Как рождается смысл: смысловая структура художественного текста и лингвистические принципы ее моделирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

КАК РОЖДАЕТСЯ СМЫСЛ: СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ЕЕ МОДЕЛИРОВАНИЯ

Т.Б. Радбиль

Институт филологии и журналистики, Национальный исследовательский

Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского,

603950, Россия, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23

Рецензия на кн.: ЧЕРНЕЙКО Л.О.

В рецензии рассматриваются основные научные идеи книги Л.О. Чернейко под названием «Как рождается смысл: Смысловая структура художественного текста и лингвистические принципы ее моделирования» (М.: Гнозис, 2017. 208 с.). Акцентируется значительная научная новизна и актуальность предложенных и обоснованных в книге принципов моделирования семантического пространства художественного текста, методов определения позиции наблюдателя в тексте и конкретных проблем взаимосвязи «художественного сознания» и «художественного слова» в поле интерактивного взаимодействия текста-письма и текста-чтения.

Теоретической основой предлагаемых Л.О. Чернейко лингвистических принципов моделирования «смысловой структуры текста» является научное понятие «гипертекст», который представляет собой исследовательскую модель текста, выявляющую нелинейные смысловые отношения составляющих его лексических единиц и базирующуюся на их внутритекстовых парадигматических связях. «Квантом» модели гипертекстовой организации текста и проводником в мир смыслов, стоящих за словоупотреблениями, является «текстовая парадигма» -- это минимальная внутритекстовая структура, основанная на разновекторных смысловых ассоциативных связях. Л.О. Чернейко также продемонстрировала существенное расширение возможностей использования понятия «наблюдатель» применительно к анализу форм художественного воплощения субъективного пространства и времени посредством постулирования фигуры «метанаблюдателя» (адресата, интерпретатора текста) и включения в исследовательское поле разных видов метафоры-дейксиса.

В качестве достоинств рецензируемого издания также отмечается широта и разнообразие текстового материала для исследования, нетривиальность хода анализа и полученных результатов, серьезные перспективы для их практического применения. Делается общий вывод, что исследование Л.О. Чернейко сочетает научную строгость с художественной яркостью, поэтической образностью и афористичностью.

Ключевые слова: лингвопоэтика; лингвистический анализ художественного текста; нарративная структура; текстовая парадигма; позиция наблюдателя.

Timur B. Radbil

Book Review: CHERNEYKO, L.O.

THE BIRTH OF SENSE: THE SEMANTIC STRUCTURE OF A LITERARY TEXT AND LINGUISTIC PRINCIPLES OF ITS SEMANTIC STRUCTURE MODELLING.

Moscow: Gnosis, 2017. 208 p.

Institute of Philology and Journalism, National Research Lobachevsky

Gagarin Av., 23, Nizhni Novgorod, 603950, Russia

The review considers basic scientific ideas of the L.O. Cherneyko's book “The Birth of Sense: The Semantic Structure of a Literary Text and Linguistic Principles of Its Semantic Structure Modelling” (Moscow, Gnosis, 2017. 208 p.).

Significant scientific newness and actuality of presented and substantiated in the book principles of textual semantic space modelling, methods to determine the observer's position in text as well as concrete problems of interrelation between “artistic consciousness” and “artistic consciousness” in the field of interaction between text-writing and text-reading are accented in the review.

The theoretical base of the L.O. Cherneyko's linguistic principles of textual “semantic structure modelling” is scientific concept “hypertext” which is the research text model detecting non-linear sense relations of its lexical units and basing on their in-text paradigmatic connections. The “quant” of hyper-textual organization model of a text as well as the conductor into the world of meanings behind word-usages is “text paradigm” which is a minimal in-text structure based on multi-vector semantic associative connections. L.O. Cherneyko has also demonstrated sufficient extension of potentialities of usage of the scientific concept “observer” applied to analysis of forms of textual embodiment of subject time and space by means of postulating the figure of “meta-observer” (addressee, text) and including metaphor-deixis of various types in the field of the analysis.

