Русский политический дискурс в фокусе лингвоэкологии

Соответствие показателей реализации установки на вовлечение и состояний погруженности в искомый социокоммуникативный контекст этапам наводимого психосемиотического воздействия свидетельствует о глубине адаптации символической системы к условиям определенных неэкологичных политических практик, а также об уровне «интоксикации» сознания, вызванной воздействием на индивидов рассматриваемой социальной среды.

Заключение

Слово есть феномен, претерпевающий бесконечное развитие и подвергающийся таким же непрестанным исследованиям: язык как базисный атрибут человека, выделяющий его из всей экосистемы, является самым ярким маркером взаимоотношений объекта и среды и, соответственно, «должен сохранять все признаки человечности» [Бернацкая, 2014, с. 28]. Однако процессы многовекового бытования вербальных знаков демонстрируют расширение семасиологической емкости слова, поскольку дискурсивные практики находятся в состоянии взаимопроникновения и взаимодополнения, детерминированных мыслительными, поведенческими, этнокультурными компонентами социальных отношений. В этой связи политический дискурс как отдельное пространственно-временное образование и вместе с тем системное явление, эксплицирующее многомерный лингвоментальный материал, оказывается наиболее «чувствительным» к различного рода трансформациям, что обусловливает «токсичность» политического пространства и тем самым нарушение лингвоэкосистемы.

Производные значения знаковых единиц, порождаемые в результате использования определенных стратегий, тактик, вербализованных и «семасиологически скрытых» способов эксплицирования / вуалирования интенций партиципантов, развиваются на основе вербально-семиотических ассоциаций и формируют сложнейшую по структуре текстовую / дискурсивную единицу, имеющую «многопластовый» семантический «заряд» и высочайший экспрессивно-эмоциональный потенциал. Таким образом, политическая логосфера как часть экосистемы - это не столько продукт деятельности общества, сколько его генератор: «пронизывая» все пласты общечеловеческой логосферы, она активно формирует правила коммуникативных интеракций включенных в нее субъектов, их социально-иерархическую структуру и лингвоэтнический универсум в целом.

Примечания

1. Отметим комментарий А.П. Сковородникова: «Представляется, что травма языку может быть нанесена только в том случае, если травмировано сознание народа, говорящего на этом языке» [Сковородников, 2013, с. 208].

2. В ряде случаев, бесспорно, исключение жаргонной лексики из репертуара публицистической / разговорной речи нецелесообразно, так как ее экспрессию и «экономную точность» невозможно восполнить другими средствами.

3. Например, употребление онимов - географических названий (с закреплением в законодательных актах!) в формах, чуждых грамматической системе русского языка: Республика Беларусь с соединительным а вместо о; Молдова с усечением -ия и др.

4. Иллюстрацией тезиса могут послужить стилизованные под фольклор тексты, активно использующиеся в предвыборных кампаниях: Милый мой рычит, как лев, / Он теперь в КПРФ. / Что же он не в духе? / Там одни старухи. Здесь в форме народной частушки реализованы как минимум две важные функции политического дискурса - агональная и развлекательная.

5. Неделя хороших новостей, объявленная в России в период проведения чемпионата мира по футболу, стала скорее исключением из правил.

6. По мнению многих ученых, Родина не просто концепт, идеологема или константа русской культуры: сила воздействия и укорененность (а потому непереводимость) этого слова в сознании носителей русского языка настолько велика, что данный знак рассматривают как «риторическую машину, механика которой настроена на производство дискурсивных практик» [Сандомирская, 2001, S. 3].

7. Персеверация является неотъемлемым элементом различных суггестивных и театрализованных дискурсов - от рекламного до религиозного.

Список литературы

1. Бернацкая А. А., 2014. Лингвоэкология и «критика языка» // Экология языка и коммуникативная практика. N° 2. С. 15-31.

2. Демьянков В. З., 2001. Интерпретация политического дискурса в СМИ // Язык СМИ как объект междициплинарного исследования. М.: Изд-во МГУ. С. 116-133.

3. Завершинский К. Ф., 2016. Легитимация политической власти: морфология научного дискурса // ПОЛИТЭКС. Т. 12, № 4. С. 4-18. Ионова С. В., Шаховский В. И., 2012. Человек и его языковая среда: эколингвистический аспект // Антропология языка = The Antropology of Language: сб. ст. / отв. ред. С. Р Омельченко. М.: Флинта: Наука. Вып. 2. С. 137-148. Карасик В. И., 2007. Языковые ключи. Волгоград: Парадигма. 520 с.

4. Лотман Ю. М., 2010. Непредсказуемые механизмы культуры. Таллинн: TLU Press. 232 с. Николаева Т. М., 1990. О принципе «некооперации» и/или о категориях социолингвистического воздействия // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста: сб. ст. / под ред. Н. Д. Арутюновой. М.: Наука. С. 225-226.

5. Паршин П. Б., 2001. Исследовательские практики, предмет и методы политической лингвистики // Проблемы прикладной лингвистики = Scripta linguisticae applicatae: сб. ст. / отв. ред. Н. В. Васильева. М.: Азбуковник. С. 181-207.

6. Паршина О. Н., 2004. Стратегии и тактики речевого поведения современной политической элиты России: монография. Астрахань: Изд-во АГТУ 195 с.

7. Русакова О. Ф., Русаков В. М., 2008. PR-дискурс: теоретико-методологический анализ. Екатеринбург: УрО РАН: Ин-т междунар. связей. 282 с.

8. Сандомирская И., 2001. Книга о родине: Опыт анализа дискурсивных практик. Wien: Gesellschaft zur Fцrderung slawistischer Studien. 282 S. (Wiener slawistischer Almanach ; Sonderband 50).

9. Сковородников А. П., 2013. О предмете эколингвистики применительно к состоянию современного русского языка // Экология языка и коммуникативная практика. N° 1. С. 205-233.

10. Фомина Ю. С., 2016. Особенности реализации речевых актов побуждения в текстах экстремистской направленности // Acta linguistica petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. XII, ч. 3. С. 441-451.

11. Хазимуллина Е. Е., 2016. Механизм речевого вовлечения в деятельность экстремистских организаций // Acta linguistica petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. XII, ч. 3. С. 453-469.

12. Шейгал Е. И., 2000. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена. 386 с.

13. Юрислингвистика-7: Язык как феномен правовой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр., 2006 / под ред. Н. Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та. 348 с.

14. Araeva L. A., Katyshev P. A., Osadchiy M. A., Olenev S. V., 2018. Recontextualization of the Religious Term `Ziyarat': Critical Discourse Study // European Journal of Science and Theology. Vol. 14, № 5. P. 137-147.

15. Graber D., 1981. Political Languages // Handbook of Political Communication. Beverly Hills ; L.: Sage Publications. P 195-224.

16. Steffensen S. V, Fill A., 2014. Ecolinguistics: The state of the art and future horizons // Language Sciences. Vol. 41A. P 6-25. DOI: 10.1016/j.langsci. 2013.08.003.

References

1. Bernatskaya A.A., 2014. Lingvoekologiya i «kritika yazyka» [Linguistic Ecology and “Language Criticism”]. Ekologiya yazyka i kommunikativnaya praktika [Ecology of Language and Communicative Practice], no. 2, pp. 15-31.

2. Demyankov V.Z., 2001. Interpretatsiya politicheskogo diskursa v SMI [Interpretation of Political Discourse in Mass Media]. Yazyk SMI kak obyekt mezhdistsiplinarnogo issledovaniya [Language of Mass Media as an Object of Interdisciplinary Research]. Moscow, Izd-vo MGU, pp. 116-133.

3. Zavershinskiy K.F., 2016. Legitimatsiya politicheskoy vlasti: morfologiya nauchnogo diskursa [Legitimation of Political Power: Morphology of Scientific Discurse]. POLITEKS, vol. 12, no. 4, pp. 4-18.

4. Ionova S.V., Shakhovskiy V.I., 2012. Chelovek i yego yazykovaya sreda: ekolingvisticheskiy aspekt [Person and Lingual Environment: An Ecolinguistic Aspect]. Omelchenko S.R., ed. Antropologiya yazyka = The Antropology of Language: sb. st. [The Antropology of Language. Collected Articles]. Moscow, Flinta Publ., Nauka Publ., iss. 2, pp. 137-148.

5. Karasik VI., 2007. Yazykovye klyuchi [Language Keys]. Volgograd, Paradigma Publ. 520 p.

6. Lotman Yu.M., 2010. Nepredskazuemye mekhanizmy kultury [Unpredictable Mechanisms of Culture]. Tallinn, TLU Press. 232 p.

