О когнитивно-семантическом подходе в изучении китайского языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

О когнитивно-семантическом подходе в изучении китайского языка

Т.В. Демидова 1,

Т.М. Соловьева 2,

С.А. Баров 3

1,2 Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Российская Федерация, 117198

3Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации Ленинградский проспект, 49, Москва, Российская Федерация, 125993

В статье делается попытка осмыслить когнитивно-семантический подход к китайскому языку в рамках его преподавания и изучения в высшей школе с учетом контрастивных по отношению к русскому языку особенностей. Основные теоретические постулаты китайского языкознания были сформулированы в трудах отечественных китаеведов в русле формальноструктурных парадигм, основанных на материалах западных языков и их уровневой организации. Данный подход отражен в большинстве учебников по китайскому языку, в связи с чем китайский язык зачастую преподается по лекалам методики преподавания западных языков, что не позволяет овладеть им в полной мере, так как изначально не учитывается семантическая и когнитивная несоразмерность основных языковых единиц русского и китайского языков. Базовой единицей русского языка является слово как его номинативная и в то же время основная речевая единица. В китайском же языке, по нашим наблюдениям и анализу соответствующей литературы, эта роль принадлежит в основном более дробной содержательной единице, которая в словаре, в номинации выступает как основная единица языкового членения мира, а в речи может выступать и как простое слово и как часть более сложного образования - слова или словосочетания. На письме эта единица представлена в виде иероглифа, обозначая образно или иным способом определенные предметы реальности и концептуализируя их, что позволяет нам рассматривать иероглифы в качестве выразителей минимальных концептов китайского языкового мышления. В статье впервые в отечественном языкознании затрагиваются вопросы отражения в процессе преподавания концептуальных особенностей китайского языка. На современном этапе практически нет учебников и методик, нацеленных на освоение специфических китайских языковых единиц. Авторы делают попытку привлечь внимание китаистов к этой проблеме и пересмотреть сложившиеся воззрения в новом когнитивно-семантическом ключе, в связи с чем обосновывается необходимость переориентации преподавания, воспроизводящего методические и лингвистические установки, применяемые по отношению к изучению индоевропейских языков, на методические установки, соответствующие сущностным характеристикам китайского языка как последовательно изолированного по типу и специфически восточного по ментальнокультурным основаниям. Авторы маркируют соответствующие вопросы данной проблематики и предлагают некоторые пути к их разрешению. китайский языкознание семантический

Ключевые слова: когнитивно-семантический подход, основные единицы языка, языковое сознание, преподавание китайского языка

On the Cognitive-Semantic Approach to the Study of Modern Chinese Language

Tatyana V. Demidova1,

Tatyana M. Soloveva2,

Sergey A. Barov3

1,2 Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University)

6, Miklukho-Maklaya street, Moscow, 117198, Russian Federation 3Financial University

The article makes an attempt to comprehend the cognitive-semantic approach to the Chinese language in the framework of its teaching and study in higher education, taking into account features contrasting to the Russian language. The main theoretical postulates of the Chinese language-study were formulated by the Russian sinologists in line with formal structural paradigms based on materials of Western languages and their level of language organization. This approach is reflected in most Chinese language textbooks. In this regard, the Chinese language is taught according to the patterns of teaching Western languages. This approach does not allow to fully master the language, as it does not take into account the semantic and cognitive disproportion of the basic units of languages. The basic unit of the Russian language is the word as its nominative and at the same time the main speech unit. In the Chinese language, according to our observations and analysis of the relevant literature, this role belongs mainly to a more fractional substantive unit, which in the dictionary, in the nomination, acts as the main unit of the language division of the world, and in speech can also act as a simple word and as part of more complex formation - words or phrases. In writing, this unit is presented in the form of a "zi" hieroglyph, figuratively or otherwise denoting certain objects of reality and conceptualizing them, which allows us to consider these "zi" as expressors of minimal concepts of Chinese linguistic thinking. For the first time in Russian linguistics, the article addresses issues related to these basic units in connection with teaching issues. At the present stage, there are practically no textbooks or techniques aimed at mastering these specific Chinese language units. The authors make an attempt to attract the attention of sinologists to this problem and to reconsider the existing views in a new cognitive-semantic vein. In this context, the necessity of reorienting teaching that reproduces the methodological and linguistic orientations applied in relation to the study of Indo-European languages to methodological orientations corresponding to the essential characteristics of the Chinese language as consistently isolated in type and specifically orientational in terms of mental and cultural grounds is substantiated. In this regard, there marked relevant issues are there proposed some ways to resolve them.

