Служебная единица в смысле в союзной функции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Служебная единица в смысле в союзной функции

Н.В. Кузнецова, О.В. Почтарева

Аннотация

союзный пояснительный контекст

Рассматриваются типы контекстов, включающих сочетание в смысле в союзной функции, ранее не описанной исследователями и авторами словарей.

С привлечением широкого лексикографического материала и массива данных Национального корпуса русского языка прослеживается варьирование парадигматических и синтагматических связей служебной единицы в смысле. Выдвинуто предположение о дифференциации значений пояснительных союзов в связи с появлением нового союза в смысле, наряду с употребляющимся в русской речи более длительное время союзом то есть.

Ключевые слова: русская речь, разговорная речь, служебные слова, служебные единицы, союз, пояснительный союз, функционирование, релятив, союзная скрепа, метапоказатель.

Лексикографическое и функциональное описание служебных слов остается актуальным для русистики главным образом в связи со смещением фокуса внимания исследователей в сторону живой разговорной речи и её единиц. Многие из них не получили адекватного словарного и лингвистического описания, особенно «условно-речевые функциональные единицы, к числу которых относят такие повторяющиеся в речи разных говорящих элементы, как служебные, вводные и дискурсивные слова», являющиеся «наиболее употребительными в нашей речи» [1. С. 252]. Среди таких единиц - сочетание в смысле, анализу которого посвящена данная статья.

Несмотря на высокую употребительность в современном русском языке, оно не имеет разносторонней лексикографической характеристики и в большинстве работ трактуется только как производный предлог, управляющий родительным падежом и имеющий значение «в отношении» [2. 133;

1. С. 78; 4. С. 737; 5. С. 102; 6. С. 160-161; 7. С. 1449-1450]. Лишь в «Толковом словаре сочетаний, эквивалентных слову» Р.П. Рогожниковой упоминается возможность его использования в вопросительных репликах со значением уточнения [8. С. 117-118].

Наиболее полное описание представлено в узкоспециализированном словаре О.А. Остроумовой и О.Д. Фрамполь, призванном помочь «людям, желающим оформить в письменном виде конструкции, включающие в себя вводные слова» [9. С. 4]. Это, по-видимому, не случайно: полифункциональное служебное слово в разных своих функциях может требовать разного пунктуационного оформления. Закономерно и то, что употребление единицы в смысле в вопросительных репликах не нашло отражения в данном словаре, так как в этом случае варианты пунктуационного оформления невозможны. В «Словаре служебных слов русского языка», изданном коллективом авторов, есть упоминание, что служебное слово в смысле может выступать «функциональной заменой» союза то есть, которому присуща «функция интерпретации, объяснения, истолкования» [10. С. 138].

Данные словарных статей, посвящённых служебной единице в смысле, обобщены в таблице.

Таблица

Как видим, только в одном словаре [9. С. 381] единица в смысле характеризуется как союз, имеющий помету разг., правда, его значение не описывается, а лишь указывается на синонимические отношения с союзом то есть. Между тем в современной русской речи единица в смысле часто употребляется в функции союза, причём уже не только в устной разговорной речи. В этом нас убеждают данные Национального корпуса русского языка (НКРЯ).

В основном корпусе НКРЯ зафиксировано 7903 вхождения лексемы смысл с предлогом в, в числе которых есть случаи употребления:

1) предложного падежа существительного смысл: Утверждения «А вытекает из В» «А следует из В», которые уже одним своим звучанием должны гипнотизировать доверившегося автору читателя, употребляются в смысле, от которого логик впал бы в шок (А.А. Зализняк. Лингвистика по А.Т. Фоменко. 2000);

2) предлога в смысле: В смысле зрелищности больше повезло болельщикам Рима, где игра была на порядок веселее. В смысле результата больше должны быть довольны жители Милана (Ф. Бахтин. Двое на двое. 2002);

3) единицы в смысле в функции союза: Никаких настоящих ковбоев с пистолетами я так и не встретила в Техасе, но всё же техасцы - народ более дикий (в смысле грубый, прямолинейный), чем все остальные американцы (О. Панфилова. Америка от А до Я. 2003).

Особо отметим, что контексты, в которых в смысле выступает в функции союза, составляют одну восьмую от всего объёма вхождения лексемы «смысл» с предлогом «в» - 968 примеров, отобранных путём ручной выборки.

Учитывая большое количество примеров использования в смысле в союзной функции, считаем необходимым проанализировать эти случаи. Отметим, что в функции союза единица в смысле чаще всего используется (и это соответствует характеристике, данной в справочнике О.А. Остроумовой и О.Д. Фрамполь) в контекстах, изображающих разговорную речь или стилизованных под неё. Вероятно, с этим фактором связано то, что рассматриваемая единица оказалась за пределами внимания лексикографов и других исследователей.

