Категория инструментальности в интерязыке (французском) искусственных мультилингвов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России

КАТЕГОРИЯ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОСТИ В ИНТЕРЯЗЫКЕ (ФРАНЦУЗСКОМ) ИСКУССТВЕННЫХ МУЛЬТИЛИНГВОВ

Н.В. Лосева, Т.В. Брагина

Аннотация

интерязык искусственных мультилингвов испытывает двойное воздействие родного и первого иностранного языков как на глубинном, так и на поверхностном уровнях. В данной статье предпринята попытка описать влияние русского и английского языков на формирование категории инструментальности в интерязыке (французском). В основе исследования лежит эксперимент, в котором приняли участие студенты МГИМО, изучающие французский язык после английского. Функионально-семантическое поле инструментальности в русском языке моноцентрично, его ядром является творительный падеж. В английском же языке аналогичное поле бицентрично и имеет в качестве ядра предлоги by и with. Анализ результатов эксперимента позволил авторам прийти к выводу о том, что для языкового сознания искусственного мультилингва характерно доминирование родного языка на глубинном уровне. Слабая дифференцированность субкатегорий орудия, средства и способа действия, которые в русском языке единообразно выражаются творительным падежом, приводит к неразличению этих значений в интерязыке. Интерферирующее воздействие английского языка наблюдается на поверхностном уровне, затрагивая механизм выбора маркера инструментальных отношений. Искусственный мультилингв неосознанно находит эквивалентные маркеры в двух языках и абсолютизирует эту эквивалентность. Процесс выявления «зеркальных» маркеров усиливается отсутствием дифференцирующего маркера в родном языке, в результате чего английский язык становится формальной опорой для дифференциации. Тенденция к эксплицитности, свойственная интерязыку, усиливает роль отдельных маркеров, например, предлога par, который интуитивно воспринимается как полный эквивалент русского творительного падежа и как наиболее яркий маркер отношений инструментальности.

Ключевые слова: интерязык, мультилингвизм, языковое сознание, интерференция, категория инструментальности, глубинный падеж.

Abstract

THE CATEGORY OF INSTRUMENTALITY IN FRENCH INTERLANGUAGE OF MULTILIGUAL STUDENTS

N.V. Loseva, T. V. Bragina Moscow State Institute of International Relations

the interlanguage of artificial multilinguals experiences the influence of their native language and first foreign language both at deep and superficial levels. This article attempts to describe the impact of Russian and English on the instrumental meaning expression in French interlanguage. The research is based on the experiment which involved students of MGIMO university learning French as a second foreign language after English. The functional and semantic field of instrumentality in Russian is monocentric and its nucleus is formed by the instrumental case. In English the same field has two prepositions as its core: with and by. The experiment results have led the authors to the conclusion that native language dominates language mentality at the deep level. The fact that such meanings as “instrument”, “means”, “way of doing” have weak differentiation in Russian results in non-differentiation of those meanings in French interlanguage. The interfering influence of the English language is observed at the superficial level as it affects the choice of a relation marker. Multilingual students would try to find equivalent markers in two languages and then to absolutize this equivalence. While there is no difference in native language, first foreign language becomes a basis for differentiation. The tendency to an explicit way of expressing relations (characteristic of any interlanguage) increases the importance of certain markers, for example, the preposition par, which is perceived by multilingual students as a full equivalent of Russian instrumental case and the best way to express instrumental meaning.

Key words: interlanguage, multilingualism, language mentality, interference, category of instrumentality, deep case.

Теоретическое введение

Повышенный интерес к процессу овладения иностранным языком, а также к механизмам естественного и искусственного билингвизма определяет актуальность исследований в области интерязыка. Под интерязыком (или промежуточным/переходным языком) обычно имеют в виду языковую систему и речевой код, которые складываются в языковом сознании изучающего иностранный язык. Эта система отлична от языка носителей. Она подвижна и представляет собой континуум, «по которому последовательно продвигается обучающийся» [1, с. 302] на пути приближения своего индивидуального языка к языку естественному. Будучи вторичным по своей природе, интерязык в процессе своего становления подвергается воздействию других языков (родного и иностранных), ранее закрепившихся в языковом сознании индивида. Таким образом, интерязык становится доступной непосредственному наблюдению сферой языковых контактов, что во многом объясняет интерес ученых к этому лингвистическому конструкту, который все чаще становится самостоятельным объектом исследования наряду с естественными языками.

Когда мы говорим о воздействии других языков на вновь изучаемый язык, мы, естественно, не имеем в виду, что структуры интерязыка являются прямым переводом, либо калькой со структур родного (РЯ) или первого иностранного (ИЯ1) языков. Интерязык представляет собой продукт мультилингвального языкового сознания в том смысле, что он формируется в окружении других языков, используя общие речемыслительные механизмы. Язык отражает внеязыковую реальность. Значит ли это, что каждый язык в сознании мультилингва образует отдельные специфические связи с реальностью? Говоря о связи предметной ситуации со структурой высказывания, Г. А. Золотова отмечает, что «структуру ситуации, ее членение мы представляем лишь так, как она отражена в нашем языковом сознании» [2, с. 17]. Это означает, что в речи фиксируется не собственно предметная ситуация, а привычный способ ее концептуализации. Констатируя наличие у разных языков, составляющих языковое сознание индивида, общей предметно-семантической базы на довербальном уровне, хочется согласиться с мнением А. В. Бондарко, который отмечает, что «эквивалентность смыслового содержания, лежащая в основе языкового содержания "равнозначных” высказываний в сопоставляемых языках, сочетается с возможной или неизбежной неэквивалентностью языковой интерпретации. Иначе говоря, существует эквивалентность на уровне глубинной семантики и неэквивалентность на уровне семантики поверхностной» [3, с. 113]. Очевидно, что доминирующим на глубинном уровне языкового сознания является родной язык. Но естественным было бы предположить, что каждый новый язык, привнося в арсенал индивида новые модели поверхностных структур, постепенно начинает воздействовать и на глубинные уровни, расширяя и модифицируя языковое сознание. Таким образом, языковое сознание пронизано разнонаправленными взаимодействиями: горизонтальными (между разными языковыми системами) и вертикальными (связывающими уровни глубинных и поверхностных структур). В рамках лингводидактических исследований взаимное влияние языковых систем обычно определяют термином «интерференция». Под интерференцией часто понимают отрицательное воздействие РЯ или ИЯ1, ведущее к ошибке. Нам уже приходилось отмечать, что суженное понимание интерференции как отрицательного переноса навыков, тормозящего процесс освоения нового языка, контрпродуктивно в научной перспективе. И напротив, углубленное изучение межязыковых взаимодействий открывает доступ к глубинным уровням языкового сознания [4].

Изучая интерязык, исследователи зачастую концентрируют свое внимание на ошибках обучающихся. И это неудивительно, поскольку именно сбой системы позволяет увидеть скрытые механизмы ее функционирования. Именно ошибки маркируют основные отличия интерязыка от естественного языка носителей. Однако этот подход не стоит абсолютизировать. Зачастую и правильная форма или синтаксическая модель занимают в интерязыке место, отличное от того, которое им принадлежит в естественном языке, а появление этой формы в речи обучающегося может быть инициировано иными механизмами, нежели те, которые действуют в языке носителей. Поэтому изучению подлежит вся структура интерязыка как переходной языковой системы и переходного речевого кода.

В нашем исследовании мы обращаемся к ситуации искусственного учебного мультилингвизма. Объектом наших наблюдений являются русскоязычные студенты, изучающие французский язык в университете. При этом первым иностранным языком для них является английский. Предметом нашего исследования стала категория инструментальности в интерязыке (французском).

