Лингвокультурологический аспект перевода фразеологизмов с бурятского языка на русский (на материале прозы Ч. Цыдендамбаева)

Размещено на http://www.allbest.ru

Иркутский государственный университет

Лингвокультурологический аспект перевода фразеологизмов с бурятского языка на русский (на материале прозы Ч. Цыдендамбаева)

А.Д. Дармаева

Статья посвящена исследованию лингвокультурологического аспекта перевода фразеологии прозы Ч. Цыдендамбаева. Делается попытка выявления взаимосвязи культурной и языковой картины мира. Перевод как прием кросскультурного анализа фразеологической единицы анализируется с точки зрения влияния лингвистических и экстралингвистических факторов на процесс трансформации смыслов художественного текста и с точки зрения способов передачи. Межъязыковые отношения, с учетом структурного и семантического аспектов, представлены в виде классификации соответствий по двум типам: постоянные и вариантные, которые применимы, главным образом, к лексическим и фразеологическим соответствиям. Описываются способы применения окказиональных соответствий при переводе безэквивалентной лексики. Выявляется комплекс проблем, возникающий при описании фразеологических соответствий. Анализируются особенности семантики фразеологизмов, релевантные для их перевода, типы соответствий, которые может использовать переводчик, и критерии выбора одного из них в зависимости от характера переводимой единицы.

Ключевые слова: фразеологическая единица, кросскультурный анализ, безэквивалентная лексика, окказиональные соответствия, фразеологический аналог.

D. Darmaeva

Linguoculturological aspect of translating phraseological units from the Buryat language into Russian (based on the prose by Ch. Tsydendambaev)

The paper considers the linguoculturological aspect of translating the phraseology of the prose by Ch. Tsydendambaev. An attempt is made to reveal the interconnection of the cultural and linguistic picture of the world. Translation as a method of cross-cultural analysis of phraseological units is analyzed from the point of view of the influence of linguistic and extra-linguistic factors on the process of transforming the meanings of a literary text, and from the point of view of the ways of rendering them. With due regard for the structural and semantic aspects, the interlingual relations are represented as the classification of correspondences according to two types: constant and variant, which are mainly applicable to lexical and phraseological correspondences. The author of the paper describes how occasional correspondences are used in the translations of non-equivalent vocabulary. She reveals a set of problems that arise in the descriptions of phraseological correspondences. Analyses are made of the peculiarities of semantics of phraseological units that are relevant to their interpretation, the types of matching that can be used by the interpreter and the criteria of selecting one of them depending on the nature of the unit to be translated.

Keywords: phraseological unit, cross-cultural analysis, non-equivalent vocabulary, occasional correspondences, phraseological analog.

Основная часть

Фразеологическая система языка представляет собой национально-самобытное явление, и проблема изучения взаимосвязи языка и культуры становится все более актуальной для современной филологии. Фразеологизмы наряду с пословицами, поговорками и афоризмами отражают национально-культурную семантику. Следовательно, фразеологический материал как объект изучения является важным культурологическим источником.

Язык живет в недрах самой культуры, т. е. внутри социально унаследованной совокупности идей и навыков, характерных для образа жизни культурного сообщества. Интерес народов друг к другу, стремление обогатить свою культуру опытом других, различные политические и экономические причины приводят не только к взаимодействию, но и к миграции народов, их переселению, нередко и столкновению и смешению, а порой и к культурному конфликту. В этих условиях важно использовать позитивные достижения в сфере кросскультурного взаимодействия и усилия людей доброй воли, позволяющие добиться взаимопонимания, терпимости и взаимного уважения участников кросскультурного взаимодействия.

В процессе кросскультурного анализа всегда актуальным остается социокультурный комментарий, который включает историзмы, архаизмы, в нашей работе - фразеологизмы, пословицы и поговорки и т. п.

Перевод как прием кросскультурного анализа фразеологической единицы (ФЕ) должен, на наш взгляд, рассматриваться с точки зрения влияния лингвистических и экстралингвистических факторов на процесс трансформации смыслов художественного текста и формирования условий социокультурного и лингвокультурного взаимодействия, которые способствуют эффективному отражению стиля и замысла писателя.

Художественный перевод с одного языка на другой является одним из средств обогащения языка, литературы, культуры народа. Перевод художественных текстов должен осуществляться с учетом не только исходного (ИЯ) и переводящего (ПЯ) языков, но и с учетом экстралингвистических и этнолингвистических факторов. Подход к изучению текстов должен осуществляться комплексно, как справедливо считает Е. М. Верещагин [Верещагин, 1967, с. 133].

Сложность такого вида творчества, как перевод, заключается в том, что, помимо знания языка оригинального произведения, культуры, истории, обычаев народа-носителя этого языка, переводчик должен оперировать всеми способами перевода, типами соответствий, параллелей, замен и т. п. «Умение отобрать наиболее подходящую, наиболее “естественную” для данного языка форму выражения по сути дела и представляет собой то, что называют “языковым чутьем”, постижением “духа языка”», - отмечает В. Г. Гак [Гак, 1967, с. 37].

В ходе текстологического анализа произведений Ч. Цыдендамбаева мы обращаемся к переводческому опыту известного журналиста и писателя М. Н. Степанова, подчеркивая, что аутентичность его интерпретации основана на интуитивном использовании метода включенного наблюдения в ходе кросскультурного процесса перевода произведений.

Процесс перевода текста с одного языка на другой имеет многообразный и неоднозначный характер, связанный с множеством входящих в него компонентов, таких как: текст - сообщение, предназначенное к передаче, тот, кто передает сообщение, реципиент, посредник, языки - исходный и переводящий.

Стремление к максимальной смысловой и структурной близости перевода к оригиналу приводит к тому, что эквивалентными оказываются не только тексты, объединяемые в процессе перевода, но и отдельные высказывания в этих текстах и не только соотнесенные высказывания, но и составляющие их единицы ИЯ и ПЯ. Общность единиц ИЯ и ПЯ создает предпосылки для установления между ними отношений переводческой эквивалентности, т. е. для регулярного использования одной из них в качестве перевода другой. «Единица ПЯ, регулярно используемая для перевода данной единицы ИЯ, называется переводческим соответствием» [Копыленко, 1982, с. 159].

Стабильным значением обладают чаще всего лексические, фразеологические и грамматические единицы ИЯ, которые реализуются в большом числе высказываний. Деление соответствий на постоянные и вариантные применимо, главным образом, к лексическим и фразеологическим соответствиям.

Согласно классификации А. Паршина, регулярные соответствия делятся на две группы: 1) по характеру отношения к переводимой единице ИЯ; 2) по принадлежности исходной единицы и ее соответствия к определенному уровню ИЯ.

По первому признаку соответствия делятся на единичные (постоянные) и множественные (вариантные). Единичное соответствие - это наиболее устойчивый постоянный способ перевода данной единицы ИЯ, используемый во всех случаях ее появления в оригинале и относительно независимый от контекста. Такие соответствия имеются, главным образом, у терминов, собственных имен, географических названий, а также у некоторых обиходных слов и словосочетаний: юумэнэй нэрэ - `имя существительное', Байгал - `Байкал', ном - `книга', модон гэр - `деревянный дом', ухэр нюдэн - `смородина'. Множественное соответствие - это несколько регулярных способов перевода данной единицы ИЯ, выбор между которыми определяется условиями контекста. В этих случаях каждое из вариантных соответствий лишь частично передает значение исходной единицы, аналогичной ей по значению: хабаадал(га) - `причастность, отношение, принадлежность'; мунввнэй - `современный, текущий, нынешний, настоящий'.

Вариантные соответствия могут иметь как однозначные слова, так и различные значения многозначного слова. Например: Сэхэ - 1. 1) Прямо; 2) непосредственно; 3) открыто, откровенно; 4) решительно, без колебаний. 2. 1) Прямой; 2) прямой, непосредственный; 3) открытый, явный; 4) прямой, откровенный, правдивый, бесхитростный. 3. Правдивость, правда. Таhалга - 1) комната; 2) кабинет; 3) горница, зал; 4) помещение; 5) перегородка [БРС, с. 405]. фразеология проза цыдендамбаев языковый

Нередко вариантные соответствия образуются синонимами или паронимами в ПЯ: удха - `суть, сущность; смысл, значение, содержание; род, происхождение'; бэшэгшэ - `пишущий; корреспондент'; ниидэдэг - `летающий, летательный'.

