О когнитивном потенциале метафоры в научном дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru

О когнитивном потенциале метафоры в научном дискурсе

The cognitive potential of metaphor in scientific discourse

Anastasiya A. Pyatunina

Russian State University for the Humanities

The article is devoted to metaphor: its definition, classification, and various approaches to its study. The author attempts to analyze metaphor outside the research field of rhetoric (which traditionally interprets it as a tool of efficient communication) and uses a linguo-cognitive approach to consider it. Within the framework of this approach, metaphor is equated with the cat-egory of thinking and is interpreted as a way of exploring the world and one of the most important cognitive mechanisms used by an individual in the process of his spiritual growth.

Since the role of metaphor was completely re-estimated from the point of view of cognitive linguistics, metaphor was no longer considered as a factor inhibiting the formation of scientific knowledge. It was discovered as a unify-ing principle, a semantic potential, which eventually revealed in it the signs of anthropometry that, in turn, served as an impetus for the development of cognitive science.

Re-estimation of the role and place of metaphor in the post-nonclassical epistemological field presupposes the evolution of its status: from a common linguistic technique to a meaning-making center, a bridge between being and knowing, subject and object, language and world, science and culture.

Keywords: cognitive metaphor, metaphorical thinking, scientific discourse, cognitive approach.

Введение

Древнегреческая традиция исследования метафоры предпо-лагала отношение к ней как к сугубо языковому явлению, выпол-няющему функцию художественного средства, которое, скорее, украшает речь, чем привносит в нее дополнительные смыслы. Зарождение и дальнейшее развитие когнитивной науки началось с выработки нового - когнитивного - подхода, в рамках которого ме-тафора рассматривается как средство обработки структуры знания, способ объяснения нового явления через уже известное.

Почему фокус исследования метафоры сместился от тради-ционного подхода к когнитивному? В классической гносеологии метафора несет в себе субъективные, личностные, а значит, иска-жающие истину смыслы. Данное обстоятельство было поводом для того, чтобы избегать использования этого риторического средства в языке науки, которая по определению стремится к истинным, достоверным и объективным знаниям.

Начало третьего тысячелетия - период новых открытий в квантовой физике и одновременно время поиска новых смыслов человеческого бытия. Экспериментальным путем (опыты Томаса Юнга, Макса Планка, Нильса Бора и других) было установлено, что на поведение элементарных частиц воздействует наблюдатель, а это значит, что из научного исследования нельзя исключать человека и все то иррациональное, что в нем есть. В результате изменения роли субъекта (человека) в структуре материального мира было переосмыслено и прежнее представление о его (мира) структуре, в связи с чем возникла необходимость разработки нового понятийно-го аппарата, а вместе с ним и переосмысление самого языка науки как части общего процесса познания и развития научного знания. Языком занялись наиболее выдающиеся философы XX в. (среди них М. Хайдеггер, М. Даммит, Л. Витгенштейн и др.), заявив о том, что философскими проблемами являются только те, которые могут быть решены (дезавуированы) или преобразованием языка, или до-стижением его лучшего понимания. Так было инициировано одно из самых значительных научных явлений XX в. - лингвистический по-ворот в философии, с началом которого связывают переосмысление и самого термина метафора. Чтобы представить себе переход мета-форы из сферы бытового и художественного языка, описывающих мир человека, в язык науки, достаточно вспомнить ставшее хресто-матийным высказывание Гёте, где метафора может быть представле-на связующим звеном между «сухой теорией» (grau ist alle Theorie) и «вечно зеленеющим древом жизни» (grun des Lebens goldner Baum).

Эволюция гносеологического статуса метафоры продемонстри-ровала тщетность традиционного противопоставления точных и гуманитарных наук: оказалось, что «физики» и «лирики» «пьют» из одного источника, и источник этот метафорический. Метафора перестала быть элементом, искажающим научную истину и потому подлежащим элиминации. В исследованиях современных ученых она стала ключевой фигурой речи, осуществляющей коммуника-тивно-смысловые функции как письменного научного дискурса, так и устной академической коммуникации, глубинная природа которых не поддается рациональному объяснению и строгому фор-мально-логическому описанию.

