Аллюзия и прецедентные поля в интертекстуальном пространстве (на материале жанра интервью в испаноязычных СМИ)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кафедра испанского языка и перевода переводческого факультета

Московского государственного лингвистического университета

Аллюзия и прецедентные поля в интертекстуальном пространстве (на материале жанра интервью в испаноязычных СМИ)

Кузнецов А.В., аспирант

Писанова Т.В.,

доктор филологических наук, профессор

В статье анализируются соотношение понятий «интертекстуальность» и «прецедентного», а также обосновывается принадлежность аллюзии к одной из представленных категорий. Актуальность исследования обусловлена отсутствием общепринятой позиции ученых по данной проблематике. Исследование направлено на коммуникативно-прагматические особенности функционирования аллюзии в СМИ. В ходе работы применялись методы моделирования, сравнительного анализа, аналогии, сплошной выборки и переводческих трансформаций. Результаты представлены в виде схем и проиллюстрированы материалами интервью.

Ключевые слова: аллюзия; интертекстуальность; прецедент; прецедентного; СМИ.

A.V. Kuznetsov, T.V. Pisanova

ALLUSION AND PRECEDENT FIELDS AS PART OF THE INTERTEXTUAL SPACE (as exemplified in interviews with the Spanish media)

The article studies the interrelationship between intertextuality and precedence. The authors also attempt to attribute an allusion to one of the above terms. The relevance of this issue is conditioned by the lack of a relevant consolidated approach in linguistics. This study is focused on communicative and pragmatic functions of allusions in mass media. The methodology comprises modelling, comparative analysis, analogy, continuous sampling and translation techniques. The outcomes are shown in schemes and proved by extracts from interviews.

Key words: allusion; intertextuality; precedent; precedence; mass media.

Введение

В работе анализируется соотношение понятий «прецедентность» и «интертекстуальность», где аллюзия выступает в качестве связующего звена. Попытка рассмотрения данных понятий в рамках одного лингвистического механизма - механизма реализации интертекстуальности - обусловлена отсутствием четко структурированной системы взаимодействия рассматриваемых явлений, а также выполняемых ими функций. Необходимость структурирования процессов изучаемого механизма является одним из важнейших условий как для понимания теоретических аспектов этих лингвистических явлений, так и для работы с эмпирическим материалом.

При построении теоретической базы мы опираемся на труды лингвистов, заложивших основы теории интертекстуальности и пре- цедентности (Р. Барт, Ж. Женетт, У. Эко, Л. В. Моисеенко и др.), а также на другие актуальные точки зрения, предложенные российскими, испанскими и латиноамериканскими учеными: Г. Рейес, С. Роблес Авила, В. В. Красных, О. В. Онищенко, И. С. Христенко и др.

Для иллюстрации результатов исследования был избран жанр интервью. Этот жанр характеризуется достаточно плотной насыщенностью прецедентными феноменами (далее ПФ), употребляемыми в качестве аллюзий. Отобранные методом сплошной выборки фрагменты интервью были опубликованы в электронной версии одного из ведущих испанских периодических изданий «Эль Мундо» («El Mundo»). Фрагменты оригинальных источников сопровождаются переводом с испанского языка на русский язык, анализом и кратким переводоведческим комментарием. Анализ проводится с позиции коммуникативно-прагматической природы и функциональных особенностей медиадискурса.

Модель интертекстуального пространства

Прежде всего, необходимо обозначить особенности использования термина «прецедент» в лингвистике и журналистике. Для нашего исследования важны выводы о связи прецедента с процессом коммуникации в СМИ, сделанные В. В. Богуславской при анализе трудов российских и зарубежных ученых: В. В. Красных, Д. Б. Гудков, Р Шенк, С. Болл-Рокич, М. Л. де Флер и др.

Так, В. В. Богуславская, опираясь на взгляды Р. Шенка, отмечает, что при рассмотрении процесса коммуникации необходимо учитывать несколько факторов: во-первых, «понимание текста определяется рядом стратегий, относящихся к области функционирования языка в дискурсе»; во-вторых, «чем “богаче” у реципиента модель мира в конкретной предметной области, тем глубже проникновение в смысл текста»; в-третьих, «читатель, прочитывая текст, выбирает из него только то, что соответствует его коммуникативному намерению в данный момент или “интересу”» (цит. по: [Богуславская 2017, с. 99]. Отсюда следует, что коммуникативное намерение характерно не только для автора сообщения, но и для реципиента. Можно предположить, что коммуникативное намерение реципиента обусловлено ожиданиями. Иными словами, принимая решение о необходимости ознакомления с той или иной информацией, реципиент следует неким установкам (возможно, неосознаваемым), сформировавшимся под влиянием потребностей и эмоционального или физического состояния.

Опираясь на позицию В. В. Красных, В. В. Богуславская отмечает, что при восприятии человеком феноменов культуры происходит формирование культурного пространства. Последнее достигается посредством структурирования информации о самих феноменах и выстраивания между ними системных отношений [Богуславская 2017].

В. В. Красных выделяет три уровня пространств, а именно:

* индивидуальное когнитивное пространство (ИКП);

* коллективное когнитивное пространство (ККП);

* когнитивная база (КБ).

Говоря о соотношении обозначенных категорий, Красных поясняет, что «в индивидуальное когнитивное пространство необходимо (если считать человека существом социальным) входят коллективные когнитивные пространства (ККП) (как определённым образом структурированные совокупности знаний и представлений тех социумов, в которые данная личность входит) и когнитивная база (КБ) (как минимум - ее ядро) того национально-лингво-культурного сообщества, членом которого данная личность является. Когнитивная база также представляет собой определенным образом структурированную совокупность знаний и представлений, но на уровне национально-лингво-культурного сообщества» [Красных 1997, с. 130]. В данной логике четко прослеживается иерархия трех обозначенных выше категорий. Продолжая углубляться в структуру уровней, В. В. Красных делает вывод о том, что «когнитивное пространство содержит в качестве ядерных элементов некие “культурные феномены” (термин Н. В. Уфимцевой). Ядерными элементами когнитивной базы являются прецедентные феномены» [там же].

Таким образом, подытоживая вышесказанное, отметим, что особенности восприятия информации реципиентом (т. е. получателем текстового, звукового или аудиовизуального сообщения) обусловлены объемом и содержанием ИКП; на формирование последнего непосредственное влияние оказывает ККП, образующееся под общим влиянием соответствующей КБ.

Обратим внимание на степень эффективности взаимодействия участников коммуникативного акта, принадлежащих к одному или разным когнитивным пространствам. Вполне обоснованно можно предположить, что степень взаимопонимания представителей, ИКП которых имеют пересекающиеся области или точки соприкосновения, будет выше, чем у представителей абсолютно разных ИКП.

Понятие «прецедентность» тесно связано с понятием «интертекстуальность». В результате изучения лингвистических и философских аспектов этих явлений у нас сформировалось определенное понимание соотношения данных терминов. Образно алгоритм рассуждений представим в виде ситуации, когда лучник на турнире целится в поставленную перед ним мишень (рис. 1). Естественных вариантов разрешения данной ситуации может быть несколько:

Рис 1. Стрельба из лука

аллюзия интертекстуальность прецедентный

1) лучник промахивается, т. е. стрела не попадает в мишень, пролетает мимо и падает на землю;

2) лучник попадает в мишень - в этом случае возможны дополнительные варианты:

а) точное попадание в цель, стрелок набирает максимальное количество очков;

б) попадание в другие области мишени - цель поражена, но стрелок набирает меньшее количество очков;

3) стрела не достигает мишени - в этом случае также возможны варианты:

а) стрела не долетает до мишени (причиной тому может служить недостаточная сила выстрела или большая дистанция, превышающая технические возможности лука);

б) неисправность лука, которая может проявляться в том, что либо стрела не получает достаточный импульс, либо дефект настолько значителен, что не позволяет лучнику выпустить стрелу вовсе;

в) лучник принимает решение не стрелять.

Возможен случай, когда лучник намеренно направляет стрелу мимо мишени или моделирует любой другой из вышеописанных сценариев, кроме попадания в десятку. Мы полагаем, что в таком случае моделируемая ситуация будет разрешаться не естественным путем, а искусственным, т. е. под сильным внешним воздействием на ее условия и участников.

Рис. 2. Аллюзия и прецедентные поля в интертекстуальном пространстве

Осуществим экстраполяцию предложенной модели на поле лингвистики и введем соответствующие переменные, т е. обозначим субъект и объект модели (рис. 2). В качестве самой ситуации нами было избрано интервью, поскольку этот жанр позволяет наглядным образом эксплицировать параметры модели, характерные для канала коммуникации в условной системе «журналист - гость студии». Соответственно, в роли субъекта действия выступает сам журналист, а объектом воздействия журналиста является его гость, которого пригласили в студию, чтобы посредством постановки вопросов достичь цели, т. е. составить портрет своего гостя, получить информацию и т. д. Проведем сопоставление: если орудием воздействия лучника (субъекта действия) на мишень (объект) является только стрела, то набор инструментов журналиста значительно больше: сами вопросы, техника их постановки, ораторское мастерство журналиста, языковые средства и другие приемы (в данном случае аллюзия рассматривается как один из инструментов повышения эффективности коммуникации). Следует сделать оговорку о том, что в данном случае мы не рассматриваем факторы, оказывающие косвенное воздействие на результат (как например, индивидуальная техника стрельбы из лука, подготовка и т. п.), поскольку профессиональный журналист также имеет свои собственные тактики ведения интервью и, разумеется, готовится к встрече с гостем.

В наблюдениях за языком СМИ Л. В. Моисеенко отмечает, что «автор медиатекста стремится к снятию дистанции между адресантом и адресатом, к созданию общего коммуникативного пространства с читателем, используя те средства, которые составляют национально-культурный фонд социума. Такими средствами могут быть прецедентные единицы, образующие интертекстуальное пространство медиатекста» [Моисеенко 2015, с. 108]. Следовательно, рассматривая уровни соотношения исследуемых понятий, можно говорить о том, что интертекстуальность как явление, реализуемое благодаря употреблению ПФ, охватывает более широкое пространство коммуникации, включая в себя как самих участников коммуникативного акта, так и средства, условия, способы и т. д., необходимые для его осуществления. Прецедентность образует отдельные области, свойственные для каждого коммуниканта или группы коммуникантов и используемые ими в процессе коммуникации. Иными словами, интертекстуальность обозначает явление, а прецедентность представляет собой инструментарий для моделирования интертекстуальности. В итоге имеем следующую цепочку (по нарастающей): аллюзия (и смежные явления) - пре- цедентность - интертекстуальность. Прецедентные поля занимают определенные участки интертекстуального пространства, равно как и, проводя образное сравнение, галактики составляют Вселенную.

Количество прецедентных полей может быть разным. Ограничения накладываются условиями отдельно взятого коммуникативного акта. На рисунке 2 данная особенность отражена номерами прецедентных полей (от 1 до N). Стоит отметить еще одну параллель, обнаруживаемую при сопоставлении рисунков 1 и 2. На вопрос о том, что отделяет лучника от мишени, ответ очевиден - дистанция. Это расстояние, с которого стрелок должен поразить мишень и как можно точнее. Попытка ответить на вопрос, что находится между автором сообщения и его читателем, привела нас к некоторым размышлениям. С одной стороны, дистанция как физическая величина тоже присутствует. Если говорить об интервью, то журналист и гость могут находится в одной студии, общаться по телефону или с помощью любых других средств дистанционного общения. В случае с газетной статьей, автор и читатель практически всегда будут находиться на большом расстоянии друг от друга, что обусловлено самим жанром статьи. Разумеется, возможен случай, когда другой журналист приглашает автора этой статьи к себе в студию на интервью и цитирует фразы из этой статьи, тогда физическое расстояние между ними будет минимально, так как они окажутся опять-таки в одной студии. С другой стороны, в отличие от мишени, получатели сообщения (люди) обладают определенными знаниями. Наличие или отсутствие общих знаний может способствовать как условному сближению, так и отдалению коммуникантов.

Реализация модели в жанре интервью

Проиллюстрируем, каким образом предложенная модель находит воплощение в реальных коммуникативных актах. Обратимся к интервью, опубликованному в электронном издании испанской газеты «El Mundo» URL: https://www.elmundo.es/papel/2019/12/03/5de4e34bfc6c834f408b45c0. html.. Гость - один из самых известных современных гитаристов фламенко Хосе Фернандес Торрес (Томатито). Журналист в одном из первых вопросов употребляет ПФ - имя признанного мастера фламенко второй половины XX века Хосе Монхе Круса, которого называли Камарон де ла Исла (Камарон). Приведем ниже данный фрагмент диалога и вариант выполненного нами перевода на русский язык:

- Empezo con Camaron a los 16 anos, ^como lo recuerda?

- Sin prejuicios y sin presion porque con esa edad la guitarra es un juguete. No piensas `jeh, que estoy tocando para el mejor de todos los tiempos!'. Solo tocar y tocar.

- Когда Вам было шестнадцать лет, Вы начали выступать с Камароном, выдающимся певцом фламенко второй половины двадцатого века. Каким он Вам запомнился?

- Беспристрастным и непринужденным. В таком возрасте гитара воспринимается как игрушка, поэтому как-то не задумываешься о том, что аккомпанируешь лучшему из лучших. Просто выходишь на сцену и играешь.

Перед продолжением анализа данного примера считаем необходимым предложить краткий переводоведческий комментарий в отношении ПФ. Журналист называет один из псевдонимов выдающегося певца фламенко Camaron (Камарон), а не его имя Jose Monje Cruz (Хосе Монхе Крус). Учитывая тот факт, что среднестатистический русскоязычный читатель зарубежной прессы, с определенной долей вероятности, может быть не знаком с историей фламенко, целесообразно, в числе прочих трансформаций, использовать прием добавления, реализованный в переводе следующим образом:...выдающимся певцом фламенко второй половины двадцатого века.

Итак, возвращаясь к анализу, следует обратить внимание на то, что намеренное упоминание имени одного из мастеров фламенко явилось стимулом к тому, чтобы гость поделился своими воспоминаниями и впечатлениями. Ответная реплика была начата с отношения к ПФ. Известно, что для испанцев очень важно иметь возможность выразить свое мнение и дать оценку. Гость воспользовался такой возможностью, и, соответственно, ПФ выполнил не только стимулирующую функцию, но и сыграл роль аллюзии на высокий профессиональный уровень музыканта.

Употребление ПФ стимулирует собеседника к речемыслительной деятельности за счет обращения к памяти, что, как следствие, оказывает положительное влияние на качество диалога (например, по степени оживленности, насыщенности, вовлеченности). Подтверждением является тот факт, что эмоционально насыщенный ответ Томатито побудил журналиста не переходить к другой теме и задать еще несколько вопросов, связанных с творческим потенциалом и личностными качествами Камарона. Более того, в ходе интервью журналист упоминает имя еще одного выдающегося музыканта (современника Камарона), с которым гость также выступал на сцене:

- Tambien toco para Enrique Morente.

- Si, era otro fenomeno. Hizo mucho por el flamenco y creo mucha aficion entre los jovenes. A Camaron le gustaba mucho Enrique.

- Еще Вы выступали с Энрике Моренте.

- Да, мы вместе выступали. Энрике был еще одним феноменом нашей истории. Он внес большой вклад в искусство фламенко и стал необыкновенно популярен среди молодежи. Его творчество очень нравилось Камарону.

В этом фрагменте интервью видно, как заданная в предыдущем вопросе аллюзия получает дальнейшее развитие посредством введения в диалог второго ПФ. Связь между двумя ПФ выражена имплицитно. Однако тот факт, что аллюзия была собеседником распознана, 130 подтверждается достаточно емким и эмоционально насыщенным ответом на реплику журналиста. Заключительная часть ответной реплики служит доказательством полного понимания намека, заложенного в аллюзию посредством второго ПФ, - гость студии самостоятельно указывает на взаимосвязь между феноменами, проявляющуюся в том, что одному из музыкантов очень нравилось творчество другого.

Говоря о переводе данного фрагмента, заметим, что прибегать к приему добавления в этом случае не следует, поскольку необходимые для понимания ситуации сведения о ПФ представлены в ответной реплике. С точки зрения восприятия аллюзии в переводе стоит отметить: чем меньше дополнительной информации приходится вводить в вопросительной реплике, тем больше сохраняется последовательность раскрытия и передачи имплицитного смысла. На рассмотренных примерах эта особенность просматривается довольно отчетливо.

Итак, будучи употребленными с определенным намерением, прецедентные феномены сыграли роль аллюзий. В первом случае перед журналистом стояла задача побудить собеседника поделиться воспоминаниями о величайшем исполнителе в истории фламенко, а во втором - кратко рассказать о творческом союзе с одним из самых известных певцов фламенко. В обоих случаях аллюзия была распознана и явилась эффективным средством стимулирования получателя сообщения к речемыслительной деятельности. Таким образом, намеренно употребленные в речи имена выдающихся личностей становятся для собеседника (а впоследствии и для читателя интервью) аллюзиями на достижения и высокий уровень мастерства исполнителей фламенко.

Показательно, что в данных примерах присутствует категория оценочности. Однако трудно с полной уверенностью утверждать, на каком основании формируются оценки. «Важно подчеркнуть, что мотивы, руководимые оценкой, не всегда апеллируют к знаниям о свойствах оцениваемого предмета. Известным фактом является то, что нередко оценки мотивируются психическими состояниями оценивающего...» [Писанова 1997, с. 50].

На рассмотренных примерах можно увидеть, как, следуя представленной выше модели, на фоне общего интертекстуального пространства (искусство фламенко) произошло пересечение прецедентных полей (затронутая тема о величайших исполнителях фламенко). Аллюзии сыграли роль механизма, запускающего процесс перемещения прецедентных полей. Употребление ПФ запускает механизм обращения к памяти и знаниям собеседника о самом ПФ или сопутствующих событиях, что, в свою очередь, является необходимым условием распознавания аллюзии.

Заключение

Переосмысление некоторых теоретических понятий позволило дополнить базовые принципы нашего исследования и построить модель функционирования аллюзии в условном пространстве интертекстуальности. Немаловажную роль сыграло и общее понимание интертекстуальных связей, характеризующих устную и письменную речь, а также различных представлений о структуре коммуникативного акта (К. Шеннон, У. Уивер, Ч. Осгуд). В контексте отмеченной особенности механизма воздействия аллюзии на реципиента справедливо утверждение Ю. М. Лотмана о том, что «текст - не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти» [Лотман 1999, с. 21]. Можно с уверенностью утверждать, что в образном представлении аллюзия выступает в роли ключа к одному из замков на дверях памяти. Говоря о журналистике, использование такого инструмента, как аллюзия, повышает эффективность воздействия текста СМИ на читателя.

На предложенной модели функционирования аллюзии наглядно проиллюстрирован механизм реализации исследуемого языкового явления в медиадискурсе, а также отображено условное расположение прецедентных полей относительно интертекстуального пространства. Анализ эмпирического материала позволил продемонстрировать работу предложенной модели и специфику употребления аллюзий в таком журналистском жанре, как интервью.

Как видно из анализа эмпирического материала, аллюзия усиливает речемыслительную деятельность реципиента, что является одним из факторов повышения эффективности коммуникации. Разнообразие мнений, которые привносятся участниками интервью после распознавания аллюзий в ходе беседы, стимулирует интерес к восприятию информации у большего числа получателей СМИ.

В заключение еще раз отметим, что ввиду необходимости перевода фрагментов текста с испанского языка на русский нами были рассмотрены некоторые особенности передачи аллюзий на переводящем языке с учетом выбранного жанра, отраженные в кратком переводо- ведческом комментарии.

Список литературы / references

Богуславская В. В. Моделирование текста: лингвосоциокультурная концепция. Анализ журналистских текстов. М.: ЛКИ, 2017. [Boguslavskaya, V. V (2017). Modelirovanie teksta: lingvosotsiokul'turnaya kontseptsiya. Analiz zhurnalistskikh tekstov (A linguistic, social and cultural concept in text modeling. Analysis of media texts). Moscow: LKI. (In Russ.)].

Красных В. В. Когнитивная база vs культурное пространство в аспекте изучения языковой личности (к вопросу о русской концептосфере) // Язык, сознание, коммуникация: сб. статей / ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: Филология, 1997. Вып. 1. С. 128-144. [Krasnykh, V. V. (1997). Cognitive base vs cultural space in studying language personalities: the study of the Russian sphere of concepts: Sb. statei. V. V Krasnykh (red.), A. I. Izotov. Yazyk, soznanie, kommunikatsiya, 1, 128-144. Moscow: Filologiya. (In Russ.)]. URL: https://philol.msu.ru/~slavphil/books/jsk_01_11krasnych.pdf (дата обращения: 11.12.2020).

Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999. [Lotman, Yu. M. (1999). Vnutri myslyashchikh mirov. Chelovek - tekst - semiosfera - istoriya (Inside the thinking worlds. Man - text - semiosphere - history). Moscow: Yazyki russkoi kul'tury.

Моисеенко Л. В. Лингвокогнитивные основы теории прецедентное™: дис.... д-ра филол. наук. М., 2015. [Moiseenko, L. V. (2015). Lingvokognitivnye osnovy teorii pretsedentnosti (Linguo-cognitive foundations of the precedence theory): Senior Doctorate in Philology. Moscow. (In Russ.)].

Писанова Т. В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: Эстетические и этические оценки. М.: ИКАР, 1997. [Pisanova, T. V (1997). Natsional'no-kul'turnye aspekty otsenochnoi semantiki: Esteticheskie i eticheskie otsenki (Evaluative Semantics: Nation-Specific and CultureSpecific Aspects of Esthetic and Ethic Evaluations). Moscow: IKAR. (In Russ.)].

Размещено на Allbest.ru