Key words: teaching of the Chinese language, cognitive-semantic approach, basic units of language, linguistic consciousness

Ибо общим правилом является: всюду, где упорядочены начала ^п^фт), также все производные (derrvata) следуют правильному порядку.

Г. Лейбниц

Введение

Побудительным мотивом данного исследования для авторов стало чувство неудовлетворенности в результатах обучения китайскому языку в аспектах, связанных с пониманием и продуцированием обучающимися речевых актов при "живом общении" на китайском языке, как и по причине отсутствия методик, позволяющих хотя бы в отдаленном приближении научить студентов мыслить на китайском и транслировать мысли в те языковые единицы, которые релевантны языковому сознанию китайцев и не воспринимались бы последними как чуждые и неуместные (хотя и могут быть понятными, например, благодаря общему контексту общения). В целом, проблематика нашей работы касается содержательной стороны китайского языка и возможности ее восприятия носителями иного языкового типа, а именно флективных языков, каким, например, является русский. В связи с тем, что методика преподавания китайского языка опирается на определенные лингвистические установки, мы также фрагментарно обратились к проблеме семантической, содержательной составляющей китайского языка, а также к проблемам речеделания (продуктивная функция речевого мышления) и понимания китайской речи (перцептивная функция сознания). Эти аспекты применительно к практике преподавания китайского языка до сих пор очень слабо изучены, оставаясь нетронутой "сокровищницей души языка" (в понимании В. Гумбольдта (см.: [1])) и представляя неимоверную трудность для тех, кто пытается ее постичь, опираясь на господствующую в китаистике и преломленную в дидактике универсальную систему воззрений.

Семантический аспект китайского языка как предмет преподавания

Под языковыми концептами понимаем, прежде всего, значения значимых единиц языка, привязанных к определенному языковому носителю и наделенных вещественным значением независимо от их уровневой принадлежности и (это могут быть и морфемы, и слова, и словосочетания) и соответственно степени выраженности их значения: конкретности - абстрактности и четкости - расплывчатости (обычно значения корневых морфем представляется именно нечеткими). Носителями таковых концептов в индоевропейских языках, и в русском в том числе, являются слова и словосочетания как номинативные единицы языка, в китайском же это письменный знак-иероглиф, "цзы", фонетически представленный однослогом, а также его различные сочетания. Если эти единицы рассматривать в терминах языковой иерархии, то получается, что в русском языке собственно номинативное значение, a значит и концептуальное членение действительности, начинается только с уровня "слова" и выше.

Значение, присущее более низкому уровню (морфемному), носителю русского языка не представляется семантически определенным и ясным, категоризация мира происходит именно с помощью получивших форму знаковых единиц, каковыми и являются слова. Подчеркнем еще раз, что членение мира в западных языках - это, в первую очередь, ословление (от "слово") его объектов в широком смысле этого понятия. В китайском же языке номинирование произошло в глубокой древности с помощью тогда существовавших односложных единиц, которые условно можно называть "словами" (древними понятийно-лексическими единицами). Однако их главная особенность заключается в закрепленности за каждым таким "словом" знака, иероглифа - "цзы", который сам по себе своим визуальным образом "рисовал" действительность, выбирая для этих рисунков в соответствии с практическим и духовным мировидением древних людей релевантные признаки и черты действительности (см.: [21]). Собственно культурно-историческое и духовно-философское наполнение этих знаков мы не комментируем, как энциклопедическое, "сверхязыковое" знание. В нашем контексте важным является сам факт того, что слова ли, ни слова ли, но иероглифы ("цзы") - это те минимальные содержательные единицы, которые, возникнув в древности как образы или концепты мира и не изменив фактически своего внешнего облика, дошли до наших дней и продолжают нести ту семантическую информацию, которая была заложена китайцами в древности при первичном лексико-номинационном членении мира. При этом многие из них и семантически не претерпели никаких изменений, а многие в силу причин общечеловеческого развития стали переосмысляться и наполняться новым содержанием, но при этом не теряя связи со своими этимонами (см. ниже примеры этимологии собственно иероглифа - "цзы").