Краткий экскурс в историю исследовательских практик метафоры

Взрыв исследовательского интереса к метафоре произошел во многих научных областях, включая семиотику, философию науки, когнитивистику, психолингвистику, маркетинг, нейрофизиоло-гию, теорию искусственного интеллекта. Обширно количество работ, посвященных проблеме ее функционирования.

Отечественные ученые используют разные термины, обозна-чающие метафору в когнитивной лингвистике: «концептуальная метафора» [Телия 1988, с. 173], «метафорическая модель» [Бара-нов 1991], «метафорическое поле» [Скляревская 1993, с. 48-50]), «образная парадигма» [Павлович 1995] и т. д. Проникновению этих терминов в отечественную науку способствовал перевод рабо-ты Э. Маккормака «Когнитивная теория метафоры» [Маккормак 1990]. В своей работе американский ученый рассматривает мета-форы как способ мышления в рамках когнитивной лингвистики, считая ее (метафору) одним из способов, с помощью которого осуществляется познавательный процесс, не подвластный рацио-нальному объяснению [Маккормак 1990, с. 359].

Наиболее подробно концептуальная теория метафоры была раз-работана американскими лингвистами Р. Харрисом [Harris 1976], А. Ортони, [Ортони 1990], Дж. Лакоффом, М. Джонсоном [Лакофф, Джонсон 2004, с. 104] и др. В трудах таких ученых, как Д. Гентнер, Б. Боудл, С. Глаксберг, М. Блэк, описан необходимый для констру-ирования аналогий в науке когнитивный механизм экстраполяции структур опыта с известного на неизвестное. Отечественные ученые Н.Д. Арутюнова, О.М. Бессонова, Н.В. Витченко, Т.С. Воропай, А.А. Корниенко описали гносеологические аспекты метафоризации. Все эти авторы, безусловно, признают за метафорой «особый» гносе-ологический статус, который прежде подвергался сомнению.

Роль когнитивной метафоры в научном дискурсе

когнитивный лингвистика философ

Любая метафора либо дву-, либо многопланова. Она «сталки-вает» два или несколько объектов, которые сходны и несходны одновременно. Это столкновение нетождественных смыслов поро-ждает совершенно новую информацию, раскрывающую неизвест-ные ранее стороны содержания понятий. Следует отметить, что этот перенос понятий из одной сферы в другую трудно поддается формализации, а тем более - рационализации, но именно в нем проявляется гибкость человеческого разума, без которого пости-жение окружающего мира невозможно.

Метафора - универсальное, но отнюдь не традиционное орудие мышления, сопрягающее в себе рациональное и иррациональное, единичное и общее, объективное и субъективное.

Считается (и небезосновательно), что люди, совершающие открытия, обладают особым, метафорическим, мышлением, кото-рому свойственно парадоксальное восприятие мира. Используя метафору, мы утверждаем, что «А» равно «Б», и при этом понимаем, что «А» не равно «Б». Другими словами, метафора объединяет в одном смысловом конструкте два объекта, которые принадлежат к разным логическим категориям, редко сопоставимым между собой. Чем дальше отстоят друг от друга логические категории, к которым принадлежат эти объекты, тем более аффективный (воздействую-щий) характер приобретает сама метафора. Некоторые примеры русскоязычных метафор могут быть приравнены к сравнениям: время - вода (время как вода, время похоже на воду, время течет и утекает, как вода), глаза - звезды (глаза сияют как звезды), душа - свет (душа так же проникновенна и чиста, как солнечный (дневной) свет). И, напротив, есть метафоры, в которых присутствует лишь тонкий намек на сравнение: мир - театр, старость - осень. Для того чтобы осмыслить логику сопоставления объектов в таких метафорах, необходимо определенное усилие над собой, а вернее - над своим мышлением, но не над логическим или рациональным, а образным...

В научном дискурсе часто употребляют метафоры, в которых легко угадывается возможность сравнения одного объекта с дру-гим: внимание как фильтр, внимание как прожектор, поиск как сканирование.

