Тип ориентации как характеристика персонального дейксиса (на материале японских диалогических текстов)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Тип ориентации как характеристика персонального дейксиса (на материале японских диалогических текстов)

В.А. Медюлянова

Минский государственный лингвистический университет

Аннотация. В статье на материале японских диалогов с позиций функционального подхода рассматривается такая характеристика персонального дейксиса, как тип ориентации при построении высказывания. Данная характеристика определяется точкой зрения говорящего на представляемое в речи событие, т.е. коммуникативной перспективой высказывания, которая обусловливает персональный дейксис с эгоцентричным либо с неэгоцентричным типом ориентации. Эгоцентричный тип ориентации персонального дейксиса способствует декодированию лица при имплицитном на него указании.

Ключевые слова: персональный дейксис, коммуникативная перспектива, пассивные конструкции, эгоцентризм, имплицитное указание

TYPE OF ORIENTATION AS A FEATURE OF PERSON DEIXIS (ON THE MATERIAL OF JAPANESE DIALOGICAL TEXTS). V. A. Medjulianova Minsk State Linguistic University

Abstract. Based on the material of Japanese dialogues and functional approach, the article deals with such a feature of person deixis as the type of orientation when constructing a statement. This feature is set by the speaker's point of view on the event represented in speech, i.e. communicative perspective of the statement, which determines two types of person deixis: with egocentric or nonegocentric orientation. The egocentric type of orientation contributes to person decoding when implicitly pointing at the person.

Key words: person deixis, communicative perspective, passive constructions, egocentricity, implicit pointing

Введение

Целью настоящего исследования является установление такой характеристики персонального дейксиса (ПД), как тип ориентации при построении высказывания в японской речи. Названная характеристика определяется тенденцией к выбору той или иной коммуникативной перспективы высказывания и, как предполагается, может способствовать декодированию лица, если оно не эксплицировано. В связи с этим в настоящей работе мы ставим следующие задачи: 1) на материале японского языка выявить тенденцию в выборе коммуникативной перспективы высказывания и средства ее реализации; 2) определить роль типа ориентации ПД для декодирования лица при имплицитном ПД.

Коммуникативная перспектива может быть определена как точка зрения говорящего на роли участников в событии, которое описано высказыванием. В соответствии с ней задается порядок следования элементов пропозиции, таких как Агенс, Пациенс, Предикат и т. п. [Селиверстова, Прозорова, 1992]. Важным при рассмотрении коммуникативной перспективы, с нашей точки зрения, является понятие активности / пассивности действия. В теории функциональной грамматики активность представляет действие как исходящее от субъекта, который выступает в позиции подлежащего (например, Мы рассматриваем это понятие). Под пассивностью понимается «такое представление действия, при котором субъект устраняется с указанной позиции и ее занимает объект» [Бондарко 1991, с. 129-130] (например, Это понятие рассматривается нами). В рамках теории функциоальной грамматики пассивность трактуется более широко. К пассивным конструкциям относится не только пассивный залог, маркированный формой глагола, но и неканонические (лексические в своей основе) пассивные конструкции, являющиеся по своей форме активными [там же].

Объектом исследования в данной работе являются устные высказывания, отражающие субъектно-объектное взаимодействие ролей с категориальной семантикой лица (Агенс - Экспериенцер, Бенефактор - Бенефициант и др.), которым в текущем акте коммуникации соответствуют говорящий и слушающий. Семантические роли активно действующего субъекта-лица, к которым относятся роли Агенса, Бенефактора и др., объединены в макророль «Актор». Термин «макророль» заимствован из референциально-ролевой грамматики Р. Ван Валина. К макророли «не-Актор» (по Р Ван Валину Undergoer [Van Valin, 2001, с. 31]) относятся роли пассивных действий (восприятий), такие как Экспериенцер, Пациенс, Бенефициант и др.

Источником материала исследования послужили 350 диалогов, представляющих собой скрипт аниме «Брошенный кролик» (яп. гНпуТ). Из реплик диалогов методом сплошной выборки было отобрано 218 глагольных конструкций, содержащих указание на распределение субъектно-объектных ролей между собеседниками.

