Грамматические средства перспективизации события в датском языке

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Грамматические средства перспективизации события в датском языке

Д.Б. Никуличева

Д.Б. Никуличева доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института языкознания РАН; профессор кафедры скандинавских, нидерландского и финского языков переводческого факультета, Московский государственный лингвистический университет

Статья посвящена исследованию одного из ключевых проявлений антропоцентризма в языке выражению перспективизации события грамматическими средствами. Под перспективизацией понимается ориентация события относительно позиции говорящего. Методика исследования состоит в применении таких когнитивных категорий, как локализация, ориентация, дистанцирование, внешняя и внутренняя перспектива, профилирование событий в ментальном пространстве говорящего и др. Доказывается, что базовым когнитивным принципом организации датской грамматической системы служит противопоставление пережитой реальности всем разнообразным проявлениям удаленности от этой непосредственно воспринимаемой реальности. В качестве основных проявлений перспективизации анализируются языковые средства темпорального и таксисного дистанцирования, а также влияние категории перспективизации на продуктивность определенных сюжетов в датской художественной литературе.

Ключевые слова: антропоцентризм; перспективизация; позиция говорящего; внешняя и внутренняя перспектива наблюдателя; темпоральное и таксисное дистанцирование; когнитивный сюжет отстраненного повествователя в художественной литературе.

B. Nikulicheva Doctor of Philology (Dr. habil.), Professor, Senior Researcher at the Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, Professor at the Department of Scandinavian languages, Dutch and Finnish, Faculty of Translation and Interpreting, Moscow State Lingustic University. GRAMMAR MEANS OF EVENT PERSPECTIVIZATION IN THE DANISH LANGUAGE

датский грамматический перспективизация

The article studies one of the key manifestations of anthropocentrism in language perspectivisation of an event by grammatical means of a particular language. Perspectivisation is understood as a linguistic orientation of the event relative to the position of the speaker. The research method consists in applying such cognitive categories as localization, orientation, distancing, external and internal perspective, profiling of events in the speaker's mental space, etc. The article demonstrates that the basic cognitive principle of the Danish grammatical system is the opposition of the experienced speaker-centered reality to various manifestations of distancing from the perceived reality. As the main manifestations of perspectivisation, the article analyzes means of temporal and taxis distancing, as well as the influence of the perspectivisation on the productivity of certain cognitive plots in Danish literature.

Key words: anthropocentrism; perspectivization; vantage point; external and internal perspective of the observer; temporal and taxis distancing; cognitive plot of a detached narrator in fiction.

Введение

Статья посвящена обсуждению одного из ключевых проявлений антропоцентризма в языке выражению перспективизации события грамматическими и лексическими средствами конкретного языка.

Антропоцентризм является важной категорией современного языкознания, дополняющей системоцентрический подход [Алпатов 1993, с. 15]. Исследователи подчеркивают значимость антропоцентрического подхода для выработки нового категориального аппарата описания языка [Бугорская 2004, с. 24]. Этот категориальный аппарат активно разрабатывается современной когнитивной лингвистикой.

Понятие перспективизации, восходящее к терминологии гештальтпсихологии, получило в рамках когнитивной лингвистики развитие как одно из важнейших, описывающих языковые явления через особенности зрительного восприятия. Под перспективизацией понимается ориентация события относительно позиции говорящего. «Перспективизация является прежде всего неотъемлемым свойством структуры языка, реализуемым в речи каждого индивидуального говорящего» [Ирисханова 2014, с. 51]. К числу когнитивных механизмов, обеспечивающих проявление зрительного восприятия в языке, в когнитологии стали активно применяться такие понятия гештальтпсихологии, как «фокусирование», «конструирование», «фигура-фон», «траектор и ориентир», «перспективизация», «точка зрения» и др. [Ирисханова 2014, с. 25].

Категория отдаленности

Исходным тезисом нашего исследования является утверждение о том, что в основе датской грамматической системы лежит противопоставление пережитой реальности (den oplevede virkelighed), в центре которой находится говорящий, всем разнообразным проявлениям отдаленности от этой непосредственно воспринимаемой реальности.

Для авторов новейшей академической грамматики датского языка [Hansen, Heltoft 2011] категория отдаленности является ключевой. Именно она позволяет объяснить системную омонимию форм реалиса и ирреалиса. Так, грамматическая семантика датского претерита может трактоваться «либо как расстояние до мира, который рассматривается как воображаемый, гипотетический, либо как мир, который рассматривается как реальный, фактический, но отстоящий во времени» [Hansen, Heltoft 2011, с. 648]. Темпоральную систему, сложившуюся в современном датском языке, авторы предлагают называть «системой отдаления» (afstandssystemet) и подчеркивают, что датская система отдаления «ligger skvt mellem tid og realitet» [Hansen, Heltoft 2011, с. 649].

Эта весьма трудная для перевода формулировка (буквально «лежит косо между временем и реальностью») может быть наглядно проиллюстрирована той пространственной структурой темпоральных форм датского глагола, которая была предложена нами в результате психолингвистического эксперимента по выявлению особенностей визуализации датскими информантами биографических событий (см. схему 1).

В ходе указанного эксперимента была выявлена характерная для носителей датского языка асимметричность перцептивной организация прошлых и будущих событий биографического времени. В результате была предложена пространственная схема, объединяющая особенности внутренних визуализаций событий носителями датского языка и структуру грамматических темпоральных категорий датского глагола [Никуличева 2008, с. 100].

Схема 1. Когнитивные планы датской темпоральной системы

Важно подчеркнуть, что континуум удаленности от точки настоящего совпадает с континуумом структурной усложненности соответствующих аналитических форм, т е. чем в более удаленной перспективе (реальной или воображаемой) от концептуализатора находится событие, тем более сложной аналитической формой эта удаленность маркируется. Причем наибольшая дистанция (как временная, так и эпистемическая), как видно из схемы, оказывается расположенной по диагонали, т е., действительно, «ligger skvt» между простейшей формой презенса и наиболее сложной из форм, образованной сочетанием претерита модального глагола с перфектным инфинитивом. Таким образом, антропоцентричность и системоцентричность описания дополняют друг друга, углубляя наше понимание когнитивных основ грамматической семантики форм датского глагола.

Это значит, что в датском языке категория отдаленности обслуживает задачи перспективизации как реальных, так и воображаемых событий, что нередко наблюдается в рамках одного высказывания:

Det forekommer mig (ситуация 1: момент речи дистанция 0) at vi en enkelt gang var pa tomandshand ... og at hun i et forsog pa en fortrolighed... fortalte mig om et hus (ситуация 2: удаленность от момента речи в реальное прошлое дистанция 1), hun havde boet i, sammen med flere andre narkomaner, og hvordan de havde sovet i en stor bunke og om natten simpelthen rakt ud efter den, der la nsrmest (ситуация 3: удаленность от момента прошлого в предшествование дистанция 2)... og jeg sa for mig en Hieronimus Bosch-scenarium (ситуация 2: удаленность в прошлое дистанция 1). Og jeg burde have undt hende al den lykke (ситуация 4, удаленность от момента прошлого в воображаемую ситуацию, дистанция 3), hun kunne fa. Men det gjorde jeg ikke (ситуация 2: удаленность в прошлое) (Hesselholdt 2010, с. 10). «Мне кажется, что как-то раз мы остались наедине ... и что она, пытаясь вызвать меня на откровенность, рассказала о доме, в котором жила вместе с другими наркоманами, и как они спали вповалку и ночью просто тянулись к тому, кто лежал ближе <...> Я представила сцену из Иеронима Босха. Мне следовало бы тогда порадоваться ее счастью, но я не радовалась».

Если разместить отмеченные в примере четыре темпоральные ситуации на схеме 1, то окажется, что они, действительно, окажутся на разной удаленности от субъекта речи (дистанция 0 < дистанция 1 < дистанция 2 < дистанция 3), что последовательно соотносится с усложненностью используемой грамматической формы предиката: forekommer fortalte havde boet burde have undt.

