Формирование общеевропейской когнитивной картины мира на этапах интеграции и ее влияние на прагматику перевода

Размещено на http://www.allbest.ru

Формирование общеевропейской когнитивной картины мира на этапах интеграции и ее влияние на прагматику перевода

Аннотация

союз исторический интеграция

Предмет изучения данной статьи - рассмотрение общеевропейской концептосферы Европейского союза, основные этапы и исторические предпосылки ее формирования. В работе выделяются основные исторически обоснованные кон-цепты общеевропейского пространства, а также описывается общий механизм их пересмотра во время кризисных социальных процессов. В этой связи автор изучает возможность воспроизведения прагматического эффекта при переводе как главном процессе обеспечения межкультурной коммуникации и достижения адекватности перевода.

Ключевые слова: концептосфера; Европейский союз; интеграция; Христиан-ский мир; Социальная Европа; Виктор Гюго; перевод; прагматический эффект.

Abstract

Formation of all-european cognitive world image at the integration stages and its impact on translation pragmatics

союз исторический интеграция

A. Avdeeva

The article is dedicated to the studies of the all-European concept sphere of the European Union, its main periods and historical prerequisites of its formation. The article highlights crucial historically-based concepts of the European area and describes the general mechanism of their revision during the social crises. In this regard, the author studies the possibility of reproducing the pragmatic effect in translation as the main process of ensuring intercultural communication and the translation adequacy achieving.

Key words: concept; European Union; integration; Christian World; Social Europe; Victor Hugo; translation; pragmatic effect.

Введение

Познание человеком мира, среды, в которой он находится, проис-ходит при помощи органов чувств и абстрактного мышления. Такое познание формирует «непосредственную картину мира», которая относится к конкретному этапу развития познания и науки, поскольку опирается на существующие в это время методы познания, научную парадигму и научные достижения [Попова, Стернин 2007, c. 36]. Так, непосредственная картина мира становится исторически обусловлен-ной. Базируясь на таком подходе, Попова и Стернин выделяют когни-тивную картину мира, «ментальный образ действительности, сформи-рованный когнитивным сознанием человека или народа в целом и являющийся результатом как прямого эмпирического отражения действительности органами чувств, так и сознательного отражения действительности процессе мышления» [там же, с. 37].

Иными словами, когнитивная картина мира - это единство кон- цептосферы и стереотипов сознания, которые формируются в рам-ках определенной культуры. Концептосфера представляет своего рода «информационную базу сознания и мышления человека» [там же]. Эта информационная база дает возможность структурировать мир вокруг и формировать систему концептов, которые продолжают развиваться и менять свое наполнение в течение жизни индивида, что становится воз-можным благодаря способности человека к познанию [Бабушкин 1997; Демьянков 2001]. Чтобы вторичные языковые системы могли закрепить, запечатлеть концептосферу в конкретный момент времени и воплотить в материальных объектах непосредственную когнитивную картину мира, человеческий разум создает опосредованную картина мира, в свою очередь состоящую из языковой и художественной картин мира.

Культура и универсальность мышления

Ряд выдающихся когнитивистов, таких как Лакофф, Джонсон, ван Дейк и др., доказали, что мышление человека универсально, а каждый отдельный представитель homo sapiens мыслит по той же 10 схеме, что и другие. Джордж Лакофф выделил некоторые признаки универсальности мышления:

1) человеческое мышление есть своего рода воплощение фи-зического опыта восприятия материального, т. е. «что структуры, образующие нашу концептуальную систему, имеют своим источни-ком наш чувственный опыт и осмысляются в его терминах; более того, ядро нашей концептуальной системы непосредственно основывается на восприятии, движениях тела и опыте физического и социального характера» [Лакофф 2004, с. 13];

2) мышление образно, поскольку понятия, не базирующиеся напрямую на чувственном опыте, выходят за рамки простой репре-зентации и используют метонимию и метафору за счет способности человека к воображению;

3) мышление - нечто большее, чем простое оперирование сим-волами, оно имеет экологичную структуру; формирование и адек-ватность когнитивных процессов зависят от структурирования кон-цептуальной системы как таковой и от непосредственных значений концептов, значит, мышление имеет экологичную структуру;

4) на основании вышеперечисленных свойств могут быть соз-даны когнитивные модели, служащие описанию концептуальных структур [Лакофф 2004].

Сделав выводы об универсальности категоризации мышления, авторы исследования предложили свое понимание ее вербализации и структуризации.

С точки зрения Лакоффа и Джонсона, большинство фундамен-тальных концептов базируются на пространственных и структурных метафорах, которые обладают внешней системностью, определяю-щей ее согласованность. Метафоры не произвольны, а создаются из нашего физического и культурного опыта, имеют социальные осно-вания, причем именно культура определяет, какие основания станут базовыми для создания метафоры в том или ином случае [Лакофф, Джонсон 2017]. Они подчеркивают, что опыт как «плоть» культуры и самопознание мира уже включает культуру в акт познания-опыта. Каждая культура была вынуждена найти способ взаимодействовать со средой и адаптироваться к ней, устанавливать рамки социально-го взаимодействия и распределять роли, чтобы стало возможным социальное функционирование.

Таким образом, возникает вопрос, что можно считать культурой, к которой было бы справедливо данное утверждение, какими могут быть ее этапы развития, географическое пространство и взаимодей-ствие сообществ внутри данного пространства.

Т В. Коренькова, А. В. Кореньков отмечают, что сегодня, когда че-ловечество входит в 3-е тысячелетие, лингвисты и переводчики напря-мую участвуют и фиксируют стремительное развитие диалога между различными цивилизациями (Восток и Запад). Межкультурная комму-никация становится всё важнее; вслед за концептуальными изменени-ями ускоряются глобализация и интеграция. Всё это неизбежно влечет и языковые изменения. Данные процессы уже имели место в истории: подобные сдвиги семиосферы можно найти «на рубеже I тыс. до н. э. - I тыс. н. э., в эпоху формирования идеологий национальных госу-дарств Евразии XVI-XIX вв. и мировых империй рубежа XIX-XX вв.» [Коренькова, Кореньков 2012, с. 73].

Исторические предпосылки формирования общеевропейской картины мира

Именно в моменты коренных исторических изменений обще-ства появились такие геокультурные единицы, как «Christendom (Христианский мир), Умма (мир Ислама), а в последние десятилетия - «буддийский мир», New Age и т п.» [там же]. В различные времена концепты глобализации предлагались и светскими идеологиями - эллинистическая «ойкумена», китайская «Поднебесная» («тянься»), латинский Pax Romana, англо-саксонский Pax Britannica, «Француз-ское колониальное пространство», японская «Великая восточноазиат-ская сфера взаимного процветания», «всемирный коммунизм», «секу-ляризм» и ряд других.

Одним из наиболее древних и культурно богатых подобных проектов стал проект объединения Европы, начало которому было положено около двух тысячелетий назад и формирование которого продолжается и по сей день.

Идея о Европе как едином пространстве существует на протяже-нии столетий. Впервые она появилась в Древней Греции и восприни-малась как географическая общность, с Ледовитым океаном на севере, Атлантическим - на западе, Средиземным морем на юге и с постоян-но меняющейся границей на западе. Например, Геродот в «Истории», написанной в V в до н. э. проводил восточную границу по реке Дон. В те времена Европа воспринималась как территория, соседствую-щая с Азией и Африкой. Она была в определенном смысле противо-положностью деспотиям Азии, выразителем свободы. Такое вос-приятие, впрочем, быстро изменилось - стремительные завоевания Александра Македонского и агрессивное расширение Римской им-перии в разы раздвинули границы европейского пространства в умах античных греков и римлян. В VIII в. Мир делится на две половины - христианскую и мусульманскую. В этот период впервые армия Карла Мартелла упоминается как «европейская». В 800-е гг. Карл Великий становится известен как «отец Европы». Общность Европы формиру-ется на основании религиозной принадлежности, которая определяет ее будущее. В 1095 г. начинается эпоха крестовых походов. В этом году Папа Урбан II призвал европейские земли объединиться в борьбе за веру. В 1453 г. происходит объединение религиозного и политиче-ского в картине мира -турки взяли Константинополь [Авилова 2012].

Начиная с XIV века, эпохи Возрождения, появлялся целый ряд работ ярчайших философов и деятелей, таких как Союз князей Пьера Дюбуа при дворе короля Филиппа Красивого (XIV в.), проект кон-федерации европейских государств чешского короля Иржи Подебра- да (1462), «Монархия» с проектами «европейского единства» Данте Алигьери (1312-1313).

Еще большее распространение идея европейского единства по-лучила в Новое время. Тогда были созданы такие проекты, как: труд герцога де Сюлли, который был советником короля Генриха IV (XVI-XVII вв.); примечательное «Сочинение о настоящем и будущем мире в Европе» Уильяма Пенна (1692), который был протестантом и от-части демонстрировал раскол в христианском мире; ставший попу-лярным и обсуждаемый впоследствии ведущими философами «Про-ект установления постоянного мира в Европе» французского аббата Сен-Пьера (1713).

Именно тогда широко распространяется концепция политической общности государств, приходит понимание необходимости создания баланса сил в Европе. В этот период публикуется эссе Жана-Жака Руссо «Сужде-ние о вечном мире», в котором философ поддерживает проект Сен- Пьера, но скептически оценивает возможность его реализации. Вольтер считал Европу «одной большой республикой» из-за общей религии и принципов государственного и политического права; Иммануил Кант в труде «К вечному миру» предлагал создание феде-рации для обеспечения всеобщего мира. В 1814 г. Сен-Симон предла-гает концепцию всеобщего европейского парламента, созданного на основе английского.

В 30-е гг. XX в. появляется теория Соединенных Штатов Евро-пы, предложенная итальянцами Каттанео и Мадзини. В проекте Рос-сия значилась как часть Европы. Примечательно, что на Парижском конгрессе в 1849 г. этот труд поддерживал великий писатель эпохи Виктор Гюго.

Создание ключевых общеевропейских концептов

Парижский конгресс вошел в череду так называемых мирных конгрессов, целью которых было формирование общего политиче-ского европейского пространства и поддержания мира. На Конгрессе 21 августа 1849 г. авторитетный писатель был председателем. Именно там Гюго рассказывал о проекте Соединенных Штатов Европы. В его Послании было обращение к самым сильным державам того времени, а именно - к Франции, Англии, Пруссии, Австрии, Испании, Италии, России). Гюго писал: «Настанет день, когда ты, Франция, ты, Россия, ты, Италия, ты, Англия, ты, Германия, - все вы, все нации континен-та, не утрачивая ваших отличительных черт и вашего... своеобразия, все неразрывно сольетесь в некоем высшем единстве и образуете европейское братство ... Настанет день, когда мы воочию увидим два гигантских союза государств - Соединенные Штаты Америки и Соеди-ненные Штаты Европы» [Гюго 1956, с. 209].

Несколько позже в Женеве была создана Международная лига мира и свободы, а в Берне издавался журнал «Соединенные Штаты Европы».

К началу XX в. проект уже подразумевал определение «сфер влияния», и потребовался даже русскому революционеру Льву Троц-кому. Выдержки из проекта содержались и в его «Программе мира» [Браницкий 2006].

В своем исследовании А. Г. Браницкий констатирует, что общ-ность Европы исторически базируется на трех ключевых концептах:

1) «континент свободы», пространство прав и свобод человека, появившееся еще в период греко-персидских войн, которое противо-поставлялось «азиатской» отсталости»;

2) «Христианской Европы», возникшей во времена Средне-вековья; которая была самой настоящей республикой, во главе которой стоял понтифик;

3) «социальной Европы» XIX в. - дитя революционеров и демо-кратов, которое приобрело окончательную форму во второй половине XX в. во время процесса Европейской интеграции [Браницкий 2006].

Последний, третий, концепт появился на изломе XVIII-XIX вв., когда произошла Великая французская революция, и была создана «Декларация прав и свобод гражданина». В это время произошли ко-ренные изменения в социальной, научной, политической и культур-ной жизни всей Европы: восстание декабристов в России, движение за независимость в Италии, научно-техническая промышленная рево-люция в Англии. По всей Европе происходили процессы пересмотра миропонимания, это породило новое литературное течение - роман-тизм, приверженцы которого заново поставили вопрос о месте челове-ка в мире, об отношениях человека с Богом, воспели эпоху христиан-ского Средневековья и оспорили авторитет периода Античности.

Изменения активно захватывают европейские языки: из Германии в Европу приходят сказания скандинавов и сказки древних германцев, из Англии возвращаются когда-то французские ямбы и хореи, из Ита-лии и Испании приходят средневековые твердые поэтические формы; во Франции просыпается старинная плясовая песня - баллада, а также воспевается личность человека. Всё это слилось в единый романти-ческий мотив цикла жизни, восходящий к христианской традиции - Смерти и Возрождения. А. Я. Гуревич отмечает, что во все времена «смерть была великим компонентом культуры, "экраном”, на кото-рый проецировались все жизненные ценности. Отношение к смерти - своего рода эталон, индикатор характера цивилизации, в восприятии смерти выявляются тайны человеческой личности. Смерть - один из коренных "параметров” коллективного сознания» [Гуревич 1992, с. 5]. Заметим, что в христианском мире законы мироздания имеют четко выраженный цикл, до сих пор ежегодно повторяющийся в праздни-ках, которые имеют логическую последовательность и напрямую взаимосвязаны: Рождество, Успение и Пасха полностью объясняют цикл жизни, смерти и возрождения [Вишневская 2010].

Можно сделать вывод, что европейские пространство всегда име-ло общую картину мира с единым пониманием ключевых для любого человека концептов: справедливости, свободы, смерти, т. е. вечных экзистенциальных вопросов человеческой психики - справедливости мира, смысла жизни и попыток понять смерть.

Межкультурная коммуникация и взаимопроникновение культур

На примере периода кризисного времени, а именно - Француз-ской революции, на пространстве культурного европейского единства возникает усиление диалога между сообществами, населяющими ее, что влечет за собой максимальное взаимопроникновение и «впитыва-ние» языковых форм других языков, а с ними и новое, общее, осозна-ние данных концептов.

В связи с этим встает вопрос о возможности достижения макси-мального прагматического эффекта при осуществлении коммуника-ции между носителями разных языков в рамках большого европейско-го пространства. Как замечал М. Ю. Лотман, при понимании текстов в рамках одного сознания оперируют сразу двумя:

- сознанием дискретной системы кодирования текста (образует текст, складывая линейные цепочки соединенных сегментов);

- сознанием континуальности текста (существует в многомер-ном семантическом пространстве конкретного текста, где элементом значения становится сам текст).

М. Ю. Лотман утверждал: «Однако любой точный перевод под-разумевает, что между единицами каких-либо двух систем установ-лены взаимно-однозначные отношения, в результате чего возможно отображение одной системы на другую. Это позволяет текст из одно-го языка адекватно выразить средствами другого. <...> Возникает не точный перевод, а приблизительная и обусловленная определенным общим для обеих систем культурно-психологическим и семиотиче-ским контекстом эквивалентность. Именно эти «незакономерные» сближения дают точки для возникновения новых смысловых связей и принципиально новых текстов. Пара взаимно несопоставимых зна-чимых элементов, между которыми устанавливается в рамках како-го-либо контекста отношение адекватности, образует семантический троп» [Лотман 1981, с. 10].

Это подтверждает тезис о критической важности совпадения культурно-бытовой сферы и социальных процессов, настроений, ви-тающих в обществе, потому что именно они и порождают материаль-ный опыт.

Нам удалось вычленить общие концепты, одинаково перерабаты-ваемые носителями европейской культуры той эпохи, следовательно, можно сделать вывод о совпадении у них ядер данных концептов, что делает возможной переводимость как таковую.

Воспроизводимость прагматического эффекта при переводе

В этой связи нас интересует вопрос воспроизводимости прагма-тического эффекта при переводе, поскольку именно он и позволяет отразить глубину всех оттенков смыслов и нюансов картины мира исходного текста. Переводоведы по-разному определяют понятие «прагматический эффект», однако большинство из них сводятся к классическим определениям Л. С. Бархударова и В. Н. Комиссарова. В теории Л. С. Бархударова «оно [прагматическое воздействие] вклю-чает в себя все вопросы, связанные с различной степенью понимания участниками коммуникативного процесса тех или иных знаков или сообщений и с различной их трактовкой в зависимости от лингвисти-ческого и экстралингвистического опыта участников коммуникации» [Бархударов 2013, с. 125].

С точки зрения В. Н. Комиссарова, прагматика перевода пред-ставляет воздействие на процесс и конечный результат перевода как процесса. Это воздействие необходимо для воспроизведения прагма-тического потенциала текста-оригинала и призвано создать аналогич-ное восприятие рецептором перевода, где «прагматический потенци-ал текста - способность текста оказывать воздействие на рецептора, вызывать у него интеллектуальную или эмоциональную реакцию на передаваемое сообщение» [Комиссаров 2011, с. 401].

Следовательно, прагматика перевода - это попытка сделать так, чтобы читатель перевода сумел увидеть текст теми же глазами, что и носитель языка-оригинала, т. е. это погружение в другую картину мира, в другую культурно-бытовую среду, другой язык и сильно отли-чающиеся исходные точки повседневности. Традиционно виды праг-матической адаптации при переводе имеют цели дополнить фоновые знания, передать рецептору перевода эмоциональный посыл исходни-ка, передать конкретному рецептору ситуацию конкретного общения и в высшем своем проявлении решить так называемую переводче-скую сверхзадачу, т. е. достичь адекватности перевода, ради которой иногда допустимо и искажение оригинала [Комиссаров 2002].

Можно предположить, что в исторические кризисные моменты, которые переживает человечество, происходит максимальное сближе-ние концептосфер народов, населяющих данные территории, как на уровне ядра концепта, так и его периферии, в свете чего они воспри-нимаются народами максимально близко. Подобная наполненность одинаковым смыслом делает достижение прагматического эффекта максимально возможным.

Нам представляется, что достижение прагматического эффекта текста оригинала и адекватности перевода возможно при условии понимания следующих факторов:

- общности социальных процессов Европы на рубеже XVIII-XIX вв.;

- совпадения ключевых концептов «свободный континент»; «Хри-стианский мир», «социальная Европа» на протяжении долгих веков;

- факта глубокого взаимопроникновения языковых форм евро-пейских языков на всех уровнях;

- усиления диалога внутри европейского пространства;

- создания проектов единой Европы;

- наличия общей культурно-бытовой базы на европейском про-странстве.

Интеграция и межкультурная коммуникация

Известно, что сегодня процессы глобализации и интеграции про-должаются и набирают невиданную ранее скорость: этапы интегра-ции в Европе XX века продвигались гораздо быстрее, чем в течение двух предыдущих тысячелетий. Условно этапы интеграции Евросою-за можно разделить на следующие - довольно непродолжительные, но крайне эффективные этапы:

1) создание ЕОУС, т е. общего рынка угля и стали в 1951-1957 гг.;

2) создание ЕЭС, т. е. Таможенного союза и общего рынка това-ров в 1958-1968 гг.;

3) создание предпосылок для объединения европейских эконо-мик в общий внутренний рынок в 1969-1984 гг.;

4) непосредственное создание Единого европейского внутренне-го рынка в 1985-1992 гг.;

5) формирование и введение европейского Экономического и ва-лютного союза в 1991-2002 гг.;

6) формирование правосубъектности в 2007 г. [Авилова 2012].

Так, процесс, к которому европейцы шли веками и который гром-че всего зазвучал после Французской революции, с развитием техно-логий занял всего около пятидесяти лет. Сегодня в Евросоюзе особое место завоевывает развитие и изучение культурных связей. В настоя-щее время культурная политика ЕС имеет три основных направления развития:

а) развитие национальных рынков культурных ценностей и на-циональных промыслов;

б) социальная поддержка работников культурной сферы, которая включает финансирование, гранты, помощь в создании новых проек-тов и обмена опытом;

в) сохранение общего европейского культурного наследия.

В 90-е гг. XX в. Европейская комиссия «определила три «приви-легированных» направления культурного достояния: книга и чтение, художественное творчество. Первое было представлено программой «Калейдоскоп», второе - программой «Ариан», третье - програм-мой «Рафаэль»» [Барабанов 2008]. Данные проекты свидетельствуют о сближении концептосфер народов, о расширении языкового взаимо-проникновения в наше время.

Для России данное сотрудничество и налаживание межкультур-ной коммуникации также имеет особое значение: 10 мая 2005 года Россия и ЕС утвердили дорожную карту, план по развитию общего пространства науки, и образования. Неотъемлемой частью стратегии развития стала сфера культуры и взаимодействия. Среди ее основных целей и задач перечислены:

- структурирование сотрудничества между Россией и расширен-ным Евросоюзом в сфере развития культуры;

- распространение искусства и культуры на территориях стран соглашения;

- увеличение мобильности деятелей культурной среды;

- доступность объектов культурного наследия жителям стран- участниц Соглашения;

- усиление и определение европейской идентичности, базирую-щейся на ключевых исторически сложившихся ценностях европей-ского пространства и менталитета [Барабанов 2008].

В качестве основных ценностей называются свобода слова, свобода прессы, неотъемлемые права человека, а также языковое и культурное многообразие. Именно эти ценности определены как принципы деятельности и жизнеспособности гражданского обще-ства в Европе.

Заключение

На основании вышеизложенного нам представляется крайне важным дальнейшее изучение и рассмотрение общеевропейской картины мира, ее базовых принципов и отправных точек ее форми-рования, исследование единой концептосферы, а также разработка вопроса о возможности достижения максимально близкого прагма-тического эффекта в процессе межкультурной коммуникации, кото-рая делает эту европейскую общность возможной, а именно - в про-цессе перевода.

Список литературы / references

1. Авилова М. А. Европейская интеграция: от истории к современности // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. 2012. № 7 (126). Вып. 22. С. 279-284. [Avilova, M.A. (2012). Evropejskaja integracija: ot istorii k sovremennosti (European integration: from history to modernity). Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: Istorija. Politologija, 7 (126). Vyp. 22. (pp. 279-284). (Scientific news of Belgorod State University. Series: History. Political science, 7(126). Issue 22. (In Russ.)].

2. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике язы-ка, их личностная и национальная специфика : дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж, 1997. 330 с. [Babushkin,A. P (1997). Tipy konceptov v leksiko- frazeologicheskoj semantike jazyka, ih lichnostnaja i nacional'naja specifika : dis. . d-ra filol. nauk (Types of lexical and phraseological semantics, their personal and national peculiarities: PhD research). Voronezh. (In Russ.)].

3. Бархударов Л. С. Язык и перевод. М. : Международные отношения, 2013. 237 с. [Barhudarov, L. S. (1975). Jazyk i perevod (Language and Translation). Moscow : Mezhdunarodnye otnoshenija. (In Russ.)].

4. Барабанов В. А. Сотрудничество Европейского союза с Россией в куль-турной сфере в современных условиях интеграции и глобализации : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2008. 27 с. [Barabanov, V.A. (2008). Sotrudnichestvo Evropejskogo sojuza s Rossiej v kul'turnoj sfere v sovremennyh uslovijah integracii i globalizacii: avtoref. dis. . kand. ist. nauk (Cooperation of the European Union and Russia in cultural sphere in modern conditions of integration and globalization: abstract for the PhD research. Moscow. (In Russ.)].

5. Браницкий А. Г. Процесс объединения Европы: поиск универсальной па-радигмы идентичности : дис. ... д-ра ист. наук. Нижний Новгород, 2006. 501 с. [Branickij,A. G. (2006). Process ob#edinenija Evropy: poisk universal'noj paradigmy identichnosti : dis. ... d-ra ist. nauk. (Process of uniting Europe: research for the new paradigm of identity: PhD research paper). Nizhny Novgorod. (In Russ.)].

6. Вишневская Н. А. Человек между жизнью и смертью // Жизнь и смерть в лите-ратуре романтизма: Оппозиция или единство? / Ин-т мировой лите-ратуры им. А. М. Горького РАН ; отв. ред. Н. А. Вишневская, Е. Ю. Са-прыкина. 2010. С. 22-58. [Vishnevskaja, N.A. (2010). Chelovek mezhdu zhizn'ju i smert'ju. (A human between life and death). In N. A. Vishnevskaja, E. Ju. Saprykina (Eds.), Zhizn' i smert' v literature romantizma: Oppozicija ili edinstvo? (Life and death in Romanticism literature: Opposition or unity? (М.

7. С. 22-58). Moscow. (In Russ.)].

8. Гуревич А. Я. Филипп Арьес: смерть как проблема исторической антропо-логии // Арьес Ф. Человек перед лицом Смерти / пер. с фр. ; общ. ред.

9. С. В. Оболенской ; предисл. А. Я. Гуревича. М. : Прогресс : Прогресс-Ака-демия, 1992. 528 с. [Gurevich,A. Ja. (1992). Filipp Ar'es: smert' kak problema istoricheskoj antropologii. (Philippe Aries: death as the problem of historical antropology). In Ar'es F Chelovek pered licom Smerti. Moscow: Progress: Academy Publishing group. (In Russ.)].

10. Гюго В. Собрание сочинений : в 15 т. ; пер. с франц. М. : Изд-во художествен-ной литературы, 1956. Т 15. Дела и речи. 826 с. [Hugo, V. (1956). Sobranie sochinenij: v 15 t. T 15. Dela i rechi. (Collected works. Vol. 15). Moscow: Izd-vo hudozhestvennoj literatury. (In Russ.)].

11. Демьянков В. З. Понятие и концепт в художественной литературе и в науч-ном языке // Вопросы филологии. 2001. № 4. С. 35-46. [Dem'jankov, V. Z. (2001). Ponjatie i koncept v hudozhestvennoj literature i v nauchnom jazyke. (Notion of concept in fiction and in scientific language). Voprosy filologii Issues of Philology, 4. (pp. 35-46). (In Russ.)].

12. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. М. : ЭТС, 2011. 408 с. [Komissarov, V N. (2011). Sovremennoe perevodovedenie (Modern translation studies). Moscow: JeTS. (In Russ.)].

13. Коренькова Т. В., Кореньков А. В. Конфликты интерпретаций в топоними-ческих процессах в СНГ (на фоне глобальных тенденций лингвополи- тики) // Вестник Сургутского государственного педагогического уни-верситета. 2012. № 5 (20). С. 72-81. [Koren'kova, T V., Koren'kov,A. V. (2012). Konflikty interpretacij v toponimicheskih processah v SNG (na fone global'nyh tendencij lingvopolitiki). (Conflicts of interpretations on toponimic processes in CIE (considering global trends of global politics)). Journal of Surgut State Pedagogic University, 5(20). pp. 72-81. (In Russ.)].

14. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка гово-рят нам о мышлении / пер. с англ. И. Б. Шатуновского. М. : Языки славян-ской культуры, 2004. 792 с. [Lakoff, G. (2004). Zhenshhiny, ogon' i opasnye veshhi: Chto kategorii jazyka govorjat nam o myshlenii. (Fire, women and dangerous things. What do categories of language tell us about thinking). Moscow: Languages of Slavic culture (In Russ.)].

15. ЛакоффДж., ДжонсонМ. Метафоры, которыми мы живем / пер. с англ., под ред. А. Н. Баранова. 3-е изд. М. : ЛКИ, 2017. 256 с. [Lakoff, G., Johnson, M. (2017). Metafory, kotorymi my zhivem (Metaphors we live by). Moscow: LKI Publishing. (In Russ.)].

16. Лотман М. Ю. Риторика // Ученые записки Тартуского государственно-го университета. Тарту : Изд-во Тартусского университета. 1981. Вып. 515. С. 8-28. [Lotman, M. Ju. (1981). Rhetoric. Uchenye zapiski Tartuskogo gosudarstvennogo universiteta, 515. Tartu: Izdatel'stvo Tartusskogo universiteta. pp. 8-28. (In Russ.)].

17. Попова З.Д., Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка: моно-графия. Воронеж : Истоки, 2007. 250 с. [Popova, Z. D., Sternin, I.A. (2007). Semantiko-kognitivnyj analiz jazyka (Semantic and cognitive language analysis). Voronezh : Istoki (Origins). (In Russ.)].

Размещено на Allbest