Эвфемизмы как средство репрезентации лингвокультурологической информации (на материале английского и немецкого языков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эвфемизмы как средство репрезентации лингвокультурологической информации (на материале английского и немецкого языков)

Н.Е. Реброва

В.Н. Бабаян

Настоящая работа посвящена исследованию эвфемизмов с точки зрения содержащейся в них лингвокультурологической информации. Материалом для исследования послужила авторская картотека эвфемизмов (более 900 единиц), полученных методом сплошной выборки из наиболее репрезентативных толковых словарей английского и немецкого языков. В ходе исследования установлено, что эвфемизмы аккумулируют различные типы лингвокультурологической информации. Прежде всего, это информация о системе моральных ценностей и менталитете конкретной страны, а также информация о конкретных исторических фактах, традициях и суевериях. Все эвфемизмы категоризированы в соответствии с номинативными областями, к которым они относятся. В результате исследования установлено, что полученные группы отличаются с точки зрения количества входящих в них эвфемизмов и их семантической организации. Полагаем, что эти различия обусловлены рядом факторов, наиболее важным из которых является лингвокультурологический. Такие культурно-специфические номинативные области возникают и функционируют под влиянием черт национального характера, ключевых культурных концептов и социально-политических условий развития общества. Кроме того, обнаружены культурологические эвфемизмы-метонимии и эвфемизмы-метафоры, появившиеся на основе конкретных исторических фактов, обычаев и традиций, а также представлений о предметах и процессах окружающего мира. Таким образом, данное исследование позволяет рассматривать эвфемизмы как объект лингвокультурологического анализа в силу их важных семантических свойств, обусловленных национальным менталитетом.

Ключевые слова: лингвокультурологические факторы, номинативная область эвфемизации, эвфемизм, культурно-специфический, национальный менталитет, ключевой культурный концепт, эвфемизмы-метафоры, эвфемизмы-метонимии.

Euphemisms as a means of representation of linguoculturological information (based on English and German languages)

N.E. Rebrova, V.N. Babayan

The article studies euphemisms in terms of linguoculturological information they accumulate. The material consists of more than 900 examples of euphemisms fixed in general English and German monolingual dictionaries. As a result, we differentiate between different types of linguoculturological information that euphemisms accumulate. This is knowledge about moral values and the set of mind of a particular nation as well as historical facts, customs, rituals and superstitions. All euphemisms are categorized according to the taboo subject they refer to. These taboo subjects in the languages under study differ from each other as far as quantity of euphemisms and their semantic organization are taken into consideration. We assume these discrepancies to depend on a number of factors, the linguoculturological one is the most important one. Such culturally specific taboo subjects are determined by particular traits of national character, key cultural concepts and conditions of society development. Moreover, some culturally specific taboo subjects exist in one language and lack in the other one. Besides, culturological euphemisms-metaphors and euphemisms-metonymies have been discovered representing historical facts, rituals, customs as well as ideas about tangible items and phenomena of the real world. Thus, the study allows us to consider euphemisms as a subject of the linguoculturological analysis since they possess relevant properties determined by the national set of mind.

Keywords: linguoculturological factors, taboo subject, euphemism, culturally specific, national set of mind, key cultural concept, euphemisms-metaphors, euphemisms-metonymies.

Последние несколько десятилетий ознаменованы сдвигом научных парадигм в гуманитарных областях исследования, в частности в лингвистике. Традиционная системоцентрическая парадигма, предполагающая «исследование языка в самом себе и для себя» [11, c. 233], сменилась антропоцентрическим подходом, при котором «человек ставится в центр мира, он познает мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нем» [7, с. 11].

Признание человека в качестве субъекта познания лингвистики предполагает «глубинное, имплицитное взаимодействие лингвистики, психологии и культурологии на уровне общей методологии и частных методик» [1, с. 6]. В подтверждение данного факта мы наблюдаем появление ряда междисциплинарных наук, одной из которых явилась лингвокультурология.

