Названия синицы в славянских и финно-угорских языках: сравнительный анализ

В статье рассматриваются литературные и диалектные названия синицы в славянских и финно-угорских языках. В качестве материала для анализа выступают славянские и финно-угорские орнитонимы, обозначающие либо весь род Синица (Parus) в целом, либо большую синицу (Parus major L.). В общей сложности были проанализированы данные 12 славянских и 14 финно-угорских языков, а также их диалектов. В ходе исследования определялась внутренняя форма и мотивирующие признаки лексем, выявлялась их этимология. Установлено, что в основе славянских и финно-угорских названий синицы - её внешний вид и окраска оперения, пение, рацион питания, повадки, сходство с другими птицами, места обитания. При этом восточно- и южнославянские литературные названия синицы имеют спорную этимологию: они могут быть как ономатопоэтическими, так и цветосемантическими по происхождению. В то же время в финно-угорских и западнославянских языках преобладают ономатопоэтические лексемы. Данный факт, возможно, является аргументом в пользу ономатопоэтического происхождения восточно- и южнославянских названий синицы.

Ключевые слова: орнитоним, семантика, цветосемантика, этимология, славянские языки, финно-угорские языки, сравнительный анализ.

Большая синица (Parus major L.) - птица из рода синиц (Parus) и семейства синицевые, знакомая всем жителям России. Её часто можно увидеть в городских парках, скверах и дворах. В ареал обитания большой синицы входят Европа, Ближний Восток, Центральная и Северная Азия, а также некоторые районы Северной Африки. Птичку легко узнать по яркой контрастной окраске: спинка у неё зеленоватая, грудь и брюшко жёлтые, крылья и хвост синевато-серые, голова чёрная, а щёчки белые. Большая синица является самым узнаваемым представителем своего биологического рода, из-за чего русское название рода Parus (синица) ассоциируется именно с ней. Поэтому в качестве материала для исследования были отобраны как лексемы в значении `большая синица', так и лексемы в значении `синица'.

В данной статье исследуются славянские и финно-угорские орнитонимы, используемые для обозначения рода синиц и большой синицы. Выбор этих языковых групп объясняется давней и богатой историей контактов между славянами и финно-уграми. Так, один из первых археологически выявленных контактов финно-угров Приуралья и славян относится ещё к периоду энеолита. В это время в Нижнем Прикамье, на Вятке и в Поволжье появились ещё не разделившиеся балто-славяно-германцы, впоследствии оказавшие значительное влияние на финно-угров [15, с. 76]. Лексика прибалтийско-финского происхождения широко распространена в севернорусских говорах и имеет многочисленные фиксации в лексикографических источниках [28, с. 46]. В настоящей работе предпринимается попытка этимологизации и сравнительного анализа славянских и финно-угорских названий синицы с целью выявления мотивирующих признаков, общих для изучаемых лексем, и наличия заимствований между языками двух групп. Для удобства анализа каждая языковая группа рассматривается отдельно. Славянские языки

1.1 В русском литературном языке орнитоним синица, согласно М. Фасмеру и П.Я. Черных, является производным от прилагательного синий `имеющий окраску одного из основных цветов спектра - среднего между голубым и фиолетовым; цвета цветков василька'. Также М. Фасмер предполагает, что первоначально словом синица обозначалась одна из разновидностей синиц - лазоревка обыкновенная (Parus coeruleus L.) [41, т. 4, с. 96; 54, т. 3, с. 625; 56, т. 2, с. 163-164]. По версии Н.М. Шанского, первичным мотивирующим признаком для названия птицы явились издаваемые ею звуки (зинь), а затем уже цвет оперения [58, с. 409]. М. Фасмер приводит звукоподражательную версию происхождения рус. синица как одну из возможных.

1.2. В русских диалектах фиксируется множество наименований синицы, мотивированных различными характеристиками этой птички. Их можно разделить на несколько групп.

1.2.1. Лексемы, образованные путём прибавления различных суффиксов к корню -син-: синги-рёк [40, т. 37, с. 321], синёчка, синйголка [40, т. 37, с. 329], сйник [40, т. 37, с. 331], синйчка [16, т. 4, с. 187], сйнка (вар. сйнька) [40, т. 37, с. 333], ум.-ласк. сйночка [40, т. 37, с. 335], синушка, сйнышек [40, т. 37, с. 336], синюха [37, т. 10, с. 9-10], ум.-ласк. синюшечка [29, с. 1086], синюшка [40, т. 37, с. 340]. Их этимология аналогична этимологии рус. лит. синица. Исключение составляет сингирёк, образовавшееся при контаминации слов синий и снегирёк (деминутив от снегирь).

1.2.2. Лексемы с другими корнями, мотивированные внешним видом и окраской.

Лексемы зелент<лйка `синица', зеленушка `птица рода синиц; синица большая' [40, т. 11, с. 249], зелёнчик `синица большая' [40, т. 11, с. 250] указывают на зелёную окраску спинки большой синицы.