Тот факт, что единица в смысле может выполнять разные функции, заставляет сделать терминологическую оговорку. Многие исследователи утверждают, что традиционный частеречный подход не позволяет полностью описать специфику служебных единиц языковой системы - возможно, потому, что «традиционная лингвистическая терминология складывалась в основном для того, чтобы описывать «идеальные» или зафиксированные в письменной речи явления» [11. С. 11]. Отмечая полифункциональность многих служебных единиц, лингвисты предлагают использовать для описания такие термины, как «эквиваленты слова» [12. С. 35; 13. С. 52], «союзные скрепы» [14. С. 137; 15. С. 261], «скрепы-фразы», «скрепы» [16. С. 335; 17. С. 30], «союзные сочетания» [18. С. 56], «союзные аналоги» [19. С. 66], «полисеманты» [20. С. 10], «омокомплексы» [21. С. 109], «предложные / отымённые релятивы» [22. С. 60] и др. Очевидно, разнообразие терминов наблюдается в силу сложности и неоднозначности самой природы этих единиц.

Что касается рассматриваемой единицы в смысле, то четко выделяются две ее функции: предложная (зафиксированная в большинстве словарей) и союзная (зафиксированная лишь в одном словаре). В этой второй функции в смысле относится к ряду союзов или, во всяком случае, «аналогов союзов». «Аналоги союзов» рассматриваются наряду с союзами в Грамматике- 80, однако критерии их различия чётко не указаны. Более того, «при опи-сании соотнесённости союзов с другими частями речи аналоги союзов не отделяются от союзов в собственном смысле слова» [23. С. 715]. М.В. Ля- пон, рассуждая о классе союзов, приходит к выводу о необходимости пересмотра содержания категории «союз», т.е. принципиального выхода «за пределы «чистого союза» - за рамки соединителей, принятых граммати-стами в класс союзов в качестве идеальных представителей этого класса». По её мнению, «вопрос о реальном фонде соединителей, который должен фиксировать словарь и грамматика, может быть решён силой авторитета самого естественного языка» [24. С. 195-196]. Принимая во внимание сказанное, при описании единицы в смысле в связующей функции мы будем использовать термин «союз», опираясь на определение, представленное в Грамматике-80: «Союз - это служебная часть речи, при помощи которой оформляется связь между частями сложного предложения, между отдельными предложениями в тексте, а также <.. .> связь между словоформами в составе простого предложения» [23. С. 713]. Для настоящего исследования представляется важным показать возможности реализации связующей (но не предложной) функции в смысле.

Если признать за единицей в смысле статус союза, нужно в первую очередь определиться с тем, что он соединяет. По данным НКРЯ, первые примеры использования в смысле в функции союза относятся к середине ХХ в. Ср.: - Я не помешаю? - спросил Крылов. Песецкий не шевельнулся, прогово-рил осторожно, стараясь не слушать себя: - Прошу, в смысле умоляю, катись отсюда (Даниил Гранин. Иду на грозу, 1962). Всплеск частотности приходится на последние 30 лет. В самых ранних примерах, в которых можно усмотреть в смысле в союзной функции, эта единица относится всегда к отдельным словам и сигнализирует о разъяснении их значений через синонимы. В некоторых случаях не всегда возможно четко определить, с чем мы имеем дело: еще с существительным смысл в форме предложного падежа или уже с союзом в смысле. Ср.: И вот Чехов говорит: высокие сосны и хорошие дубы. Нет лучше определения для дуба, чем - хороший. Хороший - в смысле крепкий (Ю.К. Олеша. Книга прощания. 1930-1959). Пишущий полагает, что читателю известно, что у прилагательного «хороший», относящегося к дереву, может быть значение «крепкий», и напоминает об этом значении, актуализируя его в тексте.

В 2000-х гг. появляется всё больше контекстов, в которых в смысле вводит предикативную единицу. Например: Короче, я все беру на себя. Митя, ты оглох - я же сказала, нет! в смысле - не надо с Баевым ничего выяснять. (Говорить, конечно, лучше, чем в гляделки играть. Только надо бы ясней выражаться -- «да» или «нет», одно из двух, а я ему «нет, в смысле»... опять на смыслы повело.) (Е. Завершнева. Высотка. 2012). Слово «нет» разъясняется не синонимом, а предикативной единицей «не надо выяснять».

Подобный пример: - Дети есть? - спросила Ольга. - Будут, - ответил Федор. - В смысле - жена беременная? - уточнила Ольга. - В смысле хотим этого, - засмеялся Федор (Г. Щербакова. Армия любовников. 1997). Здесь в смысле служит для выявления речевых намерений говорящего, того, что на самом деле «скрывается» за его словами. Разъяснение значения какого-либо конкретного слова здесь не представлено. Такое употребление в конечном итоге влияет и на восприятие единицы в смысле в тех случаях, когда она соединяет грамматически однородные элементы. Читая отрывок из произведения А. Журбина (1999): Мой приятель, оперный певец, увидев все это, побарахтался, плюнул и пошел учиться на программиста. Сейчас он прекрасно зарабатывает и живет припеваючи (в смысле - поет только дома), адресат вряд ли может догадаться без дополнительного объяснения, вводимого в смысле, что у фразеологизма жить припеваючи есть или может быть значение «петь только дома».

В ходе анализа было выделено несколько групп контекстов употребления союза в смысле, различающихся особенностями семантики и сочетаемости.

