Метафорическо-метонимическая интерпретация сердца в казахском и тувинском языках: взаимодействие языка, анатомии и культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Метафорическо-метонимическая интерпретация сердца в казахском и тувинском языках: взаимодействие языка, анатомии и культуры

Канат Х. Рахимжанов, Маржан К. Акошева

Казахский агротехнический университет имени С. Сейфуллина, Республика Казахстан,

Зифа К. Темиргазина

Павлодарский государственный педагогический университет, Республика Казахстан



В статье исследуется метафорическая и метонимическая интерпретация понятия журек / чурек -- сердце в казахском и тувинском языках. Установлен набор содержательных параметров их концептуализации, по которым проведено сопоставление. Большая часть параметров говорит об универсальном характере когнитивного осмысления анатомического понятия в разных языках и культурах: журек / чурек представляется сосудом для эмоций; местом обитания постоянных человеческих качеств; ему приписываются определенные цвета, не связанные с реальным цветом внутреннего органа; способность перемещаться внутри тела и быть сделанным из разных материалов. В некоторых параметрах проявляется сходство казахского и тувинского языков, обусловленное генетической общностью тюркской культуры. Идиомы сопоставляемых языков демонстрируют своеобразие концептуализации представлений о журек / чурек.

Ключевые слова: тувинский язык; казахский язык; журек; чурек; метафорическая интерпретация; метонимическая интерпретация; идиома



Metaphorical and metonymical interpretation of the heartin the Kazakh and Tuvan languages:an interaction of language, anatomy and culture

Kanat Kh. Rakhimzhanov, Marzhan K. Akosheva

Kazakh Agrotechnical University, Kazakhstan,

Zifa K. Temirgazina

Pavlodar State Pedagogical University, Kazakhstan

The article examines the metaphorical and metonymic interpretations of the concept “zhyrek/ chyrek” in the Kazakh and Tuvan languages. A set of meaningful conceptualization parameters has been developed to compare the two concepts against. Most of the parameters indicate the universal nature of the cognitive understanding of the anatomical concept in different languages and cultures: “zhyrek/ chyrek” is seen as a vessel for emotions; as the seat of permanent human qualities; certain colours, not necessarily related to the real colour of the internal organ, are attributed to it; it has an ability to move within the body and be made of different materials. In some parameters, there is a similarity between the Kazakh and Tuvan languages, due to the genetic commonality of the Turkic culture. Comparing the idioms from both languages demonstrates original conceptualizations of the notions of “zhyrek/ chyrek”.

Keywords: Tuvan language; Kazakh language; zhyrek; chyrek; metaphorical and metonymic interpretation; idioms



Введение

Человек в истории философско-религиозных учений традиционно понимался как единство телесного и духовного, и если духовное (эмоциональное, психическое) неосязаемо и сложно для непосредственного изучения, то телесное, напротив, материально и открыто для наблюдения (Сухорукова, 2017: 168).

В работе исследуется фрагмент языковых картин мира казахов и тувинцев, касающийся концептуализации такого внутреннего органа, как журек / чурек -- `сердце'. Названия частей тела (соматизмы), внутренних органов человека относятся к древнейшему пласту лексического универсума языков мира, входят в базовую лексику, образуют множество устойчивых фразеологических выражений -- идиом, пословиц (Temirgazina et al., 2019: 145). В семантике единиц казахского и тувинского языков -- слов, идиом сохранились следы языческих, мифологических представлений древних тюрков-номадов, их традиций, обрядов и ритуалов.

Понятие журек не раз становилось объектом внимания в казахской лингвистике, его изучали как концепт ЖУРЕК на материале художественных произведений (Ажибекова, 2013; Мусабекова, Культурсынова, 2018), сопоставляли с английским концептом HEART/ SOUL (Султангубиева, 2011аЫ), Также: Кобландина К. С. Семантические особенности концептов «жан/soul», ЖYрек/heart [Электронный ресурс] // Publishing house Education and Science s.r.o. (дата обращения: 06.05.2020). рассматривали многозначность слова журек в произведениях аль-Фараби (Авад, Ержан, Анарбаев, 2016), выявляли его дидактическую роль в учебном процессе (Temirgazina, Khamitova, Orasalinova, 2016) и т. д.

В тувинском языке понятие чурек рассматривалось в работе Б. К. Ондар (Ондар, 2010) как соматизм в составе фразеологических единиц в сопоставлении с фразеологизмами русского языка. Т. В. Жукова отмечает важность и недостаточную изученность сопоставительного аспекта тувинской фразеологии: «В тувинском языкознании первые теоретические исследования фразеологизмов относятся к 60-70 гг. XX века. Нужно отметить, до сих пор очень мало сделано в сравнительном изучении тувинской фразеологии. Между тем эта проблема весьма актуальна» (Жукова, 2017: 26).

Сопоставительный анализ концептуализации анатомического понятия журек / чурек с помощью универсального когнитивного механизма аналогии -- метонимизации и метафоризации -- позволяет выявить общность и различие в наивной трактовке (житейских представлениях) указанного органа носителями генетически родственных казахской и тувинской культур. Содержательные параметры, на основе которых проводится сопоставление, были вычленены в ходе семантического, этимологического и лингвокультурного анализа языковых единиц с метонимическим и метафорическим значением.