В эту же группу входят жёлтый слепух [40, т. 38, с. 269] и слепушка `синица большая' [40, т. 38, с. 270]. П.В. Квартальнов в статье «Имена синиц» приводит лексему слепух в значении `московка' и связывает её внутреннюю форму с наличием у птички чёрного «капюшона», заходящего ей на глаза [22]. Интересно, что в диалектах Оренбургской области слепухами называют синиц нескольких видов, причём названия этих птиц составлены по схеме «прилагательное-конкретизатор + слепух», ср. синий слепух `лазоревка обыкновенная, Parus coeruleus L.', черный слепух `московка, Parus ater L.', серый слепух `черноголовая гаичка, Parus (Poecile) palustris L.', большой (белый) слепух `лазоревка белая, Parus (Cyanistes) cyanus Pall.', длиннохвостный слепух `синица длиннохвостая, Acredula caudata L.'. Все перечисленные птицы имеют либо чёрные «капюшоны» (московка, черноголовая гаичка), либо чёрные полоски, заходящие на глаза (лазоревки, южная разновидность длиннохвостой синицы). Получается, что лексемы жёлтый слепух и слепушка действительно связаны с характерной особенностью в окраске птицы. Лексема жёлтый слепух указывает также на жёлтую окраску грудки и брюшка большой синицы.

Лексема двоехвостка `синица' [40, т. 7, с. 289] указывает на форму хвоста синицы.

1.2.3. Лексемы, мотивированные повадками птицы.

За умение ловко прыгать по веткам синичку часто сравнивают с кузнечиком, ср. кузнёчик `птица рода синиц; синица большая' [40, т. 16, с. 25], кузнёц [40, т. 16, с. 24], ласк. кузенка [40, т. 16, с. 23], кузька [40, т. 16, с. 27], кузя [40, т. 16, с. 29] `синица'. Однако П. В. Квартальнов полагает, что название кузнёчик синица получила за характер пения, которое сравнивается с мерными звонкими ударами молота по наковальне [22].

Другое прозвище синицы -- бесок [40, т. 2, с. 269] - также может указывать на её прыткость, ср. бесёть `шалить, резвиться без меры' [40, т. 2, с. 266], бёсистый `шальной, не в меру бойкий, буйный' [40, т. 2, с. 267], рус. разг. бесйться `резвиться, шалить без удержу (обычно о детях или животных)' [8, с. 72]. П.В. Квартальнов также приводит название бесок в значении `лазоревка', но объясняет его «хищным» нравом птицы: автор лично наблюдал, как лазоревка убила и частично съела воробья, попавшего в сеть [23].

Ещё одна лексема - стйрчик [40, т. 41, с. 86] - может быть связана с поведенческой особенностью большой синицы. Синица этого вида очень доверчива к людям, не боится подлетать к жилью человека и может принимать корм с руки (ср. ст0рец `человек, живущий подаянием, нищий' [40, т. 41, с. 68], стйрчик `нищий старик, слепец', старчевйть `нищенствовать, попрошайничать', старчить `попрошайничать, побираться' [40, т. 41, с. 86]). Также возможно, что орнитоним стйрчик образовался от диал. старчик `нищий старик, слепец' в результате метафорического переноса и связан с чёрным капюшоном синицы, заходящим на глаза (ср. выше слепух).

Синица - зимующая птица, и с этим связано ещё одно её диалектное название - зимушка [40, т. 11, с. 282].

1.2.4. Лексемы, мотивированные рационом питания.

Известно, что большая синица в сильные холода охотно ест мясо и сало. Отсюда такие лексемы как мясничок `синица', мяснйк `синица большая' [40, т. 19, с. 88], мясоёдка `синица большая' [40, т. 19, с. 89], сальник [40, т. 36, с. 68-69], ласк. сальнюшка `синица' [40, т. 36, с. 70].

Согласно ещё одному диалектному орнитониму - тараканчик `синица большая' [40, т. 43, с. 274] - в её рацион входят и тараканы, ср. контекст к данной лексеме: Тараканчики - они сейчас живут... в лесу. Чирикают. Едят ягоду смороду. Тараканчики - потому что любят таракан. Она под вид как зеленая, а грудка желтенькая [40, т. 43, с. 274].

Однако синица также может таскать семена пшеницы и ржи со снопов на полях, эта особенность могла лечь в основу ещё одного прозвища птицы - снопыръ (ум.-ласк. снопырёк) [40, т. 39, с. 124].

1.2.5. Лексемы, мотивированные местом обитания.

Например, лексема вербйчка `эпитет синицы: «снующая по вербам»' [40, т. 4, с. 121] указывает на деревья, на которых можно увидеть синицу.

Другая лексема - глушкй `синицы большого размера' [40, т. 6, с. 219] - используется для обозначения синиц, которые обитают в глухих лесах, вдали от жилья человека. Согласно П. В. Квартальнову, глушкой называют синицу московку (Parus ater L.) как раз по этой причине.

1.2.6. Звукоподражательные лексемы.

Это, например, зйлъка [40, т. 11, с. 272], кунца `синица' [40, т. 16, с. 94], зйнзивер, зинзйверка, зйнъка `синица большая'[40, т. 11, с. 283]. Также звукоподражаниями могут быть лексемы, производные от корня -син- (см. выше).

1.2.7. Лексемы, указывающие на сходство с другими птицами.

Это, например, трясогузка [40, т. 45, с. 192], снегирёк [40, т. 39, с. 95], сингирёк [40, т. 37, с. 321], ремизонец [40, т. 35, с. 57] `синица' (ср. флк. ремезонец `ремез' [40, т. 35, с. 53]).

В СРНГ также фиксируется лексема, связанная со временем прилёта птицы - ледоломка `синица (прилетающая перед самым началом ледохода)': Синичку ледоломкой звали: как прилетит, значит, ледолом начнется скоро [40, т. 16, с. 323]. Однако синица не является перелётной птицей. Летом она живёт в лесу, а с наступлением холодов прилетает в города в поисках корма. Под синичкой в данном контексте может подразумеваться белая трясогузка (Motacilla alba L.), ср. синйчка `трясогузка белая, Motacilla alba L.' [40, т. 37, с. 333]. Белая трясогузка, в отличие от синицы, является перелётной птицей и в средней полосе России появляется рано - в начале апреля, иногда в конце марта [30]. Примерно в это время (5 апреля, по старому стилю - 23 марта) отмечается день святой Лидии, в который начинается ледоход [40, т. 16, с. 323].

1.3. В языках восточных и южных славян названия птиц рода Parus (Синица) - суффиксальные лексемы с о.-с. корнем *sin-: блр. стща [5, с. 854], блр. стщка [43, т. 4, с. 427], блр. стючок [43, т. 4, с. 428], блр. стгчка [46, с. 448], блр. сгнчык [60, с. 325] (ум.-ласк. к блр. стща); укр. синйця [53, с. 848], укр. сйник [42, т. 4,с. 121], блг. синйгер [6, с. 608], мкд. сеница [48, с. 459], слвн. sinоca [66, s. 520], србх. иек. с]еница [31, т. 5, с. 736], србх. сёница `большая синица' [49, с. 540]. В эту же группу входят рус. лит. синица и однокоренные рус. диалектные названия этой птицы. Этимологии почти всех перечисленных выше славянских лексем аналогичны этимологии рус. синица. Но есть среди них одно исключение - блг. синигер. Эта лексема образовалась в результате присоединения суффикса - ыръ/-ыръ (<о.-с. *-йгъ/-йгъ) к основе блг. син `синий'[6, с. 608] и контаминации со *снигыръ `снегирь' под влиянием народной этимологии [9, т. 6, с. 671-672].

1.4. Западнославянские названия синицы образованы от другого корня, ср. влуж. sykora и sykorka [51, т. 2, с. 103], нлуж. sykora [61, s. 547], пол. sikora и sikorka [14, т. 2, с. 329], слвц. sykorka [24, с. 510], чеш. sykora и sykorka [57, т. 2, с. 395], укр. диал. sykorka (заимствовано из польского или словацкого) [61, s. 547]. Все они восходят к о.-с. *sykati `шипеть', ср. влуж. sykotac [50, с. 311], слвц. sykat' [24, с. 510], чеш. sykati [57, т. 2, с. 395] `шипеть'. Очевидно, они обозначают синицу по издаваемым ею звукам.

Таким образом, все литературные названия синицы в восточных и южных славянских языках производны от одной основы и имеют два варианта этимологии: первый - они восходят к о.-с. основе *sinjъ и связаны с синевато-серой окраской хвоста и крыльев птицы; второй - они восходят к звукоподражаниям, имитирующим её пение. Западнославянские названия синицы однозначно восходят к звукоподражаниям. Поэтому звукоподражательная этимология восточно- и южнославянских названий синицы выглядит несколько убедительнее, чем цветосемантическая. Тем более, что преобладающим цветом в окраске большой синицы является жёлтый, а не синий.

Русские диалекты демонстрируют множество названий синицы, образованных на основе различных мотивирующих признаков: внешний вид и окраска птицы, её пение, повадки, рацион питания, места обитания, сходство с другими птицами. СРНГ приводит только одно название большой синицы с корнем жёлт- (жёлтый слепух). По этому признаку она противопоставляется лазоревке (синий слепух).