I. Эту группу составили контексты, в которых говорящий разъясняет только что сказанное:

- Завела бы себе хоть нормальный прикид, - советовала сочувственно подружка. Сочувствие это звучало скорей жалостливо, чем презрительно - но нельзя было даже спросить для себя, что такое «прикид». В смысле «прикинуться»? сделать вид, что ты такая, как все? Потому что по-настоящему не получается? (М. Харитонов. Лшоге8 ПОУІ. 1999).

Разъясняться могут метафоры, фразеологизмы, авторские новообразования, другие необычные слова: А мы старинный итальянский род! Мы - СгеШпі! Сгеі - это хребет! Мы - захребетные... в смысле живущие за хребтом! Мы горцы - СгеШпі! Вот кто мы! (С. Юрский. Сеюки. 1997-1998).

Объяснение метафоры может сопровождаться её буквализацией: Саня, милый, я сам недавно дал дуба. В смысле отоварился мебелью отечественного производства из массива замечательного российского дерева (А. Мостовщиков, А. Кабаков. Шило & Мыло. 1997).

При объяснении фразеологизма в некоторых случаях происходит своеобразный «сдвиг» - фразеологизм привязывается к конкретной ситуации при помощи замены слова, вводимого союзом в смысле: Керлинг - это северный ответ гольфу: с идеальными зелеными полями в Канаде и Норвегии бывает напряженно. В России, кстати, тоже, так что у нас этот вид спорта, несомненно, найдет благодатную почву (в смысле благодатный лед) (Д. Навоша. Время разбрасывать камни. В Москве открылся первый керлинг-клуб. 2003). Подобный пример: Тогда Светлана - это золо- тая жила, это курица, несущая золотые яйца, и при правильном обращении из этого родника можно качать воду, в смысле деньги, еще много лет (А. Маринина. Чужая маска. 1996).

В эту же группу входят примеры контекстов, в которых предлагается семантический: Отец пишет, что прекрасно помнит Вовку-маленького и ему странно представить себе, что этот ребенок умеет пользоваться электронной почтой, работает в секьюрити (в смысле - охранник) и написал такое веселое письмо да еще по-английски (Н. Катерли. Дневник сломанной куклы. 2001); или стилистический перевод слова: Все это так, но сомнения все же достают, в смысле - гложут (Там же).

Союз в смысле может сигнализировать и о выборе говорящим одного значения многозначного слова: Что-то мешало папе. Он сидел и думал, что же это такое. А потом понял: ему мешает дух! В смысле, запах (М.С. Аромштам. Мохнатый ребенок. 2010).

В Словаре под ред. С. А. Кузнецова [25. С. 179] у существительного «дух» отмечается семь значений, причём акцентированное в контексте - запах - приведено седьмым, последним по счёту: «7. Разг. Запах, аромат. На веранде стоял грибной д.».

Выходить на первый план может значение, не отмеченное в словарях, но выводимое из контекста: Да, есть в Петербурге такой журнал. Вот уже полгода как существует. И публикует вполне порядочные (в смысле - талантливые) тексты (С. Гедройц. С. Витицкий. Бессильные мира сего. 2003). У прилагательного «порядочный» выделяются четыре значения, и ни одно из них не связано с семой «талантливый» [Там же. С. 581], тогда как для автора именно этот компонент семантики становится основным. Здесь мы можем говорить о разъяснении авторского отношения, выраженного оценочным словом или оценочной конструкцией. Подобный пример: Вообще отчёты писать становится сложнее. В смысле ненужнее. Мысли не занимают голову дольше, чем их думаю (Отзыв на сайте о летнем лагере. 2003).

Союз в смысле может вводить в текст эвфемистическую замену: Многие говорят, что путч... в смысле ваше выступление спровоцировало такое развитие событий... Если бы все произошло так, как вы хотели, тогда каким было бы сейчас наше государство? (В. Крючков. Каждому свое. 2001).

В рассматриваемой группе контекстов союз в смысле сохраняет этимологическую связь с существительным смысл в значении «общее логическое содержание» [25. С. 763]. Говорящий (пишущий) вводит при помощи этой единицы разъяснение собственных слов. Таким образом, во всех вышеописанных примерах в смысле выступает в метаязыковой функции. Эта функция может реализовываться и в репликах-переспросах. В них говорящий пытается получить у собеседника разъяснение только что сказанных тем слов, предлагая свои варианты интерпретации: -- Госпожа такая-то, с вами говорит Яков Шенцер, председатель иерусалимского отделения общества выходцев из Китая. Будете ли вы столь любезны уделить мне толику вашего внимания? - В смысле - встретиться? - спросила я, помолчав (Д. Рубина. Наш китайский бизнес // Знамя. 1999).

Реплика-переспрос может состоять только из служебной единицы в смысле. В этом случае никаких вариантов интерпретации говорящий не предлагает. Вопросительная реплика В смысле? (напомним, это употребление отмечено только в одном словаре [8. С. 117-118]) значима для современной русской речи. В основном корпусе НКРЯ она встречается 128 раз, т.е. вполне частотна, но ещё более примечательно то, что это - распространенный предмет обсуждений в интернет-коммуникации, ср. (сохранена орфография и пунктуация источника): На работе очень много барышень в коллективе и от кого-то пошел тренд, постоянно говорить - “В смысле” к месту и нет. Вроде бы ничего ухорежущего нет, но когда это пихают в невпихуемое - раздражает нереально! Помогите придумать рифму, а то моё ответное “В коромысле” уже не даёт нужного эффекта! (https://pikabu.ru/story/dostalo_rebyata_pomogite_pridumat_rifmu_4419716). В этом высказывании, помимо факта частотности вопросительной реплики, упоминается и так называемая «пустоговорка» (рифмованный ответ не по существу, заведомо бессмысленный), возникшая в русской устной речи: В смысле? - В коромысле! Ср.: Почему? - По кочану!

В словарях возможность употребления в вопросительных высказываниях отмечается только у союза то есть, причём, как правило, приводятся контексты, в которых он входит в состав вопросительной реплики То есть как? [14. С. 682; 15. С. 348; 16. С. 800; 17. С. 653; 18. С.372; 19. С. 527; 20. С. 371; 26. С. 337; 27. С. 122]. Значение такой реплики характеризуется в словарях как «выражение удивления, недоумения». Отметим, однако, что функция выражения эмоции недоумения связана скорее с наличием в этом высказывании акцентированного слова как, нежели слова то есть. Реплика То есть? (без как) не обязательно выражает сильные эмоции.

По нашим наблюдениям, реплика То есть? может приобретать в речи два совершенно разных интонационных контура:

1. Восходяще-нисходящая интонация при выражении недоумения -Это означает делать астральную проекцию в загробное измерение. - То есть? - поднял брови Улл (В. Пелевин. Бэтман Аполло. 2013). Такое высказывание характеризуется в словаре Т.Ф. Ефремовой не как вопрос, а как возглас [14. С. 682]. Это очевидно в том случае, если на первый план выходят эмоции. В нашем примере вопросительная реплика сопровождается мимическим действием, выражающим недоумение.

2. Восходящая интонация при простом переспросе, обращённой к собеседнику просьбе пояснить сказанное - Думаю, Фридрих меня просто любит. - То есть? Влюблен? (Д. Рубина. Русская канарейка. Блудный сын. 2014).

Судя по всему, союз в смысле в современной русской речи приобретает те же функции: может использоваться в ответных вопросительных репликах в двух интонационных вариантах:

1. Восходяще-нисходящем, выражающем недоумение: - Как ты думаешь, кто победит? Я ответила честно, что думала: - Боюсь, что немцы. - В смысле? - папа как-то очень удивился. - В смысле, я бы хотела, чтобы выиграли чехи, но немцы, конечно, сильнее. Кажется, он сказал «дура!» (К. Метелица. Как я люблю ходить замуж. 1997).

2. Восходящем, не связанном с эмоциями: -- Не знаю. Вот, может, приемщики с кем-нибудь познакомят. Главное, чтобы все было нормалъ- но. -- В смысле? -- Ну мало ли... Тут знаете, как бывает... -- А как бывает? (С. Мостовщиков. Мусор. 1997). Представляется, что в словарном описании таких реплик необходимо особое внимание уделить интонационному контуру высказывания.

На первый взгляд здесь нет формально ничего общего с употреблением в смысле в роли союза (назовём его «в смысле монологическим»), однако функционально эти случаи схожи. С помощью «в смысле диалогического» слушающий оценивает выражение собеседника как непонятное, нуждающееся в расшифровке, объяснении, переформулировании. В контекстах с «в смысле монологическим» говорящий сам выступает «контролирующей инстанцией», тогда как с «в смысле диалогическим» эту роль выполняет собеседник. Ср.: Тарантино, как обычно, не напрягаясь, снял кино «для себя любимого». А оказалось, что для всех. В смысле, режиссер чего-то хотел рассказать, и вдруг все поняли (Д. Подоляк. Кино. Июнь 2004) - *Тарантино, как обычно, не напрягаясь, снял кино «для себя любимого». А оказалось, что для всех. -- В смысле? -- Режиссер чего-то хотел рассказать, и вдруг все поняли. Или наоборот: Ты мне скажи. Ответ приходил в голову через несколько дней. -- Это как с кошкой. -- В смысле? -- Когда сидишь в кресле, всегда хочется, чтобы она прыгнула тебе на колени (А. Геласимов. Фокс Малдер похож на свинью. 2001) -- *Ты мне скажи. Ответ приходил в голову через несколько дней. -- Это как с кошкой, в смысле ко-гда сидишь в кресле, всегда хочется, чтобы она прыгнула тебе на колени.

II. Данную группу составляют контексты, в которых союз в смысле имеет только пояснительное значение, разрешая неоднозначность местоимения или другого слова с размытой семантикой. Например: Жасмин пахнет сильнее, чем Митрич. И я ему за это благодарен. В смысле, жасмину. И не только я. Ещё многие жильцы (М. Бару. Записки понаехавшего. 2010). Ещё один пример: Данный журнал, вероятно, ориентирован на другого, а не на другое (в смысле -- животное), поэтому рассмотрим влечение зрелых мужчин к юным девам как фактор, имеющий значимые социальные последствия (Как молоды мы стали. 2002).

В функции пояснения в смысле выступает и в контекстах, имеющих значение идентификации, отождествления. Ср: -- Тебя как зовут? -- спросила девушка. -- Тема, -- сказал Тема, -- в смысле Тимофей (С. Болмат. Сами по себе. 1999). Или: Все никак не решится вопрос с именем для сына. Ей нравится -- Дима, а мужу (ну, в смысле, отцу ребенка -- поженятся они непременно, но потом) -- Вася. Как быть? (Е. Костикова. Мамочки. 1997).

