Слово на Рождество Христово в Толстовском сборнике XIII в.: лингвотекстологическая характеристика

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Казанский научный центр РАН

Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН

Слово на Рождество Христово в Толстовском сборнике XIII в.: лингвотекстологическая характеристика

М.О. Новак

г. Москва, г. Казань, Россия



Аннотация

Статья посвящена составу, лексическим и грамматическим особенностям Слова на Рождество в древнерусском Толстовском Сборнике XIII века (РНБ, Fm.I.39). Автор рассматривает ее византийские источники и принципы формирования, а также лексические и грамматические особенности славянского текста в сопоставлении с греческим. Приписываемая Иоанну Златоусту проповедь оказывается сложной компиляцией, основанной как на перегруппировке фрагментов одного и того же источника, так и на объединении выдержек из разных источников в небольшом контексте. Возможность таких трансформаций указывает на нежесткость структурных связей в текстах проповедей в силу их независимости от причинно-следственных связей и фактора времени. Не атрибутированные части древнерусского текста могут иметь оригинальный характер, поскольку они демонстрируют определенное сходство с проповедями Кирилла Туровского в составе той же антологии. На лексическом уровне проповеди отмечаются нестандартные решения, которые отражают переосмысление греческого исходного текста и могут указывать либо на миссионерский характер перевода, либо на поэтическое орнаментирование. В некоторых случаях семантические несоответствия лексических единиц в греко-славянских корреляциях связаны с ошибками. На грамматическом уровне также наблюдаются несоответствия славянских и греческих единиц, касающиеся категорий времени, числа, рода, а также частеречного статуса коррелятов.

Ключевые слова: древнерусская гомилия, византийские источники, атрибуция, композиция, лексика, грамматика.



Abstract

A Nativity Sermon in the 13^th century Tolstovskiy sbornik: textology and language features

M.O. Novak, Kazan scientific center of the Russian academy of sciences, Kazan, V.V. Vinogradov Russian language institute of the Russian academy of sciences, Moscow, Russia

The paper focuses on the composition, lexical, and grammatical features of a Nativity sermon in the 13^th century Old Russian Tolstovskiy Sbornik (National Library of Russia, F.p.I.39). The author considers its Byzantine sources, principles of editorial work, and the differences from original rhetorical structures. Attributed to John Chrysostom, the sermon turns out to be a complicated compilation from various early Byzantine sermons. The compilation is based both on rearranging fragments of the same source and on combining excerpts from different sermons in a small context. Such transformations indicate the lack of cohesion in sermon texts, due to their independence from the causation and time factor. Non-attributed parts of the Old Russian text may be original since they demonstrate a certain similarity with Kirill Turovskiy orations in the same anthology. The lexical level of the sermon contains non-standard solutions that reinterpret the Greek source text, which may indicate either the missionary nature of the translation or a tendency to the poetic decoration. In some cases, the semantic mismatch of lexical units within Greek-Slavonic correlations is due to errors. At the grammatical level, there are also grammatical inconsistencies of Slavonic and Greek units; they affect the categories of time, number, gender, as well as parts- of-speech status.

Key words: Old Russian homily, Byzantine sources, attribution, composition, lexis, grammar.



Вводные замечания

Данная статья посвящена одному из произведений в составе Толстовского Сборника XIII в. (РНБ, Еп.1.39, далее Толст). Проект, в рамках которого изучается сборник, предусматривает комплексное исследование, включающее палеографическую, текстологическую и лингвистическую характеристику памятника и его транскрибирование с размещением машиночитаемой копии на портале «Манускрипт» (адрес титульной страницы публикации). Одна из задач, стоящая перед участниками проекта, - лингвотекстологический анализ отдельных произведений в составе сборника - антологии.

Толст содержит оригинальные и переводные сочинения, принадлежащие либо приписываемые Кириллу Туровскому, Иоанну Златоусту, Кириллу Иерусалимскому, а также апокрифы [Жолобов, 2018; Сводный каталог..., 1984, с. 324]. Все они, за исключением Огласительных слов Кирилла Иерусалимского, связаны с различными церковными праздниками подвижного (триодного) и неподвижного (минейного) календарного цикла.

Ниже будут обсуждаться языковые особенности Слова на Рождество Христово - гомилии, подписанной именем Иоанна Златоуста (лл. 49 об.-56 об., далее Слово). Ее атрибуция и композиция были в самых общих чертах рассмотрены в [Новак, 2019б]. Теперь у нас есть возможность представить более детальные наблюдения над текстологией и языком произведения. Славянский текст приводится по фотокопии и по машиночитаемой транскрипции; греческий текст приводится по изданиям серии «Patrologia Graeca» Ж.-П. Миня (PG) (далее при цитировании указываются номер тома серии «Patrologia Graeca» и страница) и базе данных Thesaurus Linguae Graecae (TLG), а интерпретируется по (Alpha) и (TLG).



