Проблема перевода религиозно-экстремистских текстов в процессе судебной лингвистической экспертизы

В теории перевода понятие «эквивалентность» предполагает «постоянное равнозначное соответствие», которое рассматривается на уровне слова, предложения и всего текста (Рецкер, 2004). Однако на практике, особенно если речь идет о лексической эквивалентности «равенство объектов во всех отношениях», невозможно (Латышев, Семенов 2008).

В данном параграфе авторы статьи предпринимают попытку выявить комплекс проблем, возникающих в процессе перевода религиозно-экстремистских текстов, а также определить стратегии и тактики, позволяющие адекватно воссоздать на другом языке продукт, максимально эквивалентный оригинальному тексту.

Большая часть исследуемых нами РЭТ обладает всеми признаками креолизо- ванного текста. Креолизованность 54 текста и 70 составивших картотеку исследования содержат иконические (изобрази-тельные) компоненты. текста может как затруднить, так и облегчить переводческий процесс. Важно подчеркнуть, что если переводчик сталкивается с креолизованным текстом, то помимо вербальных составляющих ему необходимо учитывать и иконические. Как справедливо отмечает Н.М. Дугалич, в этом случае создается своего рода новый текст, который «должен быть эквивалентен первичному, содержать итог декодирования визуального ряда и анализ содержания непрямого варианта, т.е. прецедентные, метафорические, специфические социокультурные данные и другие парадигмы как текстового, так и икониче- ского плана» (Дугалич 2017).

Как показали наши наблюдения, англоязычные и франкоязычные РЭТ, функционирующие в международных социальных сетях и блогосферах, подразделяются на 3 типа по степени переводимости на русский язык:

¦ полная переводимость;

¦ частичная переводимость;

¦ сложная переводимость.

Рассмотрим данную типологию на конкретных примерах.

Полная переводимость: Пост на английском языке в сети Facebook, включающий в себя вербальный и иконический элементы:

Изображение: Бритоголовый молодой человек в джинсах с камуфляжным рисунком и подвернутыми манжетами, в грубых армейских ботинках одной рукой держит за горло бородатого мужчину в чалме и длинной белой рубашке. Вторая рука занесена для удара.

Исходный текст (ИТ):

To be or not to be?

Beat or not to beat?

Stop asking questions!

Just beat!

Перевод (ПТ):

Быть или не быть?

Бить или не бить?

Хватит задавать вопросы!

Просто бей!

В данном случае наблюдается абсолютный параллелизм структуры и лексического наполнения ИТ и ПТ. Небольшой объем лексики, простые синтаксические конструкции, отсутствие полисемантических слов позволяют осуществить дословный последовательный перевод всех компонентов без каких-либо трансформаций. Графическое изображение также однозначно декодируется.

Пост на французском языке в сети Facebook, включающий в себя вербальный и иконический элементы:

Изображение: Николя Саркози в военной форме грозно наблюдает за тем, как группу людей в национальной мусульманской одежде сажают в крытые грузовики.

ИТ: Envoyez-les TOUS а Pйtaouchnok!

ПТ: Отправить их всех в Тмутаракань!

В этом примере также видим дословный перевод на всех уровнях, несмотря на наличие в тексте фразеологизма. Обычно перевод иноязычных ФЕ сопряжен с определенными трудностями, однако здесь переводчику удалось их преодолеть. Во французском языке ФЕ “Pйtaouchnok” обозначает далекий населенный пункт, настолько удаленный и недоступный, что никто точно не знает, где он находится и как туда попасть. Предположительно “Pйtaouchnok” находится в Южной Америке. Для русского человека таким же далеким и неизвестным местом считается город Тмутаракань, столица древнего княжества, когда-то входившего в состав Киевской Руси. Переводчик сохранил топонимическое обозначение и передал национально-культурную специфику. Иконический компонент ИТ соответствует вербальному воплощению и абсолютно понятен адресату. Николя Саркози -- фигура, известная во всем мире! Кроме того, бывший французский Президент в свое время публично позволял себе некорректные высказывания по отношению к представителям других национальностей. Так, во время беспорядков в пригородных районах Парижа в 2005 году он публично назвал их участников (мигрантов) -- “voyous et racailles " (хулиганы и отбросы) и призвал французов “nettoyer les rues par KARCHERS" (очистить улицы города при помощи моющих машин фирмы «Керхер»).