Идентифицирующая функция в смысле часто проявляется в контексте переспроса: -- Заруливай, Элизабет, -- обронила, по обычаю не оборачиваясь. -- Это моя Никита. -- Элизабет? -- Никита снимал и вешал курточки, жал ручку, уточнял: -- В смысле Лиза? -- В смысле Элла, -- наврала почему-то, и стало смешно, как бывает в маске; как всегда бывает поначалу в чужой шкуре -- смешно и немножко опасно, чуть-чуть (А. Боссарт. Повести Зайцева. 1998).

III. В других случаях союз в смысле служит говорящему для акцентирования какого-либо аспекта ситуации или понятия, причем иногда это подчёркнуто дополнительными маркерами. Ср.: Что же касается адреса, которого Константин не сообщал, то Людмила его почти что знала - в смысле дом и подъезд (О. Зайончковский. Счастье возможно: роман нашего времени, 2008). В этом контексте на аспект ситуации явно указывает ограничительная частица почти что. Понятие «адрес» предполагает не только дом и подъезд, но и номер квартиры.

- А стол где? - Вот он. Чем тебе не нравится? - Нет, в смысле еда там, напитки... А гости где? - Ты - гость. А напитки и еда - сейчас (Е. Белкина. От любви до ненависти. 2002). Здесь предлагается сопоставление двух аспектов ситуации («еда», «напитки» - «гости»), один из которых акцентирован единицей в смысле; противопоставление выражается союзом а.

В таких контекстах говорящий / пишущий опирается на знание слушающего / читателя о типичной ситуации или понятии, на которые указывает слово (адрес, стол), и при помощи союза в смысле делает поправку, сужая понятие или конкретизируя ситуацию. Особенно ярко это проявляется при использовании в речи абстрактных слов и выражений, которые обозначают понятия, включающие большое количество аспектов, а потому нуждающиеся в конкретизации. Ср.: Моя дорогая, я слышала о вашем довольно сложном положении, я вам сочувствую, и вот совет, который я могу вам дать: вы должны быть реалисткой, you should be realistic, как здесь говорят, в смысле - вам нужен американский мужчина, вы меня понимаете. (М. Палей. Long Distance, или Славянский акцент. 1998-1999) В данном примере конструкция с союзом в смысле конкретизирует абстрактное понятие «быть реалисткой», причём союз является единственным средством акцентирования.

В этом употреблении проявляется тесная семантическая связь союза в смысле с омонимичным ему предлогом, описанным в словарях. Значение предлога трактуется через синонимическую замену с производным предлогом в отношении, имеющем значение «касательно» - автор касается каких-то аспектов понятия или ситуации.

IV. Союз в смысле может вводить слово, восстанавливающее синтаксическую конструкцию - предложение или словосочетание: - Эх, Валька, повезло тебе! - сказал дядя Марат. - В смысле, с Надей. А я вот все не определюсь никак... Вы же сколько лет живете, одиннадцать почти что уже? (А. Берсенева. Возраст третьей любви. 2005). В этот момент у Марии началось то, что когда-то уже было, - страсть собрать семью. Она еще не оформила это в конкретное желание, но снова прицепилась к Аст-ре, как репей: когда, мол, и когда? В смысле - вернешься... Ей и в голову не могло вспрыгнуть, что клокочущее Астрино нутро просто сдерживало страстное «никогда! никогда!», хотя в голове этого еще не было (Г. Щербакова. Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом. 2000) В первом примере восстанавливается управляемое слово в глагольном словосочетании: повезло с Надей; а во втором - главный член в определённо-личном предложении: когда вернёшься.

Таковы отмеченные нами функции союза в смысле. Как видим, несмотря на их разнообразие, они в итоге сводятся к значению пояснения, разъяснения, интерпретации. В смысле выступает как «альтернативный релятив» [24. С. 81], в семантике которого заложена идея выбора из разных вариантов интерпретации, т.е. как метапоказатель альтернативы или автокоррекции [19. С 66]. Говоря о союзе в смысле, нельзя не отметить, что лексема «смысл», по наблюдениям Н.П. Перфильевой, активно используется в современной русской речи в качестве так называемого «константного» компонента семасиологического метапоказателя, построенного по модели «в + прилагательное + смысле / значении», причём вариант, построенный по модели «в + прилага-тельное + в смысле» встречается в несколько раз чаще, чем вариант «в + прилагательное + значении» [28. С. 50, 51]. Считаем это не случайным: понятие «значение» заключает в себе объективность, четкую определённость, тогда как понятие «смысл» - субъективность, большую неопределенность. В русской речи распространены метапоказатели в каком-то смысле (853 вхождения в основном корпусе НКРЯ) и в некотором смысле (505 вхождений), тогда как сочетания в каком-то значении и в некотором значении сомнительны в качестве метапоказателей (более того, в основном корпусе НКРЯ этих сочетаний вообще не было обнаружено). Это согласуется с трактовкой терминов в специализированных словарях: «значение» - «лексическое значение слова (языковое употребление)», а «смысл» - «субъективный образ, возникающий при понимании текста (речевое употребление)» [29. С. 932]. Очевидно, это различие влияет на предпочтения носителей языка, которым важнее акцентировать, что они имеют в виду в данной ситуации, контексте, нежели указывать на значение слова (выражения) вообще.

