Мультиэтнический язык молодежи как новый регистр шведского языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Мультиэтнический язык молодежи как новый регистр шведского языка

Н. А. Асеева

аспирант кафеды скандинавской и нидерландской филологии, филологический факультет

Объектом исследования данной статьи является так называемый мультиэтнический язык молодежи - относительно новый вариант шведского языка, на котором говорят молодые люди, проживающие в тех районах крупных городов, где преобладают иммигранты. Мультиэтнический язык молодежи, обладающий рядом специфических фонетических, лексических, морфологических и синтаксических особенностей, рассматривается в статье в качестве регистра, поскольку используется говорящими сознательно, в зависимости от их коммуникативных целей и ситуации общения.

Ключевые слова: шведский язык; лингвистическая вариативность; регистр; стиль; сленг.

N. A. Aseeva

Postgraduate student, St. Petersburg State University,

Department of Scandinavian and Dutch philology, Philological Faculty

MULTIETHNIC YOUTH LANGUAGE AS A NEW REGISTER

OF THE SWEDISH LANGUAGE

The article deals with a relatively new variety of Swedish, called multiethnic youth language and spoken by young people in several areas of big cities that are populated by first and second generation immigrants. The multiethnic youth language is characterized by specific features in pronunciation, vocabulary, grammar and syntax, and is described in this article as a separate register of the Swedish language since its use is primarily dependent on the speaker's intentions and the communicative situation.

Key words: the Swedish language; linguistic variation; register; style; slang.

Введение

В результате нескольких больших волн иммиграции и притока беженцев, начиная с 40-х гг. XX в. в Швеции сегодня проживает множество носителей различных языков со всего мира: сербского, хорватского, арабского, курдского, фарси, сомалийского, польского, испанского,

турецкого и др. Кроме того, в Швеции имеются официально признанные языки национальных меньшинств: финский, саамский, романи (язык цыган), идиш и меянкиели, вариант финского языка, на котором говорят на севере Швеции в долине реки Торнеэльвен. Второе место по количеству носителей после шведского занимает финский язык, за ним следует арабский, однако в последние годы число говорящих на нем растет так быстро, что вскоре он может переместиться и на вторую строчку списка самых распространенных в Швеции языков [Parkvall 2016].

По различным социально-экономическим причинам многие иммигранты в первом и втором поколении проживают на окраинах крупных шведских городов: Стокгольма, Мальмё и Гётеборга. В число районов, где преобладают иммигранты, входят Ринкебю и Тенста (Стокгольм), Русенгорд (Мальмё), Гордстен (Гётеборг) и некоторые другие. В силу разнообразной языковой среды, существующей в подобных местах, живущие там подростки, которые и сами представляют различные национальности и культуры, ежедневно сталкиваются и с носителями разных языков мира, и со множеством вариантов шведского. В их число входят не только нормативный язык и диалекты, но и интерязыковые варианты, на которых говорят люди, в разной степени владеющие шведским.

Многие подростки в иммигрантских районах постоянно переходят с одного языка на другой, переключают коды и меняют регистры, используют как нормативные, так и сленговые единицы шведского языка в зависимости от окружения, ситуации и коммуникативных целей. Подобная языковая среда, где каждый, как правило, имеет свой уникальный языковой бэкграунд, неизбежно приводит к образованию варианта шведского языка, в той или иной степени объединяющего иммигрантскую молодежь.

За последние 30 лет исследователи предлагали разные названия для этого варианта: rinkebysvenska («ринкебю-шведский»), invandrarsvenska («иммигрантский шведский»), forortsslang («сленг городских окраин»), multietnolekt («мультиэтнолект»), однако наибольшее распространение получили термины multietnisk ungdoms- sprak («мультиэтнический язык молодежи») и svenska pa mangsprakig grund («шведский на многоязыковой основе»). В данной статьи мы будем обозначать рассматриваемый вариант шведского языка как мультиэтнический язык молодежи.

Материал исследования

Столь необычный вариант шведского языка, на котором начала говорить молодежь окраин больших городов, не мог не привлечь внимание не только лингвистов и общественности, но и писателей, и авторов песен. В качестве материала для анализа в данной статье используются примеры из так называемой иммигрантской литературы, зародившейся в Швеции в 1960-1970-х гг. Именно в этот период государство начало активно поддерживать попытки иммигрантов отразить в искусстве свою культурную и национальную самобытность. Согласно базе данных Шведского союза писателей-иммигрантов, число авторов, относящихся к данной категории, в 2015 г. составляло более 1500 человек. Хотя само понятие «иммигрантская литература» до сих пор не совсем однозначно, выделение подобных произведений в отдельную группу дает возможность провести более детальный и осознанный анализ их особенностей.

Несмотря на существование различных точек зрения относительно того, что следует понимать под иммигрантской литературой, основные критерии, позволяющие отнести к ней то или иное произведение, у различных исследователей совпадают: как правило, это тема произведения, его язык, место издания, а также особенности биографии писателя. Подобные критерии выделяют, в частности, Л. Лённрут («Den svenska litteraturen»), И. Альгулин и Б. Ульссон («Litteraturens historia i Sverige») [Algulin, Olsson 2013], С. Грёндаль («Invandrar- och minoritetslitteraturer i Sverige. Fran forutsattningar till framtidsutsikter») [Grondahl 2002].

По мнению шведского писателя, основателя Института изучения иммиграции М. Бенито, определяющим критерием для отнесения того или иного произведения к иммигрантской литературе является осознание читателем связи между происхождением автора и тематикой его творчества. Аналогичной позиции придерживается в своей работе «Двойная идентичность: иммигрантская литература и литература национальных меньшинств на шведском в 1970-2000 гг.» шведский исследователь Л. Венделиус [Wendelius 2002].

Таким образом, в качестве основного критерия может быть выделена связь между происхождением писателя и такими темами его творчества, как одиночество, сегрегация, поиск идентичности, тоска по родине, дихотомия большинства и меньшинства, индивида и государства и т. п.

Примеры в нашей статье взяты из следующих произведений иммигрантской литературы: «На красном глазу» Ю. Х. Кемири (J. H. Khemiri «Ett oga rott»), «В своих мыслях» А. Л. Венгера (A. L. Wenger «Borta i tankar»), «Называйте как хотите» М. Бахтиари (M. Bakhtiari «Kalla det vad fan du vill»), «Привет, братишка» Д. Фоули (D. Foley «Shoo bre») и его же «Привет, чувак» («Shoo len»), а также «Однажды я построю замок из денег» Э. Ахмад (E. Ahmad «En dag ska jag bygga ett slott av pengar»). Дополнительным источником материала стали тексты песен шведского исполнителя Э. Лундина (E. Lundin), отражающие опыт иммигрантов в современной Швеции: «Анни Лёф» («Annie Loof»), «Однажды» («En dag»), «Суэди» («Suedi») и «Абиат» («Abiat»). Для наглядности примеры, отражающие особенности мультиэтнического языка, как правило, сопровождаются вариантами, которые морфологически, синтаксически и лексически соответствуют норме шведского языка.

Некоторые особенности мультиэтнического языка молодежи

Среди основных особенностей мультиэтнического языка молодежи можно выделить следующие:

Частое использование звонкого [z] («...och sen tar nagra av guzzarna alla bocker pa hans bord...» [Foley 2009, с. 9], ср. закрепившееся в шведском заимствование guss) и аффрикаты [tj] («Hoppas hon ar chok snygg» [Foley 2003, с. 149], ср. нормативное «Hoppas hon ar tjock snygg»), связанное с тем, что данные звуки часто представлены в родных языках подростков, использующих мультиэтнический язык. В норме шведского языка они, напротив, отсутствуют. Говорить о каких-то более общих фонетических особенностях данного регистра сложно, так как молодые люди являются носителями различных языков, а используемый ими вариант мультиэтнического языка, как правило, имеет региональные особенности, характерные для диалектов Стокгольма, Гётеборга и Мальмё.

В отношении просодики данного варианта шведского языка некоторые исследователи употребляют такие понятия, как «стаккато» и «отрывистость», однако они никак не отражаются в рассматриваемых в статье примерах (что, вероятнее всего, связано с тем, что передать подобные особенности на письме затруднительно).

Различные грамматические отклонения: употребление существительных и прилагательных в неправильном роде, неполное согласование в субстантивных словосочетаниях («sin foretag» вместо «sitt foretag» [Khemiri 2006, с. 24]), ошибки в формах множественного числа существительных, некорректное использование местоимений и показателей определенности и неопределенности существительных, ошибочное употребление глагольных форм («Jag kanner han som doda Palme» вместо «Jag kanner han som dodade Palme» [Bakhtiari 2012, с. 94]), местоимений и др.

Использование прямого порядка слов в тех случаях, когда, по правилам шведской грамматики, необходим обратный, - с данной особенностью мультиэтнического языка молодежи связано наибольшее количество стереотипов в отношении языка иммигрантов, поскольку порядок слов традиционно представляет определенную сложность для изучающих шведский язык. Наиболее яркое отражение данная особенность находит в романе «На красном глазу» Ю. Х. Кемири: по статистике он используется молодыми людьми всего лишь в 3,5 % случаев [Ganuza 2008], однако писатель ради достижения определенного стилистического эффекта доводит его частотность практически до 100 % (в романе встречается всего один случай корректного порядка слов, что, скорее всего, является недосмотром автора):

Iforrgar det var lite rolig situation eftersom vi hade nutidsorientering pa samhallen [Khemiri 2006, с. 111] (ср. нормативное: I forrgar var det lite rolig situation eftersom vi hade nutidsorienteringpa samhallen);

Plotsligt lagenheten skakades av galnaste kraschen [Khemiri 2006, с. 53] (ср.: Plotsligt skakades lagenheten avgalnaste kraschen).

Переключение кодов (переход с одного языка на другой):

Be man dorogh nago [Foley 2009, с. 149]

(фарси: «Не ври мне», );

Ayudame por favor [Foley 2003, с. 228]

(исп.: «Помоги мне, пожалуйста»).

Разнообразный сленг, элементы которого заимствованы из разных языков (арабского, турецкого, испанского, греческого, сербского и др.), а также традиционных источников сленговой лексики шведского языка (так называемого языка трубочистов, романи, монсинга и арго). Определить источник заимствования единиц мультиэтниче- ского сленга не всегда возможно из-за огромного количества языков, на которых говорят иммигранты. Частотными являются слова, обозначающие людей (например, турецкое shuno / shunne / shino («парень, молодой человек»): «Shuno var annorlunda» [Lundin 2016] - «Парень был не таким»; турецкое guzz («девушка»), на данный момент вошедшее в словарь Svenska Akademiens ordlista в написании guss: «...och han hade fixat en guz nu...» [Wenger 2015, с. 16] - «...у него теперь появилась чикуля...»), «...ni ar anda guzzar, eller hur grabbar?» [Ahmad 2018, с. 18] - «... всё равно вы девчонки, разве нет, парни?»); оценочные прилагательные и наречия (keff, bull). Из различных языков заимствованы слова для обозначения денег (например, турецкое para: «Jagade para fran sommar till sommar» [Lundin 2015] - «Охотился за баблом от лета до лета»); незаконной деятельности и полиции («Tabanjan den ar fet som en blaval» [Lundin 2016] - «Пушка, крутая, как синий кит»; «Nan sa aina hade sokt nan» [Lundin 2016] - «Кто-то сказал, что копы кого-то ищут»).

Часто используются эмоционально окрашенные выражения типа jag svar; jag svarpa mammas dod («клянусь; клянусь жизнью матери»):

Men det ar ingen fara med mej mamma, jag svar [Foley 2003, с. 129]. - «У меня все в порядке мама, клянусь».

Mammas dod det ar nat knas med dom har byxorna... [Ahmad 2018, с. 19]. - «Мамой клянусь, с этими брюками что-то не так».

...jagsvarpa allt, ska ta revansch [Lundin 2015].- «. клянусь, я отомщу».

В отличие от традиционной шведской обсценной лексики ругательства в мультиэтническом языке в основном связаны не с религией, а частями тела и сексуальностью:

Hon kanske ville bazza dej [Foley 2009, с. 219]. -

«Наверное, она хотела тебя трахнуть».

Традиционный шведский сленговый суффикс -is в мультиэт- ническом языке заменяет -ish:

Jalla abi lat oss ta en snurrmish, brorsan var botaniker han cutta upp skurrmish [Lundin 2016]. - «Йоу, чувак, давай покурим, братан был ботаником, мутил нормальную траву».

Har fanns grallmish och braj... [Lundin 2015] -

«Здесь была трава и каннабис».

В области фразеологии в мультиэтническом языке молодежи можно наблюдать как модифицированные, так и новообразованные конструкции. Данная особенность находит отражение, в частности, в романе Ю. Х. Кемири:

...jag fick lite agren och kande fet skuld fast jag var oskyldig som varsta lamm [Khemiri 2006, с. 19] (.. .jag fick lite agren och kande fet skuld fast jag var oskyldig som ett lamm);

...allt skulle ga tillpipan om han fick mera makt [Khemiri 2006, с. 33] (...allt skulle ga atpipan om han fick mera makt”).

Несмотря на то, что мультиэтнический язык имеет ряд специфических особенностей в области фонетики, морфологии, синтаксиса и лексики, перечисленных выше, назвать его диалектом было бы некорректно, поскольку в большинстве случаев он используется именно в молодежной среде. При этом также нельзя утверждать, что им владеют все молодые люди, проживающие в районах с преобладающим иммигрантским населением. Определить данный вариант как социолект не позволяет тот факт, что говорящие используют его только в определенных ситуациях, обусловленных преследуемыми ими целями и характером собеседников.

Наиболее оптимальным в данном случае представляется применение к мультиэтническому языку такого термина, как «регистр». В контексте современной социолингвистики Н. Каупланд определяет регистр как «сознательный выбор говорящего ., семантическую организацию лингвистических опций с учетом коммуникативных целей или обстоятельств» [Coupland 2007]. Схожее определение дают регистру шведские лингвисты Э. Бийвуэт и К. Фрауруд, называя его «временным переходом от стандартного языка, связанным с попыткой приспособиться к различным ситуациям и собеседникам» [Bij- voet, Fraurud 2013].

В связи с приведенными выше определениями регистра, необходимо не только описание специфических лингвистических опций, характерных для мультиэтнического языка, но и разъяснение мотивов, целей и причин, по которым молодые люди используют в своей речи данный вариант.

Экстралингвистические мотивы использования мультиэтнического языка в качестве регистра

мультиэтнический молодежь язык шведский

Переход к мультиэтническому языку в большинстве случаев обусловлен определенными целями, которые преследует говорящий, а также той коммуникативной ситуацией, в которой он находится. Использование данного регистра также в немалой степени зависит от того, кто выступает в этой ситуации в роли собеседника. Среди основных мотивов использования мультиэтнического языка можно выделить следующие:

Маркирование своей принадлежности к другой национальности, культуре и т. д.

Выражение солидарности по отношению к представителям той же социальной группы, что и говорящий, в недостаточной степени владеющим шведским языком и испытывающим по этой причине некоторую неловкость.

Маркирование своей региональной принадлежности (варианты мультиэтнического языка молодежи имеют определенные особенности, обусловленные местными диалектами).

Маркирование принадлежности к определенной социальной группе.

Демонстрация способности к языковому творчеству и нестандартному использованию ресурсов шведского и других языков.

Проявление нежелания быть похожим на других и использовать нормированные варианты шведского языка.

Ироническое отношение к стереотипам, связанным с особенностями шведского, на котором говорят некоторые иммигранты в мультикультурных районах.

Выражение протеста против общества, которое из-за внешности, происхождения или родного языка всё равно не воспринимает говорящего как шведа, несмотря на то, что многие подростки, использующие мультиэтнический язык, родились и выросли в Швеции и имеют шведское гражданство. Они могут просто не видеть смысла в том, чтобы использовать нормативный шведский язык, если общество всё равно воспринимает их как чужих.

Мотивы, по которым данный регистр шведского языка используется в иммигрантской литературе и текстах песен, схожи с описанными выше - писатели и музыканты используют его в качестве приема, позволяющего лучше раскрыть характер героя и передать его переживания. Отражая особенности мультиэтнического языка в своих текстах, авторы создают уникальные языковые портреты героев, идентичность которых неразрывно связана с иммигрантским опытом и ощущением своей инаковости.

В то время как герой романа Ю. Х. Кемири Халим использует в своей речи гиперболизированный вариант мультиэтнического языка, доводя частотность употребления его специфических черт до предела, М. Бахтиари, А. Л. Венгер, Д. Фоули, Э. Ахмад и Э. Лундин отражают в своем творчестве вариант, лексически, морфологически и синтаксически близкий к реальным особенностям мультиэтниче- ского языка. Благодаря этому, перед читателем предстает намного более полный и реалистичный портрет героя.

Заключение

Мультиэтнический язык молодежи, который используют подростки в районах с преобладающим иммигрантским населением, представляет собой необычайно интересный объект для изучения. Мульти- культурный и многоязычный контекст, характерный для современной Швеции, наделил данный регистр шведского языка специфическими фонетическими, лексическими, морфологическими и синтаксическими особенностями, источники которых можно обнаружить в самых разных языках.

Мультиэтническому языку свойственны ошибки в категориях определенности и неопределенности, рода и числа существительных и прилагательных, формах местоимений и др.; употребление прямого порядка слов в тех случаях, когда, согласно правилам, требуется обратный; переключение кодов; наличие звуков, отсутствующих в нормативном языке и традиционных шведских диалектах; более «отрывистая» просодика; богатый сленг, заимствованный из огромного количества источников; специфическая обсценная лексика и фразеология.

Данные особенности мультиэтнического языка находят отражение не только в речи подростков, но и в литературе и популярной музыке. Авторы иммигрантской литературы и песен используют его 30 для создания более яркой языковой характеристики своих героев, при этом частотность употребления его особенностей может варьироваться от произведения к произведению.

Несмотря на совокупность большого количества особенностей на самых разных языковых уровнях, мультиэтнический язык не является единственным вариантом шведского языка, на котором говорят молодые люди, проживающие в мультикультурных районах, - в большинстве случаев они прибегают к нему в определенных ситуациях, обусловленных коммуникативными целями и характером собеседников.

Мультиэтнический язык является для таких подростков способом маркировать свою идентичность, противопоставить себя обществу, выразить солидарность с представителями своей социальной группы, иронизировать над стереотипами в отношении иммигрантов, продемонстрировать способность к языковому творчеству.

Выбор определенных лингвистических средств в совокупности с целями и характером коммуникативной ситуации, в которой молодые люди используют данный языковой вариант, позволяет определить его как обособленный регистр современного шведского языка.

Список литературы / references

Ahmad E. En dag ska jag bygga ett slott av pengar. Stockholm: Natur & Kultur, 2018.

Algulin I., Olsson B. Litteraturens historia i Sverige. Lund: Studentlitteratur, 2013. Bakhtiari M. Kalla det vad fan du vill. Stockholm: Ordfront, 2012.

Bijvoet E., Fraurud K. “Rinkebysvenska” och andra konstruktioner av spraklig variation i dagens flersprakiga Sverige // Svenska som andrasprak: i forskn- ing, undervisning och samhalle. Red.: Hyltenstam K., Lindberg I. Lund: Studentlitteratur, 2013. S. 369-396.

Coupland N. Style: language variation and identity. Cambridge: Cambridge University Press, 2007.

Foley D. Shoo bre. Stockholm: Bonnier Carlsen, 2003.

Foley D. Shoo len. Stockholm: Bonnier Carlsen, 2009.

Ganuza N. Ordfoljdsvariation som spraklig strategi bland ungdomar i flersprakiga storstadsmiljoer // Nordand: nordisk tidsskrift for andrespraksforskning. Red.: Holmen A., Iversen Kulbrandstad L., Lindberg I. Nr. 2. Bergen: Fagbokfor- laget, 2008. S. 57-81.

GrondahlS. Invandrar- och minoritetslitteraturer i Sverige. Fran forutsattningar till framtidsutsikter // Litteraturens gransland: invandrar- och minoritetslitteratur i nordiskt perspektiv. Red.: Grondahl S. Uppsala: Centrum for multietnisk forskning, 2002. S. 35-70.

Khemiri J. H. Ett oga rott. Stockholm: Nordsteds, 2006.

Lundin E. Abiat. 2016. URL: https://genius.com/Erik-lundin-abiat-lyrics (дата обращения: 15.12.2019).

Lundin E. Annie Loof. 2015. URL: https://genius.com/Erik-lundin-annie-loof- lyrics (дата обращения: 15.12.2019).

Lundin E. En dag. 2016. URL: https://genius.com/Erik-lundin-en-dag-lyrics (дата обращения: 15.12.2019).

Lundin E. Suedi. 2015. URL: https://genius.com/Erik-lundin-suedi-lyrics (дата обращения: 15.12.2019).

Parkvall M. Sveriges sprak i siffror: vilka sprak talas och av hur manga? Stockholm: Morfem, 2016.

Wendelius L. Den dubbla identiteten: Immigrant- och minoritetslitteratur pa sven- ska 1970-2000. Uppsala Multiethnic Papers, 46. Uppsala: Centrum for multi- etnisk forskning, 2002.

WengerA. L. Till var ara. Stockholm: Modernista, 2015.

Размещено на Allbest.ru