Будучи направленной на изучение законов взаимопроникновения таких феноменов как человек, язык и культура, лингвокультурология позволила значительно расширить области исследования социально и культурно обусловленных лингвистических явлений. Среди таких явлений особого внимания заслуживает процесс эвфемизации речи.

Традиционный подход к дефиниции эвфемизма осуществляется именно в рамках системоцентрической парадигмы, согласно которой под эвфемизмом понимается субститут запрещенной табуированной единицы. М. И. Зверева, проанализировав определения эвфемизма из нескольких авторитетных лингвистических терминологических словарей, приходит к выводу, что «эвфемизм - это перифрастическое средство, то есть выражение одного понятия с помощью другого, своеобразное иносказание», при этом «функция эвфемизма - замена прямой номинации предмета, субъекта или явления» [4, с. 76]. Однако, подобный подход целесообразен лишь при исследовании отдельных номинативных областей эвфемизации, в которых эвфемизмы являются синонимами замещаемого слова (например, наименования сверхъестественных сил).

Факт наличия эвфемизмов в той или иной степени в большинстве языков, а также схожесть их формальных признаков (номинативные и коммуникативные функции, механизмы лингвистической реализации эвфемистического значения, стилистическая окраска) позволили лингвистам рассматривать данное явление как языковую универсалию в пространственном и временном аспектах [5, с. 30, 40].

Подобное утверждение справедливо, если речь идет об исследовании эвфемизмов как средств косвенной номинации в рамках системоцентрической парадигмы. Однако с точки зрения антропоцентрического подхода данное утверждение представляется не вполне корректным. Перемещение фокуса исследования с элементов языковой системы на человека, их использующего, значительно расширило перспективы изучения процесса эвфемизации. Сегодня эвфемизмы рассматриваются как особые средства выражения, аккумулирующие культурно-специфическую информацию.

В современной отечественной и зарубежной лингвистике представлено значительное количество работ, посвященных процессу эвфемизации и выполненных в русле лингвокультурологических исследований. Прежде всего, это исследования, касающиеся культурологических предпосылок возникновения эвфемизмов [13, 2], анализа семантических и социокультурных аспектов эвфемизации в различных лингвокультурах [15, 3, 8], а также проблем перевода эвфемизмов с учетом культурологических особенностей [16, 19].

В.А. Маслова, анализируя единицы лингвокультурологии, выделяет восемь типов таких единиц (метафоры, символы, паремии, мифологемы и пр.) и отмечает, что в качестве предмета лингвокультурологических исследований должны выступать уникальные языковые единицы [6, с. 36-37].

Причисление эвфемизма к лингвокультурологическим единицам представляется отчасти парадоксальным, поскольку «с одной стороны, табуированные понятия и, соответственно, эвфемизированные единицы языка являются культурными универсалиями, а с другой - уникалиями, так как сравнение тематических групп в разных языках приводит к обнаружению лакунарности в описываемой сфере» [3, с. 271]. Полагаем, что, несмотря на очевидную общность исторических, культурных и психологических предпосылок возникновения эвфемизмов, сегодняшний состав этих средств выражения сформирован спецификой развития и особенностями менталитета каждой конкретной нации.

Для доказательства данной гипотезы проведен количественный и качественный анализ эвфемистических единиц, полученных методом сплошной выборки из Оксфордского словаря английского языка [20], Словаря английского языка издательства Коллинз [17], Универсального словаря немецкого языка издательства Дуден [18] и Словаря современного немецкого языка под ред. Р. Клаппенбах и В. Штайница [21].

Выводы, сделанные в ходе исследования более 900 единиц, свидетельствуют о том, что значительное количество эвфемизмов аккумулируют культурно-специфическую информацию о ключевых культурных концептах нации, а также об исторических этапах развития общества. эвфемизм лингвокультурологический язык

А.Т. Хроленко, рассуждая об аккумулирующих свойствах слова, о механизмах накопления и сохранения культурной информации в слове, выделяет два уровня проявления культурного уровня в лексике. Во-первых, это «отражение в лексическом и фразеологическом составе языка и в отдельном слове специфики материальной культуры» [14, с. 79]. Во-вторых, это «воздействие на язык и лексику, в частности, собственно мировоззренческого фактора» [14, с. 80].

Полагаем, подобная модель описания механизмов аккумулирования лингвокультурологической информации в лексике в целом с успехом может быть применена и в случае исследования эвфемистических единиц.

Рассмотрим случаи проявления каждого из упомянутых выше уровней.

Влияние мировоззренческого фактора обнаруживает себя при анализе количественного и качественного (семантического) аспектов эвфемистической лексики в различных лингвокультурах.

Будучи средством общения, направленным на предотвращение возникновения коммуникативных неудач, эвфемизмы априори содержат информацию о моральных ценностях и этических прескрипциях социума.

При этом, с одной стороны, большая часть эвфемистических наименований в различных языках служит для экспликации денотатов, обозначающих витальные (жизнь, здоровье), моральные (личная жизнь) и социальные (наличие работы, благосостояние) ценности, общие для всех лингвокультур (подробнее о семантических особенностях эвфемизмов в английском и немецком языках см. в [8]).

С другой стороны, проведенный анализ обнаруживает и уникальные номинативные области, свойственные отдельным лингвокультурам. В настоящей работе такие уникальные области эвфемизации обозначены термином культурноспецифические. Критериями для их выделения послужил их лакунарный характер (репрезентация только в одном из исследуемых языков) и неоднородность состава некоторых номинативных областей в исследуемых языках (неодинаковое количественное соотношение, различные семантические оттенки).

К факторам, определяющим формирование таких уникальных, культурно-специфических областей мы относим: 1) ключевые концепты культуры и черты национального характера; 2) культурно-исторические условия развития нации.

Рассмотрим некоторые культурно специфические области эвфемизации, появившиеся под влиянием указанных выше факторов.

Наиболее репрезентативным примером номинативной области эвфемизации, в которой нашли отражение ключевые концепты культуры и черты национального менталитета, является область, обозначенная нами «Бытовые проблемы». Она представлена только в немецком языке.

Эвфемистические единицы данной сферы противоречат традиционному определению эвфемизма и не имеют в своем семантическом составе каких-либо стигматичных сем. В большей своей части они используются для обозначения мелких неприятностей - ссор, недоразумений, проявлений нечистоплотности, небольших физических дефектов. Неслучайна, тем не менее, их репрезентация именно в немецкой лингвокультуре, где одним из ключевых концептов является понятие Ordnung (порядок). При этом порядок предполагает «пунктуальность, точность, аккуратность, доскональность, рационализм, основательность, уважительное отношение к приказам, иерархичность, целеустремленность» [12, с. 43]. Как следствие, эвфемизмы данной группы аккумулируют такие черты немецкого менталитета, как любовь к дисциплине, чистоплотность, подчинение правилам. Любое отклонение от нормы, нарушение порядка, дисциплины, чистоты расценивается как неприемлемое и нуждается в эв фемизации.

Так, неприязнь ко всему, что нарушает чистоту и порядок проявляется в эвфемистических наименованиях seine Visitenkarte hinterlassen (оставить грязь, намусорить) и der Schlaf (грязь в глазах, появившаяся после сна).

Эвфемистическое словосочетание der Arbeit aus dem Wege gehen (бездельничать) репрезентирует любовь немцев к труду, дисциплине, а также неприятие любых проявлений лени.

Как нарушение порядка немцы расценивают и конфликты в отношениях, ссоры. Это подтверждает эвфемизм die Meinungsverschiedenheit (конфликт, выяснение отношений).