7. Nikolaeva T.M., 1990. O printsipe «nekooperatsii» i/ili o kategoriyakh sotsiolingvisticheskogo vozdeystviya [On the Principle of “NonCooperation” and/or on the Categories of Sociolinguistic Impact]. Arutyunova N.D., ed. Logicheskiy analiz yazyka. Protivorechivost i anomalnost teksta: sb. st. [Logical Analysis of Language. The Contradictory and Anomalous Text. Collected Articles]. Moscow, Nauka Publ., pp. 225-226.

8. Parshin PB., 2001. Issledovatelskie praktiki, predmet i metody politicheskoy lingvistiki [Research Practices, Subject and Methods of Political Linguistics]. Vasilyeva N.V., ed. Problemy prikladnoy lingvistiki = Scripta linguisticae applicatae: sb. st. [Problems of Applied Linguistics = Scripta Linguisticae Applicatae. Collected Articles]. Moscow, Azbukovnik Publ., pp. 181-207.

9. Parshina O.N., 2004. Strategii i taktiki rechevogo povedeniya sovremennoy politicheskoy elity Rossii: monografiya [Strategies and Tactics of Speech Behavior of the Modern Political Elite of Russia. Monograph]. Astrakhan, Izd-vo AGTU. 195 p.

10. Rusakova O.F., Rusakov V.M., 2008. PR-Diskurs: teoretiko-metodologicheskiy analiz [PR-Discourse: Theoretical and Methodological Analysis]. Yekaterinburg, UrO RAN, Institut mezhdunarodnykh svyazey. 282 p.

11. Sandomirskaya I., 2001. Kniga o rodine: opyt analiza diskursivnykh praktik [A Book About the Homeland: The Experience of Analyzing Discourse Practices]. Wien, Gesellschaft zur Fцrderung slawistischer Studien. 282 p. (Wiener slawistischer Almanach ; Sonderband 50).

12. Skovorodnikov A.P, 2013. O predmete ekolingvistiki primenitelno k sostoyaniyu sovremennogo russkogo yazyka [On the Way of Ecolinguistics Can Be Applied to the State of Contemporary Russian Language]. Ekologiya yazyka i kommunikativnaya praktika [Ecology of Language and Communicative Practice], no. 1, pp. 205-233.

13. Fomina Yu.S., 2016. Osobennosti realizatsii rechevykh aktov pobuzhdeniya v tekstakh ekstremistskoy napravlennosti [Features of Verbal Acts of Motivation in Extremist Texts]. Acta linguistica petropolitana. Trudy Instituta lingvisticheskikh issledovaniy RAN [Acta Linguistica Petropolitana], vol. 12, part 3, pp. 441-451.

14. KhazimuUinaE.E., 2016. Mekhanizm rechevogovovlecheniya v deyatelnost ekstremistskikh organizatsiy [Mechanism of Speech Involvement by Extremist

15. Organisations]. Trudy Instituta lingvisticheskikh issledovaniy RAN [Acta Linguistica Petropolitana], vol. 12, part 3, pp. 453-469.

16. Sheygal E.I., 2000. Semiotikapoliticheskogo diskursa [Semiotics of Political Discourse]. Volgograd, Peremena Publ. 386 p.

17. Golev N.D., ed., 2006. Yurislingvistika-7: Yazykkak fenomen pravovoy kommunikatsii: mezhvuz. sb. nauch. tr [Legal Linguistics-7: Language as a Phenomenon of Legal Communication: Inter-University Collection of Scientific Papers]. Barnaul, Izd-vo Altayskogo universiteta. 348 p.

18. Araeva L.A., Katyshev P.A., Osadchiy M.A., Olenev S.V, 2018. Recontextualization of the Religious Term `Ziyarat': Critical Discourse Study. European Journal of Science and Theology, vol. 14, no. 5, pp. 137-147.

19. Graber D., 1981. Political Languages. Handbook of Political Communication. Beverly Hills, London, Sage Publications, pp. 195-224.

20. Steffensen S.V, Fill A., 2014. Ecolinguistics: The State of the Art and Future Horizons. Language Sciences, vol. 41A, pp. 6-25. DOI: 10.1016/ j.langsci.2013.08.003.

Размещено на Allbest.ru