Эмоциогенные факторы лингвистического ландшафта в полиэтнической среде

Размещено на http://allbest.ru

Башкирский государственный университет

Эмоциогенные факторы лингвистического ландшафта в полиэтнической среде

Н.П. Пешкова

Аннотация

В статье рассматриваются лингвистический ландшафт и его адресат как эмоциогенные факторы коммуникации в полиэтнической среде на материале Текста города Уфы. В основе исследования лежат принципы метода «встречного текста». Делается вывод о том, что любой элемент городского Текста может стать эмоциогенным фактором, вызывающим у адресата эмоции, в том числе способствующие возникновению межэтнических конфликтов. Это обусловливает необходимость моделирования лингвоэкологии ландшафта в полиэтнической среде.

Ключевые слова: эмоции, эмоциогенный фактор, лингвистический ландшафт, полиэтническая среда, эмоциональное понимание

Abstract

Emotive factors of linguistic landscape in multi-ethnic environment

N. P. Peshkova

Bashkir State University

The article considers linguistic landscape and its addressee as emotive factors of communication in multi-ethnic environment based on the material of the urban Text of Ufa. The investigation is conducted on the principles of the “countertext” method. The author concludes that any urban Text component can turn into an emotive factor provoking addressee's emotions including the ones contributing to arising inter-ethnic conflicts. That makes it necessary simulating linguistic ecology of urban landscape in multi-ethnic environment.

Key words: emotions, emotive factor, linguistic landscape, multi-ethnic environment, emotional comprehension (perception)

Введение

Лингвистический ландшафт современного города представляется значимым фактором, оказывающим влияние на индивидуальное и коллективное сознание его адресатов, их языковую картину мира, формирование их культурных ценностей.

По данным наших экспериментальных исследований, это воздействие, прямое и косвенное, происходит независимо от того, насколько сами адресаты его осознают.

Как мы отмечали ранее, лингвистический ландшафт современного российского полиэтнического города является отражением взаимодействия процессов глобализации и национальной самоидентификации [Пешкова, 2019]. Иными словами, с одной стороны, Текст города находится под воздействием глобализации, выражающейся, прежде всего, во вторжении в его пространство английского языка.

С другой - в таких городах, как Уфа, столица Республики Башкортостан, прослеживается тенденция к сохранению этнокультурной самоидентификации, к использованию в городском Тексте национального языка и национальной символики, а в городских коммуникативных процессах - башкирского и русского языков.

Следует отметить, что в нашем исследовании городские коммуникативные процессы, или городская коммуникация понимается в узком смысле. городской этнокультурный речевой язык

Под городской коммуникацией мы подразумеваем не все виды речевой деятельности, осуществляемой в городском пространстве, а лишь взаимодействие лингвистического ландшафта города с его адресатом, т. е. процессы восприятия, понимания и интерпретации адресатом городского текста любого типа.

Отметим также, что для данного вида «городской коммуникации» характерны все особенности, присущие современной коммуникации в целом. Как полагают многие исследователи, работающие в разных областях науки о языке в русле различных парадигм, одной из особенностей современной коммуникации является ее эмоциональный характер [Ekman, 1992; Изард, 1999; Шаховский, 2009; Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации ... 2019].

Большинство современных лингвистов разделяют мнение о том, что все высказывания носят эмоциональный характер [Гак, 1998]. В принципе, в языке эмоционально всё [Балли, 2001].

Более того, эмоциональность в современной коммуникации приобретает чрезмерный характер, и это относится не только к интернет-ком- муникации.

Исследования в области лингвистической эмотиологии убеждают нас в том, что эмоции охватили все области коммуникации, полностью «оккупировали» «всё коммуникативное пространство человека: СМИ, политику, бытовое и художественное общение...» [Шаховский, 2019, с. 253], при этом степень присутствия эмоций во всех сферах коммуникативного пространства человека продолжает неуклонно расти.

Наши экспериментальные исследования лингвистического ландшафта Уфы и его восприятие адресатом свидетельствуют о том, что ее Текст также подвержен указанным выше процессам.

Мы разделяем позицию исследователей, полагающих, что эмоции - как спонтанные, так и «организованные», представляют собой неотъемлемую составляющую внутреннего мира человека, его языкового сознания и внешней языковой коммуникации. Более того, эмоции являются мотивационной основой сознания и речевого поведения человека [там же].

По нашему мнению, знаковым для современной коммуникации становится появление термина «организованные эмоции», в противопоставление термину «спонтанные эмоции» [там же].

Новый термин, как представляется, включает не только понятие организации усилий самого человека по упорядочению собственных эмоций на внутреннем уровне, но и понятия контроля и вмешательства извне, побуждения человека к эмоциям в позитивном и негативном смыслах, воздействие и манипулирование его эмоциональным состоянием и осуществление внешнего контроля эмоциональной сферы личности. Всё сказанное выше относительно «организованных эмоций», или «организации / контроля эмоций», можно отнести и к задачам номинатора, или автора, лингвистического ландшафта города в отношении аудитории его адресатов.

Научный интерес к проблемам лингвистического ландшафта Уфы во многом обусловлен тем, что его анализ способствует выявлению специфики языковой картины мира в целом и, в частности, эмоциональной составляющей коллективного языкового сознания городского полиэтнического социума.

Важно еще раз подчеркнуть, что исследования, посвященные лингвистическому ландшафту Уфы, осуществлялись только с позиции автора или номинатора [Емельянова, 2007].

При этом и в лингвистике эмоций, изучающей современную 90 коммуникацию, проблема «эмоционального понимания и понимания эмоционального», по мнению авторитетных лингвистов-эмотиоло- гов, также до сих пор не получила должного внимания [Шаховский, 2019, с. 261].

В наших экспериментальных исследованиях лингвистического ландшафта Уфы, проводимых на протяжении последних пяти лет (2016-2020), предмет научного интереса составляли общие особенности восприятия и понимания городского текста его адресатом [Пешкова, 2019].

В качестве инструмента исследования использовался метод «встречного текста», точнее, его основные принципы [Новиков, 2003]. Предметом настоящего исследования, наряду с эмоциональным аспектом лингвистического ландшафта, является эмоциональная составляющая языкового сознания его адресатов, представленная в вербальных реакциях их «встречных текстов».

Реакции, передающие эмоции реципиента, составляющие «встречный текст», обычно представляют собой результат пересечения эмотивности лингвистического ландшафта, заложенной автором, и эмоциональной составляющей языкового сознания адресатов.

Однако эмоциональные реакции адресатов могут возникать и в ответ на формально нейтральный Текст города благодаря эмоциональному состоянию сознания адресата.

Таким образом, возникает вопрос о необходимости изучения эмоциогенных факторов «городской коммуникации» с целью «профилактики» и предотвращения в ней конфликтных ситуаций.

Анализ эмоциогенных составляющих лингвистического ландшафта

Общий анализ наших экспериментальных данных, полученных за последние пять лет, показывает, что эмоциональный отклик у адресата может вызвать любая составляющая лингвистического ландшафта - от нейтральных, казалось бы, названий улиц, используемых языков, башкирского, русского и английского и порядка их следования - до языковых средств, формально обладающих воздействующим потенциалом (экспрессивной лексики, метафор, приемов контаминации и т. п.), когда эмоциональный эффект планируется номинатором заранее.

Эмоции «встречных текстов» адресатов могут также выражаться в употреблении лексики с эмотивной коннотацией, в использовании эмоциональной интонации, грамматики и синтаксиса эмоций в форме усилительных конструкций, но могут присутствовать и имплицитно. Иными словами, в процессах восприятия лингвистический ландшафт и его адресат в равной степени выступают эмоциогенными факторами городской коммуникации. К эмоциогенным факторам мы относим как внешние условия городской среды, так и внутренние особенности сознания адресата, влияющие на его эмоциональное состояние и поведение.

Начать обсуждение эмоциогенных факторов можно с обычных для многих российских городов названий улиц, таких, как ул. Пушкина, Ленина, К. Маркса. Нужно добавить к ним названия, составляющие колорит Уфы: ул. Заки Валиди, Тукаева, Худайбердина. Каждое из этих нейтральных названий имеет своего эмоционального адресата, в реакциях которого содержатся эмоциональные оценки, ассоциации и мнения. Формально информативная функция названия улицы дополняется эмоционально смысловой нагрузкой, когда речь идет об увековечивании тех или иных имен в коллективной памяти городского социума и в индивидуальной памяти отдельного потребителя городского Текста. В реакциях адресатов на названия улиц, как отмечалось ранее, доминируют эмоциональные оценки и оценочные мнения:

- Красота-а-а-а! (старое название ул. Сергиевская).

- Мне нравится (ул. Мустая Карима).

- Фу! Кто это? (ул. Рабкоров).

Вместе они составляют 68 % от всех видов реакций (48 % - оценка, 20 % - оценочное мнение). Отдельно можно выделить ассоциации, связанные с эмоциями, они добавляют еще 14 % к эмоциональному фону «встречного текста» адресата.

- Светло-зеленый свет (ул. Аксакова).

- Тепло, блики солнца, сирень (ул. Пушкина).

- Ощущение холода. - Что-то неприятное с ним связано? Петербург? (ул. Заки Валиди).

Итак, по нашим данным, 82 % общего поля реакций «встречного текста» адресатов лингвистического ландшафта Уфы составляют эмоционально окрашенные реакции оценки, мнения и ассоциации. Однако поскольку большую часть «встречных текстов» составляют комбинированные реакции, в состав которых, как правило, входит оценка эмоционального характера, можно говорить о 98 % эмоциональности, присутствующей в общем поле смысловых реакций, передающих отношение адресата к воспринимаемой информации. Безусловно, к эмоциогенным факторам относятся англицизмы и советизмы. При восприятии последних молодежной группой испытуемых те или иные эмоции практически отсутствуют по причине отсутствия знаний о советской эпохе, насколько позволяет судить наш материал. Типичным примером является следующий:

- Цюрупа - смешно звучит. Кстати, кто это?

В возрастной группе адресатов наблюдаются как раздражения, так и симпатии:

- Не надоело всё Октябрь поминать?! (ул. Октябрьской революции).

- Эх, старый, добрый Карлуха (ул. К. Маркса).

На англицизмах мы остановимся подробнее. Напомним, что английский как третий язык в названиях центральных улиц, офисов, деловых центров стал активно использоваться с 2015 года в связи с проведением в Уфе саммитов ШОС и БРИКС. Планируемая функция присоединения «чужого языка» к двум родным - информационная, а целевой адресат - иностранные гости нашего города. Но при этом возник побочный, явно незапланированный, эффект, вызванный «вторжением» английского языка в лингвистический ландшафт Уфы, связанный с эмоциональным восприятием его частью региональных адресатов. Здесь нельзя не отметить, что английский язык, конечно же, присутствовал в городском тексте и раньше.

Но функции его использования были иными, он выполнял символическую, развлекательную, игровую функции, т. е. функцию привлечения внимания. Английский использовался в названиях магазинов, кафе и ресторанов, парикмахерских, салонов красоты с целью привлечь внимание, развлечь адресата для того, чтобы он, заинтересовавшись, выбрал предлагаемый номинатором объект для посещения и получения услуг. Можно привести такие примеры, как: Sherlock Holmes (стейк-кафе), Churchill (табачный магазин); Mc Highlander (ресторан шотландской кухни); Big Bro Barbershop (мужская парикмахерская); Вгс\\'ква (Pub); The Вогщ - Cafe Рус КухняЬы (кафе и рестораны). Безусловно, автор, или номинатор, планировал вызвать у адресата интерес и положительные эмоции. И у потребителей данного вида информации использование самого языка или его элементов, действительно, вызывают, в основном, положительные эмоции.

Негативные же эмоции у определенной категории адресатов, насколько позволяют судить экспериментальные данные, вызвало появление английского как равноправного элемента не в развлекательном, а в деловом пространстве города. Заметим, что наши последние экспериментальные данные свидетельствуют о том, что общая картина проявления эмоций, в основном, в форме эмоциональных оценок и мнений разными возрастными группами, в целом, не изменилась. Как мы отмечали ранее, молодежный социум в подавляющем большинстве принимает английский язык и испытывает положительные эмоции, связанные с открытостью социума, его принадлежностью внешнему миру. Это отношение звучит в эмоциональных высказываниях:

- Вообще Уфа - европейский город. Значит, нужен английский.

- Прикольно! The Вогщ (Cafe Рус КухняЬы) - мне нравится.

- Английский в нашей жизни? Норм. А что еще?!

- Если честно, не задумывался об английском в городе, есть и все. Но если подумать - мы в открытом мире, не за глухой стеной.

- i Федя. Ай-да, Федя. I like)

Меньше эмоций проявляют адресаты более старшего возраста. Их оценки чаще нейтральны, в иных случаях возрастная группа адресатов демонстрирует негативные эмоции раздражения, с некоторой агрессивностью, сходясь во мнении о ненужности «чужого языка» и «засорении городского пространства». Самые последние данные показывают, что проблемы, связанные с ситуацией пандемии, с самоизоляцией и т. п., вытесняют прежние эмоции и порождают эмоции иного плана, общая суть которых сводится к следующему:

- Пусть пишут хоть что и на любом языке, лишь бы город стал доступным для жизни, прогулок, передвижения!

Еще одним эмоциогенным фактором при восприятии текста полиэтнического города являются национальные языки - русский и башкирский - степень их присутствия в жизненном пространстве Уфы. И в этой связи возникает дополнительный фактор эмоциоген- ности, на который указывают все исследователи лингвистического 94 ландшафта в полиэтнической среде. Это вопрос порядка следования языков, иными словами, равноправия или соперничества сосуществующих языков, лидерства одного из них. Здесь английский отступает на второй план и уже не вызывает особых эмоций. Первенство башкирского или русского языков не перестает волновать определенную группу адресатов лингвистического ландшафта Уфы. Для них это форма патриотизма, национально-культурной самоидентификации, инструмент языковой политики. Эмоции адресатов в таких реакциях выражаются как эксплицитно, с использованием экспрессивной лексики, в отдельных случаях обсценной лексики, так и имплицитно, когда эмоции «организованы», контролируемы их носителем. Мы приведем два примера противоположных позиций относительно порядка следования языков, выраженных в реакциях с эмоциональным подтекстом:

- Это Республика Башкортостан! (подтекст - первенство за башкирским языком)

- Мы живем в России! (подтекст - русский язык лидирует)

Бескомпромиссную позицию выражает немногочисленная группа адресатов, продуцирующих до 5 % «встречных текстов» нашей экспериментальной базы, но не замечать их нельзя по ряду причин, в том числе нелингвистического характера.

Заключение

Анализ нашей экспериментальной базы, включающей материал, собранный за последние пять лет, позволяет наблюдать изменения, происходящие в лингвистическом ландшафте Уфы, отражающем социально-культурные приоритеты всего социума лишь в определенной степени, в зависимости от того, насколько успешно номинаторы, авторы Текста города, учитывали интересы и потребности адресатов их продукта.

Более значимой нам представляется возможность выявить в реакциях, составляющих «встречные тексты» адресатов лингвистического ландшафта, эмоционально-смысловые доминанты носителей разных этнокультурных ценностей и проследить динамику этих ценностей, внутренние изменения, происходящие в индивидуальном языковом сознании и в коллективном языковом сознании всего социума, в том числе и благодаря возрастанию внешних проявлений эмоций в коммуникативных процессах.

Результаты нашего анализа подтверждают тот факт, что эмоциональная составляющая является неотъемлемой частью как лингвистического ландшафта, так и процессов его восприятия, понимания и интерпретации. При этом любой элемент текста полиэтнического города может стать эмоциогенным фактором, вызывающим у адресата эмоции, в том числе и негативные, способствующие возникновению межэтнических конфликтов. Такая ситуация подводит исследователя к необходимости использования достижений лингвоэкологии и экологии эмоций; к необходимости разработки способов «организации» эмоций адресатов и одновременно продуманного моделирования эмоциональной составляющей лингвистического ландшафта в полиэтнической среде.

Список источников

1. Пешкова Н. П. Лингвистический ландшафт как отражение процессов глобализации и национальной самоидентификации // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2019. Вып. 3 (819). С. 90-102.

2. Ekman P. An Argument for Basic Emotions // Cognition and Emotion. 1992. # 6 (3/4). Р. 169-200.

3. Изард К. Э. Психология эмоций. СПб. : Питер, 1999.

4. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. М. : Либроком, 2009.

5. Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония - 2019: материалы Международной конференции. М. : Институт языкознания РАН, 2019.

6. Гак В. Г. Языковые преобразования. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998.

7. Балли Ш. Французская стилистика. М. :Эдиториал УРСС, 2001.

8. Шаховский В. И. Эмотиология о коммуникации человека в эмоциональном пространстве языка // Эмоциональная сфера человека в языке и коммуникации: синхрония и диахрония - 2019: материалы Международной конференции. М. : Институт языкознания РАН, 2019. С. 253-264.

9. Емельянова А.М. Эргонимы в лингвистическом ландшафте полиэтнического города: на примере названий деловых, коммерческих, культурных, спортивных объектов г. Уфы: дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2007.

10. Новиков А. И. Текст и «контртекст»: две стороны процесса понимания // Вопросы психолингвистики. 2003. № 1. С. 64-76.

References

1. Peshkova, N. P (2019). Lingvisticheskij landshaft kak otrazhenie protsessov globalizatsii i natsional'noj samoidentifikatsii = Linguistic landscape as expression of the globalization and national self-identification. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 3 (819), 90-102. (In Russ.)

2. Ekman, P (1992). An Argument for Basic Emotions. Cognition and Emotion, 6 (3/4), 169-200.

3. Izard, K. E. (1999). Psikhologiya ehmotsij = The Psychology of emotions. St. Petersburg: Piter (In Russ.)

4. Shakhovskij, V. I. (2009). Kategorizatsiya ehmotsij v leksiko-semanticheskoj sisteme yazyka = Grouping of emotions in the lexical and semantic system of the language. Moscow: Librokom. (In Russ.)

5. Emotsional'naya sfera cheloveka v yazyke i kommunikatsii: sinkhroniya i diakhroniya - 2019. = Emotional sphere of people in language and communication: synchronic and diachronic aspects - 2019. Proceedings of the International Conference. Moscow: Institut yazykoznaniya RAN. (In Russ.)

6. Gak, V. G. (1998). Yazykovyye preobrazovaniya = Language transformation. Moscow: Shkola «Yazyki russkoij kul'tury». (In Russ.)

7. Balli, Sh. (2001). Frantzuzskaya stilistika = French Stylistics. Moscow: Editorial URSS. (In Russ.)

8. Shakhovskij, V I. (2019). Emotiologiya o kommunikatsii cheloveka v emotsional'nom prostranstve yazyka = Emotiology of human communication in the emotional space of the language. In: Emotional sphere of people in language and communication: synchronic and diachronic aspects - 2019. Proceedings of the International Conference (pp. 253-264). Moscow: Institut yazykoznaniya RAN. (In Russ.)

9. Emel'yanova, A. M. (2007). Ergonimy v lingvisticheskom landshafte polietnicheskogo goroda: na primere nazvaniij delovykh, kommercheskikh, kul'turnykh, sportivnykh ob'yektov g. Ufy = Ergonyms in linguistic landscape of a multi-ethnic city: based on the names of business, commercial, cultural, sport objects: PhD in Philology. Ufa. (In Russ.)

10. Novikov, A. I. (2003). Tekst i «kontrtekst»: dve storony protsessa ponimaniy = Text and counter-texts: two aspects of comprehension. Journal of Psycholinguistics, 1, 64-76. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru