Шведский язык официально-делового общения в Новое и Новейшее время

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

ШВЕДСКИЙ ЯЗЫК ОФИЦИАЛЬНО-ДЕЛОВОГО ОБЩЕНИЯ В НОВОЕ И НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ

И.В. Матыцина

г. Москва



Аннотация

Статья посвящена описанию процессов, происходивших в шведском языке официально-делового общения в Новое время. Актуальность исследования определяется мало- изученностью этого функционального стиля шведского языка, хотя процессы его нормирования и регулирования представляют несомненный интерес для специалистов по германским языкам. Основным методом исследования является метод синхронного анализа, позволяющий рассмотреть и описать материал с точки зрения существующей нормы. Приводится целый ряд примеров, демонстрирующих, что в Новое время язык шведских законов постепенно начинает сближаться с канцелярским языком. Сделаны выводы о том, что в изучаемый период не только стирается граница между этими стилистическими разновидностями текстов, но и обе они приобретают черты, общие для произведений шведской нехудожественной прозы (закртвзап). Отмечается, что в XIX в. эти процессы еще не очень заметны, и, несмотря на некоторое количество инноваций, шведский язык официально-делового общения продолжает сохранять целый ряд архаических черт, проявляющихся, в частности, в так называемой «субстантивной болезни» (^'иЬ^Мп^ууика). В XX в. происходит коренной перелом, отражением которого является реформа орфографии 1906 г., а также серьезные изменения в синтаксисе, морфологии и лексическом составе языка официально-делового общения во второй половине ХХ в. Полученные результаты имеют важное значение для изучения стилистики шведского языка, а также для понимания сущности и роли языковой политики в процессе нормирования и кодификации литературного языка.

Ключевые слова: шведский язык, язык официально-делового общения, язык законов, канцелярский язык, язык нехудожественной прозы, языковая политика



Annotation

шведский язык деловой общение

The Swedish Language of Formal Communication in the Modern and Contemporary Times

V. Matytsina Moscow State University, Moscow, 119991 Russia

Processes typical of the Swedish business language during the modern era were described. The study is of high importance, because this functional style of the Swedish language has been insufficiently investigated despite the regulation and normalization processes in it are of obvious interest to specialists in the Germanic languages. The main research method is synchronic analysis enabling examination and description the material in terms of the existing norms. A wide range of examples were provided to illustrate that in the modern era the language of law gradually gets closer to the language of notifications, rules, orders, regulations, etc., i.e., to documents that are usually implied when talking about officialese (the official and business style). It was concluded that the modern period was marked by not only the distinction between these two stylistic types of text, but also by the fact that they both acquired features common to Swedish non-fiction texts (sakprosan). In the 19th century, these processes were not very evident and, despite some minor innovations, the Swedish business language still contained a number of archaic features revealed in the so-called “substantival sickness” (substantivsjukan). A fundamental change took place in the 20th century and is associated with the spelling reform of 1906, as well as significant changes in such elements of the Swedish business language as syntax, morphology, and vocabulary that emerged mostly in the second half of the 20th century. The results obtained are of great importance for studying the Swedish stylistics, as well as for understanding the essence and roles of language policy in the process of normalizing and codifying the literary language.

Keywords: Swedish language, language of formal communication, language of law, officialese, language of non-fiction, language policy



Основная часть

В XIX в. продолжается процесс развития и нормализации шведского литературного языка. В первой половине века в письменной речи еще господствует идеал античного красноречия - многочленные риторические построения с обособленными причастными оборотами, сложными дополнениями и вставными придаточными, а также порядок слов, не имеющий аналогов в разговорной речи. Но в 1836 г. выходит Академическая грамматика шведского языка, а в 1879 г. Август Стриндберг (August Strindberg) издает свою «Красную комнату», положив тем самым начало сближению письменной и устной речи как в лексическом, так и в синтаксическом плане [1, s. 170, 172].

Этот процесс, однако, мало затрагивает сферу общественного управления, где широко применяется канцелярит - особая разновидность языка, характерными чертами которой являются абстрактность, отстраненность изложения, сложные и многоуровневые безличные структуры, изобилующие придаточными и вставными конструкциями [2, s. 21].

Язык шведских законов в XIX в., несмотря на некоторое количество инноваций, сближающих его с языком нехудожественной прозы (sakprosan), также продолжает сохранять целый ряд архаических черт.

Вот отрывок из Акта о форме Правления 1809 г. (Regeringsform 1809, § 16):

“Konungen bцr rдtt och sanning styrka och befordra, wrang vis och orдtt hindra och fцrbjuda, ingen fцrderfwa eller fцrderfwa lдta til lif, дra, personlig frihet och wдlfдrd, utan han lagligen fцrwunnen och dцmd дr, och ingen afhдnda eller afhдnda lдta nдgot gods, lцst eller fast, utan ransakning och dom, i den ordning Sweriges Lag och laga Stadgar fцreskrifwa; ingens fred i des hus stцra eller stцra lдta; ingen ifrдn ort til annan fцrwisa; ingens samwete twinga eller twinga lдta, utan skydda hwar och en wid en fri utцfning af sin Religion, sд widt han derigenom icke stцrer Samhдllets lugn eller allmдn fцrargelse дstadkommer. Konungen lдte en hwar blifwa dцmd af den domstol, hwarunder han rдtteligen hцrer och lyder”. («Королю следует справедливость и правду укреплять и утверждать, а неправду и несправедливость запрещать и [им] препятствовать, не ущемлять и не потворствовать ущемлению ничьей жизни, чести, личной свободы и благополучия прежде, нежели тот осужден и лишен свободы по закону будет; не отчуждать и не позволять отчуждать никакое имущество, движимое и недвижимое без суда и следствия в том порядке, как Закон Шведского государства и законные Уложения предписывают, неприкосновенность ничьего жилища не нарушать и не позволять нарушать, никого из одной местности в другую не переселять, свободу совести не нарушать и не способствовать [ее] нарушению, а защищать [право] каждого свободно исповедовать свою религию, ежели он этим покой общества не нарушает и общественных беспорядков не вызывает. Король велит, чтобы каждого судил тот суд, коему он подчиняется и к коему по закону относится»)¹.