Частичная переводимость. Авторский комментарий в Tweeter после новостных сообщений о теракте в Лондоне 22 марта 2017 года:

Неизвестный мужчина за рулем автомобиля сначала сбил несколько прохожих, а затем смертельно ранил офицера британской полиции. Ответственность за эту атаку взяла на себя запрещенная в России и в мире террористическая группировка ИГИЛ. Премьер-министр Тереза Мей, в свою очередь, официально заявила, что убийца действовал в одиночку, но был «воодушевлен исламистской идеологией». Террорист был убит при задержании.

Изображение: отсутствует

ИТ: It serves you right, ASSHOLE! Bullet in your head for our guy!!!!

ПТ: Так тебе и надо, КОЗЁЛ. Пулю ему в голову за нашего парня!

В данном примере трудность в достижении полной эквивалентности обусловлена наличием в ИТ полисемичной лексемы “asshole”, которая согласно англорусским словарям может иметь следующие значения: задница, анус, глупый и нудный человек.

Переводчик отходит от буквального перевода и использует прием лексической замены с зоосемантическим компонентом. Отметим, что изначально в русском языке слово «козел» не считается табуированным, но при определенном контексте может расцениваться как обзывание и оскорбление. Кроме того, в определенной степени данный пример иллюстрирует прием эвфемизации. В англо-русских словарях ненормативной лексики содержатся гораздо более оскорбительные варианты перевода данной лексемы: урод, придурок, кретин, мудак, говнюк, у***к и пр. Переводчик не может точно определить степень авторского эмоционального накала, поэтому выбирает относительно нейтральную по сравнению с другими лексему.

Правомерность переводческих приемов в данном примере, с нашей точки зрения, не вызывает сомнений. Как отмечает Т.В. Ларина, английские и русские инвективы не следует переводить дословно, так как они зачастую имеют различные коннотации. Сталкиваясь с бранной лексикой, переводчику необходимо отобразить ее эмоциональное звучание путем подбора адекватных русских языковых средств, допустимых в «подобных коммуникативных контекстах» (Ларина 2009: 391).

Вышесказанное можно отнести и к примерам франкоязычных РЭТ, в которых также очень часто используются инвективные лексемы:

Авторский комментарий в Tweeter, после серии терактов в Париже в 2015 г.

Изображение: отсутствует

ИТ: Hey, Hollande! Que tu vas faire maintenant avec ces enfants de merde? L'aprиs-midi ils lisent leur Coran dans les mosquйes au centre-ville, le soir ils font sauter les Parisiens...

ПТ: Эй, Олланд! Что ты теперь собираешься делать с этими сукиными детьми? Днем они читают свой Коран в мечетях в центре города, а по вечерам взрывают Парижан...

Переводчик отказался от буквального перевода словосочетания “enfants de merde” (буквальный перевод французского слова “merde” -- г**но, д**ми), подобрав замену -- «сукины дети». Несмотря на то, что перевод словосочетания по степени экспрессии относится к матерной лексике, его вполне можно назвать адекватным и уместным в данном коммуникативном контексте.

Сложная переводимость. Репост в открытой группе с тематическим названием “Quoi de neuf en France?” (Что нового во Франции?) в социальной сети Facebook.

Изображение: Ночь, на фоне Эйфелевой башни группа людей: мужчины разного возраста в камуфляже. На лицах -- черные маски, в руках автоматы.

ИТ: La Nuit tombe, les Infidиls aussi!

ПТ: С наступлением ночи неверные умирают!

В данном примере высокий уровень сложности перевода обусловлен использованием каламбура в ИТ. В ИТ обыгрывается первичное значение глагола «tomber» (падать) и ФЕ «La nuit tombe» (наступила ночь). С одной стороны, переводчику удалось перевести всю конструкцию на русский язык с опорой на ико- нический компонент, но в ПТ игра слов, равно как и их двойное значение, были утеряны.

