К истории перевода Библии на русский язык

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

К истории перевода Библии на русский язык

А.В. Алевич

Статья посвящена истории перевода Библии на русский язык, стилистическим особенностям, принципам, лежащим в основе создания перевода, а также личностям переводчиков, вписавших свои имена в перевод текста Священного Писания, ставшего знаковым событием золотого века русской словесности.

Ключевые слова: история перевода, переводческая герменевтика, личность переводчика.

6 декабря 1812 года император Александр I утвердил представленный главноуправляющим духовными делами иностранных исповеданий князем А.Н. Голицыным доклад об учреждении в Санкт- Петербурге Российского Библейского общества. В основе общества лежал принцип созданного несколькими годами ранее Великобританского и Иностранного библейского общества, заключавшийся в распространении книг Священного Писания «безъ всякихъ на неё истолкованш, примечаний и рассужденш» [Чистович, 1875, Ч. I: 27]. Язык «первоучителей и просветителей славянских» Кирилла и Мефодия IX века, авторов славянской Библии, в начале XIX был непонятен широким слоям населения. Библейское общество, задавшееся целью «распространена повсюду спасительнаго чтенш слова Божш», вылилось в переводы книг Священного Писания на языки других христианских народов и создание русской Библии, понятной для всех.

11 января 1813 года в доме князя А.Н. Голицына состоялось первое собрание Библейского общества при участии митрополита Амвросия, архиепископа минского Серафима, духовника Александра I П.В. Криницкого, ректора Санкт-Петербургской духовной академии архимандрита Филарета, римско-католического епископа Богуш-Сестренцевича, английского пастора Питта, голландского пастора Янсена, министра народного просвещения графа А.К. Разумовского, министра внутренних дел О.П. Козодавлева, сенаторов и членов Великобританского Библейского общества. Членом общества стал Александр I, предписав пожертвовать 25 тысяч рублей единовременно и 10 тысяч рублей ежегодно.

В первый же год комитет подготовил к изданию перевод Библии на финском, немецком, армянском, калмыцком языках. Вскоре стало возможным приступить к подготовке русского перевода текста Священного Писания. Комиссия духовных училищ поручила «переложеніе новаго завета съ славянского наречія на россійское» ректору Санкт-Петербургской духовной академии архимандриту Филарету. Одобрение к подготовке и изданию перевода Святейший Синод от себя отклонил.

Комиссия духовных училищ предписала следовать следующим правилам при осуществлении перевода: «.. .никогда не переносить словъ изъ одного стиха въ другой <...> целыхъ членовъ речи и въ одномъ стихе не переставлять съ места на место <...> слова и вьіраженія, принадлежащія къ одному стиху, взаимно перемещать въ одномъ и томъ же составе речи позволительно тамъ, где сего потребуетъ свойство россійскаго языка и где перемещеніе способствовать будетъ къ ясности <...> одно слово переводить двумя, и обратно, позволительно въ томъ только случае, где безъ сего нельзя обойтись по свойству языка <.> по свойству языка и для ясности нужно допускать въ переводе дополненіе некоторыхъ словъ про- тивъ подлинника; для верности же таковыя должны быть означены въ письме чертою, а въ печати косыми буквами <.> опускать позволительно только те частицы, которыя не могутъ на россшскомъ быть выражены <.>величіе священнаго писанія соститъ въ силе, а не въ блеске словъ; не должно слишкомъ привязываться къ сла- венскимъ словамъ и выраженшмъ, ради мнимой ихъ важности <.>славенскіе выраженш употреблять необходимо, если недостаетъ соответственных русскихъ <...> когда еврейскія или греческія слова встречаются въ первый разъ, тогда прилагать къ нимъ русскія изъясненш <...> слова и вещи незнакомыя объяснять краткими примечаніями под страницею или въ краткомъ словаре при конце всего перевода <. > тщательно наблюдать должно духъ речи, дабы разговоръ перелагать слогомъ разговорнымъ, повествованіе повествовательным» [iHd: 26-28]. Главными качествами перевода провозглашаются точность, ясность и чистота.

