Символические аспекты лексики питания в тюркских языках

Размещено на http://www.allbest.ru/

Восточно-Казахстанский университет им. С. Аманжолова

Символические аспекты лексики питания в тюркских языках

Амантай Шаймардановна Жилкубаева,

В статье на большом фактическом материале раскрывается роль этнографизмов, связанных с приготовлением пищи во время самых значимых моментов человеческой жизни: рождение, свадьба. Раскрывается связь символики с ритуалом. Актуальность статьи определяется необходимостью лингвокультурологического осмысления пищевой лексики, широко отражённой в паремии, концептах, фразеологизмах, в обычаях как наиболее устойчивых лексико-семантических категорий тюркских языков (свыше 2 000 лексических и фразеологических единиц). Цель статьи исходит из специфики работы, вызванной необходимостью лингвокультурологического описания лексики питания, а также раскрытия символической сущности данной лексико-семантической группы. Материалом исследования послужила лексика питания тюркских языков. Основными методами, применяемыми в работе, выступают описательный, сопоставительный, интерпретативный. В результате анализа данной тематической группы выявлено, что традиционно-бытовая обрядность - наиболее устойчивая основа этнической духовной культуры тюркских народов, многие символические действия, связанные с пищей, являются общими, что ещё раз подтверждает гипотезу о генетическом родстве данных народов. Концепция лингвокультурологического исследования обычаев и традиций как одного из актуальных направлений в языкознании открывает новые аспекты соотношения и связи языка и духовной культуры, языка и народного менталитета, языка и народного творчества. В концептуальной картине мира и национально-культурном контексте весьма значимым является вопрос о месте и роли исследуемой тематической группы. Приём и угощение пищей у тюркских народов и отражение их в обычаях, традициях представляют собой символические отношения между людьми, связанными социальными, гендерными, возрастными отношениями. Например, символика пищи, связанная с рождением ребёнка, уходит своими корнями в далёкое прошлое тюркского народа и обозначает жертвоприношение для успешных родов женщины. К данным обрядам относятся приготовление специального блюда для ускорения родов: жарысказан (букв. состязание с казаном, где варится еда); приготовление специальных блюд: сYт бурыш, ийт мун); погребение костей барана, зарезанного для роженицы; обгладывание шейных позвонков барана без ножа; сжигание мяса и т. д. Данные традиции являются символом приобщения малыша к новой жизни, обозначают появление нового человека. Подобных данному исследований в современной лингвистике ещё не проводилось. этнографизм паремия тюркский

Ключевые слова: лексика питания, символы, ритуал, лингвокультурология, этнографизм, обычаи, традиции, концептуальная картина мира

Amantai Sh. Znilkubaeva,

S. Amanzholov East Kazakhstan University (Ust-Kamenogorsk, Kazakhstan)

Symbolic Aspects of Nutrition Vocabulary in the Turkic Languages

The article uses a lot of factual material to reveal the role of ethnographisms associated with cooking during the most significant moments of human life: birth, wedding, burial. The connection of symbolism with ritual is revealed.The purpose of the article is based on the specifics of the work caused by the need for a linguoculturological description of the vocabulary of nutrition, the definition of extralinguistic factors (customs, traditions and religious beliefs) in the formation, development and functioning, as well as the disclosure of the symbolic essence of this LSH.The relevance of the article is determined by the need for linguistic and cultural understanding of the food vocabulary, which is widely reflected in paremia, concepts, phraseological units, and customs as the most stable lexical and semantic categories of the Turkic languages (more than 2 000 lexical and phraseological units).The material of the study was the vocabulary of nutrition of the Turkic languages. The main methods used in the work are descriptive, comparative, and interpretive.The reception and serving of food among the Turkic peoples and their reflection in customs and traditions are symbolic relations between people connected by social, gender, and age relations. For example, the symbolism of food associated with the birth of a child has its roots in the distant past of the Turkic people and means a sacrifice for the successful birth of a woman. These rituals include: preparing special meals to speed childbirth: Garissa (lit. Competition with the cauldron, where food is cooked), preparing special dishes: sut burysh, I IT mun, burial of the bones of a ram slaughtered for a woman in labor, gnawing the neck vertebrae of a ram without a knife, burning meat, etc. These traditions are a symbol of introducing the baby to a new life denoting the appearance of a new person. As a result of the analysis of this thematic group, it was revealed that traditional household rituals are the most stable basis of the ethnic spiritual culture of the Turkic peoples, many symbolic actions related to food are common, which once again confirms the hypothesis of genetic kinship of these peoples.The concept of linguoculturological research of customs and traditions as one of the current trends in linguistics opens up new aspects of the relationship and connection of language and spiritual culture, language and folk mentality, language and folk art. In the conceptual picture of the world and the national - cultural context, the question of the place and role of the studied LSH is very significant.The scientific novelty of the research consists in the linguistic and cultural understanding of one of the traditionally established and most stable lexical and semantic categories of the Turkic languages - the vocabulary of nutrition. Such studies in modern linguistics have not been sofer conducted.

