Стиховые новации Ап.А. Григорьева-переводчика: дольник, верлибр, прозаическая миниатюра, прозиметрия, новая силлабика

Размещено на http://www.allbest.ru/

Стиховые новации Ап.А. Григорьева-переводчика: дольник, верлибр, прозаическая миниатюра, прозиметрия, новая силлабика

Ю.Б. Орлицкий

Аннотация

В статье рассматриваются новации в области верификационной техники, используемые Аполлоном Григорьевым в его стихотворных переводах с немецкого, английского и древнегреческого языков. Это дольники, метрические композиты, свободный стих, новая силлабика, а также прозаическая миниатюра, применяемая для перевода лирики, и прозиметрия, с помощью которых поэт стремился точно передать ритмические особенности произведений Гейне, Гёте, Шекспира и Софокла.

Ключевые слова: Ап.А. Григорьев; стихотворный перевод; дольники; метрические композиты; свободный стих; силлабика; прозаическая миниатюра; прозиметрия

Abstract

VERSE INNOVATIONS OF APOLLON GRIGORIEV AS A TRANSLATOR: ACCENTUAL VERSE, VERS LIBRE, PROSE MINIATURE, PROSIMETRUM, NEW SYLLABICS

Yuri Orlitsky

The article deals with innovations in the field of versification technique used by Apollon Grigoriev in his poetic translations from German, English and Ancient Greek. These are accentual verse (dolnik), metrical composite, free verse, new syllabics, as well as prose miniature used to translate lyrical poetry, and pro- simetrum, with the help of which the poet sought to accurately convey the rhythmic features of the works by Heine, Goethe, Shakespeare and Sophocles.

Key words: Apollon Grigoriev; poetic translation; dolniks; metrical composites; free verse; syllabics; prose miniature; prosimetrum

На первый взгляд -- особенно если смотреть с дистанции нашего времени -- Аполлон Григорьев кажется вполне обычным для девятнадцатого века поэтом-традиционалистом. В действительности это не совсем так, особенно если обратить внимание на его стихотворные переводы. Именно в них Григорьев оказывается безусловным новатором, если не сказать -- экспериментатором.

При этом стиховые новации Григорьева, вне всякого сомнения, возникают как результат его укорененности одновременно в русской и западноевропейской литературной традициях, их активного взаимодействия.

Начнем с обращения к дольнику -- типу русского стиха, «возникшему в русской поэзии XIX в. из переводов и подражаний германской тонике» [Гаспаров, 1974: 234]. Прежде всего это относится к переводам лирики Гейне и Гёте.

В активе Григорьева 11 стихотворных переложений стихотворений Гёте и шесть -- Гейне, все они приходятся на 1840-1850-е годы. Как известно, оба этих поэта пользовались в России середины XIX в. необычайной популярностью, о чем свидетельствует огромное количество переводов их поэзии на русский язык1.

Разысканиями непосредственных рефлексов гейневского стиха в русской поэзии успешно занимался А.Л. Жовтис [Жовтис, 1970а; 1970б]. Не так давно Вяч.Вс. Иванов еще более расширил представление о круге явлений, возникших при попытках передать особенности версификации немецкого поэта, добавив к нему также лога- эды Лермонтова, Тютчева, Мея и Фета [Иванов, 2004]. Однако нас в первую очередь занимает именно гейневский дольник и то, как его переводил Григорьев.

Первый известный нам перевод из этого поэта датирован 1842 г., это -- известное стихотворение из «Лирического интермеццо» «Книги песен» “Sie haben mich gequдlet...”, выдержавшее в XIX в. 15 переводов; среди его переводчиков, кроме Григорьева, такие известные русские поэты, как А. Плещеев, Ф. Миллер, П. Вейнберг, А. Апухтин, Н. Минский; перевод Плещеева, так же, как григорьевский, появился в 1846 г., т.е. это первые русские переводы стихотворения, однако перевод Григорьева переиздавался позднее чаще всех [Левинтон, 1958: 179-180].

