Особенности окказиональных замен во фразеологических единицах с компонентами-колоративами

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности окказиональных замен во фразеологических единицах с компонентами-колоративами

И.Ю. Третьякова

Аннотация

Статья посвящена вопросам окказионального преобразования фразеологических единиц в современном русском языке. Актуальность исследования обусловлена вниманием учёных к проблемам изменчивости языковых единиц в речи. Новизна работы заключается в неизученности трансформационной активности фразеологизмов различных тематических, фразеосемантических групп и полей. В одну из таких групп объединены фразеологизмы с компонентом-колоративом, проявляющим в условиях фразеологической связанности особенности семантики, что, в свою очередь, обусловливает специфику окказиональных изменений фразеологизма. Целью данной статьи является исследование трансформационной активности фразеологизмов с компонентом-колоративом белый на примере одного вида трансформаций - замены адъективного компонента белый окказиональным компонентом. При анализе семантики фразеологизмов учитывается особенность прилагательных-цветообозначений и как компонентов фразеологизма, и как слов свободного употребления; немаловажным является способность колоративов выполнять функцию знаков-символов. В статье рассматриваются фразеологизмы, в которых компонент-колоратив либо репрезентирует элементы основного смысла фразеологизма, либо сохраняет символическое значение, либо не является ключевым компонентом фразеологической семантики. Для определения специфики трансформаций фразеологизмов с компонентом-колоративом целесообразным оказалось исследование замен компонентов, происходящие как на основе парадигматических связей слов-цветообозначений, так и на основе актуализированных асистемных отношений. В результате исследования выявлена обусловленность трансформационной активности фразеологизмов степенью значимости компонента-колоратива в формировании семантики фразеологической единицы: чем менее компонент-колоратив значим в образовании фразеологического значения, тем большие возможности замены этого компонента проявляются в условиях функционирования фразеологизма в речи, тем более активно проходят процессы окказиональной трансформации фразеологизма.

Ключевые слова: окказиональная фразеология, трансформация фразеологизма, фразеологический компонент-колоратив, цветообозначения-символы, трансформационная активность фразеологизма.

Abstract

Russian language.

I.Y. Tretiakova.

The article is devoted to occasional transformations of phraseological units in the modern Russian language. The relevance of the study is based on the attention of scientists to the problems of variability of language units in speech. The novelty of the study is based on insufficient knowledge about transformation capacity of idioms from various thematic, phraseological and semantic groups and fields. One of the groups unites idioms with the colour-component featuring semantic peculiarities, which determine specific transforming processes. The article studies transformations of phraseological units with the component white by means of substituting the component white by occasional components. Analyzing phraseological semantics, the author regards specific features of the colour-adjective both as a phraseological component and a free lexical unit. It is important to mention that color-words may function as a symbol. The article deals with idioms where a colour-component either represents meaningful semantic elements or conveys a symbolic meaning, or it is excluded from phraseological semantics. To define transformation peculiarities of idioms, the author analyzes component substitutions based on paradigmatic connections among colour-words and on their asystemic connections. The results of the research demonstrate dependence of transformation capacity on the degree a colour-component is involved in forming a phraseological meaning: the less a component participates in forming a phraseological meaning, the more possibilities for transformations are presented in speech and, thus, the higher transformation capacity is.

Key words: occasional phraseology, phraseological transformation, phraseological colour-component, symbols of colour definition, transformation capacity of a phraseological unit.