Keywords: food vocabulary, symbols, ritual, linguoculturology, ethnographism, customs, traditions, conceptual picture of the world

Введение

В последние годы в тюркских языках, особенно в казахском языке, появилось много работ, где язык рассматривается в тесной связи с явлениями культуры. В этой связи привлекает внимание лингвистов символическая сущность языка как элемента культуры. В казахском языкознании вопросы символизма затрагиваются в работах учёных Е. Жанпеисова, Н. Уалиева, Ж. Манкее- вой, Н. Ж. Шахановой1.

Символическим аспектам этнокультурных наименований казахского языка посвящено специальное исследование К. Каир- баевой (2004) Уэлиев Н. ^азак сез мэдениеннщ теориялык не- пздерг Фил. гылымдарыныц докторыылыми дэрежесш алу Yшін дайындаган диссертация. - Алматы, 2007. - 336 б.; Жанпеисов Е. Н. Этнокультурная лексика казах-ского языка. - Алма-Ата: Наука КазССР, 1989. - 282 с.; Манкеева Ж. А. Мэдени лексиканыц улттык сипаты. - Алматы: Гылым, 1997. - 272 б.; Шаханова Н. Ж. Сим-волические аспекты традиционной свадебной трапезы казахов // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. - Л.: Наука, 1989. - С. 177-187. ^айырбаева ^. Т ^азак тондеп этномэдени ата- улардыц символдык мэнг Филол. гыл. канд... автореф. Алматы: ^азак Университету 2004. - 29 б.. Но, к сожалению, в данных работах не рассматриваются символические аспекты пищи и продуктов питания, а вместе с тем, в данной тематической группе много примеров, касающихся символизации лексики питания.

Лингвокультурологи утверждают, что самое главное отличие человека от животного - потребность в символизации [7, с.95]. Уже с самого начала символы существуют не сами по себе, а являются продуктом человеческого сознания. Человек с самого рождения вместе с языком осваивает и культуру, и далее всякая информация к нему поступает через язык. Философы считают, что, овладев языком, человек быстро осваивает окружающий мир: «Всё, что есть в человеке как человеке, предстает в виде культуры, и она оказывается столь же разносторонне-богатой и противоречиво- дополнительностной, как сам человек - творец культуры и её главное творение» [Там же, с. 17]. В любом обществе взаимоотношения между людьми зафиксированы в символах, самое главная их сущность - многозначность и внутреннее содержание. В языке один символ может обозначать несколько значений. Учёный-лингвист В. Телия такие символы называет «квазисимволами [12, с.17]. К ним можно отнести следующие слова обшетюркского происхождения: ак (молочные продукты), ас (пища), нан (хлеб) и т. д. Ю. М. Лотман считает, что наиболее привычное представление о символе связано с идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, более ценного содержания. Например, рука - это власть, крест - это символ жертвенности, голубь - символ мира и т. д. [6, с.17].

Человек существует в мире символов. Большую роль в жизни человека играет ритуал, и поэтому за символ принимали ритуальные действия. Слово «символ» греческого происхождения, и его первоначальное значение - «черепок»: «Расставаясь с гостем, хозяин вручал ему половинку от разломанного черепка, а вторую его часть оставлял у себя. Во время следующего посещения хозяин узнавал гостя по данному “черепку”. Значит, черепок был знаком, символом знакомства» [7, с. 95].

Природа символа привлекает внимание не только лингвистов, но и философов, психологов, культурологов, т. к. символ является универсальной категорией. В научной литературе в определении понятия символа нет единого мнения. Например, Ю. С. Степанов считает, что символ не научная категория, а сюжет поэтики [11, с.17]. В науке много и языковых символов. Например, «огонь» у тюркских народов обладает очистительным свойством, а у славян обозначает гнев. По данному поводу Ч. Валиханов пишет: «...Из

всех шаманских поклонений у киргизов поклонение огню до сих пор имеет большую силу. Киргизы огонь называют авлие, этим же именем называют мусульманских угодников. Из почтения огонь киргизы, подобно монголам, называют мать. Огонь имеет качество очистительное. Очищают, проводя между двух огней. У киргизов обряд очищения называется аластау. Киргизы придают большое почтение огню: в огонь нельзя плевать, нельзя проходить через огонь и т. д. Киргизы самого взбалмошного человека называют проклятый огнём [3, с.128]. Особый интерес, на наш взгляд, представляют символические аспекты, связанные с употреблением пищи и продуктов питания.

Методология и методы исследования. Данная статья посвящена изучению символических аспектов лексики питания тюркских народов. Тема, поднимаемая в статье, не рассматривалась ранее в научных работах, чем и определяется новизна исследования. Цель статьи - описать наименования пищи, участвующей в различного рода ритуалах, обычаях и традициях. Объектом исследования в статье выступает символическая сущность наименования пищи и продуктов питания. Предметом исследования явилась пища, приготовляемая по случаю рождения ребёнка, его воспитания, а также во время различных торжеств. Материал для исследования - работы известных этнографов и словари тюркских народов Базылхан Б. Монтолиядаты туратын казактардыц тл - Улан батыр-влгей, 1991. - 206 б.; Бутанаев В. Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. Абакан, 1999. - 236 с.; Хайрутдинова Т. Х. Названия пищи в татарском языке. - Казань: Ин-т яз., лит. и ист. им. Г. Ибрагимова, 1993. - 140 с.; Алиев Г. К. Бытовая лексика азербайджанского языка. - Алма-Ата: [б. и.], 1998. - 120 с..

Результаты исследования и их обсуждение. В символике питания есть два момента. Первый связан с внутриэтниче- ским значением пищи. Сюда можно отнести коммуникативные, ритуальные, священные свойства пищи. Второй связан с этнознако- выми свойствами системы питания. Следовательно, система питания, как и культура, обладает двумя противопоставляющими функциями: с одной стороны - объединяющей, а с другой - различительной, т. е. один этнос отличается от другого системой питания. В связи с этим уместно привести слова К. Г. Юнга: «Природе символа свойственно соединять противоположное; так он соединяет противоположность реально-ирреального, будучи с одной стороны, психологической реальностью он, с другой стороны, не соответствует физической реальности. Символ есть факт и все-таки видимость» [16, с. 213].

Несмотря на разногласия в определении природы символов, учёные сходятся в одном: символу присущи образность, архе- типичность и мотивированность. Следовательно, мнение психолога К. Юнга о том, что символ «образно выражает невыразимое, неизвестное, лишь предчувственное, лишь предугаданное, ещё не познанное», ещё раз доказывает архетипичность символа [Там же].

Во время символизации происходят взаимообусловленные между собой два разных лингвистических процесса: вторичная номинация и семантическая трансформация. Символическое значение - дополнительное значение первого слова. Например: куйрык-бауыр - первое значение этнографизма - «блюдо, состоящее из курдючного сала и печени», дополнительное значение - «знак сватовства»; елкгр - первое значение «баран, привозимый со стороны жениха», дополнительное значение - «обязательное условие сватовства», знак почитания умерших; асыкты жт1к - мясо, «берцовая кость», дополнительное значение - «обязательное условие при усыновлении». Также символическое значение сосуществует в языке наравне с первоначальным значением слова: тес (грудинка), бас (опалённая голова барана), асыкты жт1к (берцовая кость). Если прямое номинативное значение слова обладает конкретностью, то символическое значение - абстрактностью. Символическое значение слова тесно связано с глубиной человеческого познания, с национальной культурой и историей. Оно не образует омонимический ряд. Символическое значение - результат трансформации значения слова. Оно - национальный колорит, национальная сущность языка.

Таким образом, символ есть предмет, который имеет значение. Например, «хлеб»: 1) продукт, испеченный из муки в тандыре или печи; 2) тесто, которое имеет вкус, вес, цвет, форму (фразеологизм «нанын тауып жеу» - «зарабатывать себе на хлеб» - символ жизни, пищи, необходимой для духовной жизни человека) [4, с. 219].

Символ - основа, ключ, рычаг культуры. Как появились символы в культуре? А. А. Потебня указывает, что между словом и символом существует три типа связи: сопоставительная, противопоставляющая и причинная [9]. Одна из особенностей символа - он предназначен для большинства. Например, атау кере (предсмертная еда у казахов). Об этом и пословица «Ас шсеч ата- уыщдай ш ауырсач мурттай уш». Символы в основном связаны с цветообозначением. Два человека могут смотреть на один и тот же предмет, но воспринимать его цвет по- разному. Например, белый цвет у тюркских народов - символ чистоты, верности, а у китайцев - символ траура печали: «Цветовой язык человека ментален по своей природе. За цветом люди видят смыслы» [7, с.105].

Рассмотрение символа как универсального явления, присущего национальной культуре, ещё не нашло своего решения. Об этом В. Тэрнер писал: «Ритуал и символика обладают онтологической ценностью, имеющей определённое отношение к состоянию человека... Расшифровка ритуальных форм и раскрытие происхождения символических действий, возможно, более полезны для нашего культурного роста, чем мы до сих пор предполагали» [14, с. 4].

Пища в традиционном мировоззрении тюркских народов является отражением религиозных поверий, обозначая их семантическое развитие, и готовится в определённых ситуациях. Например, у тюркских народов считается грехом не оправдать молоко матери, и поэтому нельзя делиться с пищей младенца, в противном случае человек несёт ответственность перед его матерью всю жизнь. Фактический материал, рассмотренный нами, показал, что в тюркских языках встречается немало наименований пищи и продуктов питания, связанных с рождением и воспитанием ребёнка и имеющих символические значения. Назовём некоторые из них.

Цуйрыц ботца (букв.: каша для попы) - обряд, проводимый для того, чтобы ребёнок-калека быстро пошёл. Для этого готовят кашу из риса или проса, кладут её в блюдо, накрывают белым материалом и попой садят ребёнка на него на некоторое время. Аналогичный пример существует и у якутов, но они садят ребёнка в тёплый айран и оставляют его на пересечении девяти дорог. Суть обряда заключается в пожелании счастливой дороги ребёнку. В работе Д. Катрана казахи в Монголии садят ребён- ка-калеку до пояса в тёплую кашу. Проведение данных действий, видимо, связано со священными свойствами молочных продуктов, т. к. у кочевников они являются основой жизнедеятельности [5]. Это явление не осталось без внимания учёных. Отмечая важность ритуальных действий с молоком, они пишут: «В контексте ритуала подобные действия, видимо, определялись символикой оплодотворения. В их основе лежала своеобразная интерпретация реальных свойств молока. Питающее человека в младенчестве, являющееся основой жизнеобеспечения скотоводов - кочевников оно могло осмысливаться и как первопричина жизни, как начало, обеспечивающее воспроизводство человеческого рода» [4, с. 217]. Ийт-мун (собачий бульон) - бульон с бараниной. Его готовила старая женщина. Сначала из чашки немного отливали собаке, потом подавали роженице. Если роды проходили лёгко, то роженица могла поделиться им с девушками, чтобы в будущем их роды были такими же лёгкими. Если роды были трудными, роженица никого не угощала ийт-муном [10, с. 143].

В традиционном мировоззрении тюркских народов существовало мнение о том, что раз человек появляется на свет головой, то голова является весомой, значимой частью тела. И, видимо, с этим связано преподношение гостю или уважаемому человеку варёной головы барана (сохранившиеся до сих пор у казахов). А в Кыргызстане почётному гостю преподносят жамбас (тазовую кость животного).

К символическим блюдам тюркских народов относится и твстт (грудинка). Оно является блюдом жениха, обязательным условием при свадебном обряде, символом жизни. У хакасов после угощения грудинкой жених считал невесту своей женой. Грудинка относилась к почётным блюдам, её преподносили сватье во время свадьбы [12, с. 59]. У тувинцев перед сватовством родители жениха посылали грудинку сватам, у алтайцев грудинку давали женщине, которая заплетала косы невесте. Грудинка считалась почётным блюдом и у узбеков: жених откусывал от неё и обратно возвращал тёще. У киргизов твс (грудинка) не считается почётной частью туши, о чём пословица: «Эрдик кылып кой сойду, иттик кылып тош тартты», у татарского народа тес считается почётным блюдом: <^згенге тош тейген» (тезгенге тес тиген) [8, с. 83]. У халка-монголов во время свадьбы проводили игру с грудинкой. Таким образом, твс относился к обязательному атрибуту при сватовстве и имел символическое значение. Данные обряды представляют символы, свя- заные с поверьями народов по приготовлению пищи и угощении ею.

