Реализация статико-динамических свойств языка как элемента культуры в условиях его современных функциональных трансформаций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реализация статико-динамических свойств языка как элемента культуры в условиях его современных функциональных трансформаций

А.А. Коноплева

Аннотация

Традиционно сложилось представление о том, что язык выполняет вспомогательную функцию по отношению к культуре, выступая инструментом общения. Однако в наши дни на фоне усложнения культуры и расширения сфер социальных взаимодействий его функции трансформируются и нередко касаются тех граней, где язык становится центральной проблемой культуры, а его сохранение напрямую влияет на развитие культуры. Целью данной статьи является рассмотрение статико-динамических свойств языка в контексте его современных функций. Реализация данной цели требует решения следующих задач: рассмотреть изменение роли языка, произошедшее в наши дни; изучить базовые признаки статичных элементов; определить особенности динамичных свойств языка. Объектом изучения является язык как неотъемлемая часть культуры, предметом - диалектическая взаимосвязь статичных и динамичных элементов языка. В результате анализа выделены статичные и динамичные признаки, а также установлено, что в нынешних реалиях целенаправленное изменение языка не может быть реализовано. В свою очередь, характер актуальных факторов влияния свидетельствует о незначительных изменениях, демонстрирующих жизнеспособность языка.

Ключевые слова: язык, культура, статичные элементы, динамичные элементы, жизнеспособность языка.

Abstract

язык динамичный культура

A.A. Konoplyova,

Implementation of the static-dynamic language properties as a culture element in the conditions of its modern functional transformations

Traditionally, there is an idea that language has an auxiliary function in relation to culture, acting as a communication tool. However, these days, against the backdrop of the increasing complexity of culture and the expansion of areas of social interactions, its functions are being transformed and often relate to those facets where language becomes the central problem of culture and its preservation directly affects the development of culture. The purpose of this article is to consider the static-dynamic properties of a language in the context of its modern functions. Realization of this goal requires solving the following tasks: to consider the change in the role of language that has occurred in our days; to study the signs of static elements; identify features of the dynamic properties of the language. The object of study is the language as an integral part of culture, the subject is the dialectical relationship of the static and dynamic elements of the language. As a result of the analysis, static and dynamic signs were identified, and it was also established that in the current realities, a purposeful change in language cannot be realized. In turn, the nature of the relevant influence factors shows minor changes, indicating the viability of the language.

Keywords: language, culture, static elements, dynamic elements, vitality of the language.

Основная часть

Невзирая на попытки точечного рассмотрения прикладной культурологией отдельных характеристик и свойств культуры, трансформации в мировоззрении современного поколения все же доказывают необходимость своевременного применения комплексного подхода, изучить существующие динамичного развития объясняя их природу и вы, базовые принципы, - позволяя взглянуть на культуру как систему. Динамика становится основанием для раскрытия рассматриваемого феномена, обнаружения его постоянных и переменных элементов, а значит - понимания сущности. Применяя данный подход в культурологическом смысле, можно изучить встроенную в культуру традиционную систему и идентифицировать набор подвижных элементов, приводящих систему в движение, что делает культуру актуальной и способствует ее развитию.

Одним из наиболее интересных, с точки зрения динамики, элементов культуры является язык. Язык, составляя неотъемлемую и, в некотором смысле, системообразующую часть культуры, остро реагирует на различные социальные изменения. Это обусловлено тем, что, будучи ядром культуры, закрепляя культурный фундамент, сконцентрированный в традициях и нормах, язык еще и является зеркалом эпохи, отражая и впитывая ключевые события и тенденции. Именно поэтому все изменения, происходящие с языком, не возникают случайно, скорее, представляя вполне оправданную и рационально объяснимую тенденцию.