13 апреля 1816 г. на заседании Библейского общества князь А.Н. Голицын объявил об утверждении Александром I параллельного славяно-русского текста Нового Завета. В 1818 году в количестве 10 тысяч экземпляров было напечатано Четвероевангелие Евангелие от Матфея было переведено протоиреем Герасимом Павским, Евангелие от Марка -- архимандритом Поликарпом, Евангелие от Луки -- архимандритом Моисеем, Евангелие от Иоанна -- архимандритом Филаретом., в 1819 -- третье издание Евангелия вместе с книгой Деяния Апостолов. В предисловии к изданию Нового Завета на славянском и русском языке Филарет написал следующее: «...для беспрепятственнаго употреблены и распространены Слова Божы, необходимо переводить не только Священное Писаны на отечественный языкъ, но и на самомъ языкФ отъ времени до времени возобновлять переводъ, сообразно съ состояыемъ сего языка в его народномъ употреблены» [Новый заветъ, 1822: 4-5]. Переводы Священного Писания были встречены с «радостш и признательностш». В Санкт-Петербургской духовной академии с согласия Императора приступили к переводу Ветхого Завета. перевод библия стилистический словесность

В январе 1822 года увидел свет перевод Псалтыри, став знаковым событием в истории Российского Библейского общества. Двенадцать изданий Псалтыри последующих лет насчитывали 100 000 экземпляров. 4 октября 1823 года викарий Санкт-Петербургский Григорий на заседании Библейского общества заявил, что перевод Пятикнижия осуществлен до двенадцатой главы четвертой книги. В ноябре в два столбца, шрифтом, которым печатался Новый Завет, тиражом в 10 тысяч экземпляров было издано Моисеево Пятикнижие.

Восторженные отклики мирян и духовенства о переводе текста Священного Писания на русский язык стали заглушать голоса несогласных. Среди причин недовольства указывался запрет Римской католической церкви обращаться к текстам, отличным от Вульгаты, официальной латинской Библии, а также привычка читать Священное Писание на славянском языке. М.М. Сперанский, государственный деятель, сын священника, в письме к дочери от 1819 года писал: «... сегодня, во время обыкновеннаго моего утренняго чтены, вместо греческаго моего завФта, мнФ вздумалось читать Евангелы въ новомъ русскомъ перевод <...> какая слабость въ сравнены съ славянскимъ! Может быть и тутъ дФйствуетъ привычка, но мнЪ кажется -- всё не такъ и не на своёмъ мФстФ <...> Я никогда не смФлъ бы одобрить сего уновлены <...> Никогда русскы простонародный языкъ не сравнится съ славянскимъ, ни точностш, ни выразительностью формъ, совершенно греческихъ» [Письма Сперанского, 1869: 42-44].

Противники нового перевода Библии высказывали недовольство тем, что перевод издавался не Святейшим Синодом, а Российским Библейским обществом, в которое входили светские лица, католики, лютеране, кальвинисты и другие «иноборцы», а глава общества князь А.Н. Голицын был масоном. А.С. Шишков, адмирал, государственный деятель, президент Российской Академии, видевший в славянской Библии истоки русского языка и образец для дальнейшего его развития, писал: «Если библейскш общества стараются только о распространены благочестш, <.. .> то для чего не соединены съ церковью нашею? <.> Не смЪшны ли въ библейскихъ обществахъ наши митрополиты и архкреи <...> Они, съ сБдою головою, въ своихъ рясахъ и клобукахъ, сидятъ съ мфянами всБхъ нацш, и имъ человЪкъ во фракЪ проповЪдуетъ слово Божие <...> Они собираются въ домахъ, гдЪ часто на стЪнахъ висятъ картины языческихъ боговъ или сладострастные изображены любовников, и сш собран1я свои -- безъ всякаго богослуженш, безъ малЪйшаго благогов'Бнш -- равняютъ съ церковною службою, и домъ безпре- стольный, не священный, гдЪ въ проч1е дни пируютъ и пляшутъ, на- зываютъ храмомъ Бож1имъ! Не похоже ли это на Содомъ и Гоморъ?» [Записки адмирала Шишкова, 1868: 71-72]. Намерение Библейского общества создать «одну религию», по мнению А.С. Шишкова, было «мечтательным и безрассудным». Русский перевод Библии причислили к числу «вредныхъ книгъ», обвинили в развращении нравов народа, переводчиков назвали сектантами, врагами России. На Библейское общество начались гонения.

В мае 1824 года князь А.Н. Голицын был вынужден уйти с поста президента Библейского общества и Министра народного просвещения. 29 мая состоялось 79-е заседание Библейского общества, ставшее последним. Русский перевод Библии обвинили в богохульстве. Архимандрит Филарет писал: «Непонятно кЪмъ и какъ и почему приведено нынЪ въ сомн'Бше дЪло столь чисто и совершенно утвержденное всБм, что есть священнаго на землЪ» [Чистович, 1873, Ч. I: 118].

Библейское общество просуществовало до конца правления Александра I, покровительствовавшего его деятельности. В книге С.С. Сольского «Об участии Александра Первого в издании Библии на русском языке», вышедшей в год столетней годовщины со дня рождения императора, учреждение им Библейского общества и начало перевода Библии на русский язык было названо «однимъ изъ достопямятн'Бйшихъ событш его славнаго царствовашя, сто- явшаго въ близкомъ отношены къ нашему духовному образована и нравственному преотБяшю всего русскаго народа» [Сольский, 1878: 1]. Создание русского перевода Библии, через столетие провозглашённое в качестве одной из главных заслуг Александра I, после смерти императора было пресечено.

С воцарением Николая I Библейское общество закрыли, имущество передали Святейшему Синоду. В начале 1825 года несколько тысяч экземпляров Моисеева Пятикнижия, переведённого на русский язык в Санкт-Петербургской духовной академии и изданного Библейским обществом, были сожжены на кирпичном заводе. «Да помилуетъ насъ Всемилостивый», -- написал Тверской архиепископ Григорий Филарету [Скабический, 1892: 318]. Библию начали переводить тайно.

Профессор богословия Санкт-Петербургского университета, законоучитель императора Александра II Г.П. Павский продолжил работу над переводом книг Ветхого Завета с еврейского текста вместе со студентами. Рукописные списки перевода передавались из курса на курс. В 1838 году под видом академических лекций в 150 экземплярах студентами, стремящимся «иметь священное писаше на отечественномъ языке», были отлиграфированы ряд книг Ветхого Завета, среди которых были книги Иова, Екклезиаста, Песнь Песней Соломона. Впоследствии к работе были приглашены студенты Московской и Киевской духовных академий.

Работа длилась на протяжении пятнадцати лет, перевод распространялся преимущественно в Санкт-Петербургской и Московской епархиях, экземпляры перевода имели архиепископы литовский Иосиф, курский Илиодор, тульский Дамаскин, саратовский Иаков, харьковский Иннокентий. О деятельности преподавателей и студентов стало известно. В адрес переводчиков стали приходить анонимные письма: «Змш началъ искушать простоту чадъ св. православной церкви и конечно станет продолжать своё дело, если не будетъ уничтоженъ блюстителями православш» [Чистович, 1873, Ч. I: 175-176]. Доносчики призывали отлучить неверных от церкви. Переводы Библии дошли до Святейшего Синода. По распоряжению обер-прокурора изъятые экземпляры было приказано уничтожить, оставив по одному из трёх отлиграфированных экземпляров Библии за печатью в синодальном архиве. Инспекторам духовных академий было предписано осуществлять строгий надзор за занятиями воспитанников, преподавателям был объявлен выговор, а создание перевода Священного Писания на русский язык объявлялось противозаконным.

Г.П. Павский, выражая возмущения «безобразной редакщей» своего перевода, отлиграфированные экземпляры которого дошли до Святейшего Синода, в ответ на обвинения писал: «Неужели я ложью, лицемерием, неправовершмъ, вольнодумствомъ прюбрелъ то уважеше, которымъ пользуюсь у людей просвещенныхъ, почтенныхъ» [Барсов, 1880: 121]. Он говорил, что не вносил в перевод ничего, противоречащего догмам православной церкви, стремился пробудить в учениках «любовь къ слову Божию». Г.П. Павский признавал перевод «недостаточным», «филологическим», предназначенным для образованных людей, чем объяснял перестановку местами целых глав и книг, где одни стихи поясняли друг друга. Первостепенное значение Г.П. Павский уделил расшифровке древнееврейского текста, переводческой герменевтике, пожертвовав стилем и выразительностью перевода, который, по мнению автора, не сможет удовлетворить «взыскательных блюстителей чистоты русскаго языка». Перевод Г.П. Павского, выполненный учёным, блестяще владевшим древнееврейским и русским языками, стал историческим памятником, опорой для последующих переводчиков Библии на русский язык.

После Г.П. Павского к переводу книг Ветхого Завета с еврейского языка на русский приступил его ученик М.Я. Глухарёв, сын священника, окончивший Санкт-Петербургскую духовную академию, на тот момент возглавляемую Филаретом. М.Я. Глухарёв был одним из самых одарённых на курсе, выделялся своей живостью, восторженностью, однако из-за возникших против него «предубеждены» не был оставлен при академии. М.Я. Глухарёв был назначен профессором духовной истории в Екатеринославле, впоследствии переведён в Кострому в качестве ректора семинарии с возведением в сан архимандрита с духовным именем Макарий. В 1824 году Макарий был вынужден оставить педагогическую деятельность и отправился в Киево-Печерскую лавру где, по его собственным словам, «пользовался успокоешемъ».

В 1829 году Макарий был направлен в Сибирь для «обращены инородцевъ язычниковъ къ хриспанству». В качестве помощников при осуществлении духовной миссии Макарий избрал двух учеников тобольской семинарии, В. Попова 22 лет и А. Волкова 17 лет, и составил с ними правила, которым необходимо следовать при «проповеданы евангелш народамъ языческимъ».

Епархия выдала Макарию походную церковь. Архиепископ отправился в Бийский округ Томской губернии проповедовать слово божие кочующему калмыцкому народу. Средства миссии на 1836 год составляли 2 000 рублей, которые приходились на содержание церкви и подарки новокрещёным. В письмах к Святейшему Синоду он умолял не закрывать миссии, делая всё возможное для поддержки своей бедной паствы. Несмотря на ослабление сил и ухудшение зрения, Макарий совершал частные поездки из Сибири в Москву для сбора подаяний. А.С. Стурдза, дипломат и религиозный философ, писал: «. ..Макарий ни на минуту не отставалъ отъ ввереннаго ему апостольскаго служены, но -- то пробирался чрезъ сугробы въ глушь сибирскихъ лЪсовъ со своими сподвижниками, то ут'Бшалъ и училъ худородныхъ мфа сего» [Чистович, 1873, Ч. I: 280].

Осознавая неудобство в обращении к тексту славянской Библии, в связи с тем что обращённые в христианство народы не знали славянского языка и не понимали доносимого для них слова божия, а также руководствуясь пользой от чтения Библии на родном языке, Макарий в письме к Филарету заявил о «потребности для россшской церкви переложены всей библш съ оригинальныхъ тек- стовъ на современный русскш языкъ». Филарет не придал письмо гласности, поскольку создание перевода Библии вызывало сильное сопротивление.

Макарий начал переводить книги Ветхого Завета с древнееврейского языка на русский, начал с книги Иова, до которой был осуществлён перевод Библейским обществом. Макарий снабдил перевод краткими примечаниями во избежание неверного толкования Священного Писания. В 1837 год Макарий прислал перевод в Комиссию духовных училищ с просьбой издать переведённую книгу Иова для использования в церковных училищах. В обращении к императору он писал: «Всемилостив'Бйшш Государь! <...> Ваше Величество открыли восхитительные виды надежды, что россшская церковь получитъ отъ благословенной десницы монарха святую библш на живомъ россшскомъ нар'Бчш, въ перевод съ оригинальныхъ языковъ еврейскаго и еллинскаго, въ той полнот въ той общей для всБхъ вразумительности, въ какой было благоугодно Господу Богу даровать её человЪкамъ» [Там же: 283].

Макарий, подкреплял доводы о необходимости создания перевода, опираясь на историю церкви. В Новом Завете Святой Дух освятил все языки и наречия, чтобы они стали «живыми проводниками слова Божы». Когда древнееврейский язык стал непонятен носителям еврейского языка, был выполнен перевод Библии на древнегреческий язык. При крестителе Руси князе Владимире народы получили славянскую Библию. Теперь, когда славянский язык является мёртвым, настало время для перевода Библии на русский язык, а существующие переводы Нового Завета на русский язык, по мнению Макария, свидетельствуют о способности русского языка передать слово божие. «.Российское слово уже достигло того возраста зрелости, въ которомъ время супружескому союзу его съ Божшмъ словомъ исполниться и совершиться окончательным обра- зомъ <.> Ваше Величество можете изъ чисгБйшихъ, дражайшихъ веществъ россшскаго слова создать словесный храмъ премудрости Божией въ такой прочности, правильности и точности, въ такомъ вкусе, въ такомъ великолепіи и изящества, что онъ будетъ выше всего великаго и прекрасного въ міре, будетъ истинною славою правоставія нашей церкви предъ лицемъ всехъ церквей» [Там же: 284-285].

Макарий полагал, что русская Библия станет «первою и превосходнейшею въ христіанстве», поскольку будет опираться на опыт перевода текстов Священного Писания, выполненного другими народами, в чём Макарий видел «знаменіе особеннаго благоволенія Божія къ россійской церкви». Он полагал, что создание русской Библии избавит от разногласий между народами, облегчит изучение Библии в церковных училищах, будет способствовать к обращению языческих народов в христианство. «Когда россійская церковь получитъ полную библію на россшскомъ наречіи въ переводе съ оригинальныхъ языковъ; тогда Ваше Величество откроете все божественные источники христіанского просвещенія, чтобы чистыя и животворныя воды слова Божія самыми удобнейшими путями разливались по всемх сословшмъ народа, водительству Вашему ввереннаго» [Там же: 286].

В 1839 году Макарий представил императору перевод с еврейского языка на русский книги пророка Исаии. Летом того же года, прибыв в Санкт-Петербург для лечения зрения и убеждения Святейшего Синода в необходимости продолжения распространения христианской веры среди язычников, Макарий узнал, что его рукописный перевод книги пророка Исаии отдан на рассмотрение цензору. Во время посещения Санкт-Петербурга он приобрёл переводы Библии, выполненные Г.П. Павским. В 1840 году исправленный перевод книг Иова и пророка Исаии Макарий представил Святейшему Синоду. «Святые отцы и апостолы, -- писал он в донесении Святейшему Синоду от 26 декабря 1840 года, -- посылаютъ насъ къ слову пророческому, которое не было произносимо по произволу человеческому и которое изрекали святые Божіе человеки, будучи движимы Духомъ Святымъ. Отчего же такая недоверчивость къ пророкамъ, что имъ воспрещается говорить къ намъ на томъ языке, на котормъ позволяется говорить святымъ отцамъ и на которомъ апостолы столь прекрасно возблаговествовали намъ истины новаго завета, вьісшія, нежели ученіе ветхаго? <...> Служители церкви и слова Божія суть соработники у Бога, и не имеютъ права сокращить десницу Божію <...> но стараются верно соразмеряться и подражать премудрости Всевышняго, управляющего временами, и для каждаго времени имеющей особенное число, меру и весъ, всегда единой и всегда многоразличной, какъ въ царстве природы, такъ и въ царстве благодати» [Там же: 302].

Макарий полагал, что запрет переводить Библию на русский ознаменует отход от истины. «Не тамъ ли обыкновенно боятся, гдЪ темно, -- писал он, -- не изъ мрака ли происходятъ всБ чудовища заблужденш; не мракъ ли покрываетъ замыслы гибельные; не во мракБ ли ищетъ убежища злодЪяше? Итакъ, нЪтъ причины опасаться полной библш русской, въ перевод съ оригиналовъ, светлой и ясной. <.. .> Религ1я 1исуса Христа есть свЪта сама, и не боится свЪта. <.. .> Если мы вЪруемъ въ Духа Святаго, глаголившаго чрезъ пророковъ, то будемъ уверены въ томъ, что пророки и на русскомъ языкБ будутъ изрекать намъ глаголы Духа Святаго, и что Духу Святому прштенъ живой языкъ народа, какъ удобнЪйшш проводникъ благодатнаго слова Бож1я въ умы и сердца человЪковъ» [Там же: 303-304]. Макарий просил отдать в печать последние исправленные переводы, а первые сжечь. В случае получения одобрения на издание перевода он просил не указывать своего имени, поскольку в работе опирался на перевод Г.П. Павского, который существенно переработал, исправил, придал тексту выразительность и живость. «Я за учителемъ моимъ по еврейской библш следовалъ какъ ученикъ, не какъ невольникъ», -- писал он. Перевод Макария Святейший Синод отверг.

Вернувшись в Сибирь, Макарий составил «Алфавит Библии», памятник миссионерской письменности, составленный из стихов Ветхого и Нового Завета. Епископ винницкий Афанасий, которому было доверено вынести решение по книге, заявил, что в рукописи «н'Бт истины православной в'Бры», поскольку фрагменты Священного Писания приводятся по неизвестному православной церкви переводу. Рукопись запретили к печати и отправили на хранение в синодальный архив.

Мысль о возобновлении перевода Библии на русский язык не покидала Макария до последних дней. В 1847 году он получил разрешение Святейшего Синода отправиться в Иерусалим, где на местах пребывания Святого Иеронима, выверить перевод Ветхого Завета, но этим мечтам не суждено было сбыться. 18 мая 1847 года Макарий скончался. Ученик Макария, архиепископ казанский Афанасий, писал о своём наставнике после его кончины: «.лобызаю жезлъ и палицу моего наставника <.> ; чту благовЪстническш посохъ его; пою п'Бснь упованш и безсмертш на могил'Б человека Божш» [Чистович, 1873, Ч. I: 274]. После смерти Макария в «Православном обозрении» в период с 1860 по 1867 гг. были изданы его переводы книг Иова, Песнь Песней, Экклезиаста, Притчей Соломоновых, Пятикнижия Моисеева, Судей Израилевых, четырех книг Царств, книги Руфь, первой и второй Паралипоменон, второй книги Эздры, книги Неемии, Есфири, первой и второй книг Маккавейских.

Постепенно начало приходить осознание того, что обращение к русскому переводу Библии обусловлено не желанием «разделять мысли переводчика», а постичь истину слова Божия. Простые люди, не зная славянского языка, были вынуждены обращаться к «мут- нымъ водам» славянского перевода, чтобы «чемъ нибудь утолить свою жажду». В учебных заведениях для разъяснения определённых мест Священного Писания преподаватели всё чаще стали обращаться к иностранным переводам. Эпоха требовала ясности понятий. Настало время для создания русской Библии.

Перевод Библии был возобновлён в год коронации Александра II. Святейший Синод принял решение о создании русского перевода Библии для «домашнего назиданм, съ удобнейшимъ по возможности разумешемъ». Славянская Библия осталась неприкосновенной для церкви.

Святейший Синод предписал тщательно пересмотреть существующие переводы Библии, удостовериться в точности, ясности перевода, но в тоже время не вводить в текст просторечные слова и выражения. К переводу выдвигались следующие требования: «.. .чтобъ всегда неизменно составляли переводъ, совершенно точно выражающш подлинникъ, впрочемъ, соответственно свойству языка русскаго <...> чтобъ размещена словъ соответствовало свойству языка русскаго и благопрштствовало ясности речи <...> чтобъ слова и выраженм при переводе употреблялись всегда обще- понятныя, но употребляющмся въ высшемъ обществе, а отнюдь не простонародныя» [Чистович, 1873, Ч. II: 77]. Святейший Синод предписал исправить русский перевод путём сравнения с еврейским и греческим текстами. Перед окончательным изданием перевод предписывалось представлять по частям с указанием имен переводчиков, а первые переводы пророческих книг опубликовывать в периодических изданиях духовного ведомства для получения оценки качества перевода с целью его усовершенствования перед окончательным изданием.

Митрополит Филарет, поборник перевода Библии на русский язык, призвал убрать из текста Библии обширные комментарии о внесённых ранее правках, в конце глав вынести примечания, в которых разъяснить «тёмные» слова и выражения, а также привести указания на более прозрачные места Священного текста, способные прояснить фрагменты, вызывающие затруднения. Филарет писал о высокой ценности переводов, выполненных Российским Библейским обществом: «Высокопреосвященнейшш юевскш желаетъ поправить важное и темное въ славянскомъ тексте место книги Бытм, гл. 49. Ст. 10, и предлагаетъ вместо словъ: отложенная ему, поставить слово: примиритель. А это слово взято изъ перевода, который сожженъ на кирпичномъ заводе» [Там же: 47].

19 мая 1858 года Святейший Синод постановил приступить к переводу Библии. Санкт-Петербургской и Казанской духовным академиям было поручено подготовить перевод Евангелия от Матфея, Московской и Киевской академиям -- Евангелие от Марка. В 1860 году «по благословешю Святейшаго Синода» вышел в свет русский перевод Четвероевангелия. В том же году началась работа над переводом книг Ветхого Завета. Митрополит Григорий отдал Санкт-Петербургской духовной академии свои экземпляры перевода первых восьми книг, выполненных Библейским обществом. С 1861 года в «Христианском чтении», начиная с книги Бытия, были опубликованы русские переводы библейских книг. С 1860 года в журнале «Православное обозрение» стали выходить переводы Библии, выполненные архимандритом Макарием, в журнале «Дух Христианина» появились переводы Г.П. Павского. К 1871 году в переводе на русский язык была издана большая часть Библии. Русский перевод Библии вошёл в дома жителей Российской Империи, став знаковым событием золотого века русской словесности.