Языковые единицы для анализа (слова и идиомы с компонентом журек / чурек) были отобраны из толковых и фразеологических словарей, включая двуязычные: казахского языка (Бектаев, 1999; Кенес-баев, 2007¹), тувинского языка (Тувинско-русский словарь, 1968; Русско-тувинский словарь, 1980).



Локализация эмоций и чувств в сердце

Сердце является основным внутренним органом в наивно-анатомических представлениях большинства народов, оно представляется в них олицетворением психической, духовной жизни человека. Универсальным для языков мира является установление связи между внутренними органами и ментальным миром человека ^м. об этом: Урысон, 20 03 А также словаре: Кдзакша-орысша сездш. (дата обращения: 20.03.2020). The Body in Description of Emotion: Cross-linguistic Studies. Pragmatics & Cognition, 2002. 10:1/2. Special Issue / (eds). Benjamins. 367 p.). «Исследования эмоций и отдельных эмоциональных концептов, осуществляемые лингвистами и лингвокультурологами в рамках разных лингвокультур, позволяет утверждать, что во все времена человеческое сознание стремится связать переживаемые чувства и эмоции с какими-либо частями человеческого тела, установить место их “локализации” внутри человека» (Заяц, 2017: 4). Таким образом, каждый внутренний орган является местом «обитания» каких-либо эмоций, качеств человека и других ментальных явлений. Связь, устанавливаемая между внутренним органом и ментальными процессами, носит идиоэтнический характер и отражает культурно-специфические взгляды народа. Метафора и метонимия являются неотъемлемым свойством в языковом представлении этой взаимосвязи (Temirgazina, Bakhtikireeva, Sinyachkin, 2017).

В соответствии с названной универсальной тенденцией -- локализацией ментальных процессов во внутренних органах человека, сердце метонимически осмыслялось казахами как место обитания определенных чувств, помыслов, желаний:

- волнения, беспокойства -- жyрегі цобалжу, жyрегімуздау (в значении “волноваться; беспокоиться”);

- переживаний -- жyрегі сыздау (дословно `болеть душой');

- желания -- журегшен берту (в значении “предаться сердцем”);

- спокойствия -- журек орнына тусу (дословно `сердце встало на место' в значении “успокоиться; перестать сомневаться”);

- страха -- жyрегі су/зу ету (дословно `сердце екнуло/встрепенулось' в значении “испугаться от неожиданности”), жyрегі шайлыру (в значении “испугаться; не иметь больше желания делать”), жyрегі тас тебеане шыцты (дословно `сердце подскочило к темени' в значении “сильно испугаться”) (Кенесбаев, 2007: 121).

В родственном тувинском языке чурек также представляется средоточием чувств и желаний:

- любви -- чурээн бээр (в значении “крепко любить”);

- отокойствия -- чурээ оожургаар (в значении “успокоиться”);

- предчувствия -- чурээ эндевээн (в значении “сердце чувствует”);

- страха -- чурээ аксынга келир (дословно `сердце подкатило ко рту' в значении “перепугаться”), чурек влур (дословно `сердце отмирает' в значении “получил урок, проучен, наказан; стал пугливым”) (Тувинско-русский словарь, 1968: 551);

- следования зову сердца -- чуректи дужаап болбас (в значении “сердцу не прикажешь”), чурээн ту- дар (дословно `взять за сердце' в значении “покорить сердце”) (Русско-тувинский словарь, 1980: 529); чулду-чурээм кударалга туттура берди (дословно `сердце мое стало невеселым, грусть-тоска одолели его') (Ондар, 2010: 127).

В тюркских языках происходит отождествление эмоциональных переживаний с сердцем, которое воспринимается как орган, физически реагирующий на внешние воздействия. При этом сильные и неожиданные эмоции описываются как попытка сердца выскочить через рот:

- тув. чурээ палыт дээн (дословно `сердце оборвалось'), чурээ аксынга келген (дословно `сердце подкатило ко рту' в значении “сильно испугаться”) (Русско-тувинский словарь, 1980: 529);

- каз.: журегш аузыма тыкылды (дословно `сердце спряталось во рту' в значении “сильно испугаться”)¹.

Фразеологические эквиваленты данной семантической категории схожи по смысловой, стилистической и грамматической структуре. В их составе присутствует обязательный компонент аксы/ аузы (дословно `рот').

Журек / чурек как место обитания человеческих качеств

В сердце могли заключаться, с точки зрения наивно-анатомических взглядов казахов, и определенные качества человека, в первую очередь смелость, храбрость:

- журегтщ тyгі бар адам (дословно `человек с ворсом на сердце') -- смелый, бесстрашный человек;

- журек жутцан (дословно `проглотивший сердце') -- смелый, храбрый, отважный (Кенесбаев, 2007: 121);

- жyректі (дословно `сердечный') -- смелый, храбрый; жyректі болу (дословно `быть сердечным') -- быть смелым; журекттк (дословно `сердечность') -- смелость, храбрость.