Сообщение на английском языке в Tweeter:

Изображение: отсутствует

ИТ: 14/88 -- Forever!!!!

ПТ: 14/88 -- Навсегда!!!

Переводчик предлагает дословный перевод, однако здесь требуется подробный переводческий комментарий, без которого невозможно понимание ни смыла данной фразы, ни авторской интенции. Дело в том, что в ИТ присутствует своего рода цифровой код, хорошо знакомый сторонникам нацистской идеологии: 14 -- это количество слов в расистской цитате Дэвида Лейна Дэвид Лейн -- приверженец идей белого национализма. Его знаменитая цитата: “We must secure the existence of our people and a future for White children”., 88 -- количество заповедей, прописанных в его манифесте по обеспечению установления, сохранения и защиты белого населения в мире.

Заключение

Исследуемые нами различные жанры англоязычных и франкоязычных РЭТ обладают как общими (мультимедийность, креолизованность, гипертекстуальность), так и отличительными чертами (регламентированность, характер направленности на адресата, лингвостилистические особенности).

Проведенный анализ показал, что подобные структурные и содержательные характеристики создают особые переводческие проблемы, ставят перед переводчиком особые задачи, особенно если впоследствии созданный им переводческий текст будет выступать в качестве объекта судебно-лингвистической экспертизы. Основные трудности перевода РЭТ обусловлены их жанровой спецификой, которая подразумевает соблюдение темпоральной напряженности, а также многозначностью лексем, их номинативной детализацией и наличием национально-прецедентной информации.

Кроме того, тексты религиозно-экстремистской направленности осуществляют ряд функций, которые важно принимать во внимание при выборе тех или иных лексем, грамматических и синтаксических конструкций. Если переводчик имеет дело с креолизованным типом РЭТ, то при переводе важно учитывать экстралингвистическое значение визуального ряда. В целом эквивалентность перевода РЭТ достигается в рамках концепции «нейтрализации», заключающейся в необходимости соответствовать установленным переводческим нормам наряду с передачей коммуникативной цели высказывания, учета контекста и лингводискурсионных особенностей.

Список литературы / references

1. Антонова Ю.А. и др. Экстремистский текст и деструктивная личность. Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2014. [Antonova, Yu. A. and al. (2014). Ekstremistskii tekst i destruktivnaya lichnost' (Extremist Text and Destructive Personality). Ural. gos. ped. un-t. Ekaterinburg. (In Russ.)]

2. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Языкознание. Большой лингвистический словарь. М.: Большая Рос. Энцикл., 1998. С. 136--137. [Arutyunova, N.D. (1998). Diskours.Yazikoznanie (Discourse and Linguistics). Bol'shoi lingvisticheskii slovar'. М.: Bol'shaya Ros. Entsikl. 136--137. (In Russ.)]

3. Баранов А.Н. Авторизация текста: пример экспертизы // Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие. М.: Эдиториал УРСС, 2001. [Baranov, A.N. (2001). Avtorizatsiya teksta: primer ekspertizy // Vvedenie v prikladnuyu lingvistiku (Text Authorization. Introduction to Applied Linguistics). Uchebnoe posobie. Moscow: Editorial URSS. (In Russ.)]

4. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2007. [Baranov, A.N. (2007). Lingvisticheskaya ekspertiza teksta: teoriya i praktika (Text Linguistic Examination: Theory and Practice). Moscow: Flinta: (In Russ.)]

5. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. C. 462--518 [Bart, R. (1994). Izbrannye raboty: Semiotika. Poetika (Selected Papers: Semiotics. Poetics. Moscow, pp. 462--518. (In Russ.)]

6. Бринев К.И. Судебная лингвистическая экспертиза. Методология и методика. М.: Наука, Флинта, 2014. [Brinev, K. I. (2014). Sudebnaya lingvisticheskaya ekspertiza. Metodologiya i metodika (Forensic Linguistic Examination: methodology and methods). M: Nauka, Flinta. (In Russ.)]

