Паремические конструкции о войне в русской и таджикской лингвокультурах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Военная академия ВКО им. Г.К. Жукова, Россия, г. Тверь

Паремические конструкции о войне в русской и таджикской лингвокультурах

Копьева А.А.

преподаватель кафедры русского языка

Миралиев С.З.

курсант специального факультета

Аннотация

Статья посвящена анализу паремий о войне в таджикской и русской лингвокультурах. В работе определены сходства и различия в семантической структуре пословиц о войне в двух культурах.

Ключевые слова: Концепт, война, паремии (пословицы), лингвокультура.

Annotation

семантический пословица лингвокультура

The article is devoted to the analysis of the war-parameria in Tajik and Russian linguistic cultures. The work identifies the similarities and differences in the semantic structure of proverbs about the war in two cultures.

Key words: Concept, war, paremias (proverbs), linguistic culture.

В настоящее время изучение различных языковых концептов приобрело особую актуальность. Существует значительное количество работ, в которых на базе сопоставления пословиц разных языков анализируется понятие "война". Однако исследования, посвященные сравнению русских и таджикских паремий о войне, отсутствуют. Это определяет новизну и актуальность нашей научной работы.

В сравнительном исследовании паремий двух лингвокультур мы опирались на классификацию А.В. Кунина [1]. Основу данного подхода составляет идея о наличии в паремиологических фондах разных языков пословиц и поговорок, которые могут являться: 1) полными лексикосемантическими эквивалентами; 2) частичными лексическими или частичными грамматическими эквивалентами; 3) аналогами, которые, будучи адекватными по значению, отличаются по образной основе полностью или частично.

В паремических единицах языковая картина мира конструируется в концептах. Согласно точке зрения Ю.С. Степанова, концепт - «это как бы сгусток культуры в сознании человека..." [2]. Одним из базовых концептов оказывается ментальное образование "война". В современных научных трудах описывается такой метод изучения концепта, как выделение отдельного семантического поля «война», включающего в себя различные лексико-тематические группы. Методику лингвистического описания концепта через построение семантического поля предлагает современный исследователь О.М. Буракова [3], однако ученый опирается на полевую модель языка, разработкой которой занимались В.П. Абрамов, Л.В. Быстрова, Т.Н. Данькова, Е.И. Диброва, Н.Ю. Донченко, Ю.Н. Караулов, Н.Д. Капатрук и др.

Изучение сложного концепта «война» мы проводили через установление лексико-тематических групп «Враг», «Насилие, гибель», «Мужество» и «Война». Данный подход выбран по ряду причин: во-первых, рассмотрев около 100 таджикских паремий из сборника Я.И. Калонтарова «Мудрость трех народов» [4], мы обнаружили только 23 таджикские пословицы о войне; во-вторых, в этом корпусе текстов практически отсутствуют пословицы, в которых война - целостный образ, событие и процесс, что формально проявляется в отсутствии лексемы «война» в структуре данных текстов. В нашем исследовании были использованы сборники В.И. Даля «Пословицы русского народа» [5] и Ю.Г. Круглова «Русские народные загадки, пословицы, поговорки» [6].

Проведенный нами анализ позволяет говорить о том, что все 23 таджикские пословицы не имеют полных лексико-семантических эквивалентов в русском языке, а среди всех четырех групп обнаружено только 3 частичных русских лексико-семантических эквивалента и 10 русских семантических аналогов.

В первой лексико-тематической группе «Враг» выделено 8 таджикских паремий, среди них 2 высказывания обладают частичными русскими эквивалентами, а 4 пословицы имеют русские смысловые аналоги, поэтому можно утверждать о наличие сходных представлений в русской и таджикской картинах мира.

В обеих лингвокультурах враг воспринимается в оппозиции «враг/друг», в которой утверждается ценность дружбы, помогающей преодолеть противника, и сокрушительное воздействие каждого врага. Общее значение `Друзья помогают победить врагов' наблюдается в следующих выражениях:

Таджикская пословица: «Мехохед душманонро маFлуб кунед -- дустони худро аз даст надихед» (перевод: «Хочешь победить врагов -- не упускай друзей») [4]. Русский семантический аналог: «Где дружбой дорожат, там враги задрожат» [6].

