Некоторые особенности употребления определенного артикля в современном норвежском языке

Размещено на http://allbest.ru

Некоторые особенности употребления определенного артикля в современном норвежском языке

А.Н. Ливанова Ливанова А. Н., кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры скандинавской и нидерландской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета , Е.В. Воробьева Воробьева Е. В., кандидат филологических наук, и. о. заведующего кафедрой скандинавских, нидерландского и финского языков переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета

Аннотация

В статье рассматривается новая тенденция к употреблению определенного артикля при именном предикате, выраженном существительным, в норвежском языке. Рассматривая данное явление с позиции полевого подхода, авторы объясняют использование определенного артикля тем, что обозначенное подлежащим лицо наиболее полно воплощает в себе качества, выраженные именной частью сказуемого. Это согласуется с употреблением определенного артикля с оценочными существительными в функции обращения.

Ключевые слова: определенный артикль; норвежский язык; именной предикат; полевой подход; обращение.

Abstract

Livanova A. N., PhD (Philology), Associate Professor at the Department of Scandinavian and Dutch Philology, Philological Faculty, St. Petersburg State University

Vorobyeva E. V, PhD (Philology), Head of the Department of Scandinavian, Dutch and Finnish Languages, Faculty of Translation and Interpreting, Moscow State Linguistic University

The article considers a new trend in the use of the definite article in the case of a nominal predicate expressed by a noun in Norwegian language. Considering this phenomenon from the position of a field approach, the authors explain the use of the definite article by the fact that the person designated by the subject most fully embodies the qualities expressed by the nominal part of the predicate. This is consistent with the use of the definite article with evaluative nouns in vocatives.

Key words: definite article; the Norwegian language; noun predicate; field principle; vocative.

Введение

В скандинавских языках артикли при существительном начали развиваться еще в дописьменную эпоху (около VI века) «как особая грамматическая категория, выражающая различные соотношения частного и общего» [Стеблин-Каменский 1953, с. 189], обычно называемая категорией определенности / неопределенности.

В целом развитие этой категории в языках скандинавских народностей, затем в национальных датском и шведском языках, а позднее и в норвежском (статус норвежского языка как отдельного, отличного от датского, формировался в течение приблизительно столетия в XIX в.) шло по схожим сценариям. Вначале из указательного местоимения развился определенный артикль, позже на базе числительного «один» - неопределенный. Значения, которые передавались в указанных языках соответствующими средствами, формировались не единовременно и в ряде случаев не совпадают, что, впрочем, вполне объяснимо: «В разных даже близкородственных языках образуемый предикативным отношением глагольно-предикативный каркас элементарного предложения отличается разной степенью структурной необходимости его составных частей даже в тех случаях, когда условия ситуации и контекста делают называние тех или иных компонентов этого отношения семантически излишним» [Адмони 1988, с. 166].

Соответственно, в употреблении артиклей между указанными языками существует немало частных различий, как формальных, так и функционально-смысловых. Кроме того, в каждом из языков наблюдается вариативность в употреблении артиклей в схожих контекстах. Последнее связано в первую очередь с комплексной природой артикля как функционального класса: артикль позволяет, с одной стороны, передать субъективный взгляд говорящего на ситуацию, а с другой - служит одним из важнейших средств отражения в языке внеязыковой действительности посредством указания на различные референтные свойства актуализованных в речи объектов. Не подлежит сомнению и строевая функция артикля, кумулятивно обозначающего в скандинавских языках также число, в единственном числе - род оформленного артиклем имени (существительного), и кроме того, маркирующего принадлежность оформленного артиклем слова к существительным [Стеблин-Каменский 1957, с. 57]. Это очевидно, поскольку категория детерминации «связана с некоторыми специфическими особенностями существительного» [Плунгян 2011, с. 222]. В то же время не следует упускать из виду, что «хотя категория определенности-неопределенности присуща имени существительному как части речи, сущность ее может быть раскрыта наиболее полно не в масштабе отдельного слова, а в масштабе предложения» [Габучян 1972, с. 24].

Употребление определенного артикля при именном предикате

В данной статье пойдет речь о двух случаях употребления определенного артикля в норвежском языке, представляющих интерес в отношении выражаемой ими семантики. Как известно, «в определенном артикле не сразу развились все те оттенки значения, которые характерны для него в современных скандинавских языках» [Стеблин- Каменский 1953, с. 192]. Язык продолжает развиваться, артикль обретает новые функции.

В норвежском языке в общем случае при именном предикате, выраженном существительным (в том числе и с адъективным определением) в единственном числе, употребляется неопределенный артикль, о чем обычно сообщается на первых страницах учебников норвежского языка для иностранцев:

(1) Du er en kjeltring. - «Ты мерзавец» Здесь и далее перевод примеров авторов. - А. Л., Е. В..

(2) Hun er en flink fotballspiller. - «Она талантливый футболист».

Однако в современном норвежском языке ширится использование определенного артикля даже и в этой позиции.

Как отмечает профессор С. Т Нефёдов, «некоторые внешние противоречия в соотношении артиклевой формы существительного и значения, которое данная форма обнаруживает, дают основания В. Г. Адмони для вывода о том, что, хотя противопоставление значений определенности / неопределенности в существительном посредством артиклей находит более последовательное выражение, чем противопоставление генерализации и индивидуализации, но и в этом случае не создается стройной системы соответствия формы и ее содержания, необходимой для установления в системе форм существительного оппозитивных отношений категориального характера» [Нефёдов 2018, с. 160]. Иначе говоря, несистемный характер развития оппозиций в рамках категории определенности / неопределенности является скорее правилом, чем исключением, что, однако, не должно служить поводом для отказа от поиска причин, лежащих в основе проявлений подобной несистемности. В предложениях характеризации типа (1) неопределенный артикль именной части сказуемого призван демонстрировать принадлежность вещи / объекта, занимающего место подлежащего, классу, обозначенному словом, стоящим в позиции сказуемого и обозначающим «понятие, под которое подводится другое» [Берков 2005, с. 14]. Исключение составляют те случаи, когда подлежащее обозначает лицо, а сказуемое выражает национальность, партийную или конфессиональную принадлежность, профессию, род занятий. В таком случае артикль опускается (семантическое обоснование опущения артикля рассматривается в работе [Воробьева 2017]).

Однако, если существительное в роли предиката имеет при себе характеризующее определение, выраженное прилагательным, артикль нужен в любом случае (2). Определенным артиклем существительное в роли предикативного члена может быть оформлено в тех не слишком частых случаях, когда существительное в позиции сказуемого обозначает нечто наиболее подходящее, уместнее в данной ситуации (синтаксическую структуру подобных предложений можно трактовать иначе, но это не релевантно для темы статьи).

В следующем примере постоялец гостиницы Бристоль в Осло следующим образом обобщает свои впечатления от ее убранства:

(3) Elegant er ordet. - «Элегантная, иначе не скажешь».

Однако в последнее десятилетие в предложениях, подобных приведенному в качестве примера (1), оформление именной части сказуемого определенным артиклем участилось:

(4) Du er magikeren. Du er spebarnet. Du vil bestandig bli en annen. - «Ты прирожденный волшебник. Ты вечный младенец. Ты всегда будешь другим».

(5) Du er dette bildet. Du er ungdommen. Du er det uflidde, sultne, kritiske, lykkelige. - «Ты - это изображение. Ты - молодость. Ты - непричёсанное, голодное, капризное счастье».

В обоих случаях проявляется несколько иной оттенок значения, а именно, существительное в позиции подлежащего обозначает лицо, наиболее полно воплощающее в себе понятие, обозначенное существительным в роли именной части сказуемого, т. е. наиболее типичного представителя того класса объектов, который обозначает такое существительное.