Когда, почему и зачем используются когнитивные метафоры? Любое научное открытие требует наименования. При этом исполь-зование нового термина нецелесообразно, поскольку в этом случае не исключена вероятность того, что новое слово ничего не скажет о сути открытия. Более эффективным способом наименования счита-ется выбор из существующего лексикона слова, значение которого способно объяснить суть нового явления. Таким образом, сам про-цесс познания порождает новые метафоры. При этом метафора вы-полняет двойную функцию: именует новое явление и стимулирует мыслительный процесс того, кто занимается поиском нового имени.

Смена научной парадигмы всегда сопровождается сменой клю-чевой метафоры, вводящей новую область уподобления, новую аналогию. В греческом языке Бог - Творец стойко ассоциируется со словом поэт. Данная метафора более чем прозрачно намекает на наше место в этом мире: как поэт творит свой мир посредством языка, так и каждый из нас складывает этот мир словом своим и в этом смысле оказывается «сотворцом Творца».

И в поэтическом, и в научном дискурсе когнитивная метафора дает возможность представить отвлеченное понятие в форме на-глядного образа. Один из наиболее популярных примеров из этого ряда - использование учеными и преподавателями метафоры эф-фект бабочки с целью объяснения доступным языком сложнейше-го явления, научный смысл которого сводится к незначительному воздействию на детерминированно-хаотическую систему, которое (воздействие) может иметь непредсказуемые последствия в другом месте и в другое время.

Еще один пример когнитивной метафоры - кот Шреденгера. В данном случае речь идет о предположении (сделанном в квантовой механике), согласно которому атомное ядро может находиться одновременно в двух состояниях - распавшемся и нераспавшемся. Воображаемый кот, который находится в запертом ящике - од-новременно и живой, и мертвый).

За словосочетанием черная дыра - сложнейшая теория, не имеющая ничего общего со значениями тех слов, которые вошли в состав этой метафорической пары. Знаменитый английский физик, теоретик, космолог и писатель Стивен Хокинг написал ряд книг, в которых использовал наглядные простые образы для описания сложных физических явлений. Цель, которую он преследовал, используя образные метафоры, очевидна - сделать этот мир более доступным для понимания. При этом именно Хокинг усомнился в точности метафоры черная дыра: гравитация внутри черной дыры настолько велика, что из нее не может вырваться даже свет, но, когда в черную дыру непосредственно попадает облако газа, все ча-стицы его сжимаются и несутся к центру черной дыры, все больше нагреваясь за счет трения и в связи с этим меняя цвет на светящий-ся белый [Хокинг 1990, с. 168].

Метафорой XXI в. по праву может считаться слово сеть. Сети окружают нас повсюду. Все мы состоим в социальных сетях, поль-зуемся товарами и услугами торговых сетей, живем, подчиняясь сетевой логике. Основное значение слова сеть - плетенное из ни-тей орудие лова или нечто, что опутывает. В этом своем значении слово сеть сравнимо с паутиной. Значение, стоящее за понятием сеть, - нейтрально, в то время как паутина несет отрицательную коннотацию вне зависимости от предъявляемого контекста.

Метафора, которую породила пандемия - неологизм зум-ру-салка, обозначающий человека, который работает в Зуме в пиджаке и галстуке, а ниже пояса на нем обычная домашняя одежда, которая остается невидима камерой.

