К вопросу об эволюции и трансформации дискурса ресторанной критики

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

К вопросу об эволюции и трансформации дискурса ресторанной критики

Алла Николаевна Тепляшина

Алла Николаевна Тепляшина, Санкт-Петербургский государственный университет (г. Санкт-Петербург, Россия)

Статья посвящена такой разновидности медиадискурса, как дискурс ресторанной критики. Впервые обозначена проблема терминологического несоответствия названия жанра «ресторанная критика» его коммуникативной интенции, возникшей в результате эволюции и трансформации исследуемого дискурса. Процесс трансформации рассматривается на примере журналистских практик деловой прессы. Цель статьи состоит в том, чтобы проследить эволюцию жанровых признаков ресторанной критики, риторических приёмов языковой личности журналиста. В процессе исследования применялась методология современного дискурс-анализа, использовались лингвистические методы анализа текстов. Выявлены векторы трансформации оценочного дискурса в дискурс рекламный, изучена система выразительных средств в аутентичном медиатексте (журналистском) и трансформированном. Сделан вывод о том, что в контексте ресторанной критики дискурс может быть определён как речевая деятельность, основанная на парадигме речевых жанров, предметной сферой которой является оценка кухни, винной карты, сервиса и атмосферы ресторана. Особенностью оценочного дискурса является доминирование воздействующей функции, которое подчёркивает эмоциональную ценность медиатекста. На основе полученных данных можно заключить, что превалирование маркетинговой информации и упрощение лексики, отсутствие прецедентных феноменов, бедность стилистических приёмов, однообразие синтаксических конструкций (самым частотным синтаксическим стилистическим оказался приём обычных повторов) в материале исследования свидетельствуют не только о жанровой трансформации ресторанной критики, но и о трансформации оценочного дискурса в целом. Вместо ресторанной критики аудитории предлагается реклама ресторанного сервиса со всеми присущими признаками рекламного дискурса: маркетинговая информация, комплексное воздействие на органы чувств адресата, положительная оценка, отсутствие критического взгляда на недостатки, ориентация на конкретную коммуникативную цель сформировать позитивное отношение, интерес к объекту, вызвать желание посетить ресторан. Таким образом, критическое суждение редуцировано до информирующей констатации, практически нейтральная эмотивная тональность отражает спектр прагматических задач автора.

Ключевые слова: медиадискурс, ресторанная критика, оценочный дискурс, эволюция и трансформация дискурса, синестезия, риторические приёмы

Alla N. Teplyashina, Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia). On the Evolution and Transformation of Restaurant Criticism Discourse

The article is devoted to such a variety of media discourse as restaurant criticism discourse. The problem of terminological discrepancy between the name of the restaurant criticism genre and its communicative intention, which arose as a result of the evolution and transformation of the studied discourse, was first identified. The transformation process is examined by the example of journalistic practices of the business press. The purpose of the article is to trace the evolution of genre signs of restaurant criticism, rhetorical techniques of a journalist's linguistic personality. In the research process, the methodology of modern discourse analysis was used, linguistic methods of text analysis were used. The vectors of transformation of evaluative discourse into advertising discourse are revealed, the system of expressive means in authentic (journalistic) and transformed media text is studied. We conclude that in the context of restaurant criticism, discourse can be defined as speech activity based on the paradigm of speech genres, the subject area of which is the assessment of the cuisine, wine list, service and atmosphere of the restaurant. A feature of evaluative discourse is the dominance of the acting function, which emphasizes the emotional value of the media text. Based on the data obtained, it can be concluded that the prevalence of marketing information and the simplification of vocabulary, the absence of precedent phenomena, the poverty of stylistic devices, the uniformity of syntactic constructions (the most frequent syntactic stylistic device was the use of ordinary repetitions) in the research material indicate not only the genre transformation of restaurant criticism but also the transformation of evaluative discourse as a whole. Instead of restaurant criticism, the audience is offered an advertisement of a restaurant service with all the inherent signs of an advertising discourse: marketing information, a comprehensive impact on the senses of the addressee, a positive assessment, the absence of a critical look at deficiencies, orientation to a specific communicative goal to form a positive attitude, interest in the object, arouse desire visit the restaurant. Thus, critical judgment is reduced to an informative statement, the almost neutral emotive tonality reflects the spectrum of the pragmatic tasks of the author.

Keywords: media discourse, restaurant criticism, evaluative discourse, evolution and transformation of discourse, synesthesia, rhetorical techniques

Введение

На рубеже ХХ-ХХІ веков в отечественной журналистике начал формироваться новый дискурс, представленный жанром ресторанной критики. Колонку ресторанной критики завела газета «КоммерсантЪ», а её автором стала журналистка Дарья Цивина. Довольно долгое время Цивина была единственным критиком сервиса возродившегося в России ресторанного бизнеса. Её деятельность заключалась в передаче личных ощущений от кухни и блюд, атмосферы зала, в субъективной оценке качества обслуживания, в выборе факторов, на которых фокусировалось внимание потенциальных клиентов: «Интерьер занимает в ресторанном концепте не главную роль. Столь же важна здесь атмосфера. И новые рестораны ориентируются прежде всего на неё, лишь подкрепляя общее впечатление интерьером и кухней» [35, 25 дек.]. В одном из интервью Цивина в шутку употребила словосочетание «злачные места». На самом деле данное словосочетание является основным определяет отношение к ресторанам, сформировавшееся в русской литературе и журналистике XIX века и, как считают культурологи, унаследованное советской журналистикой [24]. Рестораны были объектом сатирических произведений -- кинокомедий, фельетонов и т. д. Таким образом, можно предположить, что первоначально целью ресторанной критики «Коммерсанта» было найти негативные моменты в стремительно развивающемся ресторанном бизнесе и рассказать о них читателям. Информация подавалась в форме советов и предостережений. Истории инкрустировались сарказмом: «Наши предки посещали заведения общепита, чтобы поесть, напиться и повеселиться» [35, 25 дек.].