Практически во всех приведённых нами выше функциях союз в смысле выступает как синоним союза то есть. Известно, что язык не терпит избыточности и дублетов как в значении, так и в грамматическом выражении. Так почему же в русской речи служебная единица в смысле стала выполнять, кроме прочих, ещё и функцию союза, при том что в русском языке уже долгое время существует союз то есть, подробно описанный в словарях и специализирующийся исключительно на выражении пояснительных отношений?

Полагаем, что причина кроется в этимологической связи союза в смысле с существительным смысл. Употребляя эту единицу, говорящий сигнализирует о том, что далее следует интерпретация, разъяснение, пояснение ранее сказанного, либо, если мы имеем дело с репликой-переспросом, побуждает собеседника к такому объяснению, интерпретации, истолкованию. Конструкции с союзом в смысле отражают динамику порождения речи, формирования смысла высказывания. Не случайно они часто сопровождаются хезитативами типа «ну», «ой» и др., а после союза в смысле нередко ставят тире или запятую, которые передают паузу, возникающую при подборе нужного слова или выражения 1. Этимология же союза то есть связана с понятием бытия, бытийности (местоимение то + форма 3 лица ед.ч. глагола быть). В союзе то есть мир предстаёт как завершённый, статичный, уже существующий, лишь нуждающийся в объяснении и констатации, тогда как союз в смысле обращает нас к динамике: ситуация творится и интерпретируется здесь и сейчас, причем отражается не только процесс порождения смысла, но и процесс познания мира, установления связи между разными аспектами одной ситуации, слова, выражения и т. д.

В смысле всегда предполагает выбор минимум из двух аспектов ситуации или толкования, тогда как для то есть такой выбор не обязателен. Союз в смысле «не любит» контекстов, содержащих полные синонимы, ср.: бегемот, то есть гиппопотам, но не *бегемот, в смысле гиппопотам. Можно сказать, что появление в русской речи союза в смысле создает предпосылки для дифференциации значений пояснительных союзов: то есть оформляется как союз онтологический, а в смысле - как гносеологический. Представляется необходимым расширение лексикографического описания служебной единицы в смысле с уточнением ее союзной функции.

Литература

союзный пояснительный контекст

1. Богданова-Бегларян Н.В. Дискурсивная единица типа (того что): функционирование в устной спонтанной речи и возможности лексикографического описания // Проблемы истории, филологии, культуры. 2014. № 3 (45). С. 252--254.

2. Ефремова Т. Ф. Толковый словарь служебных частей речи русского языка : 15 000 слов. ст. : 22 000 семант. ст. М. : Рус. яз., 2001. 862 с.

3. Морковкин В.В. Объяснительный словарь русского языка: Структурные слова: предлоги, союзы, частицы, междометия, вводные слова, местоимения, числительные, связочные глаголы: ок. 1200 единиц. М. : АСТ, 2003. 432 с.

4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М. : Азбуковник, 2009. 944 с.

5. Словарь наречий и служебных слов русского языка / сост. В.В. Бурцева. 3-е изд., стер. М. : Дрофа, 2010. 750 с.

6. Словарь русского языка : в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. ; под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М. : Рус. яз., 1981-1984. Т. 4.

7. Словарь современного русского литературного языка : в 17 т. М. : Изд-во АН СССР, 1962. Т. 13, 14.

8. Рогожникова Р.П. Толковый словарь сочетаний, эквивалентных слову: ок. 1500 устойчивых сочетаний русского языка. М. : Астрель : АСТ, 2003. 416 с.

9. Остроумова О.А., Фрамполь О.Д. Трудности русской пунктуации: Словарь вводных слов, сочетаний и предложений : опыт словаря-справочника. М. : Изд-во СГУ, 2009. 501 с.

10. Словарь служебных слов русского языка / А.Ф. Прияткина, Е.А. Стародумова

(отв. ред.), Г.Н. Сергеева, Г.Д. Зайцева, Е.С. Шереметьева, Н.Т. Окатова,

И.Н. Токарчук, Г.М. Крылова, Т.А. Жукова, Т.В. Петроченко, В.Н. Завьялов. Владивосток, 2001. 363 с.

11. Богданова-Бегларян Н.В. Рефлексив в системе дискурсивных единиц русской устной речи // Мир русского слова. 2015. № 3. С. 11-17.

12. Рогожникова Р.П. Об основных единицах описания в толковых словарях русского языка // Русский язык XIX века: динамика языковых процессов. ACTA LINGUISTICA PETROPOLITANA. Труды Института лингвистических исследований РАН. 2008. Т. 4, ч. 3. СПб., 2008. С. 33-40.

13. Вязовик Т.П. Сочетания типа «вот что» в системе эквивалентов слов // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2013. Т. 1, № 2. С. 52-59.

14. ЧеремисинаМ.И., Колосова Т.А. О союзных и текстовых скрепах русского языка // Показатели связи в сложном предложении (на материале языков разных систем). Новосибирск, 1987. С. 136-180.

