Сосуля, дева, сыроега: сдвиги коннотаций архаизмов на примере русских слов, вытесненных диминутивами

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сосуля, дева, сыроега: сдвиги коннотаций архаизмов на примере русских слов, вытесненных диминутивами

И.В. Фуфаева - соискатель кафедры русского языка Института лингвистики, Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва

Аннотация

В статье рассматривается употребление в современном русском языке в качестве маркированных элементов ранее нейтральных существительных, таких, как дева, хорь, в разное время вытесненных экспрессивными диминутивами. У этих лексем развились различные стилистические и экспрессивные коннотации, что связано со снижением частотности слова и превращением его в необычную единицу, при этом маркированность выражается простым отсутствием суффикса, т.е. максимально экономно.

Сдвиги коннотаций классифицированы по трем типам: «нейтральное - экспрессивное», «нейтральное - формальное», «нейтральное - стилистический архаизм». Сделан вывод о семантической предрасположенности слов к конкретному сдвигу коннотаций.

Ключевые слова: диминутив, замена, коннотация, маркированный, семантика, экспрессивный, архаизм, формальная лексика, обратная деривация, ласкательный, стилистика, ирония.

Abstract

Sosulja, deva, syroega. shifts in connotations: a case study of russian lexems, replaced by diminutives

Fufaeva Irina V. - Postgraduate at the Departmen of Russian Language Linguistics Institute, Russian State University for the Humanities, Moscow

The paper deals with the use of words that were replaced with expressive diminutives (such as a deva 'maiden', hor' 'polecat', etc.), marked with respect to original items. These lexemes developed different stylistic and expressive connotations after replacement. This results from the decrease in the frequency of the use of a word and its transformation to an irregular item. Moreover, just the lack of a suffix makes a word marked and this strategy is the most economical.

The shiftsin connotations are divided into three types: «neutral - expressive», «neutral - formal», «neutral - stylistic archaism». The conclusion is that the words are semantically predisposed to a specific change of connotations.

Key words: connotations, shift in connotation, archaisms, replacements, diminutives, expressive, semantics, endearment, means of expression of irony.

Введение

В современном русском языке некоторые существительные, вытесненные диминутивами, такие, как дева, пуп, хорь, сыроега, малец, улита, употребляются как маркированные. Будучи вытесненными синонимами, они являются архаизмами по определению [Крысин, 2007, с. 135], однако на практике не все из них выполняют стилистическую функцию архаизмов и ощущаются таковыми. Варианты их использования и, соответственно, сдвиги коннотаций, разнообразны.

Замена нейтральных обозначений экспрессивными, затем утрачивающими экспрессию, - это универсальное языковое изменение [Серебренников, 1970, с. 138]. Его частным случаем являются замены диминутивами, ср. нар.-лат. soliculum «солнышко», фр. soleil 'солнце', нар.-лат. avicellus «птичка», ит. uccello, фр. oiseau «птица» [Там же, с. 139]. Подобные замены происходят и в русском языке на протяжении длительного времени, их исследование [Фуфаева, 2016] позволило, согласно определенным критериям, идентифицировать как бывшие экспрессивные диминутивы, ставшие в разные периоды нейтральными обозначениями, 140 лексем современного русского языка. Среди них больше всего обозначений природных объектов (58 лексем), преимущественно животных (напр., зяблик, сверчок, мотылек, скворец, птица, ласточка, ищейка, всего 34, из них 15 названий птиц). Кроме того, замены-диминутивы обозначают малые объекты из разных предметных областей (напр., бородавка, крошка, крупинка, козявка), еду, детали тела, внешности, невзрослых людей, детей; «низших» людей; родственников и некоторые другие объекты. Тенденция замен димину- тивами устойчива, продолжается, начиная с общеславянского периода (см. отец, сердце, солнце, яйцо); в современном русском языке отража- | ется в виде конкуренции пар лексем, близких по степени нейтральности:

чиж - чижик, ель - елка, дед - дедушка, сельдь - селедка и пр.

Лексемы, вытесненные диминутивами, утрачивают роль нейтрального обозначения и становятся «лишними», после чего-либо полностью исчезают из языка, как зябел, ластка, внука, крупина, макуша, ищея, грудник, либо развивают новые экспрессивные и стилистические коннотации. Сохранение либо исчезновение слова не связано с давностью вытеснения: грудник всего 50 лет назад зафиксировано в словаре Ожегова как единственный вариант при отсутствии грудничок [Ожегов, 1985], с тех пор ситуация стала обратной.

Бывшие экспрессивные диминутивы являются компонентами пар «нейтральное слово - диминутив», среди которых можно выделить:

живые пары, в которых чаще более формален и нейтрален первый компонент, но второй имеет сопоставимую величину вхождений хотя бы в устном Корпусе русского языка, как чиж - чижик;

«условно живые», в которых диминутивы являются стандартными обозначениями и доминантами ряда, а бывшие нейтральные слова в разной степени вытеснены, вплоть до окказионального употребления, как пята - пятка;

мертвые, как ластка - ласточка.

Между этими группами нет четких границ, в частности, из-за продолжающейся конкуренции компонентов пар.

К «живым» парам на основании корпусных данных отнесены чиж - чижик, ель - елка, сельдь - селедка, морковь - морковка, картофель - картошка, редис - редиска, дед - дедушка, дочь - дочка, дворняга - дворняжка, еж - ежик, метель - метелица, кроха (в двух значениях, прямом `малая частица' и переносном `маленькое существо, ребенок') - крошка (в двух значениях), к «условно живым» - дева - девушка, пуп - пупок, зрак - зрачок, цвет ('цветок') - цветок, ветвь - ветка, чара - чарка, пята - пятка, малец - мальчик, лягуха - лягушка, сыро- ега - сыроежка, улита - улитка, сосуля - сосулька, сардель - сарделька, хорь - хорек. Ряд первых компонентов этих пар употребляется как маркированные, в том числе с разными типами маркированности, например, возвышенное и ироническое, как дева. Кроме того, как маркированные употребляются щен, птен. Это обратные дериваты от истинных диминутивов щенок и птенец, а не от ложных димину- тивов, как зонт от зонтик от голландск. zonnedek. Щенок, щениться, щенная (в письменных текстах впервые встречаются в XVTI-XVni вв.) образованы именно от производящей основы щен-, видимо, усечен- 12 ной от др.-рус. щеня. Птенец > пътеньць образовано от производящей основы пътен. В историческом корреляте, древнерусском пътя, основа представлена в фонетическом варианте пътя (вследствие изменения сочетания гласной с носовым в закрытом слоге). Т.е. щен и птен имеют историческую основу, в отличие от обратных дериватов от ложных диминутивов.

Лишь некоторые типы маркированности вытесненных слов отражаются в словарях: дева (книжн. поэт.) [Ушаков, 1935], лягуха (пренебр). [Викисловарь]. В частности, контекстно зависимая маркированность (ср. «Если же две пометы соединены союзом и, напр.: (устар. и ирон.), то это значит, что в одних контекстах слово употребляется как архаизм, а в других оно может придавать речи оттенок иронии» [Ожегов, 2006, с. 8]) из-за отставания словарей от развития языка не отражается в словарных пометах данных слов, например, отсутствуют указания на употребление дева как иронического или пуп как формального в медицинских дискурсах. Поэтому современные коннотации определялись с помощью характерных контекстов, взятых из Национального корпуса русского языка и сети Интернет (социальные сети, реклама и пр.), содержащие средства выражения эмоций, иронии и пр. (например, лексическое обозначение эмоций: умиляют, забавные; экспрессивы: чуть сердце не разорвалось и т.д.).

Сдвиг коннотаций - частный случай семантического сдвига: «...semantics hifts... can be shifts in connotation, or changes in general meanings associated with a word» [Denham, Lobeck, 2012]. В эволюции рассматриваемой небольшой группы слов обнаружились три типа сдвигов коннотаций. Ниже они иллюстрируются примерами современного употребления, взятыми в сети Интернет. «Точкой отсчета» коннотативного статуса лексемы (до вытеснения) предполагается нейтральность, в ряде случаев подтверждаемая употреблением в старых литературных текстах.