As especial worth of the reviewed work the reviewer marks the breadth and variety of textual material for research, the non-trivial process of the analysis and the results obtained, serious prospects for their practical application as well. The reviewer comes at a conclusion that L.O. Cherneyko's research combines scientific strictness with artistic brilliancy, poetic imagery and aphoristic manner.

Key words: linguo-poetics; linguistic analysis ofliterary text; narrative structure; text paradigm; observer position.

About the Author: Timur B. Radbil -- Grand Ph. D. in Philological Sciences, Professor, Professor of Department of Modern Russian Language and General Linguistics ().

Современная лингвистика решительно вторгается в сферы, ранее полагавшиеся для нее запретными. В области трансцендентного и метафизического, куда было дозволено ступать только ноге философа или священника. Современная лингвистика уже научилась ставить правильные вопросы. Даже если они из разряда «вечных». Один из таких вопросов вынесен в заглавие книги Л.О. Чернейко «Как рождается смысл». Эта книга явно выделяется в ряду изданий, посвященных проблематике лингвистического анализа художественного текста, -- своей очевидной лингвофилософской ориентацией, так сказать, концептуальной насыщенностью, «сгущенностью» мысли, а также ярко выраженной установкой на эвристичность предложенных моделей интерпретации текстов (при условии толкового и внятного применения этих моделей мы сможем из любого текста, не прибегая к затекстовой информации, извлечь не то, «что хотел сказать автор, а то, что он сказал», по выражению Людмилы Олеговны, а точнее говоря -- то, «что сказалось им» в процессе порождения текста). И в этом мне видится явное противоречие между заявленным жанром «учебное пособие», который, так сказать, «по умолчанию» предполагает некий облегченный подход к изложению материала и опору на уже устоявшиеся в науке взгляды, и новаторским характером рецензируемой книги, ее концептуального аппарата и нетривиального подхода к принципам анализа языка художественного текста, что, скорее, характерно, для научной монографии. Ну что же, скажем проще, -- студентам очень сильно повезет учиться по этой книге. Да и тем, кто уже не студент, тоже...

Итак, «естественной» (в смысле -- органично присущей человеческой природе) лабораторией по производству смыслов выступает художественный текст. Условно говоря, есть два альтернативных пути анализа текста. Первый -- это «взгляд через телескоп», направленный на выявление тематических и интенциональных «узлов» произведения, его места в ряду других произведений автора, его связей с эпохой, господствующим литературным направлением и традицией, всем тем, что называется «внетекстовое культурное пространство». Второй -- это «взгляд через микроскоп», пристально изучающий микроконтексты, слова и выражения, тропы и фигуры, из которых формируется образная структура произведения. Л.О. Чернейко удалось совместить эти два, казалось бы, взаимоисключающих путиинтерпретации «квантовой неопределенности» текста на основе парадигматического подхода, открывающего «большое в малом», доминанты художественного сознания -- в сцеплении слов друг с другом. При этом весьма удачными видятся и отдельные, частные «открытия» Людмилы Олеговны, сделанные на материале анализа языка произведений М.В. Ломоносова, А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, А.П. Чехова, В. Набокова, А. Белого, О. Мандельштама, И. Бродского, С. Довлатова и др.

Методологические приоритеты Л.О. Чернейко обозначены в части первой «Принципы моделирования семантического пространства художественного текста», где автор обосновывает герменевтический (в подлинном смысле слова) подход к истолкованию «темных», «многосмысленных» мест произведения (а ведь в хорошем произведении все места «темные»), основанный на анализе исключительно «лексико-грамматической информации, которая наличествует в тексте как линейной последовательности языковых знаков без привлечения литературоведчески релевантной информации, такой, например, как исторический контекст, в который вписано художественное произведение временем его создания и публикации, биографические сведения об авторе, включающие информацию и о его психологическом состоянии» (с. 4).

Теоретической основой предлагаемых Л.О. Чернейко лингвистических принципов моделирования «смысловой структуры текста» является нетривиально и необщепринято трактуемое научное понятие «гипертекст», которое не имеет никакого отношения к компьютерным приемам организации контента или к метатекстовой рамке словарей и энциклопедий: «гипертекст», по Л.О. Чернейко, представляет собой исследовательскую модель текста, «выявляющую нелинейные смысловые отношения составляющих его лексических единиц и базирующуюся на их внутритекстовых парадигматических связях», которая имплицитно присутствует в языковой ткани текста и выводится путем процедур читательской и/или научной интерпретации (с. 17--19).

«Квантом» модели гипертекстовой организации текста и проводником в мир смыслов, стоящих за словоупотреблениями, является «текстовая парадигма» -- это минимальная внутритекстовая структура, основанная на разновекторных смысловых ассоциативных связях. Парадигмы могут быть «логическими», т.е. воплощать объединение слов на основе рациональных типов связности -- на родо-видовых, иерархических, причинно-следственных, партитивных и других отношений, и «перцептивно-аксиологическими», когда ассоциативные связи языковых единиц текста основаны на «общности восприятия и оценки совершенно разных явлений, что позволяет выстраивать надтекстовые аффективные пространства, раскрывающие восприятие мира персонажем (или автором как одним из персонажей художественного произведения)» (с. 22--24 и далее). Первый тип парадигм относится к ономасиологическим, а второй -- к семасиологическим (субстантивным, адъективным, глагольным).

Предлагаемый Л.О. Чернейко метод лингвистического конструирования перцептивно-аксиологических парадигм основан на выявлении неузуальной сочетаемости имен с предикатами (прилагательными и глаголами), которая позволяет выявить так называемые проективные смыслы (еще один удачный термин Людмилы Олеговны»), формирующие доминанту художественного мира произведения. Семасиологические текстовые парадигмы могут быть двух типов: А -- фреймовая и Б -- аксиологическая. Для фреймовых парадигм инвариантом является сущее (предмет, идея), а вариантами -- предикаты имени сущего (звезда у О. Мандельштама), для аксиологических -- инвариант (константа парадигмы) -- аксиологический предикат, а вариантами -- собранные им имена фрагментов мира, заполняющих индивидуальное аффективное поле («унылый» мир А.С. Пушкина, «колющий, ранящий» мир О.Э. Мандельштама, «наплевательский» мир В.В. Маяковского).

Во второй главе первой части, которая посвящена анализу языковой организации повести А.П. Чехова «Скучная история», наше внимание привлекает четкая исследовательская позиция Л.О. Чернейко, которая отражает изменившиеся акценты в стратегиях научного поиска в современной гуманитаристике: согласно новым взглядам, «единственной языковой реальностью признается текст. Поэтому на первое место выходят изучение и раскрытие механизмов смыслопорождения (понимания текста), а не текстопорождения (понимания действительности)» (с. 36). Мысль о том, что смысл рождается в модусе читательского восприятия языковой структуры текста, а не заранее пред-задан сознанием художника в готовом и самотождественном виде, созвучна поискам в русле наиболее востребованных и самых актуальных идей современной парадигмы лингвистического знания, для которой характерна междисциплинарность, когнитивная ориентация и антропоцентризм. Ср. в этом плане высказывание Б.А. Успенского: «При таком понимании смысл существует для слушающего (адресата), но не для говорящего (адресанта). В самом деле, смысл -- это явление текста, уже порожденного говорящим, и он определяется в процессе восприятия текста» [Успенский, 2007: 111]. По сути, Л.О. Чернейко строит не теорию содержания, а теорию понимания художественного текста, которая основана на том, что смысл объективируется через сознание читателя и/или исследователя, конструируясь из парадигматически организованных языковых элементов в тексте, существующих в поле взаимодействия с определенной моделью внетекстовой реальности, которая опять же принадлежит тексту. «Для построения теории понимания художественного текста важным является, с одной стороны, соблюдение герметичности текста, т.е. запрет на привнесение в текст тех смыслов, которые являются результатом не мотивированных единицами текста ассоциаций, с другой -- признание текста самодостаточным квантом дискурса» (с. 190).

Данный исследовательский инструментарий успешно продемонстрирован Людмилой Олеговной в оригинальном и тонком анализе интертекстуальных связей между «Скучной историей» А.П. Чехова и «Занятым человеком» В.В. Набокова, который осуществлен в третьей главе первой части. Исключительно ценным в научном плане представляется предложенное Л.О. Чернейко разграничение между тремя базовыми для герменевтического подхода понятиями «понимание», «толкование» и «интерпретация»: «понимание» -- это ментальное состояние, возникающее в результате декодирования текста, которое направлено на раскрытие мотивировки его означающего (частный случай -- реконструкция такой важной, но внетекстовой составляющей, как замысел автора). Толкование следует за пониманием и предшествует интерпретации. «Толкование» -- это индивидуальное понимание, которое обусловливает привнесение в текст своего собственного мировидения через неявные, но присущие тексту (могущие быть выведенными из него) смыслы. «Интерпретация» -- это кодирование декодированного смысла текста. Освобожденный смысл вновь упаковывается, т.е. обретает иную форму -- метатекст. Интерпретация базируется на понимании текста и является вербализацией его толкования» (с. 53--54). Подобная трактовка является оригинальным и глубоким обобщением семиотических идей Р. Барта, герменевтики П. Рикера, рецептивной эстетики Р. Ингардена и деконструкции Ж. Деррида.

Часть вторая «Позиция наблюдателя и принципы ее определения» демонстрирует поистине безграничные возможности использования для реконструкции «художественного сознания», представленного в тексте, понятия наблюдателя. Это понятие является лингвистически структурированным коррелятом научного концепта «точка зрения» и выступает как ключевое для описания особенностей художественного пространства и времени. Идея введения «фигуры наблюдателя» в семантическое представление языкового выражения восходит еще к пионерским работам К. Бюлера и Ч. Филлмора, в отечественном языкознании ее активно разрабатывали Ю.Д. Апресян и Е.В. Падучева. Важно, что, по мысли Е.В. Падучевой, наблюдатель имплицируется семантикой многих классов слов и выражений естественного языка [Падучева, 1996], и в этом смысле он в известном смысле «приговорен» к облигаторной актуализации в высказывании, даже если автор по каким-то причинам этого и «не планировал».

Л.О. Чернейко продемонстрировала существенное расширение возможностей использования понятия «наблюдатель» применительно к анализу форм художественного воплощения субъективного пространства и времени посредством постулирования фигуры «метанаблюдателя» (адресата, интерпретатора текста) и включения в исследовательское поле разных видов метафоры-дейксиса. В первой главе второй части Л.О. Чернейко подчеркивает: «В центре внимания -- субстантивные и глагольные метафоры, кодирующие визуальные восприятия наблюдателя, введенного в художественный текст, и импликатуры этих метафор, возникающие в сознании метанаблюдателя -- слушателя или читателя. Нас интересует вопрос: какие лексические единицы и при каких условиях значат в тексте- чтении больше, чем означают в тексте-письме» (с. 69). Опираясь на примеры из текстов М.В. Ломоносова, Б. Пастернака, О. Мандельштама, И. Бродского и др., автор показывает, что генитивная образная метафора «вводит субъективное время-длительность (“l'йtendue”), геометрическая модель которого -- точка, растянутая мыслью»; при этом сопряжение в сознании идей конкретных предметов, приводящее к их перевоплощению, необходимо отличать от соединения идей конкретного предмета и абстрактного (лишайзабвения, изнанка правды в текстах И. Бродского) в генитивной метафоре-символе, источник которой -- воплощение бестелесного предмета (абстрактной идеи) (с. 102-103).

Во второй главе второй части исследуются модусы сознания наблюдателя как основание типологии пейзажных фрагментов художественного текста. Основываясь на фрагментах из текстов Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина, И.А. Гончарова, И.А. Бунина, Л.О. Чернейко показывает ряд несовпадений зрительной позиции наблюдателя текста-письма и наблюдателя текста-чтения (метанаблюдателя) и на этой основе выделяет четыре типа пейзажных фрагментов художественного текста, которым соответствует четыре модуса сознания наблюдателя текста-чтения: перцепция (чистое спонтанное восприятие), постперцепция (восприятие, основанное на воспоминаниях), апперцепция (умозрительное восприятие, основанное на знаниях и опыте) и интроспекция (восприятие, обогащаемое фантазией, мечтами и пр.).

В третьей главе осуществляется анализ связей между видимым и знаемым в позиции наблюдателя, языковым средством выражения которых является субстантивная и глагольная метафора, выступающие как «средство номинации избираемого аспекта интенционального объекта», которые «могут имплицировать информацию о психическом состоянии наблюдателя» (с. 115). Так, труха звезд и колтун пространства О. Мандельштама явным образом выражают неприятие воссоздаваемого предмета (или абстрактной сущности) и мира в целом. Делается важный вывод о том, что метафорические средства номинации явлений создаваемого художественным текстом иллюзорного, воображаемого мира «имплицируют физическую и психическую позиции наблюдателя этого мира в сознании метанаблюдателя, который воображает воображаемое, т.е. в сознании автора текста-чтения» (с. 121).

Исключительно плодотворной выглядит предлагаемая в книге методика «парадигматического анализа» текста при исследовании «языка подсознания», которое представлено в четвертой главе второй части на материале языка произведения А. Белого «Котик Летаев». Именно здесь выражаются сильные стороны обосновываемых Л.О. Чернейко принципов выявления «проективных смыслов», т.е. скрытого, имплицитного содержания, которое стоит за нарушающими автоматизм восприятия метафорическими конструкциями. Чтобы не быть голословным, приведу фрагмент анализа в качестве образца: «Особенности образов-доминант (предметов) не только в их повторяемости, а в том, что, повторяясь в разных “Я” Котика Летаева, они собирают в пучки понятия разных видов: абстрактные, отвлеченные, конкретные, поскольку они могут “прорастать” (то есть ассоциироваться) одинаковыми предметами (а значит, одинаково звучать): накипь -- мир, мысли; шар -- состояние, сознание; старуха -- внетелесное состояние, хищная птица; обои -- звездное небо, время» (с. 135). Применительно к проведенному анализу удачно используется авторское терминосочетание «квантование смыслов» (с. 137): есть темы, разбивающие текст на главы: «Старуха», «Комнаты», «Церковь», «Самосознание» и т.д. Но внутри этих тем есть движение повторяющихся образов и картин. Взаимодействие языка дискурсивного сознания (абстрактные имена) и языка подсознания (имена конкретных предметов в соединении с абстрактными), их сложное переплетение в языке автора составляют лингвистическую особенность повести.

В части третьей «Слово в системе языка и в художественном тексте» представлены исследования конкретных проблем взаимосвязи «художественного сознания» и «художественного слова» в поле интерактивного взаимодействия текста-письма и текста-чтения. В первой главе анализируется лексика семантической сферы `АЛКОГОЛЬ' в нехудожественном и художественном типах текста. Л.О. Чернейко убедительно показывает, что метафорические проекции неалкогольной сферы на алкогольную свидетельствуют о существенной трансформации норм повседневной жизни (с. 156).

Во второй главе в контексте идей «паронимической аттракции» В.П. Григорьева рассмотрено необщепринятое научное понятие «лексические ассимиляции», по отношению к которому «паронимическая аттракция» выступает в качестве видового -- фонетическая ассимиляция. Кроме этого выделяется семантическая аттракция денотативная: -- Нам всем от этой цунами пробка. // -- Не пробка, а крышка, -- и синтагматическая аттракция: -- Федя, не лезь на подоконник. Ссыплешься. // -- Я не ссыплюсь -- я же не сахар (с. 165). Как это вообще характерно для научного творчества Л.О. Чернейко, из анализа конкретного языкового материала делаются значимые лингвофилософские выводы о природе лингвокреативности, о власти языка над человеком: «Представляется, что языковая креативность говорящего проявляется тогда, когда говорящий ориентирован не столько на информацию о положении дел в мире (на пропозицию), сколько на сам язык, а за этой ориентацией стоит не что иное, как поэтическая функция языка. <...> В «лексической ассимиляции» проявляется творческий потенциал, заложенный в самом языке» (с. 169).

Со второй главой перекликается и содержание третьей главы третьей части, посвященной проблеме лингвопоэтических функций семантической деривации. Речь идет о появлении у слов в некоторых контекстах так называемого «метатекстового значения» как реакции адресата не на фрагмент реальности, а на само словоупотребление. Приводятся типы явлений «метатекста в тексте», выраженных оценочными прилагательными (холодные, угрюмые названия, скучные, веселые, пугающие слова), развернутыми оценочными суждениями (Мне не нравится слово «попса»; Я не согласен с термином «народные массы») или более сложными аксиологическими суждениями (Он перешел на язык войны) (с. 179). Делается значимый в научном плане вывод о том, что метаязыковая и поэтическая функции языка в ряде речевых ситуаций не разграничиваются, что, на мой взгляд, свидетельствует о наличии у них неких общих лингвопрагматических механизмов.

Здесь хочется еще раз остановиться на особенностях языка научных работ Л.О. Чернейко, который сочетает научную строгость с художественной яркостью, поэтической образностью и афористичностью. Л.О. Чернейко всегда находит удивительно емкие и запоминающиеся формулировки, как, например, замечательный оборот «референциально бескорыстный» в следующем пассаже: «В речевой коммуникации семантическая деривация проявляет себя как “референциально бескорыстный” текстопорождающий фактор, воплощающий поэтическую функцию языка» (с. 184).

В заключение формулируется суть и предназначенность развиваемой Л.О. Чернейко теории понимания текста: «Изучение восприятия художественного текста обыденным сознанием в процессе чтения и моделирование этого восприятия на филологической основе составляют вполне самостоятельный и вполне научный объект исследовательского интереса, совпадающего с целями и задачами филологии и позволяющего моделировать смысловую структуру сложного целого (текста-письма), приближая адекватное его воссоздание множественностью текста-чтения» (с. 190). семантический художественный текст письмо

Воистину -- нельзя закончить лучше, чем закончил автор. Читая книгу Л.О. Чернейко, снова и снова понимаешь, что текст выступает и как феноменологически заданный первичный способ существования культуры [Лотман, 2010]. В каком-то смысле способность человека творить тексты -- это и есть культура. Человеческий способ адаптироваться к среде, воздействуя на нее. Текст -- это своего рода механизм по превращению природной среды в среду культурную. Механизм по преобразованию естественной энтропии в информацию. Механизм по производству смыслов из хаоса мироздания. И мысли Л.О. Чернейко, изложенные в этой книге, являются глубокой, оригинальной и очень перспективной попыткой понять и объяснить нам всем, как же все-таки рождаются эти смыслы.

Список литературы

1. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки (1968--1992). СПб, 2010. 703 с. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996. 464 с. Успенский Б.А. Ego Loquens: Язык и коммуникационное пространство. М., 2007. 320 с.

2. Lotman Yu. M. Semiosfera. Kul'tura i vzryv. Vnutri myslyashchih mirov. Stat'i. Issledovaniya. Zametki (1968-1992) [Semiosphere. Culture and Explosion. Inside the thinking worlds. Articles. Research. Notes (1968-1992)]. St. Petersburg, 2010. 703 p.

3. Paducheva E.V. Semanticheskie issledovaniya (Semantika vremeni i vida v russkom yazyke; Semantika narrativa) [Semantic Research (Semantics of Tense and Aspect in Russian; Semantics of Narrative)]. Moscow, 1996. 464 p.

4. Uspenskij B.A. Ego Loquens: Yazyk i kommunikacionnoe prostranstvo [Ego Loquens: A Language and communication space]. Moscow, 2007. 320 p.

Размещено на Allbest.ru