2. Финно-угорские языки

2.1. Некоторые финно-угорские названия рода синиц связаны с внешним видом птицы. В частности, это кар. тв. keldapцccцne (букв. жёлтое брюшко) [38, с. 93] и мокш. тюжя пекал (букв. жёлтое брюхо) [26, с. 760], указывающие на характер окраски большой синицы. Обе лексемы восходят к цветообозначениям (ср. кар. тв. keldan'e [38, с. 93] и мокш. тюжЯ [26, с. 760] `жёлтый'). С окраской спинки большой синицы связано несколько лексем: удм. вож-пежа (букв. зелёная овсянка/синица Удм. пежа `1. овсянка (птица); 2. синица' [52, с. 518]) [34, с. 342], эрз. пижаз (букв. зеленушка), пиже озяз и пиже озяка (букв. зелёный воробей), пиже нармунь (букв. зелёная птица) [59, с. 477]. Все они производны от цветообозначений со значением `зелёный': первая лексема - от удм. вож [34, с. 152], остальные - от эрз. пиже [59, с. 477].

Есть также несколько названий синицы, не производных от цветообозначений. Это, например, мокш. вадяв коняня [26, с. 79] (букв. гладкий лобик) и пильксу нармонь [26, с. 487] (букв. птица с серёжками). Первая лексема (вадяв коняня) связана с тем, что перья на голове большой синицы аккуратно уложены на голове, создавая гладкую поверхность с характерным отливом. Вторая (пильксу нармонь) может указывать на белые щёчки синицы, сравнивая их с женскими серьгами. С внешним видом птицы может быть связано и хант. шур. кев путыу сиськи `синица' [35, с. 237], образованное из хант. кев пут `котел' [35, с. 167], точнее - `чугунный (букв. каменный) котёл' [17, с. 56], и сиськи `птица (небольшая)' [35, с. 78] (ср. щищки `птичка' [17, с. 56]), - букв. птичка с котлом. Вероятно, хант. шур. кев путыу сиськи связано с окраской головы большой синицы, а именно с чёрной «шапочкой» птички.

Сюда же можно условно отнести кар. тв. s'in'icka [38, с. 253], которое является заимствованием из русского языка (ср. рус. ум.-ласк. синичка), связанным, по одной из версий, с о.-с. цветообозначением.

2.2. Выделяется группа орнитонимов-звукоподражаний, имитирующих пение синиц.

Вепс. tijдine [20, с. 97] и tijaine [21, с. 415], кар. сев. tijaini [19, с. 184] и tijaine [7, с. 316], люд. tiaino [65, s. 1305], фин. tiainen [10, с. 641], фин. диал. tiiainen, titi, titinen и tiitinen [65, s. 1305], эст. tihane [63, k. 4, lk. 1031] `синица' восходят к единой прибалтийско-финской звукоподражательной основе, имитирующей пение синицы [62; 65, s. 1305].

Венг. cinke и cinege `синица'[11, с. 110] восходят к звукоподражанию, что подтверждается данными венгерского этимологического словаря: венг. cinege изначально было причастием настоящего времени с суффиксом -е, производным от ныне устаревшего глагола cineg `щебетать, пищать', однако позже оно субстантивировалось. Получается, внутренняя форма венг. cinege будет `пищащая'. Для венг. cinke словарь приводит две возможные этимологии. Согласно первой, венг. cinke образовалось от cinege путём выпадения второго слога. Согласно второй, оно производно непосредственно от глагола cineg `щебетать, пищать' с помощью уменьшительного суффикса -ke [64, old. 109-110]. В доказательство второй версии приводятся слова с похожей словообразовательной схемой: венг. lepke `бабочка' (ср. lebeg `парить; висеть в воздухе; колыхаться' [55, с. 365]) и венг. fecske `ласточка' (ср. fecseg `болтать, трещать' [55, с. 161]).

Мокш. тськоцю [26, с. 490] и пичежи [26, с. 492], а также мокш. диал. пустатей [26, с. 550] являются звукоподражательными лексемами [13, т. 4, с. 368].

Мокш. ситявня [26, с. 635] и мокш. диал. сятявня [26, с. 699] также восходят к звукоподражаниям [13, т. 4, с. 406].

Манс. сев. katkasi, katkдsi, katkatsi `кузнечок, вид синицы' [67, s. 202], каткаси [2, с. 35], каткасы [32, с. 41]; хант. каз. кйткутщэвне [45, с. 103], кйткутщэвне [44, с. 119]; хант. низ. kдt- kдtsew, каз. kдt-kьtsew-ne, сын. kдt-kьtsew = манс. kat-kasi `синица'. В. Штейниц определяет происхождение этих лексем как дескриптивное [69, s. 695], т. е. аффективное, экспрессивное, ономатопоэтическое [69, s. 010]. Хант. каз. компонент -не - букв. `женщина' - используется и в названиях представителей животного мира.

Манс. лит. ворсик [32, с. 25], тавд. йгегу, пел. wдrssk `синка; птица; синечка (=синица)'; конд., ср-лоз. tдptevдrsex `жёлтая синица' [68, s. 562], конд. tдpte-vдrsex, тавд. teptд-ьrcoix `(жёлтая) синица' (компонент tдpte- (teptд--) не переводится) [67, s. 627]; хант. каз. вурсяк [27, с. 24, 245], шур. вурсяк, катр. вурсик [35, с. 237]; сын. wьrssk [69, s. 1630] - `синица'. Так же называют и трясогузку: манс. лит. ворсик, конд. варщэх [2, с. 25], хант. каз. звурщзк [45, с. 55], шур. вурсяк, катр. вурсик [35, с. 22]; хант. сог. wзrcзk, низ., каз., сын. wшsзk `трясогузка' (сог., каз.), `маленькая певчая птица. Имя по крику (каз.)' [69, 8. 1630]. Предположительно однокоренные лексемы есть также в фин., кар., эст., (?) саам., морд. языках (в значении `трясогузка', в саам. также `ласточка') [68, 8. 562].