Введение

Преобразования языковых фразеологических единиц (далее ФЕ) в необычные, нетрадиционные по форме и смыслу речевые образования происходили, должно быть, на протяжении всего существования фразеологизмов в языке, однако научное осмысление этих процессов в отечественной фразеологии началось лишь во второй половине ХХ века и продолжается в настоящее время. В 60-70-е годы ХХ века, в период становления «классической» фразеологии, параллельно с разработкой вопросов, касающихся выделения фразеологизмов как самостоятельной единицы, описания признаков устойчивых знаков, их семантических и грамматических особенностей, началось изучение речевых форм ФЕ. В работах известных фразеологов были представлены классификации преобразований фразеологизмов, описаны отдельные приёмы трансформации языковых единиц, выделены способы окказионального изменения знаков [Шанский, 1963; Шадрин, 1973; А. В. Кунин, 1970 и др.]. С 70-80-х годов и по сей день появляются многочисленные публикации, где демонстрируются окказиональные преобразования фразеологизмов в художественных произведениях отдельных авторов, в публицистических текстах различных жанров. Помимо описательных работ, в последние годы опубликованы труды, в которых осуществляется теоретическое обоснование способности ФЕ к окказиональному изменению, осмысление факторов и условий собственно процессов трансформаций фразеологизмов [Алефиренко, Золотых, 2004; Мелерович, Мокиенко, 2011; Третьякова, 2011]. Тем не менее, на фоне значительного количества исследований мало изученной оказалась трансформационная активность фразеологизмов. Научный интерес, на наш взгляд, вызывают следующие вопросы: каким образом способен трансформироваться тот или иной фразеологизм, какие внутренние и внешние факторы обусловливают речевую изменчивость конкретной ФЕ, насколько частотны могут быть окказиональные модификации отдельной языковой единицы и целых групп фразеологизмов, каков преобразовательный потенциал фразеологизмов? Определению особенностей трансформаций и преобразовательной активности одной из групп ФЕ, а именно фразеологизмов с компонентами-колоративами, и посвящена данная статья. В качестве объекта исследования выбраны фразеологизмы с компонентом белый.

При исследовании ФЕ с колоративами нельзя не учитывать специфику этих адъективных компонентов, связанную с особенностями колоративов в их свободном употреблении. В современной науке накоплен значительный материал по исследованиям слов-цветообозначений. Проблемы теоретической и прикладной колоративистики широко освещаются в работах зарубежных и отечественных учёных [Berlin, Kay, 1969; Mac-Laury, 1991; Hieder,1972; Вежбицкая, 1996; Бахилина, 1975 и др.].

Колоративы составляют незначительную группу лексического состава любого языка, однако их роль в национальных лексиконах велика, так как эти единицы непосредственно участвуют в создании языковой картины мира каждого этноса. По мнению Вежбицкой, «наше сознание формируется ... под воздействием окружающей нас культуры», цвета в языке не абстрактны, а связаны с какими-то значимыми для человека объектами во внешнем мире, ассоциирующимися с тем или иным цветом [Вежбицкая, 1996, с. 239]. Этим же обусловлено широкое использование колоративов при образовании ФЕ, ибо цвет является одной из главных категорий культуры, фиксирующей «уникальную информацию о колорите окружающей природы, своеобразии исторического пути народа, взаимодействии различных этнических традиций, особенностях художественного видения мира» [Жаркынбекова, 1999, с. 109]. фразеологизм прилагательное цветообозначение колоратив

Выявляя особенности прилагательных-колоративов, невозможно обойти вопрос о символике цвета. Цвет может быть воспринят как символ - то есть как «условный знак какого-нибудь понятия, явления, идеи» [ТСРЯ, 2003, с. 717]. Символика свойственна большей части слов-цветообозначений. В разных традициях с отдельными цветами связываются различные коннотации. В Полной энциклопедии символов и знаков приводится следующая характеристика белого цвета: «символизирует чистоту, свет, мудрость, добро, высоту духа; считается атрибутом верховной власти; нередко связан со сферой сакрального; выступает в качестве цвета траура - в странах Среднего и Дальнего Востока» [Полная энциклопедия..., 2008, с. 599]. Также отмечается существующая в природе и в представлении людей противопоставленность белого цвета чёрному; в частности Вежбицкая связывает оппозицию черный - белый с тёмным и светлым и называет ключом к раскрытию семантики слов тёмный и светлый понятие зрения: семантическая структура этих слов (белые - это предметы, которые хорошо видят; чёрные - это предметы неразличимые) отражает их статус «основного цветообозначения» [Вежбицкая, 1996, с. 249].