Понятие эгоцентризма в исследованиях дейксиса

К. Бюлер, одним из первых исследовавший дейксис с точки зрения «бодрствующего» индивида и его «наличной перцептивной ситуации», выделил систему субъективной ориентации «Я - Здесь - Сейчас» [Бюлер, 1993]. Данной субъективной системе координат соответствует эгоцентрическое указание, ориентированное относительно говорящего и реализуемое с помощью дейктических слов (эгоцентриков). Поэтому при подходе к исследованию дейксиса в традициях К. Бюлера (нормативная теория дейксиса) под эгоцентричностью нередко подразумевают субъективность языковых средств в речи говорящего [Бенвенист, 1974; Падучева, 2011].

Следует подчеркнуть, что К. Бюлера прежде всего интересовал психологический аспект восприятия индивидом себя в системе координат «Я - Здесь - Сейчас» на основе субъективной ориентации в физическом пространстве и отражение этого восприятия в речи. При этом говорящий субъект, определяющий себя как «Я», выступает в качестве носителя роли эго. «Остальные дейктические выражения в речи говорящего получают свое определение по отношению к этому ориентиру» [Бурлакова, 1988, с. 85]. При такой трактовке очевидно, что эгоцентричность лексических дейктиков и, в частности, таких средств ПД, как личные местоимения, в силу ориентационных свойств индивида безусловна и вряд ли оспорима.

Однако анализ речевых высказываний показывает, что указание на лицо в них может осуществляться имплицитно, без привлечения лексических средств, либо языковыми единицами, большими, чем слово. Таким образом, возникает необходимость рассмотрения ПД на уровне синтаксической семантики.

Согласно теории функционального синтаксиса, изложенной в работе А. Мустайоки, говорящий, конструируя предложение, должен определить свою точку зрения на ситуацию, им выражаемую. Это предполагает выбор следующих позиций:

а) с точки зрения какого из актантов описано положение дел (выбор ориентации);

б) какими членами предложения выражаются разные актанты (выбор диатезы);

в) как высказывание делится на тему и рему (выбор актуального членения предложения) [Мустайоки, 2006, с. 41].

Указанные позиции составляют, по сути, понятие коммуникативной перспективы высказывания.

Например, мысль, выраженная предложением (1) Я получила от Вас новогодний подарок, может быть также представлена следующими вариантами предложений: (2) Вы подарили мне новогодний подарок, (3)Мне был подарен Вами новогодний подарок и др. Иначе говоря, автором речи в зависимости от коммуникативного замысла избирается определенная коммуникативная перспектива высказывания, отображающая взаимодействие ситуативного набора семантических ролей. В настоящей работе указанием на лицо с эгоцентричным типом ориентации мы будем считать такое указание в высказываниях, в которых действие направлено от говорящего, как в примере (1), либо говорящий выводится на первый план посредством помещения в тему высказывания (пример 3). Указание на лицо с направленностью действия не от говорящего (пример 2) мы будем считать ПД с неэгоцентричным типом ориентации.

Такое понимание эгоцентризма отличается от принятого в нормативной теории дейксиса произвольностью выбора ориентации и ее характером.

Ориентация осуществляется не в физическом пространстве, а в семантике синтаксиса при конструировании высказывания. Она не обусловлена внутренним осознанием говорящего себя как эгоцентра, а избирается произвольно с учетом различных факторов (культурных, прагматических и др.).

Выбор коммуникативной перспективы и ориентация ПД в японском диалоге

Наше исследование показывает, что при выражении субъектно-объектных отношений, в которых в роли субъекта и объекта выступают говорящий и адресат, преимущественным является эгоцентричный тип ориентации. Это значит, что японские фразы из диалогического дискурса, подразумевающие вовлечение говорящего и адресата в денотативную ситуацию, ими описываемую, характеризуются выражением направленности действия «от себя», т. е. от говорящего. Приведем несколько примеров:

Watashi wa sonna koto hajimete kuchi ni suru. - Я такое говорю впервые.

Watashi wa sonna koto hajimete iwareta. - Мне такое говорят впервые (досл. `Я такое дело впервые сказан' Буквальный перевод японских примеров следует считать таковым только условно, поскольку некоторые грамматические показатели японского языка не находят соответствий в русском языке. Такой перевод приводится исключительно в исследовательских целях..

O-sewa ni narimashita. - Вы много сделали для меня (досл. `[Вашей] заботой стал').

Risuto wo misete-moraeba. - Если Вы позволите взглянуть мне на список... (досл. `Список показав получить если...').

В приведенных примерах говорящий отводит себе роль главного действующего лица в высказывании. Причем не важно, кем говорящий является на семантическом уровне - Актором или не-Актором.

В языках номинантивного строя, к которым относятся как русский, так и японский языки [Алпатов, URL], главная роль или, в терминах теории актуального членения, наивысший коммуникативный ранг отводится синтаксическому субъекту [Плунгян, 2011]. Подлежащее, которому на глубинном уровне, как правило, соответствует макророль «Актор», занимает первую позицию в предложении. Предложение при этом принимает форму исходной диатезы. В японском языке синтаксическому субъекту может предшествовать тема высказывания - топик, который подлежит особому грамматическому выделению и может не совпадать с синтаксическим субъектом. Топик в силу первичности занимает в синтаксической структуре японского предложения еще более приоритетную позицию, чем субъект в случае их несовпадения.

Как показывает материал исследования, синтаксическая роль топика или субъекта в тех случаях, когда говорящему соответствует макророль «не-Актор», обеспечивается в японском языке следующими синтаксическими средствами, каждое из которых можно отнести в широком смысле к инструменту пассивных залоговых преобразований.

Прямой пассив. Он представляет лицо как объект прямого воздействия другого лица, стихии и т. п. и образуется по аналогии с русским языком от переходных глаголов, что типично для пассивных конструкций во многих языках мира [Алпатов, 2008] (пример 8).

Watashi wa kikarete mo inai. - Меня даже не спрашивают (досл. `Я даже не спрашиваем').

Непрямой пассив, представляющий лицо как объект косвенного воздействия В настоящей работе не рассматриваются пассивные формы в функции выражения почтительного отношения к лицу, о котором идет речь в высказывании.. В отличие от прямого пассива, он обозначает две ситуации: собственно событие и негативное воздействие этого события на субъект [там же]. Так, в примере (9) пассивная форма глагола naku «плакать» сообщает о том, что плач доставил говорящему беспокойство.

Boku wa tonari no aka-chan ni nakareta. - У меня по соседству плакал ребенок, [и этот плач меня беспокоил].

Специфика непрямого пассива заключается в том, что он может быть образован и от непереходных глаголов. Поэтому смысл предложений такого типа может быть передан в русском языке с помощью глубокой трансформации, вследствие чего говорящий не всегда получит первую роль в высказывании (например: Плач ребенка по соседству меня раздражал).

К частному случаю непрямого пассива мы относим конструкции с декаузативным глаголом, эксплицирующим негативное воздействие Актора. При этом Актор не входит в семантическую структуру глагола и соотносится с объектом своего воздействия через синтаксическую или контекстуальную связь (пример 10).

Ikinari kiete bikkuri shita. - [Ты] внезапно исчез, и [я] испугался или [Меня] напугало [твое] внезапное исчезновение.

Бенефактив с грамматикализованными глаголами morau / itadaku «получать» Здесь под бенефактивом понимается бенефактивная конструкция.. Данная конструкция обозначает действие в интересах и по просьбе говорящего, поэтому нередко используется как смысловой аналог императива (ср. Откройте, пожалуйста, окно и Я попрошу Вас открыть окно). Просьба, оформленная таким образом, фактически означает запрос на получение действия говорящим от адресата (пример 11).

Sore dake wa yakusoku shite itadakemasu ka? - Только это пообещайте (досл. `Это только пообещав получить можно?').

В. И. Головнин называет такой бенефактив глагольной формой с оттенком страдательного залога, поскольку «действие совершается в интересах лица, выраженного подлежащим, по его просьбе, но не это лицо является субъектом действия. Деятель (если он выражается) оформляется так же, как при страдательном залоге» [Головнин, 1986, с. 156].

