Бесписьменный язык как источник исторических свидетельств: превербы в сето

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кафедра общего и сравнительного языкознания

Московского государственного лингвистического университета

Институт языкознания РАН

Бесписьменный язык как источник исторических свидетельств: превербы в сето

Т.Б. Агранат

доктор филологических наук, доцент, профессор

В статье предпринимается попытка пересмотреть устоявшуюся в финноугроведении точку зрения на происхождение превербов в прибалтийско-финских языках под влиянием контактов с индоевропейскими языками. По мнению автора, об исконности превербов свидетельствует их более высокая частотность в эстонских диалектах, чем в литературном языке, который, в отличие от диалектов, в меньшей степени подвергся немецкому влиянию. Важным доказательством справедливости данной точки зрения является то, что частотность превербов в сето такая же, как в среднем по эстонским диалектам и соответственно намного выше, чем в литературном языке. Влияние немецкого языка на сето по описанным в статье причинам практически отсутствовало.

Ключевые слова: превербы; прибалтийско-финские языки; эстонский язык; сето.

T.B. Agranat

Doctor of Philology (Dr. habil.), Associate Professor,

Под превербами в современной типологии понимаются пространственные модификаторы глагола, которые участвуют в формировании категории так называемой глагольной ориентации [Плунгян 2002]. Превербы прототипически кодируют пространственные значения, относящиеся к данной категории.

С формальной точки зрения превербами считаются такие элементы, которые, по крайней мере, в большинстве случаев, занимают префиксальную позицию по отношению к глагольному корню, т е. эти же элементы в других случаях могут оказаться в иных позициях в предложении. Таким образом, элементы со сходной семантикой, которые никогда не занимают контактную левую позицию относительно глагола, не называются превербами. Превербы присоединяются к глаголам, обозначающим перемещение, и определяют какие-либо аспекты пространственного расположения их актантов, это значение является «ядерным». При широком понимании к превербам относят те показатели, у которых пространственные значения не являются центральными или даже вовсе отсутствуют, но которые в системе данного языка входят в один морфологический класс с пространственными превербами, в частности, имеющие аспектуальную семантику [Аркадьев 2015].

История вопроса

Превербы встречаются во многих уральских языках [Keifer, Honti 2003]. Они представлены в разном количестве во всех прибалтийско- финских языках, больше всего в эстонском литературном языке и его диалектах, а также в идиоме сето.

Уже давно, начиная с Ю. Мягистэ [Magiste 1937], в финноугроведении устоялась точка зрения, что прибалтийско-финским языкам исторически не были свойственны превербы, и они появились под влиянием индоевропейских языков; причем у разных прибалтийско- финских языков были контакты с разными индоевропейскими языками. На самых ранних этапах создания литературных эстонского и финского языков превербы возникли как кальки: в эстонском - с немецкого, в финском - со шведского при переводе Библии М. Агрико- лой. Вепсский не калькировал, а заимствовал русские приставки дои пере-. В ливский попало гораздо больше латышских префиксов: ais (ver-); ap (nach-); at (wieder-); ie (be-); is (aus-); nuo (ab-); pa (ein-); pie (uber-);por (vor-); sa (zusammen-); us (auf-) (в скобках Ю. Мягистэ дает перевод на немецкий язык, чтобы передать их семантику). Однако при нормировании языка от этих префиксов отказались, поскольку их не было в реальном узусе.

Далее Ю. Мягистэ в качестве примеров приводит калькирование глагола со значением «недооценивает» (превербы для наглядности отделены дефисом):

1) из шведского в финский: ali-arvioida < under-skatta;

2) из немецкого в эстонский: ala-hindab < unter-schatzen [Magiste 1937].