языковой нейтральный обозначение

Первый тип сдвига коннотаций: «нейтральное - экспрессивное»

Как уже говорилось, наиболее часто диминутивами заменяются в русском языке названия животных, детей, малых объектов и пр. Ряд вытесненных названий животных, переставших быть привычными элементами мира современного человека, например, зябелъ, варакуша, кобьць, скворъ, пълхъ, сверъкъ, выбыли из языка. В других случаях прежние названия с похожей семантикой (природные объекты, дети, детеныши животных) используются как маркированные регулярно либо окказионально: дворняга, малец, кроха, лягуха, сыроега, улита, щен, птен. Это связано с потребностью носителей языка в экспрессивных обозначениях их денотатов, которые продолжают вызывать эмоциональное отно| шение.

Диминутивы птенец, щенок, лягушка, мальчик, улитка, сыроежка, дворняжка, крошка в переносном значении `маленькое или юное существо, ребенок' в разное время заменили в качестве стандартных обозначений слова pъtк (*пътя1), сыро?-га, , дворняга, кроха в переносном значении. Лягуха, малец сейчас маркированы как экспрессивные, в отличие от бывших диминутивов лягушка, мальчик. Крошка в переносном значении сохраняет экспрессивность за счет метафоричности, но кроха в переносном значении в настоящее время более экспрессивно. Дворняга в словаре Ожегова [Ожегов, 1985] без помет содержится в одной статье с дворняжка, т.е. степень экспрессивности обоих компонентов на момент создания словаря 50 лет назад, видимо, была одинаковой. Сейчас дворняга воспринимается как более экспрессивное, а дворняжка - как нейтральное название беспородной собаки. Сыроега - экспрессивный окказионализм.

Приведем примеры современного употребления этих слов в социальных сетях. Лягуха как экспрессивное, шутливое:

И правда же, лягухи забавные на обложке и взгляд выразительный, что у одной, что у другой. (Интернет)

Кроха как ласкательное в эмоциональных дискурсах:

...приходите с нами знакомиться, подарите дом чудесным крохам. (Интернет)

Эти чувства не описать, что я испытываю к этому крохе. Любить еще сильнее невозможно, наверное. Любимый мой шкодник. (Интернет)

А я наслаждаюсь приятными вашими отзывами, теплыми словами и красивыми гнездышками ваших крох. (Интернет)

Когда мама вернулась из поездки... эх... кроха моя любимая.... (Интернет)

... моя кроха ринулась на проезжую часть и почесала в дольнее, прямо к проспекту, хорошо, что прохожие помогли поймать, а то не было бы у меня собаки, чуть сердце не разорвалось.

(Страшно спускать с поводка (форум любителей собак) (2007). НКРЯ).

Сыроега как пренебрежительное:

Осенью только чуть подберезовики повылазили и все, больше ничего. Ну сыроеги. (Интернет)

Дворняга с коннотациями нежности, жалости, пренебрежительности:

Прочитал и плакал... мне 50... дома в квартире живут две спасённые дворняги... как дети... (Интернет).

Чтоб чесались везде, как последние дворняги (Интернет).

Востребованность ласкательных обозначений в речи хозяев животных демонстрируется современным окказиональным использованием слов птен, щен и улита. Щен в речи владельцев собак вышло за рамки окказионализма. Примеры современного ласкательного употребления щен, птен и улита:

Птен упал в супчик!!! У нас небольшая беда. Вчера вечером птен залетел в кастрюльку с варившимся там супчиком...

Птен кушает, пьет воду, ходит, летает. У него лапки пострадали очень. (Интернет).

Когда приходишь домой, щен выбегает и БЕЗУМНО радуется.