Иначе говоря, существительное в позиции подлежащего - идеальный денотат существительного в позиции именной части сказуемого. В следующем примере подобное использование определенного артикля эксплицируется:

(6) (Marcus Jacob) Monrad skulle komme til a personifisere norsk filosofi pa 1800-tallet. Han var ' Philosophen" i bestemt form. - «(Маркусу Якобу) Монраду предстояло персонифицировать норвежскую философию XIX века. Он был “Философ” в определенной форме».

В рассматриваемых случаях в качестве именной части сказуемого нередко встречаются оценочные обозначения, характеризующие личность с одной определенной стороны:

(7) Lisbeth var gulljenta, jeg var rampegutten. - «Лисбет была воплощенной девочкой-паинькой, а я - абсолютным сорванцом».

В следующем примере речь идет о муже и жене, личности которых диаметрально противоположны (что подчеркивается использованием определенного артикля), но дополняют друг друга в обустройстве общего дома:

(8) Hun er kunstneren, grafisk designer som maler bilder og stadig ma skape. Han erpraktikeren, ingenior som monterer, snekrer og er dyktig med bade lys og lyd. - «Она - художник, графический дизайнер, пишет картины и нуждается в непрерывном творчестве. Он - практик, инженер, который занимается монтажом и плотницкими работами, ловко управляется с освещением и звуком». Наличие качественного определения при существительном в именной части сказуемого обычно делает необходимым использование неопределенного артикля также и в случаях, когда артикль опускается, а именно - «при обозначении профессии, рода занятий, национальности и т. д.» [Берков 2005, с. 14]:

(9) Нав8 far var vitenskapsmann. - «Его отец был ученым».

(10) Нав8 far var en beremt vitenskapsmann. - «Его отец был известным ученым».

Употребление артикля при существительном с адъективным определением либо придаточным относительным

В наших материалах встречаются предложения, в которых существительное в позиции сказуемого оформлено определенным артиклем и при этом имеет при себе адъективное определение. Определение употребляется, естественно, в слабой форме. Напомним, что по-норвежски слабая форма прилагательного называется также определенной, bestemtform - см., к примеру, [Faarlund 1997, с. 366].

(11) Sofie var fysioterapeuten som samlet feriedager og tok ulonnet permi- sjon for a reise i flere maneder. - «Софие была классическим / обычным / типичным физиотерапевтом, которая копила дни отпуска и брала отпуск за свой счет, чтобы на несколько месяцев отправиться в путешествие».

(12) Jeg er blitt den skikkelig sure gamle dama som ikke liker a se sannhe- ten i hvitoyet. - «Я стала настоящей / типичной брюзгливой старой дамой, которой не нравится смотреть правде в глаза».

(13) Thure Erik Lund er kjent som den sere sprakkunstneren i norsk sam- tidslitteratur. - «Туре Эрик Лунд славится в современной норвежской литературе как непревзойденный виртуоз слова».

При устном обсуждении темы коллеги-шведисты высказали предположение, что определенный артикль в подобных случаях обусловлен наличием определения, выраженного придаточным относительным. Однако в норвежском языке наличие при существительном в именной части сказуемого определения, выраженного в том числе и придаточным предложением, не влечет за собой обязательного оформления этого существительного определенным артиклем, см. об этом [Стеблин-Каменский 1957, с. 58], а также [Faarlund 1997, с. 1054-1055]. Ср., например:

(14) A finne en lege som aksepterer Medicare eller Medicaid er ikke vanske- lig. - «Найти врача, который принимает по страховке Medicare или Medicaid, несложно».

Хотя в большинстве случаев функцию именной части сказуемого при подобном использовании артикля выполняют оценочные существительные, обозначающие лицо, встречаются и обозначения объектов другого рода. Так, Гру Харлем Брунтланд в интервью по случаю 80-летия сказала, имея в виду самоубийство младшего сына:

(15) Vi har hatt den store familietragedien, og det er det ikke alle som er 80 ar som har opplevd. - «Мы пережили самую ужасную семейную трагедию, такое выпадает на долю не всем, кому исполняется 80 лет».