Итак, основной, базовой и в то же время простой и минимальной с точки зрения ее материального воплощения (однослог и одна картинка-иероглиф) содержательной единицей китайского языка, а значит и языкового сознания, является "цзы", то есть иероглиф. Он по уровневой принадлежности в сравнении со словом стоит не ниже последнего, а, скорее, глубже его и тем самым не может быть рассмотрен как изоморфная европейскому слову единица. Если попытаться точнее выразить эту мысль, то, собственно, "цзы" как бы и не встраивается в лингвистическую иерархию, а стоит вне ее и в то же время по мере необходимости включается в языковое пространство на правах семантического компактного носителя. Это, если хотите, и "предслово", и собственно слово. Мы считаем абсолютно непродуктивным с точки зрения преподавания языка углубляться в теорию уровневой принадлежности - слово ли это или морфема, словосочетание или сложное слово. Это не те понятия, которые, как показала практика, эффективны с точки зрения овладения механизмом языка. Важно понять асимметрию между русским словом (для русскоговорящих изучающих) и китайским "цзы" в их формальном воплощении и в то же время их общее назначение - быть наименованиями окружающего мира и членить его в соответствии с особенностями языкового сознания каждого этноса. Для постижения китайского языка главнейшими являются знания о его семантике, а не о его форме (см.: [22]).

Присущее "цзы" значение мы называем концептом (в данном случае мы отвлекаемся от разнородности этих концептов, многие из которых скорее соответствуют не понятию, а образу-представлению), то есть мы как бы выносим его за пределы собственно лингвистического формата в мыслительный по преимуществу. Рассматриваем "цзы"-концепты как собственно "идеальные сущности", имеющие носителя-картинку и не обремененные никакими языковыми категориями, то есть "сущности" вне грамматики, точнее вне морфологии и, естественно, синтаксиса, лишь сопряженные с определенным звучанием - тонированным однослогом (последние бывают вариативны в зависимости от диалекта китайского языка). Позволяем себе такой подход в связи с тем, что вне сферы употребления, вне речи "цзы" существует довольно-таки самодостаточно, как носитель семантической информации разного характера: то как индексальный знак (Џг(шан) --верх,‰є(ся) --низ), то как картинка-иконка (?(няо) --птица, ?(ма) --лошадь, –Ш(му) --дерево, ’Ь(чжао) --когти), то как визуально-кинематографический образ или даже целая ситуация (?(цяо) --вскрыть, взломать (напр. дверь); снять, поднять; выдернуть (гвоздь); повернуть (рукоят-ку); пробить, вообще, совершить действие с помощью какого-нибудь рычага: палки, ножа и пр.; ’[(дуань) --держать строго горизонтально, например, пиалу; ’§(тяо) --нести на коромысле), то как, например, важнейшая нравственная ка-тегория конфуцианства (ђm(жэнь) --гуманность, человеколюбие) или же обще-известное “№(дао) --путь, истина. Сам факт того, что иероглифика была заимствована другими по строю и ти-пологии языками (японским, корейским и пр.) и функционировала для репрезен-тации значений в их словах и то, что ее используют как символы в современных информационных средствах, говорит об ее информационном и смысло-выразительном потенциале, как и о ее независимом от речи существовании (см.: [23]). Иероглифы --это единицы, принадлежащие ментальному лексикону, то есть нашему сознанию (в данном случае сознанию носителей китайского языка), и потому они могут с известной долей условности, несколько понижая пафос данного термина --модальности, называться концептами. Они могут обозначать практически все, и абстрактные идеи, и даже целые философско-религиозные воззрения (?(и) --долг, справедливость), и первоэлементы стихии, бытия (ђ…(шуй) --вода; ‰О(хо) --огонь; ‹а(цзинь) --металл; “y(ту) --земля; –Ш(му) --дерево), и концепты действия (?(кань) --рубить), состояния (ђ‡(шуй) --спать), и даже концепты, представляющие предельно конкретные сущности (бК(цзе) --ресница, —†(ло) --брюхоногий моллюск, улитка), и многое другое. Терминологически точнее было бы эти концепты, которые репрезентированы однослогами, называть "первичными концептами", так как на их базе создается бесчисленное множество более сложных, новых наименований, номинаций-концептов универсального общечеловеческого характера (оговоримся, что средисложных образований есть и такие, которые несут и специфически этническую информацию). Вот ряд примеров: ЌF(сяо) --почитание + Њh(цзин) --уважение = ЌFЊh(сяоцзин) --сыновья почтительность;Ќ‘(го) --страна, царство + ‰Ж(цзя) --семья = Ќ‘‰Ж(гоцзя) --государствоЃC’†(чжун)-середина + Ќ‘(го) --страна = ’†Ќ‘(чжунго) --Китай; ?(чжань) --война, воевать + ‘€(чжэн) --борьба, бо-роться = ??(чжаньчжэн) --война; ЏЖ(чжао) --освещать + ‘Љ(сян) --вид = ЏЖ‘Љ(чжаосян) --фотографировать, а если к этим двум иероглифам прибавить"цзы"-концепт Љч(цзи) --механизм, то получится ЏЖ‘ЉЉч(чжаосянцзи) --фото-аппарат и т.п. Эти "концепто-сочетания" в привычном лингвистическом употреб-лении называются значениями слов/словосочетаний. В нашей терминологии, воз-можно, их было бы точнее назвать "вторичными концептами", точнее, производными, по их семантическому происхождению, но в плоскости мысли-тельной, эпистемологической, общественной и прочих они привычно называются собственно "концептами".