Перечисленные выше особенности колоративов как единиц языка проявляются и во фразеологических компонентах-колоративах. Это видится в первую очередь в образном плане фразеологизмов: в основе ФЕ лежит фразеологический образ, в котором зафиксированы наблюдения человека над окружающим его миром - людьми, животными, явлениями, процессами и др.; колоративы, вошедшие в состав фразеологизмов, будучи элементами фразеологического образа, обычно называют реальный цвет, оттенок внешности человека, предметов обихода, продуктов, одежды, животных, окружающей природы и т. д. (шито белыми нитками, принц на белом коне, белая кость). Вместе с тем колоративы, являющиеся компонентами ФЕ, существенно отличаются от прилагательных-цветообозначений, свободно функционирующих в языке, в другом плане - семантическом. Главным отличием является факт того, что фразеологизмы обладают связанным значением, а значит каждый компонент фразеологизма, включая колоратив, полностью или частично теряет своё традиционное значение. Колоративы, будучи фразеологическими компонентами, репрезентируют элементы связанного значения фразеологизма, характеризуя внутренние и внешние особенности кого- или чего-либо (белая кость - «благородный человек», белая ворона - необычный «человек»). Некоторые компоненты-колоративы проявляют свойства слов-символов (въехать на белом коне, поднять белый флаг).

Однако и здесь нельзя отрицать влияния на формирование семантики фразеологизма прямо-номинативных свойств слов, входящих в компонентный состав ФЕ; колоративы, не являясь исключением, по-разному (в разной степени) проявляют свойства свободного слова-цветообозначения.

Исследования колоративов, преобразовавшихся из слов свободного употребления в компоненты фразеологизма, выявили специфику внутреннего плана слов-цветообозначений в условиях их семантической и грамматической связанности. Компонент-колоратив, в данном случае адъективный компонент белый, во фразеологических единицах имеет как различную степень связанности, так и разную степень смысловой нагруженности.

Особенности семантики и компонентного состава фразеологизмов являются одним из факторов, влияющих на процессы окказионального преобразования ФЕ [Мелерович, Мокиенко, 2008; Третьякова, 2011] и в плане осуществления этих процессов, и в аспекте их активности.

Цель работы: исследовать трансформационную активность ФЕ с компонентом-колоративом белый на примере одного вида трансформаций - замены адъективного компонента белый окказиональным компонентом.

Рассмотрим фразеологические единицы белая ворона, сказка про белого бычка, въехать на белом коне, в которых колоратив белый, будучи компонентом ФЕ, проявляет различные свойства. Во ФЕ белая ворона актуализируется метафорическое связанное значение колоратива, несущее основную смысловую нагрузку; во ФЕ сказка про белого бычка компонент-колоратив не имеет основной смысловой нагрузки; во ФЕ въехать на белом коне компонент белый характеризуется как колоратив с символическим значением.

Особенности окказиональных замен компонента-колоратива во ФЕ белая ворона

Фразеологическая единица белая ворона имеет значение «тот, кто резко отличается от окружающих, выделяется чем-либо необычным для них; непонятный, кажущийся странным, имеющий иную систему ценностей». Как и многие ФЕ, образованные на основе наблюдений человека за миром животных и птиц, данный фразеологизм создан на основе метафорического переноса и употребляется в ситуациях характеристики кого- либо, чаще человека, который воспринимается окружающими как «чужак», «не свой», а потому оценивается в основном негативно - с опаской, недоумением, удивлением и даже презрением.

Колоратив белый в данном фразеологизме не обладает каким-либо символическим значением. Белый здесь - нестандартный, неестественный цвет вороны / ворона (очевидно, речь идёт о птице-альбиносе). Следует иметь в виду также важность для формирования семантики ФЕ выбора субстантивного компонента ворона, так как именно у представителей этого вида птиц оперенье имеет густой чёрный цвет. И появление вороны белого цвета - в среде ворон, имеющих чёрный цвет, - воспринимается в природе как нечто неестественное, странное.

