Произнесенная несобственно-прямая речь в русской и английской литературе: признаки и вводящие конструкции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Произнесенная несобственно-прямая речь в русской и английской литературе: признаки и вводящие конструкции

А. Д. Алимова

преподаватель кафедры переводоведения и практики перевода английского языка переводческого факультета;

аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания

Московского государственного лингвистического университета

В статье рассматриваются основные признаки и вводящие конструкции произнесенной несобственно-прямой речи в русской и английской литературе. В результате проведенного сопоставительного анализа рассматриваемых структур в литературе XX в. были выявлены различия в способах введения художественного приема и языковых средствах достижения текстовой интерференции, обусловленные типологическими различиями языков. Полученные результаты могут использоваться при переводе произведений художественной литературы.

Ключевые слова: несобственно-прямая речь; вводящие конструкции; перевод; переводоведение; лингвистика.

прямая речь языковой

A.D. Alimova

Lecturer, Department of Translation Studies and English Translation,

Faculty of Translation and Interpreting;

Postgraduate Student, Department of General and Comparative Linguistics,

Moscow State Linguistic University

UTTERED FREE INDIRECT SPEECH IN RUSSIAN AND ENGLISH LITERATURE: CHARACTERISTICS AND INTRODUCTORY CONSTRUCTIONS

The article covers the characteristics and introductory constructions of uttered free indirect speech. The comparative analysis of this stylistic device in Russian and

English literature of the 20th century shows a number of differences in introductory constructions. Also, the means of attaining textual interference appear to vary depending on the morphological type, to which the language adheres. The results obtained can be used by fiction translators.

Key words: free indirect speech; free indirect discourse; introductory constructions; translation; translation studies; linguistics.

Введение

Несобственно-прямая речь (НПР) - художественный прием, в основе которого лежит интерференция (взаимодействие) текста автора и текста персонажа, представленная на уровне формы включением в повествовательный текст элементов речи и мышления последнего. Основной сферой функционирования данного приема считается передача мыслей и чувств персонажа, однако этим перечень выполняемых НПР сюжетообразующих функций не ограничивается: художественный прием может, в частности, лишь указывать на смысловую позицию персонажа или же передавать произнесенную речь. Последнее и является предметом рассмотрения в данной статье.

Настоящее исследование проведено на материале русской и английской литературы и является предварительным этапом переводо- ведческого исследования, направленного на выявление закономерных соответствий передачи НПР при переводе. Русский и английский с точки зрения морфологической типологии - языки разного строя: в русском языке превалируют черты синтетизма, в то время как английский считается представителем аналитических языков. Поэтому, прежде чем приступать к исследованию особенностей передачи НПР при переводе в этой языковой паре, необходимо выявить систему соответствий моделей НПР в русской и англоязычной литературе с учетом типологических различий языков.

В качестве материала исследования было отобрано по 30 произведений русской и английской литературы XX века, поскольку именно в этот период НПР окончательно формируется как художественный прием и становится неотъемлемым элементом повествовательного текста.

Произнесенная НПР в русской и английской литературе Вопрос выделения произнесенной речи в отдельный тип НПР

Большинство исследователей полагают, что, хотя передача произнесенной речи персонажа и не является основной функцией художественного приема, НПР довольно часто выполняет ее в произведениях художественной литературы [Ковтунова 2010, с. 242; Pascal 1977, с. 34; Rundquist 2017, с. 13-14]. При этом, по мнению немецкого филолога В. Шмида, в случае эксплицитного указания на то, что автор передает речь персонажа (что часто происходит именно при передаче произнесенной внешней речи), реализуются, скорее, модели свободной косвенной речи (СКР), более персонифицированной по сравнению с НПР [Шмид 2003, с. 219]. Следует отметить, что несмотря на очевидную смысловую близость термина английскому эквиваленту НПР free indirect speech, СКР является отдельным художественным приемом, обладающим своими собственными характерными чертами, отличающимися от соответствующих черт НПР. В результате возникает вопрос размежевания моделей СКР и НПР. Так, В. Шмид [Шмид 2003, с. 223], в отличие от Б. А. Успенского [Успенский 1995, с. 53-54], не относит к НПР модели передачи чужой речи с вводящими частицами «мол», «дескать» и пр. Представляется, что в случае рассмотрения НПР в более широком смысле данная модель (одна из моделей произнесенной речи) вполне может относиться к НПР, когда сохраняется текстовая интерференция: после частиц употребляется третье лицо и единицы различных языковых уровней, маркирующих данный отрывок как речь персонажа.

Другим спорным вопросом в области выделения моделей НПР являются вводящие конструкции. Хотя ряд исследователей отрицают возможность присутствия в НПР глагольных и именных оборотов, указывающих на передачу слов, мыслей или чувств персонажа [Шмид 2003, с. 224; Валгина 2003, с. 385], существует мнение, что такие конструкции могут использоваться [Гальперин 1958, с. 210-211; Падучева 2010, с. 344; Жилина 2011, с. 193; Пучинина 2018, с. 193]. В таком случае они не всегда будут указывать на передачу слов персонажа напрямую, в некоторых контекстах подобные обороты могут лишь маркировать смысловую позицию героя. При этом вводящие конструкции могут быть как контактными, так и дистантными. Нередко, вынося такой оборот за пределы непосредственной НПР, автор пытается добиться более высокой степени текстовой интерференции в рамках одного высказывания.

Необходимо отметить, что в рамках лингвистики и литературоведения большинство классификаций предполагает выделение произнесенной НПР в отдельный тип: внешняя речь [Кусько 1980, с. 36], uttered speech [Leskiv 2009, с. 54], косвенно-прямая речь [Гальперин 1958, с. 203]. По мнению И. Р. Гальперина, косвенно-прямая речь - переходная форма от косвенной к прямой речи. От непроизнесенной (в терминологии И. Р. Гальперина - изображенной) речи - второй тип НПР - она отличается более логичным построением, отсутствием фрагментарности [Гальперин 1958, с. 203, 210].

Исходя из вышесказанного, мы рассматриваем произнесенную НПР как особый вид НПР, обладающий определенными характерными чертами и реализующийся с помощью ряда специфических моделей.

Произнесенная НПР в русской литературе

Наиболее распространенной моделью произнесенной НПР в русском языке являются случаи оформления конструкции отдельным предложением или несколькими предложениями. При этом указание на передачу речи персонажа содержится в предшествующем предложении в виде дистантной вводящей конструкции.

Отреагировал он по-детски: вспылил, накричал, надерзил... Как смели скрыть! Как ловко, как длинно скрыли. головокружительно воображать. Чтобы ему было легче в школе, чтобы не сболтнул лишнее. (А. Г. Битов. Пушкинский дом)

Здесь вводящая конструкция представлена глаголами, описывающими реакцию героя с указанием на внешний характер речи: «вспылил, накричал, надерзил». Далее непосредственно НПР начинается с восклицательного предложения, которое напрямую с речью персонажа не соотносится, то есть не маркировано пунктуационно, как прямая речь, но благодаря вводящей конструкции и экспрессивному синтаксису ясно, что представлены слова персонажа. За восклицательным предложением следуют фрагменты, по всей видимости, развернутого высказывания героя. Кроме того, небезынтересно, что в рассматриваемом отрывке данная модель совмещается с моделью НПР, представляющей собой передачу одним персонажем речи другого, ведь фраза «чтобы ему было легче в школе...» не что иное как введение третьей точки зрения: интерференция текста автора и текста персонажа (Лёвы) дополняется текстом других персонажей (Лёвиных родителей), которых герой «цитирует» посредством НПР.

Произнесенная НПР может также быть представлена в тексте моделью с контактной вводящей конструкцией. Обычно последняя содержит указание на лицо, которому принадлежат слова, сопровождающиеся глаголом говорения, после чего через двоеточие или тире вводится непосредственно речь персонажа, переданная структурами НПР.

Жена Пашкина помнила, как Жачев послал в ОблКК заявление на ее мужа, и целый месяц шло расследование, - даже к имени придирались: почему и Лев и Ильич? Уж что-нибудь одно! (А. П. Платонов. Котлован).

В приведенном выше фрагменте из романа А. П. Платонова «Котлован» с помощью НПР передаются слова сотрудников ОблКК, которые приведены после глагола «придирались». Произнесенная речь носит экспрессивный характер, поскольку представлена вопросительным и восклицательным предложениями.

Подобным образом реализуются и модели, в которых глагол говорения присутствует непосредственно внутри структур НПР. Примером может служить отрывок текста, содержащий НПР, из рассказа М. М. Зощенко «Страшная ночь», где НПР близка по форме к прямой речи, но не оформлена пунктуационно как таковая и прерывается глаголом говорения «скажут», при этом тройной повтор глагола добавляет высказыванию эмоциональность и экспрессивность.

Читатель, небось, усмехнется тут. А деньги, скажет. Деньги-то, скажет, курицын сын, получаешь? До чего, скажет, жиреют люди (М. М. Зощенко. Страшная ночь).

Другой моделью с эксплицитной отсылкой к речи персонажа являются структуры НПР, вводимые с помощью частиц «мол», «дескать», «-де». Так, в приведенном ниже фрагменте посредством «-де» писатель маркирует указание на передачу речи персонажей, которые «пальцами тычут» на Шухова, при этом на передачу произнесенной также указывает употребление частицы «вот».

Шухову и приятно, что так на него все пальцами тычут: вот, он-де срок кончает, - но сам он в это не больно верит (А. И. Солженицын. Один день Ивана Денисовича).

В русской литературе структуры произнесенной НПР также нередко встречаются в контексте прямой или косвенной речи, а также диалога: автор эксплицитно вводит речь персонажа, выделяя ее на фоне повествовательного текста, а затем убирает формальную маркированность (кавычки, союзные слова и т. п.), но продолжает передавать речь персонажа. Иногда НПР может даже включаться в прямую речь: один персонаж посредством НПР передает слова другого.

Бата кивнул головой в знак того, что он понял, но прибавил, что ему дороги не деньги, а он из чести готов служить Хаджи-Мурату. Все в горах знают Хаджи-Мурата, как он русских свиней бил... (Л. Н. Толстой. Хаджи-Мурат).

В данном примере НПР сменяет косвенную речь, при этом текстовая интерференция достигается за счет включения в повествовательный текст экспрессивно-оценочной лексики «русских свиней», а также незаконченностью мысли, маркированной многоточием.

В следующем фрагменте текста в форме НПР представлен ответ на вопрос, заданный в ходе диалога. При сохранении третьего лица текста автора, а именно - употребления местоимения «им», писатель использует в отрывке простые односоставные предложения, характерные для разговорной речи, тем самым вводя в повествование текст персонажа и порождая текстовую интерференцию. Рассматриваемый отрывок является произнесенной речью, поскольку далее на него дается комментарий в виде очередной реплики диалога.

- Опять на два дня мороки, - нахмурился Саша. - Неужели нельзя найти порчу, не разбирая?

Им осточертел этот ремонт. Не успели кончить одно, хватайся за другое.

Полная анархия производства. Следовало бы поставить этот вопрос перед Майей Константиновной.

- Вопрос не прибор, - оборвал их разглагольствования Морозов. - Вопрос простоит долго (Д. А. Гранин. Искатели).

Произнесенная НПР может также и полностью реализовываться в форме диалога, как в романе В. С. Маканина «Лаз». Персонажи ведут беседу, которая передается автором от третьего лиц и пунктуа- ционно как диалог не оформлена. К речи персонажей отсылают вопросительные предложения, пауза, показанная многоточием, перебор вариантов развития событий «...стычка? драка?».

Оля Павлова заплакала и подтвердила, что Павлов умер. Умер на улице от инфаркта, подробностей пока никаких. Оля всхлипывает, давится слезами. Но может быть, случайная с кем-то стычка? драка?.. Нет. Она не знает (В. С. Маканин. Лаз).

Кроме того, в ряде случаев произнесенная НПР может не сопровождаться вводящими конструкциями.

Парни слушали и дивились: сколь может повидать, пережить, изведать один человек, и советовали старшому, пока делать нечего, «составить роман» на бумаге. Старшой соглашался, да бумаги-то в избушке мало, всего несколько тетрадок, потом уж, на старости лет, как-нибудь засядет составлять роман, а пока слушай, парни, дальше (В. П. Астафьев. Царь-рыба).

В данном примере НПР представляет собой ответ «старшого» на реплику «парней» и начинается с «да бумаги-то в избушке мало». Разговорность синтаксических структур, обращение, повелительное наклонение дают понять, что передается речь персонажа, при этом НПР представлена частью сложносочиненного предложения и не сопровождается вводящей конструкцией. Таким образом, приведенный отрывок отличается более высокой степенью текстовой интерференции по сравнению с предыдущими.

Произнесенная НПР в английской литературе

Структуры произнесенной НПР в английской литературе реализуются в моделях, близких по организации моделям НПР в русской литературе.

Так, в произведениях, написанных английскими авторами, присутствуют модели НПР с дистантной вводящей конструкцией, хотя следует отметить, что встречаются реже, чем в русскоязычных произведениях.

Mr. Foster was only too happy to give them a few figures.

Two hundred and twenty metres long, two hundred wide, ten high (A. Huxley. Brave New World).

В приведенном выше примере дистантная вводящая конструкция представлена глагольным словосочетанием to give them a few figures, за которым начинается НПР в виде перечисления данных цифр.

В случае использования автором контактной вводящей конструкции она будет либо отделена от НПР двоеточием, либо запятой (ср. с использованием в русских текстах тире) и представлять собой глагол говорения или глагольную конструкцию, выполняющую ту же функцию. Примером подобной модели может служить отрывок из романа Д. Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей», где как сам вопрос, так и полученный ответ представлены в виде структур НПР, отделенных от текста автора с вводящей конструкцией запятой. При этом характерным признаком является использование инверсии, в то время как в косвенной речи был бы прямой порядок слов.

He sent a servant to ask, could he be of any service to Lady Chatterley: he thought of driving into Sheffield. The answer came, would he care to go up to Lady Chatterley's sitting-room (D. H. Lawrence. Lady Chatterley 's Lover).

Кроме того, вводящая конструкция в виде глагола говорения может присутствовать в середине или конце произнесенной НПР, тем самым позволяя создать текстовую интерференцию: до указания на то, кому принадлежит данный текст, читатель остается в неведении и, вероятнее всего, рассматривает первую половину НПР как слова автора. Следует отметить, что к косвенной речи данные конструкции отнести нельзя, поскольку, согласно учебнику грамматики английского языка «English Grammar Today: An A-Z of Spoken and Written Grammar» [Carter R. et al 2016], слова автора в косвенной речи обычно стоят до предаваемой речи, а положение их в конце высказывания будет, скорее, исключением. Отсутствие указания на постановку вводящей конструкции в середине предложения позволяет сделать вывод, что подобное ее положение в косвенной речи в принципе не предполагается. Более того, на то, что данный фрагмент представляет собой НПР, указывают единицы лексического и синтаксического уровней, маркирующие речь персонажа.

Пример такой модели НПР можно найти, в частности, в романе И. Макьюэна «Дитя во времени», где лексическая и синтаксическая сторона НПР отражает формализованную речь полицейских.

The police had lost interest in the case after a week. Riots in a northern suburb, they said, were stretching their resources (I. McEwan. The Child in Time).

Так же, как и в русской литературе, в английской прозе встречаются модели произнесенной НПР, следующей за прямой или косвенной речью. В таких случаях вводящая конструкция может как присутствовать, так и отсутствовать. Например, в приведенном ниже фрагменте текста из романа О. Хаксли «О дивный новый мир» НПР вставлена между двумя высказываниями, оформленными как прямая речь. При этом отрывок текста с НПР нельзя рассматривать как текст автора, поскольку заключительное высказывание с прямой речью продолжает мысль, содержащуюся в тексте НПР.

«The lower the caste», said Mr. Foster, «the shorter the oxygen». The first organ affected was the brain. After that the skeleton. At seventy per cent of normal oxygen you got dwarfs. At less than seventy, eyeless monsters.

«Who are no use at all», concluded Mr. Foster (A. Huxley. Brave New World).

Структуры НПР могут также следовать за предложением со сложным подлежащим (конструкции complex subject), в которых в состав сказуемого входит глагол говорения. Интересно, что в данной конструкции остается неизвестно, каким персонажам принадлежат те или иные слова, поскольку complex subject не содержит в себе указания на источник информации, то есть текст автора «переплетается» с неким генерализированным текстом персонажа. Следует отметить, что подобный эффект достигается и при использовании формального подлежащего they во вводящей конструкции they said.

Nat was said to be superior. Read books and the like (D. du Maurier The Birds).

В данном примере НПР оформлена неполным предложением с опущенным подлежащим, что характерно для разговорной речи.

Кроме того, НПР в английской литературе, так же как и в русской, может быть представлена в виде диалога. Пример тому можно найти, в частности, в романе В. Вулф «На маяк».

As for her little bag, might he not carry that? No, no, she said, she always carried that herself (V Woolf. To the Lighthouse).

С одной стороны, в рассматриваемом отрывке текст автора маркируется употреблением форм третьего лица и прошедшего времени, что совпадает с временным планом повествования. С другой - за формальную сторону текста персонажа отвечает прямой вопрос, а также употребление частицы no и ее повтор, придающий высказыванию экспрессивность.

Иногда произнесенная НПР может не сопровождаться вводящими конструкциями, хотя в целом, в сравнении с непроизнесенной НПР, передающей мысли, чувства и особенности восприятия персонажей, такая модель в английской литературе встречается гораздо реже. Так, в приведенном ниже примере НПР представляет собой передачу слов мисс Лэвиш, которая рассказывает о городе. Данный отрывок НПР не сопровождается вводящей конструкцией, а фразой, маркирующей начало текстовой интерференции, можно считать How delightfully warm! Восклицательное предложение содержит оценку девушкой погоды, то есть отсылает к смысловой позиции героини. В дальнейшем текст персонажа маркируется характерным для разговорной речи разделительным вопросом и эллипсисом.

Miss Lavish - for that was the clever lady's name - turned to the right along the sunny Lung' Arno. How delightfully warm! But a wind down the side streets cut like a knife, didn't it? Ponte alle Grazie - particularly interesting, mentioned by Dante. San Miniato - beautiful as well as interesting; the crucifix that kissed a murderer - Miss Honeychurch would remember the story. The men on the river were fishing (Untrue; but then, so is most information) (E. M. Forster. A Room with a View).

Заключение

Таким образом, произнесенная НПР может реализоваться в целом ряде моделей как в русской, так и английской литературе. По способу ввода и организации эти модели в целом являются сопоставимыми. Однако между ними есть и отличия, которые связаны с типологическими различиями языков.

Одно из важнейших отличий связано с аналитизмом английского языка: фиксированным порядком слов и менее свободным синтаксисом. На основе проанализированного материала можно заключить, что нарушение правил синтаксической организации предложения в повествовательном тексте (например, замена косвенных вопросов на прямые) будет одной из черт произнесенной НПР, отвечающих за маркирование текста персонажа на фоне текста автора. При этом для русского языка, тяготеющего к синтетическому типу, будет, скорее, характерно не вышеупомянутое нарушение, а использование заведомо более экспрессивных синтаксических конструкций и особенно разговорно окрашенных лексических единиц.

При этом в каждом языке будут употребляться и свои особые вводящие конструкции, формы которых также будут обусловлены различиями в строе языков. Так, в то время как строй английского языка располагает к использованию дистантных вводящих конструкций с complex subject, в русском языке встречаются контактные вводящие конструкции, оформленные в виде неполных, в частности неопределенно-личных, предложений в составе сложных.

Кроме того, важную роль играет и частотность употребления моделей. Например, в английском языке частотность произнесенной НПР с контактной вводящей конструкцией будет выше, чем в русском, что можно объяснить уже изначально заложенным экспрессивным потенциалом переноса ее из начальной позиции, свойственной косвенной речи, в середину или конец предложения.

Исходя из вышесказанного, считаем возможным сделать вывод, что при передаче произнесенной НПР при переводе в рассматриваемой паре языков переводчику, помимо определения типа модели, необходимо опираться на частотность структур НПР в языке вообще и в переводимом произведении в частности, а также на то, каким способом может быть достигнута текстовая интерференция в каждом языке в зависимости от его типологической принадлежности, языковые единицы каких уровней и в каких формах будут отвечать за маркированность текста автора и текста персонажа. В дальнейшем предстоит установить способы передачи (систему соответствий) произнесенной НПР при переводе в данной паре языков.

Список литературы / references

Волгина Н. С. Современный русский язык. Синтаксис: учеб. 4-е изд. испр. М.: Высшая школа, 2003. [Valgina, N. S. (2003). Sovremennyi russkii yazyk. Sintaksis (The Modern Russian Language: Syntax): textbook. 4th edn., rev. Moscow: Vysshaya shkola. (In Russ.)].

Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. [Gal'perin, I. R. (1958). Ocherki po stilistike angliiskogo yazyka (The Outline of English Stylistics). Moscow: Izdatel'stvo literatury na inostrannykh yazykakh. (In Russ.)].

Жилина И. С. Семантическая характеристика несобственно-прямой речи - понимания, осмысления в английских, немецких и русских художественных текстах XX века // Актуальные проблемы германистики, романистики и русистики. Материалы ежегодной Международной конференции. Екатеринбург, 4-5 февраля 2011 г. / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2011. 4.1. С. 192-197. [Zhilina, I. S. (2011). Semantic Characteristics of Impersonal Direct Speech - Understanding, Comprehension in English, German and Russian Texts of Fiction of 20th Century. Topical Issues of German, Roman and Russian Languages. Proceedings of the Annual International Conference. Yekaterinburg, February 4-5, 2011. Ural State Pedagogical University. Yekaterinburg. 4.1. 192-197. (In Russ.)].

Ковтунова И. И. «Несобственно-прямая речь» в языке русской литературы конца XVII - первой половины XIX века / Публикация А. Г. Грек. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2010. [Kovtunova, I. I. (2010). «Ne- sobstvenno-pryamaya rech'» v yazyke russkoi literatury kontsa XVIII - per- voi poloviny XIX veka («Free Indirect Speech» in the Language of Russian Literature from the End of the 18th Century till the First Half of the 19th Century) / publ. by A. G. Grek. Moscow: Izdatel'skii tsentr «Azbukovnik». (In Russ.)].

Кусько Е. Я. Проблемы языка современной художественной литературы. Львов: Вища школа, 1980. [Kus'ko, E. Ya. (1980). Problemy yazyka sovre- mennoi khudozhestvennoi literatury (The Language Problems of the Contemporary Fiction). Lviv: Vishcha shkola. (In Russ.)].

Падучева Е. В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива. 2-е изд. испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2010. (Язык. Семиотика. Культура). [Paducheva, E. V. (2010). Semanticheskie issledovaniya: Semantika vremeni i vida v russkom yazyke; Semantika narrativa (Semantic Studies: The Semantics of Aspect and Tense in Russian; Semantics of the Narrative). 2nd ed., rev. and updated. Moscow: Yazyki slavyanskoi kul'tury (Yazyk. Semiotika. Kul'tura). (In Russ.)].

Пучинина О. П. Структурно-семантическая типологизация произнесенной несобственно-прямой речи на материале прозы Марины Цветаевой // Современные исследования социальных проблем. 2018. Т 10, № 4. С. 190-201. doi.org/10.12731/2077-1770-2018-4-190-201 [Puchinina, O. P (2018). Structural-semantic typologization of free indirect speech: the case of Marina Tsvetaeva's prose. Russian Journal of Humanities. Vol. 10, № 4. P 190-201. (In Russ.)].

Успенский Б. А. Семиотика искусства. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. [Uspenskii, B. A. (1995). Semiotika iskusstva (Semiotics of Art). Moscow: Shkola «Yazyki russkoi kul'tury». (In Russ.)].

Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. [Schmid, W. (2003). Narratologiya (Narratology). Moscow: Yazyki slavyanskoi kul'tury. (In Russ.)].

Carter R. et al. English Grammar Today with CD-ROM: An A-Z of Spoken and Written Grammar. Cambridge: Cambridge University Press, 2016. URL: https://dictionary.cambridge.org/grammar/british-grammar/reported- speech_2 (дата обращения: 26.02.2021).

Leskiv A. The Literary Phenomenon of Free Indirect Speech // Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Rzeszowskiego. Seria Filologiczna. Studia Anglica Resovien- sia. 2009. 60. P 51-58.

Pascal R. The Dual Voice. Free Indirect Speech and Its Functioning in the Nineteenth-century European Novel. Manchester: Manchester University Press, 1977.

Rundquist E. Free Indirect Style in Modernism: Representations of Consciousness. Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2017.

Размещено на Allbest.ru