См. также пословицу: Ерлш блекте емес, журекте (дословно `Мужество не в силе рук, а в сердце'). Соответственно, человек, лишенный сердца, характеризовался как “трусливый, робкий, несмелый»: журексЬ (дословно `лишенный сердца, без сердца') (Бектаев, 1999: 213). И в тувинском языке сердце является местом обитания смелости, например, слова чуреккир, чуректиг -- смелый, храбрый, бесстрашный (Тувинско-русский словарь, 1968: 551). Интересно отметить, что в тувинском языке отсутствие сердца чурек чок (дословно `без сердца'), в отличие от казахского языка, обозначает другое качество человека -- «ленивый» (там же: 551). О чурээ чок в значении «ленивый» пишет и В. И. Рассадин, обращая внимание на монгольское происхождение слова (Рассадин, 1988: 63).

Семантика казахской идиомы журек жутцан (дословно `проглотивший сердце' в значении “смелый, храбрый, отважный”) восходит к мифологическим представлениям древних тюрков о животных- тотемах. Они осуществляли ритуал жертвоприношения и поедания животного-тотема, целью которого было установление порядка, гармонии, иерархии в окружающем их мире. Исследователи мифологии тюрков Южной Сибири отмечали: «Глубинная связь символики еды и жертвы заставляет вспомнить нас мифы о сотворении мира, согласно которым Вселенная возникает в результате разделения на части того, что было раньше единым. Эта операция сопровождается утверждением порядка, структуры, а в социальном плане -- иерархии, соподчинения. Коллективная трапеза с расчленением туши животного... быть может восходит к неким древним ритуалам, базирующимся на представлениях о первой жертве (первопредке), из расчлененного тела которой возник Космос» (Традиционное мировоззрение..., 1990: 43). Как пишет культуролог З. Наурзбаева, «Расчленение Кдзакша-орысша сездік. (дата обращения: 20.03.2020). Наурзбаева, З. (2009) Казахский той как жертвоприношение тотема. (дата обращения: 06.08.2020). жертвенных животных использует анатомический код для оформления социальных структур: род осмысливается как единое тело, его члены как части тела жертвенного животного»².

Таким образом, съесть, проглотить сердце животного есть элемент древнего тюркского ритуала, сведения о котором сохранились в преданиях, обычаях. У казахов существует понятие жерш, «когда беременная женщина хочет отведать какой-то особенной пищи. Считалось, что этой пищи жаждет ребенок в утробе, выполнение этого желания обеспечивает полноценность его развития, предопределяет будущее. В эпосе будущая мать батыра обычно желала отведать сердца леопарда, тигра или волка»¹. Батыр -- это отважный, сильный воин, который проглотил в утробе матери сердце тотемного животного, обычно волка, и это дало ему отвагу, храбрость и силу.

Следует добавить, что в казахской наивной анатомии отвага и храбрость человека отождествлялись с сердцем мужчины, батыра: ер журек (дословно `сердце мужчины' в значении “смелый”). В тувинском языке также встречается фразеологизм эр чуректиг (дословно `с мужским сердцем') в значении “смелый”, ''храбрый”, но так обычно говорят о женщине (Ондар, 2010: 129). Хотя эти фразеологизмы схожи стилистически, грамматически, у тувинцев идиома гендерно ориентирована², таким образом оценивалась смелость женщины: “храбрая, как мужчина”.

В сердце, помимо храбрости, смелости, также обитает доброта, бескорыстие.

Казахский язык:

Жацсылыц -- журектен, жамандыц -- бтуектен (дословно `Доброта -- от сердца, подлость -- от силы');

Ауызын ашса жyрегі кврінеді (дословно `Откроет рот -- видно сердце') в значении “добрый, бескорыстный”³;

тувинский язык:

буянныг чурек/ чагбан чуректк “добрый, отзывчивый” (там же: 130).

Сердце является носителем чистоты, мягкости, нежности, эти качества обозначаются прилагательными, которые сочетаются с существительным журек: таза /жумсац / нэзш журек⁴.

В тувинской наивной анатомии сердце может быть средоточием негативных качеств: трусости, легкомысленности, склонности к шалостям. Так, расположение сердца во рту является симптомом трусости: ааксында чуректиг (дословно `с сердцем во рту'). А если в сердце поселится воздух, то обладатель его характеризуется как легкомысленный человек: чурээ хейлиг хей-дир (дословно `в его сердце есть воздух') (там же: 129). Безэквивалентными национально-специфическими являются тувинские идиомы, основанные на представлении о том, что сердце может завшиветь, в нем могут поселиться паразиты: чурээ быдыыр (дословно `сердце его завшивеет') в значении “валять дурака, шалить, вести себя легкомысленно”), чурээ быттыг (дословно `сердце его завшивленное') в значении “дурашливый, шаловливый, легкомысленный”.

Считаем важным отметить типичную для тувинской лингвокультуры взаимосвязь сердца и умственного состояния человека, которая четко прослеживается в семантике ряда идиом, например, согласно словарю, выражение чурек аарыы означает не только болезнь сердца, но и сумасшествие; чурээ аарыг - сумасшедший; крайне легкомысленный; неразумный; чурээ аарыыр -- лишаться ума, сходить с ума; поступать крайне легкомысленно, дурить; чурээ багай - слабоумный (Тувинско-русский словарь, 1968: 551).