Хант. каз. оухщутзшка [45, с. 206] и вухщутшка [44, с. 235] - `синица'; по данным других хант. диалектов - `поползень': вах. оу-'иф-т (пг -`женщина'), вас. 'Шзп'т, м-юг. оу"-'и'зукг, тр-юг. оу^'Мзп'г, вд., кр-яр. оух-'ШзШа], каз. ду`-тфзр `маленькая (поедающая смолу) птица: поползень (вах.),...8Ш:а еигораеа [Поползень обыкновенный] (вас.), серая, хвост очень короткий (вд.)'. Этот ор- нитоним В. Штейниц также считает дескриптивным наименованием [69, 8. 1546], но хантыйские названия поползня помещает в словарной статье на оф `смола' - хант. вах., тр-юг., м-юг. оф, вд., кр-яр. оух, каз. дух - `древесная сера, камедь, смола' [69, 8. 135].

Хант. шур. сэвнэ [35, с. 237] - `синица'. Похожим именем ханты называют сороку, ср. ирт. зам- пву, фил. sаw-ney, низ., шерк., каз., сын. saw-ne, обд. sаw-niy (где те (нэ), пву, ту - `женщина'), также вах., вас. sэy, вах., варт. sбy, ликр., м-юг., тр-юг. sey_o, юг. sew `сорока' [69, 8. 1309]. Первый компонент, возможно, тоже звукоподражательный [69, 8. 307].

2.3. Встречаются и названия синицы, связанные с её рационом питания.

К ним относятся мокш. каньф кирьхкс `коноплянка; синица'[26, с. 227] и эрз. кансть кирькс `синица' [59, с. 232]. Внутренняя форма у обеих лексем - конопляный воробей. Она связана с употреблением синицей в пищу конопляных семян. Также она передаёт сходство синицы с другой близкой по размерам птицей - воробьём.

Ещё одна лексема - мокш. ваень салай (букв. вор масла / масляный вор) [26, с. 595] - связана с тем, что синички зимой могут подъедать выставленное на холод сливочное масло.

2.4. Родовые названия синиц с неясной этимологией.

Мар. киса [39, т. 2, с. 340] и мар. гор. кысиа [33, с. 692], могут быть заимствованиями из чувашского, ср. чув. кйсйя `синица' [36, с. 50].

Коми лит. пыста [4, с. 547], также вв. вс. л. нв. печ. скр. сс. [18, с. 314], кп. лит. пыстог [3, с. 393], кп. ин. пистог, к-яз. пвствг [25, с. 237] и удм. пислэг [52, с. 528], согласно В.И. Лыткину и Е.С. Гуляеву, восходят к о.-п. *ршУ или *рш1- [25, с. 237]. Согласно Р.Г. Ахметьянову, удм. пислэг заимствовано из татарского, ср. тат. песнзк [47, т. 2, с. 140], тат. диал. песник и песлик [1, с. 162]. Согласно

В.И. Вершинину, удм. пислэг, коми лит. пыста и кп. пыстог являются звукоподражаниями, а тат. песнзк заимствовано из удмуртского (что противоречит этимологии Р.Г. Ахметьянова) [12, с. 162]. Таким образом, удм. пислэг имеет три возможные этимологии. Причём версии В.И. Вершинина и Р Г. Ахметьянова противоречат друг другу. Однако версии В.И. Вершинина и В.И. Лыткина могут быть совмещены с версией Е.С. Гуляева: о.-п. основа *ри$1-/*рш1- может быть звукоподражательной.

Удм. пежа `овсянка (птица); синица' [52, с. 518], по мнению В.И. Вершинина, возможно, связаны с удм. пеж-пеж или пежыр `дыбом, торчком (о волосах)', которые являются дескриптивными лексемами [12, с. 159].

Таким образом, финно-угорские названия синицы образованы на основе следующих мотивирующих признаков: внешний вид синицы (в том числе и окраска её оперения), её пение и рацион питания. Они демонстрируют больше мотивирующих признаков, чем славянские названия синицы (без учёта русских диалектов). Подавляющее большинство финно-угорских лексем восходит к звукоподражаниям. В то же время лексем, производных от цветообозначений, сравнительно мало, и образованы они от прилагательных со значениями `жёлтый' и `зелёный'.

Заключение

1. Родовые названия синицы в восточно- и южнославянских языках восходят к одной основе и имеют две возможные этимологии: цветосемантическую и звукоподражательную. Согласно цветосемантической этимологии, они восходят к о.-с. основе *ъщь и связаны с синевато-серой окраской хвоста и крыльев синицы. Согласно звукоподражательной этимологии, они образованы от звукоподражания, имитирующего её пение. Исключением является лишь блг. сини'гер, образованное при контаминации основ и *снигырь. Родовые названия синицы в западнославянских языках имеют надёжную звукоподражательную этимологию и восходят к о.-с. *sykati `шипеть'. Этот факт подкрепляет звукоподражательную версию происхождения восточно- и южнославянских названий синицы.

Русские диалектные названия этой птицы отличаются разнообразием мотивирующих признаков. Они описывают внешний вид и окраску синицы (зелёная спинка, синие хвост и крылья), её пение, повадки, рацион питания, места обитания, сходство с другими птицами (трясогузкой, снегирём, ремезом). Только одна лексема указывает на жёлтую грудку птички, это жёлтый слепух.

2. Большинство финно-угорских родовых названий синицы восходит к звукоподражаниям. Есть лексемы, производные от цветообозначений, но их сравнительно мало. Они образованы от прилагательных со значением `зелёный' (удм. вож-пежа, эрз. пижаз, пиже озяз и пиже озяка, пиже нармунь) и `жёлтый' (кар. тв. кеМароссоп 'е, мокш. тюжя пекал). Также встречаются орнитонимы, описывающие внешний вид синицы, но не восходящие к цветообозначениям (мокш. вадяв коняня, хант. шур. кев путыу сиськи) и орнитонимы, связанные с рационом питания синиц (мокш. каньф кирьхкс, эрз. кансть кирькс, мокш. ваень салай). Получается, что набор мотивирующих признаков у финно-угорских лексем несколько шире, чем у славянских (без учета русских диалектных лексем).

Внутренняя форма некоторых финно-угорских орнитонимов указывает на сходство синицы с воробьём (эрз. пиже озяз, пиже озяка, кансть кирькс, мокш. каньф кирьхкс) и птичкой овсянкой (удм. вож-пежа). Примечательно использование одних и тех же и однокоренных звукоподражательных названий для синицы, а также трясогузки (манс. ворсик и др., хант. вурсяк, вурсик~ ? фин., кар., эст., ? саам., морд.), поползня (хант. оухщутзшка и др.), сороки (хант. сэвнэ и др.) и, предположительно, ласточки (? саам.). Также встречаются лексемы, обозначающие помимо синицы коноплянку (мокш. каньф кирьхкс) и овсянку (удм. пежа).

В целом все западнославянские и большинство финно-угорских лексем имеют надёжную ономатопоэтическую этимологию. Восточно- и южнославянские названия синицы могут быть как звукоподражательными, так и цветосемантическими по происхождению. Необходима дальнейшая работа по этимологизации мар. киса, мар. гор. кысиа, коми лит. пыста, кп. лит. пыстог, кп. ин. пистог, к-яз. пвствг, удм. пислэг и пежа.

1) Языки: блг. - болгарский; блр. - белорусский; венг. - венгерский; вепс. - вепсский; влуж. - верхнелужицкий; кар. - карельский (люд. - людиковское наречие, тв. - тверские говоры); коми (диалекты: вв. - верхневычегодский, вс. - верхнесысольский, л. - лузский, скр. - присыктывкарский, нв. - нижневычегодский, печ. - печорский, сс. - среднесысольский); кп. - коми-пермяцкий (диалекты: ин. - иньвенский, к-яз. - коми- язьвинский); манс. - мансийский (диалекты: конд. - кондинский, пел. - пелымский, сев. - северные, ср-лоз. - средне-лозьвинский, тавд. - тавдинский); мар. - марийский (гор. - горноенаречие); мкд. - македонский; мокш. - мокшанский; морд. - мордовский; нлуж. - нижнелужицкий; о.-п. - общепермский; о.-с. - общеславянский; пол. - польский; рус. - русский; саам. - саамский; слвн. - словенский; слвц. - словацкий; србх. - сербохорватский (иек. - иекавский говор); тат. - татарский, удм. - удмуртский; укр. - украинский; фин. - финский; хант. - хантыйский (диалекты: варт. - вартовский, вас. - васюганский, вах. - ваховский, вд. - верхнедемьянский, ирт. - иртышский, каз. - казымский, катр. - катравожский, кр-яр. - красноярский, ликр. - ликрисовский, м-юг. - ма- лоюганский, низ. - низямский, обд. - обдорский, сог. - согомский, сын. - сынский, тр-юг. - тромюганский, фил. - филинский, шерк. - шеркальский, шур. -шурышкарский, юг. - юганский); чеш. - чешский; чув. - чувашский; эрз. - эрзянский; эст. - эстонский;

2) прочие: вар. - вариант, диал. - диалектное, ласк. - ласкательное, лит. - литературное, разг. - разговорное, ум.-ласк. - уменьшительно-ласкательное, флк. - фольклорное.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Эхмэтьянов Р.Г. Татар теленец кыскача тарихи-этимологик CYЗлеге. Казан: Тат. кит. нэшр., 2001. 272 б.