Говоря о замене компонентов в любом фразеологизме, следует учитывать «стандартные» замены [Диброва, 1979], основанные на парадигматических связях языкового компонента фразеологизма и его окказионального заместителя, в первую очередь на синонимии и антонимии. Во ФЕ белая ворона языковые компоненты уже составляют внутреннюю оппозицию по линии цвета (белый - чёрный). При окказиональной трансформации компонента-колоратива замена компонента белый на антонимичный компонент чёрный (чёрная ворона) маловероятна: чёрная ворона не выделяется из стаи себе подобных, а значит, не будет поддерживаться метафорический смысл ФЕ. Тем не менее, в рамках фразео-набора при функционировании в тексте ФЕ белая ворона и словосочетания чёрная ворона, при наличии контекстных актуализаторов сочетание слов чёрная ворона может приобретать контрастное языковому фразеологизму метафорическое значение и восприниматься как окказиональный фразеологизм. См.: «Всегда боялась стать белой вороной, выделиться. Боялась, что заклюют. Чёрной вороной быть безопасней. Вот я и была чёрной вороной. Некрасивой, незаметной, такой как все» (Ю. Фёдорова).

В данном контексте ОФ чёрная ворона имеет значение, контрастное семантике традиционной ФЕ: «человек обычный, не отличающийся от других, «свой», «неопасный».

Не обладающий символическим значением колоратив белый актуализирует парадигматическую связь по линии противопоставления (антонимия белый - чёрный) на основе цвета оперения у птицы - цвета кожи у человека. Замена колоратива белый на чёрный может быть связана с характеристикой людей, имеющих чёрный цвет кожи; при этом происходит двойная актуализация значения ФЕ, одновременно с переносным («отличающиеся от окружающих») проявляется и прямое значение колоратива чёрный. См. пример фрагмента публицистического очерка М. Стуруа «Флорида без апельсинов»:

«Отношения с соседями никак не налаживались. Даже дипломатические. Дело в том, что хотя трава перед домом Батлеров была зелёная, но вот сами-то они были чёрными. А в Коллидж-парк Вудс всё население - за исключением четырёх семейств, не считая Батлеров - белое. Люди явно бойкотировали «чёрных ворон» (выражение «белая ворона» здесь явно неуместно)» [цит. по ФРР, с. 136]. В контексте обыгрывается компонентный состав фразеологизмов при сохранении значения языковой ФЕ: смысл фразеологизма чёрная ворона - «тот, кто резко отличается от окружающих, выделяется необычным для них цветом кожи; чужак, имеющий неприемлемые традиции, систему ценностей».

В целом компонент-колоратив белая достаточно устойчив и сохраняет ключевой элемент значения фразеологизма. Такая устойчивость, по нашему мнению, связана со смысловой нагруженностью компонента-колоратива, репрезентирующего элементы значения «нестандартный, неестественный, резко отличающий кого-либо [=ворону] от окружающих, выделяющийся чем- либо необычным; непонятный, кажущийся странным».

При трансформации ФЕ белая ворона замене чаще подвергается не адъективный компонент белая, а субстантивный компонент ворона; при этом фразеологизм сохраняет своё значение в целом, но происходит конкретизация характеризуемого субъекта.

Часто окказиональными компонентами - заместителями субстантива ворона являются существительные, входящие в группу анимализмов, причём среди новых компонентов ФЕ имеют место быть как собственно орнитонимы, так и слова, называющие животных, рыб, насекомых и проч. Большое значение имеет следующий фактор: субстантивные компоненты должны называть птиц и зверей, не имеющих (или крайне редко имеющих) в природе белого окраса, так как именно на контрасте традиционного и нетрадиционного (в данном случае белого) цвета строятся образ и значение фразеологизма. Так, словосочетания белый заяц, белый гусь воспринимаются не как устойчивые единицы с переносным значением и специфическим смыслом, а как свободное соединение слов с прямым значением. Также при анализе семантики ФЕ необходимо учитывать ассоциативные связи, возникающие у носителей языка при восприятии того или иного представителя анималистического мира. Например, с воробьём - этой маленькой юркой птичкой, мало способной на грубые действия, нападение либо силовой отпор, - может сравниваться человек, обладающий похожими качествами. С голубем или голубкой, отличающимися - в представлении человека - кротким нравом, являющимися символами чистоты, нежности и любви, могут быть связаны характеристики кого-либо, не проявляющего нахальства, агрессии, злобы, со свойственными ему кротостью, доброжелательностью, миролюбием.

Так, в окказиональном фразеологическом трансформе белый голубь новый компонент вносит новые элементы смысла, значимые для характеристики человека. См. фрагмент из произведения А. Кузнецова «Моя мадонна»: «Он помнил её совсем молодой и красивой. Она была артисткой Ильинского театра - единственной женщиной-артисткой, потому что женские роли тогда в большинстве играли мужчины. ... Пётр наконец понял, что мать его была белым голубем в стае ворон. Жила она какой-то своей жизнью, чуждой отцу, деду, детям и односельчанам» [Цит. по ФРР, с. 136].

Словосочетание белый голубь прочитывается в данном контексте как фразеологический трансформ, образованный на базе ФЕ белая ворона. Колоратив белый сохраняет деривационные связи с фразеологизмом-прототипом, репрезентирует элементы значения языковой ФЕ; орнитоним голубь вносит добавочные элементы смысла; также влияют на появление оттенков значения трансформа контекстные актуализато- ры в стае ворон, своей жизнью, чуждой, в результате чего окказиональный фразеологизм белый голубь получает значение «тот, кто резко отличается от грубых, невоспитанных, наглых окружающих (= стая ворон), непонятный, кажущийся странным, имеющий иную систему ценностей (= белый), выделяющийся необычными для окружающих (= белый) кротостью, доброжелательностью (= голубь)».

Словосочетание белый воробей в тексте песни с названием «Белый воробей» (Е. Фролова) также воспринимается в качестве трансформа ФЕ белая ворона. Понимание словосочетания как преобразованного фразеологизма обусловлено деривационной связью колоратива белый с языковой ФЕ и репрезентацией значения, свойственного ФЕ. Герой произведения - белый воробей - характеризуется как существо необычное, отличающееся от других птиц способностью преданно любить, верностью, романтизмом, благородством. В тексте также актуализируется символика колоратива белый, связанная с воплощением высоты духа; в стихотворении - с неземной любовью.

Мой белый воробей живёт на свете белом,

Чирикает, как все другие воробьи.

Но как бы он ни жил и что бы он ни делал,

Все песни об одном: о неземной любви.

Своею белизной, что злобною мишенью,

Смущает небеса и балует врагов,

Но что ему до всех, он любит свою Дженни,

Она глядит с небес, и он на всё готов.

Окказиональной замене могут подвергаться оба компонента языкового фразеологизма. Обязательным условием при полной замене компонентов ФЕ является присутствие в контексте языковой единицы, выполняющей функцию актуализатора речевого (окказионального) фразеологизма, без которой последний не определяется как таковой. В качестве примера см. фрагмент из произведения Л. Успенского «Записки старого петербуржца»:

«Рядом со считавшими себя левыми эсэрами Изачеком и Шполянским, рядом с уже упомянутым мною Николаем Быстровым в золотом пенсне и со шкиперской трубочкой в зубах, Левин выглядел не столько белой вороной, сколько, наоборот, так казать, «черным гусем»«» [Цит. по ФРР, с. 136]. В среде вышеназванных эсэров, которых Успенский характеризует как интеллигентных, умных людей, державших себя как джентльмены и уверовавших в способность России стать европейской страной, Левин, с его замашками «спекулянтского босса», помятый, длинноносый и грязный, действительно резко отличался своими далеко не светлыми качествами личности, а во внешности и поступках скорее был схож - образно выражаясь - с гусем (ср.: ФЕ гусь лапчатый - «пройдоха, плут, хитрый, пронырливый человек» [ФСРЛЯ, с. 136]). Следует учесть, что колоратив чёрный актуализирует здесь своё символическое значение, связанное со сферой отрицательного [Полная энциклопедия..., 2008, с. 560]. Так в контексте очерков словосочетание чёрный гусь, образованное по модели языковой ФЕ белая ворона, приобретает окказиональное значение «человек, резко отличающийся от окружающих неприличным поведением, порицаемым в обществе достойных людей; имеющий иную систему ценностей». Как видим, в данном случае замена компонента- колоратива белый словом чёрный осуществляется не только на основе цветовой оппозиции - окраса оперения птицы, но в компонентах белый и чёрный актуализируется символическая интерпретация цвета: белому - «чистому, благородному» - противопоставлен чёрный - «грязный, низменный».

Особенности окказиональных замен компонента-колоратива во ФЕ сказка про белого бычка