Более чем через полвека автор работы об эстонских превербах К. Хассельблатт, продолжая традицию, пишет, что, хотя глаголы с превербами составляют существенный раздел эстонской лексики, они не могут рассматриваться как исконные, поскольку по своим свойствам похожи на немецкие эквиваленты. Он считает, что около 60 % глаголов с превербами в литературном эстонском языке более или менее идентичны своим немецким аналогам с семантической и функциональной точек зрения. Анализируя возникновение таких глаголов в эстонском языке, К. Хассельблатт делит их на три группы:

1) немецкие кальки (на основе таких критериев, как образность, избыточность преверба и т д.);

2) небольшая группа «темных случаев», возможные переводы с других языков и т п.;

3) конструкции, которые нельзя описать как кальки, а скорее надо рассматривать как «логические конструкции», например, как комбинации глаголов движения с наречиями места [Hasselblatt 1990].

Действительно, немецкое влияние на эстонский литературный язык было очень велико, первые эстонские тексты были написаны иностранцами. В средневековой Эстонии доля немцев среди городского населения была весьма значительной, поэтому в городах были постоянные устные контакты, в сельской местности их также избежать было невозможно. Эстонско-немецкие контакты осуществлялись через церковь, поскольку пасторы в основном были немцами. Таким образом осуществлялось влияние немецкого языка и на эстонские диалекты¹.

Частотность превербов в эстонских диалектах и литературном языке

Подробного анализа функционирования превербов в эстонских диалектах, насколько нам известно, не делалось. Существует небольшое корпусное исследование употребления глаголов с превербами в эстонских диалектах [Uiboaed 2010]. В таблице 1 приводятся статистические данные по фразовым глаголам (глаголам с превербами) диалектов и литературного языка на 100 тыс. словоупотреблений. В соответствии с эстонской орфографией превербы пишутся отдельно от глагола. Цифра около фразового глагола означает его частотность. В левой колонке дано по убыванию среднее количество фразовых глаголов на 100 тыс. словоупотреблений по всем диалектам, в правой - в литературном языке.

преверб сето

Заметно незначительное колебание частотности превербов по диалектам. Автор, следуя старой традиции, причисляет идиом сето к эстонским диалектам и отражает его на рисунке 1. Как можно видеть, по частоте встречаемости превербов сето занимает ровно срединную позицию.

Сето до недавнего времени считался говором выруского диалекта эстонского языка, затем - диалектом эстонского языка. Сейчас всё больше лингвистов признают сето отдельным языком О классификациях эстонских диалектов в различные исторические периоды см. [Pajusalu 2003, с. 234-260]..

Сето - небольшая этническая группа, исконно проживающая на территории Печорского района Псковской области и юго-восточной части Эстонии¹. На рубеже XIX-XX веков довольно большая группа представителей сето переселилась в Сибирь в рамках Столыпинской аграрной реформы. В настоящее время в Красноярском крае незначительное число компактно проживающих потомков переселенцев сохраняют свой язык Подробно об эстонских сето см. [Chalvin 2015]; о языке, культуре и традициях печорских сето см. [Агранат 2019]. О сибирских сето см. [Агранат 2020]..

Идиом сето, хотя и не считался до последнего времени самостоятельным языком, однако по экстралингвистическим причинам развивался достаточно обособлено. Дело в том, что сето, в отличие от эстонцев, никогда не были лютеранами, они приняли православие в XV веке, и, соответственно, их язык не мог испытать на себе немецкого влияния в церковной сфере. Ср. также: православные сето не принимали участия в развитии эстонского литературного языка [Laanekask, Erelt 2003, с. 273].

Идиом сето никогда не имел письменности, поэтому в него не могли попасть кальки при переводе с других языков. Тем не менее в идиоме сето, как видим, присутствуют те же превербы, что и в литературном эстонском языке, а также в его диалектах. Проживавшие в Российской империи сето были неграмотными, с 1920 года, когда они оказались в буржуазной Эстонии, их стали обучать в школе на эстонском языке. Можно было бы предположить, что превербы попали в сето из эстонского языка. Но в начале XX века довольно большая часть сето, никогда не учившаяся на эстонском языке, переселилась в Сибирь.

Заключение

Автором настоящей статьи проводились полевые исследования идиома сето в Псковской области и в Красноярском крае, которые показали, что, несмотря на очень большую идиолектную вариативность в разных областях грамматики, превербы функционируют одинаково у всех носителей как на исконной территории, так и в Сибирских говорах. Это же подтверждает выборка К. Уибоаед, в которую попали только северные и западные говоры, т. е. распространенные в Эстонии. Таким образом, можно сделать вывод об исконности превербов в прибалтийско-финских языках.