Цивина сформировала признаки жанра ресторанной критики, из которых ключевым, на наш взгляд, следует считать субъективную оценочность. Субъективную, во-первых, потому, что автор не профессионал в ресторанном бизнесе или кулинарном искусстве, во-вторых, потому, что журналист не может научить работников ресторана чему-то. Цивина использовала особые риторические приёмы влияния на мотивацию потребителя посетить тот или иной ресторан. Анализ этих риторических приёмов даёт возможность выявить систему выразительных средств в медиатексте и проследить трансформацию оценочного дискурса в дискурс рекламный. Для того чтобы эта научно-практическая цель обрела конструктивную форму, следует решить вопрос о мотивах ресторанной критики и причинах жанрово-стилистической трансформации.

Методология и методы исследования

Теоретической базой исследования послужили работы И. В. Арнольд, В. П. Булычева, И. Р Гальперина, И. В. Ерофеевой, Т А. Знаменской, В. А. Кухаренко, Ю. С. Степанова и др. По мнению Ю. С. Степанова [27], лучшее определение понятию «дискурс» находим в словаре В. З. Демьянкова: «Discourse дискурс, произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда, концентрируется вокруг некоторого опорного концепта; создаёт общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т. п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который “строится” по ходу развёртывания дискурса <...> Исходная структура для дискурса имеет вид последовательности элементарных пропозиций, связанных между собой логическими отношениями конъюнкции, дизъюнкции и т. п. Элементы дискурса: излагаемые события, их участники, перформативная информация и “несобытия”: а) обстоятельства, сопровождающие события; б) фон, поясняющий события; в) оценка участников событий; г) информация, соотносящая дискурс с событиями» [6, с. 2]. Формулировка Демьянкова широко распространена и принята, так что её возможно использовать как основу для исследования. Итак, перечислим критерии дискурса, которые предложил Демьянков: текст из двух и более высказываний; ключевой концепт; общий контекст, учитывающий экстралингвистические факторы; интерпретатор (языковая личность); фрагментарная картина мира; нарратив; линейность элементарных пропозиций.

В контексте ресторанной критики дискурс может быть определён как речевая деятельность, основанная на парадигме речевых жанров, предметной сферой которой является оценка кухни, винной карты, сервиса и атмосферы ресторана [18; 17; 23; 30; 32].

М. М. Бахтин интерпретировал речевой жанр как синтез социальной и языковой реальности [2], что позволило следующим поколениям учёных сформировать взгляд на речевой жанр как базовую единицу дискурса [5; 13; 21; 33]. Понятие «речевой жанр» как в популярном, так и в философском его применении, объединяет целую гамму различных значений, которые часто кажутся противоречивыми или взаимоисключающими. Чтобы избежать многослойности определений, сосредоточимся на оптимальном способе создания жанра по определённой модели, параметрами которой служат интенция коммуникативного акта, перлокутивный эффект, целостность, событийность, институциональная детерминированность [29].

В отечественной теории массовой коммуникации критика как функция журналистики не получила необходимого внимания. Есть известные труды А. П. Короченского, однако мы дифференцируем медиакритику и собственно критику, под которой понимаем функцию и способ коммуникации. Именно такой подход может быть базовым в изучении ресторанной критики. Важнейшим свойством языковой личности критика как носителя субъективности является продуцирование оценочного дискурса [9; 22]. В качестве оценочного дискурса видится форма социальной практики, которая предполагает диалектическую взаимосвязь между определённым дискурсивным событием и его аксиологическим осмыслением. Таким образом, определена задача классифицировать риторические приёмы аксиологической стратегии. Как утверждает профессор И. В. Анненкова, существуют традиционный и нетрадиционный подходы к задаче классификации риторических приёмов [1, с. 19]. Традиционный подход к классификации риторических приёмов осуществляется на основе принципов, сформировавших эти приёмы (лексический выбор, ритм, типы речи). Нетрадиционный подход заключается в анализе конкретной стратегии выбора выразительных средств, имеющих «потенциал превращать простое высказывание в эмфатическое или экспрессивное. Мы их находим на фонетическом уровне: логическое ударение, пауза, растягивание; морфологическом уровне: уменьшительные суффиксы; синтаксическом уровне: эмфатические грамматические конструкции», подчёркивает Ю. М. Скребнев [34, с. 76].