Как видно из примера, личный глагол продолжает достаточно часто занимать в придаточных предложениях конечную позицию (архаическая черта, заимствованная, по мнению большинства шведских исследователей, из латыни или нижненемецкого [3, s. 160]): sд widt han derigenom icke...allmдn fцrargelse дstadkommer (ежели он этим общественных беспорядков не...вызывает). Особенно регулярно это происходит в определительных придаточных: som af Riksens Stдnder faststдlld warder (*Здесь и далее перевод наш. - ИМ. * - здесь и далее буквальный перевод.как сословиями Государства установлено есть).

Слова, входящие в инфинитивную или причастную группу, стоят, в отличие от современного шведского языка, в препозиции по отношению к соответствующему инфинитиву или причастию: Konungen bцr rдtt och sanning styrka och befordra (Королю следует справедливость и правду укреплять и утверждать), varderfartyget till sдdant begagnadt (будет судно для того использовано) [1, s. 72].

Бессоюзные условные придаточные предложения, которые были столь частотны в языке законов XVIII в., продолжают достаточно активно употребляться и в законах, написанных в XIX в.: Wil Konungen bцrja Krig..., kalle dд... (Regeringsform 1809, § 13) ([Если] захочет король начать войну, да созовет [он]...). Однако наряду с ними используется и другой тип - регулярные условные предложения с союзом derest или der: Ej mв Konungen fatta nвgot beslut... derest icke Tre af Stats-Rвden... tilstades дro (Regeringsform 1809, § 8) (Не должно Королю принимать решение, ежели трое из Государственного Совета не...присутству- ют); Der Konungen fцrordnar, att... (Strafflag) (Ежели Король повелевает, что... ).

Регулярно употребляется конъюнктив, который в языке законов использовался для выражения побудительной модальности: [Konungen] utwдlje, kalle, lвte, tage, дge. Однако наряду с конъюнктивом встречаются конструкции с модальными глаголами mв и skall: Fцr Rвdslagen skola Stats-Rвdets Ledamцter wara answarige (Regeringsform 1809, § 9) (За решения должно нести ответственность Членам Государственного Совета); De Ministriella mвlen mв Konungen lвta bereda (Regeringsform 1809, § 11) (Правительственные решения готовятся по приказанию Короля).

Достаточно последовательно продолжают употребляться эмфатические конструкции с отрицанием в инициальной позиции, типичные еще для древнешведских областных законов: Ej mв Konungen fatta nвgot beslut i de mвl, hwarцfver Stats-Rвdet hцras bцr (Regeringsform 1809 m.д. § 9) (Не должно Королю принимать решение в тех делах, каковые Государственным Советом решаться должны); Ej skall nвgon fцr brott... straffas (Не должно никого за преступление наказывать.). А также используется древняя модель предложений с начальным Nu (`вот'): Nu har nвgon, fцr fцrment brott, annan utan laga skдl gripit (Strafflag) (Вот один [человек] за мнимое преступление другого, без законных оснований схватил).

Под влиянием канцелярского языка в законах увеличивается количество причастных конструкций латинского образца без вспомогательного глагола: Konungen dock forbehвllet, at allena besluta (Regeringsform 1809 m.д. § 9) (в то время как Королю оставлено [право] единолично решать). Из канцелярита в язык законов пришли также конструкции типа: det honom fцrtrodde Embete (Regeringsform 1809, § 100) (ему доверенная должность), de dem вliggande syslor och wдrf (Regeringsform 1809, § 47) (им предписанные занятия и поручения), в которых существительному в неопределенной форме предшествует свободностоящий определенный артикль и развернутый атрибут, обычно состоящий из причастия и зависимых от него слов. Такие конструкции использовались в шведском языке официальноделового общения почти до середины XX в. [1, s. 173]. Характерной чертой языка законов и документов являются также отглагольные существительные с суффиксами -ande, -ende: utfцrande, inspдrrande, fдngslande и др., глаголы ankomma pв, erfordras, предлог medelst, местоимение dess, заменяющее собой hans/hennes: ingens fred i dess hus stцra (ничей мир в его [же собственном] доме не нарушать) [1, s. 173].

Реликтовыми являются формы существительных с определенным артиклем -ne: Lagarnes, Fцrfattningarnes, Riksdagarne и др.; прилагательных в форме мужского рода единственного числа: kunnige, erfarne, redlige и др.; местоимений в форме мужского рода единственного числа: hwilke, desse, sine: sine meningar; а также полные формы глаголов с основой на -r: fцr er, stцr er (совр. fцr, stцr).

В лексике также сохраняются отдельные архаические вкрапления: глагол warda (`становиться'), союзы enдr (`ибо'), der (`ежели'), дndв att (`хотя (бы)'), ehvad...eller (совр. vare sig..eller), указательное местоимение ty (`это' из py, дат. п. от рШ): efter tyi 6§ sдgs... (в соответствии с тем, что написано в §6...) [1, s. 174].