Шашу - осыпание невесты сладостями. При входе в дом жениха невесту осыпали сладостями, баурсаками, монетами, с пожеланием молодым счастливой, сладкой жизни.

К символическим блюдам относится и цуйрьщ-бауыр - традиционное ритуальное блюдо при сватовстве для освящения договора о браке. Оно состоит из печени и курдючного сала, разрезанных на длинные полоски, с примесью кислого молока или курта.

Символическое значение имеет также жумыртца (яйцо). В Хорезме первой едой роженицы были куриные яйца. У караимов младенцу дарили сырое яйцо, рассматривая его как символ возрождения в бесконечной цепи: «живое - неживое - живое». Яичным желтком мыли голову новорождённому, купали его в солёной воде. Яйцо использовали при рождении ребёнка и крымские татары, при первом купании желток смешивали с солёной водой [10, с. 318].

Лексема май (сливочное масло) также имеет высокое символическое значение, с ней связаны большинство обрядов, обычаев казахского народа. Например, если во время еды кто-нибудь поперхнётся, ему говорят май к,ап (букв.: «Да пошлёт тебе бог в рот масло»). Человеку, принёсшему добрую весть, говорят: «Аузьща май, астьща тай» (букв.: «В рот - масло, под себя - жеребёнка»). Тюркские народы не берут в дорогу сливочное масло. Существовало поверье о том, что дорога будет трудной и будет много препятствий, если взять с собой масло.

В татарском языке лексема май обозначает угощение, связанное с наречением именем ребёнка. Бэби майы (масло для ребёнка) - употребляется в двух значениях:пир в честь наречения именем ребёнка;

обычай приглашения гостей в честь новорождённого и угощения их маслом. Участвует в обрядах молоко, его дают после стрижки волос: ребёнку дают молоко или мажут им лоб малыша. К символическим блюдам каракалпакского народа относится майсвк (блюдо, состоящее из прожаренного проса и сливочного масла) - угощение, которое готовили во время сватовства и при родах [15, с. 145].

В казахских традициях приготовления пищи также есть немало моментов, связанных с выражением благих намерений и пожеланий. Например, при рождении ребёнка или при выделении юрты для молодожёнов нельзя было разделять варёные шейные позвонки барана, зарезанного в честь этого мероприятия. После обгладывания мяса, цельные позвонки вешали на решетчатый остов юрты или бросали через шанырак (остов юрты). Это символизировало пожелание, чтобы шея ребёнка как основа орга

низма была крепкой, сильной, чтобы всегда дымился очаг его дома, семья была крепкой и стены дома хранили его (мойны берж болу, мойны катаю, беку, тYтеткен тYтіні тузу ушып, отбасы, босатасы берж болу).

Большое символическое значение имеет и лексема нан (хлеб). Хлеб участвует во многих обрядах тюркских народов. Так, у узбеков, во время сватовства проводили обряд нан сындыру, чтобы молодые жили в достатке [1, с. 29]. У каракалпаков как обрядовую пищу готовили ший бауырсак - печенье в виде шарикообразных кусочков сдобного теста, жареных в сливочном масле. Данный вид хлебного ритуального изделия готовили во время свадьбы. Когда новобрачная подходила к дому мужа, его мать кидала в неё горстями ший бауырсак и джиду. Им выражалось пожелание хорошей жизни и многих детей новобрачным. У киргизов в день укладывания новорождённого проводили обряд боорсак чочма. Через отверстия колыбели опускали баурсаки с пожеланиями ребёнку долголетия [15, с.145].

Этнические особенности тюркских народов в сфере материально-бытовой, духовной культуры со временем стираются. Однако в области лексики питания этнографическая специфика сохраняется дольше, чем в других сферах материальной культуры (одежда, жилище). Лексика питания как элемент духовной культуры нации содержит в себе ценные сведения о культуре тюркских народов. Данную способность языка лингвисты называют кумулятивной функцией. В ходе анализа лексики питания выявлено, что символическая сущность данной тематической группы особо проявляется при использовании молока и молочных продуктов. Видимо, это связано с тем, что у тюркских народов имеется многовековой опыт по разведению молочного скота, по изготовлению молочных продуктов впрок. В ходе исследования нами собраны свыше 100 наименований молочных продуктов.