Перфектная перспективизация

Тенденция к усилению дистанцирующей перспективизации наглядно проявляется и в активизации в датском языке такой относительно новой темпоральной формы, как двойной перфект. Эта форма, которая раньше воспринималась как диалектная и грамматически неправильная [Sproghandlinger 1988, s. 12-15], начинает все более активно использоваться как в устной речи, так и в СМИ и Интернете. Исследованию ее семантики посвящен целый ряд работ [Glismann 1989; Harder1989; Hansen 2011; Brocker 2015; Крылова 2018]. Э. Б. Крылова убедительно доказывает, что одним из значений датского двойного перфекта является значение «недостижение субъектом действия реального результата» [Крылова 2018, с. 35-36].

Jeg har haft kebt en bluse i en af jeres butikker, men prover at finde frem til, om de giver penge retur. «Я купила себе блузку в одном из ваших магазинов, но сейчас пытаюсь выяснить, возвращают ли они деньги».

О том, что целостное значение данной конструкции «исключает функцию результативного перфекта», сохраняя функцию префекта характеризации (statusperfektum) писал ранее и Эрик Хансен [Hansen 2011, s. 716]. Однако это значение является лишь частным случаем общей закономерности, согласно которой «использование двойного перфекта отодвигает событие и его релевантность в предшествование» («forskyder begivenhed og relevansforhold til fortiden») [Hansen 2011, с. 712].

Если учесть, что по результатам упомянутого выше психолингвистического эксперимента датские информанты обычно располагали актуальные биографические события на линии прямо перед собой, то становится понятно, что визуально ближайшие актуальные события буквально «заслоняют» от перцептора предшествующие актуальные события, что закономерно отменяет их результативность для настоящего. Для нас важно подчеркнуть, что даже такая по умолчанию ориентированная на момент речи форма, как перфект, по-датски именуемая fornutid (букв. преднастоящее), начинает в современном датском языке участвовать в усилении базовой для его грамматической семантики языка категории дистанцирования.

Таксисная перспективизация

Еще заметнее грамматическая семантика дистанцирования проявляется в случае таксисной перспективизации. В понимании Р. Якобсона, впервые использовавшего термин таксис для обозначения категории временной относительности, о таксисе как об особой грамматической категории глагола можно говорить лишь тогда, когда в языке существуют те или иные специализированные глагольные формы, маркирующие временную локализацию таксисной ситуации относительно опорной. Согласно Якобсону, таксис это не-шифтерная категория, безотносительная к факту сообщения: «Таксис характеризует сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения (в отличие от времени, характеризующего сообщаемый факт по отношению к факту сообщения)» [Бондарко 1990, с. 504]. Вместе с тем мы хотим подчеркнуть, что именно таксисные отношения, выражая «временную соотнесенность» [Смирницкий 1959], участвуют в расширении временной перспективы говорящего, усиливая эффект временной отдаленности от позиции концептуализатора-повествователя. При этом довольно часто возникает эффект, который мы предлагаем называть телескопической перспективизацией, когда сочетание лексических ориентиров и форм претерита и плюсквамперфекта создает телескопический эффект предшествования предшествованию.

В качестве иллюстрации обратимся сначала к переводу отрывка из романа Кристины Хессельхольдт, где героиня вспоминает свое пребывание в Африке:

В тот день подавали рис с бобами в томатном соусе с луком и кусочками авокадо. Снаружи то же самое блюдо на кострах готовили африканские женщины. Я видела это по пути в столовую. Я проходила мимо них утром того дня. Тогда женщины сидели перед хижинами и смотрели. Маленький Джони упал и поранил палец ноги об острый камень. Я схватила его и побежала к медсестре в главное здание...