Примеры антропометричних метафор

Поскольку все типы метафоризации основаны на ассоциатив-ных связях, ограниченных человеческим опытом, метафора по самой своей природе антропометрична, что изначально предпола-гает проведение строгой демаркационной линии между естествен-ным интеллектом человека и искусственным интеллектом машины, не способной к метафорическому мышлению. Еще одним призна-ком антропометричности метафоры считается память человека, его способность вспомнить, вернув на время собственное прошлое... Примечательно, что в немецком языке слово память das Gedachtnis и воспоминание die Erinnerung не однокоренные. Интересно пишет об этом немецкий писатель Эрих Кестнер в своей знаменитой кни-ге “Als ich ein kleiner Junge war”. Вспоминая свое детство в Дрездене на Кёнигсбрюкерштрассе, Кестнер говорит о том, что и память, и воспоминания - силы таинственные. Память, по мнению Кестнера, похожа на комод с ящичками. Иногда в этих ящичках все перепу-тано, иногда они и вовсе пустые, а иногда ящичек заклинило, и он не открывается. Такие «комоды памяти» находятся у нас в голове. А с воспоминаниями все сложнее, они не лежат в каком-то «комо-де», более того, они даже не находятся у нас в голове. Они обитают в нас самих, живут, дышат и дремлют повсюду. Что мы однажды пережили в прошлом, вдруг возвращается, как будто и не уходило вовсе. Кестнер приводит пример из своего раннего детства: когда ему было три года, он фотографировался в очень колючих шер-стяных гольфах. И по прошествии многих лет, будучи взрослым уже человеком, всякий раз, когда он смотрит на эту фотографию, у него зудят коленки. Вероятно, что они вспоминают тогдашние шерстяные гольфы. Почему? Как они, эти коленки, этого не забы-ли? Воспоминания живут и умирают по совершенно неизвестным причинам. Ученые пытаются разгадать эту загадку, но пока тщетно [Kastner 2018, S. 73].

Изучение метафор может пролить свет и на более широкую тему связи между языком и культурой. Так, в немецком языке общую этимологию имеют глагол fahren (ехать), существитель-ные die Gefahr (опасность) и die Erfahrung (опыт). Можно пред-положить, что в давние времена поездка была делом опасным, но увлекательным, ибо, совершая ее, человек узнавал что-то новое, приобретал опыт.

Тело человека во многих языках описывается метафорой дома. В английской языковой картине мира общую этимологию имеют лексемы heart (сердце) и hearth (очаг). И в русском языке слово сердце представлено в метафоре очага как символического центра дома. Отсюда и выражение «пригреться у сердца, у груди».

Немецкое существительное die Wirtschaft (экономика) имеет общую этимологию со словом der Wirt (хозяин), а слово die Versi- cherung (страхование) - со словом sicher sein (быть уверенным). В английском языке, как и в немецком, слово insurance (страхо-вание) имеет общую этимологию со словом to be sure (быть уве-ренным). Для русскоязычного читателя очевидна разница между этимологией английского insurance и немецкого die Versicherung, с одной стороны, и русского страхования, восходящего, скорее всего, к слову страх, которое, если и не противоположно по значению чувству уверенности, то отстоит от него весьма далеко.

Характеристика объектов, обозначенных метафорой, имеет на-циональную специфику. Один и тот же объект может иметь разное метафорическое значение у разных культур. Так, например, в рус-ском языке осел в метафорическом смысле означает упрямый ду-рак, такое же метафорическое значение имеет и слово осел der Esel в немецком языке и слово un ane во французском, а вот в испанском языке словом el burro называют трудолюбивого человека.

В русскоязычной картине мира любая метафора, связанная со словом заяц, ассоциируется либо с пугливым и трусливым (трусишка зайка серенький), либо с находчивым и жизнелюби-вым персонажем. А в соответствии с европейской традицией заяц - символ плодородия и воскресения, поэтому в Германии и Великобритании именно заяц приносит пасхальные яйца. В древнегерманской мифологии богиню весны, юности и заро-ждения новой жизни Остару (“Ostern” (нем.) “Easter” (англ.) - пасха) символизирует заяц - знак растущей луны и циклического воспроизводства жизни. В фольклоре Китая и других стран Азии заяц обитает на Луне и круглый год готовит снадобье бессмертия, сидя под коричневым деревом гуйхуа... (Неудивительно в связи с этим то, что первый китайский луноход получил название «не-фритовый заяц».) И в доколумбовой Америке, в искусстве майя заяц тоже изображается с богиней Луны. Так одна и та же мета-фора - метафора, связанная с лунным зайцем, - кочует с конти-нента на континент. Объяснение, почему процесс образования метафорической пары заяц - Луна у разных народов оказался идентичным, связано со зрительной иллюзией: темные пятна на поверхности Луны воспринимались в виде фигуры зайца. Этот и многие другие примеры создания метафор весьма показательны: они объясняют закономерности процесса выявления наиболее приоритетных способов перехода от мыслительных категорий к языковым структурам.

Заключение

Когнитивный поворот - это принципиально новая эпистимоло- гическая стратегия, в рамках которой метафора выполняет функ-цию смыслообразующего центра, источника креативности и орга-ничного элемента научного дискурса. В связи с переосмыслением роли метафоры в теории познания происходит метафоризация научного знания, которая не понижает статус науки и не умаляет ее достижений, а, наоборот, предполагает более глубокое понимание ее сути, делая саму науку «человекомерной». Став в буквальном смысле слова неким воплощением телесности, метафора переходит в разряд философско-антропологического исследования, в рамках которого рассматривается не как «сокращенное сравнение», не как один из способов украшения речи и даже не как свойство слов и языка в целом: «Метафора - одна из основных ментальных опера-ций, это способ познания, структурирования и объяснения окружа-ющего мира» [Лакофф, Джонсон 2004, с. 104].

Литература

1. Баранов 1991 - Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (Материалы к словарю). М.: Ин-т русского языка РАН, 1991. 193 с.

2. Лакофф, Джонсон 2004 - Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы жи-вем / пер. с англ.; Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

3. Маккормак 1990 - Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория мета-форы. М.: Прогресс, 1990. С. 358-386.

4. Ортони 1990 - Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре // Теория ме-тафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 219-235.

5. Павлович 1995 - Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэти-ческом языке. М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1995. 528 с.

6. Скляровская 1993 - Скляровская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. 152 с.

7. Телия 1988 - Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и языковая картина мира. М.: Наука, 1988. С. 17З-204.

8. Хокинг 1990 - Хокинг С. От большого взрыва до черных дыр: Краткая история времени: Пер. с англ. М.: Мир, 1990. 168 с.

9. Harris 1976 - Harris R. Comprehension of Metaphors: A Test of the Two-Stage Process-ing Model // Bulletin of the Psychonomic Society. 1976. № 8. P 312-314.

10. Kastner 2018 - Kastner E. Als ich ein kleiner Junge war. Hamburg: Dressier Verlag, 2018. 240 S.

References

1. Baranov, A.N. (1991), “Essay of the cognitive history of metaphor”, in Baranova, A.N. and Karaulova, Yu.N. Russkaya politicheskaya metafora (materialy k slovaryu) [Es-say of the cognitive history of metaphor, Russian political metaphor (materials to the dictionary)], Institut russkogo yasyka, Moscow, Russia.

2. Harris, R. (1976), Comprehension of Metaphors: A Test of the Two-Stage Processing Model, Bulletin of the Psychonomic Society, no. 8, pp. 312-314.

3. Hoking, S. (1990), Ot bol'shogo vzryva do chernyh dyr: Kratkaya istoriya vremeni [From a big bang to black holes: the brief history of time], trans. from English, Mir, Moscow, Russia.

4. Kastner, E. (2018), Als ich ein kleiner Junge war, Dressler Verlag, Hamburg, Germany.

5. Lakoff, G. and Johnson, M. (2004), Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors, we live by], Baranov, A.N. (ed.), Editorial URSS, Moscow, Russia.

6. MacCormac, E. (1990), “Cognitiv theory of metaphor”, Teoriya metafory [Theory of metaphor], Progress, Moscow, Russia, pp. 358-386.

7. Ortony, A. (1990), “The role of likeness in metaphors”, Teoriya metafory [Theory of metaphor] Progress, Moscow, Russia, pp. 219-235.

8. Pavlovich, N.V. (1995), Yazyk obrazov. Paradigmy obrazov v russkompoeticheskom yazyke [The language of images. The paradigm of images in Russian poetic language], Institut russkogo yasyka, Moscow, Russia.

9. Sklyarovskaya, G.N. (1993), Metafora v sisteme yazyka [Metaphor in the system of language], Nauka, Saint Petersburg, Russia.

10. Teliya, V.N. (1988), “Metaphorisation and its role in creating a linguistic picture of the world”, Rol' chelovecheskogo faktora v yazyke: Yazyk i yazykovaya kartina mira [The role of the human factor in language. Language and linguistic picture of the world], Nauka, Moscow, Russia.

Размещено на Allbest