По второму признаку соответствия переводных ФЕ делятся на лексические, фразеологические и грамматические. В необходимых случаях описываются межуровневые соответствия. Фонемные и морфемные соответствия рассматриваются в составе единиц более высокого уровня. Соответствия на уровне предложения либо включаются во фразеологические, либо рассматриваются как речевые штампы и задаются списком [Пюрбеев, 1969, с. 33].

Понятие соответствия тесно связано с понятием лингвистического и ситуативного контекста, который определяет выбор того или иного соответствия при переводе или отказ от использования известных соответствий и необходимость поиска иных способов перевода. Под лингвистическим контекстом понимается языковое окружение, в котором употребляется та или иная единица языка в тексте.

Различается узкий контекст (микроконтекст: словосочетания, предложения) и широкий контекст (макроконтекст: текстовой контекст). Узкий контекст делится на контекст синтаксический и лексический. Синтаксический контекст - это та синтаксическая конструкция, в которой употребляется данное слово, словосочетание или придаточное предложение. Лексический контекст - это совокупность лексических единиц, слов и устойчивых словосочетаний, в окружении которых используется данная единица.

Ситуативный (экстралингвистический) контекст включает в себя обстановку, время и место, к которому относится высказывание, а также любые факты реальной действительности, знание которых помогает переводчику правильно интерпретировать значения языковых единиц в высказывании.

Перевод при помощи выбора одного из нескольких частичных соответствий является весьма распространенным способом перевода. Мастерство переводчика в значительной степени заключается в умении отыскать ряд соответствий единице оригинала и выбрать из этого ряда вариант, наиболее подходящий по условиям контекста. Иногда условия употребления языковой единицы в контексте вынуждают переводчика отказаться от использования регулярного соответствия и найти вариант перевода, наиболее точно передающий значение единицы ИЯ в данном контексте. Нерегулярный, исключительный способ перевода единицы оригинала, пригодный лишь для данного контекста, называется окказиональным соответствием или контекстуальной заменой [Пюрбеев, 1969, с. 35].

Особенно часто окказиональные соответствия используются в стилистических целях для воссоздания художественного эффекта оригинала.

Таким образом, отдельные соответствия используются в переводе с большей или меньшей регулярностью и знание таких соответствий помогает переводчику решить, следует ли их применить в данном конкретном случае или более целесообразно прибегнуть к контекстуальной замене.

Сопоставительный анализ переводов обнаруживает, наряду с языковыми единицами ИЯ, имеющими единичные или множественные соответствия в ПЯ, и такие лексические и грамматические единицы, для которых в ПЯ нет прямых соответствий. Единицы ИЯ, которые не имеют регулярных соответствий в языке перевода, называются безэквивалентными.

В области перевода безэквивалентной лексики применяются следующие типы окказиональных соответствий.

1. Соответствия-заимствования, воспроизводящие в ПЯ форму иноязычного слова: бочка - `боошхо'; картошка - `хартаабха'; платок - `пулаад'. Такие соответствия создаются с помощью переводческого транскрибирования или транслитерации.

2. Соответствия-кальки, воспроизводящие морфемный состав слова или составные части устойчивого словосочетания в ИЯ: галта буу - `огнестрельное орудие'; байгаалиин Yзэгдэл - `явление природы'; нугаршагYй зориг - `несгибаемая воля'; хатуу хашалган - `твердый согласный'; буэдэлхэйн - `всемирный'. В данном случае различие между окказиональными и регулярными соответствиями часто оказывается временным. Иногда они используются и в непереводных материалах на ПЯ. В результате соответствующие единицы ИЯ выходят из разряда безэквивалентных, приобретая постоянные соответствия.