15. Пермякова Т. Н. Принципы описания союзов и союзных скреп в отечественной лексикографии (на примере союзной скрепы коль скоро) // Проблемы истории, филологии и культуры. 2014. № 3. С 260-263.

16. Прияткина А.Ф. Текстовые «скрепы» и «скрепы-фразы» (о расширении категории служебных единиц русского языка) // А.Ф. Прияткина. Русский синтаксис в грамматическом аспекте (синтаксические связи и конструкции): Избр. тр. Владивосток, 2007. С. 334-344.

17. Откидыч Е.В. Текстовые функции слова «кстати» // Вестник Томского государственного университета. 2013. № 375. С. 30-32.

18. Откидыч Е.В. Союзные сочетания «и кстати», «а кстати», «но кстати»: особенности структуры, функционирования и семантики // Русский язык, литература и культура в пространстве АТР. Владивосток, 2016. С. 23-26.

19. Цесарская А.Е., Шестопалова В.И. Метапоказатели автокоррекции в разговорной речи // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2017. Т. 16, № 9: Филология. С. 65-75.

20. Шерстяных И.В. Семантическая структура, парадигматические и

синтагматические связи полисеманта «правда»: лексикографический аспект // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2015. № 6. С. 9-16.

21. Шерстяных И.В. Омокомплекс «ничего» и его функции в современном русском языке // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2016. № 1 (105). С. 109-114.

22. Шереметьева Е.С. Сфера действия отыменных релятивов: типы контекстов // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, № 9. С. 59-65.

23. Русская грамматика / под ред. Н.Ю. Шведовой. М. : Наука, 1980. Т. 1. 792 с.

24. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст: К типологии внутритекстовых отношений. М. : Наука, 1986. 200 с.

25. Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб. : Норинт, 2002. 967 с.

26. Квеселевич Д.И., Сасина В.П. Русско-английский словарь междометий. М. : Астрель, 2001. 512 с.

27. Шимчук Э.Г., Щур М.Г. Словарь русских частиц / под ред. В. Гладрова. Берлин, 1999. 147 с.

28. Перфильева Н.П. О динамических процессах в области скреп: грамматический и пунктуационный аспекты // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, вып. 9: Филология. С. 91-101.

29. История философии: энцикл. / под ред. А.А. Грицанова. Минск : Книжный Дом, 2002. 1376 с.

References

1.Bogdanova-Beglaryan, N.V (2014) Discursive item tipa (togo chto), it's functioning in oral token and alternatives of lexicographical description. Problemy istorii, filologii, kul tury - Problems of History, Philology, Culture. 3 (45). pp. 252-254. (In Russian).

2.Efremova, T.F. (2001) Tolkovyy slovar' sluzhebnykh chastey rechi russkogo yazyka : 15 000 slov. st. : 22 000 semant. ed. [Explanatory dictionary of functional parts of speech of the Russian language: 15,000 words: 22,000 semantic units]. Moscow: Rus. yaz.

3.Morkovkin, VV. (2003) Ob"yasnitel'nyy slovar' russkogo yazyka: Strukturnye slova: predlogi, soyuzy, chastitsy, mezhdometiya, vvodnye slova, mestoimeniya, chislitel'nye, svyazochnye glagoly: Okolo 1200 edinits [Explanatory Dictionary of the Russian Language: Structural Words: prepositions, conjunctions, particles, interjections, introductory words, pronouns, numerals, link verbs. C. 1,200 units]. Moscow: AST.

4.Ozhegov, S.I. & Shvedova, N.Yu. (2009) Tolkovyy slovar' russkogo yazyka [Explanatory dictionary of the Russian language]. Moscow: Azbukovnik.

5.Burtseva, V.V. (2010) Slovar' narechiy i sluzhebnykh slov russkogo yazyka [Dictionary of adverbs and functional words of the Russian language]. 3rd ed. Moscow: Drofa.

6.Evgen'eva, A.P. (ed.) (1984) Slovar' russkogo yazyka: V 4-kh t. [Dictionary of the Russian language: In 4 vols]. 2nd ed. Vol. 4. Moscow: Russkiy yazyk.

7.Chernyshev, V.I. (ed.) (1962) Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka. V17 tomakh [Dictionary of the modern Russian literary language. In 17 volumes]. Vols 1314. Moscow: USSR AS.

8.Rogozhnikova, R.P. (2003) Tolkovyy slovar' sochetaniy, ekvivalentnykh slovu: Ok. 1500 ustoychivykh sochetaniy rus. yaz. [Explanatory dictionary of combinations equivalent to the word: C. 1500 fixed phrases of Russian]. Moscow: AST.

9.Ostroumova, O.A. & Frampol, O.D. (2009) Trudnosti russkoy punktuatsii. Slovar' vvodnykh slov, sochetaniy i predlozheniy : opyt slovarya-spravochnika [Difficulties of Russian punctuation. Dictionary of introductory words, combinations and sentences: the experience of a reference dictionary]. Moscow: Izd-vo SGU.

10.Priyatkina, A.F. et al. (eds.) (2001) Slovar' sluzhebnykh slov russkogo yazyka [Dictionary of functional words of the Russian language]. Vladivostok: FESU.