Заключение

Итак, пища тюркских народов представляет собой богатый материал для изучения культурных ценностей и средство идентификации этноса. В тюркском языкознании возрастает интерес к изучению символических явлений в языке. Символы глубоко национальны. Отечественный учёный-фразеолог Р Авакова считает, что лексика, наполненная символикой, является особенной. Эта особенность связана с национальным, культурным, фоновым значением подобных слов в языковой картине мира [1, с. 10].

Символы часто употребляются во фразеологизмах тюркских народов, особенно слово ан (молочные продукты): ак жалтасын (благословение), ак урсын (проклятие).

Пища является не только средством жизни и существования, но и имеет большое символическое значение. Раскрытие сущности символов в области лексики питания, особенно в тюркских языках, - одно из перспективных направлений в современной лингвистике.

Полученные результаты данного исследования могут найти практическое применение в дальнейшем изучении лексики питания и её отражении в концептуальной картине мира тюркских народов, а также при составлении толковых двуязычных словарей тюркских народов.

Список литературы

Авакова Р Фразеологи ялык семантика. Алматы: Алматы: Казак Университету 2002. 152 б.

Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов. Абакан: Хакасия, 1996. 222 с.

Валиханов Ч. Собрание сочинений: в 5 т. Алма-Ата: Казах. сов. энц., 1984. Т 1. 431 с.

Жилкубаева А. Ш. Лексика питания в тюркских языках (лингвокультурологический аспект). Усть- Каменогорск: Изд-во ВКГУ им. С. Аманжолова, 2013. 292 с.

Катран Д. Казактьщ д8стYрлі ас-татам мэдениетг Алматы, 2002. 197 б.

Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства. СПб.: Искусство, 1994. 481 с.

Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 208 с.

Нурмаханов А. ТYркі фразеологиясы. Алматы: Жалын. 94 б.

Потебня А. А. Мысль и язык: собрание трудов. Харьков: ГОСИЗДАТ Украины, 1926. Т 1. 205 с.

Снесарев Г П. Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М.: Наука, 1969. 336 с.

Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996. 284 с.

Традиционное мировозрение тюрков Южной Сибири. Человек и общество. Новосибирск: Наука, 1989. 72 с.

Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983. 277 с.

Юдахин К. Киргизско-русский словарь. М.: Сов. энц.,1965. 973 с.

Юнг К. Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 304 с.

References

Avakova, R. Phraseological semantics. Almaty: 2002. (In Kazakh)

Butanaev, V. Ya. Traditional culture and life of the Khakas. Abakan: Khakassia, 1996. (In Rus.)

Valikhanov,Sh. Collection of works: in 5 vols. Alma-ATA: Kazakh. Sov. encycl., 1984. (In Rus.)

Zhilkubaeva, A. S. Food vocabulary in the Turkic languages (linguistic and culturological aspect). Ust- Kamenogorsk, 2013.( In Kazakh)

Katran, D. Kazaktyk dasturli as-taqam madenieti. Almaty, 2002. ( In Kazakh)

Lotman, Yu. M. Conversations about Russian culture: Life and traditions of the Russian nobility. SPb: Art, 1994. (In Rus.)

Maslova, V. A. Lingvoculturology. M: Akademia, 2001. (In Rus.)

Nurmakhanov, A. Turki phraseology. Almaty: Gylym, 1998. (In Kazakh)

Potebnya, A. A. From notes on Russian grammar. M: The state publishing house of Ukraine, 1958. (In Rus.)

Snesarev, G. P. Relicts of pre-Muslim beliefs and rituals of the Uzbeks of Khorezm. M: Nauka, 1969. (In Rus.)

Stepanov, Yu. S. Constants: Dictionary of Russian Culture. M: School “Language and Russian Culture”, 1997. (In Rus.)

Teliya, V. N. Russian phraseology. Semantic, pragmatic and linguocultural aspects. M: Languages of Russian culture, 1996. (In Rus.)

Traditional worldview of the Turks of Southern Siberia (Man and Society). Novosibirsk: Science, 1989. (In Rus.)

Turner, V. Symbol and ritual. M: Nauka. Eastern lit., 1983. (In Rus.)

Yudakhin, K. Kirghiz - Russian dictionary. M: Sov. encycl., 1965. (In Rus.)

Jung, K. G. Archetype and symbol. M: Renaissance, 1991. (In Rus.)

Размещено на Allbest.ru