3. Соответствия-аналоги, создаваемые путем подыскания ближайшей по значению единицы ПЯ для безэквивалентной единицы ИЯ: аргашан - `врач'; шаби - `ученик'; наймаа - `магазин'; Yдэшэлэн - `вечер'. Как и во многих других случаях применения окказиональных соответствий, близость значений эквивалентных единиц в оригинале и переводе здесь далеко не полная и подобный перевод применим лишь в определенном контексте.

4. Соответствия - лексические замены, создаваемые при передаче значения безэквивалентного слова в контексте с помощью одного из видов переводческих трансформаций при описании процесса перевода. При этом окказиональное соответствие создается путем семантических преобразований значения безэкви- валентного слова. Так, при переводе в различных случаях на русский язык бурятского гэнтын аюул, не имеющего прямого соответствия, например, в предложении Гэнтын аюулhаа наhа бараа в зависимости от широкого контекста могут быть использованы трансформации конкретизации или модуляции (смыслового развития): Он умер, попав в аварию; Он погиб от солнечного удара; Он замерз в снегах и т. д.

5. В случае невозможности создать соответствие указанными выше способами для перевода безэквивалентного слова используется описание, раскрывающее значение безэквивалентного слова при помощи развернутого словосочетания: тYPYYлэгшэ - `глава какой-либо администрации'; эдеэнэй дээжэ - `самое лучшее, свежее из пищи'. Разъяснив однажды значение переводимой единицы, переводчик может в дальнейшем использовать транскрипцию или кальку уже без объяснений.

Таким образом, безэквивалентные слова в конкретных контекстах передаются с помощью указанных способов столь же успешно, как и слова, имеющие постоянные или вариантные значения. Комплекс проблем возникает при описании фразеологических соответствий. В теории перевода анализируются особенности семантики фразеологизмов, релевантные для их перевода, типы соответствий, которые может использовать переводчик, и критерии выбора одного из них в зависимости от характера переводимой единицы.

Перевод фразеологическими аналогами «таит в себе определенное противоречие: если переводчик выигрывает в точности передачи содержания, то обычно теряет в образности или же наоборот», - утверждает К. М. Гюлумянц [Гюлумянц, 1972, с. 51-52].

Под фразеологическим аналогом мы понимаем ФЕ ПЯ, имеющую такое же фразеологическое значение и стилистическую и эмоциональную окраску, как и ФЕ ИЯ, но построенную на ином образе и допускающую расхождения в структуре и грамматическом оформлении.

В текстах оригинала обнаружено десять единиц бурятских аналогов. Среди аналогов языка перевода можно выделить подгруппы ФЕ в зависимости от степени близости образа, лежащего в основе ФЕ оригинала и ФЕ перевода (фразеологические соответствия с полным сохранением образности отнесены нами в разряд полных эквивалентов).

1. Фразеологические аналоги, составляющие ФЕ языка перевода, которые по образности являются довольно близкими к фразеологизмам оригинала, но отличающиеся структурно-грамматической организацией, их количество составило пять единиц:

(1) Хаанай алба татари, элдэб яла тулбэринууд таниие тамална, толгойет- най YргYYлнэгYй гэнэ (БХД, н. 46) (букв.: вашим головам не дают подняться) ~ `нет житья' [ФСРЯ, с. 81] или `сидят на шее' [Там же, с. 327].

Ламы, шаманы, говорит, купцы, которые возят чай и далембу, зайсаны, чиновники сидят на вашей шее... (ДСБ, с. 64).

Толгойгоо ундылгэхэ (ургэхэ) - `почувствовать себя увереннее, появиться чувству собственного достоинства' (букв.: голову поднимать) [СС, с. 214]. Из примера видно, что структура ФЕ оригинала и перевода отличается, ср.: сущ. + глагол и глагол + предлог + местоимение + сущ.

(2) Намсал абгайн зосоо хуйтэ дааба (ХОТ, н. 254) (букв.: внутри холод поднимает) ~ `мурашки побежали по спине' [ФСРЯ, с. 156].

Намсал-абгай затрясло, как в лихорадке, и ноги сделались ватными (ОЗГГ, с. 139).