11.Bogdanova-Beglaryan, N.V. (2015) Reflexive Items in Russian Speech Discursive Units System. Mir russkogo slova - World of Russian Word. 3. pp. 11-17. (In Russian).

12.Rogozhnikova, R.P. (2008) Ob osnovnykh edinitsakh opisaniya v tolkovykh slovaryakh russkogo yazyka [On the basic units of description in the explanatory dictionaries of the Russian language]. Russkiy yazyk XIX veka: dinamika yazykovykh protsessov - ACTA LINGUISTICA PETROPOLITANA. IV (3). pp. 33-40.

13.Vyazovik, T.P. (2013) Sochetaniya tipa “vot chto” v sisteme ekvivalentov slov [Combinations of interrogative pronouns and the demonstrative particle “vot” (that) in the system of equivalents of the words]. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.S. Pushkina. 1(2). pp. 52-59.

14.Cheremisina, M.I. & Kolosova, T.A. (1987) O soyuznykh i tekstovykh skrepakh russkogo yazyka [About conjunctive and text connectors in Russian]. In: Cheremisina, M.I. (ed.) Pokazateli svyazi v slozhnom predlozhenii (na materiale yazykov raznykh sistem) [Indicators of connections in the composite sentence (based on the languages of different systems)]. Novosibirsk: Nauka.

15.Permyakova, T.N. (2014) Printsipy opisaniya soyuzov i soyuznykh skrep v otechestvennoy leksikografii (na primere soyuznoy skrepy kol' skoro) [Description principles for conjunctions and conjunction connectors in Russian lexicography (on the example of the conjunction connector “kol skoro” (as soon as)]. Problemy istorii, filologii, kul'tury - Problems of History, Philology, Culture. 3. pp. 260-263.

16.Priyatkina, A.F. (2007) Russkiy sintaksis v grammaticheskom aspekte (sintaksicheskie svyazi i konstruktsii). Izbrannye trudy [Russian syntax in a grammatical aspect (syntactic relations and structure]. Vladivostok: FESU. pp. 334-344.

17.Otkidych, E.V. (2013) Text functions of the text connector ''kstati'' Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 375. pp. 30-32. (In Russian). DOI: 10.17223/15617793/375/5

18.Otkidych, E.V. (2016) [The conjunctive combinations “i kstati”, “a kstati”, “no kstati”: features of structure, functions and semantics]. Russkiy yazyk, literatura i kul'tura v prostranstve ATR [Russian language, literature and culture in the Asia-Pacific region]. Proceedings of the International Forum. Vladivostok: FEFU. pp. 23-26.

19.Tsesarskaya, A.E. & Shestopalova, V.I. (2017) Discourse words as a sign of selfcorrection in a colloquial speech. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya - Vestnik Novosibirsk State University. Series: History and Philology. 16(9). pp. 65-75. (In Russian). DOI: 10.25205/1818-7919-2017-16-9-65-75

20.Sherstyanykh, I.V (2015) The semantic structure of the polysemantic word “truth - pravda”: its paradigmatic and syntagmatic relation models of presentation. Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 6. pp. 9-16. (In Russian).

21.Sherstyanykh, I.V (2016) Omokompleks “nichego” i ego funktsii v sovremennom russkom yazyke [Homogeneous complex “nothing” and its functions in modern Russian]. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta - Ivzestia of the Volgograd State PedagogicalUniversity. 1 (105). pp. 109-114.

22.Sheremet'eva, E.S. (2015) Spheres of activity of postnominal relatives: types of contexts. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya - Vestnik Novosibirsk State University. Series: History and Philology. 14(9). pp. 59-65. (In Russian).

23.Shvedova, N.Yu. (ed.) (1980) Russkaya grammatika [Russian grammar]. Vol. 1. Moscow: Nauka.

24.Lyapon, M.V (1986) Smyslovaya struktura slozhnogo predlozheniya i tekst. K tipologii vnutritekstovykh otnosheniy [The semantic structure of a composite sentence and text. On typology of relations within the text]. Moscow: Nauka.

25.Kuznetsov, S.A. (ed.) (2002) Sovremennyy tolkovyy slovar'russkogoyazyka [Modern dictionary of Russian]. St. Petersburg: Norint.

26.Kveselevich, D.I. & Sasina, VP (2001) Russko-angliyskiy slovar' mezhdometiy [Russian-English Dictionary of Interjections]. Moscow: Astrel'.

27.Shimchuk, E.G. & Shchur, M.G. (1999) Slovar' russkikh chastits [Dictionary of Russian particles]. Berlin: Peter Lang - Europдische Verlag der Wissenschaften.

28.Perfil'eva, N.P. (2015) O dinamicheskikh protsessakh v oblasti skrep:

grammaticheskiy i punktuatsionnyy aspekty [On dynamic processes in syntactic connectors: grammar and punctuation aspects]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya - Vestnik Novosibirsk State University. Series: History and Philology. 14 (9). pp. 91-101.

Gritsanov, A.A. (ed.) (2002) Istoriya Filosofii: Entsiklopediya [History of Philosophy: Encyclopedia]. Minsk: Knizhnyy Dom.

Размещено на Allbest.ru