Ряд пословиц свидетельствует об общем осторожном отношении к противнику, которое можно сформулировать как: «Нельзя недооценивать своего врага». Это значение проявляется в следующих паремиях: таджикская пословица «Рафтан ба шикори фохиша -- забт кардани шер» (перевод: «Идешь охотиться на лисицу -- захвати оружие на льва») [4]. Русский аналог: «Если враг кажется мышью, смотри на него, как на льва» [6].

Для таджикской картины мира характерен призыв не вступать в бой с врагом при отсутствии сил: ««Агар дар мубориза бо душман хуввае набошад, бехтараш чашми уро нарасонед» (перевод: «Если нету сил с врагом в бою сражаться, лучше на глаза ему не попадаться») [4]. В русском языке нет аналога данному выражению.

Следующая тематическая группа описывает концепт "война" с тематических позиций смерти и насилия, поэтому этот лексический корпус называется «Насилие, гибель». В данной группе выделяется 9 уникальных таджикских пословиц: не найдено ни полных лексико-семантических эквивалентов в русском языке, ни частичных эквивалентов. Только 3 таджикским выражениям соответствует 3 семантических русских аналога, однако обнаруженные смысловые сходства объясняют существование общих взглядов на войну.

Для таджикской лингвокультуры характерен призыв к миру, насилие над врагом оценивается негативно, поскольку зло отражается на всех участниках военных действий: "Кордро аввал ба худаш гузоред - агар дард накунад, пас ба дигаре» (перевод: «Вонзи сначала нож в себя - если не больно, тогда уж в другого») [4], «Як тир - ду хадаф» (перевод: «Одна стрела - две цели») [4]. В русской культуре, несмотря на наличие призыва к миру, допустимо проявление жестокости по отношению к неприятелю: «С недруга - хоть шапка долой» [6, с. 257].

Для русского этнокультурного сознания недопустимо насилие над безвинным человеком, однако на войне внимание концентрируется на уничтожении сил противника, в то время как в таджикской картине мира провозглашается максимальное внимание к жертвам военных действий и мирным гражданам: «Начоти хаёти шахс аз бунёди масчид бехтар аст» (перевод: «Сохранить жизнь человека - лучше, чем построить мечеть») [4].

В таджикской лингвокультуре утверждается ценность собственной жизни и необходимость ее сохранения: «Бехтар аст сари худро дар кулох нигох доред, на турбоне бе сар» (перевод: «Лучше сберечь голову в шапке, чем чалму без головы») [4]. В то время как в русской провозглашается: «За край свой насмерть стой» [6, с. 117].

Идентичным для обеих лингвокультур оказывается жестокое отношение к неприятелю, виновному в начале военных действий. «Х,ар касе ки тухми бадй мекорад, дарвозахои азобро мекушояд» (перевод: «Всякий, посеявший семена зла, открывает ворота своей гибели») [4]. Таджикской паремии соответствует русский семантический аналог: «Кому мир не дорог, тот нам и ворог» [6, с. 118].

В третью группу «Война» входит всего 2 таджикские пословицы. Таджикские паремические единицы данной группы не имеют полных лексикосемантических эквивалентов в русском языке, как не имеют и частичных лексических и грамматических соответствий, однако к обеим таджикским паремиям можно подобрать семантически близкие русские аналоги. Так, первая пословица «Шамшер чанг мекунад, савдо - пул» (перевод: «Войну делает меч, торговлю - деньги») [4] не имеет аналога в русском языке, однако по смысловому компоненту `бой' ее можно сравнить с русским выражением «Война кровь любит» [6, с. 118]. Поэтому в обеих языковых картинах мира присутствует взгляд на войну как на кровавое и разрушительное событие.

В обеих картинах мира существует сходное отношение к войне как к длительному процессу, положительный исход которого зависит от проявленного терпения. Это подтверждают пословицы: таджикская - «Пурсабрй ва пирузй - ду дусти кух,на» (перевод: «Терпение и победа - два старинных друга») [4], русская - «Всякое дело терпением одолеть можно», «Терпение и труд все перетрут» [6].