Зосоо хуйтэ дааха - `испытывать неприятное чувство' (букв.: внутри холод поднять) [БРФС, с. 48]. Здесь, на наш взгляд, подходит адекватный в русском языке фразеологизм мурашки побежали по спине, однако выбор переводчика других ФЕ вполне оправдан более выразительной экспрессией, чем в адекватной ФЕ.

(3) Буряад хэлээр та бидэ хоёрые долоо дахин худалдажа эдихэ (ТН, н. 111) (букв.: семь раз продаст, съест) ~ `заткнет за пояс' [ФСРЯ, с. 215].

Она и по-бурятски научилась - так разговаривает, что нас с тобой пять раз за кушак заткнет (ОСЦ, с. 178).

Долоо дахин - `на много (лучше, хуже и т. д.)' (букв.: семь раз) [СС, с. 105]. В данном примере писатель использует контаминацию - вид изменения ФЕ.

М. Степанов в переводе упрощает бурятскую ФЕ ослаблением экспрессии, вносит восточный колорит, заменяя слово пояс словом кушак.

(4) ...вврвв ургэ амаа булюудэжэ ябаха... (ТНХ, н. 417) (букв.: подбородок рот свой затачивая ходить) ~ `лясы точит' [ФСРЯ, с. 139].

Держите язык за зубами... (ВОРС, с. 576).

Ургэ амаяа булюудэхэ - `лясы точить; вести пустые разговоры' (букв.: челюсти рот, точить) [СС, с. 277]. Здесь также в переводе наблюдается ослабление эмоционально-экспрессивной окраски.

(5) ...Манай XYбYYдтэ хайша хэрэг хандаа... (ТНХ, н. 124) (букв.: куда делом) ~ `смотрел сквозь пальцы' [ФСРЯ, с. 189], `спустя рукава' [Там же, с. 274]; .На наших детей смотрел сквозь пальцы... (ВОРС, н. 415).

Хайша хэрэгээр - `спустя рукава' (букв.: куда делом) [БРФС, с. 100]. Переводчик здесь находит более выразительную ФЕ, чем в оригинале.

Так, не во всех приведенных выше аналогах сохранено предметно-понятийное значение ФЕ, их стилистическая, эмоционально-экспрессивная окраска. Встречаются переводы с ослаблением эмоциональной экспрессивности, и наоборот, иногда в переводе ФЕ употребляются более выразительно.

2. Фразеологизмы ПЯ, не имеющие с точки зрения образности ничего общего с ФЕ ИЯ, где происходит полная замена образной основы ФЕ. В данной подгруппе насчитывается пять единиц аналогов:

(6) Тиигэжэ найдаха гээшэтнай - мухар hy-зэг, мунхаг ябадал... Худаг соо 3a?aha губшаhантай адли... (ХОТ, н. 9) (букв.: куцая вера, неразумное хождение) ~ `слепая вера, ходьба в пустую'.

Надеяться на ржавую подкову - это то же самое, что гадать на кофейной гуще (ОЗГГ, с. 9).

Мухар hYЗЭг - `слепая вера (букв.: куцая вера)' [БРФС, с. 55].

(7) Зунай удэрута, бурханай удэр олон... (ББ, н. 7) (букв.: летний день длинный, божьих дней много) ~ `время терпит' [ФСРЯ, с. 290].

Зима не завтра придет (СПЖ, с. 9).

(8) hамгад басагадые hm hуулгахын тулада байhан хубсаhан гэжэ мэдыш!

(ТНХ, н. 15) (букв.: сильно посадить) ~ `пустить пыль в глаза' [ФСРЯ, 231]. Пыль в глаза прекрасному полу (ВОРС, с. 331).

Нал hууха - `сесть от неожиданности, оседать' [БРС, с. 666]. Из примера видно, что перевод менее образной ФЕ отличается яркой образностью.

(9) «Тархидаа таряа татаба» - гээд заримад тиимэ ушарта хэлэдэг (ТН, н. 50) (букв.: на своей голове хлеб сеет) ~ `навлекает на себя беду'.

Что посеешь, то и пожнешь - говорится в этом случае (ОСЦ, с. 78). Тархидаа таряа татаха - `навлечь на себя беду' (букв.: на голове своей зерно молоть) [СС, с. 208].