Сердце -- это сосуд для эмоции-жидкости

Многие исследователи отмечали такую особенность в когнитивном механизме метафоризации эмоций, когда они описываются как жидкость, а внутренний орган -- как сосуд для эмоции-жидкости фау^, 1969; Kovecses, 1989; Клобуков, 1997 и др.). Иначе говоря, сердце мыслится как сосуд, который может наполняться различными эмоциями-жидкостями. Наурзбаева, З. (2009) Казахский той как жертвоприношение тотема. (дата обращения: 06.08.2020). См. о гендерных стереотипах в тувинской культуре: Егорова, Кондакова, Кужугет, 2020. К,азакша-орысша сездж. (дата обращения: 20.03.2020). Там же. Там же.

Такая метафорическая модель больше свойственна тувинскому языкам и в меньшей степени -- казахскому. В тувинском языке сердце является хранилищем-сосудом различных чувств: чурээнде шыгжап чоруур (дословно `хранит в сердце') (Ондар, 2010: 127). В казахском языке сердце может быть наполнено только обидой: реншке толы журек⁵.

Подобное различие в интерпретации сердца связано с тем, что в казахской наивной анатомии очень значимыми и важными представляются другие внутренние органы, которые и являются носителями остальных эмоций, например, печень -- носитель родственной любви, доверия, сопереживания; легкие -- ненависти, раздражения, обиды.



Цветовая и динамическая характеристика сердца

Сердце может иметь цвет, по мнению носителей разных культур, причем приписывание определенного цвета имеет культурно-обусловленный характер и не связан с реальным цветом внутреннего органа. Например, в наивной анатомии казахов сердце может быть белым и черным и, соответственно, обозначать различные нравственные качества человека: ац журек (дословно `белое сердце') в значении “добрый, мягкосердечный, искренний”; цара журек (дословно `черное сердце') в значении “безжалостный, жестокосердный”. Аналогичная цветовая характеристика свойственна сердцу и в тувинской наивной анатомии: ак чурек (дословно `белое сердце') в значении “добрый, искренний”; кара чурек (дословно `черное сердце') в значении “жестокий, жестокосердный”.

Подобное сходство в родственных тюркских языках основано на близкой культурной трактовке белого и черного цвета как важнейших цветовых символов в восприятии окружающего мира.

Сердце, по мнению казахов, способно перемещаться вверх, например, подниматься к темени, прятаться во рту, потом возвращаться вниз на место. В тувинском языке сердце также может передвигаться вверх ко рту и может падать вниз. Мы уже упоминали выше, что сильные и неожиданные эмоции описываются как попытка сердца выскочить через рот. Направление движения сердца при неожиданном испуге описывается по-разному в казахском и тувинском языках:

- в каз. -- вверх до темени (жyрегі тас тебеане шыцты, дословно `сердце подскочило к темени') (Кенесбаев, 2007: 121);

- в тув. -- вверх ко рту (чурээ аксынга келген -- дословно `сердце подкатило ко рту'), вниз (чурээ палырт дээн -- дословно `сердце упало') (Русско-тувинский словарь, 1980: 529).



Замена функций другого внутреннего органа

Важно отметить такую специфическую черту наивной анатомии казахов и тувинцев, когда журек / чурек сближается по функциям с желудком и способно испытывать физиологические чувства тошноты, рвоты, сильного голода, см., например, идиомы -- казахские:

жyрегі айну (дословно `сердце отказывается') -- испытывать тошноту, тошнить;

жyрегі купт{ болу (дословно `иметь сердце') -- испытывать чувство тошноты от жирной пищи;

жyрегі цараю (дословно `сердце почернело') -- кто-либо очень голоден; сильно проголодаться;

журек жалрау (дословно `поддержать сердце') -- перекусить, слегка утолить голод;

журегш лоблып тур (дословно `у меня сердце тошнит') -- меня тошнит (Кенесбаев, 2007: 121);

тувинские:

чурээ аарыыр (дословно `сердце отказывается') -- тошнить от съеденного сала или выпитого спиртного;

чурекке дээр (дословно `задеть за сердце') -- вызывать тошноту (о съеденном сале), здесь есть и значение “надоесть” (о работе) (Ондар, 2010: 131).

Г.И. Кабакова пишет о том, что «в некоторых традициях органы пищеварения и прежде всего желудок сближаются и даже смешиваются с сердцем, в других -- с легкими» (Кабакова, 2015: 133). Фразеологические единицы, сохраняющие “физиологическую” семантику сердца, основаны не на современных научных знаниях о данном органе, а на древних анатомических воззрениях, восходящих к языческим мифам и обрядам.



Принадлежность сердца животным

Человек может обладать сердцем какого-либо животного и, соответственно, наделяться характеристиками, которые ассоциируются в национально-культурных символических представлениях с этим животным. Например:

- арыстан журегг в значении “храбрый человек” (Султангубиева, 2011b: 197);

- цоян журегг¹, койгун чуректиг в значении “трусливый человек” (Ондар, 2010: 130).

В казахском и тувинском языках заяц является эталоном трусости, а эталон храбрости для казахов -- лев. Соответствующие ассоциации, связанные с этими животными, закреплены во фразеосемантике сопоставляемых языков. В казахской культуре также функционирует идиома ит журек (дословно `собачье сердце') в значении “капризный, переменчивый характер”, в которой собака предстает эталоном капризности, непостоянства человека.