Последняя лексико-тематическая группа «Мужество» включает в себя 3 таджикские паремии. Выражения данной группы не имеют полных лексикосемантических эквивалентов в русской лингвокультуре, однако 1 таджикская пословица находит русский частичный лексико-грамматический эквивалент, а 2 других паремии имеют отдаленные семантические русские аналоги.

В русской и таджикской лингвокультурах смелость мужчины - личное качество, которое наделяет своего носителя силой и даёт высокий шанс на победу. Так, таджикскому выражению «То даме ки шумо мех,нат накунед, ба некй ноил намешавед, дар х,оле ки аз марг метарсед, душманро маFлуб нахох,ед кард» (перевод: «Пока не трудишься - ты не достигнешь блага, пока боишься смерти - не победишь врага») [4] соответствует русский аналог «Победит тот, кто не дрогнет» [6].

Следующее таджикское выражение расширяет понимание мужества как качества личности: «Далер бошед - шумо кавй хох,ед шуд» (перевод: «Будь мужественным - станешь сильным») [4]. В синтаксической модели этого изречения моделируется условие достижения силы, необходимой в бою: качественное прилагательное «мужественный», образованное от существительного «мужество», отсылает к личностной характеристике. Образуется значение высказывания `мужество - сила', которое лексически однозначно выражается в частичном лексико-грамматическом русском эквиваленте: «Мужество - это сила» [6].

Таким образом, для обеих лингвокультур война - жестокое и страшное событие, но это многогранное явление, отдельные элементы которого выражаются в различных лексико-тематических группах и различными способами в русском и таджикском языках, однако структура концепта «война» является общей в сознании обеих культур.

Существует несколько таджикских паремических единиц, не имеющих полного и частичного эквивалента в русской лингвокультуре, а также отдаленного семантического аналога. Именно эти уникальные паремии определяют национальную специфику концепта "война". Например, в таджикском языке есть пословица «Агар дар мубориза бо душман куввае набошад, бех,тараш чашми уро нарасонед» (перевод: «Если нету сил с врагом в бою сражаться, лучше на глаза ему не попадаться») [4]. У таджикской паремии «Начоти хдёти шахс аз бунёди масчид бех,тар аст» (перевод: «Сохранить жизнь человека - лучше, чем построить мечеть») [4] отсутствует русский эквивалент. Отсутствует межъязыковое соответствие и у таджикской пословицы из группы «Война»: «Шамшер чанг мекунад, савдо - пул» (перевод: «Войну делает меч, торговлю - деньги») [4].

Проведенный анализ говорит о том, что русский и таджикский языки содержат большое количество аналогов и частичных эквивалентов. В паремиях о войне отразились общенациональные ценности двух народов. Например, в обеих культурах диктуется однозначное непростительное отношение к врагу, виновному в начале военных действий. Однако не менее важны и высказывания, которые не имеют эквивалентов. Именно эти уникальные паремии определяют национальную специфику концепта "война".

Использованные источники

1. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь: Ок. 20000 фразеологических единиц / А.В. Кунин. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Рус. яз., 1984. - 942 с.

2. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования / Ю.С. Степанов. - М., 2001. - 316 с.

3. Буракова О.М. Методика лингвистического описания концепта через построение семантического поля [Электронный ресурс]. URL: https:/^yberlemnka.ra/artide/n/metodika-lmgvisticheskogo-opisamya-kontsepta- cherez-postroenie-semanticheskogo-polya(дата обращения: 17.01.2020).

4. Калонтаров Я.И. Мудрость трех народов. - Панду хикмати се халк. - Учхалкнингхикматлари: (Сборник) (Отв. Ред. Б. Тилавов). - Душанбе: Адиб, 1989. - 432 с.

5. Даль В.И. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля. В 2-х т. / [Худож. Г. Клодт]. - М.: Худож. лит., 1984.

6. Русские народные загадки, пословицы, поговорки / Сост., авт. вступ. статей, коммент. и слов. Ю.Г. Круглов; Худож. Р.Ж. Авотин. - М.: Просвещение, 1990. - 335 с.

Размещено на Allbest.ru