В современном обществе также происходят трансформации, связанные с одновременным упрощением и нагромождением языка, проникновением в его национальную природу новых универсальных форм, большого числа заимствований, и в целом отмечается повышение степени подверженности иностранному влиянию. Вместе с тем появляется и потребность изучения исконно русских слов, самый яркий пример - характерное для наших дней возрождение моды на детские имена, уходящие своими корнями в историю. В условиях нынешней противоречивой эпохи вновь возникает необходимость объяснения культурологических оснований таких тенденций с целью выдвижения гипотезы не только относительно возможных перспектив развития языка, но и уточнения его стабилизирующих характеристик.

Традиционно не только в культурологии, философии, но даже в лингвистике и других науках, занимающихся углубленным изучением сущности языка и его значения, сложилось представление о вспомогательной роли языка по отношению к культуре. Российский лингвист А.Д. Шмелев, описывая функциональное значение языка по отношению к культуре, отмечает его «обслуживающий» характер [1; 39-40], настаивая на выполнении языком широкого спектра функций, направленных на актуализацию выразительных языковых свойств. Однако вспомогательную функцию языка в качестве центральной стали рассматривать относительно недавно, еще в первой половине ХХ в. Г. Хойджер подчеркивал ключевую роль языка в культуре [2; 11]. Возможно, с этим и связано хранение языковых традиций и норм, которые не осмеливались нарушать до эпохи модернизма.

Кроме того, исторические факты, свидетельствующие, что «слуга» может стать причиной конфликтов, наталкивают на мысль о том, что функции языка исторически претерпели серьезные трансформации, и на сегодняшний день язык воспринимается не только как средство коммуникации. При стечении ряда обстоятельств язык становится целью. Такие тенденции характерны, к примеру, для малочисленных или исчезающих народов, претерпевающих ассимиляцию, в период кризисных ситуаций или даже появления угрозы исчезновения языка и культуры, частью которой он является. В таком случае формирование и сохранение рассматриваются как первостепенная цель.

Наибольший интерес в среде крымских культурологов в последние десятилетия вызывает культура малых этносов [3], к которым, в числе прочих, относится культура одного из коренных народов Крыма - крымчаков, возникшая на пересечении еврейской и тюркской культур. Крымчаки входят в число самых малочисленных народов России, что обусловлено, скорее, искусственными факторами. Народ изначально отличался замкнутостью культуры, препятствуя возможности широкого распространения своих традиций. Ситуацию усугубило истребление крымчаков нацистами в годы Великой Отечественной войны, которое обернулось заметным снижением численности народа. В дальнейшем число крымчаков, начиная с ХХ века, стремительно сокращалось, и в наши дни численность этноса измеряется сотнями. В то время как продолжение рода без инцеста стало практически невозможным, сохранение народа могло осуществляться только посредством языка и материальной культуры. В апреле 2019 г. ушел из жизни последний носитель крымчакского языка, что воспринимается исследователями как шаг к забвению всего народа и его культуры. Очевидно, что написанные Д. Реби за всю жизнь учебники и справочники по крымчакскому языку вряд ли смогут значительно продлить культурную память.

Аргументированность в пользу повышения значимости языка усиливается примерами из современных социальных и политических отношений, в которых зачастую к языку обращаются в процессе решения целого комплекса гуманитарных проблем. К сожалению, некоторые языковые конфликты приобретают искусственный или даже спекулятивный характер. Однако живая реакция народа на попытки ограничить распространение языка, а также общая тенденция к стремлению сохранить язык как культурную память не только говорят о расширении функций языка, но и свидетельствуют о понимании носителями его современного значения.

История формирования и развития любого языка, возникшего естественным путем и ныне находящегося в обиходе, наглядно показывает, что язык обладает статико-динамичными свойствами. Статичные элементы формируют стержень в виде законов, закономерностей, форм и традиций, придающих языку уникальность, их освоение делает язык доступным для понимания и изучения. Воздействие на устойчивые характеристики приводит к разрушению языка. Подвижные элементы наполняют язык новыми смыслами, необходимыми для выражения своих мыслей с учетом потребностей современного общества. Это объясняет уход из повседневного обихода ряда слов, обозначающих предметы или явления, ныне не актуальные в силу научного, технического и социального прогресса (архаизмы, историзмы). Влияние на динамичные элементы должно быть постоянным, так как их подвижность - обязательное условие, обеспечивающее развитие и изменение языка.