Физиологическое состояние сердца при волнении, расстройстве сравнивается в казахском языке с гарцеванием коня: журек аттай тулап тур (дословно `сердце как конь гарцует') в значении “сердце трепещет” (Кенесбаев, 2007: 120).

Физические свойства сердца (материал, твердость, температура)

Сердце в наивной анатомии казахов, тувинцев представляется сделанным из разных материалов, прежде всего золота: алтын журек / алдын чуректиг. Золото во многих культурах является эталоном ценности, как материальной (богатства, плодородия), так и духовной (божественного промысла, мудрости, величия). Лингвокультурная аксиологическая коннотация ценности перекрывает физическое свойство твердости металла и способствует формированию положительно окрашенной семантики “доброта, щедрость, милосердие”. Сердце в воззрениях казахов и тувинцев может быть сделано из камня: тас журек, тас чуректк в значении “черствый, беспощадный, жестокий, безжалостный”; а казахи также считают, что сердце может быть сделанным изо льда: муз журек в значении “бесчувственный, недобрый, немилосердный, холодный человек” (Бектаев, 1999: 436).

Носители казахского и тувинского языков полагают, что сердце может иметь такие свойства, как мягкость, и обладать температурными показателями -- быть теплым, горячим, холодным:

в казахском:

жумсац журек (дословно `мягкое сердце' в значении «ласковый; добрый»);

жылы журек (дословно `теплое сердце' в значении “доброжелательный, радушный, мягкий”);

ыстыц журек (дословно `горячее сердце' в значении “любящий”) Кдзакша-орысша сездж. (дата обращения: 20.03.2020). Там же.;

в тувинском:

нымзах чуректй (дословно `мягкое сердце' в значении “ласковый; мягкий характер”) (Ондар, 2010: 129).

В тувинском языке чурек представляется отчуждаемым от тела предметом, который можно взять в руки, отдать кому-либо: чурээн хвлзедир, чурээн бээр (дословно `брать сердце'), чурээн тудар (дословно `взять за сердце') (Русско-тувинский словарь, 1980: 529).

В тувинском языке также отмечена активно действующая метонимическая модель “внутренний орган вместо места”, в которой сердце чурек обозначает центр чего-либо: Москва -- бистиц Тврээн чуртувустуц чурээ (“Москва -- сердце нашей Родины”) (Тувинско-русский словарь, 1968: 551).



Сравнение интерпретации понятия журек / чурек в казахском, тувинском языках

Когнитивное осмысление сердца в соответствии с выявленными выше в анализе языковых единиц параметрами представлено ниже в таблице 1.

Таблица 1. Параметры когнитивного осмысления понятия журек / чурек в казахском и тувинском языках

Table 1. Parameters of cognitive understanding of the notion of zhyrek / chyrek in Kazakh and Tuvan languages

	Параметры сравнения	Язык
		Казахский ЖУРЕК	Тувинский ЧУРЕК
1	Локализация позитивных эмоций	радость, спокойствие	любовь, спокойствие
2	Локализация негативных эмоций	волнение, беспокойство, переживания, страх, испуг	предчувстие событий, страх, испуг, возбуждение, грусть
3	Локализация позитивных человеческих качеств	смелость, храбрость, доброта, нежность, мягкость, чистота	смелость, храбрость, доброта, мягкость, отзывчивость
4	Локализация негативных человеческих качеств		легкомыслие, трусость
5	Взаимосвязь сердца и умственного состояния человека		болезнь сердца означает сумасшествие, слабоумие
6	Способность к перемещению	вверх к темени при неожиданном испуге; вверх ко рту; вернуться на место	вверх до рта при неожиданном испуге; вниз
7	Возможность отсутствия у человека	возможно (журецсЬ в значении “трусливый, робкий, несмелый”)	возможно (чурээ чок в значении “ленивый”)
8	Сосуд для эмоций- жидкостей	сосуд для обиды	емкость-хранилище для эмоций
9	Способность иметь цвет	способно иметь белый и черный цвет: ац журек, цара журек	способно иметь белый и черный цвет: ак чурек, кара чурек
10	Замена функций другого органа	заменяет функции желудка	Заменяет функции желудка
11	Принадлежность животному	принадлежит льву, зайцу, собаке	принадлежит зайцу
12	Сердце как отчуждаемый/ отделяемый предмет		сердце можно отдать, взять в руки
13	Способность быть сделанным из металла, камня и др. веществ	может быть сделанным из золота, камня	может быть сделанным из золота, камня
14	Обладание свойством мягкости/твердости	способно быть мягким	способно быть мягким
15	Температурные характеристики	может быть теплым, горячим
16	Обозначение локализации чего-либо в центре		обозначает центр чего-либо



Заключение

Значимость сердца в наивной анатомии носителей тюркоязычных культур подтверждается комплексом признаков, согласно которым осуществляется их метафорическо-метонимическая интерпретация. Выделенные содержательные параметры дают возможность более детально взглянуть на общность и различие интерпретации журек / чурек носителями казахской и тувинской культур. Сопоставительный анализ в двух родственных языках с выделением семантических параметров позволяет сделать следующие выводы.

Сердце подвергается многоаспектной, разносторонней концептуализации в указанных культурах, о чем свидетельствует общее число выделенных параметров -- 16. Количество параметров, в которых выражается его когнитивное метафорическо-метонимическое осмысление, в казахском языке -- 12, тувинском -- 15.