2. Баландин А.Н., Вахрушева М.П. Мансийско-русский словарь (с лексическими параллелями из южномансийского (кондинского) диалекта). Л.: Гос. учеб.-педаг. изд-во Министерства просвещения РСФСР, Ле- нингр. отд-е, 1958. 226 с.

3. Баталова Р.М., Кривощекова-Гантман А.С. Коми-пермяцко-русский словарь. М.: Русский язык, 1985. 624 с.

4. Безносикова Л.М., Айбабина Е.А., Коснырева Р.И. Коми-русский словарь. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2000. 816 с.

5. Белорусско-русский словарь / под ред. Крапивы К.К. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1962. 1048 с.

6. Бернштейн С.Б. Болгарско-русский словарь. М.: Русский язык, 1975. 768 с.

7. Бойко Т.П., Маркианова Л.Ф. Большой русско-карельский словарь (ливвиковское наречие). Петрозаводск: Verso, 2011. 400 с.

8. Большой толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2000. 1536 с.

9. Български етимологичен речник: в 8 т. / ред. от В.И. Георгиев, И.И. Дуриданов, М.Рачева, Т.Ат. Тодоров. София: Издателство на БАН, 1971-2017.

10. Вахрос И., Щербаков А. Большой финско-русский словарь. М.: Живой язык, 2007. 816 с.

11. Венгерско-русский словарь / под ред. Л. Гальди. М.: Русский язык; Будапешт: изд-во Академии наук Венгрии, 1987. 872 с.

12. Вершинин В. И. Этимологии удмуртских слов. Том 1. Йошкар-Ола, 2015. 254 с.

13. Вершинин В. И. Этимологический словарь мордовских (эрзянского и мокшанского) языков. Т. IV. Йошкар-Ола, 2009. С. 356-468.

14. Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь: в 2 т. М.: Русский язык; Варшава: Ведзаповшехна, 1980.

15. Голдина Р. Д. О ранних контактах финно-угров Прикамья с балто-славяно-германцами // Историкокультурное наследие народов Урало-Поволжья. 2017. №3. С. 65-79.

16. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1955.

17. Диалектологический словарь хантыйского языка (шурышкарский и приуральский диалекты) / под ред. Н.Б. Кошкарёвой. Екатеринбург: Баско, 2011. 208 с.

18. Жилина Т.И., Сахарова М.А., Сорвачева В. А. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1961. 489 с.

19. Зайков П.М., Ругоева Л.И. Карельско-русский словарь. Петрозаводск: Периодика, 1999. 224 с.

20. Зайцева Н.Г., Муллонен М.И. Вепсско-русский, русско-вепсский учебный словарь. Петрозаводск: Карелия, 1995. 191 с.

21. Зайцева Н.Г., Муллонен М.И. Новый русско-вепсский словарь. Петрозаводск: Периодика, 2007. 520 с.

22. Квартальнов П.В. Имена синиц // Троицкий вариант. 2018. № 246. С. 9. иКЬ: https://trv-science.ru/2018/01/ 30/1тепа^1шс

23. Квартальнов П.В. Имена синиц - 2 // Троицкий вариант. 2018. № 247. С. 9. иКЬ: https://trv-science.ru/2018/ 02/13/тепа^тс-2

24. Коллар Д. и др. Словацко-русский словарь. М.: Русский язык; Братислава: Словац. пед. изд-во, 1976. 768 с.

25. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. М.: Наука, 1970. 386 с.

26. Мокшанско-русский словарь / под ред. Б. А. Серебренникова, А.П. Феоктистова, О.Е. Полякова. М.: Русский язык, Дигора, 1998. 920 с.

27. Молданова С.П., Немысова Е.А., Ремезанова В.Н. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский (казым- ский диалект): пособие для уч-ся нач. шк. Л.: Просвещение, Ленингр. отд-е, 1988. 272 с.

28. Мызников С. А. О некоторых финно-угорских заимствованиях в пинежских говорах // Севернорусские говоры. 2008. № 9. С. 46-54.

29. Новгородский областной словарь / изд. подгот. А.Н. Левичкин, С. А. Мызников. СПб.: Наука, 2010. XXVII + 1435 с.

30. Определитель птиц стран СНГ // иКЬ: http://onbird.ru/opredelitel-ptic

31. Речник српскохрватскога кшижевног )езика: у 6 кш Нови Сад: Матица српска; Загреб: Матица хрватска, 1967-1976.

32. Ромбандеева Е.И., Кузакова Е.А. Словарь мансийско-русский и русско-мансийский: пособие для уч-ся нач. шк. Л.: Просвещение, 1982. 360 с.

33. Русско-марийский словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966. 848 с.

34. Русско-удмуртский словарь / под ред. А. Бутолина. Ижевск:Удгиз, 1942. 408 с.