Всестороннее исследование языка в философии проводили преимущественно структуралисты.

Наиболее полно язык как статикодинамичную систему рассмотрел один из основоположников структурализма Ф. де Соссюр. Он отмечал, что «язык всегда выступает как наследие предшествующей эпохи» [4; 74]. Переводя внимание с идей об истории возникновения языка в сторону принципов его изменений, исследователь концентрирует внимание на «нормальной и регулярной жизни языка», которая, по мнению автора, дает понять его социальные особенности наиболее отчетливо, следовательно, и определяет его динамичные свойства. Интерес в данном контексте вызывает понятие языковой нормы. А.Д. Шмелев, анализируя соотношение нормы и узуса в языке, справедливо отмечает важность разграничения действительного «изменения нормы» и «плохого владения нормой» [5; 284]. Во многом в современном мире изменения, касающиеся языка, как раз связаны с активным применением тех форм, которые ранее не являлись нормой (к примеру, употребление слова «кофе» в среднем роде ранее считалось грубой ошибкой, на сегодняшний день может оправдываться «современными тенденциями»). Свой вклад в нарушение нормы внесла и массовая культура, которая привела к смещению авторитетов, а также предельно упростила язык общения в сети Интернет, который постепенно проник и в реальную жизнь. Таким образом, говорить о фундаментальных изменениях неуместно. Речь идет, скорее, о менее значимых преобразованиях, неспособных уничтожить язык.

Одной из ключевых статико-динамичных характеристик языка Ф. де Соссюр называет произвольность. Действительно, использование языка мало подвергается теоретическому осмыслению и далеко не всегда сопровождается попытками глубинного восприятия его особенностей со стороны носителей, именно поэтому язык легко впитывает модные веяния и не меняет при этом структуру. Ф. де Соссюр видит причину в отсутствии разумности в процессе формирования нормативности, что исключает возможность логического пояснения возникающих в языке изменений. С этой позиции призывы современных лингвистов к сохранению прежних языковых норм в противовес новым тенденциям на практике не могут быть реализованы. Если проанализировать новые формы, стихийно проникающие в русский язык, становится очевидным, что большинство из них - продукт интернет-культуры, виртуального мира, который основан на американском эквиваленте английского языка [6]. Перенимание иностранных слов не разрушает культуру, так как культура адаптирует новые слова под свои потребности и особенности языковых форм. А в силу того, что эти новшества основаны на модных тенденциях, они так же легко забываются, как и проходит на них мода. Таковым, к примеру, стало слово «хайп» («hype»), которое по смыслу можно сравнить с уже знакомыми словами: «эпатаж», «ажиотаж», или «рандом» - русский вариант английского «random», получивший популярность в последние годы, заменивший в молодежной среде русское слово «случайно». Примечательно то, что в последнем случае происходит адаптация слова под особенности русского языка и его употребляют в форме наречия («рандомно»), вписывая в привычный контекст и синтаксическую традицию.

В интерпретации де Соссюра язык отличается повышенной сложностью системы, которая связана не столько с множественностью входящих в него символов, сколько проявляется ввиду его относительной произвольности. Это выражается в том, что для преобразования языка недостаточно усилий носителя. Системный характер требует «специальных размышлений» [4; 75]. К таковым прибегли авторы «Нового українського правопису» (с украинского - «Новое украинское правописание»), к созданию которого привлекались языковеды, политики, общественники. Несмотря на их применение в течение года (с весны 2019 года), в украинском обществе так и не сложилась единая позиция относительно целесообразности новых введений. Предложенная совокупность норм и правил литературного языка не является новшеством, а наоборот - представляет собой попытку вернуться к так называемому «скрипниківському» правописанию, принятому в 1927 году, нормами которого пользовались на протяжении ста лет до прихода к власти советских лидеров. Также сформированные в первой четверти ХХ ст. нормы называют языком диаспоры, так как он остался в памяти эмигрантов. Вновь актуальные введения касаются феминитивов, антропонимов, заимствований из греческого и латинского языков и др. Однако наряду с реальными потребностями четкого выражения идей и возврата к историческим традициям, отчетливее проявляется стремление оградиться от связи с русской культурой любыми способами, в том числе посредством языка [7]. Поэтому введение «Нового украинского правописания» зачастую связывают с политическими мотивами и воспринимают как еще один шаг в сторону «декоммунизации».

Другой характеристикой Ф. де Соссюр признает «сопротивление коллективной косности любым языковым инновациям» [4; 76], что исключает факт революционности в языке. В отличие от иных семиотических систем, язык находится в постоянном пользовании и оказывает влияние на всех представителей сообщества, которые к нему обращаются, поэтому инициативы минимизированы. По причине инертности общества, выступающего его носителем, язык также обретает данное свойство. Кроме того, мыслитель отмечает ярко выраженный традиционный характер языка как произвольного знака, «он не знает другого закона, кроме закона традиции, и, наоборот, он может быть произвольным только потому, что опирается на традицию» [4; 76]. Тем самым исследователь подчеркивает непременное единство статичных и динамичных элементов. Между тем Ф. де Соссюр подчеркивает, что истории неизвестны случаи, когда целенаправленные действия со стороны экспертов по преобразованию языка были поддержаны народными массами. Именно поэтому подобные украинским изменения, несмотря на их ярко выраженный исторический характер, не найдут поддержки населения без прочного идеологического фундамента.

Ф. де Соссюр прибегает к анализу факторов, отражающихся на языке, и выделяет две группы таковых: те, которые влияют на звуки, а также факторы, влияющие на смысл. Ключевым основанием для движения языка является время. Его влияние, в отличие от пространства, сложнее ощутить, но именно время сильнее откладывает отпечаток на языке. Другим действенным фактором является социальность языка. Изменение возможно только в том случае, если язык находится в обиходе и используется какой-либо социальной группой. Продолжая логику размышлений Ф. де Соссюра, вполне закономерным является вопрос о пространственных свойствах языка и попытке его рассмотреть, опираясь на различие в диалектах. Изменчивость языка можно объяснить, опираясь на доводы К. Клак - хона и Ф. Келли, которые представляли культуру в качестве «модели образа жизни». Соответственно, модель не может претендовать на исчерпывающие характеристики, а, скорее, связана с определенными формами, канвой, заполняемой в зависимости от конкретной ситуации. Язык также не может восприниматься как нечто зацементированное, без подвижных элементов. Г. Хойджер, исследуя соотношение языка и культуры, отмечает способность к развитию как непременное свойство культуры [2; 11].

Однако непрерывность существования языка приводит также к возможности его изменчивости, иными словами, «принцип изменения опирается на принцип непрерывности». Выходит, что отсутствие изменений свидетельствует о конечности существования языка. Г. Хойджер отстаивал мнение, что лингвистический аспект культуры, который кроется не столько в отдельно взятых словах, а, скорее, представляет собой уникальные конструкции со «встроенными значениями», является «наиболее жизненной и необходимой частью» культуры [2; 11]. Такие изменения произошли достаточно быстро. И на сегодняшний день в понятие жизненности языка можно вложить глубокий смысл, связанный не только с его устойчивостью к вызовам эпохи, но и с подвижностью форм, способностью легко воспринимать новые веяния, что способствует скорейшему обновлению культуры, наделению ее новыми чертами. При этом доминирующим свойством, по мнению Ф. де Соссюра, остается статичность языка, в то время как изменчивость предполагает сдвиг между «означающим и означаемым», что фактически не наблюдается в современных трансформациях. В связи с этим те изменения, которые, к примеру, происходят с русским языком, не наносят ему ущерба, а лишь выступают импульсами для его развития.

В то же время, в отличие от других компонентов культуры, изменения языка невозможно ограничить рамками, к тому же в нем отсутствуют естественные механизмы сопротивления. В качестве примера можно представить продукты материальной культуры, которые ограничиваются возможностями и потребностями общества. Ассоциативность, на которую опирается язык, объективно таких пределов иметь не может. Поэтому норма и характер имеющего место смещения вряд ли можно определить, основываясь на каких бы то ни было законах. Предел допустимого формируется индивидуально, исходя из тех основ, которые сформированы в процессе становления личности - носителя языка, что невозможно без проведения комплексной работы по культивированию разумного отношения к языку. Это добавляет дополнительную ответственность современников за сохранение и защиту того, что дано нам нашими предками.

Примечания

1. Шмелев А.Д. Русский язык и русская культура: точки соприкосновения и методы изучения // Мир русского слова. 2013. №1. С. 37-42.

2. Хойджер Г. Соотношение языка и культуры // Антология исследований культуры. Отражение культуры. Москва: Центр гуманитарных инициатив, 2011. С. 7-45.

3. Смирнова М.И. Особенности языковой политики Российской Федерации в Крыму // Развитие государственности и права в Республике Крым: материалы Всерос. науч.-практ. конф. / под общ. ред. С.А. Буткевича. 2016. С. 186-190.

4. Соссюр де Ф. Курс общей лингвистики / пер. с фр. А. Сухотина; Де Мауро Т. Биографические и критические заметки о Ф. де Соссюре; Примечания / пер. с фр. С.В. Чистяковой; под общ. ред. М.Э. Рут. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. 432 с.

5. Шмелев А.Д. Распространенная ошибка или новая норма: как отличить одно от другого? // Отечественные записки. 2014. №2 (59). С. 274-285.

6. Краутман Т.Е. Неоднозначность перевода английской терминологии (на примере текста закона) // Тенденции развития науки и образования. 2020. №58-10. С. 34-37.

7. Колесникова И.Е. Проблема гиперидентичности в лингвистической экспертизе текста // Молодая наука: сб. науч. тр. науч.-практ. конф. для студентов и молодых ученых / под ред. Н.Г. Гончарова. 2018. С. 319-320.

References

1. Shmelev A.D. Russian language and Russian culture: common ground and methods of study // World of Russian words. 2013. No. 1. P. 37-42.

2. Hoyger H. The correlation of language and culture // Anthology of cultural studies. The reflection of culture. M.: Center for Humanitarian Initiatives, 2011. P. 7-45.

3. Smirnova M.I. Features of the language policy of the Russian Federation in Crimea // Development of statehood and law in the Republic of Crimea: proceedings of the All-Russian scient. and pract. conf. / general ed. by S.A. Butkevich. 2016. P. 186-190.

4. Saussure F. de Course in General Linguistics / transl. by A. Sukhotin; De Mauro T. Biographical and critical notes on F. de Saussure; Notes / transl. from French by S.V. Chistyakova. general. ed. by M.E. Rut. Yekaterinburg: Publishing House of the Ural University, 1999. 432 pp.

5. Shmelyov A.D. A common mistake or a new norm: how to distinguish one from the other? // Otechestvennye Zapiski. 2014. No. 2 (59). P. 274-285.

6. Krautman T.E. Ambiguity of the translation of the English terminology (based on the text of law) // Trends in the development of science and education. 2020. No. 58-10. P. 34-37.

7. Kolesnikova I.E. Problem of hyperidentity in the linguistic expertise of the text // Young Science: coll. of scient. works of the scient. and pract. conf. for students and young scientists / ed. by N.G. Goncharov. 2018. P. 319-320.

Размещено на Allbest.ru