Фонетический параллелизм в азербайджанско-турецкой системе (на основе языкового материала ХV века)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Азербайджанский государственный университет экономики

Фонетический параллелизм в азербайджанско-турецкой системе (на основе языкового материала ХV века)

Айнур Фамиль кызы Гадималиева

Аннотация

В статье рассматриваются звуковые параллели и их графические варианты в древних письменных памятниках азербайджанского и турецкого языков. В языке одного памятника встречаются различные версии одних и тех же лексических единиц, или же в разных памятниках одной эпохи одна и та же лексическая единица употребляется в разных вариантах. Цель - выявить фонетические параллели в азербайджанском языке в историческом аспекте на основе языковых материалов XV века. Данный вопрос впервые исследуется, что является очень актуальным для тюркологии и лингвистики в целом. В результате, отмечается, что в литературном языке XV века параллельность звуков и звукоформ была широко распространена, в связи с чем формирование современного литературного языка прошло через сложный эволюционный процесс.

Ключевые слова: фонетический звук; параллели; звуковые параллели; норма; история языка; фонетическая вариативность.

Abstract

Phonetic parallelism in the Azerbaijan-Turkish system (based on the linguistic material of the 15^th century)

Aynur F. Gadimaliyeva

Azerbaijan State University of Economics

This paper examines the sound parallels and their graphic variants in the ancient written monuments of the Azerbaijani and Turkish languages. In the language of one monument, there are different versions of the same lexical units, or in different monuments of the same era, the same lexical unit is used in different versions. The purpose of this article is to identify phonetic parallels in the Azerbaijani language in the historical aspect based on the linguistic materials of the 15^th century. The novelty of this research is that these issues are investigating for the first time within the framework of this publication, which is very relevant for Turkology and linguistics in general. Summing up, it is noted that in the literary language of the 15^th century, the parallelism of sounds and sound forms was widespread, as a result of which the formation of the modern literary language went through a complex evolutionary process.

Keywords: Phonetic sound, parallels, sound parallels; norm; history of language; phonetic variability.

Введение

Параллели, связанные с морфологическими особенностями и словарным запасом контента - это результат переходной фазы: с одной стороны, развивается процесс стабилизации на национальном языке, с другой стороны, элементы устаревшей нормы все еще продолжают существовать; кроме того, «литературные шаблоны поэтов, живущих в различных географических зонах, имитация различных художественных стилей, цитирование и т.д. заключалось в том, что в одном произведении обобщались характерные черты нескольких турецких говоров» [1: 139].

Фонетические параллели в основном связаны с исторической орфографией, так как орфография сохраняет форму и норму древней рукописи и не может качественно отображать реальное произношение или же какие-то уже возникшие дифференциальные черты фонетических изменений. Орфография всегда отличалась консервативностью. Если рассмотреть этапы развития языка, то можно найти факты, где писари разных времен, несмотря на то, что всегда пытались соблюдать орфографические нормы, иногда тоже вносили какие-то изменения в словоформы в связи с устным произношением современников. В результате таких творческих инициатив формировались параллели звуков и букв, «такое явление фонетического параллелизма оценивается как результат безграмотности» [1: 140].

Практическим материалом для исследования были выбраны художественно-литературные произведения классиков азербайджанской литературы XV века. В ходе исследования приводятся примеры из творчества И. Насими, Х. Табризи, Кишвари и др. выдающихся классиков Азербайджана.

Результаты исследования

Известен тот факт, что как во многих тюркских языках, так и в азербайджанском система согласных прошла долгий путь эволюции. Ученые и исследователи фонематической дифференциации согласных звуков азербайджанского языка данный процесс эволюции отмечают такими схемами [Ь]>[т], [Ь]>[р], [d]>[t], [q]>[x]>[h], !^[^]^>[], [k]>[g]>[y], но проследить весь этот процесс на основе древних рукописей теоретически и практически невозможно, так как в тюркоязычных азербайджанских рукописях конца XIX века и начала ХХ века такие дифференциации наблюдать очень сложно: в них «традиционные варианты сопровождаются новыми вариантами, и по этой причине трудно определить доминанту» [2: 157]. Учитывая данный факт, А. Демирчизаде очень четко оценил данную ситуацию: «При исследовании рукописей, просто прочитав их по буквам, и на основе этого сделать какие-то выводы не уместно» [3: 39]. Как указывается в тюркоязычных источниках, в словаре «Фарханги- турки», составленном в 1727 году Маммедтаги Каракоюнлу, отмечается, что «в языках руми и ираги (із турецком и азербайджанском языках) существует такое правило, что слова начинающиеся на [t], в языках руми произносятся как [d] в туранских языках. Например, вместо [ton] поизносится [don]. А если в начале слова стоит [b], то оно меняется на [v]: вместо «ber» пишется «ver», «bar» - «var»; или же [m] - [b]» [4: 32].

На всех этапах развития языка такой фонетический параллелизм сохраняет свою актуальность. В тюркологии этот вопрос тоже был рассмотрен. Например, исследуя вопрос звуковой звонкости в абляуте в тюркских языках, Р. Г. Ахметянов указывает, что «рудимент консонантной системы старотюркского языка наблюдается в татарском языке в виде звонкости в абляуте согласных в тюркских словах. Но, несмотря на это, такой процесс мы сегодня можем понаблюдать в некоторых диалектах и говорах: kez-qiz, kuppe-qube, te-di, tem-dim, tort-dord, teniz-dingez, tolkin-dulkin, sume-zoba и т.д.» [5: 69].

«Как известно, в большинстве тюркских языков в конце слога не употребляются такие согласные звуки, как /q-k-g/. В некоторых случаях они просто пропали из слов (alag-ala «цветной», sarig-sari «желтый»), но также известны случаи, когда эти звуки заменились сонорными звуками: [l], [y], [n]» [5: 45]. Наблюдаемые фонетические параллели в памятниках XV века говорят сами за себя. Иногда в авторских работах этой эпохи параллельные звуки встречаются в разных произведениях. Например, в рукописях современников одной и той же эпохи, один звук на письме отмечается по-другому, а в другой он встречается в параллельной форме: в произведениях Ров- щани, Гульшани, Халили, Ширази одновременно употребляются «ben / men» (я), но в работах Кишвари употребляется только единичный вариант men. Исследуя литературный язык XV века, мы определили следующие фонетические параллели:

Параллельность [q]/[x]/[k]. Такая звуковая параллельность очень часто наблюдается в языке письменных памятников. Например, Bu sahrada bu gulzai dikanlar, dqabinca qoyubdur cox dikanlar [Ki§vari: 170] - «Тот, кто посадил этот цветок в пустыне, оставил после себя много шипов»; Dedi cok say edanlar bu fusuna, Ki yokmumkunda vacibdan numuna [Ki§vari: 171] - «Тот, кто много работает, говорил об этом заклинании, которое является важным примером невозможного»; Haqqin nuri ki yakindir nazardan [Tabrizi: 176] - «Свет истины близок к этому обзору» и т.д.

Из примеров видно, что в лаас- сических рукописях иногда наблюдаются слова с параллелями [к]-[х], [q]-[x]. Например, ok-ox, qorku-qorxu, yakar-yakar, qok-qoq-qox и т.д. М. На- гисойлы, исследуя языковые свойства Ширази, подразумевает, что, буква каф, употребленная в середине или конце слова, обозначает плотно взрывающийся, глухой согласный [k]. Автор считает, что для местности, где жил Ширази, такая трансфонелитерация звуков вполне была приемлема, и сейчас этот факт наблюдается в этих краях [6: 45].

Фонетическая замена [q]-[x] в конце слова очень часто наблюдается в письменных памятниках: baq- bax, yoq-yox, aq-ax и т.д.: Gozum baglu onumda qahlar coq, Saniq ayagum, alda dayagum yoq [Tabrizi: 156] - «Закрытыми глазами передо мной много колодцев, но нет опоры в руках и ног нет»; Yuzina ol mahinnequn baqardun? Bani bu odlara neqin yaqardin? [Ki§vari: 179] - «Но почему я посмотрел на ее лицо? Зачем ты сжег меня в этих пламях?»; Yoxdurur camiyyatim, soylatma, ey hamdam mani,... [Hsgar: 35] - «Мое общество исчезает, не говори мне, друг мой» и т.д.

Дело в том, что условность соответствующих графических проявлений средневековой письменности в той или иной степени в азербайджанском языке сохранялась и в советский период, и это продолжалось до перехода на латиницу. «Даже в 30-е годы эта графическая традиция механически переносилось на латинский алфавит и таким образом было принято писать: qoq, baq, qiq и т.д. Но на самом деле, как отмечает старшее поколение, эти слова произносились как [<?ox], [bax], |cix|» [1: 145].

Профессор С. Ализаде пишет, что в памятниках XIV века буква о (kaf) обозначала два звука - [q] и [х]. То, что эта буква в основном была графическим знаком звука [q], считалось нормой. Но иногда оно произносилось и как [х]. И это привело к несколько непонятным ситуациям, где [х] указывалось как протозвук [k] [7, с. 19]. М. Адилов же отмечал, что о (каф) в составе слов звучал именно как [x] и слова типа akqa, yok, akar, cikar, burakti, которые писались через данную букву, со временем стали писаться и произносится как axqa «белый», yox «нет», axar «проточенный», qixar «выйдет», buraxdi «отпустил». «И здесь не обошлось без заимствований из диалектов» [2: 10].

Параллельность звуков [q]/[x]/ [h]. Такое фонетическое явление особенно часто наблюдается в местоимениях: qamu/xamu/hami. Например, Qun yari fani dunya tak agyardir xamu, Yar ola gor Hidayat dilxasta san sana [Nasimi: 28] - «В этом мире все смертные, Будь другом» [Tabrizi: 15] «Я ищу прибежища в Тебе, Боже, Что Ты прибежище для всех»; Qamu cunbandaya cunbu§ veransan, Gozadib- gozlayansan, hus veransan [Kisvari: 155] «Ты дал власть всем, Ты ждал, Ты проснулся» и т.д.

Исследуя историю местоимений qamu/xamu/hamu (все) Я. Мамедов считает, что «начиная с XVI века в азербайджанском и турецком языках помимо формы qamu/qami стали употреблятся такие словоформы этого местоимения, как xamu и hami. Вторая форма является более поздней» [8: 103]. Х. Мирзазаде отмечает, что нельзя указывать на то, что звуки [q] и [х] вдруг перешли на форму [h]. Данный процесс объясняется тем, что такой параллелизм уже в какой-то мере существовал и он просто стал развиваться с доми- нацией [h]» [9: 20].

По нашим наблюдениям можно сказать, что историю употребления местоимения hami можно рассматривать и еще чуть дальше. Несмотря на то, что словоформы qamu/ xamu считались стабильной нормой для XV века, местоимение hami уже было в употреблении в литературном языке XIV-XV веков. Доказательством тому является произведении И.Насими, где данная форма этого местоимения употребляется не раз: Hamudan sevgilim sansan, manim sarvi-xuramanim [Nasimi: 143] - «Ты моя возлюбленная среди всех, краше всех красавиц ты моя».

Qani/xani/hani (где): Фонетическое изменение в данном местоимении можно наблюдать в таких примерах: Qani insafu adlin qanda getdi? [Tabrizi: 196] - «Куда ушла твоя справедливость?»; Xani san, ey qarasiz, dardi-dilimnin qarasi, Canam arami, konul maqsudi, bagrim parasi [Nasimi: 44] - «Где ты, лекарство от моих печалей, покой моей души, биение моего сердца, половинка моя»; Hani haqq veruban almax cahanda, Qu batilla dolupdur §ahru bazar [Nasimi: 41] - «Там, где мир полон суеты, и город полон суеты» и т.д. Известно, что такая параллельная эквивалентность была широко распространена в памятниках XV века, но наблюдается до начала ХХ века.

Параллельность звуков [b]/[m]. Параллельность такого рода очень часто наблюдается в языке письменных памятников, особенно в начале слова. Например: b n-m n (я), bin-min (тысяче), а также в памятниках и в классических художественных произведениях можно увидеть дуогра- фичность этих звуков: Digac Hidayatin sozi yetmakdurur sana, Dinman deyar ki, sozlari anin mana yetar [Nasimi: 289] - «Вам достаточно слова Хидаят, Динман говорит, что слов достаточно на данный момент»; E§itmi§am bu sozu ban bir ardan, Qalandar ona derlar keqa sardan [Ka§gari: 156] - «Я слышал это слово от одного человека, из-за жесткого характера его прозвали Каландаром» и т.д. азербайджанский турецкий фонетический параллелизм

Иногда такой параллелизм можно наблюдать и в середине слова: Yagar yagmur kibi egqun balasi, Baguma rahguzar sagu solumdan [Kisvori: 802]

- «Чума любви, как дождь, Облилась на мою голову со всех сторон»; deal kimi diipiibdiir arduma epq, Banumla goruram har yerda yetdum [Kisvari: 701]

- «Любовь обрушилась на меня, как смерть, я вижу это повсюду со мной» и т.д.

В тюркологии, исследуя вопрос о том, какой из этих звуков более ранний, Б. А. Серебренников указывает, что [b] древнее других звуков [10: 3-5] М. Кашгари же, трактуя параллельность ban/man (я), писал: «Огузы и кыпчаги в начале слова в место [m] поизносят [b]. Если турки говорят «man bardum» (я пришел), то огузы и кыпчаги скажут «ban bardum» (я пришел)» [11: 111].

Интересен тот факт, что в эпосе «Китаби-Деде Коркут» словоформа «man» употребляется 403 раза, а словоформа «ban» - 54 раза [12: 124]. Но в поэме «Гутадгу билиг» Юсифа Хас Гаджиба словоформа «ban» не употребляется ни разу, но тем не менее 913 раза употреблялось словоформа «man», и еще 156 раз - словоформа «min» [13: 250]. Это можно объяснить тем, что язык произведения данного автора относится к карлугской группе, а в источниках указано, что в языках этой групы (в уйгурском языке в том числе) приемлемо словоформа «man» [6: 41].

В словах типа bengi // mangi (мой) , Uun m тип (этот), beniz // meniz (лицо) звуковая замена [b] на [m] вполне нормальный и естественный процесс. «Звуки, которые находились на грани с сонорными звуками, со временем перешагнули эту границу» [13: 95].

Параллельность звуков [d]/ [t]. Такое параллельное употребление звуков в составе лексических единиц можно наблюдать и в современных языковых материалах азербайджанского и турецкого языков. Но в классических произведениях XV века оно наблюдается все чаще: Gul ustuna dbkarsan gul bitirir, §aqayiq toradur, sunbul bitirir [Osgar: 162] - «Если полить цветок, он расцветет, будет расти Шагайиг (особый вид цветка), расцветет колоском»; Basar bagrina taglar kimi tap, Dokub gozdan danizlar kimi yap [Osgar: 163] - «Зажмет в сердце камни словно горы, Пролет слезы с глаз, словно моря».

Несмотря на то, что такие параллельности в основном встречаются в языке письменных памятников XV века и «утратили свою функцию на этапах развития языка» [11: 110], вариант [d] поднялся до уровня нормы и сохранил свое существование в современном литературном азербайджанском языке.

Параллельность звуков [g]/ [у]. В письменных памятниках согласный звук [g] претерпел уникальную трансформацию и в наше время перевоплотился в согласный [у] ([й]) в середине и в конце отдельных слов: gog-goy (синий), bag-bay (бек, барин) и т.д: Man yana bilman, faraqi-san degil, ineimasunlar olar bizdan degil [Tabrizi: 21] - «Могу сжечь, не беда, Пусть не обижаются, они не из нас»; Gbga batub ham qara ham qara boyandular [Tabrizi: 76] - «Небо было черным черно»; dlini cignina qoydu ol anin [Tabrizi: 12] - «В тот же момент положил руки на плечо».

Выводы

Учитывая факты, рассмотренные на основе анализа языковых материалов письменных памятников XV века, можно утверждать, что генетические свойства азербайджанского языка наблюдаются в текстах разных эпох развития литературного языка.

В XV веке в литературно-художественных произведениях азербайджанского языка встречаются такие фонетические параллели: [q]/ [x]/[k], [q]/[x]/[h], [b]/[m], [c^d/[t], [g]/[y]. Эти фонетические изменения происходили систематически, что можно наблюдать в приведенных примерах.

Примечания

1. Haciyev T. Azarbaycan adabi dilinin tarixi. I hissa. Baki: Elm, 2012. 475 s. [на азербайджанском языке].

2. Adilov M. Azarbaycan paleoqrafiyasi va tarixi orfoqrafiya masalalari. Baki: Nurlan, 2002. 108 s. [на азербайджанском языке].

3. Damirgizada D. Azarbaycan adabi dilinin tarixi. I hissa. Baki: Maarif, 1979. 320 s. [на азербайджанском языке].

4. Baxsaliyeva S. Mahammadtagi Qaraqoyunlunun «Farhangi-turki» lugati va Azarbaycan dilinin tarixinin oyranilmasinda onun ahamiyyati. Baki: Elm Nasriyyat Evi, 2015. 200 s. [на азербайджанском языке].

5. Ахметьянов Р.Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков. Москва: Наука, 1978. 274 с. [на русском языке].

6. Nagisoylu M. §irazinin “Gulsani-raz” tarcumasi. Baki: Elm, 2016. 377 s. [на азербайджанском языке].

7. Olizada S. Orta asrlarda Azarbaycan yazi dili. Baki: ADU, 1985. 84 s. [на азербайджанском языке].

8. Mammadov Y. Orxon-Yenisey abidalarinda adlar. II c. Baki, 2016. 107 s. [на азербайджанском языке].

9. Mirzazada H. Azarbaycan dilinin tarixi qrammatikasi. Baki: ADU, 1990. 374 s. [на азербайджанском языке].

10. Серебренников Б.А. Вероятностные обоснования в компаративистике. Москва: Наука, 1974. 352 с. [на русском языке].

11. Шабанов М.М. Сингармонизм в терекемейском говоре азербайджанского языка // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. 2008. Вып. 1. С. 109-112. [на русском языке].

12. Ozizov E. Azarbaycan dilinin tarixi dialektologiyasi. Baki: BDU, 1999. 354 s.; Cafarov N. Azarbaycan turkcasinin millilasmasi tarixi. Baki: Azarbaycan Dovlat Kitab Palatasi, 2017. 208 s. [на азербайджанском языке].

13. Sultanzade V. Zamir n'sinin Kaynagi Hakkinda // Dil Arastirmalari. 2014. Sayi: 15 S. 25-40. [на турецком языке].

Источники материалов для практического анализа

14. Osgar R. Qutatgu bilig. Baki: AVRASIYA PRESS, 2006. 440 s.

15. Kasgari M. Divanu lugat-it-turk. I cild. Baki: Ozan, 2016. 512 s.

16. Kisvari Turk Divani (Avtoqraf nusxa). Baki: Nurlan, 2010. 720 s.

17. Nasimi І. Segilmis asarlari. Baki: Azarnasr, 1973. 190 s.

18. Tabrizi X. Yusif va Zuleyxa. Baki: Nurlan, 2004. 92 s.

References

1. Khadzhiev T. History of Azerbaijan literary language. P. I. Baku: Elm, 2012, 475 pp. [in Azerbaijani].

2. Adilov M. Issues of Azerbaijani paleography and historical spelling. Baku: Nurlan, 2002. 108 pp. [in Azerbaijani].

3. Demirchizade D. History of Azerbaijan literary language. P. I. Baku: Maarif, 1979. 320 pp. [in Azerbaijani].

4. Bakhshaliyeva S. Mahammadtagi Garagoyunlu's dictionary “Farhangi-turki” and its importance in the study of the history of the Azerbaijani language. Baku: Science Publishing House, 2015. 200 pp. [in Azerbaijani].

5. Akhmetyanov R.G. Comparative study of the Tatar and Chuvash languages. Moscow: Nauka, 1978. 274 pp. [in Russ.].

6. Nagisoylu M. Shirazi's translation of “Gulshani-raz”. Baku: Elm, 2016. 377 pp. [in Azerbaijani].

7. Alizade S. Azerbaijani written language in the Middle Ages. Baku: ADU, 1985. 84 pp. [in Azerbaijani].

8. Mammadov Y. Names in Orkhon-Yenisey monuments. P. II. Baku: ADU, 2016. 107 pp. [in Azerbaijani].

9. Mirzazade Kh. Historical grammar of the Azerbaijani language. Baku: ADU, 1990. 374 pp. [in Azerbaijani].

10. Serebrennikov B.A. Probabilistic substantiations in comparative studies. Moscow: Nauka, 1974. 352 pp. [in Russ.].

11. Shabanov M.M. Singharmonism in the Terekemey dialect of the Azerbaijani language // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. 2008. Iss. 1. P. 109-112. [in Russ].

12. Azizov E. Historical dialectology of the Azerbaijani language. Baku: BSU, 1999. 354 pp. [in Azerbaijani].

13. Sultanzade V. About the origin of pronouns // Language Studies. Iss.: 15 Fall. 2014 P. 25-40. [in Turkish].

14. Sources of materials for practical analysis:

15. Asgar R. Kutatgu bilig. Baku: EURASIA PRESS, 2006. 440 pp.

16. Kashgari M. Divanu lugat-it-turk. Vol. I. Baku: Ozan, 2016. 512 pp.

17. Kishveri Turkish Divan (Autography). Baku: Nurlan, 2010. 720 pp.

18. Nasimi I. Selected works. Baku: Azerneshr, 1973. 190 pp.

19. Tabrizi X. Yusif and Zuleykha. Baku: Nurlan, 2004. 92 pp.

Размещено на Allbest.ru