Зато в орфографии отмечается целый ряд инноваций, задачей которых была стандартизация написания в соответствии с фономорфологическим принципом; в частности, в шестом издании Шведского академического словника (SAOL) закрепляется написание д вместо e в таких словах, как hдr, jдrn и некоторых других, считается допустимым написание kv наряду с qv в словах kvart, kvinna, и сочетание th становится t, как в слове Gцtheborg (эти изменения принято считать первой орфографической реформой).

Вторая реформа орфографии происходит в 1906 г., когда король подписывает циркуляр, в котором приказывает заменять «d на t или tt в соответствии с требованиями упомянутого словаря, касающимися удвоенного написания согласного tt; а также отказаться от обозначения звука [v] при помощи букв f fv и hv с сохранением конечного -v основы перед согласными t и s, за исключением слова haft» (“d fцr t-ljud дndras till t eller enligt de i nдmnda ordlista tillдmpade reglema fцr konsonantteckens dubbelskrifning tt; att f, fv och hv fцr v-ljud дndras till v med bibehдllande af grundformens v i bцjningsformer framfцr t och 5 utom i ordet haft"). Для самого короля и его канцелярии эти правила начинают действовать с 1912 г. [1, s. 186-187].

Изменения происходили и в лексике, что было вызвано общей тенденцией к языковой экономии, а также постепенным процессом демократизации шведского общества.

Рассмотрим для примера выдержку из письма Якоба Хенрика Мёрка, настоятеля храма в Бру и Лоссе, адресованного Его Величеству королю Швеции. Написанное в 1757 г., письмо было опубликовано в литературоведческом журнале “Samlaren” за 1888 г. и содержало, в соответствии с требованиями тогдашнего этикета, определенные формулы обращения:

“Stormдgtigste Allernдdigste Konung, et цmt och fцrtryckt hierta kan ei utan stцrsta blцdighet infцr Eders Kongl. Maijestдts hцga tron yttra sina tankar och bekymmer. Bцnfaller fцrdenskull i diupaste underdдnighet..." («Всемогущий Всемилостивейший Государь, уязвленное и израненное сердце кровоточит, изливая перед высоким троном Вашего Королевского Величества свои мысли и горести. Смиренно молю о...»).

Заканчивалось письмо столь же ритуальной формулой:

“Med diupaste undersдtelig wцrdnad och oaflдtelig trohets nit framhдrdar

Stormдgtigaste Allernдdigste Konung

Eders Kongl. Maijestдts

Underdдnigaste och tropligtigaste undersдtare

Jacob Henr. Mцrk,

Kyrkoherde i Bro och Lossa”

(«Сим свидетельствую мое нижайшее почтение

и верноподданические чувства

С неизменным усердием и верностию

Вашего Королевского Величества

Смиренный и покорный слуга

Якоб Хенр. Мёрк») (Samlaren)

В 1882 г. король Оскар II упразднил сложную форму титулования и подписи при обращении к королю. Отныне обращение выглядело следующим образом: Till konungen (Королю), подпись - Underdдnigst (*верноподданейше, ср. нем. allernдdigst, untertдnigst) [1, s. 206].

В наши дни шведская королевская канцелярия рекомендует при обращении к королю писать в заголовке Till kungen и обращаться к нему Ers или (более формально) Eders Majestдt (Ваше величество); завершать письмо рекомендуется обычной вежливой фразой Med vдnlig hдlsning (С наилучшими пожеланиями). Среди клишированных форм, которые до сих пор актуальны, можно назвать оборот Vi (namn) gцra veterligt... (Мы (имя короля) объявляем...) с множественным числом величия, который зарезервирован для особых случаев, таких, например, как королевская присяга (kungafцrsдkran), а вот обращение Vдr Allernдdigste Konung (*Наш Всемилостивейший Король) вышло из употребления.

Официальный титул шведского короля тоже изменился. Монархи Пфальц - Цвейбрюкенской династии (1654-1720) называли себя Storfurste till Finland, Hertig uti Skдne, Estland, Livland, Karelen, Bremen, Verden, Stettin, Pommern, Kassuben och Venden, Furste till Rьgen, Herre цver Ingermanland och Wismar, sд och Pfalzgreve vid Rhen, i Bayern, samt till Jьlich, Kleve och Berg Hertig. Greve till Spanheim, Mark och Ravensburg och Herre till Ravenstein (Великий Князь Финляндии, Герцог Сконе, Эстляндии, Лифляндии, Карелии, Бремена, Фердена, Штеттина, Померании, Кашубии и Вендена, Князь Ругии, Правитель Ингер- манландии и Висмара, Пфальцграф Рейнский и Баварский, а также Герцог Юлиха и Клеве, и Берга; Шпонхайма, Марка и Равенсбурга Граф, Правитель Рафенштайна). В эпоху правления Гольштейн-Готторпов (1751-1818) титул шведского короля звучал, как Storfurste till Finland, Arvinge till Norge, Hertig till Schleswig Holstein, Stormarn och Dithmarschen, Greve till Oldenburg och Delmenhorst, etc.etc (Великий Князь Финляндский, Наследник Норвежский, Герцог Шлезвигский и Голштинский, Штормарнский и Дитмаршенский, Граф Ол ь- денбургский и Дельменхорстский и пр. и пр.). А после наполеоновских войн (1814-1905), во времена унии с Норвегией, к титулу прибавился Король Норвегии (Sweriges, Norriges, Gцthes och Wendes Konung). При вступлении на престол в 1973 г. король Карл XVI Густав впервые был титулован просто как Король Швеции (Sveriges Konung).