Первый из примеров, обративших на себя внимание авторов статьи, датирован 2014 годом, однако известно, что фиксации того или иного явления в письменной форме обычно предшествует более или менее длительный период его использования в устном общении. Ширящееся использование определенного артикля с существительными в позиции именной части сказуемого обращает на себя внимание и требует объяснения.

Толкование новой тенденции в употреблении артикля с точки зрения полевого подхода

Представляется плодотворным для истолкования этого явления норвежской грамматики использовать предложенный В. Г. Адмони и развитый В. М. Павловым, А. В. Бондарко и другими исследователями полевой подход (см. об этом подробно в статье [Павлов 2001]. Известно, что основная функция существительного - категоризация или идентификация, в то время как для прилагательного типична признaчнo-хaрaктeризующaя функция, или функция дескрипции. В рассмотренных случаях группа существительного в функции предиката обозначает наиболее характерный и высококлассный образчик представителя класса, обладающего указанным свойством, и используется для качественной характеристики лица, обозначенного подлежащим. Общее значение подобной конструкции можно определить так: обозначенное подлежащим лицо наиболее полным образом воплощает в себе качества, выраженные именной частью сказуемого. Определенный артикль в этой части служит способом указания на представленность названной характеристики в наивысшей степени, как и в случаях использования определенного артикля при прилагательном в форме превосходной степени в роли предиката.

Семантика прилагательного и существительного дополняют друг друга, оформление определенным артиклем придает всему сочетанию общее значение наивысшей степени выражения признака в одном объекте, в нашем случае в том лице, которое занимает позицию подлежащего. Как заметил В. М. Павлов, ««промежуточности» разного рода ... представляют собой органические компоненты реальных полевых структур в строе любого языка» [Павлов 2001, с. 12].

В двух представленных далее фрагментах из одного и того же текста наглядно демонстрируется ситуативно и семантически обусловленное использование определенного и неопределенного артикля при характеризации одним и тем же существительным одного и того же лица. Мальчик Тео хочет продемонстрировать отцу свою смелость и один отправляется в лес. В мечтах он видит себя как Тео с постоянной характеристикой «воплощенный / настоящий искатель приключений»:

(16) Han ville ut pa skauen og here fuglene synge, han ville inn til vannene for a se fisken vake. Han ville vsre Theo, eventyreren. - «Он хотел отправиться в лес и слушать пение птиц, хотел нырять в озера и смотреть, как плавают рыбы. Он хотел быть Тео, искателем приключений».

Мальчик долго не возвращается, его мать волнуется, и отец пытается ее успокоить:

(17) Men herre Gud, Wilma, han er atte ar. <...> Han er og blir en eventy- rer. - «Но боже мой, Вильма, ему восемь лет. <...> Он искатель приключений и всегда таким будет».

Здесь именная часть сказуемого указывает лишь на одну из характеристик личности мальчика в глазах его родителей. Схожее семантическое противопоставление сознательно используется автором эссе в следующем отрывке:

(18) ... det er og blir romanene som har skaffet Zakhar Prilepin renomme som et helt sentralt navn - noen vil si - det sentrale navnet i russisk samtids- litteratur. - «...именно романы создали и создают Захару Прилепину славу одного из важнейших имен - некоторые скажут - самого важного имени в современной русской литературе».

Употребление определенного артикля с оценочными обозначениями лица в функции обращения

Представляется, что выявленные семантические основания использования определенного артикля при оформлении именной части сказуемого позволяют объяснить отнюдь не новое в норвежском языке употребление с определенным артиклем существительных - оценочных обозначений лица в функции обращения:

(19) Du vakner ved siden av mannen din om morgenen, smiler blidt og sier: God morgen, tjukken! - «Утром ты просыпаешься рядом с мужем, ласково улыбаешься ему и говоришь: ''Доброе утро, толстяк!”».