Инструментальность представляет собой один из базовых универсальных концептов, входящих в языковое сознание на довербальном предметно-семантическом уровне. Инструмент является неотъемлемой частью любой человеческой деятельности, и поэтому отношения инструментальности неизбежно находят выражения в разных типах поверхностных структур во всех языках. Категория инструментальности неоднородна и включает в себя ряд субкатегорий, связанных с обозначением орудия, средства, посредника, способа совершения действия и др. При этом А. В. Кобцева справедливо замечает, что исследование категории инструментальности тесно связано с изучением глубинного и поверхностного падежа, «поскольку в качестве наиболее распространенного средства выражения инструментального значения выступает падеж» [5, с. 11]. В русском языке в этом качестве выступает творительный падеж, который является центральным элементом функционально-семантического поля (ФСП) инструментальности.

Поскольку ФСП инструментальности в русском языке «моноцентрично с морфологической категорией в центре» [6, с. 31], в лингвистической литературе оно неоднократно описывалось как в семасиологическом, так и в ономасиологическом ключе. В ряду работ, выполненных в рамках первого подхода, следует особо выделить исследование А. Вежбицкой, посвященное творительному падежу в русском языке. «Главная функция творительного падежа в русском языке - это, конечно, указание на орудие действия («инструмент»). Мы говорим, что эта функция главная, поскольку так предположительно следует из самого названия падежа: творительный, или инструментальный, падеж идентифицируется в любом языке как падеж, имеющий среди своих функций функцию обозначения инструмента», указывает автор [7, с. 312]. Выявляя существенные связи между глубинным и поверхностным падежом, А. Вежбицка выделяет следующие типы значений творительного падежа: инструмент (открыть дверь ключом), объект в предложениях со значением действия (швыряться камнями), действия, производимые частями тела (пожать плечами), место (идти полем), время (встретиться ночью), эмоция (гордиться сыном), стихийное воздействие (убило деревом), деятель в пассивной конструкции (окно разбито детьми), способ действия в предложениях со значением процесса (харкать кровью), сравнение (выть волком), образ действия (плакать горючими слезами), свойство (бледен лицом), предикат (был титулярным советником). Как мы видим, не все из перечисленных значений имеют отношение к инструментальности. Тем не менее творительный падеж покрывает широкий круг значений, относящихся к орудию, средству, способу и образу действия, а также к агенсу (деятелю).

Рассуждая в ономасиологическом ключе, В. А. Белошапкова и Е. В. Муравенко прослеживают разные способы выражения инструментального значения в русском языке, при этом творительный падеж оказывается центральным, но не единственным средством выражения этого значения. Для целей нашего исследования принципиально важным представляется предлагаемое авторами разграничение инструмента (писатьручкой) и средства (писать чернилами). Авторы отмечают, что «формы со значением инструмента отличаются от форм со значением средства тем, что использование средства приводит к его расходованию, «связыванию», в то время как применение инструмента оставляет его в несвязанном состоянии» [8, с. 78]. Примечательно, что на поверхностном уровне эти два значения в русском языке не дифференцируются и находят одинаковое выражение в творительном падеже (писать ручкой - писать чернилами, сшить иголкой - сшить ниткой).

Анализируя поле инструментальности в английском языке, С. В. Бужинский подчеркивает, что падежные смыслы передаются в английском языке в основном с помощью предложных конструкций [6, с. 5]. Ядро ФСП инструментальности в английском языке составляют предлоги with и by. «При двуцентровой компоновке ФСП предлог with будет являться ядром микрополя “средство - предмет”, а предлог by будет находиться в центре субкатегории “средство - непредмет”. [...] Однако with специализируется на выражении не только зоны смыслов “средство - предмет”, но и широко используется при выражении “непредметного” средства, т. е. способа действия [6, с. 33]. Проводя сравнение с русским языком и основываясь на возможности применения категории “падеж” в ее глубинном смысле к структурам английского языка, исследователь выделяет творительный орудия, средства (материала), неотчуждаемого инструмента (части тела), стихийной силы, агенса (деятеля). В выделенных микрополях в качестве средств выражения инструментальности доминируют предлоги with и by, хотя в отдельных значениях встречаются и другие предлоги (in, at, from и др.).

Исследователи грамматики французского языка приходят к выводу о том, что в центре ФСП инструментальности находятся предлоги avec и par. Отметим однако, что их функционирование для выражения различных инструментальных значений не является зеркальным отражением английских with и by, несмотря на значительные сходства. «Собственно орудийное значение чаще всего выражается предлогом avec, который может употребляться практически перед любым конкретным существительным» [9, с. 106]. В. Г. Гак отмечает, что предлог par употребляется в основном с абстрактными существительными, предлог de - перед словами, обозначающими часть тела, а - в некоторых словосочетаниях при определенном артикле, avec - во всех остальных случаях [10, с. 294].

Не претендуя на углубленный лингвистический анализ и оставив в стороне многочисленные ситуационные и стилистические варианты, мы можем представить способы выражения основных инструментальных значений в русском, английском и французском языках в виде таблицы.

Из таблицы видно, что в ряде случаев имеет место «зеркальное» совпадение средств выражения инструментального значения во французском и английском языках. Французский предлог avec кажется прямым аналогом английского with, а французский par - английского by. Подобная «зеркальность» дает студентам, изучающим французский язык после английского, повод для абсолютизации этого сходства и параллельного переноса структур из английского языка во французский, что, естественно, становится источником ошибок в случаях, когда такого совпадения не наблюдается.

Следует также отметить, что ФСП инструментальности во всех трех языках включают деепричастие/герундий. При этом в английском языке герундий в инструментальном значении сопровождается предлогом by, в то время как во французском языке gйrondif включает в себя предлог en и не может сочетаться с другими предлогами. Это несовпадение способов выражения инструментальности в двух языках становится источником многочисленных эмпирически наблюдаемых интерференционных ошибок, когда в речи студентов возникает ошибочная конструкция *par faisant qch, не существующая в нормативном французском языке. Интересно также, что в речи студентов с достаточной частотой возникает столь же ошибочная конструкция *par faire qch, которая не имеет прямых аналогов ни в русском, ни в английском языках и должна быть квалифицирована как оригинальный конструкт интерязыка. Ее возникновение можно объяснить косвенным интерференционным воздействием английского языка, допускающего сочетания предлога by c глагольной формой, абсолютизацией инструментального значения предлога par в языковом сознании обучающегося и неудачной попыткой создать допустимую по нормам языка (инфинитив во французском языке сочетается с предлогом) гибридную конструкцию.

Мы проверили наше предположение об абсолютизации инструментального значения предлога par, проведя небольшой опрос среди русскоязычных преподавателей французского языка. Отвечая на вопрос «Какие из французских предлогов передают значения русского творительного падежа?», 80 % респондентов указали предлог par. При этом предлоги avec и de были указаны в 20 и 30 % ответов соответственно. Мысль о приоритетной роли предлога par в системе средств выражения значений, опосредуемых в русском языке творительным падежом, подтверждается и мнениями лингвистов. Так В. Г. Г ак, сопоставляя русскую падежную и французскую предложные системы, отмечает: «Во французской речи предлоги употребляются в полтора раза чаще, чем в русской, что объясняется прежде всего следующими конкретными случаями: употребление de в именной группе (рус. родительный падеж), а и par в значении дательного и творительного падежей...» [11, с. 169]. Парадоксальным образом крупнейший российский лингвист, основатель школы сопоставительного изучения французского и русского языков в данном случае высказывает интуитивное суждение, свидетельствующее о том, что для руссофонов, изучающих французский язык и говорящих на нем, именно предлог par выступает в качестве прототипического маркера глубинного творительного падежа.

Т а б л и ц а

Способы выражения основных инструментальных значений