Особенностью оценочного дискурса является доминирование воздействующей функции, что отражает эмоциональную ценность медиатекста. Заслуживает внимания определение профессора И. В. Ерофеевой: «Эмоциональность медиатекста есть его энергия, коррелятом слова “энергия” всё чаще выступает драйв как крайняя форма проявления энергии человека, состояние его приятного возбуждения и удовольствия» [8, с. 101-102]. Одним из первых учёных, обратившихся к проблеме эмоциональности текста, был В. И. Шаховский. Проведённые исследования позволили учёному заключить, что специфика лингвистического аспекта эмоциональности состоит в объективации семантической интерпретации эмоциональности [28]. Выводы Шаховского непосредственно перекликаются с тенденциями современных лингвистических исследований, проблематика которых представляет несомненную перспективу для изучения категории эмотивности. Этот термин используется в отношении содержательной структуры, фона, тональности медиатекста.

Согласимся с точкой зрения С. В. Ионовой, которая считает, что «сложность и многоаспектность феномена текстовой эмотивности обусловливают существование разнообразных подходов к его изучению» [11, с. 5]. Это подходы, сформировавшиеся в системе психологии, лингвистики и ряда других смежных наук. Н. И. Клушина предложила классификацию стилистических средств воздействия в журналистском медиатексте, среди них: «оценка {скрытая, открытая}; метафора, эвфемизм, “скорнение” слов, контекст, квазисинонимическая ситуация, цитата, сравнение, косвенная оценка; именование в воздействующей речи: термин, нейтральная лексема, ономастическая метафора, фразеологический стандарт, ярлык; стилистическая тональность текста: шкала ценностей, речевая агрессия, речевое одобрение, подчёркнутая объективность» [15, с. 75]. Риторические приёмы реализуются в смешении стилей и совмещении элементов разных жанров.

Результаты исследования и их обсуждение

речевой оценочный дискурс медиатекст

Для сравнительного анализа выбраны тексты, опубликованные в издании «КоммерсантЪ» в декабре 1999 и 2019 годов.

Среди экстралингвистических факторов, оказывающих систематическое влияние на процесс выбора риторических приёмов и специфику смысловой структуры текста, важнейшую роль играет характеристика критико-познавательной деятельности, впервые обобщённая М. П. Котюровой в понятии эпистемической (познавательно-коммуникативной) ситуации [20].

Эпистемическая ситуация представляет собой единство четырёх аспектов деятельности критика: 1) онтологического, связанного с предметной средой познания; 2) методологического, связанного с познавательными действиями критика в процессе получения новой информации; 3) рефлексивного, связанного с проявлением субъективного, индивидуально-личностного начала критико-познавательной деятельности; 4) коммуникативно-прагматического, связанного с вербализацией полученной информации и её представлением в тексте. Названные аспекты, или компоненты критико-познавательной деятельности журналиста и её результата медиатекста, оказывают закономерное влияние на формирование как глубинной (содержательно-смысловой), так и поверхностной (языковой, риторической) структуры текста. Понятие эпистемической ситуации, раскрывающее комплекс важнейших признаков критико-познавательной деятельности, выявляет системный характер экстралингвистических факторов дискурса и позволяет объяснить их влияние на текстообразование.

Анализ текстов ресторанной критики следует дополнить таким критерием, как объём. В среднем объём каждого текста Цивиной, опубликованного в 1999 году, составляет 10 тыс. знаков. Кроме объёма текста, безусловно, особое значение имеет эмоциональное настроение автора, которое без лишней иронии передано в лидер-абзаце одного из текстов: «С небывалым волнением и душевным трепетом ресторанный критик подводит гастрономические итоги уходящего года» [35, 25 дек.]. Далее эмотивность описания атмосферы ресторанов нарастает: «Мы стали свидетелями уникального опыта, когда старинный ресторан был отстроен практически с нуля... “Грандъ-опера” блещет ложами, “Савой” фонтанирует селёдкой с картошкой и мясным ассорти внарезку... известный ресторатор Андрей Деллос, будучи абсолютно не причастным к архитектурной перепланировке Москвы времён 20-х годов, не пожалел фантазии и средств, чтобы превратить ничто в нечто. Сам факт нанесения патины и трещин на новую мебель, закупки серебряных шоколадниц в антикварных лавках Парижа, создания меню с “ятями” и “ерами”, поиска старинных рецептов в государственных библиотеках, собрания библиотеки с древними фолиантами позволяет поставить “Кафе Пушкинъ” в один ряд с “Яром” и “Грандъ-опера”. Вместе с ними он торжественно перевалит в век грядущий... Другой важнейшей вехой в новой ресторанной истории стали рестораны французской кухни. Именно им принадлежит главная заслуга в возрождении высокой кухни в Москве, спустившейся с заоблачных европейских высей, чтобы вознести нас на кулинарный Олимп. Нельзя не упомянуть славные имена Патрика Ферри и Мишеля Бальбарани, Абдасатара Зиттуни и Патрика Пажеса, которые внесли свой огромный вклад в общее дело и покинули Москву. Среди тех, кто остался и готов встретить с нами новое тысячелетие, мы с чувством глубокого благоговения называем Патриса Тережоля (“Клуб Т”), Мишеля Шеве (“Эльдорадо”), Эрвина Петерса (“Конкорд”), Юрия Рожкова (“Ностальжи”), Даниэля Розамона (“Паризьен”), Франка Арди, Эрика Ле Прово (Le Duc). доставляет особое удовольствие разгадывать интеллектуальные загадки, скрытые в интерьере, обстановке и меню современных ресторанов» [35, 2 дек.].

С тактикой речевого одобрения парадоксальным образом сопряжена негативная оценочность: «Сегодня рестораны haute cuisine испытывают не лучшие времена. Откровенно высокие цены лишили их былой славы. В любом множестве, однако, есть свои изъяны, поскольку количество всегда противостоит качеству. Один недостаток: “На лестнице” всегда полным-полно гостей, так что без резервации вечером не попасть. Некоторые пережитки прошлого ещё ощущаются в неказистом интерьере и “русском меню” с водкой, чёрным хлебом, селедкой, а также в винной карте, чей ассортимент ограничен» [Там же, 14 дек.].

Контент-анализ текстов показывает, что при их значительном объёме негативной оценке отведено минимальное количество строк. Кульминацией текстов является лингвокультурологический феномен синестезии, возникающий в результате яркого, сочного, эмоционального описания аппетитной еды, цель которого заключается в воздействии на реципиента тем, чтобы он немедленно посетил ресторан несмотря на высокие цены: «Среди закусок советуем обратить внимание на благоухающий зелёный салат с вяленым филе кабана, козьим сыром и кедровыми орешками. А также отдать должное тёплой фуа-гра в листьях шпината на кисловато-терпком соусе c сельдереем. Всяческих похвал достойна утка “шалан”, запечённая целиком в духовке с маслом и экзотическими специями, и рыба “кабийо”, сервированная по последней моде соевым соусом “аржантей” со спаржей, пророщенными ростками сои и грибами шитаке. И, конечно же, мы голосуем обеими руками за сладкое мясо ягнёнка ris d'agneau со свежими раками “бризо” и соусом “порто а-ля крем”. Вдобавок к мясным деликатесам окороку, колбасам, розовому студню, бараньему окороку и ростбифу с тремя видами горчицы, фермерскому паштету из трёх видов мяса с соусом камберленд, ливерному паштету с жареным луком и свиному рулету на столе появилось великолепное копченое оленье сердце и паштет из кролика с зелёным перцем. Все горячие праздничные блюда, как-то: “Искушение Йансона” из картофеля и анчоусов, омлет с креветками, мясные тефтели, маленькие сосиски, жареная баранина, отварной картофель, тушёная капуста и шпинат в сливках остались на прежних позициях. Фрукты в разных видах, сладкий рис с мандаринами “а-ля Мальта”, тягучая карамель с орехами, рассыпчатый хворост и знаменитое коричное печенье в форме сердечка также присутствуют в ассортименте» [35, 18 дек.].

В выбранных для анализа примерах выявлены стилистические средства, используемые автором при описании блюд и интерьера ресторанов. Показательно, что наиболее часто встречаются эпитеты, лингвистическая роль которых в данных текстах заключается в достижении эффекта синестезии. Синестезия занимает особое место в создании атмосферы ресторана и эмоционального восприятия текста.

Среди выразительных средств текста, использованных Дарьей Цивиной, встречаются также прецедентные феномены. Мы используем термин «прецедентные феномены» как более современный, в отличие от понятия «прецедентный текст», введённый в научный оборот в 1987 году Ю. Н. Карауловым. Под прецедентным текстом Караулов понимает тексты, значимые для языковой личности в когнитивном и эмоциональном планах, а также частота встречаемости реминисценций и клише в дискурсе языковой личности, следовательно, между термином «прецедентные феномены» и термином «прецедентные тексты» нет принципиальной разницы [14, с. 216]. Важно понимать, что прецедентные феномены управляют восприятием текста.

Так, в поэзии Блока множество символов, среди которых есть и церковь, и ресторан («В ресторане», «Девочка пела в церковном хоре»). Цивина обращается именно к этим символам, возникает реминисценция, например, в тексте о болгарской таверне, которой исполнился год, и где «по этому случаю официанты разучили три новых народных танца, которые и отплясывают теперь в зале перед гостями, приглашая всех желающих в хоровод», Цивина озаглавила «Девочка пела болгарскую “хору” (ср.: «Девушка пела в церковном хоре»).

Идеальным средством привлечения внимания читателя является юмор, который нужен также для смягчения критики. Например: «[объёмные] порции несколько осложняют возможность выделывать па вместе с разудалыми официантами или свинговать под болгарский рок... у вас всегда остаётся выбор: пить ракию и петь “лильано мамэ”, не вставая из-за стола, либо отплясывать “хору” вместе со съеденной телячьей корейкой. по субботам и воскресеньям предлагается дегустационное меню, созданное в память о летних гастролях известного шведского cuisinier Кристера Лингстрема. О славных днях его пребывания в Москве напомнят картофельный блинчик с лососем, морской язык и ризотто с копчёным угрем, креветками и соусом портер, филе утки с двумя грушевыми соусами, беконом, белыми грибами и картофелем, сыр и ягоды в роме с ванильным мороженым. Вечер воспоминаний обойдётся в 69 у. е.» [39].

К любому тексту, написанному Цивиной 20 лет назад, можно отнести высказывание М. М. Бахтина об искусстве словесности: «Слово та среда, в которой происходят медленные количественные накопления тех изменений, которые ещё не успели перейти в новое идеологическое качество, не успели породить новой и законченной идеологической формы. Слово способно фиксировать все переходные, тончайшие и мимолетные фазисы социальных изменений» [2, с. 26].

Сравним тексты 1999 года с текстами ресторанного критика, опубликованными в 2019 году. Очевиден результат глобальной тенденции сокращения объёма медиатекста, предназначенного для чтения в гаджетах. Средний объём текста составляет 2000 знаков. Сокращение происходит за счёт отказа автора от выразительных возможностей. Эмотивность основана на использовании лексики, способствующей созданию атмосферы, пронизанной страхом эмоции, которая доминирует в настоящее время в разных медиа: «Сегодня расскажу о сети гастробаров с устрашающим названием “Раковая”» [42].

Не редкость в современном тезаурусе ресторанной критики вульгаризмы, признак банального снижения культуры речи, причём автор мало заботится о том, чтобы избежать тавтологии: «Я полагаю, что “Доктор Живаго” с видом на Красную Площадь идеальное место для праздничного “опохмела” по сходной цене. В винном баре “Сообщники” со 2 по 12 января можно хлестать игристое в неограниченных количествах по цене 990 рублей с человека, закусывая селедкой под шубой, оливье, салатовым крабовым и мимозой»; «Ближайшие дни будем говорить только о новогодних предложениях в ресторанах: съедобных подарках, праздничных скидках и бонусах, похмельных меню... И начнём, конечно же, со сладких подарков и прочих праздничных продуктовых корзин, которые, в отличие от похмельных бранчей... Обратите особое внимание на “кулинарный набор” с авелуком, булгуром, дзаваром и бутылкой армянского вина, чтобы самим варить армянские похмельные супы долгими новогодними вечерами. Тут же можно “хлопнуть” чашку-другую рождественского эгг-ног или ромового какао» [36, 6 дек.]. Целенаправленное повторение в текстах однотипных сенсорно-смысловых комплексов свидетельствует об упрощённом подходе к выбору лексических средств.

Безусловно, приметой упрощения речи служат аббревиатуры, используемые автором: «Итак, пряничные домики нового ЗОЖ-образца» [36, 15 дек.].

В ряде случаев эмотивность уступает место информативности текста при доминировании модной лексики, в том числе терминологической: «Тренд абсолютно актуален, и совершенно очевидно, что он будет развиваться. Во-первых, потому что доставка занимает всё больший процент в ресторанном бизнесе, это касается даже заведений, действующих по обычной, традиционной схеме. Во-вторых, очевидно, что минимизация расходов по аренде помещений очень интересна рестораторам.

И Аркадий Новиков в данном случае как человек, который всегда опережает и прогнозирует все тренды, абсолютно грамотно решил развиваться в сторону минимизации инвестиционных бюджетов. Я уверена, что этот тренд подхватят и другие те, у кого хватит возможностей это реализовать» [36, 6 дек.]. Текст становится безликим, поскольку лишён выразительности.

В любом тексте, написанном Цивиной в 2019 году, содержится маркетинговая информация: «В винном баре “Сообщники” со 2 по 12 января... игристое в неограниченных количествах по цене 990 рублей с человека. В баре Big Asia весь декабрь и январь действует алкогольный сет за 1,5 тыс. р. два коктейля на рисовой водке сетю, две рюмки саке и бутылка португальского зелёного вина. В баре Shortlist. Books & Spirits уже запущен в продажу праздничный сет «Коктейль + книга», куда входят бутылка с шестью порциями фирменного коктейля за 3,2 тыс. р., плюс книга в праздничной упаковке. ... В ресторане “На мельнице” до конца января можно заказать большой рождественский сет за 5 тыс. р. из семи блюд. Тут всего за 2020 р. цифра, как вы понимаете, символическая» [36].

Практически исчезло из колонки ресторанной критики эмоционально-чувственное описание еды как элемент поэтики синестезии, сближавший тексты Цивиной с произведениями русской художественной классики. Стал примитивнее юмор: «На прощание все гости забирают с собой коробочки с подарками: кому-то достанется волшебный орех с предсказаниями, а кому-то съедобный уголёк. Надо полагать, активированный» [40].

На основе полученных данных можно предположить, что превалирование маркетинговой информации и упрощение лексики, отсутствие прецедентных феноменов, бедность стилистических приёмов, однообразие синтаксических конструкций (самым частотным синтаксическим стилистическим приёмом оказался приём обычных повторов) в материале исследования свидетельствуют не только о жанровой трансформации ресторанной критики, но о трансформации оценочного дискурса в целом. Исследователи медиадискурса подчёркивают, что между рекламным текстом, который, как правило, вызывает недоверие, и журналистским текстом, если его автор имеет репутацию честного журналиста, необходимо найти корреляцию [31]. По наблюдениям Е. С. Егоровой, «взаимодействие рекламы и журналистики весьма положительное взаимодействие по той причине, что журналистский текст рекламного характера всегда будет аргументированным. Он будет способен объяснить то, каков смысл в приобретении определённого товара» [7, с. 395]. Доминирование имеющейся в коммуникативном сознании адресата низкой оценки рекламного сообщения свидетельствует о необходимости превращения рекламы в более цивилизованный атрибут современного общества и совершенствования технологий разработки рекламного медиатекста с точки зрения опыта, накопленного в рамках технологий журналистского мастерства, «КоммерсантЪ» выбрал данный мейнстрим.