Мы имеем дело с довольно нетривиальной ситуацией, когда данные бесписьменного языка вносят коррективы в диахроническую теорию, построенную на материале относительно давних письменных памятников.

Список литературы / references

Агранат Т. Б. Язык, культура и традиции печорских сето // Вестник МГЛУ Гуманитарные науки. 2019. Вып. 4 (820). С. 219-226. [Agranat, T B. (2019). Language, culture and traditions of the Pechora Seto. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 4(820), 219-226. (In Russ.)].

Агранат Т. Б. Сето в Сибири // Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием «Бубриховские чтения: задокументированное народное слово» (Петрозаводск, 27-28 октября 2020 г.). Петрозаводск: ПетрГУ, 2020. С. 38-41. [Agranat, T B. (2020). Seto v Sibiri. (Seto in Siberia). In Materialy Vserossijskoj nauchnoj konferencii s mezhdunarodnym uchastijem “Bubrihovskije chtenija: zadokumentirovannoje narodnoje slovo” (Petrozavodsk, 27-28 okt'abr'a 2020) (pp. 38-41). Petrozavodsk: Petrozavodsk State University. (In Russ.)].

Аркадьев П. М. Ареальная типология префиксального перфектива (на материале языков Европы и Кавказа). М.: ЯСК, 2015. [Arkadiev, P M. (2015). Areal'naja tipologija prefiksal'nogo perfektiva (na materiale jazykov Evropy i Kavkaza) (Areal typology ofprefixal perfective (based on the material of the languages of Europe and the Caucasus)). Moscow: JaSK. (In Russ.)].

Плунгян В. А. О специфике выражения именных пространственных характеристик в глаголе: категория глагольной ориентации // Плунгян В. А. (ред.). Исследования по теории грамматики. Вып. 2. Грамматикализация пространственных значений. М.: Русские словари, 2002. С. 57-98. [Plungian, V A. (2002). O specifike vyrazhenija imennyh prostranstvennyh harakteristik v glagole: kategorija glagolnoj orijentacii. (On the specifics of the expression of nominal spatial characteristics in a verb: the category of verbal orientation). In Plungian, V A. (ed.), Grammatikalizacija prostranstvennyh znachenij (pp. 57-98). Moscow. (In Russ.)].

Chalvin A. Les Setos d'Estonie. Armeline, Crozon, 2015.

Hasselblatt C. Das estnische Partikelverb als Lehnubersetzung aus dem Deutschen (Veroffentlichungen der Societas Uralo-Altaica 31). Wiesbaden: Harrassowitz, 1990.

Kiefer F, Honti L. Verbal prefixation in the Uralic languages // Acta linguistica hungarica. 2003. Vol. 1-2. P 137-153.

Laanekask H., Erelt T. Written Estonian // Erelt M. (ed.), Estonian Language. Linguistica Uralica, suplementary series. 2003. Vol. 1. P 273-342.

Magiste J. Laenatud indo-euroopa verbiprefikseist laanemeresm keelis // Eesti keel. N 3, 1937. P. 65-85.

Metslang H. On the developments of the Estonian aspect: The verbal particle ara // Dahl O. and Koptjevskaja-Tamm M. (eds). Circum-Baltic languages: Typology and contact. Vol. 2. Grammar and Typology. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2001. P. 443-480.

Muller F, Schlotthauer S. Estonian and German Verb-Particle Combinations and Argument Restructuring. Language Contact in Times and Globalization (SSGL 38). Amsterdam, New-York: Rodopi, 2011. P 155-176.

Pajusalu K. Estonian dialects // Erelt M. (ed.). Estonian Language. Linguistica Uralica. Supplementary series. Vol. 1. 2003. P 231-272.

UiboaedK. Uhendverbid eesti murretes // Keel ja Knjandus. N. 1. 2010. P 17-36.

Размещено на Allbest.r