При этом переводы Плещеева (1846) и Апухтина (1858) выполнены традиционным трехстопным амфибрахием , перевод М. Михайлова (1862) -- трехстопным хореем , и только перевод забытого П. Кускова (1834-1909) (1859) написан, как и немецкий оригинал, дольником.

К дольнику же обращается и Григорьев: из 12 строк его перевода, в основном написанного трехстопным амфибрахием, четыре (в том числе первая и последняя, самые заметные в тексте) отступают от схемы: три выполнены с выпадением одного безударного слога в начале второй стопы, а последняя -- трехстопным анапестом (ниже они выделены полужирным шрифтом):

Нетрудно заметить, что в оригинале стихотворение Гейне звучит более раскованно, отступлений от силлабо-тонической (ямбической) схемы здесь намного больше:

Sie haben mich gequдlet,

Geдrgert blau und blaЯ,

Die Einen mit ihrer Liebe,

Die Andern mit ihrem HaЯ.

Sie haben das Brod mir vergiftet,

Sie gossen mir Gift in's Glas,

Die Einen mit ihrer Liebe,

Die Andern mit ihrem HaЯ.

Doch die mich am meisten gequдlet,

Geдrgert und betrьbt,

Die hat mich nie gehasset,

Und hat mich nie geliebt.

Возможно, Григорьев имел это в виду, когда спустя два года обратился к переводу другого популярного стихотворения Гейне -- “Es war ein alter Kцnig...” из книги 1844 г. «Новые стихотворения».

Заметим, что его перевод выполнен русским поэтом в год публикации оригинала.

Отступлений от силлабо-тоники здесь намного больше, и они серьезнее, чем в предыдущем примере; при этом в переводе строки длиннее, чем в оригинале, что можно объяснить ориентацией Григорьева, как и в первом переводе, на трехсложные размеры, а не на ямбы оригинала:

Жил-был старый король, 001001

С седой бородою да с суровой душою, 010010001001

И -- бедный старый король -- 0101001

Он жил с женой молодою. 01010010

И жил-был паж молодой,

С головой белокурой да с веселой душою... Носил он шлейф золотой За царской женой молодою.

Есть старая песня одна --

Мне с самого детства ее натвердили: Им гибель обоим была суждена - Друг друга они слишком любили.

Es war ein alter Kцnig,

Sein Herz war schwer, sein Haupt war grau; Der arme alte Kцnig,

Er nahm eine junge Frau.

Es war ein schцner Page, 0101010

Blond war sein Haupt, leicht war sein Sinn; 10011001 Er trug die seidne Schleppe 0101010

Der jungen Kцnigin. 010001

Kennst du das alte Liedchen? 1001010

Es klingt so sьЯ, es klingt so trьb! 01010101

Sie muЯten beyde sterben, 0101010

Sie hatten sich viel zu lieb. 0101001

Отличительная особенность строфики этого стихотворения состоит в том, что вторая строка каждого четверостишия содержит не три, как остальные, а четыре ударения; в переводе Григорьева эта контрастность сохранена и даже усилена: в третьей строфе у него «лишнее» ударение оказывается также в третьей строке. В результате всего этого дольник Григорьева оказывается намного дальше от силлабо-тонической базы стихотворения, чем оригинал.

Трехсложниковая основа сохраняется и в двух других дольни- ковых переводах Григорьева из Гейне 1853 г.: «Пригрезился снова мне сон былой...» -- амфибрахическая, «Не пора ль из души старый

вымести сор...» -- анапестическая, что тоже не вполне соответствует немецким оригиналам, в которых перед нами дольники на двусложной (ямбической) основе.

Из григорьевских переводов лирики Гёте отклонения от силлабо- тоники встречаются в четырех. В 1852 г. появляется переложение знаменитого стихотворения из романа «Годы учения Вильгельма Мейстера» “Wer nie sein Brod mit trдnen as.”, известного по переложениям Жуковского («Кто слёз на хлеб свой не ронял.») и Тютчева («Кто с хлебом слёз своих не ел.»). Жуковский в 1816 г. переводит это стихотворение четырехстопным ямбом, Тютчев выбирает более изощренный вариант ямбического размера: каждая из двух строф у него представляет собой комбинацию из трех четырехстопных и одной пятистопной строки; т.е. оба предшественника Григорьева остаются в рамках силлабо-тоники.

Но гётевский ямб в этом стихотворении имеет один перебой: в четвертой строке стихотворения (“Der kennt euch nicht, ihr himmlischen Mдchte.”) появляется один «лишний» слог, превращающий ее (а с ней и все стихотворение) в дольник; Жуковский эту аномалию игнорирует, а Тютчев предлагает для ее передачи использовать переменную стопность.

Григорьев и здесь, как при переводах из Гейне, выбирает трех- сложник с одним дольниковым перебоем: это четырехстопный дактиль с чередованием мужских и женских окончаний, но четвертая строка у него -- четырехстопный же ямб. Получившийся в результате композит суммарно тоже можно трактовать как четырех- иктный дольник или как стихи с переменной анакрусой :

Кто со слезами свой хлеб не едал,

Кто никогда от пелен до могилы,

Ночью на ложе своем не рыдал,

Тот вас не знает, силы.

Вы руководите в жизни людей,

Вы предаете их власти страстей,

Вы ж обрекаете их на страданье:

Здесь на земле есть всему воздаянье!

Переводя в 1850 г. стихотворение Гёте 1775 г. «На озере» (“Auf dem See”), Григорьев во второй и третьей строфах вслед за оригиналом сначала переходит от ямба к хорею, а потом к трехсложникам и дольнику; дольниковые строки у Григорьева замыкают две последние строфы: «Даль немую вокруг» и «Много зреющих слив».

В том же 1850 г. Григорьев переводит дольником (так же, как в оригинале) знаменитого «Лесного царя», еще в 1818 г. прекрасно и, казалось бы, раз и навсегда переведенный -- четырехстопным амфи-брахием -- Жуковским. Однако новый перевод благодаря постоянным отступлениям от гладкой силлабо-тоники (напомним, что Цветаева в свое время, имея в виду в том числе и это отличие, писала о «двух “Лесных царях”» ), точнее передает трагизм происходящего:

Кто мчится так поздно под вихрем ночным?

Это -- отец с малюткой своим.

Мальчика он рукой охватил,

Крепко прижал, тепло приютил!

«Что всё личиком жмешься, малютка, ко мне?»

-- «Видишь, тятя, лесного царя в стороне?

Лесного царя в венке с бородой?»

-- «Дитятко, это туман седой».

Ко мне, мой малютка, со мною пойдем,

Мы славные игры с тобой заведем...

Много пестрых цветов в моем царстве растет,

Много платьев златых моя мать бережет».

-- «Тятя, тятя... слышишь -- манит,

Слышишь, что тихо мне он сулит?»

-- «Полно же, полно -- что ты, сынок?

В темных листах шелестит ветерок».

«Ну же, малютка, не плачь, не сердись.

Мои дочки тебя, чай, давно заждались.

Мои дочки теперь хороводы ведут;

Закачают, запляшут тебя, запоют...»

-- «Тятя, тятя, за гущей ветвей

Видишь лесного царя дочерей?»

-- «Дитятко, дитятко... вижу я сам,

Старые ивы за лесом вон там».

«Ты мне люб... не расстанусь с твоей красотой;

Хочешь не хочешь, а будешь ты мой...»

-- «Родимый, родимый... меня он схватил...

Царь лесной меня больно за шею сдавил...»

Страшно отцу. Он мчится быстрей.

Стонет ребенок, и всё тяжелей...

Доскакал кое-как до дворца своего...

Дитя ж был мертв на руках у него.

Еще один образец типичных для Гёте стихов с переменной анакрусой, сочетающих короткие (чаще всего -- двустопные) строки разных силлабо-тонических размеров, находим в стихотворении «Божественное» (переведено в 1845 г.): первая строка тут написана амфибрахием, вторая -- хореем, третья -- дактилем, четвертая -- анапестом, пятая -- ямбом, шестая -- хореем и т.д.:

Прав будь человек, 01001

Милостив и добр: 10001

Тем лишь одним 1001

Отличаем он 001001

От всех существ, 0101

Нам известных. 1010

Известно, что многие исследователи относят такие композиты Гёте (их особенно много во второй части «Фауста») к свободному стиху (в русской традиции подобный стих часто использовал -- с явной оглядкой на Гёте -- Вяч. Иванов). Однако с этим никак нельзя согласиться, поскольку все строки здесь построены строго по силлабо-тоническим схемам, хотя и разным. Вряд ли имеет смысл интерпретировать их и как дольник, в котором по определению должны чередоваться разные межударные интервалы.

Однако у Гёте встречаются и настоящие верлибры, один из которых -- лирическое стихотворение “An Lida” -- тоже был переведен в 1851 г. Григорьевым. стиховые новации григорьев перевод

Единого, Лилли, кого ты любить могла,

Хочешь вполне ты себе и по праву...

Твой он вполне и единственно.

Ибо вдали от тебя мне Жизни быстро стремительной Всё движение шумное,

Словно легкий флер, сквозь который я Вижу твой лик из-за облака,

И, приветливо-верный, он светит мне,

Как за радужным блеском сиянья полночного,

Вечные звезды сверкают.

AN LIDA

Den Einzigen, Lida, welchen du lieben kannst,

Forderst du ganz fuer dich, und mit Recht.

Auch ist er einzig dein.

Denn seit ich von dir bin,

Scheint mir des schnellstens Lebens Laermende Bewegung

Nur ein leichter Flor, durch den ich deine Gestalt

Immerfort wie in Wolken erblicke:

Sie leuchtet mir freundlich und treu,

Wie durch des Nordlichts bewegliche Strahlen Ewige Sterne schimmern.

Ср. более поздний гладкий (четырехстопный ямб) перевод Аполлона Майкова, впервые опубликованный в 1874 г.:

Кого полюбишь ты -- всецело И весь, о Лидия, он твой,

Твой всей душой и без раздела!

Теперь мне жизнь, что предо мной Шумит, и мчится, и сверкает,

Завесой кажется прозрачно-золотой,

Через которую лишь образ твой сияет Один -- во всех своих лучах,

Во всем своем очарованье,

Как сквозь дрожащее полярное сиянье Звезда недвижная в глубоких небесах...

С переводным свободным стихом Григорьева мы еще встретимся, а пока вернемся к лирике Гейне в его переводах. Как безусловную новацию можно рассматривать образцы переложения лирики Гейне в прозаической форме в соответствии с французской традицией переводов стихов прозой в рамках статьи «Русская изящная литература в 1852 году».

В этой работе, рассуждая о причинах возникновения «болезненной поэзии» Фета, Григорьев-критик рассматривает в качестве ее источника «чужеземные, немецкие источники», в которых, по его мнению, «признаки ее» обозначаются «гораздо ярче». Имени Гейне он не называет -- современникам было совершенно ясно, о ком идет речь -- и сразу переходит к пересказу: «Дитя мое, -- рассказывает эта поэзия, -- мы были дети, двое маленьких детей, мы забирались в курятник и прятались в солому.

Кричали мы петухами, и проходил ли кто: кукареку!

Так все и думали, что это кричат петухи.

Лари на дворе обвешивали мы всяким тряпьем и располагалися в них на житье и обзаводились домом.

Старая кошка соседа часто ходила к нам в гости, мы ей, бывало, кланялись чинно, встречали ее комплиментом.

Мы об ее здоровье спрашивали заботливо и приветливо. Так беседовали мы потом со многими старыми кошками...»

Следующая цитата из Гейне устроена еще сложнее: «Еще больше горечи и злой насмешки прольется на эти воспоминания:

“Часто сиживали мы, бывало, и говорили разумно, как старые люди, и сетовали, что в старину, в наше время, все было лучше.

Что любовь, и верность, и вера из мира исчезли совсем, что вздорожал необычайно кофе и деньги стали редки...”

Нечего толковать, кажется, этих ядовитых строк, и понятно заключение песни:

Vorbei sind die Kinderspiele,

Und Ailes rollt vorbei, --

Das Geld und die Welt und die Zeiten,

Und Glauben und Lieb' und Treu'... --

то есть: исчезли и детские игры, и все, и деньги, и счастливое время, и вера, и любовь, и верность!»

Далее Григорьев приводит свой прозаический перевод стихотворения Гейне сразу после немецкого текста:

«A славная жизнь была когда-то для них, и много мечтаний пережито вместе:

Mein Lieb', wir saЯen beisammen,

Traulich im leichten Kahn.

Die Nacht war still und wir schwammen Auf weiter Wasserbahn.

Die Geister-Insel, die scheme,

Lag damm'rig im Morgenglanz;

Dort klangen liebe Tone Und wogte der Nebelglanz.

Dort klang es lieb und lieber,

Und wogt' es hin und her.

Wir aber schwammen voriiber Trostlos auf weitem Meer, --

то есть: “Дитя мое, мы сидели вместе в легком челноке. Безмолвна была ночь, и мы плыли по широкой водяной зыби.

Остров духов, прекрасный остров, -- мерцал под месячным сияньем, там чудные слышались звуки и колыхался чудный свет. Все слаще и слаще звучало, -- все больше колебался свет, -- мы же плыли все дальше, безутешно по широкому морю”» [Григорьев, 1967: 87-89].

И такое двуязычное повествование продолжается еще несколько страниц, несколько раз плавно переходя от авторского текста критика к стихотворным цитатам по-немецки и по-русски и к большим фрагментам и целым стихотворениям немецкого романтика в прозаическом переводе Григорьева.

С точки зрения ритмической типологии текста такие образования следует называть прозиметрическими [Орлицкий, 2002: 411-468]. Григорьев активно использовал этот способ построения текста не только в своих критических текстах, активно цитируя в них стихи разных авторов, но и в некоторых драматургических произведениях -- как оригинальных (например, в «представлении» 1849 г. «Басурман»), так и в переводных -- прежде всего разумеется, Шекспира, подавляющее большинство пьес которого написано частично стихами, частично прозой. Что, надо сказать, не всегда учитывалось переводчиками, в том числе и русскими, предпочитавшими переводить творца «Гамлета» или целиком прозой, или стихами, или даже особой метрической прозой.

Григорьевские переводы из Шекспира незаслуженно забыты. А между тем поэт перевел «Сон в летнюю ночь» (1857), «Шейлока, венецианского жида» (1860) и «Ромео и Джульетту» (1864), а также либретто оперы В. Беллини «Капулетти и Монтекки» (1863).

«Сон в летнюю ночь» переводился на русский язык неоднократ- но11. Но особо хотелось бы выделить перевод А. Вельтмана, опубликованный в 1844 г. в московском альманахе «Литературный вечер» под названием «Волшебная ночь», предназначавшийся для планируемой Вельтманом совместно с А. Алябьевым оперы: этот, к сожалению, редко вспоминаемый текст показывает уникальные эвристические возможности -- в том числе и ритмические, -- открываемые шекспировским произведением при переводе на русский язык [Орлицкий, 2011: 299-308]. Не случайно в своих «Примечаниях» к пьесе Григорьев несколько раз ссылается на этот перевод, утверждая, в частности: «Прелестно и поэтично обработана эта песня в переделке Вельтмана» [Григорьев, 2022, т. 3: 212].

Григорьев идет по тому же пути; особенно это сказывается при переработке пародийной вставной пьесы, разыгрываемой у Шекспира ремесленниками. Характеризуя в комментариях «соль оригинала», Григорьев пишет: «Соль в фальши -- выражения чувств, фальши, которую старался я передавать нашею фальшью» и дальше перечисляет используемые им средства изображения этой «фальши»: «а) силлабическою, б) Сумароковскою трагическою, в) Сумароковскою элегическою и г) наконец сантиментальною. Знакомые хорошо с сочинениями Сумарокова и с Новиковским песенником -- узнают множество стихов, перенесенных мной оттуда целиком» [Григорьев, 2022, т. 3: 217].

Нас в первую очередь будет интересовать сознательное обращение Григорьева к типу русского стиха, к тому времени практически вышедшему из употребления и вызывающему у современников скорее насмешку : поэтому его можно условно назвать «новой сил- лабикой». Вот как она вводится в переводе:

Ежели сим зрелищем ныне вам наскучим,

Не должны слушатели сие разумети!

Так! яко придохом семо да вас мучим!

Но начало с концем сопрягать умети.

Аще зде явихомся -- то вам досадити!

Не хощем ни мало вас возвеселити!

Полагаем весь наш труд, дабы вас изгнати!

Сего мы не хощем, чтоб могли вы знати,

Что ныне пред ваши очи мы износим!

До скончанья вашего терпения просим.

[Григорьев, 2002, т. 3: 189]

Перед нами -- стилизованный силлабический тринадцатислож- ник с рядом отклонений (двенадцатисложных строк) и чередованием смежной и перекрестной рифмовки; им написаны многие диалоги ремесленников в пьесе.

Для середины XIX в. «возвращение» к силлабическому стиху, хотя бы и в сугубо пародийном контексте, -- явление исключительное, его безусловно можно рассматривать как еще одно проявление стихового новаторства Григорьева.

Наконец, «Антигона» Софокла, переведенная в 1846 г. По поводу этой своей работы Григорьев писал: «Я старался строго, почти буквально держаться подлинника, но, естественно, не мог передать всех тонких оттенков эллинской речи и тем менее, ощутительно представить в русской речи все изменения размера. В последнем в особенности, позволял я себе большую вольность (кроме хоров, разумеется, по возможности прилаженных к музыке Мендельсона- Бартольди)» [Григорьев, 2022, т. 3: 8].

Характеризуя этот перевод, современный филолог-классик пишет: «Что касается размера, то здесь без всякой последовательности пятистопные ямбы были перемешаны с шестистопными, а то и с семистопными. <...> Хоры Григорьев перевел свободным стихом с весьма отдаленным соответствием парных строф» [Ярхо, 1990: 514].

Надо сказать, новейших комментаторов, отталкивающихся от стихотворной практики XIX в., стих этого григорьевского перевода приводит в замешательство: «В текстах Хора мы видим разностопные дактили, анапесты, хореи, но чаще всего -- смешанный дольник, почти промежуточную полосу между стихами и прозой» [Григорьев, 2022, т. 3: 498].

Причина этого в сложной ритмической природе древнегреческого оригинала, который В. Ярхо характеризует следующим образом: «Особую трудность для переводчика греческой трагедии составля-ют хоры и коммосы, т. е. совместные вокально-речитативные партии актера с хором. В оригинале в них обычно употребляются так называемые лирические размеры, сочетание которых звучало как музыкальная фраза, состоящая из различных комбинаций целых, половинных и четвертных нот. Передать эти сочетания на русский язык в ряде случаев просто невозможно: если в оригинале следуют один за другим два -- три, а то и четыре -- пять долгих слогов, то перевод их таким же количеством ударных подряд можно осуществить только в порядке очень смелого и едва ли нужного эксперимента. Поэтому есть два пути для передачи по-русски ритмики хоров: либо использовать привычные для нашего уха сочетания дактилей, анапестов, хореев и т. д., либо пытаться приблизить звучание хора в переводе к ритмической структуре оригинала... свободным стихом переводили хоры Ап. Григорьев, С. Шестаков и изредка В. Водовозов» [Ярхо, 1990: 520, 521].

Таким образом, желая по возможности точно воспроизвести древний оригинал, Григорьев обращается в своем переводе «Антигоны» к русскому свободному стиху; вот его образец:

Гелиоса луч, никогда Седмивратному городу Фивам, ты не сиял таков,

Как являешься ныне нам,

Око златого дня,

На волнах диркейских ты гордый странник.

Ты врага, который пришел Из Аргоса с белым щитом,

Гнал отсель, так, что звенья брони Друг о друга стучали;

Подвигнут он был на наши поля Враждой Полинейка с родною страной;

С диким криком он,

Как орел, на страну с облаков налетел На крыльях спустился белых как снег.

Бронею облит

И с конскою гривой на шлеме.