Все предикаты русского текста выражены формами прошедшего времени, причем большинство формами несовершенного вида. За счет этого возникает эффект наблюдаемости процесса, когда «автор ставит читателя в позицию участника и вместе с тем свидетеля того, что происходит. Создается образ совместного восприятия» [Бондарко 2004, с. 278].

Таким образом, в русском переводе последовательность событий оказывается грамматически нейтрализованной, зато усиливается эмпатия повествования. Это создает внутреннюю перспективу наблюдателя = повествователя = концептуализатора.

Если же обратиться к датскому оригиналу, то обнаружится, что здесь грамматическими средствами четко выстраивается линия временной перспективизации:

Den dag blev der serveret ris med banner i tomat og lidt log og dertil avocadoskiver. Udenfor, over balene, kogte den samme banneret i de afrikanske kvinders gryder (ситуация 1, дистанция 1, Prat). Det havde jeg set pa vej til spisesalen. Jeg havde passeret kvinderne tidligere pa dagen (ситуация 2, дистанция 2, Plkvp), da sad de foran deres hytter og kiggede (ситуация 2, дистанция 2, Priet). Lille John var faldet og havde nssten faet skaret storetaen over pa en skarp sten (ситуация 3, дистанция 3,

Plkvp). Jeg greb ham og lob imod sygeplejerskens revir i hovedbygningen (ситуация 2, дистанция 2, Prat) (Hesselholdt 2010, c. 60).

Схема 2

tidligere pa dagen = da den dag (nu)

Общая идея состоит в том, что таксистная перспектива дистанцирует повествователя от ситуации. Помимо временной соотнесенности действий в прошлом, выражаемой сочетанием претерита и плюсквамперфекта, это особенно заметно в ситуациях, когда будущее время персонажа повествования для самого повествователя объективно относится к прошлому (7):

“Miskundhed og Sandhed modes, ksre Brodre,” sagde provsten. ''Retfsrd og Fryd skal kysse hinanden”. Og den unge mands Tanker var ved det 0jeblik da Lorens og Martine skulde kysse hinanden (Blixen). «Милость и истина сретятся, дорогие Братья, говорил пробст. Правда и мир облобызаются». А молодой человек в этот миг думал о лобызаниях, какими обменяются друг с другом Лоренс и Мартина.

Из сопоставления оригинала и перевода видно, что для грамматического представления времени в русском языке характерно «совместное» существование повествователя и субъекта повествования в «общем» для них временном пространстве: грамматическое прошлое повествователя равно грамматическому прошлому героя, а грамматическое будущее повествователя равно грамматическому будущему героя.

Таким образом, посредством грамматических средств русского языка формируются три временные области:

В отличие от русской темпоральной системы в плане концептуализации времени датская система относительных времен предполагает несовпадение временной перспективы говорящего и персонажа:

Схема 3

Таким образом, по формализованном в языке правилам говорящий хочет он того или нет смотрит на повествование из своей временной перспективы, отличной от временной перспективы персонажа.

То есть сама грамматическая система создает своего рода когнитивные предпосылки для последовательного дистанцирования повествователя от субъекта повествования.

Когнитивный сюжет отстраненного повествователя

Влияние дистанцирования, как базовой категории датской грамматической системы, столь велико, что находит отражение в продуктивности определенных сюжетов датской литературы. Так, анализ ряда произведений датских писателей позволил нам утверждать, что для современной датской литературы важным когнитивным сюжетом является художественное осмысление идеи отстраненности повествователя от субъекта его повествования [Никуличева 2019]. Датские авторы вновь и вновь возвращаются к сюжету, когда трагические события, переживаемые главным героем, излагаются с позиции отстраненного наблюдателя (или наблюдателей), который бесстрастно констатирует происходящее, таким образом здесь создается сильный художественный эффект когнитивного диссонанса. В 1990 г. был опубликован рассказ мэтра датской литературы Свена Оге Мадсена «Udenfor» («Снаружи»), а в 2010 г. молодая писательница Каролина Маллинг дебютировала с пьесой «Bag hegnet» («За забором»). Принадлежащие к разным поколениям авторы неслучайно обращаются к одному и тому же сюжету.

Название рассказа Мадсена «Снаружи» отражает суть коллизии. Компания подростков обнаруживает, что, взобравшись на забор, можно через окно подглядывать за семьей, живущей в их доме. «Снаружи» подростки наблюдают за жизнью семьи с ее буднями, горестями и нарастающим отчаянием. По ходу повествования автору удается сохранять ощущение абсолютного равнодушия любопытствующей толпы. Так же отстраненно описывается сцена самоубийства девочки, героини рассказа, со спокойным интересом наблюдаемая подростками.

В пьесе Каролины Маллинг три безликих соседа, обозначаемые цифрами 1, 2, 3, годами из-за забора наблюдают за жизнью переехавшей в их поселок семьи. Из их бесцветных реплик мы узнаем, что вот семья купила машину, вот построила сарай, вот отправляется путешествовать; что отец часто фотографирует дочку в саду. А потом между строк читается, что нет уже ни жены, ни дочери. Соседи смотрят, как мужчина стоит перед своими воротами и не решается войти. А в последней сцене они наблюдают за телом, раскачивающимся в саду на суку старой груши, и обсуждают, надо ли открыть ворота или машина, которая приедет его забирать, припаркуется снаружи...

Поскольку сюжет отстраненного наблюдателя основан на целом ряде специфических датских особенностей языковой категоризации, он закономерно вызывает определенные сложности при переводе на русский язык. Так, нарочито подчеркнутая в оригиналах таксистная отстраненность наблюдателя от персонажей неизбежно утрачивается в переводе, а иногда при передаче датского претерита переводчик использует формы настоящего времени, тем самым перцептивно еще больше приближая героя к повествователю. Ср.:

De overvejede (Prat) pa et tidspunkt, om de skulle ga (Fut II) om i haven, eller hjem, eller maske soge їж i vindfanget, de ville godt kunne se (Fut II) ham fra vindfanget (Mailing 2010). «В какой-то момент они даже подумывают, а не обойти ли вокруг и не попытаться ли проникнуть в дом или в сад, или, быть может, встать под навесом на крыльце с крыльца им будет его хорошо видно» (пер. О. Рождественского).

Использование в оригинале глагола мыслительной деятельности в претерите и дубитативного предположения в форме будущего в прошедшем четко противопоставляет перцептивную позицию наблюдателя и наблюдаемых. В русском переводе их настоящее и их будущее совпадают, что сразу уменьшает значимую для авторского замысла когнитивную дистанцию.

Подчеркнем, что речь идет не о неполном понимании установок оригинала переводчиком, а о том, что языки в разной степени обладают грамматическим ресурсом для выражения некоторых смыслов, значимых настолько, что в соответствующей языковой культуре они становятся сюжетообразующими.

Неслучайно многие персонажи датской литературы подчеркивают восприятие себя со стороны (udefra). Так, главная героиня романа Кристины Хессельхольт «Camilla og resten af selskabet» неоднократно говорит, что наблюдает себя «снаружи», например:

Det forekommer mig at vi en enkelt gang var pa tomanshand (hvilket var lettere for mig end at vsre i flok, alligevel sa jeg uafladeligt mig selv udefra; jeg var faktisk to og befandt mig i en endelos trwden mig selv over twerne) (Hesselholdt 2010, s. 10). «Мне кажется, мы как-то раз остались с глазу на глаз, что было для меня легче, чем быть в толпе, но я все равно постоянно видела себя со стороны (udefra), фактически, было две меня, и я без конца наступала себе самой на пятки».

Или:

Og jeg tankte: ja, det er sadan, det er (hvor 'det' sandsynligvis betod livet)... samtidig med, at jeg folte mig udenfor og ganske givet komplet idiotisk (Hesselholdt 2010, s. 9). «И я подумала: да, вот оно как (где оно, разумеется, обозначало жизнь) и одновременно ощущала себя снаружи и совершенно по-идиотски».

Подруга главной героини Альма тоже видит себя со стороны:

De sad, i trusser, i det barrikaderede vsrelse, og drak vin og rog cigaretter og horte musik, pludselig sa Alma sig selv udefra og sagde: «Man skulle tro, vi sad pa en strand» (Hesselholdt 2010, с. 39). «Они сидели в одних трусах в забаррикадированной комнате и пили вино, курили сигареты и слушали музыку, вдруг Альма увидела себя со стороны и сказала: “Можно подумать, мы сидим на пляже”».

Особенно интересно передающее прямую речь Альмы предложение Man skulle tro, vi sad pa en strand. Оно представляет собой квинтэссенцию разнообразных языковых средств датской перспективизации: 1. Взгляд на ситуацию со стороны (sa sig selv udefra) отражает отстраненность восприятия ситуации персонажем. 2. В роли воспринимающего субъекта вместо реальных участников ситуации, запершихся вдвоем в комнате, выступает неопределенно-личное местоимение man. 3. Предикат выражен сочетанием претерита модального глагола skulle + Inf I, которое употребляется в датском языке «главным образом для отмежевания (выделено автором) говорящего от чужого высказывания, он как бы снимает с себя ответственность за достоверность передаваемой им с чужих слов информации. Значение отчуждения (выделено авт. Д. Н.), эксплицируемое данным сочетанием, не позволяет определить отношение говорящего к содержанию высказывания» [Крылова 2004, с. 55]. В данном контексте, используя форму предиката skulle + Inf I, субъект дистанцируется от своего собственного суждения, как будто оно высказано кем-то другим. 4. Использование ментального предиката tro указывает на конструирование воображаемой ситуации (trosuniverset) в противоположность ситуации, основанной на перцептивном опыте (erfaringsuniverset), см. [Dudst-Andersen 2011, c. 164-167]. 5. Использование претерита sad отодвигает синхронную моменту речи ситуацию в сферу ирреальности как контрафактивную, т. е. противоречащую реальному положению дел: персонажи заперты в комнате, а не сидят на пляже. В результате возникает то, что мы предлагаем называть кумулятивным эффектом дистанцирования. Высказывание Man skulle tro, vi sad pa en strand маркируется как удаленное от позиции говорящего сразу множеством языковых средств, что многократно усиливает эффект отстраненности повествователя. Этот кумулятивный эффект дистанцирования неизбежно утрачивается в русском переводе.

Отстраненно-личная функция местоимения man

Что касается неопределенно-личного местоимения man, то, хотя в датских грамматиках указывается, что «обобщающая функция для этого местоимения является центральной», отмечается также, что «иногда, если по стилистическим или прагматическим причинам говорящий хочет избежать употребления личного местоимения, man может использоваться в значении 1, 2, или 3 лица» [Hansen, Heltoft 2011, с. 557-558]. Для целей нашего изложения важно подчеркнуть, что при использовании man в функции 1-го лица (назовем ее отстраненноличной) драматически усиливается эффект дистанцированности персонажа от самого себя, т. е. реализуется типичный когнитивный сюжет, когда говорящий воспринимает ситуацию «udefra».

Вот как, например, говорит о себе эксцентричный персонаж романа Ляйфа Пандуро «De uanstsndige» Эжен Таммс:

Sidste ar, for Munchen, blev man standset pa gaden af vildtfremmede mennesker, alle mulige med oversksg og vilde ojne, der spyttede en masse dumheder i hovedet pa en (Panduro 1960, с. 47). «В прошлом году, еще до Мюнхена, человека остановили на улице какие-то абсолютно чужие люди, бородатые, с дикими глазами, которые выкрикивали в лицо человеку массу всяких глупостей».

Или:

En anden en bli'r snart nodt til at rejse til Paris igen, man kan ikke tale klimaet...Hvad er der i vejen? sagde Thomas. Hoslstten, sukkede Eugene, i grunden kan man ikke tale noget som helst. Man er skrskkelig sart. (Panduro 1960, с. 32). «Человеку скоро нужно будет вернуться в Париж, человек не выносит климата. В чем дело? спросил Томас. Аллергия, вздохнул Эжен, по большому счету, человек вообще ничего не выносит. Человек очень нежный».