Существительные этой группы представляют собой:

- либо субстантивированные прилагательные, обозначающие один выделяемый говорящим признак:

dumma - глупышка, dummen - глупыш, fina - красотка, kjekken - красавчик, slemma - злюка, slemmen - ворчун, smukka - красавица, smukken - красавец, smaen - малыш, sola - милашка, soten - конфетка, tjukka - пышка, tjukken - толстяк, vesla - малышка;

- либо реже - глагольные основы, обозначающие характерное поведение (jala - кривляка);

- либо, наконец, сложные существительные, образованные по распространенной модели, когда носителем грамматического признака принадлежности к классу существительных служит опорное слово, часто обозначающее животных, но утратившее свое лексическое значение, а значение характерного признака передается первым компонентом сложного слова, представляющим собой адъективную или глагольную основу, лексическое значение которой указывает на характерный признак или поведение: hermegasa - подражать, передразнивать + гусыня = кривляка, jalebukken - кривляться + козел = ломака (о мужчине).

Все эти слова можно охарактеризовать как обозначения-характеристики, согласно классификации обращений в книге [Гольдин 2009, с. 93]. Для ряда таких существительных (dumma, dummen, smukka, smukken, s0ta, tjukka, tjukken, vesla) современный онлайн-словарь [NAOB] указывает форму с определенным артиклем как единственную. Слово fina в словарь не включено, что неудивительно, поскольку все перечисленные слова бытуют в основном в устной речи. Некоторые существительные из указанных (hermegas, jale, jalebukk) обладают полной парадигмой:

(20) Du er en hermegas, en ape. - «Ты кривляка, обезьяна».

Однако в функции обращения они употребляются с определенным артиклем. Количество таких существительных в языке весьма невелико. Возможно поэтому они мало обращали на себя внимание лингвистов. В статье, посвященной анализу именно обращений [Julien 2014], им посвящен один абзац, в котором, в частности, говорится о: «выражениях типа kjekken и s0ta, которые несколько выделяются в норвежском языке, поскольку представляют собой прилагательное, оформленное суффигированным определенным артиклем. Удивительно то, что они используются преимущественно как обращения. Так что их форма может указывать на то, что в определениях предпочтительно выражается определенность» [там же, с. 159]. Однако автор не пытается объяснить почему. Естественно, «определенность» обращений диктуется в общем случае конситуацией. Это никак не объясняет наличия определенного артикля в указанных словах, поскольку обычно обращение, выраженное существительным, или не имеет при себе артикля (Tosk! - Болван!), или оформлено притяжательным местоимением (Din tosk! - букв. `Твой болван!'); если же обращение выражено прилагательным или именем с адъективным определением, то прилагательное стоит в определенной форме (A kjare, vakre, vene, gode, snille, s0te deg. - Ах ты дорогая, красивая, славная, хорошая, добрая, милая; kjare mor - дорогая мама).

Думается, изложенные выше семантические основания использования определенного артикля в именной части сказуемого позволяют объяснить и наличие определенного артикля у существительных в функции обращения. Говорящий при этом не описывает одну из характеристик собеседника, а указывает на то, что тот полностью соответствует категории, обозначенной оценочным существительным в функции обращения, и выраженная в этом существительном качественная характеристика наиболее полно отражает сущность собеседника, позволяя включить его в соответствующую категорию. скандинавский норвежский артикль существительное

Заключение

Вероятно, как довольно позднее появление артикля в языках, так и дальнейшее развитие функций артикля свидетельствуют в пользу телеологического взгляда на эволюцию языка, который неоднократно формулировал, в частности, психолингвист Бернар Бичакджян: «Новые способы употребления способствовали созданию и обработке конструкций, несущих больший объем информации» [Bichakjian 2011, с. 27].

Обретение артиклем новых функций, завоевание новых позиций, рост варьирования артиклевых форм в одних и тех же позициях позволяет всё более тонко выражать смысловые нюансы. Молодой как язык нации норвежский демонстрирует быстрое развитие в самых разных областях, в том числе и этой.

Список литературы / references

Адмони В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л.: Наука, 1988. [Admoni, V. G. (1988). Grammaticheskii stroi kak sistema postroeniya i obshchaya teoriya grammatiki. (Grammatical structure as a system of construction and general theory of grammar). Leningrad: Nauka. (In Russ.)].