(10) ... Тэрэнэй нухэдэй зарагдакые зар тунхаг болгохо харюултай... (БХД, н. 47) (букв.: объявление делать) ~ `оповестить'.

Хэ... Если земли и богатства полно было, зачем они бунт чинили? (ДСБ, с. 65). Зар тунхаг табиха (тараха) - `широко оповещать, объявлять о чем-либо' [СС, с. 119].

Таким образом, можно отметить хороший уровень переводов ФЕ таким приемом, как фразеологический аналог.

Передаче аналогами поддаются фразеологические единицы оригинала произведений Ч. Цыдендамбаева независимо от степени яркости их образа. При этом соответствие для ФЕ ИЯ в переводе может как совпадать, так и не совпадать по степени сохранения образности.

Особенно следует сказать о трудностях перевода ФЕ, обусловленных национальным колоритом ФЕ и ее компонентов.

Различие в коннотативном значении слов, называющих реалии национального бытия, объясняется расхождением культур народов. Интересны в связи с этим мысли В. В. Виноградова о культурно-исторической функции слова [Виноградов, 1972, с. 13] и Л. В. Щербы, который отмечал, что «при изучении иностранного языка приходится усваивать себе не только новую звуковую форму слов, но и новую систему понятий, лежащую в их основе» [Щерба, 1940, с. 67].

Под термином «реалия» в теории перевода подразумевается «предмет, понятие, явление, характерное для истории, культуры, быта, уклада того или иного народа, страны и не встречающееся у других народов; реалия - также слово, обозначающее такой предмет, понятие, явление; также словосочетание (обычно - фразеологизм, пословица, поговорка, присловие), включающее такие слова» [Рой- зензон, 1973, с. 227]. По С. Влахову и С. Флорину, реалии - это «слова (и словосочетания), называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому» [Влахов, Флорин, 1980, с. 47]. В лингвострановедении эти наименования называются «без- эквивалентными словами» [Верещагин, Костомаров, 1976, с. 71].

О непереводимости реалий пишут С. Влахов, С. Флорин, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. С. Бархударов и др. Чешский исследователь И. Левый характеризует их как «стєеє йатМогит» («крестные мухи переводчика, переводческий крест») [Левый, 1974, с. 149]. Непереводимость реалий объясняется уникальностью референта (т. е. компонента ФЕ, не имеющего аналога в другом языке, например: копейка, рубль, зга в ФЕ копейка рубль бережет, ни зги не видно), а также обусловленной ею коннотацией - специфическими чертами уже не предмета, а его наименования (копейка, рубль, зга ассоциируются с русской действительностью) [Влахов, 1975, с. 25]. «...Реалии, как любой компонент ФЕ, утрачивают тем большую часть своей семантики, чем выше слитность компонентов», - пишет С. Влахов [Там же, с. 27].

С. Влахов и С. Флорин указывают на целесообразность перевода таких ФЕ фразеологическими аналогами, так как в противном случае непривычный образ калькированного фразеологизма привлечет к себе внимание больше, чем ФЕ подлинника: «...Важнейшим остается правило (нарушение его может испортить весь перевод) никогда не подменять английский колорит русским или французский болгарским: лучше вообще отказаться от передачи национального обличия подлинника, чем рядить кого-либо в кафтан с чужого плеча» [Влахов, Флорин, 1980, с. 204].

Фразеологизмы бурятского языка, имеющие национальный характер, переводятся русскими фразеологическими аналогами без национальной окраски. При этом точно воспроизводится значение ФЕ и исключается всякая возможность «русификации» бурятского текста.

Национальная окраска ФЕ часто приводит к семантическому искажению при переводе бурятских ФЕ русскими аналогами, и чем выше степень этой окраски, тем шире расхождение. Например:

(11) ЗYнтэг нохойн тэбшэ, хиирэдэг адуунай ногто болохогYй хеереен... (ББ, н. 191) (букв.: сумасшедшей собаки блюда, бешеной лошади недоуздка не будет разговор) ~ `праздные, не стоящие ничего беседы'.