Заключение

Материал, рассмотренный в данной статье, позволяет сделать следующие выводы:

Перспективизация представляет собой стержневую категорию датской грамматической системы, организующую широкий спектр антропоцентрированных грамматических категорий датского языка.

Категория удаленности системно обслуживает задачи перспективизации как реальных, так и воображаемых и ирреальных событий.

Развитие новых грамматических категорий типа двойного перфекта свидетельствует о дальнейшем усилении категории перспективизации в современном датском языке.

Таксисная перспективизация создает когнитивные предпосылки для дистанцирования повествователя от субъекта повествования.

Сочетание различных грамматических и лексических средств датского языка целенаправленно создает кумулятивный эффект дистанцирования, что утрачивается при переводе подобных высказываний на русский язык.

Влияние дистанцирования, как базовой категории датской грамматической системы, столь велико, что находит отражение в продуктивности определенных сюжетов датской литературы. Так, для современной датской литературы важным когнитивным сюжетом является художественное осмысление идеи отстраненности повествователя от субъекта повествования, а также идеи отчужденности повествователя от себя самого.

Список литературы

1. Алпатов В. М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходе к языку // Вопросы языкознания. 1991. № 3. C 15-26. [Alpatov, V M. (1991). Ob antropocentrichnom i sistemocentrichnom podhode k yazyku (On the anthropocentric and system-centered approach to language). Voprosy yazykoznaniya, 3, 15-26. (In Russ.)].

2. Бондарко А. В. Таксис // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 503-504. [Bondarko, A. V. (1990). Taksis (Taxis). In V N. Jarceva (ed.), Lingvisticheskij enciklopedicheskij slovar' (pp. 503-504). Moscow: Sovetskaya enciklopediya. (In Russ.)].

3. Бондарко А. В. К вопросу о перцептивности // Сокровенные смыслы. М., 2004. C. 276-282. [Bondarko, A. V. (2004). K voprosu o perceptivnosti (On the question of perceptivity). Sokrovennye smysly (pp. 276-282). Moscow. (In Russ.)]

4. Бугорская Н. В. Антропоцентризм как категория современного языкознания // Вопросы психолингвистики. 2004. № 2. С. 18-24. [Bugorskaya, N. V (2004). Anthropocenrism as linguistic category. Journal of Psycholinguistics, 2, 18-24). (In Russ.)]

5. Ирисханова О. К. Игры фокуса в языке. Семантика, синтаксис и прагматика дефокусирования. М.: Языки славянской культуры, 2014. [Iriskhanova, O. K. (2014). Focus games in language. Semantics, syntax, and pragmatics of defocusing. Moscow: LRC Publishing House. (In Russ.)].

6. Крылова Э. Б. Прагматическая семантика и коммуникативные функции модальных частиц NOK, VEL, VIST в датском языке: дис. ... канд. филол. наук. М., 2004. [Krylova, E. B. (2004). Pragmaticheskaya semantika i kommunikativnye funkcii modal'nyh chastic NOK, VEL, VIST v datskom yazyke: PhD in Philology. Moscow. (In Russ.)].

7. Крылова Э. Б. Об одном значении двойного перфекта в современном датском языке // Скрытые смыслы, или Грамматика нереального-2: материалы «Круглого стола». М.: Макс-пресс, 2018. С. 33-37. [Krylova, E. B. (2018). Ob odnom znachenii dvojnogo perfekta v sovremennom datskom yazyke (On one meaning of double perfect in modern Danish). In Skrytye smysly, ili Grammatika nereal'nogo-2 (pp. 33-37). Moscow: Maks-press. (In Russ.)].

8. Маллинг К. С. За забором / пер. О. Рождественский. URL: www.livelib.ru/ work/1002544285-za-zaborom-karoline-sesilie-malling [Malling, C. C. Za zaborom (Behind the fence). URL: www.livelib.ru/work/1002544285-zazaborom-karoline-sesilie-malling (25.12.2019). (In Russ.)].

9. Никуличева Д. Б. О перцептивных основах категоризации видовременных значений в английском и датском языках // Германистика. Скандинавистика. Историческая поэтика: сборник статей к юбилею О. А. Смирницкой. М.: Издательский центр МГУ, 2008. С. 76-103. [Nikulicheva, D. B. (2008). O perceptivnyh osnovah kategorizacii vidovremennyh znachenij v anglijskom i datskom yazykah (On the perceptual bases of categorization of types of temporal meanings in English and Danish). In Germanistika. Skandinavistika. Istoricheskaya poetika (pp. 76-103). Moscow: Izdatel'skij centr MGU. (In Russ.)].

10. Никуличева Д. Б. Когнитивные сюжеты, задаваемые грамматикой и сложности их перевода // Когнитивные исследования языка. Вып. XXXVI: Понимание. Интерпретация. Когнитивное моделирование: сборник научных трудов в честь 70-летия В. З. Демьянкова / отв. ред. вып. М. Л. Ковшова. Тамбов: Изд. дом «Державинский», 2019. С. 231-239. [Nikulicheva, D. B. (2019). Kognitivnye syuzhety, zadavaemye grammatikoj i slozhnosti ih perevoda. (Cognitive plots defined by grammar and translation difficulties). In M. L. Kovshova (ed.), Kognitivnye issledovaniya yazyka (vyp. XXXVI: Ponimanie. Interpretaciya. Kognitivnoe modelirovanie, pp. 231-239). Tambov: Izd. dom «Derzhavinskij». (In Russ.)].

11. Смирницкий А. И. Морфология английского языка. М. Издательство литературы на иностранных языках, 1959. 440 с. [Smirnickij, A. I. (1959). Morfologiya anglijskogo yazyka (Morphology of English). Moscow: Izdatel'stvo literatury na inostrannyh yazykah. (In Russ.)].

12. Blixen K. Babettes gestebud (Babette's Feast). Kbh.: Gyldendals traneboger, 1995. (In Dan.)

13. Brccker K. At have haft ringet (Having had a call) // Skrifter om samtalegrammatik. 2015. № 2/7. (In Dan.)

14. Durst-Andersen P. Bag om sproget. Det kulturmentale univers i sprog og kommunikation (Behind the language. The cultural mental universe in language and communication). Kobenhavn: Hans Reitzels Forlag, 2011. (In Dan.)

15. Glismann O. Jeg har haft gjort det (I have done it) // Mal & Mxle. 1989. № 12/4. P 6-8. (In Dan.)

16. Hansen E., Heltoft L. Grammatik over det danske sprog. Bd. 1-3 (The Grammar of Danish. Vol. 1-3). Det Danske Sprogog Litteraturselskab. Odense: Syddansk Universitetsforlag, 2011. (In Dan.)

17. Harder P. Om fortid og forfortid (About past and past perfect tense) // Mal & Male. 1989. № 12/4. P. 11-13. (In Dan.)

18. Hesselholdt, Christina. Camilla og resten af selskabet (Camilla and the rest of the company). Kbh.: Rosinante, 2010. (In Dan.)

19. Madsen, Svend Oge. Udenfor // Mellem himmel og jord. Noveller (Outside // Between heaven and earth. Short stories). Kbh.: Gyldendal, 1990. (In Dan.)

20. Malling, C. C. Bag hegnet. Katapult (Behind the fence. Catapult). 2010. URL: ebookparadise.online/pdf?title=Bag+hegnet&geo=dk&i=OTc4ODc3ODY1OTg2Ng%3D%3D&src=google-sites (accessed: 25.12.2019) (In Dan.)

21. Panduro, Leif. De uanstandige (The indecent). Kbh., Gyldendals traneboger, 1972. 2. udg. (In Dan.)

Размещено на Allbest.ru