Текстология Слова: византийские источники и славянская компиляция

Первым шагом в исследовании переводной славянской гомилии стал поиск параллельного греческого текста. Прямое обращение к текстам проповедей, опубликованных в (PG), поначалу не дало результатов, поскольку, как мы убедились впоследствии, славянский текст не содержит перевода какого-либо цельного текста, но представляет сложную компиляцию. Довольно эффективными для выявления греческих соответствий оказались обратный перевод ключевых слов с древнеславянского языка на греческий, последующий поиск контекстов в (TLG) и их отождествление со славянским текстом. Дальнейшая работа с (PG) и (TLG) позволила выявить целый ряд византийских источников, текст которых в разном объеме представлен в Слове:

1) «In Salvatoris nostri Jesu Christi nativitatem» («In natalem Christi diem») (PG, 56, р. 385-394);

2) «In Christi natalem diem» (PG, 61, р. 737-738).

Обе гомилии приписываются Иоанну Златоусту и опубликованы в разделах «Spuria» («Подложные»). Первая атрибутируется также Григорию Неокесарийскому либо Севериану Габальскому, вторая - Григорию Неокесарийскому либо Проклу [Aldama, 1965, р. 94-95; 103]. Существует мнение, что вторая гомилия могла использоваться не по случаю праздника Рождества Христова, но в богородичные праздники [Aldama, 1965, р. 103]; сразу отметим, что это функционально сближает данный текст со следующей гомилией нашего списка, посвященной Пресвятой Деве.

3) «De laudibus sanctae Mariae Deiparae» - приписывается Епифанию Кипрскому (PG, 43, р. 485-502);

4) «De mutatione nominum» Иоанна Златоуста (PG, 51, р. 113-126) (об Иоанне Богослове);

5) «In Theophania, sive Natalitia Salvatoris» Григория Назианзина (PG, 36, р. 311-334).

Авторство трех источников из пяти точно не установлено: у исследователей нет единой точки зрения на их атрибуцию [Aldama, 1965, р. 95]. Известно, что уже на византийской почве сложился целый корпус «псевдо-Златоустов» - произведений, не принадлежащих, но лишь приписываемых выдающемуся проповеднику второй половины IV в. [Aldama, 1965]. Аналогичный корпус возник затем и на славянской почве [Иоанн Златоуст, 1998].

Возникает закономерный вопрос: была ли компиляция, наблюдаемая в тексте Слова, выполнена на византийской или на славянской почве? Как показал С.С. Ким на материале «Слова о пришествии Христовом» в сборнике XIV в., произвольное обращение с исходным греческим текстом, при котором части греческой гомилии перекомпоновывались, было типичным для славянских версий Златоуста: «...славянският пресъставител избира фрази от гръцката хомилия, като ги взема от съвършено различни места, прехвърляйки се от началото в края и обратно» [Ким, 2013, с. 30]. У нас нет оснований не соглашаться с этой точкой зрения.

Несколько слов следует сказать о том, каково участие того или иного источника в формировании славянского текста. Как мы уже отмечали, параллельные греческие фрагменты удалось подобрать к 217 из 351 строки Слова - это около 62% славянского текста. Наиболее крупным, центральным является фрагмент из слова псевдо-Епифания, занимающий 115 строк, то есть более половины всего объема отождествленных текстов. Он раскрывает тему восхваления Девы Марии, которую поддерживают и менее пространные фрагменты из обеих гомилий псевдо-Златоуста, причем гораздо шире представлен текст из (PG 56), также использованный и в раскрытии христологической темы Слова. Четвертый и пятый византийские источники соответствуют всего нескольким строкам в славянском тексте (подробнее о них см. в [Новак, 20196, с. 139-140]). На третьем важном мотиве проповеди - эортологическом - мы остановимся ниже.

По поводу тех участков текста гомилии, к которым пока не удалось подобрать прямых греческих параллелей, можно высказать несколько соображений.

1. Чрезвычайно интересен фрагмент, в котором дано метафорическое описание рождения Слова Божия в мир от превечного Отца:

(л. 50 об. - 51)

Первая метафора - образ произносимого и слышимого слова, которое переходит к слышащему, оставаясь в то же время с говорящим. Вторая - образ солнечного луча, неотделимого от солнца. Оба образа обнаруживаются у ряда богословов поздней античности. Уже ранний апологет Иустин Мученик (он же Иустин Философ, конец I - начало II в. н.э.) использует их в «Диалоге с Трифоном Иудеем» [Зуева, 2012]; Григорий Нисский (ок. 335-394) также склонен пояснять рождение Сына Божия «посредством различных аналогий: напр[имер], происхождение слова от ума в человеке, исхождение луча от солнца, света от светильника, сияния от пламени, аромата от благовоний» [Шевченко, 2006]. Второй образ может восходить также к старшему современнику богословов-каппадокийцев, Афанасию Великому (295-373), который не раз прибегал к такому сравнению, объясняя отношения между Лицами св. Троицы, ср.: Фэрпт гас фп Рбфсьт dуфйн о дЯукпт лйбк'т, фэрпт фпjп dуфйн Pкфrт, фэрпт фп QгЯпх Рнеэмбфьт dуфй ф' цот фп лЯпх (TLG)` `Ибо образ Отца есть солнечный диск, образ Сына - луч, образ Святого Духа - солнечный свет' (здесь и далее перевод с греческого языка наш. - М.Н.).