Несмотря на влияние устной формы шведского литературного языка на письменную и некоторое упрощение последней, в XX в. государственные и муниципальные отчеты, докладные записки и постановления продолжают писаться сложным и витиеватым языком.

В работе “Nдgra ord om den juridiska Stilen” (1949) Рудольф Бекман (Rudolf Beckman) пишет: «Для куриального стиля характерны такие обозначения времени, как sistlidna дr, nyssnдmnda дr, fцrstnдmnda дr, nдstpдfцljande дr, ovannдmnda дr и т. д. Перегружать текст подобными обозначениями нет нужды, обычно можно прекрасно обойтись и без них. Такие выражения, как nдmnda kцpare, bemдlda hдst, ofta дberopade lagrum, fцrenдmnda besvдr, oftaberцrda konduktris и т. п. не украшают текст и ничего к нему не добавляют. Вместо этого можно употребить слово с определенным артиклем: kцparen, hдsten и т. д. То есть определенный артикль в шведском языке является средством, благодаря которому слово, обозначающее некий общий класс, может быть отнесено к конкретному денотату, уже упомянутому» [4, s. 300]. В этом проявляются местоименные свойства артикля, который, как известно, по своему происхождению, является местоимением. При необходимости дейксис может быть усилен за счет указательного местоимения denne. Местоимению alla в языке документов предпочитают samtliga, являющееся заимствованием из немецкого. В качестве местоимения также используется прилагательное vederbцrande: Lдraren kan dв...фverlвta вt eleverna att arbeta sjдlva och eleven kan gв fram i den takt som passar vederbцrande (honom) bдst (Учитель может предоставить ученикам возможность работать самостоятельно; каждый ученик может двигаться вперед в том темпе, который ему (вышеупомянутому [ученику]) подходит). Нейтральный причинный союз eftersom в языке документов не употребляется, его заменяют союзы enдr и emedan. Условному союзу om соответствуют маркированные союзы и словосочетания dдrest, sвframt, fфrsвvitt, sвvitt, fцr den hдndelse att, i hдndelse att; маркированным является союз дndв att (нейтр. дven om - `даже если') [1, s. 207-208].

Широко употребляется конъюнктив с модальным глаголом mв в конструкциях, содержанием которых является решение о правомочности какого-либо действия: Sjukpenning mв indragas, om... (KMP 1962) ([Выплата] больничного пособия может быть прекращена, если...). Mв с отрицанием означает запрет: Fцr undervisningen i grundskolan mв avgift ej uttagas (За обучение в школе не следует взимать плату). В качестве модального нередко используется глагол дga с последующим инфинитивом без показателя att: Elev дger kostnadsfritt anlita skolhдlsovвrden (KMP 1958) (Ученики имеют право на бесплатное школьное медицинское обслуживание). Из модальных глаголов достаточно частотными являются также глаголы torde и lдr (lдrer), имеющие значение некатегоричного утверждения.

Очень частотны производные предлоги и предложные словосочетания betrдffande (betrдffande den nya planen - что касается нового плана), sвvitt (sвvitt jag vet - насколько я знаю), vidkommande (fцr myndigheternas vidkommande - что касается органов власти), ha avseende (`иметь отношение к.'), в (=pв, в valdagen - в день выборов), fцrmedelst (`посредством'), i hдndelse (av) (`в случае', i hдndelse av fцrfall av ordfцranden - в случае отсутствия председателя), jдmlikt (`в соответствии', jдmlikt 51§ - в соответствии с §51).

Вышеперечисленные лексические и грамматические признаки приводят к тому, что отличительной особенностью языка официально -делового общения в этот период продолжает оставаться так называемая «субстантивная болезнь» (substantivsjuka). Суть этого явления заключается в том, что вместо глаголов употребляются конструкции с отглагольными существительными: вместо kosta (`стоить') - medfцra utgifter (`повлечь за собой расходы'), вместо tillдmpas (`применять') - дga tillдmpning (`находить применение'), вместо дndra (`изменять') - вvдgabringa дndring (`осуществлять изменения'), а также субстантивированные причастия с суффиксами -ande, -ende.

Эрик Велландер (Erik Wellander) приводит в качестве примера такую фразу:

“Att fцrfattningen icke heller kan frдmja den mellan jordbrukarna цnskvдrda enigheten, som aldrig lдrer kunna vinnas, om eller nдr, sвsom hдr skett, fцr den enskilde, vilken med fog kan, vid objektivt betraktande, anse sig vara fцremдl fцr en rдttskrдnkning, rдttsskyddets tagande i ansprвk fbrsvвras i stallet for att underlattas, ar tydligt” [5, s. 79]. ( «Факт того, что конституция также не сможет обеспечить земледельцам желаемого единства, какового невозможно достичь, если или когда, как уже случалось, для субъекта, который может обоснованно, при непредвзятом рассмотрении, считать себя объектом ущемления прав, процесс оказания правовой защиты усложняется, а не упрощается, очевиден»).

В таких предложениях неизбежно употребление многочисленных знаков препинания, с помощью которых автор пытается сделать логическую структуру фразы более прозрачной для читателя.

И все же в XX в. язык законов начинает сближаться с языком извещений, уставов, инструкций, предписаний и т. п., то есть всех тех документов, которые обычно имеют в виду, говоря о канцелярском стиле. При этом не только стирается граница между двумя упомянутыми стилистическими разновидностями текстов, но и обе они приобретают черты, общие для произведений нехудожественной прозы (sakprosan). Наиболее архаичными в этом смысле являются разделы (balkar) Шведского свода законов (Sveriges Rikes lag), созданного на основе Свода законов Шведского государства (1734 ars lag), который, в свою очередь, восходил к древним областным законам, сохранявшим черты бытования в устной форме на тинге. В настоящее время таких разделов 11:

- о браке (ьktenskapsbalk);

- о родителях и детях (fbrьldrabalk);

- о наследовании(ьrvdabalk);

- о недвижимости (byggningabalk);

- о торговле (handelsbalk);

- о преступлениях (уголовный кодекс) (brottsbalk);

- об исполнении судебных решений (utsbkningsbalk);

- о судопроизводстве (rьttegвngsbalk);

- о земле (jordabalk);

- о природе (miljbbalk);

- о социальном страховании (socialfbrsьkringsbalk) [6].

В своем исследовании «О юридическом стиле» Л. де Геер (Louis De Geer) пишет: «Веский и достойный стиль законов должен характеризоваться точностью, краткостью, серьезностью, чистотой и безыскусностью» [7, s. 10-11]. Точность, в понимании Л. де Геера, предполагает однозначные формулировки. Краткость - использование словосочетаний и предложений ровно такой длины, какая необходима для правильного понимания. Серьезность исключает игру слов и двусмысленности при выборе слов и конструкций. Чистота связана с использованием исключительно шведских слов или таких заимствований, которые уже ассимилированы шведским языком. Безыскусность предполагает отсутствие стилистических изысков и образов, которые противоречат требованиям стиля законов.

Биргер Ведберг (Birger Wedberg) в работе «Стиль законов» [8] приводит пример того, как реализуются на деле перечисленные выше требования. Он цитирует параграф из закона о наследовании в двух редакциях: комиссии по подготовке текста закона и - более поздний - министерства юстиции.

В первом варианте текст выглядел так:

“Har den, som дr annans arvinge, genom brottslig gдrning uppsдtligen bragt arvlдtaren om livet, vare han fцrlustig sin rдtt till arv efter den dцde.

Дr brott, varom i fцrsta stycket sдgs, fцrцvat mot den, som skulle дgt taga arv efter arvlдtaren, дge gдrningsmannen, dдr han eljest jдmte den drдpte eller efter honom дgt rдtt till arv efter arvlдtaren, ej annan rдtt till sдdant arv дn honom skolat tillkomma, om den drдpte цverlevat arvlдtaren” (Lag om arv, kap.10 § 3).

(«Если тот, кто является наследником другого [лица], умышленно путем преступного деяния лишил наследодателя жизни, да будет он лишен права на наследство, [оставшееся] после убитого.

Если преступление, оговоренное в первой части, было совершено против того, кто должен был получить наследство после [смерти] наследодателя, да не будет у преступника, хотя бы он наряду с убитым или после его [смерти] имел право на получение наследства наследодателя, иного права на получение этого наследства, чем полагалось бы ему, если бы убитый пережил наследодателя»).

После редактирования этот текст стал выглядеть следующим образом:

“Ej mд nдgon дrva den, som han genom brottslig gдrning uppsдtligen bragt om livet.

Drдper man sдlunda nдgon, som skolat дrva, дge ej bдttre rдtt till arv дn om den drдpte levai” (Prop.1928:17, § 3).

(«Нельзя наследовать тому, кого путем преступного деяния умышленно лишил жизни. [Если] кто-то убьет того, кому должен наследовать, его право на наследство останется таким же, как если бы убитый остался в живых»).

Стиль конечной формулировки во многом напоминает стиль областных законов. Например, в Эстгёталаге в разделе о наследовании написано: “at жngin ma annan sik til arfs drжpa ” (Цstgцtalagen) («никто не может убить другого [себе] ради наследства»).

В окончательном варианте использован тип сложноподчиненного предложения с бессоюзным условным придаточным в препозиции (Drдper man sдlunda nдgon, som... - [Если] кто-то убьет того, кому...), который с древних времен являлся характерным признаком языка законов. Например, в Уголовном кодексе (1962 г.) было написано: Дr brottet grovt, dцmes till fдngelse (Brottsbalk 1962:700). - [Если] преступление тяжкое, [оно] карается тюрьмой. Форма dцmes соответствует формам straffes, vare straffet, miste livet и прочим формам конъюнктива в Законе о наказаниях 1864 г., который предшествовал Уголовному кодексу. И форма dцmes в этом контексте воспринимается как конъюнктив, а не как индикатив, потому что закон имеет не констатирующий, а императивный характер. В целом, однако, формы конъюнктива в тексте практически отсутствуют, хотя в разделе о судопроизводстве от 1942 г., который юристы считают образцом формулировок, конъюнктив употреблялся еще достаточно широко, и не только в условных предложениях: I hдradsrдtt sдge ordfцranden fцrst sin mening och inhдmte dдrefter nдmndes (SOU 1956:28). - В уездном суде пусть произнесет председатель сначала свое мнение, а потом выясняет мнения заседателей.

Судя по имеющимся примерам, перелом произошел в 60 -е годы XX в. Так, Подготовительная комиссия предложила следующие формулировки Закона (1960): Sдljaren дge hдva, vare kцpet ogiltigt, sдljaren stдnde faran, а вариант, одобренный министерством тремя годами позже (1963), гласил: дger hдva, дr kцpet ogiltigt, sдljaren stдr faran (формы конъюнктива были заменены на простое настоящее время). Фразы типа Om skadan дr av ringa betydelse mд dock kцpet ej hдvas, med mindre sдljaren fцrfarit svikligen (Если нанесенный ущерб невелик, сделку следует отменять, только если продавец действовал бесчестно) были переформулированы таким образом: Om skadan дr av ringa betydelse, fдr kцpet hдvas endast om sдljare fцrfarit svikligt (SOU 1987:30, s. 20) (...не следует отменять сделку, если только продавец не действовал бесчестно).

Формы множественного числа глаголов последовательно вытеснялись единственным числом, краткие формы глаголов ge (наст. вр. ger), dra (наст. вр. drar), ta (наст. вр. tar), bli (наст. вр. blir), ha (наст. вр. har) заменяли полные формы giva (наст. вр. giver), draga (наст. вр. drager), taga (наст. вр. tager), bliva (наст. вр. bliver), hava (наст. вр. haver), из текста исключались слова, воспринимавшиеся архаично (например, замена союза med mindre на союз endast om). Особое внимание уделялось необходимости облегчения структуры фразы. Все это делалось для того, чтобы, как было написано в докладной записке канцелярии главе правительства (Statsrвdsberedningens PM, 25.1.1967), сделать законы «доступными не только для юристов» (“lдttare tillgдnglig fцr andra дn jurister”) (цит. по: [\, s. 201-204]).

Постепенно происходит взаимовлияние устной нормы литературного языка и языка научных и канцелярских текстов, в результате чего эти стили видоизменяются: разговорный язык становится более книжным, а язык законов, науки и управления - более свободным. При этом наибольшие изменения происходят не в орфографии, а в синтаксисе, морфологии и лексическом составе языка.

Так, краткие пассивные формы anvдnds, bestдms, bryts, dцms, finns, gцrs, krдvs, sдgs и т. п. все больше стали вытеснять старые bestдmmes, brytes, dцmes и т. д.

Вопрос об отмене согласования личной формы глагола с субъектом в форме множественного числа был поставлен на повестку дня в первое десятилетие XX в. молодыми политически и культурно ангажированными писателями, которые считали, что в основе письменной речи должна лежать устная норма литературного языка. В 1945 г. телеграфное агентство ТТ (Tidningarnas Telegrambyrд) приняло решение использовать множественное число предиката только в сугубо официальных материалах. А с 1952 г. на заседании риксдага было оглашено решение общей комиссии, согласно которому и в парламентских документах следовало употреблять только глаголы в форме единственного числа. Исключение делалось для законов, конституции и документов заседаний правительства. На них это правило распространилось лишь в 1967 г. Для сравнения: в Норвегии переход к форме единственного числа в административном языке начался в конце XIX в. и завершился уже в 1891-1892 гг., в Дании в 1900 г. решение было принято на уровне образовательных учреждений и распространено на язык документации в 1912 г.

В лексике шведского языка официально-делового общения тоже произошли изменения: отрицание inte, наречия ocksд (`тоже, также') и bara (`только') начали вытеснять соответственно ej, icke (`не'); ock, дven (`тоже, также'); blott, endast (`лишь'), которые теперь стали считаться принадлежностью высокого стиля.

Сходные процессы отмечались для слов hur (ранее - huru, `как, каким образом'), den (ранее - densamme, `он, этот же, он же'), fiera (ранее - flere, `многие, несколько'), fastдn (ранее - ehuru, `хотя'), eftersom (ранее - emedan, enдr, `так как, ибо') [1, s. 192-193].

Синтаксис письменного языка официально-делового общения в это время также демонстрирует тенденцию к упрощению. Прежний обстоятельный стиль изложения уступает место новому, более лаконичному и динамичному. Столь обычные раньше длинные периоды, многочисленные придаточные первой, второй и третьей степени, свернутые предикации и обособленные обороты встречаются в законодательных и канцелярских документах этого времени гораздо реже, чем в тех, что были созданы до 1906 г., когда королевским циркуляром было определено «всем административным учреждениям в стране использовать в своих формулировках понятные, короткие предложения, избегать сложных конструкций и ненужных повторов, в общем и целом, стремиться излагать мысли ясно и четко» (“samtliga fцrvaltande дmbetsmyndigheter i riket att avfatta sina skrifter i klara, korta meningar och sдledes undvika invecklade satsbyggnader och onцdiga upprepningar samt att i цfrigt sцka tillдgna sig ett klart och enkelt skriftsдtt”) [1, s. 205]. Длинные заимствованные из латыни периоды выходят из употребления, структура предложения становится более простой и легко обозримой, сокращается количество придаточных, а также слов в пре д- ложении. Распространенные определения, стоящие между артиклем и существительным, заменяются постпозитивными определениями: ett дr 1855 tryckt betдnkande, utarbetat af en af dдvarande цfverstдthдllaren tillsatt kommitte (*в году 1855 опубликованное заключение, разработанное тогдашним губернатором назначенным комитетом) - ett betдnkande frдn 1855 av en kommitte som dдvarande цverstдthдllaren hade tillsatt [1, s. 194] (*заключение от 1855 года, [разработанное] комитетом, который тогдашний губернатор назначил).

Еще один пример с генитивным оборотом: Och bredvid detta ekonomiska fцrцdelseprogram skall man kanske erbjuda ett annat af lika farlig beskaffenhet: ett fцrsцk att ytterligare inskrдnka svenska folkets under hдrda strider fцrvдrvade yttrandefrihet, sдdan den дr tryggad genom nu gдllande tryckfrihetsfцrordning (И наряду с этой экономически провальной программой, видимо, предложат другую столь же опасную меру: попытаются еще больше ограничить шведским народом в тяжелых битвах завоеванную свободу слова, которая гарантирована законом о свободе слова). - [...] inskrдnka den yttrandefrihet som svenska folket fцrvдrvat under lдnga strider [1, s. 194] ([...] ограничить свободу слова, которую шведский народ завоевал в тяжелых битвах). Как видно из примера, при редактировании формулировки генитивное сочетание svenska folkets yttrandefrihet (* шведского народа свободу слова), в которое встроен причастный оборот under hдrda strider fцrvдrvade (в тяжелых битвах завоеванную) заменили на определительное придаточное предложение som svenska folket fцrvдrvat under lдnga strider (которую шведский народ завоевал в тяжелых битвах), относящееся к опорному слову yttrandefrihet (свобода слова). Структура предложения формально усложнилась за счет появления еще одного придаточного, но на деле оно стало проще и понятнее, так как, в отличие от причастий, придаточные относительные часто употребляются в разговорной речи.

Относительные придаточные предложения, вводимые местоимением vilken с препозитивным предлогом med типа De svдrigheter, med vilka fцretaget i dag kдmpar (Трудности, с которыми предприятие сегодня борется), характерные для книжного стиля, последовательно заменяются на относительные придаточные с союзом som: som fцretaget kдmpar med, предлог переносится в конец фразы и образует с союзом рамочную конструкцию. Наречия varav (`отчего'), vari (`в чем'), varigenom (`из-за чего'), varmed (`посредством чего'), varur (`из чего') также уступают место придаточным относительным с союзом som и предлогами av, i, genom, med, ur, стоящими в конце предложения [1, s. 194].

Однако документы, и особенно законы, по необходимости содержат многочисленные повторы и вводные конструкции, поскольку они по своей природе должны подразумевать максимально возможное количество ситуаций:

“Lagakraftvunnen dom, administrativ myndighets beslut eller skriftlig fцrbindelse, varigenom i Danmark, Finland, Island eller Norge nдgon fцrpliktas eller utfдst sig att utgiva underhдllsbidrag till make, fцrutvarande make, barn i дktenskap, styvbarn, adoptivbarn, barn utom дktenskap eller moder till sдdant barn och varд verkstдllighet kan vinnas i den stat, dдr domen eller beslutet meddelades eller fцrbindelsen ingicks, skall pд begдran omedelbart verkstдllas hдr i riket efter vad nedan sags” («Вступившее в силу решение суда, решение административного органа или письменное обязательство, в соответствии с которым в Дании, Финляндии, Исландии или Норвегии некто обязан или берет на себя обязательство выплачивать пособие супруге/-у, бывшей/-му супруге/-у, ребенку, рожденному в браке, пасынку/падчерице, приемному ребенку, ребенку, рожденному вне брака или матери этого ребенка, и реализация которого может быть достигнута в том государстве, где решение суда было провозглашено, решение или обязательство принято, должно быть по требованию незамедлительно реализовано здесь в этой стране в соответствии тем, что указано ниже») [1, s. 205].

Как видно из анализа материала, формирование шведского языка официально-делового общения проходило под сильным влиянием куриальной латыни, однако процесс этот был неоднозначным и противоречивым. В классический период (ок. 1225-1375) когда древнешведский язык еще сохранял исконную структуру и лексику, практически все жанры официально -делового языка (кроме дипломов) имели достаточно высокую степень самостоятельности и свободы по отношению к латинским образцам [9]. На позднедревнешведской стадии аутентичность языка снижается, и он все больше перенимает латинскую грамматику, что проявляется прежде всего в употреблении сложных конструкций с множеством обособленных оборотов и придаточных разной степени. Эта тенденция поддерживается влиянием нижненемецкого, «значение которого в этот период столь велико, что почти ставит под угрозу существование шведского как самостоятельного скандинавского языка. Все это дает исследователям право говорить о существовании в Швеции триязычной средневековой культуры» [9, с. 26].

В XVIII в. происходит становление шведского языка официально-делового общения, предлагаются меры по стандартизации орфографии и грамматики, ученые работают над созданием литературного языка. Латинские и немецкие заимствования осваиваются языком и способствуют обогащению его словаря и развитию жанровой системы. Только пройдя стадию унификации в жестких рамках латыни и нижненемецкого языка, шведский письменный язык мог переходить к следующему этапу, который наступил в Новое и Новейшее время в связи с политикой демократизации и упрощения языка официально-делового общения и его сближением с общелитературной письменной нормой.

Несмотря на сохранение своей специфики, шведский язык официально - делового общения в наши дни сильно отличается от средневекового канцелярита. Сегодня образцом официально-деловой коммуникации считается текст, характеризующийся «спокойным, деловитым тоном изложения, объективностью и четкостью выражений, точностью, ясностью и логичностью» [9, с. 32].



Источники

1. Regeringsform 1809 - Regeringsform 1809. - URL: https://sv.wikisource.org/wiki/ Regeringsform_1809#%C2%A716/, свободный.

2. Strafflag - Strafflag, 16.02.1864. URL: https://books.google.ru/books?id=c80KAAAAYAAJ&pg=PA8&dq=Der+Konungen+f%C3%B6rordnar,+att&hl=ru&sa=X &ved=0ahUKEwjMqOv5jvjpAhVuxIsKHSp7CekQ6AEIUDAE/, свободный.

3. Regeringsform 1809 m.д. - Regeringsform 1809 med дndringar 1815, 1818, 1823, 1830, 1835, 1840-41 och 1844. - URL: https://books.google.ru/books?id=UiA3NKffZCoC&pg= PA129&lpg=PA129&dq=Regeringsform+1809+1840&source=bl&ots=yyTYS7G4dL&s ig=ACfU3U3XdkTvRPIy_BZALbH_GP4ED9K2vA&hl=ru&sa=X&ved=2ahUKEwiXj 66xlfjpAhXMlIsKHRtGCdcQ6AEwAHoECAgQAQ/, свободный.

4. SAOL - Svenska Akademiens Ordlista. 6:te uppl. 1889. - URL: http://runeberg.org/saol76/, свободный.

5. Samlaren - Samlaren. 9 дrg. 1888. - URL: http://runeberg.org/samlaren/1888/0146.html свободный.

6. KMP 1962 - Kungliga Maj:ts proposition nr 90 дr 1962. - URL: https://www.riksdagen.se/ sv/dokument-lagar/dokument/proposition/kungl-majts-proposition-nr-90-ar- 1962_EN3090b1/html/, свободный.

7. KMP 1958 - Kungliga Maj:ts proposition nr 93 дr 1958. - URL: https://www.riksdagen.se/ sv/dokument-lagar/dokument/proposition/kungl-majts-proposition-nr-93-ar- 1958_EJ3793/htm/, свободный.

8. Lag om arv - Fцrslag till Lag om arv. - URL: https://data.kb.se/datasets/2015/02/sou/1925/ 1925_43%28librisid_13483275%29.pdf/, свободный.

9. Prop.1928:17 - Kugliga Maj:ts proposition nr 17. - URL: https://lagen.nu/prop/1928:17/, свободный.

10. Цstgцtalagen - Цstgцtalagen med fцrklaringar. - URL: http://runeberg.org/oglfreud/0052.html/, свободный.

11. Brottsbalk 1962:700 - Brottsbalk (1962:700). - URL: https://www.riksdagen.se/sv/dokument- lagar/dokument/svensk-forfattningssamling/brottsbalk-1962700_sfs-1962-700/, свободный.

12. SOU 1987:30 - Statens offentliga utredningar, 1987, Nr 30. - URL: https://lagen.nu/sou/ 1987:30#:~:text=Betf%C3%A4ffande%20k%C3%B6parens%20befogen%2D%20heter%2 0n%C3%A4r,n%C3%A4r%20s%C3%A4ljaren%20har%20f%C3%B6rfarit%20svikligt/, свободный.

13. SOU 1956:28 - Statens offentliga utredningar, 1956, Nr 28 - URL: https://lagen.nu/sou/ 1956:28?attachment=index.pdf&repo=soukb&dir=downloaded, свободный.

Литература

1. Bergman G. Kortfattad svensk sprдkhistoria. Stockholm: Prisma. 1970. 256 s.

2. Wollin L. Munklatin och riddarsvenska // Svenskan i tusen дr, red. Moberg L., Westman M. Stockholm: Norstedts Akad. Forlag, 2005. S. 11-31.

3. Pettersson G. Bisatsledfцljden I svenskan eller Varifrдn kommer BIFF-regeln? // Arkiv fцr nordisk filologi. 1988. Bd. 103. S. 157-180.

4. Beckman R. Nдgra ord om den juridiska Stilen // Tidskrift utg. av Jurid. fцreningen i Finland, 1949. Helsingfors: Juridiska fцreningen i Finland, 1949. S. 299-313.

5. Wellander E. Kommittesvenska - en undersцkning och ett fцrsцk till riktlinjer // SOU 1950:26. Stockholm: Esselte AB, 1950. 88 s.

6. Сайт Риксдага. URL: http://www.riksdagen.se/, свободный.

7. De Geer L. Om den juridiska stilen. Bromma: Rediviva, 1985. 32 s.

8. Wedberg B. Lagstil: nдgra citat och reflektioner. Stockholm: Norstedt, 1928. 51 s.

9. Матыцина И.В. Шведский язык делового общения в XIV - XVIII веках // Вестн. Твер. гос. ун-та. Сер. Филология. 2016. № 2. С. 25-32.

References

1. Bergman G. A Brief History of the Swedish Language. Stockholm, Prisma, 1970. 256 p. (In Swedish)

2. Wollin L. The Latin language of monks and the Swedish language of knights. In: Thousand Years of Swedish Language History. Moberg L., Westman M. (Eds.). Stockholm, Norstedts Akad. Forlag, 2005, pp. 11-31. (In Swedish)

3. Pettersson G. Word order in Swedish subordinate clause, or where did the BIFF rule come from? Archive for Nordic Philology, vol. 103, 1988, pp. 157-180. (In Swedish)

4. Beckman R. A few words about the legal style. Journal of the Finnish Society of Law, 1949, pp. 299-313. (In Swedish)

5. Wellander E. The Swedish language of administrative documents - a research and regulation attempts. Materials ofGovernment Reports. Stockholm, Esselte AB, 1950, no. 26. 88 p. (In Swedish)

6. Riksdagen's website. Available at: http://www.riksdagen.se/. (In Swedish)

7. De Geer L. On the Legal Style. Bromma, Rediviva, 1985. 32 p. (In Swedish)

8. Wedberg B. The Style of Laws: Some Citations and Reflections. Stockholm, Norstedt, 1928. 51 p. (In Swedish)

9. Matytsina I.V. The language of business communication in the 14th-18th centuries. Vestnik TvGU. Seriya "Filologiya", 2016, no. 2, pp. 25-32. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru

...