Подчеркнем, что количество параметров, по которым осуществляется метафорическо-метонимическая интерпретация чурек, свидетельствует о важности этого понятия в тувинской лингвокультуре. Казахский и тувинский языки, в силу генетической общности и сходства культур, имеют общие признаки в интерпретации такого внутреннего органа, как сердце: «замена функций другого органа», «способность быть сделанным из других веществ», «обладание свойством мягкости / твердости», цветовая и динамическая характеристики. Действительно, с точки зрений казахов и тувинцев, сердце выполняет некоторые функции желудка -- передает голод, насыщение, переедание, тошноту; оно способно иметь белый и черный цвет; передвигаться вверх ко рту и вниз, может быть сделано из камня и золота.

Различие касается таких признаков, как «взаимосвязь сердца и умственного состояния человека», «обозначение локализации чего-либо», «сердце как отчуждаемый предмет», которые свойственны тувинскому языку и отсутствуют в казахском, а также признака «способность иметь температуру», который обнаруживается в казахском языке и отсутствует в тувинском. В представлениях казахов сердце не может содержать негативные человеческие качества, они также не считают, что в сердце могут заключаться такие сильные негативные эмоции, как ненависть, гнев, скорбь, злоба, печаль. Ограничена реализация параметра «сосуд для эмоций-жидкостей»: сердце может быть сосудом только для одной эмоции-жидкости -- обиды, в то время как в тувинском -- для большого количества эмоций- жидкостей: любви, ненависти, обиды, скорби, печали, счастья, радости, грусти. Параметр «возможность отсутствия у человека» также реализуется у носителей казахской и тувинской культуры по- разному: отсутствие сердца интерпретируется у тувинцев как леность, у казахов -- как трусость.

Журек -- не самый важный орган в казахской наивной анатомии, в которой главным органом признается бауыр (печень) (Мусабекова, Культурсынова, 2018), в отличие от тувинской. Это объясняется следующими причинами: сердце не означает важнейшего для социально-экономического уклада казахов понятия, как родство, и, соответственно, не выступает эквивалентом высшей ценности в системе национально-культурных ценностей. язык сердце казахский тувинский

Таким образом, надо признать, что языковые единицы, возникшие в результате действия когнитивного механизма аналогии (метафоры и метонимии) при осмыслении журек / чурек как внутреннего органа человека, в значительной степени основаны не на научных знаниях о физиологии и анатомии, а на древних мифологических, языческих воззрениях носителей лингвокультуры.



Список литературы

1. Авад, Б. З., Ержан, К, С., Анарбаев, Н. С. (2016) Эбул Касым ал-Фарабидьщ (Фариаби) шыгармасындагы журек тусінігі // Вестник Карагандинского университета. Серия «История. Философия». № 2 (82). C. 11-118. (На каз. яз.)

2. Ажибекова, М. Е. (2013) Абай поэзиясындагы «журек» концептісінщ колданылуын нейролингвистикалык багдарлау тургысынан талдау// стылым жене білім--2013» атты студенттер мен жас галымдардын; VIII Халыкаралык гылыми конференциясынын; баяндамалар жинагы.

3. Material list of Eighth International Scientific Conference for students and young scientists «Science and education -- 2013». Сборник материалов VIII Международной научной конференции студентов и молодых ученых «Наука и образование -- 2013». 10 апреля 2013 года. Астана: ЕНУ им. Л. Гумилева. Т. 4. 338 с. С. 6-9.

4. Бектаев, К. Б. (1999) Улкен казакша-орысша, орысша-казакша сездік [Большой казахско-русский, русско-казахский словарь]. Алматы: Казына. 704 с. (На каз. яз.)

5. Егорова, А. И., Кондакова, А. П., Кужугет, М. А. (2020) Гендерные стереотипы в тувинских пословицах и поговорках // Новые исследования Тувы. № 1. С. 19-34.

6. Жукова, Т. В. (2017) Фразеологические обороты с компонентом «животное» в сопоставительном аспекте // Методология и практика научных исследований / отв. ред. М. С. Власов. Бийск: АГГПУ им. В. М. Шукшина. 49 с.

7. Заяц, И. Г. (2017) Представления о «локализации» эмоций в средневековом языковом сознании (на материале средневековой немецкой литературы) // Филологические науки в России и за рубежом: Материалы V Международной научной конференции / отв. ред. Г. А. Кайнова, Е. И. Осянина. СПб.: Свое издательство. 82 с. С. 4-6.

8. Кабакова, Г. И. (2015) «Наивная анатомия» в зеркале языка: пищеварительный тракт [Электронный ресурс] // Этнолингвистика. Ономастика. Этимология: материалы III Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 7-11 сентября 2015 г. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. С. 133. (дата обращения: 23.02.2020).

9. Кецесбаев, I. К. (2007) Фразеологиялыд сездш [Фразеологический словарь]. Алматы: КдзАдпарат. 356 б. (На каз. яз.).

10. Клобуков, П. Е. (1997) Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций // Язык, сознание, коммуникация: сборник статей / ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: Филология. Вып. 2. 124 с. С. 41-47.