(Интернет)

Меня лапы в основном умиляют, все время такие большие у щенов, как ботиночки. (Интернет)

Смотрю жалостливыми глазами на котиков и цветы.

Улиты и бурунд спят, поэтому на них не смотрю. (Интернет)

Вытесненные лексемы здесь как бы играют роль вытеснивших дими- нутивов, развивают их коннотации, и условно могут быть названы «обратными диминутивами». Налицо семантическая предрасположенность именно к такому сдвигу коннотаций: денотаты регулярно вызывают эмоции нежности, снисходительности, сострадания (животные), легкой пренебрежительности (сыроежка - «плохонький, но гриб»). После стирания экспрессии у диминутивов потребность в экспрессивных обозначениях данных значений сохранилась, либо, в отношении домашних питомцев, даже усилилась, и к ее удовлетворению привлекаются вытесненные слова.

Обратным диминутивом, хотя и с иной коннотацией, служит и кроха о в прямом значении `малая частица', вытесненное диминутивом крошка, ср. нейтральное кроха в первой половине XIX в.: На полу валялись хлебные крохи, а табачная зола видна даже была на скатерти [Гоголь, 1957, с. 117]. На основании коннотаций современных диминутивов, образованных от нейтральных слов с семантикой «малая частица»: капелька, секундочка, крошечка, пылиночка, а именно - интенсивности (интенсивности малого размера, буквально: «всего лишь капля, секунда и пр.», ср. на секундочку, ни пылиночки, еще капельку), тенденции интенсивно обозначать размер и количество (ср. русские уйма, пропасть, всего ничего, колоссальный, крохотный и т.п.), можно предполагать аналогичные коннотации интенсивности в бывших диминутивах со значением «малая частица», таких, как крошка. Ср. в «Повести о взятии Азова» (XVII в.) крошка как интенсивное в драматическом стиле речи: Примем завтра град Азовъ. ...и отдадим вас воров на муки лютыя и грозныя, раздробим всю плоть вашу разбойничю на дробные крошки [Орлов, 1906]. Сейчас слово крошка нейтрально, и интенсификатором в драматическом стиле речи является кроха (наряду с диминутивом второй степени крошечка):

Голодные, одичавшие люди штурмуют магазины в надежде получить хоть кроху хлеба. (Интернет)

Второй тип сдвига коннотаций: «нейтральное - формальное»

Данный сдвиг наблюдается в разной степени и минимален у слов, минимально «потесненных» диминутивами, таких, как дед, чиж, ель, редис, дочь, сельдь и т.д. Однако лишь чиж, а не чижик, сельдь, а не селедка, ель, а не елка, редис, а не редиска, картофель, а не картошка могут служить терминами, способными официально обозначать биологические таксоны либо виды сырья и продовольствия. Пример из официального классификатора видов продовольствия и сырья: Филе сельди малосоленой, Редис свежий, Картофель свежий и быстрозамороженный1.

Аналогично, лишь первые компоненты пар дочь - дочка, дед - дедушка могут служить формальными терминами родства в юридическом подъязыке (что не означает их использования исключительно в данной сфере и функции).

Более серьезно «оттеснена» лексема хорь. В современном русском языке она используется лишь как элемент профессиональных подъязыков: охотоведения, обработки меха, производства и продажи изделий из меха, а также иногда как название биологического таксона наряду с хорек.

Классификатор (единая номенклатура) видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, используемых при организации питания в государственных учреждениях образования, здравоохранения и других учреждениях социальной сферы..

Мех черного хоря густой и пушистый, но по качеству и цене уступает меху лесной куницы. Удачно добывают хорей с помощью капканов или других самодельных ловушек. (Интернет).

В XIX в. слово хорь употреблялось шире, ср. у Н.С. Лескова в книге «Детские годы» (1874): Между тополями и темным забором была довольно глубокая заросшая травою канава, в которую я юркнул, как хорь, - и, упав на ее дно, лег лицом ниц к земле и заплакал (НКРЯ).