Предпочитаем этот термин еще и за его благозвучие и емкость его идеи в отличие от термина "значение", который, помимо прочего, очень привязан к понятию слова, а нам в дидактических целях эти два термина необходимо развести.

Концепты существуют в нашем сознании и как языковые сущности, и вне таковых, а в сознании китайцев концепты привязаны к отдельным иероглифам как выразителям простейших, первичных по происхождению, в филогенезе, понятий, образов, денотатов. Простыми эти концепты являются по форме их выражения, один цельный "рисунок"-знак и звук-слог. По содержанию они порой весьма многообразны и многозначны и только в речи конкретизируются, функционируя как слова, либо в составе сложных образований, где в зависимости от потребностей выражения смысла объективируется и конкретизируется одно из значений целого концепта, материально же он не меняется, продолжая существовать на письме как иероглиф, а в звучании как один и тот же слог. Это-то и есть одно из существенных и важнейших отличий концепта "цзы", означенного в такую монолитную, гештальтную форму, от значений слов русского языка, выраженных определенным количеством звукобуквенных символов и несущих в себе помимо вещественно-смысловой информацию и категориальнограмматического характера, и в зависимости от последней меняющих свой звуковой облик (различные флексии, окончания и прочее).

Попутно отметим и еще одно отличие: если в китайском языке сложные номинации - два слога (два иероглифа) - это статистически доминирующая сущность речевого использования языка, то в русском слова типа "мореплавание", "паровоз" и пр. далеко не представляют собой доминанты нашего сознания и не находятся в топе списка частотности слов. Приведем еще некоторые примеры: ‘е(да) означает большой, ‰п(хуэй) - встречу, собрание, используясь в паре, они несут новое более конкретное значение --‘е‰п(дахуэй) - съезд (большое со-брание); ‘Е(да) - ударять, ”j(по) - ломать, - ‘Е”j(дапо) --разбить, сломать; ќQЋ–(чжао ши) --каждое порознь означает "искать" +дело - в его прямом зна-чении так и осознается как поиск работы, дела, а в переносном, метафорическом--как "искать" проблемы, осложнения, идти на обострение и т.д.

"Цзы"-однослоги, если их рассматривать в терминах западного языкознания (а это необходимо для выбора общего эталона, масштабирования языковых единиц, создания, правда, с серьезными оговорками, общей терминологической платформы в двух сравниваемых языках), функционируют в китайском языке как простые слова, либо особой характеристики корне-морфемы, корне-слова или в составе сложных производных слов или словосочетаний. Эти так называемые языковые свойства "цзы", на наш взгляд, являются второстепенными, лишь следствием их особой концептуальной природы. Сама по себе этимология латинского слова "концепт" и китайского иероглифа "цзы" говорит в пользу выбора данного термина. По-латински концепт (concept) происходит от идеи "зачатия", "зародыша", а концепция - от "резервуара", "хранилища" (см.: [24]), в то время как составные части иероглифа "цзы" (Ћљ) примерно то же и означают - идею младенца, ребенка, сына и крыши, под которой этот ребенок рождается.

Общим семантически-языковым свойством указанных единиц в двух языках является, с одной стороны, их номинативная функция, как функция наречения реалий окружающего мира (заметим, что в древности этот концепт также означал и имя, наименование в отношении повзрослевших детей). В то же время, с другой стороны, рассмотренные как концепты, они участвуют в категоризации окружающей действительности, то есть представляют собой инструменты познания, когнитивной деятельности людей, в том числе формируя так называемое особое мировидение, особую "языковую картину" (см.: [25]).