Под культурно-специфическими мы также понимаем такие номинативные сферы, которые неравномерно представлены в рассматриваемых лингвокультурах. Примером может служить номинативная область «Преступления и их последствия».

Традиционно, данная область рассматривается лингвистами как одна из наиболее продуктивных для использования средств эвфемизации. Однако результаты проведенного анализа демонстрируют, во-первых, несоответствие количественного состава эвфемизмов данной сферы в исследуемых языках (47 эвфемизмов немецкого языка против 4 эвфемизмов английского языка), во-вторых, эвфемизмы немецкого языка отличаются большим разнообразием семантических оттенков.

Зафиксированные в словарях эвфемизмы английского языка служат для номинации тяжких преступлений - убийств и изнасилований (to terminate, to interfere), в то время как эвфемизмы немецкого языка охватывают достаточно широкий диапазон значений, начиная тяжкими преступлениями (beseitigen, ausblasen) и заканчивая мелкими правонарушениями, кражами, драками и пр. (ausrutschen, ausfuhren).

Полагаем, причинами, обуславливающими подобную дифференциацию также являются лингвокультурологические факторы. Как и в случае с номинативной областью «Бытовые проблемы», маркировка пометой verhullend единиц данной области связана с концептом Ordnung. Поскольку совершение даже мелких проступков и провинностей может быть воспринято в немецком социуме как нарушение установленного порядка, в этой сфере активно используются эвфемизмы, в том числе для номинации преступлений не сопоставимых по своей тяжести с убийством.

Как уже отмечалось ранее, появление ряда культурно-специфических областей эвфемизации связано с историческими условиями развития нации. Таковой, в частности, является номинативная область «Политические проблемы и военные действия». Ее ядро составляют наименования военных операций, вооруженных конфликтов, случаев расовой дискриминации и пр. Однако зафиксированные в исследуемых словарях эвфемизмы данной сферы неоднородны с точки зрения семантики.

Эвфемизмы английского языка в определенной степени универсальны и могут быть использованы для номинации соответствующих событий вне зависимости от страны и эпохи, например, to neutralize (уничтожить в ходе военных действий), collateral damage (жертвы среди мирного населения, возникшие в результате военных действий), ethnic (о представителях национальных меньшинств).

В немецком языке, напротив, фиксируются эвфемизмы, относящиеся к конкретной исторической эпохе - времени правления А. Гитлера, что подтверждают соответствующие лексикографические комментария и помета nationalsoz, например: das Konzertlager (концентрационный лагерь), die Endlosung (уничтожение евреев), die Sonderbehandlung (уничтожение противников фашистской власти).

Очевидно, что мотивационной основой для появления подобных эвфемизмов в обеих лингвокультурах явилось «табу на смерть, поскольку эвфемизации, прежде всего, подвергаются наименования оружия, военных операций и гибели людей в результате этих действий [9, с. 179]. Исходя из этого, эвфемизмы данной номинативной области можно рассматривать как языковую универсалию, однако очевидно, что помета verhullend сопровождает лексику, обозначающую реалии исключительно немецкой истории. Можно предположить, что наполнение данной номинативной области зависит от конкретных исторических этапов развития нации, следовательно, эвфемизмы данной группы необходимо рассматривать как культурно-специфические.

Таким образом, номинативные области эвфемизации в различных языках не могут считаться абсолютно идентичными. На их формирование оказывает влияние комплекс лингвокультурологических факторов, что эксплицитно выражено как в количественном соотношении исследуемых областей, так и в семантике зафиксированных единиц.

Второй уровень, на котором проявляется культурный фон, представляет собой отражение мира материальной культуры в лексике. Эвфемизмы нередко аккумулируют информацию о традициях, ритуалах, исторических фактах, предметах быта и пр. Однако извлечение данной информации требует тщательного этимологического анализа, вследствие чего мы полагаем, что лингвокультурологические сведения такого типа выражены имплицитно.

Известно, что эвфемизмы представлены на всех уровнях языковой системы [10], однако наибольшее значение для анализа лингвокультурологической информации имеют эвфемизмы, образованные посредством метафорического и метонимического переноса.

Несмотря на то, что ряд исследователей процесса эвфемизации отмечает целесообразность выделения «общих концептуальных структур в концептосферах культур рассматриваемых языков, обуславливающих порождение аналогичных сочетаний по единой концептуальной модели» [8, с. 117], анализ собранного материала демонстрирует наличие культурно-специфических метафорических и метонимических моделей в корпусе эвфемистической лексики.

В результате нами выделены особые типы культурологических метафор и метонимий, в основе которых лежит информация о древних обрядах и поверьях, архетипических представлениях, прецедентных литературных текстах, исторических и социальных реалиях.

Рассмотрим примеры таких эвфемизмов.

Основой для образования некоторых метафорических эвфемизмов послужили прецедентные культурные тексты, например, Библия. В структуру таких наименований входят общеизвестные имена собственные, упоминания о религиозных ритуалах, напоминающих о Священном Писании, в результате чего такие единицы мы обозначили термином эвфемизмы-аллюзии.

Например, немецкий эвфемизм bei Petrus anklopfen (умереть, досл. стучаться к Петру) содержит упоминание о святом апостоле Петре, который, как известно, традиционно изображается с ключами от ворот рая, стражником которых он является. Эвфемистическое выражение uber den Jordan gehen (умереть, досл. перейти Иордан) реализует свое значение благодаря тому, что в его состав входит наименование реки Иордан, многократно упоминаемой в Библии. Согласно Священному Писанию именно после перехода через Иордан закончились сорокалетние скитания еврейского народа. Именно эта параллель и легла в основу метафорического переноса, при котором смерть сравнивается с неким избавлением от мирских тягот и забот.

Также в качестве религиозного эвфемизма- аллюзии может рассматриваться английское выражение to raise Caine (устроить скандал, досл. вызвать Каина). Имя Каина, который согласно Ветхому Завету, стал первым убийцей, используется как синоним к словам ад, дьявол.

Культурно-специфический компонент заключен также в эвфемизмах-символах, связанных с древними архетипическими представлениями о предметах и процессах материального мира. Помимо реализации своей основной функции эвфемистические единицы в этом случае отражают языковую картину мира, в которой присутствуют специфические национальные представления об общеизвестных денотатах. К такой культурно коннотированной лексике относятся зоонимы, соматизмы, наименования природных явлений и объектов, цветов и пр. При этом определенные натурфакты, имеющие в одной лингвокультуре определенные коннотации, будут иначе восприниматься в другой лингвокультуре.

Так, в рамках немецкой лингвокультуры кукушка аккумулирует древние архетипические представления о нечистой силе. Это отразилось в эвфемистическом использовании лексемы der Kuckuck в значении der Teufel (черт, дьявол), а также в идиоматическом выражении weifi der Kuckuck (черт знает, досл. кукушка знает), которое в словарях промаркировано соответствующей пометой. Такой архетип стоит считать национально-специфическим, поскольку, например, в славянской культуре эта птица не является символом чего-либо дьявольского или злого.

Наконец, в ходе исследования обнаружены эвфемизмы, происхождение которых становится понятным лишь благодаря лингвокультурологическим комментариям, входящим в структуру словарной статьи. Чаще всего это единицы, образованные в результате метонимического переноса. Мотивационной основой их появления служат различные аспекты исторических или социальных реалий конкретной страны.

Например, слово rosa (относящийся к гомосексуалистам, досл. розовый) является немецким эвфемизмом, в основе которого лежит метонимический перенос по цветовому аспекту. Соответствующее эвфемистическое значение появилось во времена нацистской власти, при которой гомосексуалисты помещались в концлагеря и на их одежду нашивался розовый треугольник, демонстрирующий к какой категории заключенных они относятся.

Происхождение английского эвфемистического выражения to spend a penny (сходить в туалет, досл. истратить пенни) восходит к 50-ым годам 18-ого века, когда в Лондоне появились первые общественные туалеты, двери которых открывались только после брошенной монетки.

Количество таких культурологических эвфемизмов невелико, однако они доказывают возможность реализации культурно-специфических механизмов метафорического и метонимического переносов при образовании эвфемизмов.

Таким образом, проведенный анализ доказывает возможность изучения эвфемизмов как лингвокультурологических единиц. Будучи языковыми универсалиями с точки зрения мотива-ционной основы своего появления, в процессе развития общества эвфемизмы приобрели уни-кальные характеристики, определяемые ключевыми концептами конкретной лингвокультуры, менталитетом, а также историческими, экономическими и культурными факторами. В результате, лингвокультурологическая информация представлена в эвфемизмах на двух уровнях - экс-плицитном и имплицитном. Эксплицитный уровень предполагает аккумулирование сведений о конкретной лингвокультуре через семантику культурно-специфических номинативных областей эвфемизации. На имплицитном уровне требуется этимологический анализ механизмов лингвистической реализации эвфемистического значения, прежде всего метафор и метонимий, несущих информацию об обычаях, поверьях, суевериях, быте и истории конкретной нации.

Библиографический список

1. Алефиренко, Н. Ф. Лингвокультурология: ценностно-смысловое пространство языка [Текст] : учеб. пособие / Н. Ф. Алефиренко. - М. : Флинта: Наука, 2010. - 288 с.

2. Гу, Ш. Эвфемизм как феномен языка и культуры [Текст] / Ш. Гу // Научный поиск. - 2015. - № 3.4. - С. 54-55.

3. Денисова, Э. С. Эвфемизм как уникальный языковой феномен в русской и китайской лингвокульту- рах (на материале тематической группы «Профессии») [Текст] / Э. С. Денисова, М. Б. Халиман // Экология языка и коммуникативная практика. - 2016. - № 2. - С. 270-280.

4. Зверева, М. И. Территория терминологического распутья вокруг понятия «эвфемизм» [Текст] / М. И. Зверева // Филология и культура. - 2017. - № 2 (48). - С. 75-81.

5. Кацев, А. М. Языковое табу и эвфемия [Текст] : учеб. пособие и спецкурс / А. М. Кацев. - Л., 1988. - 80 с.

6. Маслова, В. А. Лингвокультурология [Текст] : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В. А. Маслова. - М. : Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с.

7. Маслова, В. А. Лингвокультурология. Введение [Текст] : учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры / В. А. Маслова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Издательство Юрайт, 2018. - 208 с

8. Порохницкая, Л. В. Концептуальная метафора в эвфемии [Текст] : монография / Л. В. Порохницкая. - М. : Спутник+ , 2013. - 369 с.

9. Реброва, Н. Е. Функционально-семантическая характеристика эвфемизмов в аспекте лексикографического описания (на материале Duden Das grosse Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache) [Текст] / Н. Е. Реброва // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Серия Филология. - 2014. - № 2 (27). - С. 175-181.

10. Реброва, Н. Е. Механизмы лингвистической реализации эвфемистического значения в аспекте лексикографической фиксации [Текст]/ Н. Е. Реброва // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2015. - № 6. - С. 147-155.

11. Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики [Текст] / под ред. Ш. Балли и А. Сеше; пер. с франц. A. Сухотина / под общ. ред. М. Э. Рут. - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1999. - 432 с.

12. Судиловская, В. Г. Концепт «Ordnung» в немецкой языковой картине мира (на материале лексикографических источников и СМИ) [Текст]/B. Г. Судиловская, К. К. Черненкова // Лексикографическая копилка. - 2017. - С. 42-58.

13. Торопцева, Е. Н. Использование эвфемизмов в шутках [Текст] / Е. Н. Торопцева // Гуманитарный вестник. - 2014. - № 1 (28). - С. 70-75.

14. Хроленко, А. Т Основы лингвокультурологии [Текст] : учебное пособие / А. Т. Хроленко. - М. : Флинта : Наука, 2009. - 184 с.

15. Al-Azzam, B. Social and Cultural Euphemism in Saudi Arabic: a Semantic, a Pragmatic and a Sociolinguis- tic Analysis / Bakri Al-Azzam [et al.] // Advances in Language and Literary Studies. - 2017. - Vol. 8. - No. 2. - P. 64-69.

16. Beizaeea, M. A Semantic Study of English Euphemistic Expressions and Their Persian Translations in Jane Austen's Novel «Emma» / Mehran Beizaeea, Samad Mirza Suzani // International Academic Journal of Humanities. - 2016. - Vol. 3. - No. 11. - P 41-53.

17. Collins English Dictionary. - URL: https ://www. collinsdictionary. com

18. Deutsches Universalworterbuch. - 7., uberarbeitete und erweiterte Auflage. Herausgegeben von der Dudenredaktion. Dudenverlag. - Mannheim, Zurich. - 2011. - S. 2112.

19. Olimat, S. N. Developing a Model for Translating Euphemism in the Qur'an: An Intratextual- and Contextual-based Approach / Sameer Naser Olimat // Advances in Language and Literary Studies. - 2018. - Vol. 9. - Iss. 6. - P. 101-111.

20. Oxford Dictionary of English / Edited by Angus Stevenson, third edition. Oxford University Press. - 2010. - 2069 p.

21. Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache. - In 6. Banden / Herausgegeben von R. Klappenbach und W. Steinitz. - Berlin: Akademie-Verlag. - URL: https://www.dwds.de/d/wdg

Reference List

1. Alefirenko, N. F. Lingvokul'turologija: cennostno- smyslovoe prostranstvo jazyka = Linguoculturology: value-sense space of language [Tekst] : ucheb. posobie / N. F. Alefirenko. - M. : Flinta: Nauka, 2010. - 288 s.

2. Gu, Sh. Jevfemizm kak fenomen jazyka i kul'tury = Euphemism as a phenomenon of language and culture [Tekst] / Sh. Gu // Nauchnyj poisk. - 2015. - № 3.4. - S. 54-55.

3. Denisova, Je. S. Jevfemizm kak unikal'nyj jazy- kovoj fenomen v russkoj i kitajskoj lingvokul'turah (na materiale tematicheskoj gruppy «Professii») = Euphemism as a unique language phenomenon in Russian and Chinese linguocultures (on the material of the thematic group «Professions») [Tekst] / Je. S. Denisova, M. B. Haliman // Jekologija jazyka i kommunikativnaja praktika. - 2016. - № 2. - S. 270-280.

4. Zvereva, M. I. Territorija terminologicheskogo ras- put'ja vokrug ponjatija «jevfemizm» = The territory of the terminological crossroad around the concept «euphemism» [Tekst] / M. I. Zvereva // Filologija i kul'tura. - 2017. - № 2 (48). - S. 75-81.

5. Kacev, A. M. Jazykovoe tabu i jevfemija = Language taboo and euphemia [Tekst] : ucheb. posobie i speckurs / A. M. Kacev. - L., 1988. - 80 s.

6. Maslova, V. A. Lingvokul'turologija = Linguocul-turology [Tekst] : ucheb. posobie dlja stud. vyssh. ucheb. zavedenij / V. A. Maslova. - M. : Izdatel'skij centr «Akademija», 2001. - 208 s.