Берков В. П. Краткий справочник по грамматике норвежского языка. М.: Высшая школа, 2005. [Berkov, V P (2005). Kratkii spravochnik po gram- matike norvezhskogo yazyka. (A quick guide to grammar of the Norwegian language). Moscow: Vysshaya shkola. (In Russ.)].

Воробьева Е.В. Опущение артикля при указании профессии и рода деятельности в позиции предиката в норвежском языке // Скандинавская филология = Scandinavica. Межвузовский сборник. 2017. Вып. 11. С. 3-12. [Vorobyeva, E. V (2017). Omission of the article before the predicative nouns for profession, occupation etc. in Norwegian. Skandinavskaya filologiya = Scandinavica, 11, 3-12. (In Russ.)].

Габучян Г. М. Теория артикля и пробл. арабского синтаксиса. М.: Наука, 1972. [Gabuchyan, G. M. (1972). Teoriya artiklya i probl. arabskogo sin- taksisa. (Article theory and problems of Arabic syntax). Moscow: Nauka. (In Russ.)].

Гольдин В. Е. Речь и этикет. М.: Просвещение, 1983. [Gol'din, V. E. (1983). Rech' i ehtiket. (Speech and etiquette). Moscow: Prosveshchenie. (In Russ.)].

Нефёдов С. Т. Теоретическая грамматика немецкого языка. Морфология. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2018. [Nefedov, S. T. (2018). Teoreticheskaya gram- matika nemetskogo yazyka. Morfologiya. (Theoretical grammar of the German language. Morphology). St. Petersburg: Izd-vo SPBGU. (In Russ.)].

Павлов В. М. Принцип поля в грамматическом исследовании и идея противоречия // Исследования по языкознанию: К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича Бондарко / отв. ред. С. А. Шубик. СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2001. С. 5-12. [Pavlov, V. M. (2001). The field principle in grammatical research and the idea of contradiction. In Shubik, S. A. (ed.), Issledovaniyapoyazykoznaniyu: K 70-letiyu chle- na-korrespondenta RAN Aleksandra Vladimirovicha Bondarko (pp. 5-12). St. Petersburg: Izd-vo S.-Peterburgskogo universiteta. (In Russ.)].

Плунгян В. А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. М.: РРГУ, 2011. [Plungyan, V. A. (2011). Vvedenie v grammaticheskuyu semantiku: grammaticheskie znacheniya i grammaticheskie sistemy yazykov mira (Introduction to grammatical semantics: grammatical meanings and grammatical systems of languages of the world). Moscow: RGGU. (In Russ.)].

Стеблин-Каменский М. И. Грамматика норвежского языка. М., Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1957. [Steblin-Kamenskii, M. I. (1957). Grammatika nor- vezhskogo yazyka. (Grammar of the Norwegian language). Moscow, Leningrad: Izd-vo Akad. nauk SSSR. (In Russ.)].

Стеблин-Каменский М. И. История скандинавских языков. М., Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953. [Steblin-Kamenskii, M. I. (1953). Istoriya skandi- navskikh yazykov. (History of the Scandinavian languages). Moscow, Leningrad: Izd-vo Akad. nauk SSSR. (In Russ.)].

Bichakjian B. H. Diversity as an indicator of language evolution // Лингвистика от Востока до Запада. В честь 70-летия В. Б. Касевича: сборник статей. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2011. С. 16-28.

Faarlund J. T., Lie S., Vannebo K. I. Norsk referansegrammatikk (Norwegian reference grammar). Oslo: Universitetsforlaget, 1997. (In Norw.).

Julien M. (2014). Vokativar i norsk (Vocatives in Norwegian). Norsk Lingvistisk Tidsskrift, 32, 130-165. (In Norw.).

NAOB: Det norske akademis ordbok. URL: https://naob.no (дата обращения: 20.03.2021).

Размещено на Allbest.ru