11. Мусабекова, У. А., Культурсынова, Ф. Б. (2018) Национально-культурная специфика репрезентации концепта "ЖУРЕК" (на материале произведений М. Жолдасбекова) // Neophilology. Vol. 4, no. 16. P. 15-19.

12. Ондар, Б. К. (2010) Слово «Сердце» (рек) в составе фразеологических и нефразеологических оборотов русского и тувинского языков // Вестник Тувинского государственного университета. Социальные и гуманитарные науки. № 1. С. 124-132.

13. Рассадин, В. И. (1988) О тюркском влиянии на развитие говора нижнеудинских бурят // Проблемы монгольского языкознания: сборник научных трудов / отв. ред. Л. Д. Шагдаров Новосибирск: Наука. 159 с. С. 62-75.

14. Русско-тувинский словарь (1980): 32 000 слов - Орустыва словарь: 32 000 состуг / под ред. Д. А. Монгуша. Москва: Русский язык. 560 с.

15. Султангубиева, А. А. (2011а) Дши элемдеп жyрек концептшщ дызмеп (дазад, орыс, агылшын тшдершщ материалдары бойынша) // Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 2(132). С. 165-167. (На каз. яз.)

16. Султангубиева, А. А. (2011b) ЖYрек концептшдеп «адам жагдайынын; физикалыд кершстер (дазад, орыс, агылшын тшдершщ материалдары бойынша) // Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4 (134). С. 195-198. (На каз. яз.)

17. Сухорукова, Ю. С. (2017) К вопросу о наивной анатомии сердца во французской фразеологии // Филологические науки. Вопросы теории и практики. № 3 (69): в 3-х ч. Ч. 3. C. 168-170.

18. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал (1990) / Сагалаев А. М., Октябрьская И. В. Новосибирск: Наука. Сиб. Отделение. 200 с.

19. Тувинско-русский словарь (1968) / под ред. Э. Р. Тенишева. М.: Советская энциклопедия. 648 с.

20. Урысон, Е. В. (2003) Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М.: Языки славянской культуры. 224 с.

21. Davitz, J. R. (1969) The Language of Emotion. New York: Academic Press. 208 р.

22. Kцvecses, Z. (1989) Emotion Concepts. Frankfurt-am-Main: Springer Verlag. 230 р.

23. Temirgazina, Z., Khamitova, G., Orazalinova, K. (2016) Didactic Features оf a Learner's English-Russian Dictionary of Biology Development // Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical Sciences. Vol. 7(2). P. 317-326.

24. Temirgazina, Z. K., Bahtikireeva, U. M., Sinyachkin, V. P. (2017) Artifacts as a source of russian and kazakh Zoological terms // Information. Vol. 20, No. 4(A). Pp. 2325-2336.

25. Temirgazina, Z., Akosheva, М., Shakaman, Y., Shaharman, А., Kurmanova, Z., Kairova, M. (2019) Metaphors in Anatomical Terminology // Space and Culture, India. 7:1. P. 143-153.



References

1. Avad, B. Z., Yerzhan, K. S. and Anarbaev, N. S. (2016) Abul Kasym al-Farabidap (Fariabi) shygarmashyndagy zhurek tusinigi [The concept of the heart in the works of Abyl Kasym al-Farabi]. Bulletin of the Karaganda University. Issue "History. Philosophy", no. 2 (82), pp. 11-118. (In Kaz.).

2. Azhibekova, M. E. (2013) Abay poetry sindaky `zhurek'concept isinin koldanyluyn neurolinguistics bagdarlau tyrgysynan taldau. In: Sat. materials of the 8^th International research conference "Science and Education -- 2013". Astana, ENU named after L. Gumilyov. Vol. 4. Pp. 6-9. (In Kaz.).

3. Bektaev, K. B. (1999) Ulken kazaksha-oryssha, oryssha-kazaksha sozdik [A large Kazakh-Russian and Russian-Kazakh dictionary]. Almaty, Kazyna.

4. Egorova, A. I., Kondakova, A. P. and Kuzhuget, M. A. (2020) Gendernyye stereotipy v tuvinskikh poslovitsakh i po- govorkakh [Gender stereotypes in Tuvan proverbs and sayings]. New Research of Tuva. no. 1, pp. 19-34.

5. Zhukova, T. V. (2017) Frazeologicheskiye oboroty s komponentom «zhivotnoye» v sopostavitel'nom aspekte [Phraseological turns with the “animal” component in a comparative aspect]. In: Metodologiya i praktika nauchnykh issledovaniy [Methodology and practice of academic research]. Ed. by M. S. Vlasov. Biysk, AGGPU im. V. M. Shukshina. 49 p. Pp. 26-28. (In Russ.).

6. Zayats, I. G. (2017) Predstavleniya o «lokalizatsii» emotsiy v srednevekovom yazykovom soznanii (na materiale sred- nevekovoy nemetskoy literatury) [Representations of “localizing” emotions in medieval linguistic consciousness: the case of medieval German literature]. In: Filologicheskiye nauki v Rossii i za rubezhom [Philological disciplines in Russia and abroad]: Proceedings of the 5^th International research conference. Ed. by G. A. Kainov and E. I. Osyanin. St. Peterburg, Svoe izdatel'stvo. 82 p. Pp. 4-6. (In Russ.).