«КоммерсантЪ» использует репутацию Цивиной как остроумного, честного критика, завоевавшего доверие аудитории, и, сохранив номинацию «ресторанный критик», публикует текст, ядро которого составляет маркетинговая информация. Вместо ресторанной критики аудитории предлагается реклама ресторанного сервиса со всеми присущими признаками рекламного дискурса: маркетинговая информация, комплексное воздействие на органы чувств адресата, положительная оценка, отсутствие критического взгляда на недостатки, ориентация на конкретную коммуникативную цель сформировать позитивное отношение, интерес к объекту, вызвать желание посетить ресторан. Таким образом, критическое суждение редуцировано до информирующей констатации, практически нейтральная эмотивная тональность отражает спектр прагматических задач автора.

В. В. Смеюха обозначила свою позицию в научно-практической дискуссии о проблеме конвергенции журналистики и рекламы [26]. Автор монографии отмечает снижение интереса аудитории к рекламной информации, рост количества реципиентов, для которых реклама является информационным раздражителем, а значит, снижается эффективность её воздействия на аудиторию. Рост рекламного рынка, увеличение объёмов информации рекламного характера приводят к тому, что потребитель перестаёт обращать внимание на рекламные сообщения [Там же, с. 188]. Эта позиция не противоречит научным взглядам С. Д. Рябова на активно развивающийся потребительский рынок, который сформировал опыт написания журналистских материалов потребительскими масс-медиа с целью закрепления за ними экспертной функции [25].

Таким образом, с одной стороны, «медиатекст это текст, функционирующий в системе массовой коммуникации, утверждает М. Ю. Казак. С другой стороны, это совокупный продукт трёх глобальных подсистем массовой коммуникации: журналистики, PR и рекламы, каждая из которых имеет свои специфические характеристики» [12]. Возникает вопрос: насколько далеко в своей эволюции рекламный текст ушёл от пратекста? Л. Д. Иванова утверждает, что с середины XIX века «рекламный медиатекст как составная часть контента СМИ претерпел длительную эволюцию, формируясь под воздействием журналистского текста. Более того, вплоть до середины XIX века он преднамеренно публиковался в формате скрытой рекламы и камуфлировался под обычную информацию, стараясь затенить свой коммерческий характер. Со временем реклама стала рассматриваться как вид коммуникации, обращённый к потенциальному потребителю товара и направленный на достижение коммерческих целей. Сегодня реклама призвана актуализировать объект продвижения в сознании адресата, улучшить представления о нём, выявить и сообщить выгоды адресату, чтобы последний сделал выбор в пользу рекламируемого объекта» [10, с. 21].

Именно эти качества рекламного текста демонстрирует ресторанная критика издания «КоммерсантЪ». Требуется дальнейшее исследование медиадискурса о ресторанах, чтобы сделать вывод о том, почему газета сохраняет название рубрики «Ресторанная критика» и статуса журналиста «ресторанный критик».

Выводы

речевой оценочный дискурс медиатекст

Современная наука о языке развивается под знаком языковой личности в роли организующего начала. Языковая личность создаёт локальный контекст, который влияет на трансформацию дискурса и актуализирует потенциальные возможности понимания смысла происходящих трансформаций. В текстах Цивиной в настоящее время возникает новый образ ресторана заведения, предназначенного для реализации потребности в правильном питании, составляющем ядро здорового образа жизни. Учитывается и такой фактор, как смысл питания: еда должна быть полезной, человеку следует понимать, что, сколько и когда можно есть, как это делать [3]. Вопрос о получении наслаждения от еды отодвигается на второй план. Автор деловой газеты ориентируется, прежде всего, на людей, которые выбирают ресторан, чтобы не тратить время на закупки продуктов и приготовление домашних обедов. Целенаправленно в каждом тексте рассказывается о ресторанах, специализирующихся на той или иной национальной кухне. Так, трансформированный дискурс ресторанной критики детализирует образ жизни в той или иной стране в контексте культуры питания, привлекает внимание массовой аудитории к национальным кухням и содержит маркетинговую информацию, что в целом является следствием социализации человека в определённом социокультурном контексте [19].

Анализ риторических приёмов в текстах 2019 года показывает, что в отличие от текстов 1999 года автор не отклоняется от речевой нормы, которая носит предписывающий характер. Речевая норма представляет собой совокупность нормы нерегулярной встречаемости однородных языковых единиц, информационно-речевой, жанрово-стилистической, ситуативной, повествовательной, этико-речевой и эстетико-речевой нормы [16]. Таким образом, риторические приёмы используются ресторанным критиком для того, чтобы текст стал предельно понятным, не осложнённым метафорами, языковой игрой, прецедентными феноменами. Это обеспечивает прозрачность маркетинговой информации. Для создания просторечного или комического эффекта раскованного стиля автор использует вульгаризмы, ориентируясь на языковой вкус потенциального адресата.

Список литературы

1. Анненкова И. В. Риторические приёмы стратегии гедонизма // Мысль. Текст Стиль: сб. статей / под ред. Л. Р Дускаевой, В. И. Конькова. СПб.: СПбГУ, 2011.236 с.

2. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Директ-Медиа, 2007. 52 с.

3. Веселов Ю. В., Чернов Г. И. Еда и мы: гастрономический портрет Петербурга (эссе) // Журнал социологии и социальной антропологии, 2018. № 21. С. 182-209.

4. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке. Л.: Прибой, 1929. 188 с.

5. Дементьев В. В. Непрямая коммуникация и её жанры. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. 245 с.

6. Демьянков В. З. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста // Методы анализа текста. Тетради новых терминов. М.: ВЦП, 1982. Вып. 2. 90 с.

7. Егорова Е. С. Реклама и журналистика: общее и различное. Текст: электронный // Молодой учёный. 2017. № 19. С. 393-396. URL: https://moluch.ru/archive/153/43279/ (дата обращения: 09.12.2019).

8. Ерофеева И. В., Богуславская В. В., Тепляшина А. Н., Толстокулакова Ю. В. Моделирование медиатекста: монография / под ред. И. В. Ерофеевой. 2-е изд. Саратов: Ай Пи Ар Медиа, 2020. 180 с.

9. Заморева А. В. Оценочный дискурс и аспекты его изучения // Вестник Башкирского университета. Серия «Языкознание и литературоведение». 2007. № 12. С. 70-72.

10. Иванова Л. Д. Рекламный текст в российских СМИ: к особенностям эволюции // Медиадискурс. 2007. № 4. С. 20-24.

11. Ионова С. В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. Волгоград, 1998. 16 с.

12. Казак М. Ю. Специфика современного медиатекста. URL: http://www.dspace.bsu.edu.ru/ bitstream/123456789/8687/1/Kazak_Spetsifika.pdf (дата обращения:30.11.2019). Текст: электронный.

13. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 392 с.

14. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: URSS. 1987. 264 с.

15. Клушина Н. И. Публицистический текст в прагматическом аспекте // Язык массовой и межличностной коммуникации. М.: МГУ, 2007. С. 75-107.

16. Козько Н. А., Пожидаева Е. В. Современный британский ресторанный дискурс: лингвокультура питания и пития // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2012. Т 1, № 4. С. 166-175.

17. Копнина Г. А. Риторические приёмы современного русского литературного языка: опыт системного описания. М.: Флинта: Наука, 2009. 572 с.

18. Косицкая Ф. Л., Зайцева И. Е. Французский гастрономический дискурс и его жанровая палитра // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2016. № 2. С. 25-30.

19. Котова И. Б., Ренев М. В. Психология ресторанной жизни: воспитание гурмана // Известия Южного федерального университета. Серия «Педагогические науки». 2012. № 11. С. 55-61.

20. Котюрова М. П. Выражение эпистемической ситуации в периферийных текстах целого произведения // Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII-XX вв. Пермь: Перм. ун-т, 1996. Т 2, ч. 1. Стилистика научного текста (общие параметры). С. 30-38.

21. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. 280 с.

22. Миронова Н. Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. М.: Тезаурус, 1997. 160 с.

23. Нерсесова T. E. Сервисное рецензирование как особая предметная область оценочной деятельности журналиста. Текст: электронный // Медиаскоп. 2011. № 2. URL: https://elibrary.ru/download/ elibrary_16972249_69376656.pdf. (дата обращения: 30.11.2019).

24. Пономарев Е. Столичный ресторан как феномен русской жизни fin de siиcle. Текст: электронный // Новое литературное обозрение. 2018. № 1. URL: https://www.www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/149_nlo_1_2018/article/19430/ (дата обращения: 30.11.2019).

25. Рябов С. Д. Контент масс-медиа потребительского рынка в контексте эволюции медиавоздействия // Медиаскоп. 2008. № 1. С. 1.

26. Смеюха В. В. Медиакоммуникации: теория, практика, профессиональное образование: монография. Ростов н/Д.: ВО РГУПС, 2016. 307 с.

27. Степанов Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности // Язык и наука конца XX века. М.: РГГУ, 1995. С. 35-73.

28. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1987. 190 с.

29. Шмелева Т. В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов: Колледж, 1997. Вып. 1. С. 88-99.

30. Bodvarsson O. Restaurant tips and service quality: a reply to Lynn // Applied Economics letters. Oxfordshire, 2005. Vol. 12, No. 6. Pp. 345-346.

31. Izquierdo M., Perez Blanco M. A multi-level contrastive analysis of promotional strategies in specialised discourse // English for Specific Purposes. 2020. Vol. 58. April. Pp. 43-57.

32. Shamne N. Institutional, genre and discursive characteristics of British restaurant online discours. Advances // Social Science, Education and Humanities Research (ASSEHR). 2017. Vol. 97. Pp. 214-220.

33. Арутюнова Н. Д. Дискурс // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

34. Скребнев Ю. М. Основы стилистики английского языка. М.: Астрель: АСТ, 2000. 218 с.

35. КоммерсантЪ. 1999. 2 дек.; 3 дек.; 14 дек.; 18 дек.; 25 дек.

36. КоммерсантЪ. 2019. 6 дек.; 15 дек.; 25 дек.

References

1. Annenkova, I. V. Rhetorical techniques of the hedonism strategy. Thought. Text. Style: Sat articles / ed. by L. R. Duskaevoj i V. I. Kon'kova. SPb: SPbGU, 2011. (In Rus.)

2. Bakhtin, M. M. Aesthetics of verbal creativity. Moskva: Direkt-Media, 2007. (In Rus.)

3. Veselov, Yu. V., Chernov G. I. Food and us: gastronomic portrait of Petersburg (essay). Zuurnal sociologii i social'noy antropologii, pp. 182-209, no. 21, 2018. (In Rus.)

4. Voloshinov, V. N. Marxism and the philosophy of language. L: Priboj, 1929. (In Rus.)

5. Dement'ev, V. V. Indirect communication and its genres. Saratov: Izd-vo Sarat. Un-ta, 2000. (In Rus.)

6. Dem'yankov, V. 3. English-Russian terms on applied linguistics and automatic text processing. Methods of text analysis. Notebooks of new terms. Vol. 2. M: VCP, 1982. (In Rus.)

7. Egorova, E. S. Advertising and journalism: general and various. Molodoy uchenyi, pp. 393-396, no. 19, 2017. (In Rus.)

8. Erofeeva, I. V. Modeling Media Text. Saratov: Ai Pi Ar Media, 2020. (In Rus.)

9. Zamoreva, A. V. Evaluation discourse and aspects of its study. Vestnik Bashkirskogo universiteta. Yazykoznanie i literaturovedenie, pp. 70-72, no. 12, 2007. (In Rus.)

10. Ivanova, L. D. Advertising text in the Russian media: to the features of evolution. Mediadiskurs, pp. 20-24, no.4, 2007. (In Rus.)

11. Ionova, S. V. The effectiveness of the text as a linguistic problem. Avtoreferat dis. kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 1998. (In Rus.)

12. Kazak, M. Yu. The specifics of modern media text. Web. 30.11.2019.http://dspace.bsu.edu.ru/bitstream/123456789/8687/1/Kazak_Spetsifika.pdf (In Rus.)

13. Karasik, V. I. Language circle: personality, concepts, discourse. M: Gnozis, 2004. (In Rus.)

14. Karaulov, Yu. N. The Russian language and language personality. M: URSS. 1987. (In Rus.)

15. Klushina, N. I. Journalistic text in a pragmatic aspect. Language of mass and interpersonal communication. M: MGU, 2007: 75-107. (In Rus.)

16. Koz'ko, N. A., Pozhidaeva, E. V. Modern British restaurant discourse: linguistic culture of food and drink. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A. S. Pushkina, no. 4, pp. 166-175, 2012. (In Rus.)

17. Kopnina, G. A. Rhetorical techniques of modern Russian literary language: the experience of a systematic description. M: Flinta: Nauka, 2009. (In Rus.)

18. Kositskaya, F. L., Zaitseva, I. E. French gastronomic discourse and its genre palette. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, no. 2, pp. 25-30, 2016. (In Rus.)

19. Kotova, I. B., Renev, M. V. The Psychology of Restaurant Life: Gourmet Education. Izvestiya Yuzhnogo federal'nogo universiteta. Pedagogicheskie nauki, no. 11, pp. 55-61, 2012. (In Rus.)

20. Kotyurova, M. P The expression of the epistemic situation in the peripheral texts of the whole work. Essays on the history of the scientific style of the Russian literary language of the 18th-20th centuries. Perm: Perm. un-t, 1996: 30-38.

21. Makarov, M. L. Fundamentals of the theory of discourse. M: Gnozis, 2003. (In Rus.)

22. Mironova, N. N. Discourse analysis of evaluative semantics. M: NVI “Tezaurus”, 1997. (In Rus.)

23. Nersesova, T E. Service peer-review as a special subject area of journalistic assessment activity. Mediaskop, no. 2, 2011. Web. 30.11.2019. https://elibrary.ru/download/elibrary_16972249_69376656.pdf (In Rus.)

24. Ponomarev, E. Capital restaurant as a phenomenon of Russian life fin de siиcle. Novoe literaturnoe obozrenie, no. 1, 2018. Web.30.11.2019. https://www.www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_ obozrenie/149_nlo_1_2018/article/19430/. (In Rus.)

25. Ryabov, S. D. Media content of the consumer market in the context of the evolution of media exposure. Mediaskop, p. 1, no. 1, 2008. (In Rus.)

26. Smeyuha, V. V. Media Communications: Theory, Practice, Vocational Education: Monograph. FGBOU VO RGUPS. Rostov n/D, 2016. (In Rus.)

27. Stepanov, Yu. S. Alternative world, discourse, fact and causality principle. Language and Science of the End of the 20th Century. M: RGGU, 1995: 35-73.

28. Shakhovskiy, V. I. Categorization of emotions in the lexical-semantic system of language. Voronezh : Izd-vo Voronezhskogo un-ta, 1987. (In Rus.)

29. Shmeleva, T V. Speech genre model. Speech genres. Vol. 1. Saratov: Izdatel'stvo GosUNC “Kolledzh”, 1997: 88-99. (In Rus.)

30. Bodvarsson, O. Restaurant tips and service quality: a reply to Lynn. Applied Economics letters, Oxfordshire, pp. 345-346, vol. 6, 2005. (In Engl.)

31. Izquierdo, M., Perez Blanco, M. A multi-level contrastive analysis of promotional strategies in specialized discourse. English for Specific Purposes, pp. 43-57, vol. 58, April 2020. (In Engl.)

32. Shamne, N., Institutional, genre and discursive characteristics of British restaurant online discourse. Advances in Social Science, Education and Humanities Research (ASSEHR), vol. 97, pp. 214-220, 2017. (In Engl.)

33. Arutyunova, N. D. Discourse. Big encyclopedic dictionary. Linguistics. M: Big Russian encyclopedia, 1998. (In Rus.)

34. Skrebnev, Y. M. Fundamentals of English stylistics. M: Astrel; AST, 2000.

35. Kommersant. 1999. December 2; December 3; December 14; December 18; December 25. (In Rus.)

36. Kommersant. 2019. December 6; December 15; December 25. (In Rus.)

Размещено на Allbest.ru