Фактически вся языковая "картина мира" китайцев запечатлена (наряду с другими когнитивными инструментами) в огромном, но при этом исчислимом, множестве иероглифов-картинок, представляя собой нечто подобное человеческому концептуально-семантическому алфавиту. Сошлемся здесь на А. Веж- бицкую, которая цитирует идею Г. Лейбница о создании "алфавита человеческих мыслей" (см.: [13. С. 32]). Правда, у А. Вежбицкой речь идет о формировании ограниченного минимального числа семантических примитивов, на основе которых может быть описан весь человеческий язык. Применительно к иероглифам, количество которых - десятки тысяч, мы берем сам принцип поиска из всего множества наиболее эффективных и продуктивных в языке, которые как раз-таки и функционируют как ограниченный, хотя и в большом количестве, семантический алфавит.

Это семантически-концептуально-иероглифически выраженное множество знаков (наиболее употребительных около 3-5 тысяч), но оно исчислимо в отличие от тех производных на их базе концептов, которые не могут быть представлены закрытым списком. Следует сделать оговорку, что мы рассматриваем синхронный срез языка, его современный статус. Однослоги ("цзы") - это те иероглифы, которые возникли в древности и претерпели определенное сематическое изменение, но по сути своей сохранили свою внутреннюю форму и связь с этимоном. Однако они активно используются в современном языке в разных его дискурсах и стилях и по-прежнему очень активны в общественнополитическом дискурсе. Эти знаки обычно изучаются только в рамках древнего китайского языка вэньянь, в системе тех грамматических норм и правил и тех концептов и их ценностей, которые релевантны той исторической эпохе и являются предметом изучения соответствующих специальностей. В то же время современный подход к обучению китайскому языку в неязыковых вузах исключает из предмета преподавания "цзы" древнего языка как устаревшие слова- однослоги. И действительно, именно в вэньяне таковые и представляли простые (по составу) слова-однослоги, в силу его моносиллабического, аморфного характера, где доминирующей формой слова был моносиллаб. В современном же языке доминирующим считается двуслог или бином (см.: [26]).

Однако эта доминанта привязана к количественной оценке языка, а не к качественной. Двусложных образований в современном китайском языке значительно больше, чем односложных, но это не говорит о том, что они утратили семантическую связь с последними и стали десемантизированными, формальными единицами. В этом и заключается весь парадокс или противоречие современного подхода к изучению китайского языка и выработке методики его преподавания. Семантический, образный характер китайского языка зачастую игнорируется при изучении, а если и фиксируется, то лишь отчасти. Психологическая реальность "цзы" как базового концептуального ресурса выведена на периферию, тогда как должна, будучи системообразующей величиной, быть в центре.

Отсюда "перекидываем мостик" в дидактику. Принятая в современных учебниках концепция игнорирования "цзы"-концептов и построенная по словоцентричному подходу методика преподавания китайского языка поставила логику преподавания "с ног на голову": ее главный принцип от простого к сложному перевернут в противоположном направлении. Современная дидактика изучения китайского языка построена так, что о простых концептах, об элементах этого семантического "алфавита" узнают не целенаправленно, не в качестве отдельного предмета преподавания, предваряющего освоение более сложных семантических единиц, а "мимоходом". С простыми, односложными, первичными концептами либо вообще не знакомят, либо знакомят постфактум. Сущностное, базовое знание об элементарных когнитивных единицах приобретается как побочный продукт изучения вторичных по происхождению единиц, да и то в рамках "мировидения русского языка", а потому и с некоторыми искажениями их этнических параметров (см. подробнее: [24]).

Следует добавить, что такое непоследовательное изучение китайского языка ("от сложного к простому") противоречит психологическим основам процесса обучения, механизмам функционирования человеческой памяти. Последней приходится делать пустую и малопродуктивную работу по запоминанию "сложного" без учета знания "простых" составляющих. Подтверждение этой мысли находим у известных китаистов А.М. Карапетьянца и Тань Аощуан: "в байхуа знание значений иероглифов позволяет в большинстве случаев реконструировать значение их сочетания (которое заучивается специально и нередко совершенно напрасно)" [27. С. 14]. Реальность преподавания китайского языка на данный момент представляется далекой от указанных проблем. Причина же такого положения дел, на наш взгляд, кроется именно в следовании той лингвистической теории, которая господствовала в XX веке и результаты которой до сих пор не пересмотрены.