7. Kabakova, G. I. (2015) “Naivnaya anatomiya” v zerkale yazyka: pishchevaritel'nyy trakt [“Naive anatomy” in the mirror of the language: the digestive tract]. In: Etnolingvistika. Onomastika. Etimologiya Ekaterinburg [Ethnolinguistics. Onomatology. Etymology]: proceedings of the 3rd international research conference Ekaterinburg, September 7-11, 2015. Ekaterinburg, Izd-vo Ural. un-ta [online] (access date: 03.02.2020).

8. Kengesbaev, I. K. (2007) FrazeologiialyK sozdik [Phraseological dictionary]. Almaty, KazAparat. 356 p. (In Kaz.).

9. Klobukov, P. E. (1997) Metafora kak kontseptual'naya model' formirovaniya yazyka emotsiy [Metaphor as a conceptual model of the formation of the language of emotions]. In: Yazyk, soznaniye, kommunikatsiya [Language, consciousness, communication]: collection of articles. Ed. by V. V. Krasnykh and A. I. Izotov. Moscow, Filologiya. Vol. 2. Pp. 41-47. (In Russ.).

10. Musabekova, U. A. and Kultursynova, F. B. (2018) National and cultural specifics of representation of the concept „HEART" (on materials of M. Joldasbekov"s works) [National and cultural specifics of concept „JUREK" representations: the works of M. Zholdasbekov)]. Neophilology, vol. 4, no. 16, pp. 15-19. (In Russ.).

11. Ondar, B. K. (2010) Slovo «Serdtse» («Churek») v sostave frazeologicheskikh i nefrazeologicheskikh oborotov russkogo i tuvinskogo yazykov [The word "Heart" ("Churek") as part of the phraseological and non-phraseological units of the Russian and Tuvan languages]. Vestnik Tuvinskogogosudarstvennogo universiteta. Sotsial'nyye igumanitarnyye nauki, no. 1, pp. 124-132. (In Russ.).

12. Rassadin, V. I. (1988) O tiurkskom vliianii na razvitie govora nizhneudinskikh buriat [On the Turkic influence on the development of the dialect of the Lower Udin Buryats]. In: Problemy mongol'skogo iazykoznaniia [Problems of Mongolian linguistics]: A collection of articles / ed. by L. D. Shagdarov. Novosibirsk, Nauka. 159 p. Pp. 62-75.

13. Russko-tuvinskii slovar' [A Tuvan-Russian dictionary] (1980) / ed. by D. A. Mongush. Moscow, Russkii iazyk. 664 p. (In Russ. and Tuv.)

14. Sultangubieva, A. A. (2011a) Dini alemdegi zhurek konceptinin kyzmeti (kazak, orys, agylshyn tilderinin materialdary boyinsha) [The role of the concept of the heart in the religious world: the cases of the Kazakh, Russian and English languages]. VestnikKazNU. Philological series, no. 2 (132), pp. 165-167. (In Kaz.).

15. Sultangubieva, A. A. (2011b) Zhurek conceptindegi “adam zhadayynyk fizikalyk kurinisteri” (Kazakh, orys, agylshyn tildernin materialdary boyinsha) [“Physical manifestations of the human condition” in the concept of the heart: the case of the Kazakh, Russian and English languages]. Vestnik KazNU. Philological series, no. 4 (134), pp. 195-198. (In Kaz.).

16. Sukhorukova, Y. S. (2017) K voprosu o naivnoi anatomii serdtsa vo frantsuzskoi frazeologii [On naive anatomy of the heart in French phraseology]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, no. 3 (69): in 3 parts. Part 3, pp. 168-170. (In Russ.).

17. Traditsionnoye mirovozzreniye tyurkov Yuzhnoy Sibiri. Znak i ritual [The traditional worldview of the Turks of southern Siberia: The sign and ritual] (1990) / ed. Sagalayev, A. M., Oktyabr'skaya, I. V. Novosibirsk, Nauka. 210 p. (In Russ.).

18. Tuvinsko-russkii slovar' [A Tuvan-Russian Dictionary] (1968): c. 22000 words / ed. by E. R. Tenishev. Moscow, Sovetskaia entsiklopediia. 465 p. (In Russ. and Tuv.).

19. Uryson, E. V. (2003) Problemy issledovaniya yazykovoy kartiny mira: Analogiya v semantike [Problems of studying the linguistic world picture: An analogy in semantics]. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury. 224 p. (In Russ.).

20. Davitz, J. R. (1969) The Language of Emotion. New York, Academic Press. 208 p.

21. Kovecses, Z. (1989) Emotion Concepts. Frankfurt-am-Main: Springer Verlag. 230 p.

22. Temirgazina, Z., Khamitova, G., Orazalinova, K. (2016) Didactic Features of a Learner's English-Russian Dictionary of Biology Development. Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical Sciences, no. 7(2), p. 317-326.

23. Temirgazina, Z. K., Bahtikireeva, U. M. and Sinyachkin, V. P. (2017) Artifacts as a source of russian and kazakh Zoological terms. Information, vol. 20, no. 4(A), pp. 2325-2336.

24. Temirgazina, Z., Akosheva, M., Shakaman, Y., Shaharman, A., Kurmanova, Z. and M. Kairova (2019) Metaphors in Anatomical Terminology. Space and Culture, India, no. 7:1, pp. 143-153.

Размещено на Allbest.ru

...