[Григорьев, 2022, т. 3: 15]

Некоторые строки в этом переводе, как видим, совпадают с сил- лабо-тоникой, что вполне понятно, если иметь в виду стихотворческий опыт молодого Григорьева; очевидно, это и вызвало замешательство современных комментаторов. Правильнее всего трактовать этот стих как свободный с метрическими вкраплениями -- своего рода переходную форму, часто возникающую в произведениях авторов, не вполне освоивших природу русского верлибра, к которым с полным основанием можно отнести и нашего поэта [Орлицкий, 2002: 323-327].

Таким образом, Аполлон Григорьев в своих переводческих опытах использовал широкий спектр стиховых форм, достаточно редких в поэзии его времени: дольники, силлабо-тонические композиты, свободный стих, а также прозаические миниатюры и прозиметрию; обращение к этим ритмическим раритетам было вызвано стремлением поэта как можно точно передать сложную ритмическую при-роду разноязычных оригиналов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Апухтин А.Н. Полн. собр. стихотворений. Л., 1991.

2. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. М., 1974.

3. Григорьев А.А. Собр. соч: В 10 т. Т. 1. СПб., 2021; Т. 3. СПб., 2022.

4. Григорьев А.А. Русская изящная литература в 1852 году // Григорьев А.А. Литературная критика. М., 1967. C. 41-111.

5. Житомирская З.В. Иоганн Вольфганг Гёте: Библиогр. указ. рус. пер. и критич. литературы на рус. яз. 1780-1971. М., 1972.

6. Жовтис А.Л. Немецкие freie Rhythmen в ранних русских интерпретациях: 20-е -- начало 40-х годов XIX века // Русское языкознание: Сб. статей. Алма- Ата, 1970. Вып. 1. Часть 2. С. 89-105.

7. Жовтис А.Л. У истоков русского верлибра: Стих «Северного моря» Гейне в переводах М.Л. Михайлова // Мастерство перевода. Вып. 7. М., 1970. С. 386-404.

8. Иванов Вяч. Вс. Гейне в России // Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 3: Сравнительное литературоведение. Всемирная литература. Стиховедение. М., 2004. C. 490-504.

9. Коломийцов В. Песни Шуберта. Л., 1933.

10. Левинтон А. Генрих Гейне: Библиогр. русских переводов и критич. литературы на русском яз. М., 1958.

11. Майков А.Н. Избр. произведения. Л., 1977.

12. Михайлов М.Л. Сочинения: В 3 т. Т. 1. М., 1958.

13. Орлицкий Ю.Б. «Волшебная ночь» Вельтмана как «оперный» вариант шекспировской прозиметрии // Шекспировские чтения-2006. М., 2011. C. 299-308.

14. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. М., 2002.

15. Плещеев А.Н. Стихотворения. М., 1861.

16. ЦветаеваМ.И. Два «Лесных царя» // Цветаева М.И. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 5: Автобиографическая проза. Статьи. Эссе. Переводы. М., 1994. С. 429-434.

17. Ярхо В.Н. Ф.Ф. Зелинский -- переводчик Софокла // Софокл. Драмы / Пер. Ф. Зелинского. М., 1990. C. 509-541.

18. Junger F.G. Rhythmus und Sprache im deutschen Gedicht. Stuttgart, 1966.

REFERENCES

1. Apuhtin A.N. Polnoe sobranie stihotvorenij [The complete collection of poems]. Leningrad: Sovetskij Pisatel' Publ., 1991. 445 pp. (In Russ.)

2. Gasparov M.L. Sovremennyj russkij stih [Modern Russian verse]. Moscow: Nauka Publ., 1974. 488 pp. (In Russ.)

3. Grigor'ev A.A. Sobr. soch. [Collected works]: In 10 vols. St. Petersburg: Poligraf Publ. Vol. 1. 2021. 704 pp.; Vol. 3. 2022. 624 pp. (In Russ.)

4. Grigor'ev A.A. Russkaja izjashhnaja literatura v 1852 godu [Russian literature at 1852]. Grigor'ev A.A. Literaturnaja kritika [Literary criticism]. Moscow: Hudozhest- vennaja Literatura Publ., 1967, pp. 41-111. (In Russ.)

5. Zhitomirskaja Z.V. Iogann Vol'fgang Gete: Bibliogr. ukaz. rus. per. i kritich. liter- atury na rus. jaz. 1780-1971 [Wolfgang Goethe: Bibliography of translations in Russian and critical literature in Russian. 1780-1971]. Moscow: Kniga Publ., 1972. 615 pp. (In Russ.

6. Zhovtis A.L. Nemeckie freie Rhythmen v rannih russkih interpretacijah: 20-e -- nach- alo 40-h godov XIX veka [German freie Rhythmen in early Russian interpretations: (20th -- early 40s ofthe XIX century)] Russkoe jazykoznanie: Sb. statej [Russian Linguistics: Collection of articles]. Alma-Ata, 1970. Issue 1. Part 2, pp. 89-105. (In Russ.)

7. Zhovtis A.L. U istokov russkogo verlibra: Stih “Severnogo morja” Gejne v perevodah M.L. Mihajlova) [At the origins of the Russian vers libre: (Verse of the “North Sea” by Heine in translations by M.L. Mikhailov)]. Masterstvo perevoda. -- The Art of Translation. Issue 7. Moscow, 1970, pp. 386-404. (In Russ.)

8. Ivanov Vjach.Vs. Gejne v Rossii [Heine in Russia]. Izbrannye trudy po semiotike i istorii kul'tury. -- Selected works on Semiotics and Cultural History. Vol. 3: Sravnitel'noe literaturovedenie. Vsemirnaja literatura. Stihovedenie. -- Comparative Literary Studies. World literature. Poetry. Moscow, 2004, pp. 490-504. (In Russ.)

9. Kolomijcov V. Pesni Shuberta [Songs of Schubert]. Leningrad: Triton Publ., 1933. 118 pp. (In Russ.)

10. Levinton A. Genrih Gejne: Bibliogr. russkihperevodov i kritich. literatury na russkom jaz. [Heinrich Heine: Bibliography of Russian translations and critical literature in Russian]. Moscow: Soviet State Library of Foreign Literature, 1958. 719 pp. (In Russ.)

11. Majkov A.N. Izbrannyjeproizvedenija [Selected Works]. Leningrad: SovetskijPisatel' Publ., 1977. 910 pp. (In Russ.)

12. Mihajlov M.L. Sochinenija v trjoh tomah [Works in three volumes]. Moscow: Gosu- darstvennoe izdatel'stvo hudozhestvennoj literatury, Vol. 1. 1958. 638 pp. (In Russ.)

13. Orlickij Ju.B. “Volshebnaja noch” Vel'tmana kak «opernyj» variant shekspirovskoj prozimetrii [“The Magic Night” by Veltman as an “operatic” version of Shakespeare's prosimetrum]. Shekspirovskie chtenija 2006. Shakespearean readings -- 2006. Moscow: Nauka Publ., 2011. P. 299-308. (In Russ.)

14. Orlickij Ju.B. Stih i proza v russkoj literature [Verse and prose in Russian literature]. Moscow: Russian State University for Humanities, 2002. 685 pp. (In Russ.)

15. Pleshheev A.N. Stihotvorenija [Poems]. Moscow: Tipografija V. Gracheva i Komp., 1861. 283 pp. (In Russ.)

16. Cvetaeva M.I. Dva “Lesnyh carja” [Two “Forest Kings”]. Sobranie sochinenij: In 7 vols. Vol. 5: Avtobiograficheskaja proza. Stat'i. Jesse. Perevody. -- Collected works: In 7 vol. Vol. 5: Autobiographical prose. Articles. Essay. Translations. Moscow: Ellis Lak Publ., 1994, pp. 429-434. (In Russ.)

17. Jarho V.N. 0.0. Zelinskij -- perevodchik Sofokla. [Th.Th. Zelinsky -- translator of Sophocles.] Sophocles. Dramy. -- Dramas. Translated by Th.Zelinsky. Moscow: Nauka Publ., 1990, pp. 509-541. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru

...