Выводы

1. Алпатов В.М. Два подхода к изучению языка // История и современность. 2016. по 1 (23). С. 198--220.

2. Вежбицкая А. Семантические универсалии и базисные концепты. М.: Языки славянской культуры, 2011.

3. З.ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

4. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.

5. Демидова Т.В., Соловьева Т.М. О значимости лексических знаний и навыков в преподавании и изучении китайского языка // Материалы межвузовской научно-практической конференции, 21 апреля 2016 г.. М.: РУДН, 2016. С. 40--52.

6. Демьянков В.З. Термин концепт как элемент терминологической культуры // Язык как материя смысла. М., 2007. С. 606--622.

7. Иванов А.И., Поливанов Е.Д. Грамматика современного китайского языка. М.: Институт востоковедения, 1930.

8. Карапетьянц А.М. Раннекитайская системология. М.: Восточная литература, 2015.

9. Карапетьянц А.М. Типология основных единиц китайского языка. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1992.

10. Карапетьянц А.М. У истоков китайской словесности. М.: Восточная литература, 2010.

11. Карапетьянц А.М. Тань Аощуан. Учебник классического китайского языка вэньянь. М.: Муравей, 2001.

12. Коротков Н.Н. Основные особенности морфологического строя китайского языка. М.: Наука, 1 968.

13. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения // Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.

14. Лейбниц Г.В. Два письма Лейбница к И.Х. Шуленбургу // Письма и эссе о китайской философии и двоичной системе исчисления. М.: Российская Академия Наук. Институт Философии, 2005.

15. Ошанин И.М. О частях речи в китайском языке // Труды ВИИЯ. № 3. М., 1947. С. 77--92.

16. Потебня А.А. Мысль и язык // Слово и миф. М.: Издательство "Правда", 1989.

17. Солнцев В.М. Проблемы типологии изолирующих языков (на материале китайского и вьетнамского языков) // Языки Юго-Восточной Азии. Проблемы морфологии, фонетики и фонологии. М., 1970. С. 11--19.

18. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука, 1977.

19. Солнцева Н.В., Солнцев В.М. Теоретическая грамматика современного китайского языка (Проблемы морфологии). М.: Институт востоковедения РАН, Военный ун-т Министерства обороны РФ, 2016.

20. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.

21. Тань Аошуан. Китайская картина мира. Язык, культура, ментальность. М.: Языки славянской культуры, 2004.

22. Тань Аошуан. Проблемы скрытой грамматики. М.: Языки славянской культуры, 2002.

23. Чейф У. На пути к лингвистике, основанной на мышлении // Язык и мысль: современная когнитивная лингвистика. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 60--88.

24. Черниговская Т.В. Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание. М.: Языки славянской культуры, 2013.

25. Wang Y.A Survey to cognitive linguistics. Shanghai: Shanghai Foreign Language Education Press, 2006.

26. Xiao, R., T. McEnery. Aspect in Mandarin Chinese: A corpus-based study. Studies in Language Companion Series. John Benjamins Publishing Company, 2004.

27. Yin Hui. The cognitive semantics of Chinese motion / directional verbs // Working Papers of the Linguistics Circle of the University of Victoria. 2011. Vol. 21. P. 118--125.

1. Alpatov, V.M. (2016). Two approaches to language learning, History and modernity, 1 (23), 198--220. (In Russ).

2. Vezhbitskaya, A. (2011). Semantic universals and basic concepts. Moscow: Languages of Slavic culture. (In Russ).

3. 3.Vezhbitskaya, A. (1996). Language. Culture. Knowledge. Moscow: Russian dictionaries. (In Russ).

4. Humboldt, V. (1984). Selected works on linguistics. Moscow: Progress. (In Russ).

5. Demidova, T.V. & Solovyova, T.M. (2016). On the importance of lexical knowledge and skills in teaching and learning Chinese In Proceedings of the interuniversity scientific and practical conference, April 21, 2016, Moscow: RUDN. pp. 40--52. (In Russ).

6. Demyankov, V.Z. (2007). The Term concept as an element of terminological culture In Language as the matter of meaning. Moscow. pp. 606--622. (In Russ).

7. Ivanov, A.I. & Polivanov, E.D. (1930). Grammar of the modern Chinese language. Moscow: Institute of Oriental studies. (In Russ).

8. Karapet'yants, A.M. (2015). Early Chinese systemology. Moscow: Eastern literature. (In Russ).

9. Karapet'yants, A.M. (1992). The typology of the main units of the Chinese language [dissertation]. Moscow. (In Russ).

10. Karapet'yants, A.M. (2010). At the origins of Chinese literature. Moscow: Eastern literature. (In Russ).

11. Karapet'yants, A.M. (2001). Tan Aswan. Textbook of classical Chinese wenyang. Moscow: Ant. (In Russ).

12. Korotkov, N.N. (1968). Main features of the morphological structure of the Chinese language. Moscow: Nauka. (In Russ).

13. Kubryakova, E.S. (2004). Language and knowledge. On the way to learning about language: parts of speech from a cognitive point of view In The role of language in understanding the world. Moscow: Languages of Slavic culture. (In Russ).

14. Leibniz, G.V. (2005). Two letters of Leibniz to I. H. Schulenburg In Letters and essays on Chinese philosophy and the binary system of calculus. Moscow: Russian Academy Of Sciences Institute Of Philosophy. (In Russ).

15. Oshanin, I.M. (1947). On the parts of speech in Chinese language. Vol. VIII (3). Moscow. pp. 77--92. (In Russ).

16. Potebnya, A.A. (1989). Thought and language In A word and a myth. Moscow: Pravda Publishing House. (In Russ).

17. Solntsev, V.M. (1970). Problems of typology of isolating languages (based on Chinese and Vietnamese) In Languages Of Southeast Asia. Problems of morphology, phonetics and phonology. Moscow. pp. 11--19. (In Russ).

18. Solntsev, V.M. (1977). Language as a system-structural education. Moscow: Nauka. (In Russ).

19. Solntseva, N.V. & Solntsev, V.M. (2016). Theoretical grammar of the modern Chinese language (Problems of morphology). Moscow: Institute of Oriental studies of the Russian Academy of Sciences, Military Institute of the Ministry of defense of the Russian Federation. (In Russ).

20. Saussure, F.de. (1977). Works on linguistics. Moscow: Progress. (In Russ).

21. Tan, Aoshuang. (2004). Chinese picture of the world In Language, culture, mentality. Moscow: Languages of Slavic culture. (In Russ).

22. Tan, Aoshuang. (2002). Problems of hidden grammar. Moscow: Languages of Slavic culture. (In Russ).

23. Cheif, W. (2015). On the way to linguistics based on thinking In Language and thought: modern cognitive linguistics. Moscow: Languages of Slavic culture. pp. 60--88. (In Russ).

24. Chernihiv, T.V. (2013). Cheshire smile of the Schrodinger cat: language and consciousness. Moscow: Languages of Slavic culture. (In Russ).

25. Wang, Y.A. (2006). Survey to cognitive linguistics. Shanghai: Shanghai Foreign Language Education Press.

26. Xiao, R. & McEnery, T. (2004). Aspect in Mandarin Chinese: A corpus-based study. Studies in Language Companion Series. John Benjamins Publishing Company.

27. Yin Hui. (2011). The cognitive semantics of Chinese motion / directional verbs, Working Papers of the Linguistics Circle of the University of Victoria, 21, 118--125.

Сведения об авторах

Демидова Татьяна Васильевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Факультета гуманитарных и социальных наук РУДН; научные интересы: когнитивная лингвистика;

Соловьева Татьяна Михайловна, кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков Факультета гуманитарных и социальных наук РУДН; научные интересы: когнитивная лингвистика;

Баров Сергей Андреевич, кандидат политических наук, доцент Департамента языковой подготовки Финансового университета при Правительстве Российской Федерации; научные интересы: контрастивная лингвистика, лингвокульторология;

Information about the authors:

Tatyana V. Demidova, Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Foreign Languages, Faculty of Humanities and Social Sciences, RUDN University; scientific interests: cognitive linguistics

Tatyana M. Soloveva, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of Foreign Languages, Faculty of Humanities and Social Sciences, RUDN University; scientific interests: cognitive linguistics;

Sergey A. Barov, Candidate of Political Sciences, Associate Professor, the Department of Language Training, Financial University; scientific interests: contrastive linguistics, linguocultorology;

Размещено на Allbest.ru