Окказионально для передачи коннотаций солидности, принадлежности текста профессиональному языку используются и другие архаизмы, например, пуп:

Боли в средней части живота (вокруг пупа) могут являться своеобразным сигналом, который нам подает тонкий кишечник.... (Интернет)

Как часть «языковой стратегии солидности» в рекламном тексте употреблено слово сардель вместо сарделька:

Сардели с сыром - популярнейший продукт. Его отличительной особенностью является присутствие сыра твердых сортов.

Это придает сарделям изысканный и необычный вкус. (Интернет)

Здесь сардель может быть обратным дериватом, но это слово в значении «сарделька» (наряду с более частым значением «сардина») действительно зафиксировано в конце XVIII века: Вынув мясо из отвару, нашпиговать ветчиною и сарделями. (Словарь Академии Российской. 1789-1794) [Словарь русского языка XVIII в.].

Самый яркий пример использования архаизма (или обратного деривата) в целях придания речи солидности, впрочем, вызвавший обратный эффект, - это знаменитое сосуля, употребленное в 2010 г. на заседании Правительства г. Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко, тогдашним губернатором Санкт-Петербурга:

В XXI веке сбивать сосули ломами - это уже, извините меня, каменный век. (Интернет)

Слово было воспринято как «смольнинский чиновный новояз» и подмена реальных действий канцеляритом в тот момент, когда от сосулек гибли люди, стало высмеиваться, ср. знаменитые стихи Павла Шапшица «Срезают лазером сосули», в которых комический эффект создают именно обратные дериваты. Сосуля продолжает употребляться иронически:

Как там поребрики в парадных? Сосули уже висят? (Интернет)

При этом сосуля - действительный архаизм, вытесненный димину- тивом, слово также зафиксировано в ХУШ в.: <В пещере> вистли раз- новидныя капи: иныя представляли большие сосули, иныя над столбом стройной работы представляли балдахин. (Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. (1771-1805) [Словарь русского языка XVIII в.]. Слово включено в первое издание «Словаря современного русского литературного языка» - академический нормативный толково-исторический словарь русского литературного языка (в 17 томах, выход с 1948 по 1965 гг.), об этом напомнила в ноябре 2016 г. старший научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН Елена Геккина, заявившая о том, что сосуля является редким, но нормативным словом, встречающимся и в художественной литературе, и производящим для стандартного сосулька.

Даже после лингвистического скандала сосуля изредка употребляется в рекламных текстах как более формальное:

Борьба с сосулями. В городках этот вопрос относится к компетенции коммунальных служб, а в личном доме с сосулями приходится биться без помощи других. (Интернет)

Третий тип сдвига коннотаций: «нейтральное - возвышенное/ироническое»

Возвышенность - типичная маркированность архаизмов, ср. в русском языке очи, лоно, муж в значении `мужчина'. Часто на базе возвышенной коннотации развивается ироническая. В рассматриваемой лексике стилистическими архаизмами являются вервь (редкое), ветвь, дева, зрак, пята, тропа, цвет в значении 'цветок', чара, чаша. Их вытеснили бывшие дими- нутивы веревка, ветка, зрачок, пятка, тропинка, цветок, чарка, чашка. Как возвышенные в современной речи используются дева и ветвь (редко):

Прекрасная, аки юная чахоточная дева, природа северная. (Интернет)

Изящная ветвь цветущего дерева придаст изысканности вашему интерьеру, а цветовая гамма, которую вы выберете самостоятельно, порадует вас и ваших близких. (Интернет)

Как иронические употребляются дева (часто), пуп и зрак (окказионально):

Среди зрителей очень много юных дев, стреляющих на телефоны со стразиками «себяшку-уточку». (Интернет)

Огромная белоснежная шевелюра с кудряшками, и такая же белоснежная борода до пупа.... (Интернет)

Вот он там и лежал, плевался только матерно и безумным зраком по сторонам водил. Ни фига успокоительное наше его не успокоило. (Интернет)

Также смотрите: современные иронические устойчивые выражения духовно богатая дева, филологическая дева, просторечные устойчивые словосочетания рвать пуп, дышит мне в пуп и т.д.

Ироническое использование архаизмов также связано с семантикой денотата. Синонимический ряд «девушка» регулярно пополняется новыми экспрессивными, в т.ч. насмешливыми обозначениями: девица, деваха, дева, барышня, телка, телочка. Пуп и зрак относятся к внешнему виду человека, т.е. к семантической сфере, активно востребующей экспрессивные обозначения, особенно уничижительные. Так, в русском языке слова глаз, рот, губы - по происхождению экспрессивные синонимы, вытеснившие око, уста, во французском такое же происхождение имеет tкte «голова» [Маслов, 1987, с. 197, 200].

Развитие коннотаций вытесняемого слова в связи с изменением относительной частотности компонентов пары «нейтральное слово - диминутив»

До начала активной конкуренции экспрессивного диминутива с нейтральным словом коннотации компонентов пары должны быть аналогичны таковым у обычных современных пар, в которых диминутив употребляется существенно реже коррелята, например, сестра - сестренка, собака - собачка, колбаса - колбаска: нейтральное слово является немаркированным обозначением, диминутив - ласкательным, пренебрежительным и пр.

В ходе активной конкуренции компонентов пары их коннотации изменяются. У диминутива вследствие роста употребления постепенно стирается экспрессия (см. выше), и он становится нейтральным обозначением (напр., современные сыроежка, девушка), что исключает его использование как экспрессивного обозначения.

Вытесняемое нейтральное слово может либо исчезнуть из языка, либо остаться и приобрести маркированность. Первый вариант вероятен, если у носителей языка больше нет потребности в маркированном, в частности, экспрессивном обозначении самого понятия. Эта ситуация характерна для понятий/объектов, сейчас обозначаемых утратившими экспрессию диминутивами зяблик, ласточка, кобчик, сверчок, рябчик, колпик, соня полчок, варакушка, сойка, пеночка и пр. Современный носитель языка в своей жизни сталкивается с обозначаемыми животными, как правило, нечасто, они не вызывают эмоционального отношения и нужды в экспрессивных обозначениях.

Второй вариант вероятен, если понятие, обозначаемое обоими компонентами пары, остается в поле зрения носителей языка и требуется его маркированное обозначение: экспрессивное либо подчеркнуто формальное. Экспрессивное - если понятие эмоциогенно, вызывает умиление либо пренебрежение, удивление, насмешку, одобрение и пр. и потребность в соответствующем (ласкательном, пренебрежительном, интенсивном, ироничном и пр.) обозначении. Нетрудно заметить, что именно такие понятия/объекты (дети, питомцы и пр.) обозначаются утратившими экспрессию диминутивами девушка, крошка, мальчик, дворняжка и пр., и именно вытесненные ими слова - дева, кроха, малец, дворняга и т.д. - развили ту или иную экспрессию. Что касается подчеркнуто формального обозначения, то оно может играть роль маркера не-обыденности дискурса, его официальности, солидности, принадлежности к определенной профессиональной, корпоративной сфере. Сравните: хорь в профессиональных подъязыках, сосуля в «смольнинском чиновном» подъязыке, сельдь, редис, картофель в подъязыке товароведения и пр.

Возможность развития у вытесняемого слова маркированности возникает за счет того, что оно становится редким, необычным обозначением по сравнению с диминутивом - синонимом-конкурентом. Прежде всего это важно для экспрессивной лексики: «Экспрессивное в языке выступает как нерегулярное, нетипичное и поэтому необычное, свежее, выразительное» [Харченко, 1976, с. 21]. В.Н. Телия считал, что экспрессивность - это не-нейтральность, остранение, деавтоматизация, придающие речи необычность, а тем самым и выразительность, связанную с тем, что сигнал, передаваемый языковым выражением (высказыванием или целым тестом), усилен и тем самым выделен из общего потока [Телия, 1991]. Экс- il прессивные синонимы менее частотны, чем стандартные, сравните число вхождений экспрессивных и нейтральных синонимов в Национальный корпус русского языка: 89 - дрыхнуть, ср. 19308 - спать; 190 - нестись, ч ср. 9522 - бежать. Это относится и к вытесненным диминутивами словам: кроха - 50, крошка - 388; лягуха - 13, лягушка - 869 вхождений.

Для употребления слова в формализованном дискурсе большее значение, чем необычность, имеет освященная временем традиция, благодаря чему, в частности, в юридическом языке «застревают» полноценные архаизмы, сравните использование в качестве формального термина родства слово бабка, полностью устаревшее как стандартное обозначение матери родителя. Но играет роль и необычность единицы, в частности, меньшая характерность единицы для устной речи, подчеркивающая не-обыденность дискурса. Так, более формальное наречие весьма менее частотно по сравнению со стандартным очень (имеются в виду современные коннотации и частотность, поскольку и то, и другое динамически менялось): в Национальном корпусе русского языка, в подкорпусе текстов, созданных позднее 1990 г. (последние 25 лет), весьма - 16 556 вхождений, очень - 120 376 (на порядок больше). В устном корпусе разница еще ярче: весьма - 574 вхождения, очень - 37 417 (на 2 порядка больше). То же относится и к вытесненным диминутивами словам, развившим или развивающим формальную маркированность. В устном корпусе Национального корпуса русского языка ель - 12, елка - 43; редис - 0,редиска - 13; картофель - 25, картошка - 142; сельдь - 1, селедка - 32; хорь - 2 (в историческом фильме «Как царь Петр арапа женил» и фильме 1920-х гг.), хорек - 20; дед - 614, дедушка - 734 вхождения. Как видим, для разных пар разница в частотности проявляется в разной степени, максимально для хорь, сельдь, редис, минимально для дед, что отражает разные стадии процесса конкуренции диминутива и коррелята и развития коннотаций у последнего. Таким образом, и единицы, обретшие формальные коннотации, не только «освящены традицией», но и менее обычны в современной устной речи.

Выводы

Некоторые вытесненные диминутивами нейтральные существительные, а также обратные дериваты от диминутивов в современном русском языке употребляются как маркированные стилистически и экспрессивно обозначения тех же денотатов. Востребованность тех или иных маркированных обозначений конкретных объектов - ключевой фактор, влияющий на сохранение слов, вытесненных диминутивами.

Если необходимо обозначать тот же самый объект, например, ласкательно или формально, то к удовлетворению этой потребности могут | быть привлечены вытесненные лексемы.

Сдвиги коннотаций вытесненных лексем относятся к 3 типам: «нейтральное ^ экспрессивное» (коннотации ласкательности, шутливости, пренебрежения, интенсивности, близкие к тем, которые утрачены диминутивами), «нейтральное ^ формальное» (научный или профессиональный термин, канцеляризм, коннотации официальности, солидности), «нейтральное ^ стилистический архаизм» (коннотации возвышенности и/или ироничности). Тип маркированности (сдвига коннотаций) связан с семантикой лексемы (деталь внешности, домашний питомец, «объект городского коммунального хозяйства» и пр.). Для некоторых объектов в языке могут быть востребованы формальные обозначения в качестве терминов, для других (в частности, домашних питомцев) - ласкательные или шутливые. Благодаря фундаментальному свойству языкового знака - его условности - в роли таковых могут быть использованы старые обозначения с новыми стилистическими и экспрессивными коннотациями.

Возможность использовать нейтральное слово как маркированную единицу связана с его частотностью, снижающейся по мере вытеснения слова диминутивом. Чем реже слово, тем оно необычнее. Для использования слова в качестве формального средства необычность является дополнительным фактором наряду с традиционностью.

Библиографический список / References

языковой нейтральный обозначение

1. Гоголь, 1957 - Гоголь Н.В. Мертвые души. М., 1957. [Gogol' N.V. Mertvye dushi [Dead Souls]. Moscow, 1957.]

2. Крысин, 2007 - Крысин Л.П. Современный русский язык. Лексическая семантика. Лексикология. Фразеология. Лексикография. М., 2007. [Krysin L.P. Sovremennyj russkij jazyk. Leksicheskaja semantika. Leksikologija. Frazeologija. Leksikografija [Modern Russian language. Lexical Semantics. Lexicology. Phraseology. Lexicography]. Moscow, 2007.]

3. Маслов, 1987 - Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987. [Maslov Yu.S. Vvedenie v jazykoznanie [Introduction to linguistics]. Moscow, 1987.]

4. Ожегов, 1985 - Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 17-е, стереотип. М., 1985. [Ozhegov S.I. Slovar' russkogo jazyka [Dictionary of the Russian Language]. 17th ed. Moscow, 1985.]

5. Ожегов, 2006 - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4 изд., дополн. М., 2006. [Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyi slovar' russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Dictionary of Russian language: 80 000 words and 12 idiomatic expressions]. 2nd ed. Moscow, 2006.]

6. Орлов, 1906 - Орлов А. Исторические и поэтические повести об Азове (Взя- g тие 1637 г. и осадное сидение 1641 г.). Тексты. М., 1906. [Orlov A. Istoricheskie i poeticheskie povesti ob Azove (Vzyatie 1637 g. i osadnoe sidenie 1641 g.) [Historical and poetic novel about Azov (The capture in 1637 and the siege of 1641). The texts]. ч Moscow, 1906.]

7. Серебренников, 1970 - Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Под ред. Б.А. Серебренникова. М., 1970. [Obshhee jazykoznanie. Foimy sushhestvovanija, funkcii, istorija jazyka [General Linguistics.

8. Forms of existence, function, history of language.]. Moscow, 1970.]

9. Словарь русского языка XVIII в. - Словарь русского языка XVIII века. (дата обращения: 1.10.2016). [Slovar' russkogojazyka XVIII veka [Dictionary of 18th Century Russian].

10. Телия, 1991 - Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. С. 36-67. [Telija V.N. Mechanisms of expressive coloration langua geunits. Chelovecheskij faktor v jazyke: Jazykovy emehanizmy ekspressivnosti. Moscow, 1991. Pp. 36-67.]

11. Трубачев, 1988 - Этимологический словарь славянских языков: Прасла- вянский лексический фонд / Отв. ред. О.Н. Трубачев. М., 1988. Вып. 15. [Jetimologicheskij slovar' slavjanskih jazykov: Praslavyanskii leksicheskii fond [Etymological dictionary of Slavic languages: Proto-Slavic word corpus]. Issue 15. Moscow, 1988.]

12. Ушаков, 1935 - Толковый словарь / Под ред. Д.Н. Ушакова. Т. 1-4. М., 1935. [Tolkovyi slovar' [Dictionary]. D.N. Ushakov (ed.). Vol. 1-4. Moscow, 1935.]

13. Фасмер, 1987 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wцrterbuch / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачёва.

14. 2-е изд., стер. М., 1986-1987. Т. 1-4. Т. 3. [Vasmer М. Jetimologicheskij slovar' russkogo jazyka = Russisches etymologisches Wцrterbuch [Russian Etymological Dictionary]. Translated from German by Trubachyov O.N.). 2nded. In 4 vols. Vol. 3. Moscow,1987.]

15. Фуфаева, 2016 - Фуфаева И.В. Экспансия экспрессивных диминутивов в русском языке // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2016.

16. № 3. С. 257-266. [Fufaeva I.V. Expansion of expressive diminutives in Russian. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2016. № 3. Pp. 257-266.]

17. Харченко, 1976 - Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Руский язык в школе. 1976.

18. № 3. С. 21-24. [Harchenko V.K. Differentiation estimated, imagery, expression and emotion in the semantics of the words. Russkiiy azyk v shkole. 1976. № 3. Pp. 21-24.]

19. Denham, Lobeck, 2012 - Denham K., Lobeck A. Linguistics for Everyone:

20. An Introduction. Second Edition. Cengage Learning, 2012.

Размещено на Allbest.ru