Конструкции с глаголами, семантика которых не предполагает ролей Актора для первого актанта. Одним из таких «пассивных» глаголов является глагол naru «становиться». Самой яркой иллюстрацией его применения, влекущего смену коммуникативного ранга говорящего, является речевое клише O-sewa ni narimashita (пример 12). К подобным глаголам относятся и члены конверсивных глагольных пар, которые в качестве подлежащего семантизируют макророль «не-Актор», например, глагол получать (яп. morau, itadaku) из пары «давать - получать», глагол слушать (яп. kiku) из пары «говорить - слушать», а также декаузативные глаголы, например находиться (яп. mitsukaru) из пары «находить - находиться, быть найденным» (пример 13) и др.

Rin ga o-sewa ni narimashita. - Спасибо, что [Вы] позаботились о Рин (досл. `Рин [Вашей] заботой стала').

Kamisama ni mitsukatta ra batsu ga ataru ne? - Если Бог узнает, накажет, да? (досл. `Богом обнаружится если, наказание достанется?').

Пассивный залог, широкое и частотное использование которого в японском языке отмечается также и японскими исследователями, приводит к изменению коммуникативного ранга участников ситуации, необходимому для реализации эгоцентричного типа ориентации [Okutsu, 1983]. Происходящее залоговое преобразование можно определить как мену диатезы, при которой синтаксическому субъекту будет соответствовать «пассивная» семантическая роль - макророль «не-Актор», выполняемая говорящим.

Таким образом, в японском диалоге установлена следующая тенденция. При построении высказываний, отображающих ситуацию с вовлечением говорящего и адресата, автор речи склонен к выбору коммуникативной перспективы с меной диатезы или без, подразумевающей оформление роли говорящего темой или синтаксическим субъектом в предложении. Если говорящему (1-му лицу) соответствует активная макророль «Актор», предложение строится по схеме исходной диатезы. Если 1-му лицу принадлежит пассивная макророль «не-Актор», говорящий для сохранения первой позиции в предложении прибегает к пассивным преобразованиям. Отсюда правомерно сделать вывод, что персональный дейксис в японской речи характеризуется эгоцентричным типом ориентации.

Эгоцентричный тип ориентации как фактор, способствующий декодированию лица при имплицитном указании

В ходе анализа языкового материала было установлено, что ПД в свыше, чем половине случаев осуществляется имплицитно, т. е. без использования каких бы то ни было формальных показателей, прямо либо косвенно указывающих на закодированное говорящим лицо. Лицо при этом, если его наличие в событии подразумевается семантикой предикатных конструкций, декодируется путем логических выводов на основе сказанного, т. е. инференциально, в связке с невербальными средствами коммуникации (последние не входят в объект исследования). Инференция как «правдоподобное заключение» носит неоднозначный, неопределенный, необязательный характер [Падучева, 2004, с. 509, 171]. Некоторые инференции имеют когнитивную основу, т. е. «возникают в силу самых общих законов мышления» и связаны с наличием знаний о мире [там же, с. 447]. Таким образом, инференции основываются на разных видах общего у собеседников знания, которое есть не что иное, как пресуппозиция. Элемент общего знания, убеждений, разделяемых собеседниками, определяется как прагматическая пресуппозиция [Падучева, 1977].

Ранее было установлено, что ПД в японском диалоге характеризуется эгоцентричным типом ориентации, который реализуется в определенных случаях пассивными преобразованиями. Следовательно, использование пассивных конструкций при синтаксически невыраженном субъекте может актуализировать эгоцентрическую или Я-ориентирующую пресуппозицию, которая указывает на 1-е лицо глагола. Это предположение подтверждается следующими данными. Из 57 предложений, образованных с помощью пассивных синтаксических конструкций, в 41 (72%) субъектом при глаголе является имплицитное 1-е лицо. В остальных случаях пассивные глагольные конструкции имеют имплицитных референтов как 2-го лица (Ты- ориентирующая пресуппозиция), так и одновременно 1-го и 2-го лица.

Для окончательных выводов был проведен анализ всех случаев употребления пассивного залога в материале исследования (57 предложений). Анализ показал, что на актуализацию персонально ориентирующих пресуппозиций оказывает влияние модальность предложения, а именно - иллокутивная модальность и модальность обусловленности (см. таблицу 1).

коммуникативный персональный дейксис имплицитный

Таблица 1. Состав предложений с пассивными конструкциями по видам модальности

Иллокутивная модальность предложения может быть утвердительной и неутвердительной. Она выражает коммуникативную цель говорящего: утверждение, побуждение или вопрос [Падучева 2016]. В 87 % утвердительных предложений субъектом при глаголе в пассивных конструкциях является 1-е лицо. Практически такой же показатель (91 %) составляет доля глаголов, соотносящихся со 2-м лицом в неутвердительных предложениях. При этом глагол соотносится со 2-м лицом в 88 % вопросительных предложений. Очевидно, последнее связано с коммуникативной установкой говорящего на информацию, которая неизвестна ему, но известна собеседнику (примеры 14-16).

Kawaii no katte moratta? - [Тебе] купили что-то красивое?

Mendou ni makikomare-takunakattan janai no? - Разве [ты] хотел быть втянутым в эти хлопоты?

Ore ni mo oite-ikareru tte omotta ka? - Думал, и мною [ты] [будешь] брошен?

В побудительных предложениях в нашей выборке глагол всегда соотносится со 2-м лицом. Семантика повеления 2-му лицу императивных конструкций подчиняет и референцию «пассивного» глагола, тем самым образуя Ты-ориентирующую пресуппозицию (примеры 17-18).

Sonna no dame desu. Mottekinasai tte iwareta ra mottekinasai. - Так нельзя. Сказано [тебе] принести, значит, неси.

Watashi ni iwarete mo toriaezu shiyakusho ni soudan shite. - Я скажу [тебе], но сначала проконсультируйся в мэрии.

В группе утвердительных предложений 9 % составляют предложения, глаголы в которых могут соотноситься как с 1-м, так и со 2-м лицом. Данные предложения содержат компонент обусловленной модальности, описывающей «возможность... реализация которой зависит от определенного фактора» [Плунгян, 2011, с. 321-322]. Они могут строиться как с помощью специальных конструкций условного наклонения (пример 19), так и без них (пример 20). Обусловленная модальность придает высказыванию обобщенно-личное значение при имплицитном указании на лицо.

Boushi kaburanai to okorareru yo. - Если не надеть (не наденешь) шапку, будут ругать.

Muri da yo ne. Shigoto kubi ni nat-chau. - По-другому нельзя. Иначе уволят.

Таким образом, утвердительная модальность предложений без компонента обусловленности актуализирует пресуппозицию указания на 1-е лицо. Неутвердительная модальность актуализирует пресуппозицию указания на 2-е лицо. Остальные 2% случаев имплицитного указания в утвердительных предложениях и 1 % - в неутвердительных предложениях не соответствуют данной импликации. Это обусловлено тем, что языковой и ситуативный контексты (примеры 21 и 22 соответственно) могут указывать на любое другое лицо, нейтрализуя действие персонально ориентирующих пресуппозиций.

Warui, Rin. Omae no kimochi made ki ga mawaranakatta. Oitekebori ni sareta tte iu sabishii jijitsu. - Прости, Рин. О твоих чувствах не подумал. Печальный факт, что [ты] оказалась брошенной.

В примере (21) на протяжении монолога речь идет о референте Рин, которому соответствует 2-е лицо, что обозначено (хоть и в посессивной форме) личным местоимением omae «ты». Субъект предиката oitekebori ni sareta «был брошенным» будет кореферентен Рин до появления нового тематического субъекта. В данном случае указание на лицо имплицировано широким, т. е. выходящем за рамки предложения, языковым контекстом, а также ситуативным контекстом, в котором находятся собеседники.

Пример (22) отражает ситуацию действительности, в которой девочка думает, что совершила проступок.

Вопрос девочки: Okorareru? - [Меня] будут ругать?