7. Бурковская В. А. Криминальный религиозный экстремизм в современной России. М.: Ин-т правовых и сравнительных исследований, 2005. 49 с. [Burkovskaya, V. A. (2005). Krimi- nal'nyi religioznyi ekstremizm v sovremennoi Rossii (Criminal religious extremism in modern Russia). Moscow: Institut pravovykh i sravnitel'nykh issledovanii. (In Russ.)]

8. Верховский А.М. Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям: сб. статей. М.: Центр «Сова», 2005. 256 с. [Verkhovskii, A. M. (2005). Tsena nenavisti. Natsionalizm v Rossii i protivodeistvie rasistskim prestupleniyam (The price of hatred. Nationalism in Russia and Counteracting Racist Crimes). Moscow: Tsentr «Sova». (In Russ.)]

9. Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма: в помощь судьям, следователям, экспертам / Под ред. проф. М.В. Горбаневского. М.: Юридический мир, 2006. [Galyashina, E. I. (2006) Gorbanevskii M. V. (eds.) Lingvistika vs ekstremizma (Linguistics vs Extremism). Moscow: Yuridicheskii mir. (In Russ.)]

10. Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения: Монография / под ред. М.В. Горбаневского. М.: СТЭНСИ, 2003. 236 с. [Galyashina, E. I. (2003) Gorbanevskii M. V. (eds.) Osnovy sudeb- nogo rechevedeniya (Basics of Forensic Linguistics). Moscow: STENSI. (In Russ.)]

11. Галяшина Е.И. Судебная экспертиза вербальных проявлений экстремизма: правовые и методические проблемы // Эксперт-криминалист. 2009. № 2. С. 14--16. [Galyashina, E. I. (2009). Forensic Examination of Verbal Manifestations of Extremism: Legal and Methodological Problems. Expert-Criminalist, 2, 14--16. (In Russ.)]

12. Гладилин А.В. «Язык вражды» как коммуникация // Современные исследования социальных проблем № 11(19), 2012. [Gladilin, A. V. (2012). “Hate speech” as Communication. Society of Russia: educational space, psychological structures and social values, 11(19). (In Russ.)]

13. Голев Н.Д., Матвеева О.Н. Значение лингвистической экспертизы для юриспруденции и лингвистики // Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации // Под ред. проф. М.В. Горбаневского. 3-е изд., испр. и доп. М., Галерия, 2002. [Golev, N.D., Matveeva, O.N. (2002). Znachenie lingvisticheskoi ekspertizy dlya yurisprudentsii i lingvistiki (Linguistic Examination in Law and Linguistics). Tsena slova: Iz praktiki lingvisticheskikh ekspertiz tekstov SMI v sudebnykh protsessakh po iskam o zashchite chesti, dostoinstva i de- lovoi reputatsii. Pod red. prof. M.V. Gorbanevskogo. 3-e izd., ispr. i dop. Moscow: Galeriya, (In Russ.)]

14. Дубровский Д.В. и др. Язык вражды в русскоязычном Интернете: материалы исследования по опознаванию текстов ненависти. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2003. 72 с. [Dubrovskii, D. V. (2003). Yazyk vrazhdy v russkoyazychnom Internete: materialy issledovaniya po opoznavaniyu tekstov nenavisti (Hate speech in the Russian-language Internet: materials of the study on the identification of hate texts). Saint Petersburg: EUSP Press. (In Russ.)]

15. Дугалич Н.М. Проблема перевода вербального компонента креолизованного текста политической карикатуры (на материале арабского и французского языков) // Вестник РУДН. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2017. Т. 8. No 4. С. 902--91 [Dugalich, N.M. (2017). The problem of translating the verbal component of the creolized text of the political caricature (based upon the material of the Arabic and French languages). RUDN Journal of Language Studies, Semiotics and Semantics, 2017, 8 (4), 902--911. (In Russ.)].

16. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. Изд. 2-е. М.: Ладомир, 2001. [Zhelvis, V.I. (2001). Field of battle. Swearing as a social problem in the languages and cultures. 2-nd edition. Moscow: Ladomir Publ, 2001 (In Russ.)].

17. Иссерс О.С. Языковые маркеры этнической ксенофобии (на материале российской прессы) [Электронный ресурс] / О.С Иссерс, М.Х. Рахимбергенова. Режим доступа: http://www.philology.ru/linguistics2/issers-rakhimbergenova-07.htm. [Issers, O. S., Rakhim- bergenova, M.H. Yazykovye markery etnicheskoi ksenofobii (na materiale rossiiskoi pressy). Retrieved from: http://www.philology.ru/linguistics2/issers-rakhimbergenova-07.htm. (In Russ.)]. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. [Karasik, V.I. (2002). Yazykovoy krug: Lichnost, concepti, diskours. Volgograd: Paradigma. (In Russ).]

18. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. 2-е изд., испр. М.: Р. Валент, 2014. [Komissarov, V.N. (2014). Sovremennoye perevodovedeniye (Theory of translation). Moscow. (In Russ).] Крылова О.А. Лингвистическая стилистика. Кн. 1: Теория. Уч. пособие. М., 2006. [Krylova, Olga (2006) Lingvisticheskaya stilistika. Kn. 1: Teoriya. Uch. Posobie. Moscow. (In Russ).] Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Эксмо, 2005. [Krysin, L.P. (2005). Tolkovyi slovar' inoyazychnykh slov (Dictionnary of Foreign Words). M.: Eksmo, 2005. (In Russ).]

19. Ларина Т.В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. М.: Языки славянских культур, 2009. (Язык. Семиотика. Культура). [Larina, Tatiana (2009). Politeness and Communicative Styles: comparative analyses of English and Russian communicative traditions, Moscow: Languages of Slavic Cultures Publ. (Language, Semiotics, Culture). (In Russ.)]

20. Ларина Т.В., Озюменко В.И., Горностаева А.А. Сквернословие в речи носителей английского языка: функционально-прагматический аспект // Вопросы психолингвистики. 2012, 2 (16), С. 30--39. [Larina, Tatiana, Ozyumenko, V., Gornostaeva, A. (2012). Swear Words in English Communication: Meaning and Functions. Journal of Psycholinguistics, 2 (16), 30--39. (In Russ.)] Латышев Л.К., Семенов А.Л. Перевод: Теория, практика и методика преподавания: Учебник. 4-е изд., стер. М.: Издательский центр «Академия». [Latyshev, L.K., Semionov, A.L. (2008) Perevod: Teoriya, praktika y metodyka prepodavaniya (Translation: Theory, practice and teaching methodology). Moscow: Akademiya. (In Russ.)]

21. Озюменко В.И. Медийный дискурс в ситуации информационной войны: от манипуляции -- к агрессии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2017. Т. 21. No 1. С. 203--220. [Ozyumenko, V. I. (2017). [Media Discourse in an Atmosphere of Information Warfare: From Manipulation to Aggression]. Russian Journal of Linguistics, 21 (1), 203--220. (In Russ.)]

22. Осадчий М.А. Русский язык. На грани права. М.: Либроком, 2013. [Osadchii, M.A. (2013). Russkii yazyk. Na grani prava (Russian Language. Law Line). M.: Librokom (In Russ.)]

23. Ольшанский Д.А. Межкультурная коммуникация: насилие перевода // Материалы международной научно-практической конференции «Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах» -- «Коммуникация-2002» (“Communication across Differences”) Ч. II. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. С. 12--14. [Ol'shanskii, D.A. (2002). Mezhkul'turnaya kommunikatsiya: nasilie perevoda // Materialy mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi kon- ferentsii “Kommunikatsiya: teoriya i praktika v razlichnykh sotsial'nykh kontekstakh ” -- “Kommunikatsiya-2002 ” (“Communication across Differences”) Ch. II. Pyatigorsk: Izd-vo PGLU, pp. 12--14. (In Russ.)]

24. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Валент, 2004. [Retsker, Y.I. (2004) Teoriya perevoda y perevodcheskaya praktika (Theory and practice of translation). Moscow: Valent. (In Russ.)]

25. Стернин И.А. Проблемы сквернословия. Изд. 6-е. М.--Берлин: Директ-Медиа, 2015. [Sternin, I.A. (2015). Problems of swearing. 6th ed. Moscow--Berlin: Direct-Media. (In Russ.)]

26. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция // Оптимизация речевого воздействия. М., 1990 (Sorokin,Yu.A. Tarasov, E.F. (1990). Creolized texts and their communicative function. In Optimization of speech influence. Moscow. (In Russ.)

27. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур. М.: Слово, 2008. [Ter-Minasova, S.G. (2008). Voina i mir yazykov i kul'tur (War and Peace: Lamguages and Cultures). Moscow: Slovo. (In Russ.)

28. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: Проблемы речевого воздействия. М.: Флинта, 2012. [Chernyavskaya, V.Ye. (2012). Diskours vlasti i vlast' diskoursa (Power Discourse and Discourse Power M.: Flinta. (In Russ).]

29. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991--2000). Екатеринбург, 2001. [Chudinov, A.P. (2001). Rossiya v metafo- richeskom zerkale: kognitivnoe issledovanie politicheskoi metafory (1991--2000). Ekaterinburg. (In Russ).]

30. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004. [Sheigal, E.I. (2004). Semiotika politicheskogo diskoursa (Semiotics of Political Discourse) Moscow: Gnozis. (In Russ).]

31. Щербинина Ю.В. Речевая агрессия. Территория вражды. М.: Форум, 2016. [Scherbinina, Yu.V. (2016). Verbal aggression. The territory of enmity. Moscow: Forum Publ. (In Russ.)]

32. McGonagle, Tarlach. (2013, November 7--8) The Council of Europe against online hate speech: Conundrums and challenges. Expert paper. Belgrade: Council of Europe Conference of Ministers responsible for Media and Information Society.

33. Ponton D., Larina T. (2016). Discourse Analysis in the 21st Century: Theory and Practice (I). Russian Journal of Linguistics, 20 (4), 7--25.

34. Ponton D., Larina T. (2017). Discourse Analysis in the 21st Century: Theory and Practice (II). Russian Journal of Linguistics, 21 (1), 7--21.

35. Perry, B., & Olsson, P. (2009) Cyberhate: the globalization of hate. Information & Communications Technology Law, 18(2). Retrieved from http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/ 13600830902814984.

36. Prentice, S., Rayson, P., & Taylor, P. (2010). The language of Islamic extremism: Towards an automated identification of beliefs, motivations and justifications. International Journal of Corpus Linguistics.

37. Tulkens, Franзoise. (2012, October 12) When to say is to do Freedom of expression and hate speech in the case-law of the European Court of Human Rights. Strasbourg: Seminar on Human Rights for European Judicial Trainers.

Abstract

Translation of religious and extremist texts: forensic-linguistic expert examination

Anna S. Borissova1, Zhanna V. Kurguzenkova2, Vladimir d. Nikishin3

6 Miklukho-Maklaya St., Moscow, 117198, Russian Federation 2Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA)

3Kutafin Moscow State Law University (MSAL)

Extremism is one of the most dangerous threats to humanity in the 21st century. The spread of this phenomenon in the world is characterized not only by the increase in the number of extremist crimes, but also by the variety of their forms.

Currently, translated texts and texts including foreign speech are often come on judicial proceedings of the Russian Federation concerning cases against verbal religious extremism. The article highlights theoretical basis of forensic-linguistic expertology, the tasks for translators acting as experts; the limits of competence are outlined.

The authors reveal a complex of problems which appears in the process of translating religious extremist texts; determine the strategies and tactics that allow to create a product equivalent to the original text in a different language.

Equivalence of translation is considered within the framework of “neutralization” concept, which should be complied with the established translation norms along with the transfer of communicative purposes in the utterance, context and linguistic peculiarities.

Heterogeneous texts of Internet communication in English and French, containing religious extremist information (posts, reposts, memes, slogans, messages in social networks) were the material for the research.

These types of texts have both general (multimedia, creole, hypertextuality) and distinctive features (regulation, focus on the addressee, language features).

The methods of contextual, structural -- semantic, comparative and linguocultural analysis were applied in the study. In general, the article is focused on specialists in the field of legal linguistics, theory and practice of translation, discourse analysis.

Keywords: legal linguistics, forensic-linguistic expert examination, religious extremist text, Internet communication, translation

Размещено на Allbest.ru