Тем не менее, поиск по полному корпусу TLG не позволяет выявить точных контекстуальных совпадений. По-видимому, это парафраз общих мест богословского наследия поздней античности.

2. Обращает на себя внимание то, как представлена в слове эортологическая тема, наиболее слабо соотнесенная с греческими параллелями. Не исключено, что мы имеем дело с оригинальной славянской интерполяцией. На это указывает общность образов и мотивов, которая обнаруживается при сопоставлении Слова с текстами Кирилла Туровского в Толст (табл. 1).

Таблица 1

Мотивно-образное сходство Слова на Рождествои Слова на Вознесение Кирилла Туровского



Как видно из таблицы, общие ключевые образы для сопоставляемых фрагментов - праздьникъ, радость и веселие, небо и земля; общий мотив выражен формами глагола възрадоватиса. При этом в Слове топос неба и земли получает персонифицирующее пояснение: а? рьку а?нг Юломъ и? члв Юкомъ.

На первый взгляд, более естественно предположить изначальное влияние византийских образцов на творчество славянского проповедника. Однако на следующем этапе взаимодействия текстов - а именно, на этапе создания компиляции - вполне могло состояться развитие эортологической темы с опорой на уже сложившуюся собственно древнерусскую традицию.

Еще одно обстоятельство, которое может указывать на оригинальный славянский текст, - соседство синонимов причастьники и? насл?дники в следующем контексте: славо же и? св?тлости, причастьники и? насл?дники створить (л. 54).

Оба существительных могут быть в славянских переводах эквивалентами греческого клзспньмпт `наследник'. При этом лексему насл?дьникъ исследователи связывают с кирилло-мефодиевской традицией перевода, а лексему причастьникъ - с преславской редактурой [Славова, 1989, с. 79; Христова-Шомова, 2004, с. 531, 768]. Вполне возможно, что оба варианта, усвоенные древнерусской книжностью, выступают здесь как средство амплификации. Если все же предположить переводной характер данного фрагмента гомилии, то придется признать, что перед нами двойной перевод с соединением двух переводческих предпочтений.

Как мы уже отмечали, отличительной чертой композиции Слова является компоновка фрагментов византийских текстов, при которой происходит либо перестановка фрагментов одного источника, либо соединение отрывков из разных произведений в пространстве одного контекста, при полной сохранности смысловых связей в тексте [Новак, 20196, с. 140]. Было также показано, как десять строк непрерывного и вполне связного славянского текста соответствуют трем различным фрагментам двух византийских источников [Новак, 20196, с. 140]. Здесь мы рассмотрим, как в славянской компиляции осуществляется перекомпоновка отдельных элементов цельного фрагмента одного источника (табл. 2).

Таблица 2

Перекомпоновка элементов византийского источника в Слове на Рождество

Примечание. * - нумерация строк дана в соответствии с публикацией текста на сайте Documenta Catholica Omnia: Ioannes Crysostomus

Здесь можно указать на несколько моментов. С одной стороны, имеет место сокращение греческого текста (отсутствуют строки 172 и 174); с другой, некоторые строки славянской гомилии не находят в нем параллелей. При этом строки 15-17, 19-21 представляют цитаты из Евангелия и Псалтири: Пс. 117:27, Лк. 1:78, Пс. 84:12. Возможно, в славянский текст включено цитирование из другого византийского источника.

Особый интерес вызывает строка 168 греческой проповеди, содержащая обширную амплификацию: УЮмеспн гс о чсьнйпт dлэиз деум'т, о дйЬвплпт учэниз, пj дбЯмпнет dдсбрЭфехубн, о иЬнбфпт dлэиз, рбсЬдейупт zнечиз, кбфЬсб zцбнЯуиз, QмбсфЯб dкрпд¦н гЭгпнен, рлЬнз PрзлЬиз, PлЮиейб dрбнyлие, кбr фyт ељуевеЯбт о льгпт рбнфбчп дйеурЬсз кбrhдсбмен`

`Ибо днесь давние разрешились узы, дьявол посрамился, бесы разбежались, смерть разрушилась, рай отворился, клятва уничтожилась, грех отдалился, обман был изгнан, истина взошла, и благочестия слово всюду рассеялось и пронеслось'.

Эта структура незначительно сокращена в славянской версии, а ее составляющие переставлены местами: начало греческой фразы стало концом славянской, а ее середина, соответственно, - началом. При этом связность и цельность славянского текста не понесли никакого ущерба.

Эта способность структуры гомилетического текста к трансформациям свидетельствует о его относительно слабой связности, что обусловлено, очевидно, его независимостью от сюжетных причинно-следственных связей, характерных для нарратива, и категории времени: проповедь, также как и богослужение, всегда представляет некое «днесь», вовлекая слушателей или читателей в события Священной истории и возводя их от временного к вечному (см.: [Хондзинский, 2001]).

Завершая раздел статьи, посвященный вопросам текстологии Слова, заметим, что компилятивный характер произведения позволяет рассматривать его как своего рода антологию внутри антологии - Толстовского Сборника.

семантический древнерусский толстовский слово

Языковые особенности Слова: лексика

Лексический уровень Слова рассматривается нами с точки зрения количественного и качественного соответствия греческому параллельному тексту. В предыдущей публикации были приведены некоторые примеры сокращения и расширения славянской версии относительно греческих параллельных мест [Новак, 20196, с. 141]. В частности, было кратко указано на параллель мт Юри нашего эса ха (л. 52): мзфс'т фп™ КхсЯпх `Матери Господа'. Здесь добавим, что это не единственный случай такого дополнения, ср.: родивши? спаса ха без началнаго (л. 52 об.): мЮфзс фп™ Ущфyспт, ф'н Tнбсчпн геннЮубуб Льгпн `Матерь Спасителя, безначальное родившая Слово'; не??гасае?мо и? св?тъ и?м?ю?щиг Юа нашего эса ха(л. 53): ф'увеуфпн hчпхуб цт `неугасимый имеющая свет'.

Эти уточнения, вводящие имя Христа, отражают, на наш взгляд, миссионерский характер перевода (о типах средневекового перевода см. [Алексеев, 1999, с. 80-84]). Без них адресат проповеди рисковал «потеряться» в византийском плетении словес, и ему нужно было помочь понять, что (точнее, Кто) стоит за образами света или безначального Слова.

Далее мы обсудим семантически нестандартные греко-славянские корреляции, которые можно сгруппировать по следующим признакам.

1. Первая группа фактов представляет своеобразные переводческие решения, направленные на реинтерпретацию исходного текста.

1.1 нб Юса словомь ??кружи (л. 52 об.): ф'н фп Ют пљсбнп Ют кбмбсюубнфб `небеса сводом снабдившего'. Как видим, семантика греческого причастия если не полностью проигнорирована, то передана приблизительно - постольку, поскольку значение глагола окружити соотносится с представлением о небесном своде как о полусфере. Кроме того, в славянскую синтагму введена форма словомь, образ «инструмента» творения. На наш взгляд, здесь имеет место своего рода перекличка с ветхозаветной поэтической картиной. Ср. в Синайской Псалтири XI в., Пс. 32:6: словесемъ гн Юмъ нб Юса ?твръдыш? с? [Северьянов, 1922, с. 39]

1.2 ни вншне? ?го ржетво пов?стью? сказае?ть с?, ни бывше?? ??му в посл?дн??ш времена насъ ради и земное ??му ржетво не постираеть с? (л. 51 об.): пфе нщ бљфп гЭннзуйт dоЮгзуйн hчей, пфе dн уфЭспйт кбйспsт рсьпдпт рплхрсбгмпнеsуибй нЭчефбй `ни свыше Его рождение истолкование имеет, ни в последние времена исхождение [Его] исследование допускает

Здесь следует прокомментировать целый ряд моментов. Во-первых, обращает на себя внимание наличие славянского ржетво в качестве параллели к двум разным греческим лексемам - гЭннзуйт `рождение' и рсьпдпт `продвижение, выход'. Возможно, этот повтор организован сознательно, чтобы на его фоне заметнее стала глагольная рифма складеть - постидеть, незаурядное ритмическое решение, которое делает славянский перевод выразительнее оригинала.

Во-вторых, славянская версия вводит дополняющий и разъясняющий эпитет земное (ржево), для которого нет греческого коррелята, а также выражение ндсъ ради, который также может иметь миссионерское звучание, поскольку отсылает к христианскому Символу веры («Нас ради человек и нашего ради спасения...»).

1.3 Та же громъ ст Юго дх Юа мирови въ грем? (л. 53): фxн вспнфxн фп QгЯпх Рнеэмбфпт dн eбхф ксхрфпмЭнзн ф кьумvкбфб вйвЬубуб `гром святого Духа, в ней самой скрытый, миру низведшая'. Здесь также наблюдается целенаправленный отход от семантики греческого кбфбвйвЬубуб (от кбфбвйвжщ `сводить вниз') в пользу славянской gura etymologica, которая заметно смещает смысловые акценты в контексте: Богородица не выступает как посредник в деле спасения, но сама «гремит громом» св. Духа.

2. Семантическое несовпадение греческих и славянских коррелятов:

2.1 непреложну беваю?щю бжетву (л. 50): PмефбвлЮфпх менпэузт фyт цэуещт `когда природа осталась неизменной';

2.2 ??гоже четверо ??брании животи трепещють (л. 51): н ффефсЬмпсцб ж§б дпоплпгпуй `Которого четырехобразные животные славословят';

2.3 б Юцю (л. 52): РбсиЭнпн `Деву'.

Возникновение приведенных славянских параллелей можно объяснить, с одной стороны, текстологическими причинами (в частности, различиями в греческих версиях текста), поскольку славянские и греческие лексические единицы не имеют общих семантических признаков. Отношение бжетву: фyт цэуещт может представлять трансформацию в рамках вполне осмысленного миссионерского перевода: разъясняется богословский термин, который обозначает не любую, а божественную природу. С другой стороны, нельзя исключить и фактора клише: славянские переводчики / редакторы могли использовать известное им слово, игнорируя при этом точность перевода. Для них могло оказаться достаточным семантическое «попадание» в контекст. Возможно, эта свобода выбора лексических единиц определялась в какой-то мере и текстологической свободой в создании компиляции.

2.4 Интересна в этой связи следующая корреляция: ?? двЮце непостижимаго таи?нества нос?щи чадо (л. 53 об.): РбсиЭне, PкбфблЮрфпх мхуфзсЯпх цЭспхуб иб™мб `...носящая чудо'. Здесь логичнее всего предположить lapsus calami (чадо вместо чюдо), который, тем не менее, гармонично вписался в контекст.

2.5 Явную ошибку, от которой не может не пострадать антитетическое построение контекста, представляет и механический повтор существительного: вешн?го ниу на чл Юв?колю?бие? и нижн?го гор? на члов?колюбие (л. 54 об.): ф'н Tнщ кЬфщ дй' пkкпнпмЯбн, кбr ф'н кЬфщ Tнщ дйN цйлбнисщрЯбн `вышнего... по смотрению (домостроительству) и нижнего... по человеколюбию'. Как видим, некоторые явления, рассмотренные во второй группе, обнаруживают близость к первой, поскольку не все они могут быть однозначно интерпретированы как клише или ошибки.

3. В третью группу объединены контексты, в которых представлены переводческие решения, характеризующие определенную переводческую традицию.

3.1 не туго вм?стивши (л. 53) мx уфенпчщсЮубуб `не стеснившая'.

3.2 и? среда ст?н вражды ??бори с? (л. 55): ф' меуьфпйчпн фп цсбгмп фxн hчисбн кбфЭлхуен `средостение вражду разрушило'. Оба случая представляют переводческую технику, при которой compositum передается словосочетанием. При этом семантика основ словосложения воспроизводится вполне корректно. Ср. корреляции основ в приведенных примерах: туг: уфен (уфеньт `тесный'), м?ст-: чщс-(чюсб `пространство, место'); сред-: меу- (мЭупт `находящийся в середине'), ст?н-: фпйч- (фпsчпт `стена').

Такие решения широко распространены в древнеславянских памятниках, так или иначе связанных с пре-славской школой перевода и ее рецепцией на древнерусской почве, о чем нам приходилось писать ранее в связи с лексической историей текста Апостола [Новак, 2014]. Таким образом, Толстовский Сборник, как древнерусский памятник, также отражает усвоение преславской переводческой практики.

4. Завершая раздел о лексике, отдельно упомянем о лексической единице, не зафиксированной в исторических словарях. Она участвует в следующей славяно-греческой корреляции: по въсп?т?ни?и?: кбф рспкпрxн `по возвращении'. Семантика греческого соответствия указывает на то, что въсп?т?ние может соотноситься с въсп?щение - ср. соответствующую словарную статью в (СлРЯ, вып. 3, с. 55). Вариант в Толст интересен своим фонетическим обликом. Отсутствие в нем йотовой палатализации, характерной для образований от глагольных основ на -и- (как в въсп?тити > въсп?щение) можно объяснить вариативностью производящей базы, если допустить образование существительного от глагола въсп?т?ти. Что касается первого ?, такое написание могло появиться в результате описки - предвосхищения графемы в последующем слоге.

Языковые особенности Слова: грамматика

На грамматическом уровне обращает на себя внимание следующее.

1. Передача греческой нефинитной формы глагола славянской финитной формой:

1.1 нб Юса словомь ??кружи(л. 52 об.): ф'н фп Ют пљсбнп Ют кбмбсюубнфб `небеса сводом снабдившего' (в греч. - при-частие аориста);

1.2 р?ху (л. 52): иещспубй `видящие' (в греч. - причастие презенса);

1.3 Еже громъ ... въ грем?(л. 53): фxн вспнфxн ... кбфбвйвЬубуб `гром ... низведшая' (в греч. - причастие аориста).

Подобные замены (как и обратные - финитных форм на причастные) весьма часты в церковно-книжных памятниках в силу сходства синтаксического статуса финитных и нефинитных форм, что отмечалось в недавних исследованиях [Новак, 2019а; Шарихина, 2017]. Синтаксические структуры при этом остаются сохранными.

2. Несовпадение родовых характеристик причастий: въм?ст? (л. 55): чщсЮубуб `вместившая'. Данная параллель извлечена из предыдущего контекста и отражает устойчивую тенденцию к рассогласованию причастных форм. Как полагает Г.А. Мольков, данная черта не является древнерусской инновацией, но восходит к древнеболгарским прототипам [Мольков, 2017а].

3. Несовпадение граммем времени и числа в рамках славяно-греческой параллели: ржетво молчание?мь чисти навекъ и не словомь испытати приехомъ (л. 51): ф'н дc фсьрпн фyт геннЮуещт уйщр фймZн мемЬизкб, кбr пљ дйльгщн рплхрсбгмпнеsн рбсЭлбвпн `образ же рождества молчанием почитать я научился и не словами исследовать я перенял'. Форма мемЬизкб представляет собой 1 л. ед.ч. перфекта глагола мбнинщ `учиться'; рбсЭлбвпн - аорист, также 1 л. ед.ч. В славянском тексте мы наблюдаем два аориста; при этом в параллели навекъ: мемЬизкб участвует архаичный простой аорист, что само по себе достойно внимания: в древнерусских памятниках простой аорист в целом довольно активен, однако формы 1 л. ед.ч. относительно малочисленны [Мольков, 2017б].

В параллели приехомъ: рбсЭлбвпн налицо неточное употребление славянской плюральной формы. Возможно, это следствие незаконченной редактуры: мы уже отмечали, что для славянской гомилии характерны замены «я» проповедника на соборное «мы» (проповедник и адресаты проповеди) [Новак, 2019б, с. 141].4. Несовпадение частеречных характеристика? въ сл Юнца м?сто сл Юнце праведное? не??б?меньное въм?ст? (л. 55): Pнфr дcЅлЯпх ф'н фyт дйкбйпуэнзт PресйгсЬрфщт чщсЮубуб `вместо же солнца правды [Солнце] неограниченно вместившая'. Наречию аресйгсЬрфщт соответствует славянское прилагательное - определение существительного слнце, которое не имеет греческого эквивалента и вводится в контекст, чтобы «уравновесить» его синтаксически: если в функции прямого объекта в греческом возможен артикль в аккузативе, то в славянском для этого необходимо существительное.



Выводы

Анализ текстологии и языковых особенностей Слова на Рождество выявил следующее.

В текстологическом отношении Слово представляет собой сложную компиляцию, что позволяет назвать его антологией внутри антологии - Толстовского Сборника; определяются как установленные византийские источники, так и фрагменты без атрибуции, которые могут быть оригинальными древнерусскими включениями, поскольку имеют мотивно-образное сходство с произведениями Кирилла Туровского.

Византийские источники в составе Слова трансформируются: с одной стороны, возможно соединение различных источников в рамках славянского фрагмента; с другой стороны, элементы цельного текстового блока из одного источника могут быть радикально перекомпонованы без потери когерентности результирующего текста. Это указывает на слабость когезии в проповедническом тексте, которая определяется независимостью жанра проповеди от нарратива с его причинно-следственными связями.

Лексический уровень Слова интересен нестандартными решениями, направленными на реинтерпретацию исходного текста, что может указывать либо на миссионерский характер перевода, либо на поэтическую орна- ментализацию. В ряде случаев семантическое несовпадение лексических единиц внутри греко-славянских корреляций обусловлено ошибками.

Структура греческих composita может передаваться славянскими словосочетаниями, что характерно для переводческой техники преславской школы перевода.

На грамматическом уровне также зафиксированы несовпадения граммем славянских и греческих единиц; они затрагивают категории времени, числа, рода, а также частеречный статус.

В целом языковой облик Слова отражает черты, присущие славяно-русской церковной литературе древнерусского периода: это свободное обращение с исходным греческим текстом на лексическом и грамматическом уровнях, степень осознанности которого не всегда легко оценить, а также рецепция преславизмов в лексике.



Список литературы

1. Алексеев А.А., 1999. Текстология славянской Библии. СПб.: Дмитрий Буланин. 254 с.

2. Жолобов О.Ф., 2018. Толстовский сборник XIII в. как мегатекст // Лингвокультурологические исследования развития русского языка в условиях полиэтнической среды: опыт и перспективы: в 2 т: тр. и материалы Междунар. конф. (г. Казань, 1-4 окт. 2018 г.) / под общ. ред. Е.А. Горобец, О.Ф. Жолобова, М.О. Новак. Казань: Изд-во Казан. ун-та. Т 2. С. 73-77.

3. Зуева Е.В., 2012. Иустин Философ // Православная энциклопедия / под ред. патриарха Кирилла. М.: Православ. энцикл. Т 28. С. 610-637.

4. Иоанн Златоуст в древнерусской и южнославянской письменности XI-XVI веков: каталог гомилий, 1998 / отв. ред. О.В. Творогов. СПб.: Дмитрий Буланин. 221 с.

5. Ким С.С., 2013. Славянска Златоустова еклога. «Слово за пришествие Христово» по ръкопис №11 от издание Свято-Троицката Сергиева лавра. Идентификация на източниците // Проглас. Филологическо списание. Т. 22, брой 2. C. 29-47.

6. Мольков Г.А., 2017а. Несогласованные причастные формы в ранних древнерусских списках Евангелия // Русский язык в научном освещении. №2 (34). С. 180-193.

7. Мольков Г.А., 20176. Простой аорист в древнерусской письменности // Русский язык в научном освещении. №1 (33). С. 179-195.

8. Новак М.О., 2014. Апостол в истории русского литературного языка. Лингвостилистическое исследование. Казань: Отечество. 316 с.

9. Новак М.О., 2019а. Исследование календаря в славянских апостолах: лингвистические комментарии // Словяне. Т 8, №1. С. 467-476.

10. Новак М.О., 20196. Слово на Рождество Христово в Толстовском Сборнике XIII в. (РНБ, F.n.I.39): атрибуция и композиция // Девятые Римские Кирилло-Мефодиевские чтения: материалы конф. (Рим - Салерно, 4-9 февр. 2019 г.). М.: Индрик. С. 137-142.

11. Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв., 1984. М.: Наука. 405 с.

12. Северьянов С.Н., 1922. Синайская Псалтирь. Глаголический памятник XI века. Пг.: Рос. гос. акад. тип. 422 с.

13. Славова Т., 1989. Преславска редакция на Кирило-Методиевия старобългарски евангелски превод // Кирило-Методиевски студии. Кн. 6. София: Изд-во БАН. С. 15-129.

14. Хондзинский П., 2001. О богословии гимнографических форм // Журнал Московской патриархии. №12. С. 66-82.

15. Христова-Шомова И., 2004. Служебният Апостол и славянската ръкописна традиция. Т 1. Изследване на библейския текст. София: Св. Климент Охридски. 831 с.

16. Шарихина М.Г., 2017. Функционирование кратких действительных причастий в роли второстепенного сказуемого в переводном житийном тексте (на материале русских списков «Жития Николая Мирликийского») // Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. Т. 14, №1. С. 104-113.

17. Шевченко Э.В., 2006. Григорий Нисский // Православная энциклопедия / под ред. патриарха Кирилла. М.: Православ. энцикл. Т. 12. С. 480-526.

18. Aldama J.A. de, 1965. Repertorium Pseudo-chrysostomicum. P.: Centre National de la Recherche Scientifique. 239 p.

Источники

1. Толст - Толстовский Сборник, XIII в. // РНБ. Еп.1.39.

2. PG - Migne J.-P. Patrologiae Cursus Completus. Series graeca. T. 36. P.; [s. N.], 1858. 722 с.; Т 43. P.; [s. N.], 1864. 712 с.; Т 51. P.; [s. N.], 1862.

3. 388 с.; Т 56. P.; [s. N.], 1862. 478 с.; Т. 61. P.; [s. N.], 1862. 810 с.

Словари

1. СлРЯ - Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1976. Вып. 3. 289 с.

2. Alpha - Alpha. Древнегреческо-русский словарь И.Х. Дворецкого.

3. TLG - Thesaurus Linguae Graecae. A Digital Library of Greek Literature.



References

1. Alekseev A.A., 1999. Tekstologiya slavyanskoy Biblii [Slavonic Bible Textology]. Saint Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ. 254 p.

2. Zholobov O.F., 2018. Tolstovskiy sbornik XIII v. kak megatekst [Tolstovskiy Collection ofthe 13^th Century as a Megatext]. Gorobets E.A., Zholobov O.F., Novak M.O., eds. Lingvokulturologicheskie issledovaniya razvitiya russkogo yazyka v usloviyakh polietnicheskoy sredy: opyt i perspektivy: v 2 t.: tr. i materialy Mezhdunar. konf (g. Kazan, 1-4 okt. 2018 g.) [Linguocultural Studies of the Development of the Russian Language in the Conditions of Multiethnic Environment: Experience and Prospects. In 2 Vols. Proceedings of the International Conference (Kazan, October 1-4, 2018)]. Kazan, Izd-vo Kazanskogo universiteta, vol. 2, pp. 73-77.

3. Zueva E.V., 2012. Iustin Filosof [Justin Martyr]. Patriarch Kirill, ed. Pravoslavnaya entsiklopediya [Orthodox Encyclopaedia]. Moscow, Pravoslavnaya entsiklopediya Publ., vol. 28, pp. 610-637.

4. Tvorogov O.V., ed., 1998. Ioann Zlatoust v drevnerusskoy i yuzhnoslavyanskoy pismennosti XI-XVIvekov: kataloggomiliy [John Chrysostom in the Old Russian and South Slavic Book Culture of the 11^th-16^th Centuries: A Catalog of Homilies]. Saint Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ. 221 p.

5. Kim S.S., 2013. Slavyanska Zlatoustova ekloga. «Slovo za prishestvie Hristovo» po rykopis J№11 ot izdanie Svyato-Troitskata Sergieva lavra. Identifikatsiya na iztochnitsite [Slavonic Chrisostom's Ecloga. “Oration About the Advent of Christ” According to Manuscript no. 11 from the Edition of Trinity

6. Lavra of St. Sergius. Identification of Sources]. Proglas. Filologichesko spisanie [Proglas], vol. 22, iss. 2, pp. 29-47.

7. Mol'kov G.A., 2017a. Nesoglasovannye prichastnye formy v rannikh drevnerusskikh spiskakh Evangeliya [Indeclinable Participles in Early Old Russian Gospel Manuscripts]. Russkiy yazyk v nauchnom osveshchenii [Russian Language and Linguistic Theory], no. 2 (34), pp. 180-193.