Ответ взрослого, смотрящего на последствия «проступка»:

Okorareru youna koto janai shi warawareru koto de mo nai. - Нет ничего такого, за что [тебя] можно ругать или смеяться [с тебя].

Несмотря на вопросительную модальность, референтом субъекта в вопросе будет 1-е лицо, а в ответе, соответственно, 2-е лицо. Декодирование лица в последнем примере основывается исключительно на знании текущей ситуации, в которой находятся собеседники.

Таким образом, использование различных пассивных синтаксических конструкций при имплицитном указании на лицо в японском диалоге приводит к актуализации персонально ориентирующих пресуппозиций, на действие которых оказывает влияние модальность предложения. Утвердительная модальность предложений без компонента обусловленности актуализирует пресуппозицию указания на 1-е лицо; неутвердительная - пресуппозицию указания на 2-е лицо. Однако, широкий языковой и ситуативный контексты имеют приоритетное значение при декодировании лица, нейтрализуя действие указанных персонально ориентирующих пресуппозиций.

Заключение

коммуникативный персональный дейксис имплицитный

На основании проведенного исследования можно сделать вывод, что при построении высказываний в японской речи, отображающих ситуацию с вовлечением говорящего и адресата, говорящий склонен к выбору коммуникативной перспективы, подразумевающей оформление роли говорящего темой или синтаксическим субъектом в предложении с меной диатезы или без. Если говорящему (1-му лицу) соответствует активная макророль «Актор», предложение строится по схеме исходной диатезы. Если 1-му лицу принадлежит пассивная макророль «не-Актор», говорящий для сохранения первой позиции в предложении прибегает к пассивным преобразованиям. Отсюда правомерно сделать вывод, что персональный дейксис в японском языке характеризуется эгоцентричным типом ориентации.

Эгоцентричный тип ориентации ПД, реализуемый в описанном выше случае пассивными конструкциями, в диалогической речи при имплицитном ПД, приводит к актуализации персонально ориентирующих пресуппозиций. На действие последних оказывает влияние модальность высказывания. Утвердительная модальность высказываний без компонента обусловленности актуализирует пресуппозицию указания на 1-е лицо; неутвердительная - пресуппозицию указания на 2-е лицо. Широкий языковой и ситуативный контексты имеют приоритетное значение при декодировании лица, нейтрализуя действие указанных персонально ориентирующих пресуппозиций.

Литература

1. Селиверстова О. Н., Прозорова Л. А. Коммуникативная перспектива высказывания // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность / отв. ред. А.В.Бондарко. Санкт-Петербург: Наука, 1992. Гл. 2. С. 189-231.

2. Бондарко А. В. Активность / пассивность // Теория функциональной грамматики: персональность. Залоговость / отв. ред. А.В.Бондарко. Санкт-Петербург: Наука, 1991. Гл. 2. С. 128-141.

3. Van Valin R. D. Jr. An introduction to syntax. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2001.

4. Бюлер К. Теория языка: репрезентативная функция языка: пер. с нем., общ. ред. и комм. Т.В.Булыгиной. Москва: Прогресс, 1993.

5. Бенвенист Э. Общая лингвистика / пер. с фр. ; под ред., вступ. ст. и комм. Ю. С. Степанова. Москва: Прогресс, 1974.

6. Падучева Е. В. Эгоцентрические валентности и деконструкция говорящего // Вопросы языкознания. 2011. № 3. С. 3-18.

7. Бурлакова В. В. Дейктические категории в тексте // Проблемы современного теоретического и синхронно-описательного языкознания. Вып. 3. Ленинград, 1988. С. 85-88.

8. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: от семантических структур к языковым средствам. Москва: Языки славянской культуры, 2006.

9. Алпатов В. М. Японский язык // Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/linguistics/text/4919813 (accessed: 14.10.2020).

10. Плунгян А. В. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. Москва: Росийский государственный гуманитарный университет, 2011.

11. Алпатов В. М. Теоретическая грамматика японского языка: в 2 кн. Москва: Наталис, 2008. Кн. 2.