35. Скамейко Р.Р., Сязи З.И. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский (шурышкарский диалект): пособие для уч-ся нач. шк. СПб.: отд-е изд-ва «Просвещение», 1992. 271 с.

36. Скворцов М.И., Скворцова А.В. Чувашско-русский и русско-чувашский словарь. Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 2003. 431 с.

37. Словарь вологодских говоров: в 12 вып. / под ред. Т.Г. Паникаровской. Вологда, 1983-2007.

38. Словарь карельского языка (тверские говоры). Петрозаводск: Карелия, 1994. 396 с.

39. Словарь марийского языка: в 10 т. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1990-2005.

40. Словарь русских народных говоров: в 51 т. / под ред. Ф.П. Сороколетова, С. А. Мызникова. СПб.: Наука, 1965-2019.

41. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1985-1988.

42. Словарь украшско! мови: в 4 т. Юев: Редакцш журнала «Юевская Старина», 1907-1909.

43. Слоушк беларусшх гаворак Пауночна-заходняй Беларуш i яе паграншча: у 5 т. / пад рэд. Ю.Ф. Мацкевш. Мшск: Навука i тэхшка, 1979-1984.

44. Соловар В.Н. Хантыйско-русский словарь (казымский диалект). Тюмень: ООО «ФОРМАТ», 2014. 386 с.

45. Соловар В.Н. Хантыйско-русский словарь. СПб.: Миралл, 2006. 333 с.

46. Сцяшковш Т.Ф. Матэрыялы да слоушка Гродзенскай вобласцг Мшск: Навука i тэхшка, 1972. 618 с.

47. Татарско-русский словарь: в 2 т. / под ред. Ш.Н. Асылгараева, Ф.А. Ганиева, М.З. Закаева и др. Казань: Ма- гариф, 2007.

48. Толовски Д., Иллич-Свитыч В.М. Македонско-русский словарь. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1963. 576 с.

49. Толстой И.И. Сербскохорватско-русский словарь. М.: Русский язык, 2001. 736 с.

50. Трофимович К.К. Верхнелужицко-русский словарь. М.: Русский язык; Бауцен: Народное изд-во «Домовина», 1974. 584 с.

51. Трофимович К.К. Украшско-верхньолужицький словник: в 2 т. Льв1в: ЛДУ, 1993.

52. Удмуртско-русский словарь / под ред. Л.Е. Кирилловой. Ижевск, 2008. 925 с.

53. Украинско-русский словарь / под ред. В.С. Ильина. Киев: Наукова думка, 1965. 1064 с.

54. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. СПб.: Азбука, 1996.

55. Хадрович Л., Гальди Л. Венгерско-русский словарь. Будапешт: Akademiai Kiado, 1980. 706 с.

56. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. М.: Русский язык, Медиа, 2007.

57. Чешско-русский словарь: в 2 т. / под ред. Л.В. Копецкого, Й. Филипца, О. Лешки. М.: Русский язык; Прага: Гос. пед. изд-во, 1976.

58. Шанский Н.М.Краткий этимологический словарь русского языка. М.: Просвещение, 1975. 543 с.

59. Эрзянско-русский словарь / под ред. Б. А. Серебренникова, Р.Н. Бузаковой, М.В. Мосина. М.: Русский язык, Дигора, 1993. 803 с.

60. Янкова Т.С. Дыялектны слоушк Лоеушчыны. Мшск: Навука i тэхшка, 1982. 432 с.

61. Borys W. Slownik etymologiczny j^zyka polskiego. Krakow: Wydawnictwo Literackie, 2005. 862 s.

62. Eesti etьmoloogiasцnaraamat / toim. I. Metsmдgi, M. Sedrik, S.-E. Soosaar. Tallinn: Eesti Keele Sihtasutus, 2012 // URL: https://www.eki.ee/dict/ety

63. Eesti-venesцnaraamat: 5 kцites. Tallinn: Eesti Keele Sihtasutus, 1997-2009.

64. Etimologiai szotar: magyar szavak es toldalekok eredete / foszerkeszto G. Zaicz. Budapest: TINTA Kцnyvkiado, 2006. 867 old.

65. Hдkkinen K. Nykysuomen etymologinen sanakiija. Juva: WS Bookwell Oy, 2007. 1633 s.

66. Kotnic J. Slovensko-ruskislovar. Ljubljana: Drzavna zalozba Slovenije, 1967. 824 s.

67. Munkacsi - Kalman. Wogulisches wцrterbuch. Gesammelt von Bernat Munkacsi, geordnet, bearbeitet und herausgegeben von Bela Kalman. Budapest: Akademiai Kiado, 1986. 950 s.

68. Redei K. Uralisches etymologisches Wцrterbuch. Band I. Budapest: Akademiai Kiado, 1988. 905 s.

69. Steinitz W. Dialektologisches und etymologisches Wцrterbuch der ostjakischen Sprache. Berlin, 1966- (Abhandlungen der Deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin).