Принципы толкования правовых норм в континентальной и англо-саксонской правовых системах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Принципы толкования правовых норм в континентальной и англо-саксонской правовых системах

М.А. Викулина

аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания

Московского государственного лингвистического университета

Данная статья посвящена исследованию принципов толкования нормативно-правовых актов и интерпретации правовых понятий в континентальной и в англо-саксонской правовых системах. В статье предпринимается попытка проанализировать исторически сложившиеся и современные подходы к интерпретации юридических текстов, а также переосмыслить роль, которую интерпретация играет в правоприменительной практике. Несмотря на неоднозначное отношение к интерпретации правовых предписаний на протяжении истории, в современном праве толкование законов является не только общепринятым, но и обязательным: суд не только может, но и обязан интерпретировать законы, поскольку общие фор-мулировки, используемые законодателем, нередко вызывают разночтения, и правоприменитель ставит себе целью «вскрыть» истинное содержание закона в соответствии с его смыслом и буквой. В статье предпринимается попытка доказать схожий характер интерпретационной деятельности в европейском и англо-американском праве. правовая норма юридический текст

Ключевыеслова: интерпретация; расширительное и ограничительное толкование; прецедентные определения; правовые понятия; прототипические значения.

PRINCIPLES OF INTERPRITING LEGAL RULES IN THE CONTINENTAL AND ANGLO-SAXON LAW SYSTEMS

M.A. Vikulina

РИО Student, Department of General and Comparative Linguistics, Moscow State Linguistic University

The article considers principles of interpreting legal rules and legal concepts in the Continental and Anglo-Saxon law systems. The author analyses historical and contemporary approaches to interpretation and reviews the role that interpretation plays in law enforcement and administration of justice. Although interpretation has been a controversial issue in the history of law, today it is regarded as necessary and in certain cases obligatory, which means that applying laws to particular situations judges have to interpret legal concepts in order to avoid discrepancies and to trace the exact meaning of the terms used by the legislator. The article attempts to disclose the similar character of interpretation practices both in the European and Anglo- American systems.

Key words: interpretation; liberal and restrictive interpretation; precedential definitions; legal concepts; prototypical meaning.

Введение

В процессе осуществления судебной и правоохранной деятельности правоприменители регулярно сталкиваются с проблемой толкования намерения законодателя и интерпретации норм права. Проблема толкования удаленного во времени текста закона возникает каждый раз, когда необходимо определить границы применения тех или иных терминов и положений законодательства. Устав Гражданского судопроизводства гласит: «В случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права)» [ГПК РФ, п.3 ст. 11, 2002]. Таким образом, задачей юриста, среди прочего, является установление смысла той или иной законодательной нормы.

Поскольку при составлении нормативно-правового акта законодатель стремится охватить максимальное количество ситуаций и правоотношений, регулировать которые направлена создаваемая им норма, часто формулировки закона оказываются общими, а используемые в них термины отличаются слишком широким спектром применения. Следовательно, ситуации, в которых правоприменители обращаются к легальному, т. е. содержащемуся в самой норме, толкованию или дают собственную интерпретацию использованных слов и выражений, характерны для всех правовых систем.

Согласно Философскому энциклопедическому словарю, под толкованием понимается «объяснение или интерпретация чего- либо прежде неизвестного путем умозрительного анализа сути явления ... толкование, выступающее первоначально как индивидуальное представление, может в процессе дальнейшего познания и понятийно-терминологического языкового оформления стать общераспространенной нормой» [Философский энциклопедический словарь 2010]. Однако в целях данной статьи представляется целесообразным отметить, что интерпретация и толкование являются разными этапами интерпретационной деятельности. Интерпретация представляет собой «внутренний» процесс уяснения и понимания представленного к анализу текста, аналитический процесс установления смысла на основании знаний об объекте языка, тогда как толкование направлено на последующее разъяснение норм права. «Толкование - это интеллектуально-волевой процесс, направленный на установление воли законодателя <...>. Толкование призвано сделать ясным, понятным и доступным для восприятия широкого круга лиц предписания, содержащегося в норме права» [Гермашев 2010, с. 50].

Далее в статье мы рассмотрим существовавшие в истории права подходы к интерпретации и толкованию, а также предпримем попытку анализа современных подходов и роли, которую интерпретационная деятельность играет в континентальной и англо-саксонской правовых системах.

Проблема интерпретации и толкования правовых норм в исторической перспективе

На протяжении истории отношение к толкованию законов было неоднозначным. В VI в. н. э. император Юстиниан значительно ограничил возможности толкования своих Дигестов, поскольку считал, что их истинный смысл уже был установлен. Наполеон, узнав о том, что появились комментарии к составленному под его руководством Гражданскому кодексу, удрученно воскликнул: «Пропал мой кодекс!» [Шершеневич 1924, с. 727-729]. В XVIII в. в Пруссии было запрещено толковать законы, поскольку, по мнению законодателей, при интерпретации истинный смысл, заложенный при создании закона, искажался и преломлялся под влиянием субъективного правосознания.

Иной подход к толкованию законов существовал в Северной Италии в XI-XII вв. после того, как филолог Ирнерий заложил нормы толкования законов [Библиотека древних рукописей]. В этот период распространение получают комментарии на полях римских кодексов - глоссы, и появляется новая профессия - глоссатор. При толковании норм глоссаторы применяли филологический анализ, вскрывали существующие в текстах противоречия и выводили значения терминов и смысл неясных положений путем анализа других фрагментов текста. По мнению некоторых ученых, ни до, ни после глоссаторов юридические тексты не подвергались столь глубокому филологическому анализу.

В XVI в. в Европе чисто филологический подход сменяется последовательным, систематическим изложением правовых институтов, т. е. сравнительно небольших, устойчивых групп правовых норм, регулирующих определенную разновидность общественных отношений, и правоведы начинают подвергать тексты не только филологическому, но и историческому анализу.

Начиная с XIX в. толкование законов в европейском праве становится не только общепринятым, но и обязательным. Согласно ныне существующему подходу, суд не только может, но и обязан интерпретировать законы, поскольку даже самый совершенный закон нередко вызывает разночтения, и правоприменитель ставит себе целью вскрыть истинное содержание закона в соответствии с его смыслом и буквой.

Европейское право оказало влияние на религиозное право Древнего Востока. Так, в Древней Индии до ее колонизации Англией доминировало индуистское право, сформировавшееся более двух тысяч лет назад. Индуистское право, т. е. совокупность норм и законов, имеющих религиозный характер и происходящих от «божественной воли», распространено преимущественно в Индии, в Юго-Восточной Азии (Пакистане, Малайзии, Сингапуре, Непале, Шри-Ланке) и в Восточной Африке (Кении, Танзании, Уганде). Индуистское право является частью индуизма и тесно «переплетено» с религиозными обрядами и верованиями. Для этого типа права толкование предписаний как таковое не было характерно, поскольку божественная воля не может быть истолкована или переозвучена. Однако в XVII-XVIII вв. интерпретацией и толкованием норм и законов в колонизированной Индии занимались английские судьи. Перенося свой правовой опыт на право колонизированной страны, они активно пользовались правилом судебного прецедента, ранее не имевшего ценности и не применявшегося в Древней Индии. Как отмечает Т. Д. Дубровченков, многие положения религиозных трактатов были не ясны английским судьям, и в результате исконно индуистские понятия интерпретировались ими с точки зрения их правовых представлений, основанных на опыте английского права [Дубровченков 2015, с. 72]. Таким образом, некоторые слова и выражения приобретали совершенно иные значения. Наряду с этим значительно изменялась и логика толкования: она становилась более предметной и более зависимой от конкретного дела, в противопоставление широким и глубоким базовым понятиям индуизма. В свете подобных тенденций некоторые авторы на данный момент характеризуют право Индии как «индуистско-английское», в котором осознается как необходимость интерпретации, так и актуальность современных методов толкования [Дубровченков 2015; Крашенинникова 1982].

Современные подходы к толкованию правовых норм

Современные подходы к трактованию правовых норм и понятий являются общими и применяются во всех правовых системах. По видам толкования выделяют толкование легальное (аутентическое), т. е. исходящее от самого законодателя, и нелегальное. Нелегальное толкование исходит от ученых, юристов, адвокатов и просто граждан. С целью обнаружения смысла представленной правовой нормы используется метод поэтапного анализа. Принципы толкования также являются общими для всех правовых систем и предполагают толкование филологическое, логическое, систематическое и историческое.

Еще в XIX в. сторонник исторической школы права Г. Ф. Пухта утверждал, что: 1) смысл должен быть выведен из слов, следовательно, процесс толкования начинается с анализа вербальной воли законодателя, т. е. с толкования филологического; 2) в процессе толкования должны учитываться юридические принципы, лежащие в основе правовой нормы, т. е. одновременно с филологическим толкованием происходит логическое толкование; 3) в процессе толкования должна приниматься в расчет цель, с которой данный закон был принят, т. е. толкователь должен учитывать, какую роль данный документ должен иметь в системе права, и как он будет влиять на общество, т.е. происходит систематическое толкование [Пухта 1872, с. 22-24].

Спустя почти столетие, вслед за Г. Ф. Пухтой, С. С. Алексеев отмечал, что при толковании мысль интерпретатора идет от анализа буквального, т. е. словесно-документального (языково-логического), текста к исследованию специально-юридического и социальнополитического содержания нормативного акта, «от грамматического анализа текста закона к анализу, основанному на логике человеческого мышления, а от него к анализу тех условий экономического и политического порядка, которые обусловили издание и действие данного закона» [Алексеев 1981, с. 302]. С этой точки зрения, по мнению С. С. Алексеева, процесс толкования имеет три основные ступени:

а) анализ буквального текста (то, что Г. Ф. Пухта называл грамматическим уровнем);

б) догматический анализ, т е. анализ юридических особенностей предписаний, выраженных в специфически правовом содержании данных норм;

в) социально-политический анализ (систематический и исторический).

С.С. Алексеев выделяет такие способы толкования, как грамматический, логический, специально-юридический (технико-юридический), систематический, историко-политический (функциональный). Как отмечает автор, на практике не требуется строгого соблюдения очередности способов толкования, и тщательный анализ буквального текста позволяет сразу же включать логическое и специальноюридическое толкование. Часто способы толкования используются по спирали: после анализа текста документа на грамматическом и логическом уровне необходимо более глубокое историко-политическое толкование, но в ряде случаев этот этап не будет являться завершающим - на его основе может потребоваться вернуться к уточнению специально-юридических сторон нормативных предписаний или отдельных терминов.

Таким образом, независимо от подходов к выделению этапов толкования и ракурсов их описания, исследователи сходятся во мнении, что любое толкование начинается с анализа слов и выражений, входящих в предложения, семантических и синтаксических связей, особенностей организации текста. Логическое толкование всегда неразрывно связано с грамматическим, поскольку смысл закона не может быть автоматически выведен из значения слов, его составляющих. Руководствуясь принципами логики, толкователь устанавливает причинно-следственные и иные связи, заложенные в тексте.

Если грамматического (филологического) и логического толкования оказывается недостаточно для разъяснения намерений законодателя, правоприменители или иные органы, в чьи задачи входит толкование закона, руководствуются принципом системности. Систематическое толкование позволяет соотнести текст нормативно-правового акта с другими статьями или законами, ранее применяемыми и уже получившими определенное толкование, обнаружить место и роль данного нормативного акта в правовой системе, его задачи, и, следовательно, толковать его, исходя из общей логики правовой системы и духа закона.

И, наконец, историческое толкование применяется там, где для установления истинного смысла нормы необходимо понять ее истоки, историко-политическую или экономическую ситуацию, оказавшую значительное влияние на развитие и модификацию нормы на протяжении веков, а также на ее адаптацию к современным условиям и пр. Представляется целесообразным более подробно остановиться на одном из подходов к филологическому толкованию в праве.

Говоря об установлении правоприменителями значения слов, входящих в нормативно-правовой акт, следует отметить то, что Л. Солан предлагает рассматривать проблему распознавания смысла с точки зрения теории прототипов [Solan 2011, c. 10-13]. Такой подход выражается в ориентации на то, что с наибольшей степенью вероятности представители данного социума вкладывают в конкретное слово, употребляя его в обиходной речи. Многозначные слова реализуют свои значения в определенных контекстах, поэтому каждое конкретное значение привязано к определенному типу ситуаций и является для ситуаций этого типа прототипичным. Соответственно, с точки зрения судей, вероятность, что законодатель будет употреблять в нормативно-правовом акте слово в значении, отличном от общепринятого, слишком мала.

Многие ученые, занимающиеся вопросами толкования правовых норм и понятий, ссылаются на старый закон, принятый в Болонье, который гласил, что любой, кто «пролил кровь на улице», должен быть подвергнут суровому наказанию [Черданцев 1998, с. 326; Герасимова 2015, с. 134]. Выражения «проливать кровь» и «кровопролитие» у представителей социума ассоциируются с насильственными действиями: убийствами, побоями, стычками и прочими противоправными деяниями. Именно в этом значении законодатель употребил данное выражение в нормативно-правовом акте, намереваясь таким образом пресечь любую агрессию, имеющую негативные последствия для жизни и здоровья. Однако в период действия этого закона врачу пришлось оказать помощь больному эпилепсией на улице, пустив ему кровь. В соответствии с буквой закона врач должен был бы понести суровое наказание, однако судьи приняли во внимание смысл и дух закона, а также то прототипическое значение, которое выражение «проливать кровь» имело в обществе, и освободили обвиняемого от ответственности.

В рамках проводимого нами исследования примером, демонстрирующим целесообразность использования прототипического подхода, можно считать решение в деле Никса и Хеддена (Nix v. Hedden) 1893 г. После введения Закона о тарифах 1883 года импортируемые в США овощи облагались дополнительным налогом, тогда как ввозимые в страну фрукты от такого налогообложения были освобождены. Компания «John Nix & Co.» подала иск против Эдварда Хеддена, сборщика налогов в порту Нью-Йорка, требуя вернуть уплаченные ими суммы за ввозимые томаты, поскольку томат является фруктом, а не овощем («botanically tomato is a fruit due to its seed-bearing structure growing from the flowering part of a plant»). Однако Верховный суд США единогласно решил дело в пользу ответчика, аргументируя это тем, что восприятие томатов как фруктов, несмотря на словарные дефиниции, расходилось бы с восприятием данной культуры представителями социума, поскольку данная культура и возделывается, и воспринимается среднестатистическим американцем, как овощная культура, и иное ее восприятие расходилось бы с намерениями законодателя.

Характерное для среднестатистического американца восприятие томатов как овощей, а не как фруктов, распространяется и на носителей других языков и культур. Директива ЕС от 20.12.2001 «О фруктовых соках и схожих продуктах, предназначенных для потребления людьми» также закрепляет в качестве нормы международного права, что «томаты не относятся к фруктам, исходя из целей и задач Директивы»:

For the purposes of this Directive, the following definitions shall apply:

1. Fruit: All fruits. For the purposes of this Directive, tomatoes are not regarded as fruit.

Таким образом, мы, вслед за Л. Соланом, приходим к выводу, что как законодатели, так и правоприменители при составлении и толковании нормативно-правовых актов придерживаются тех значений слов, которые Л. Солан отмечал, как «прототипические».

Расширительное и ограничительное толкование

Интерпретационная деятельность направлена на установление смысла предложенного к анализу текста и на последующее разъяснение предписания. Следовательно, в любой правовой системе правоприменителям в их стремлении установить смысл закона и интенцию законодателя приходится прибегать к расширительному и ограничительному толкованию.

Расширительное и ограничительное толкование направлено на увеличение или сужение объема понятия. В процессе толкования правоприменитель включает те или иные ситуации в круг правоотношений, на которые распространяется данная норма, и таким образом действительное содержание нормы оказывается шире, чем ее вербальное выражение. В ряде случаев правоприменитель сужает объем понятия в нормативно-правовом акте (НПА) за счет того, что не принимает в расчет значения, типичные для ряда ситуаций. В качестве примера приведем пункт 1 статьи 34 Семейного кодекса РФ от 29.12.1995 N 223-ФЗ, который гласит, что всё имущество, нажитое супругами в браке, является совместно нажитым имуществом. Вербальная формула нормы «всё имущество» могла бы быть ошибочно интерпретирована («вообще всё имущество»), если бы рассматривалась изолированно от других норм и положений. Однако пункт 2 статьи 36 СК РФ гласит, что вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и т. п.), приобретенные во время брака за счет общих средств супругов, признаются имуществом того супруга, который ими пользуется. Соответственно, с учетом ограничительного толкования правовой нормы, становится понятно, что не всё имущество супругов включено в понятие «совместно нажитое имущество», и объём понятия значительно сужается.

Часто в результате расширительного или ограничительного толкования понятий и положений и в процессе создания судебного прецедента судами высших инстанций даются прецедентные определения, которых далее придерживаются все суды той же или нижестоящих инстанций. Несмотря на то, что влияние прецедента чаще всего ассоциируется с англо-саксонской правовой системой, роль судебных решений и толкований велика в любом государстве. Так, в России прецедентными можно считать решения Верховного суда РФ и Конституционного суда РФ.

Как отмечает С. Д. Князев, огромное значение в деятельности Конституционного суда занимает выявление и интерпретация смысла конституционных принципов взаимоотношений личности, общества и государства. При этом КС РФ опирается не только на те принципы, которые прямо закреплены в тексте Конституции РФ, но и прибегает к анализу взаимосвязанных конституционных положений. Иначе говоря, опираясь, например, на принцип недопустимости искажения демократической правовой природы российской государственности или принцип уважения достоинства личности, КС РФ трактует нормативно-правовые нормы и их положения, исходя из духа закона. Эти и иные принципы выступают в качестве общеправовых индикаторов при отправлении правосудия и проверке конституционности законов. Когда отступление от положений Конституции обусловлено не самим законом, а его правоприменительной интерпретацией, КС РФ не торопится квалифицировать НПА как неконституционный, а, напротив, выявляет его конституционно-правовой смысл, который становится обязательным для всех органов и должностных лиц. Конституционный суд РФ прибегает к международно-правовой аргументации как для дополнительного обоснования своих правовых позиций, так и для разъяснения значения конституционных норм, а также выявления конституционно-правового смысла тех или иных законов [Князев 2013, с. 5-13].

Что касается Верховного суда РФ, то Постановления Пленума ВС РФ, хотя и не являются нормативно-правовыми актами, содержат разъяснения судебной практики, толкование понятий и имеют регулирующее значение в сфере правоприменения. Сформулированные в постановлениях Верховного суда правила применяются нижестоящими судами и являются «ориентиром» при интерпретации смысла закона в процессе его применения.

Так, например, в Постановлении Пленума Верховного суда №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» судьи ВС РФ четко определяют, среди прочего, какие действия могут быть квалифицированы как направленные на возбуждение ненависти или вражды: «Под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверж-дающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды» [Постановление Пленума ВС РФ №11, с. 5].

С нашей точки зрения, в данном случае ВС РФ прибегает к ограничительному толкованию, т. е. дает определение понятию, использованному законодателем («действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды»), четко разграничивая, какие конкретно действия можно квалифицировать как разжигающие вражду, а какие будут являться реализацией демократического права каждого гражданина на свободу слова. ВС РФ сужает круг правоотношений и ситуаций, которые могут быть квалифицированы на основе данной статьи и, как следствие, сужает объём понятия.

Выводы

Таким образом, несмотря на различия в интерпретации правовых понятий в континентальной и англо-саксонской правовых системах, которые в основном зависят от того, насколько широкими полномочиями наделены правоприменители, основные принципы толкования норм права являются общими. Различия могут быть продиктованы историко-правовыми условиями развития социума, особенностями культуры и менталитета, а также спецификой самой правовой системы, например тем, какие полномочия имеют суды или правоохранительные органы, что и в каком объёме законодатель оставляет на усмотрение правоприменителя, и насколько развита система ис-пользования прецедентов. Вместе с тем в любой правовой системе толкователь опирается на грамматическое и логическое построение текста, а также учитывает место и роль правовой нормы в системе законодательства, принимая во внимание особенности исторического развития права. Анализируя языковую репрезентацию смысла, заложенного составителем закона, толкователь опирается на представление о том, какое значение слова закрепилось за данной ситуацией в обществе как прототипичное. Прибегая к расширительному или ограничительному толкованию, правоприменители часто дают свои определения понятиям («прецедентные определения»), которые затем становятся ориентиром для нижестоящих судов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. М. : Юридическая литература, 1981. Т 2. 295 с.

Библиотека древних рукописей. Рецепция римского права / Ирнерий. URL : drevlit.ru/docs/italy/XII/Irnerius/text1c58b.php (дата обращения: 14.01.2020).

Герасимова Н. П. Историко-правовой анализ интерпретации правовых норм. Правопорядок: история, теория, практика // Международное право. Сравнительное правоведение. 2015. №3 (6). С. 132-135.

Гермашев А. Н. Юридическая герменевтика как теория о способах изложения воли в юридическом тексте и способах ее толкования : дис. ... канд. юр. наук. М., 2010.

Гражданский процессуальный кодекс РФ. URL : www.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc&base=LAW&n=339209&fld=134&dst=100035,0&r nd=0.8206740145993058#08077887414661331 (дата обращения: 14.01.2020).

Дубровченков Т. Д. Толкование закона в индуистской правовой семье. Толкование закона и права. Том I / колл. авт. Алетейя, 2015. 113 с.

Князев С. Д. Конституционный суд в правовой системе Российской Федерации // Журнал российского права. К 20-летию Российской Конституции. 2013. С. 5-13. URL : cyberleninka.ru/article/n/15381454 (дата обращения: 10.01.2020).

Крашенинникова Н. А. Индусское право: история и современность. М. : Изд- во МГУ, 1982. 192 с.

Михайловский И. В. Очерки философии права // Толкование юридических норм. URL : read.virmk.ru/m/Mihailovski_5.htm (дата обращения: 04.01.2020).

Пухта Г. Ф. Энциклопедия права / под ред. П. Карасевич ; пер. Линденбра- тен ; перевод с шестого немецкого издания. Тип. Г. Фальк, 1872. 99 с.

Nix v. Hedden. United States Supreme Court. No. 137. Argued: Decided: May 10, 1893. URL : caselaw.findlaw.com/us-supreme-court/149/304.html (дата обращения: 04.01.2020).

Council Directive 2001/112/EC of 20 December 2001 relating to fruit juices and certain similar products intended for human consumption. URL : eur-lex.eu- ropa.eu/legal-content/EN/LSU/?uri=CELEX%3A32001L0112 (дата обращения: 04.01.2020).

Solan Lawrence M. Linguistic Issues in Statutory Interpretation. Brooklyn Law School Legal Studies : Research Papers // Accepted Paper Series. Research Paper №254. 2011. URL : ssrn.com/abstract=1950310 (дата обращения: 13.12.2019).

REFERENCES

Alekseev S. S. Obshhaja teorija prava : v 2 t. M. : Juridicheskaja literatura, 1981. T. 2. 295 s.

Biblioteka drevnih rukopisej. Recepcija rimskogo prava/Irnerij. URL : drevlit.ru/ docs/italy/XII/Irnerius/text1c58b.php (data obrashhenija: 14.01.2020).

Gerasimova N. P. Istoriko-pravovoj analiz interpretacii pravovyh norm. Pravo- porjadok: istorija, teorija, praktika // Mezhdunarodnoe pravo. Sravnitel'noe pravovedenie. 2015. №3 (6). S. 132-135.

Germashev A. N. Juridicheskaja germenevtika kak teorija o sposobah izlozhenija voli v juridicheskom tekste i sposobah ee tolkovanija : dis. ... kand. jur. nauk. M., 2010.

Grazhdanskij processual'nyj kodeks RF. URL : www.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc&base=LAW&n=339209&fld=134&dst=100035,0 &rnd=0.8206740145993058#08077887414661331 (data obrashhenija: 14.01.2020).

Dubrovchenkov T. D. Tolkovanie zakona v induistskoj pravovoj sem'e. Tolkovanie zakona i prava. Tom I / koll. avt. Aletejja, 2015. 113 s.

Knjazev S. D. Konstitucionnyj sud v pravovoj sisteme Rossijskoj Federacii // Zhurnal rossijskogo prava. K 20-letiju Rossijskoj Konstitucii. 2013. S. 5-13. URL : cyberleninka.ru/article/n/15381454 (data obrashhenija: 10.01.2020).

Krasheninnikova N. A. Indusskoe pravo: istorija i sovremennost'. M. : Izd-vo MGU, 1982. 192 s.

Mihajlovskij I. V Ocherki filosofii prava // Tolkovanie juridicheskih norm. URL : read.virmk.ru/m/Mihailovski_5.htm (data obrashhenija: 04.01.2020).

Puhta G. F Jenciklopedija prava / pod red. P Karasevich ; per. Lindenbraten ; perevod s shestogo nemeckogo izdanija. Tip. G. Fal'k, 1872. 99 s.

Nix v. Hedden. United States Supreme Court. No. 137. Argued: Decided: May 10, 1893. URL : caselaw.findlaw.com/us-supreme-court/149/304.html (data obrashhenija: 04.01.2020).

Council Directive 2001/112/EC of 20 December 2001 relating to fruit juices and certain similar products intended for human consumption. URL : eur-lex.eu- ropa.eu/legal-content/EN/LSU/?uri=CELEX%3A32001L0112 (data obrash- henija: 04.01.2020).

Solan Lawrence M. Linguistic Issues in Statutory Interpretation. Brooklyn Law School Legal Studies : Research Papers // Accepted Paper Series. Research Paper №254. 2011. URL : ssrn.com/abstract=1950310 (data obrashhenija: 13.12.2019).

Размещено на Allbest.ru