О методологических основах изучения национальных стилей развития политических процессов

Размещено на http://www.allbest.ru/

О методологических основах изучения национальных стилей развития политических процессов

А.М. Сайдарханов

Аннотация

В статье проводится лингвистический и содержательный анализ политологических терминов «цивилизационные и национальные стили развития политических процессов», включенных в пункт 9 паспорта научной специальности 23.00.02 «Политические институты, процессы и технологии» для обозначения одной из отраслей научных исследований. На основе сравнительного анализа опыта применения термина «национальный стиль» в различных науках автор делает вывод о возможности использования этого термина для характеристики тенденций изменений совокупностей устойчивых структурно-функциональных, институциональных, нормативно-правовых, коммуникативных и деятельностных особенностей политических процессов, их соответствия культурному своеобразию соответствующих наций, этносов. На материалах Чеченской Республики показывается специфическая взаимосвязь культуры народов республики и регионального политического процесса, стиль развития которого, по мнению автора, можно именовать «национальным».

Ключевые слова: национальный стиль, национальная культура, региональный политический процесс, национальный стиль развития политического процесса.

Аюб Магомедович Сайдарханов - кандидат политических наук; заместитель директора, гимназия имени К.Б. Гумхановой, г. Грозный A.M. Saydarkhanov

On the methodological basis of study of national styles of political processes development

The article provides a linguistic and informative analysis of the political science terms “civilizational and national styles of development of political processes” included in point 9 of the passport of the scientific specialty 23.00.02 “Political institutes, Processes and Technologies” to designate one of the branches of scientific research. On the basis of comparative analysis of the experience of applying the term “national style” in various scientific areas, the author concludes that this term can be used to characterize the trends in changes in the aggregate of stable structural, functional, institutional, regulatory, legal, communicative and activity features of political processes, their conformity to the cultural originality of the corresponding nations, and ethnic groups. The materials of the Chechen Republic show a specific interrelationship between the culture of the peoples of the republic and the regional political process whose development style, in the author's opinion, can be called “national”.

Key words: national style, national culture, regional political process, national style of political process development.

Saydarkhanov Ayub M. - PhD in Political Science; deputy director, Gymnasium named after K.B. Gumkhanova, Grozny

После обновления номенклатуры специальностей научных работников в 2009 г. [19] в пункте 9 паспорта научной специальности 23.00.02 «Политические институты, процессы и технологии» в качестве одной из отраслей политологических исследований указаны «цивилизационные и национальные стили развития политических процессов» [5]. Приведенная формулировка содержит два термина - «цивилизационные стили развития политических процессов» и «национальные стили развития политических процессов», каждый из которых может использоваться для обозначения качественных характеристик деятельности акторов политики по развитию политических систем. В политологии эти термины не имеют широкого применения, вероятно, в связи с их усложненными дескрипциями и включением в описание политических процессов словосочетаний «цивилизационный стиль развития» и «национальный стиль развития», не имеющих однозначных научных определений [6; 10; 13; 25; 29]. Поэтому исследования феноменов, в названиях которых применяются указанные политологические термины, представляются перспективными, имеющими академическое и прикладное значение для понимания закономерностей политических процессов и их практического использования.

В таких работах должна учитываться многозначность термина «цивилизация» (от лат. civilis - гражданский, государственный), используемого и для описания общества, управляемого государством, и в качестве синонима культуры, и обозначения стадии (ступени) развития материальной культуры всего общества (мировая цивилизация), его политически организованной социально-экономической формации или конкретного государства (локальная цивилизация) [11, с. 59-84; 16, с. 714; 27, с. 239-281; 28, с. 239-281]. По этому поводу российский социолог П.А. Сорокин высказал критическое замечание, имеющее важное методологическое значение. Он считал самой серьезной ошибкой цивилизационных теорий смешение в них культурных и социальных систем, а также обозначение термином «цивилизация» существенно различных социальных групп и их общих культур - этнических, религиозных, государственных, территориальных, разных многофакторных групп, а то и конгломерата различных обществ с присущими им совокупными культурами, в результате чего невозможно выявить главные критерии вычленения цивилизаций [23, с. 38-46].

В связи с дискуссионным характером определений сущности цивилизации, в конструкт которой современные ученые вкладывают новые смыслы [10; 24; 27; 30], полагаем необходимым более подробно рассмотреть в отдельной статье представления о цивилизационных стилях развития политических процессов.

Следует отметить появление в научной литературе первых работ, посвященных национальным стилям развития политических процессов. Так, Е.А. Тюрин и Е.Н. Савинова описали национальный стиль развития политического процесса в современной Шотландии и пришли к выводу о том, что такой стиль формируется на основе национальной и государственной идентичности шотландцев, а проявляется он, прежде всего,

в деятельности Шотландской национальной партии [25]. Опыт подобных исследований заслуживает обобщения для выработки и внедрения в политологию методологических основ изучения аналогичных объектов познания.

Лингвистический анализ термина «национальный стиль развития политического процесса» показывает, что в динамических характеристиках политики слово «стиль» может применяться в одном из его многочисленных значений - метод, совокупность приемов какой-либо работы, деятельности, поведения [16, с. 626]. Вследствие этого, исследования стилей развития политических процессов могут нацеливаться на выявление теоретически и эмпирически определяемых методов, совокупностей приемов деятельности акторов политики, обеспечивающих изменения политической системы общества, ее структурных элементов и способов их функционирования, что обнаруживает такие особенности общегосударственных, региональных или местных политических процессов, которые правомочно называть национальными стилями их развития в зависимости от обнаружения соответствующих квалифицирующих признаков в изучаемых предметах.

Очевидно, на развитие политического процесса в Российской Федерации оказывают влияние международные и внутригосударственные факторы, важнейшие из которых обусловлены социокультурной средой, созданной многонациональным народом России, за его многовековую историю превратившимся в суперэтнос, подробно описанный Л.Н. Гумилевым [8; 9].

В августе 1991 г. политический процесс в России достиг своеобразной точки бифуркации, от которой дальнейшее развитие его структуры и способов деятельности акторов политики нацеливалось на их приведение в соответствие с либеральной моделью демократии, якобы доказавшей в США и странах Западной Европы преимущества по сравнению с советской государственной моделью [21]. В то время группа из семи государств ^7 - США, Канада, Франция, Великобритания, Германия, Италия и Япония), господствовавших в мировой экономике и глобальной политике, одобряла и стимулировала такие тенденции российского политического процесса посредством допуска представителей России к участию в обсуждении некоторых вопросов на встречах руководителей высшего уровня по формуле <Ю7 + 1». В 1997 г. после ободряющего признания в итоговом коммюнике Денверского саммита (20 июня 1997 г.), что Россия «завершает историческую трансформацию в демократическое государство с рыночной экономикой» [2; 18], РФ стала полноправным членом этой группы, председательствовавшим на некоторых встречах (1996 г.) и саммитах (2006 г.). Но Россия была наказана исключением из группы в 2014 г. за действия по поддержке референдума жителей Крыма о возвращении региона в состав России, состоявшегося в соответствии с демократическими процедурами, существующими в международном праве.

Для РФ последствиями либеральных реформ 1990-х гг. стали утрата унаследованного от СССР высокого статуса в глобальном политическом процессе, депрессивное состояние национальной экономики, превращенной в сырьевой придаток международных картелей, накопление многомиллиардных внешнеэкономических долгов и многочисленных внутриполитических проблем, создавших реальные угрозы национальной безопасности и государственному суверенитету [15; 22]. Осознание национальных интересов и стратегических приоритетов России, новых угроз им и мер противодействия выражено в Концепции и Стратегиях национальной безопасности РФ, Стратегии-2020, Концепции и Стратегии государственной национальной политики РФ, а также в посланиях Президента России Федеральному Собранию РФ и других государственных документах, свидетельствующих о постепенном развороте российского политического процесса от либеральной космополитической модели в сторону национальных интересов. Для их реализации необходимо существенное повышение эффективности российского политического процесса, национального по ментальности и формам. Потребности его научно-обоснованной организации актуализируют и придают практическое значение исследованиям национального стиля развития политических процессов в РФ, ее регионах, а также в зарубежных странах.

Для выявления сущности национального стиля развития политического процесса обратимся к опыту использования термина «национальный стиль» в философии, лингвистике и других науках, содержащих большое количество его разнообразных определений, как правило, признающих первостепенное значение культуры для формирования соответствующего ей стиля поведения людей [6; 10; 12; 14]. По этому поводу О. Шпенглер писал: «Стиль, как и культура, есть первофеномен в строжайшем гегелевском смысле, все равно стиль искусств, религий, мыслей или стиль самой жизни. Как и «природа», стиль есть вечно новое переживание бодрствующего человека, его alter ego и зеркальное отображение в окружающем мире. Оттого в общей исторической картине какой-либо культуры может наличествовать только один стиль - стиль этой культуры» [29, с. 373].

Как утверждает профессор польского Института полонистики и культурологии С. Гайда, термин «национальный стиль» введен в научный оборот И.И. Винкельманом, И.Г. Гердером и И.В. Гёте в период германского предромантизма (конец XVIII - начало XIX вв.) для характеристики «национального духа» и описания его влияния на радикальные социокультурные изменения, связанные с образованием наций и выработкой критериев национальной идентичности [6, с. 33-34].

Но применительно к социальному управлению, с которым непосредственно связан политический процесс, вопросы национального стиля впервые стали рассматриваться в начале ХХ в. американскими антропологами Р. Бенедиктом и М. Мидом, а позже - социологом А. Инкле- сом и психологом Д. Левинзоном, определявшими ключевые параметры национальных стилей через культурологические показатели: отношения людей к власти; режим взаимодействия государства и общества; средства разрешения конфликтов, включающие контроль агрессии и выражения чувств; формирование национальных особенностей семьи, образования, здравоохранения, экономики, политической системы, религии, систем социализации и отдыха [17].

В 1960-1980-х гг. голландский ученый Г. Хофстеде, изучивший особенности стиля управления экономикой в 40 странах, обнаружил взаимозависимость национальных культур с поведением менеджеров и рабочих [Там же]. Современные экономисты и психологи также отмечают национальные особенности систем управления персоналом в России, США, Украине, Японии и других государствах [26].

Российские ученые провели масштабные исследования национальных стилей в литературе, журналистике, вербальных и невербальных коммуникациях.

Так, М.П. Брандес выяснила, что «стиль - явление не объективного, а субъективного мира, это явление второй, человеческой природы, и в этом качестве он относится к миру культуры, т.е. миру вещей в широком смысле, созданному человеком» [3, с. 17].

Н.И. Клушина, признающая национальный стиль выражением уникальной идеологии, эстетики и этики нации, стремящейся к гармонии с Универсумом, отмечала, что национальный стиль в кросс-культурных исследованиях предстает как типизированный стиль «типизированного» представителя конкретной нации, и если национальный стиль рассматривать как феномен духовной жизни нации, то он, наоборот, предстает не как усредненный стиль национальной коммуникации, а как эталонный стиль нации [12].

В то же время, профессор Кёльнского университета М. Райхлен обнаружил в исследованиях связей стилей управления помимо теоретикометодологического подхода, условно называемого «зависимостью от культуры», наличие альтернативного подхода, названного «свободой от культуры» [20]. По причине всеобщей взаимосвязи условно абстрагированных подсистем общества эти подходы могут применяться при изучении стилей развития всех социальных процессов, включая политические.

Методологический подход «зависимость от культуры» идеализирует доминантное влияние национальных культур на политическую жизнь общества, которая, несмотря на интеграционные кросс-культурные процессы в полиэтничных государствах [20, с. 34], сохраняет национальное своеобразие. Поэтому влияние культуры на формирование соответствующего ей стиля политической деятельности прямо зависит от того, насколько современное общество принимает, сохраняет в неизменности, эволюционно трансформирует или радикально обновляет ценности национальной культуры, дуализм которой проявляется, с одной стороны, в способностях к консервации ценностных компонентов, а с другой - к динамичному сущностному обновлению их субкультурных и контркультурных компонентов, стремящихся к интериоризации во все сферы общественной жизни.

Зависимость стиля развития политического процесса от культуры проявляется в том, что социокультура сообществ создает предпосылки для формирования своеобразных ментальностей и ритуалов поведения сограждан, а каждое новое поколение, постепенно замещающее предков, включается в политический процесс в ходе социализации, воспринимает утвердившиеся в обществе порядки и вынуждено воспроизводить доминирующую модель стиля поведения, поддерживаемую старшими поколениями посредством социального контроля. Вследствие этого, культура стабилизирует и закрепляет в общественном сознании и поведении такие стереотипы, которые общество признает своими национальными особенностями и стилем, идентифицируемым с конкретной этнической группой по ряду внешних признаков.

Методологический подход «свободы от культуры» исходит из того, что стиль управления не детерминирован социокультурной средой, а обусловлен технологическим прогрессом, проникающим во все сферы общества и предопределяющим их развитие согласно принципам рыночной конкуренции [Там же, с. 34-41]. Такой подход к изучаемому предмету имеет индетерминистский характер, исключающий объективность причинно-следственных связей (онтологический индетерминизм) либо эвристическую ценность их выявления и объяснения (методологический индетерминизм). По нашему мнению, такой подход ошибочно отрицает влияние национальных культур на стили управления из-за недостаточного учета диалектики технологических процессов, циклы которых состоят из периодов эволюционного нарастания внутренних противоречий и революционных скачков качества технологий, переводящих процессы на новые уровни эволюционного развития до следующих качественных скачков, обусловленных новыми переходами количественных изменений в качественные.

Кроме того, промежуточные результаты процессов, имеющие отдаленные последствия и исторические перспективы, по-разному оцениваются индивидами и социокультурными группами в зависимости от доминирующих в их сознании социальных нормативов и ожиданий. В большой зависимости от культуры, включающей доминирующие технологии, акторы политики по-разному относятся к инновациям: поддерживают новые методы, способы функционирования и развития политических процессов или противодействуют им.

Согласно принципам синергетики, личностные качества акторов политики и другие субъективные факторы способны оказывать большее влияние на политические процессы, чем социокультурные и иные объективные доминанты [4]. С этим связана роль лидеров и иных структурных компонентов элиты в политике, а также невозможность безоговорочного использования принципа причинности при определении стилей развития политических процессов и объяснении выбора методов, способов действий их участников.

Поэтому в исследованиях сущности феномена, называемого «национальным стилем развития политического процесса», целесообразно использовать интеграционный методологический подход, который учитывает возможности воздействия на конкретно определенный местный, региональный, общегосударственный или глобальный политический процесс как социокультурной среды, организованной четко описанной в пространстве и времени национальной (этнической) группой, так и субъективных факторов, созданных акторами политики, способными действовать вопреки объективным предпосылкам и условиям. Для выявления субъективных факторов изучение стилей развития политических процессов необходимо начинать со структурно-функционального анализа конкретно определенного в пространстве, социокультурном окружении и времени политического процесса и выявления поведенческих характеристик основных акторов политики.

Предложенный нами интеграционный методологический подход может использоваться в исследованиях политических процессов в многонациональных государствах и регионах, где генезис национальной культуры осложнен полиэтничным составом политической элиты и характером взаимоотношений ее этнокультурных групп, варьирующимся в широком диапазоне от равноправного взаимодействия (этнического равноправия) до абсолютного доминирования представителей одного или нескольких родственных этносов, конфессиональных групп

(этнического или конфессионального доминирования). С учетом этих обстоятельств многонациональная политическая элита корпоративно вырабатывает компромиссный концепт «национального» стиля поведения, который либо интегрирует ценности этнокультур совместно проживающих народов, либо навязывает всем согражданам культурные ценности доминирующей нации или идеологизированные инокультур- ные космополитические ценности глобальной цивилизации. Легитимность, масштабы распространения и жизнеспособность такого концепта политическая элита обеспечивает посредством его оформления нормативно-правовыми актами, методами пропаганды и агитации, средствами государственно-правового и общественного контроля, вследствие чего указанный корпоративный концепт становится эталоном национальной идентичности и закрепляется в массовом сознании как национальный.

Однако политика мультикультурализма, проводившаяся в странах Западной Европы с 1960-х гг., породила искусственно созданные мозаичные поликультуры, включающие множество капсулированных этнических сообществ и ложно-национальных стилей поведения, претендующих на повышение их социального статуса и признание «общенародными», «национальными». Поэтому в полиэтничном обществе возможно формирование множества т.н. национальных стилей литературы, архитектуры и т.п. Их сравнительное исследование представляет академический интерес, связанный с разработкой моделей «национальных», «наднациональных», «глобальных», «цивилизационных» культур и соответствующих им стилей управления различными сферами общественной жизни.

Очевидное практическое значение имеют исследования национального стиля развития политического процесса в тех государствах и их регионах, в которых нации, этносы проживают компактно и не утратили национально-культурного своеобразия. К таким регионам РФ относится Чеченская Республика (ЧР). Среди ее населения (1,4 млн. чел.) 95,3% составляют чеченцы [7]. Их интериоризация в многонациональное российское общество сочетается с бережным отношением к материальным и духовным ценностям культуры чеченцев и других народов республики.

На материалах ЧР можно изучать своеобразие регионального политического процесса и национального стиля его развития, выявлять их зависимости от факторов общероссийского политического процесса и от культуры, менталитета народов республики.

В институциональной подсистеме регионального политического процесса, помимо республиканских органов государственной власти, высокий статус имеют традиционные институты гражданского общества, образованные нахскими народами в средневековом периоде. К ним относятся чеченские тайпы и ингушские тейпы - местные сообщества территориально организованных самоуправляемых объединений родственников, свойственников. В Чечне более 150 тайпов с многолетней историей. Их привлечение к решению актуальных социально-политических проблем стало национальным признаком регионального политического процесса и стиля деятельности органов государственной власти республики. Так, первый президент ЧР А.А. Кадыров опирался на старейшин и других авторитетных лидеров тайпов в работе с населением районов республики, освобождаемых от незаконных вооруженных формирований ваххабитов и их сторонников.

Национальную специфику региональному политическому процессу придает совместная деятельность органов государственной власти, местного самоуправления, духовенства и лидеров тайпов по примирению более 350 кровников (людей, находящихся в отношениях кровной мести с другими родами), в социальной реабилитации молодых людей, подвергшихся влиянию экстремистских организаций или употребляющих наркотики.

По предложению главы ЧР Р.А. Кадырова тайпы в соответствии с народными традициями решили острые социальные проблемы обеспечения достойной жизни детей-сирот, одиноких стариков и инвалидов, которые, независимо от их национальности и вероисповедания, взяты в семьи родственников или под опеку соседей. Необходимую помощь им оказывают все члены тайпов. Теперь в ЧР нет детских домов и интернатов для одиноких стариков, инвалидов, а высвободившиеся государственные средства направляются на обустройство профилакториев для ветеранов и других лиц, нуждающихся в специализированной медицинской и социальной помощи.

Активными участниками общественно-политической жизни региона являются религиозные объединения. Они выполняют функции выявления, артикуляции, агрегации, реализации и лоббирования интересов верующих через своих членов, работающих в органах государственной власти и местного самоуправления. Чеченцы признают ислам традиционным национальным вероучением и непримиримо относятся к попыткам ваххабитских проповедников искажать его. В целях создания благоприятных условий для соблюдения мусульманами обязательных ежедневных ритуалов, укрепляющих веру, органы государственной власти республики и органы местного самоуправления, руководство предприятий, учреждений и образовательных организаций оборудуют в своих офисах помещения для совершения молитв, учитывают в распорядках работы время намазов и 30-дневных постов - ураза.

Одобряется участие руководящих работников органов государственной власти и местного самоуправления республики в религиозных праздниках и ритуалах, признанных жителями республики традиционными, народными.

Национальный стиль развития политического процесса в ЧР проявляется в региональной политической культуре, к компонентам которой относятся государственные символы республики. Например, в центре Государственного герба ЧР, обрамленного чеченским орнаментом, стилизованно изображены национальные символы единства и вечности: историческая башня вайнахов и нефтяная вышка, а на фоне горных вершин - полумесяц и звезда. Государственный флаг ЧР, украшенный национальным орнаментом, состоит из цветных полос, символизирующих верность исламским традициям, плодородие земли, вечность и богатство, добрые помыслы и стремление к миру, благородство, отвагу и мужество. Текст и музыка Государственного гимна ЧР написаны чеченскими авторами в стиле, характерном для национальной поэзии и музыки.

Особенности менталитета чеченцев, проявляемые в национальном стиле регионального политического процесса, сформировались под влиянием духовно-нравственных учений авлия (правоверных религиозных деятелей), последователи которых создали своеобразные общины - вирды (братства по вере, объединяющие последователей авлия, в Чечне традиционно относятся к Накшбандийскому и Кадирийскому суфийским тарикатам). Так, обращение особо почитаемого вайнахами суфийского шейха Кунта-Хаджи Кишаева (1812-1867) со словами: «Злого победи добротой и любовью. Жадного победи щедростью. Вероломного победи искренностью. Неверного победи верой. Будь милосердным, скромным, готовым жертвовать собой» [1] и призывами к всеобщему миру, аскетизму, духовному совершенствованию, богопознанию нашли всенародную поддержку, легли в основу конфессиональной и национальной морали, а стремление к соответствующему этим словам образу жизни вошло в число эталонных признаков стиля поведения не только религиозных и политических деятелей, но и большей части жителей республики, стало критерием национальной идентичности.

Еще одна особенность менталитета чеченцев - свободолюбие и нетерпимость к его притеснению - связана с отсутствием в истории народа периодов сословного деления общества. По этой причине социально-политические коммуникации в регионе строятся на принципах равноправия, а легитимность и общественное признание политиков определяется согражданами по соответствию их деятельности принципам добропорядочности, благочестия и общественной пользы. Причем, согласно народным традициям, оценочные суждения об отдельных людях распространяются в общественном сознании на всех членов семей, родов, тайпов, вирдов и иных объединений, к которым они принадлежат. Такие традиции стимулируют социальный контроль старших поколений и сверстников за поведением сограждан, мотивируют их общественно полезную деятельность.

Региональное законотворчество, являющееся составной частью политического процесса, строится с учетом национального обычного права, выраженного в адате (своде обычно-правовых норм, регулирующих разнообразные сферы имущественных, семейных и иных отношений, созданном на основе национальных культурных традиций, исторического опыта нормотворчества и правоприменения). Это способствует формированию единого правового пространства, которое органы государственной власти и органы местного самоуправления поддерживают с использованием имеющихся в их распоряжение средств правового принуждения, а институты гражданского общества, включая тайпы, конфессиональные и иные общественные объединения, - с применением морально-психологических мер социального контроля и не запрещенного законодательством общественного воздействия. Например, борьба с пьянством и табакокурением стала всенародным делом. В ЧР предприятия торговли и общественного питания, независимо от их форм собственности, не продают алкогольные и табачные изделия, а появление пьяных или курящих людей в общественных местах считается грубейшим нарушением общественного порядка. За такие проступки государственные и муниципальные служащие могут быть дисциплинарно наказаны, вплоть до увольнения с работы. Таким образом, здоровый образ жизни становится отличительным национальным признаком политической элиты.

Результаты нашего включенного наблюдения за коммуникациями акторов политики ЧР совпадают с выводами Т.В. Лариной о том, что национальный стиль обнаруживается в вербальной коммуникации как национально-специфическом типе коммуникативного поведения, формируемом под влиянием социально-культурных отношений, культурных ценностей, норм и традиций [14, с. 26-31]. Однако своеобразный кодекс чести чеченцев - свод национальных этических норм «Нохчал- ла» - содержит описания традиционных ритуалов и обрядов, правил поведения в семье и общественных местах, в которых большое внимание уделяется мимике и пантомимике, выбору пространства межличностного общения и другим невербальным сигналам. Поэтому в ЧР национальный стиль обнаруживается как в вербальной, так и в невербальной коммуникации.

Национальный колорит проявляется в архитектуре зданий органов государственной власти и органов местного самоуправления республики, окружающем их ландшафтном дизайне. Так, автодорожные въезды на территории ЧР, г. Грозный и других муниципальных образований, резиденции главы, правительства и парламента республики украшены стилизованными вайнахскими сторожевыми башнями и надписями- указателями на чеченском и русском языках.

В стиле одежды политических деятелей ЧР присутствуют национальные компоненты, которые получили развитие в молодежной моде, одобряются старшими поколениями, уместно использующими этот же стиль.

Для многих чеченцев эталонным является стиль поведения главы республики Р.А. Кадырова. В его стиле поведения проявляются верность общероссийским национальным интересам, приверженность культуре многонационального народа ЧР, исламской религиозной морали и адату.

Приведенные примеры способствуют пониманию проблем формирования национального стиля поведения политической элиты полиэтничных народов, каждый из которых в процессе эволюции выработал собственную этнокультуру и соответствующий ей национальный стиль социального поведения в различных сферах общественной жизни, включая политику.

Таким образом, термин «национальный стиль» можно использовать для обозначения устойчивых особенностей мировоззрения, менталитета, мотивов поведения акторов политики, соответствующих культуре определенных наций, этносов, а термин « национальный стиль развития политического процесса» - для характеристики совокупности устойчивых структурно-функциональных, институциональных, нормативноправовых, коммуникативных и деятельностных особенностей политических процессов, изменяющихся согласно культурным традициям конкретной нации или суперэтноса.

Так как политическая система определяется территориально и функционально на разных уровнях политической организации человеческого общества, то употребление термина «национальный стиль развития политического процесса» приобретает практическое значение только при идентификации с конкретной нацией, этносом, а термин «цивилизационный стиль» может использоваться для характеристики национально не определяемой (наднациональной, цивилизационной) модели развития политических процессов.

лингвистический политологический термин культура

Библиографический список

1. Акаев В.Х. Жизнь и учение Кунта-Хаджи. Грозный, 1994.

2. «Большая восьмерка»: возрождение лидерства // Россия в глобальной политике. 2003. № 2. 10 июня.

3. Брандес М.П. Стилистика текста: теоретический курс (на материале немецкого языка). 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004.

4. Буданов В.Г. Синергетическое моделирование сложных систем и практическая философия // Философские науки. 2007. № 5. С. 57-66.

5. ВАК. Нормативно-справочная информация. Паспорта научных специальностей.

6. Гайда С. Национальный стиль как стилистическая категория // Жанры речи. 2016. № 2. С. 33-40.

7. Глава и Правительство Чеченской Республики. Официальный портал.

8. Гумилёв Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М., 1992.

9. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1992.

10. Дискурс и стиль: теоретические и прикладные аспекты: Коллективная монография / Под ред. Г.Я. Солганика, Н.И. Клушиной, Н.В. Смирновой. 3-е изд. М., 2016.

11. Ионов И.И. Рождение теории локальных цивилизаций и смена научных парадигм // Образы историографии: Сб. М., 2001. С. 59-84.

12. Клушина Н.И. Язык прессы. Медиатизация современной культуры и русский национальный стиль // Русская речь. 2014. № 1. С. 66-73.

13. Кребер А. Стиль и цивилизация // Культурология: Дайджест. № 1 (16) / Гл. ред. И.Л. Галинская. М., 2001.

14. Ларина Т.В. Национальный стиль вербальной коммуникации: постановка проблемы // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. 2005. № 7. С. 26-31.

15. Никулин Н.М. Россия на рубеже веков. Конец ХХ - начало XXI в. М., 2016.

16. Ожегов С.И. Словарь русского языка: ок. 57 000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стеротип. М., 1988.

17. Пермякова Л.Д. Влияние национальной культуры на организационную культуру публичной службы // Электронный журнал научных публикаций аспирантов и докторантов.

18. Полторецкий С.В. Основные этапы участия Российской Федерации в «Группе семи».

19. Приказ Минобрнауки РФ от 25 февраля 2009 г. № 59 «Об утверждении номенклатуры специальностей научных работников».

20. Райхлен М. Влияет ли национальная культура на стиль управления? // Экономическая стратегия. 2001. № 4. С. 34-41.

21. Рандма-Лийв Т. О применимости «западных» теорий государственного управления в посткоммунистических странах // Вопросы государственного и муниципального управления. 2008. № 2. С. 73-87.

22. Семенов В.С., Гранов В.Д., Наумова Т.В. Россия в начале XXI века: новый курс / Отв. ред. В.С. Семенов. М., 2005.

23. Сорокин П. Общие принципы цивилизационной теории и ее критика // Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост. Б.С. Ерасов. М., 1998. С. 38-46.

24. Старобинский Ж. Слово «цивилизация» // Поэзия и знание. История литературы и культуры / Старобинский Ж., Васильева Е.П., Дубин Б.В. и др. В 2 т. М., 2002. Т. 1. С. 110-149.

25. Тюрин Е.А., Савинова Е.Н. Национальный стиль развития политического процесса в современной Шотландии: к вопросу о шотландской национальной идентичности // Власть. 2015. № 4. С. 195-200.

26. Фантаз С. Национальные особенности систем управления персоналом: Япония, США, Россия, Украина.

27. Февр Л., Бобович А.А., Гуревич Ф.Я. Цивилизация: эволюция слова и группы идей // Бои за историю. М., 1991. С. 239-281.

28. Швейцер А. Об этических основаниях цивилизации // Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост. Б.С. Ерасов. М., 1998.

29. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории / Пер. с нем., вступ. ст. и прим. К.А. Свасьяна. М., 1993.

30. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2003.

Размещено на Allbest.ru