Список литературы

1. Барсов Н.И. Протофей Герасимъ Петровичъ Павскш (Очеркъ его жизни по новымъ матертламъ) / Русская старина [ежемесячное историческое издание]. Санкт-Петербург: Тип. В.С. Балашева, 1880. С. 105-124.

2. Записки адмирала А.С. Шишкова, предисл.: О. Бодянский. М.: Изд-во «Общество истории и древностей рос. при Моск. ун-те», 1868. 142 с.

3. Новый Заветъ на славянскомъ и русскомъ языке. Санкт-Петербург: Типографы Россшскаго Библейскаго Общества, 1822. 823 с.

4. Письма Сперанского из Сибири к его дочери Елизавете Михайловне (в замужестве Фроловой-Багреевой). М.: Тип. Грачёва, 1869. 253 с.

5. Сольский С.М. Об участии императора Александра Первого в издании Библии на русском языке. Киев: Тип. Давиденко, 1878. 24 с.

6. Скабичевский А.М. Очерки истории русской цензуры: (1700-1863 г.). Санкт-Петербург: Типография Высочайше утвержд. товарищ. «Общественная польза», 1892. 495 с.

7. Чистович И.А. Исторш перевода Библш на русскш языкъ. Часть I. Санкт-Петербург: Печатано въ типографш Департамента Уделовъ, 1873. 367 с.

8. Чистович И.А. [A History of the Translation of the Bible into Russian]. Часть II. Санкт-Петербург, 1873. 129 с.

Reference

1. Barsov N.I. Protoirej Gerasim Petrovich Pavskij (Ocherk ego zhizni po novym materialam) [Life of Protoiereus Gerasim Petrovich Pavskij]. Russkaja starina[ezhemesjachnoe istoricheskoe izdanie]. Sankt-Peterburg: Tip. V.S. Bala- sheva, 1880, pp. 105-124. (In Russia).

2. Zapiski admirala A.S. Shishkova [Admiral Shishkov's memoir], predisl. O. Bodjanskij. Moscow: Izd-vo “Obshhestvo istorii i drevnostej ros. pri Mosk. un-te”, 1868. 142 p. (In Russian).

3. Novyj Zavet na slavjanskom i russkom jazyk. [New Testament in Slavonic and Russian languages] Sankt-Peterburg: Tipografija Rossijskago Biblejskago Obshhestva, 1822. 823 p. (In Russian).

4. Pis'ma Speranskogo iz Sibiri k ego docheri Elizavete Mihajlovne (v za- muzhestve Frolovoj-Bagreevoj) [Letters of Mikhail Speransky to his daughter Elisabeth]. Moscow: Tip. Gracheva, 1869. 253 p. (In Russian).

5. Solskij S.M. Ob uchastii imperatora Aleksandra Pervogo v izdanii Biblii na russkom jazyke. [On Emperor Alexander I participation in the publication of the Bible in Russian]. Kiev: Tip. Davidenko, 1878. 24 p. (In Russian).

6. Skabichevskij A.M.Ocherki istorii russkoj cenzury: (1700-1863 g.) [On history of Russian censorship]. Sankt-Peterburg: Tipografija Vysochajshe utverzhd. tovarishh. “Obshhestvennaja pol'za”, 1892, 495 p. (In Russian).

7. Chistovich I.A. Istorija perevoda Biblii na russkij jazyk. Chast' I. [A History of the Translation of the Bible into Russian]. Sankt-Peterburg: Pechatano v tipografii Departamenta Udelov, 1873. 367 p. (In Russian).

8. Chistovich I.A. Istorija perevoda Biblii na russkij jazyk. [A History of the Translation of the Bible into Russian]. Chast' II. Sankt-Peterburg: Pechatano v tipografii Departamenta Udelov, 1873. 367 p. (In Russian).

Размещено на Allbest.ru