8. Mol'kov G.A., 2017b. Prostoy aorist v drevnerusskoy pismennosti [The Root Aorist in Old Russian Monuments]. Russkiy yazyk v nauchnom osveshchenii [Russian Language and Linguistic Theory], no. 1 (33), pp. 179-195.

9. Novak M.O., 2014. Apostol v istorii russkogo literaturnogo yazyka. Lingvostilisticheskoe issledovanie [Apostolus in the Russian Literary Language History: A Linguistic and Stylistic Study]. Kazan, Otechestvo Publ. 316 p.

10. Novak M.O., 2019a. Issledovanie kalendarya v slavyanskikh apostolakh: lingvisticheskie kommentarii [Study of the Slavonic Apostolos Calendar: Linguistic Comments]. Slovene [Slovene], vol. 8, no. 1, pp. 467-476.

11. Novak M. O., 2019b. Slovo na Rozhdestvo Khristovo v Tolstovskom Sbornike XIII v. (RNB, F.p.I.39): atributsiya i kompozitsiya [A Nativity Sermon in the 13^th Century Tolstovskii Sbornik (National Library of Russia, F.p.I.39): Attribution and Composition]. Devyatye Rimskie Kirillo- Mefodievskie chteniya: materialy konf. (Rim - Salerno, 4-9 fevr. 2019 g.) [9^th Roman Cyril and Methodius Readings. Proceedings of the Conference (Rome - Salerno, February 4-9, 2019)]. Moscow, Indrik Publ., pp. 137-142.

12. Svodnyy katalog slavyano-russkikh rukopisnykh knig, khranyashchikhsya v SSSR. XI-XIII vv., 1984 [Consolidated Catalog of Slavic- Russian Manuscripts Stored in the USSR. 11^th-13^th Centuries]. Moscow, Nauka Publ. 405 p.

13. Severyanov S.N., 1922. Sinayskaya Psaltir. Glagolicheskiy pamyatnik XI veka [Sinai Psalter. Glagolic Monument of the 11^th Century]. Petrograd, Rossiiskaya gosudarstvennaya akademicheskaya tipografiya. 422 p.

14. Slavova T., 1989. Preslavska redaktsiya na Kirilo- Metodieviya starobylgarski evangelski prevod [Preslav Edition of Cyril-Methodius Old Bulgarian Gospel Translation]. Kirilo-Metodievski studii. Kniga 6 [Kirilo-Mefodievsky Studio. Book 6]. Sofiya, Izd-vo BAN, pp. 15-129.

15. Khondzinskiy P, 2001. O bogoslovii gimnograficheskikh form [On the Theology of Hymnographic Forms]. Zhurnal Moskovskoy patriarkhii, no. 12, pp. 66-82.

16. Khristova-Shomova I., 2004. Sluzhebniyat Apostol i slavyanskata rykopisna traditsiya. T. 1. Izsledvane na bibleiskiya tekst [The Liturgical Apostle and the Slavic Written Tradition. Vol. 1. Biblical Text Study]. Sofia, Sv. Kliment Okhridski Publ. 831 p.

17. Sharikhina M.G., 2017. Funktsionirovanie kratkikh deystvitelnykh prichastiy v roli vtorostepennogo skazuemogo v perevodnom zhitiynom tekste (na materiale russkikh spiskov «Zhitiya Nikolaya Mirlikiyskogo») [The Short-Form Active Participles in the Function of Secondary Predicates in the Translated Hagiographical Text (A Case Study of the Russian Copies of “The Life of St. Nicholas of Myra”)]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Yazyk i literatura [Vestnik of Saint Petersburg University. Language and Literature], vol. 14, no. 1, pp. 104-113.

18. Shevchenko E.V, 2006. Grigoriy Nisskiy [Gregory of Nyssa]. Patriarch Kirill, ed. Pravoslavnaya entsiklopediya [Orthodox Encyclopaedia]. Moscow, Pravoslavnaya entsiklopediya Publ., vol. 12, pp. 480-526.

19. Aldama J.A. de, 1965. Repertorium Pseudochrysostomicum. Paris, Centre National de la Recherche Scientifique. 239 p.

Sources

1. Tolstovskiy Sbornik, XVIII v. [Tolstovskiy Collection, 13^th Century]. RNB [National Library of Russia], F.p.I.39.

2. Migne J.-P. Patrologiae Cursus Completus. Series graeca. Vol. 36. Paris, 1858. 722 p.; Vol. 43. Paris, 1864. 712 p.; Vol. 51. Paris, 1862. 388 p.; Vol. 56. Paris, 1862. 478 p.; Vol. 61. Paris, 1862. 810 p.

Dictionaries

1. Slovar russkogo yazyka XI-XVII vv. [Dictionary of the Russian Language of the 11^th - 17^th Centuries]. Moscow, Nauka Publ., 1976, iss. 3. 289 p.

2. Alpha. Drevnegrechesko-russkiy slovar I.Kh. Dvoretskogo [Alpha. Ancient Greek-Russian Dictionary by I.Kh. Dvoretsky].

3. Thesaurus Linguae Graecae. A Digital Library of Greek Literature.

Размещено на allbest.ru

...