7. Maslova, V. A. Lingvokul'turologija. Vvedenie = Linguoculturology. Introduction [Tekst] : ucheb. posobie dlja bakalavriata i magistratury / V. A. Maslova. - 2-e izd., pererab. i dop. - M. : Izdatel'stvo Jurajt, 2018. - 208 s

8. Porohnickaja, L. V. Konceptual'naja metafora v jevfemii = Conceptual metaphor in euphemia [Tekst] : monografija / L. V. Porohnickaja. - M. : Sputnik+ , 2013. - 369 s.

9. Rebrova, N. E. Funkcional'no-semanticheskaja harakteristika jevfemizmov v aspekte leksikograficheskogo opisanija (na materiale Duden Das grosse Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache) = Functional semantic characteristic of euphemisms in the aspect of lexicographic description (on the material Duden Das grosse Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache) [Tekst] / N. E. Rebrova // Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Serija Filologija. - 2014. - № 2 (27). - S. 175-181.

10. Rebrova, N. E. Mehanizmy lingvisticheskoj realizacii jevfemisticheskogo znachenija v aspekte leksikograficheskoj fiksacii = Mechanisms of linguistic realization of euphemistic value in the aspect of lexicographic fixation [Tekst] / N. E. Rebrova // Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Serija «Gumanitarnye i social'nye nauki». - 2015. - № 6. - S. 147-155.

11. Sossjur, F. Kurs obshhej lingvistiki = Course of the general linguistics [Tekst] / pod red. Sh. Balli i A. Seshe; per. s franc. A. Suhotina / pod obshh. red. M. Je. Rut. - Ekaterinburg : Izd-vo Ural. un-ta, 1999. - 432 s.

12. Sudilovskaja, V. G. Koncept «Ordnung» v nemeckoj jazykovoj kartine mira (na materiale leksiko- graficheskih istochnikov i SMI) = The concept «Ord- nung» in the German language picture of the world (on the material of lexicographic sources and mass media) [Tekst] / V. G. Sudilovskaja, K. K. Chernenkova // Leksikograficheskaja kopilka. - 2017. - S. 42-58.

13. Toropceva, E. N. Ispol'zovanie jevfemizmov v shutkah = Use of euphemisms in jokes [Tekst] / E. N. Toropceva // Gumanitarnyj vestnik. - 2014. - № 1 (28). - S. 70-75.

14. Hrolenko, A. T. Osnovy lingvokul'turologii = Bases of linguoculturology [Tekst] : uchebnoe posobie / A. T. Hrolenko. - M. : Flinta : Nauka, 2009. - 184 s.

15. Al-Azzam, B. Social and Cultural Euphemism in Saudi Arabic: a Semantic, a Pragmatic and a Sociolinguis- tic Analysis / Bakri Al-Azzam [et al.] // Advances in Language and Literary Studies. - 2017. - Vol. 8. - No. 2. - P. 64-69.

16. Beizaeea, M. A Semantic Study of English Euphemistic Expressions and Their Persian Translations in Jane Austen's Novel «Emma» / Mehran Beizaeea, Samad Mirza Suzani // International Academic Journal of Humanities. - 2016. - Vol. 3. - No. 11. - P. 41-53.

17. Collins English Dictionary. - URL: https ://www. collinsdictionary. com

18. Deutsches Universalworterbuch. - 7., uberarbeitete und erweiterte Auflage. Herausgegeben von der Dudenredaktion. Dudenverlag. - Mannheim, Zurich. - 2011. - S. 2112.

19. Olimat, S. N. Developing a Model for Translating Euphemism in the Qur'an: An Intratextual- and Contextual-based Approach / Sameer Naser Olimat // Advances in Language and Literary Studies. - 2018. - Vol. 9. - Iss. 6. - P. 101-111.

20. Oxford Dictionary of English / Edited by Angus Stevenson, third edition. Oxford University Press. - 2010. - 2069 p.

21. Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache. - In 6. Banden / Herausgegeben von R. Klappenbach und W. Steinitz. - Berlin: Akademie-Verlag. - URL: https://www.dwds.de/d/wdg

Размещено на Allbest.ru