12. Головнин И. В. Грамматика современного японского языка. Москва: Изд- во МГУ, 1986.

13. Okutsu К. (1983). (Why passive?: A case study in light of point of view).

14. Падучева Е. В. Динамические модели в семантике лексики. Москва: Языки славянской культуры, 2004.

15. Падучева Е. В. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. 1977. Вып. 8. С. 91-124.

16. Падучева Е. В. Модальность // Русская корпусная грамматика. 2016. URL: http://rusgram.ru/Modal'nost'#23 (accessed 20.11.2020).

References

1. Seliverstova, O. N., Prozorova, L. A. (1992). Kommunikativnaja perspektiva vyskazyvanija = Communicative perspective of utterance. In A.V Bondarko (ed.), Teorija funkcional'noj grammatiki: Sub#ektnost'. Ob#ektnost'. Kommunikativnaja perspektiva vyskazyvanija. Opredeljonnost' / Neopredeljonnost' (pp. 189-231). Ch. 2. St. Petersburg: Nauka. (In Russ.)

2. Bondarko, A. V. (1991). Aktivnost' / passivnost' = Activity / Passivity. A. V. Bondarko (ed.). Teorija funkcional'noj grammatiki: Personal'nost'. Zalogovost' (pp. 128-141). Ch. 2. St. Petersburg: Nauka. (In Russ.)

3. Van Valin, R. D., Jr. (2001). An introduction to Syntax. Cambridge: Cambridge Univ. Press.

4. Bjuler, K. (1993). Teorija jazyka: reprezentativnaja funkcija jazyka = Theory of Language: the representational function of language. Moscow: Progress. (In Russ.)

5. Benvenist, Je. (1974). Obshhaja lingvistika = General Linguistics. Moscow: Progress, 1974. (In Russ.)

6. Paducheva, E. V (2011). Jegocentricheskie valentnosti i dekonstrukcija govorjashhego = Egocentric valencies and speaker deconstruction. Voprosy jazykoznanija = Topics in the study of language, 3, 3-18. (In Russ.)

7. Burlakova, V. V. (1988). Dejkticheskie kategorii v tekste = Deictic categories in text. Problemy sovremennogo teoreticheskogo i sinhronno-opisatel'nogo jazykoznanija. Problems of modern theoretical and synchronous-descriptive linguistics, 3, 85-88. (In Russ.)

8. Mustajoki, A. (2006). Teorija funkcional'nogo sintaksisa: ot semanticheskih struktur k jazykovym sredstvam = Functional syntax theory: from semantic structures to linguistic means. Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury. (In Russ.)

9. Alpatov, V. M. Japonskij jazyk = The Japanese language. https://bigenc.ru/ linguistics/text/4919813 (In Russ.)

10. Plungjan, A. V (2011). Vvedenie v grammaticheskuju semantiku: gramma- ticheskie znachenija i grammaticheskie sistemy jazykov mira = Introduction to grammatical semantics: grammatical meanings and grammatical systems of languages of the world. Moscow: Ros. gos. gumanitar. un-t. (In Russ.)

11. Alpatov, V. M. (2008). Teoreticheskaja grammatika japonskogo jazyka: v 2 kn. Kn. 2. = Theoretical grammar of the Japanese language. Vol. 2. Moscow: Natalis. (In Russ.)

12. Golovnin, I. V (1986). Grammatika sovremennogo japonskogo jazyka = Modern Japanese grammar. Moscow: Izd-vo MGU. (In Russ.)

13. Okutsu, K. (1983). Why passive?: A case study in light of point of view.. (In Jap.)

14. Paducheva, E. V. (2004). Dinamicheskie modeli v semantike leksiki = Dynamic models in lexical semantics. Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury. (In Russ.)

15. Paducheva, E. V. (1977). Ponjatie prezumpcii v lingvisticheskoj semantike = The notion of presumption in linguistic semantics. Semiotics and Informatics, 8, 91-124. (In Russ).

16. Paducheva, E. V. (2016). Modal'nost' = Modality. Русская корпусная грамматика = Russian corpus grammar. http://rusgram.ru/Modal'nost'#23 (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru