Социально-антропологический поворот в исследованиях глоттогенеза: коммуникативные заботы и ступени языковой сложности

A socio-anthropological turn in the studies of glottogenesis: communicative concerns and language complexity levels

The studies of the language origin have accumulated a substantial volume of ideas and results. Recently, the main interest of these studies has shifted from hominids'tool technologies, bone remains, and genomes to the reconstruction of their social interactions and communication practices based on indirect evidence. The article sets the future goals for prospective research and outlines the basic ideas:

The steps of linguistic complexity from distinguishing syllables in collective signals of (dis) approval through proto-words, reactive and diverting proto-phrases, and a pidgin-like proto-language - to a language with complex syntax and grammar.

Keywords: glottogenesis, the origin of language, anthropogenesis, cognitive evolution, multilevel selection, proto-language, cultural drive, communication, social order, language complexity

Основная часть

На пути к интегральной парадигме происхождения языка и сознания при всем разнообразии и широте идеи и подходов в последние годы вырисовывается некая общность. В исследованиях и в результатах наблюдаются следующие взаимосвязанные тенденции:

а) увеличение числа предположительных ступеней (стадий, этапов) эволюции языка;

б) удревнение ранних этапов вплоть до эпох гейдельбергцев, хабилисов и даже австралопитеков (0,5, 1,6 или 4-6 млн лет назад);

в) более внимательный учет тесной связи языка с другими когнитивными способностями и сферами (сознание, память, культура, мышление, поисковая и конструктивная деятельность);

г) все более широкое признание значимости социальных взаимодействий, отношений, порядков (Бикертон2012; Bouchard2013; Барулин2012; Doretal2014; Zlatev2014; Sterelny2016; Laland2017; Tomasello2019; Бурлак2019; Markov, Markov2020).

Уже можно говорить о складывающейся парадигме, объединяющей многие современные концепции глоттогенеза с чертами многоступенчатости, интегративно - сти и социальности. Дальнейшие рассуждения и построения будем проводить на основе тех же принципов, но не ограничиваясь ими.

Поскольку прямых данных о процессах происхождения языка и сознания нет, все больше усилий направлено на сбор и осмысление косвенных данных - о коммуникации животных, о костных останках и артефактах гоминид, о генах и мозговых структурах, связанных с речью. Специалисты - авторы обширных и вдумчивых обзоров - делают неутешительные выводы об информативности этих результатов (Fitch2009: 133; Wood, Bauernfeind2012: 271). Выявлен т. н. «ген речи» FOXP2, свойства которого, характерные для человека, были обнаружены не только у ранних сапиенсов и протосапиенсов, но также у неандертальцев гейдельбергцев (Ded - iu, Levinson2018; Бурлак2019). А вот какие речевые задатки он мог обеспечивать, так и остается неизвестным (Dor, Knight, Lewis2014: 56-66).

Следующие положения, получившие убедительные теоретические и / или эмпирические обоснования, здесь принимаются как исходные и не обсуждаются. Аргументация содержится в работах по ссылкам.

1. Речевое, или вербальное, общение, появилось как приспособление (адаптация, обеспечивающая структура) в ходе антропогенеза как биологической, а затем социальной и культурной эволюции Этот принимаемый тезис прямо противоречит сальтационной концепции ранних публикаций Н. Хомского и Д. Бикертона о позднем появлении языка или «узкой языковой способности» (к синтаксису, рекурсии) вследствие некой разовой мутации. Поэтому данная теория здесь не будет обсуждаться даже в ее смягченной версии (Hauser, Chomsky, Fitch2002).:

1) в процессах внутригруппового и межгруппового взаимодействия, коммуникации при действии механизмов многоуровневого отбора (Ламсден, Уилсон2017; Deacon1997; Jackendoff2002; Пинкер2004: 346; Barnard2009; Doretal2014: 2; Laland2017 и др.);

2) при обнаружении и построении новых техноприродных и социальных ниш (Odling-Smee, Laland, Feldman2003; Бикертон2012).

2. На начальных стадиях речевые способности уже у ранних Homoи архантропов развивались через положительные обратные связи с морфологическими изменениямигортани, увеличением мозга, особенно лобных (волевых) и височных (речевых) зон, нервными и мышечными механизмами контроля дыхания и т.д. (Deacon1997; Зубов2004: 156-157; Барулин2007; Wood, Bauernfeind2012; Дробышевский2017: 103-121). В последние два десятилетия разные исследователи на основе археологических данных получили важные датировки анатомических изменений гоминид, связанные с развитием речевой способности. Будем учитывать следующую сводку (со всеми оговорками приблизительности и разночтений датировок):

1) c1,6 млн лет назад до 100 тыс. лет назад (далее - тлн) шло устойчивое развитие позвоночного столба (в частности, грудных позвонков), что позволяло контролировать дыхание;

2) между 400 и 300 тлн происходили изменения черепа, указывающие на опускание гортани (что считается необходимым условием способности к членораздельной речи - Н.Р.);

3) ок. 300 тлнподъязычные каналы увеличилисьдо размеров, характерных для современного человека, что указывает на возможность контроля мелкой моторики;

4) специфические сапиентные изменения в «гене речи» FOXP2появились ок. 300-200 тлн;

5) в останках протосапиенсов или ранних сапиенсов, датируемых

ок. 100 тлн, строение подъязычных костейидентично человеческим.

3. Формирование совместной интенциональностии становление базовых социальных норм, вынужденные регулярные совместные действия и взаимопомощь стали необходимыми условиями развития речи (Выготский2005; Томаселло2011; Zlatev2014; Tomasello2019).

4. Вероятными структурами пресечения, предотвращения междоусобного насилия и агрессивного эгоистического поведения стали:

1) практика солидарного насилия в отношении нарушителей, последующих дружных групповых угроз (Bingham2010),

2) эгалитарные (в том числе женские) коалиции, разными способами сопротивлявшиеся мужской агрессии, приучавшие к дележу добычи, числе подвергавшие насильников, драчунов остракизму, что приводило к самоодомашниванию (Беляев1981; Hrdy1999; Lovejoy2009; Power2014; White et al. 2015; Wrangham2019).

5. В микроситуациях «здесь и сейчас» говорение и слушание, т.е. использование речи обычно сопровождается особыми процессами эмоционально насыщенного взаимодействия и, вероятно, развитие речи, языка было глубинным образом связано с ними:

1) эмоциональная напряженность изначальной речевой коммуникации при трудностях понимания, с повторами, использованием мимики и жестикуляции, при сходстве с ритуалами (Deacon1997; Laland2017; Tomasello2019);

2) систематическое исправление ошибок друг друга, совместное сосредоточение внимания, синхронизация ритмов, эмоций, одновременные действия (Collins2004; Бурлак2019: 202).

Несмотря на солидные результаты исследований и достигнутый уровень согласия в принципиальных моментах (см. пп. 1-5) формирующаяся парадигма далека от завершения. Скорее, она представляет собой некий плацдарм для очередного продвижения в познании когнитивной эволюции вообще и происхождения языка, в частности. Перспективные исследовательские цели прямо связаны с главными трудностями и недостатками парадигмы:

• отсутствием обобщающего понятийного каркаса,

• крайней разнородностью методов и направлений как в дисциплинарном, так и в методологическом, интерпретационном аспектах, при слабом взаимном соотнесении или полном отсутствии такового.

Коэволюция коммуникативных забот и языковых структур - эскиз охватывающего понятийного каркаса

Концептуальная рамка для построения и проверки гипотез о разных аспектах и этапах глоттогенеза должна быть весьма широкой, способной охватить эволюционные процессы биологического (мозг, гортань, контроль дыхания), социального (взаимодействия, коммуникация), когнитивного (внимание, сознание, память, смыслы), поведенческого (речевые действия) и лингвистического характера (знаки, значения, языковые конструкции). Построение требуемого понятийного каркаса - большая самостоятельная теоретическая работа, поэтому здесь только намечу исходные идеи возможной версии, опирающейся на вышеизложенные принципы и идеи (пп. 1-5). Представленная ниже конструкция появилась под впечатлением, прежде всего, смелого сравнения Ч. Дарвиным эволюции видов и эволюции языков (Дарвин2016: 407-408).

Речь и язык появились как структуры для обеспеченияменявшихся на протяжении антропогенеза потребностей общения, или коммуникативных забот. Новые заботы появлялись при вхождении в новые техноприродные ниши (взаимодействия с природной средой, менявшиеся в связи с развитием способов и технологий жизнеобеспечения) и социальные ниши (порядки взаимодействия между индивидами в семьях, группах, а также между семьями и группами).

Новые ниши обычно проявляются как вызовы-угрозыи вызовы-возможностидля базовых потребностей индивидов, семей, групп в сферах безопасности, пропитания, сексуальности, родительства, статуса среди себе подобных. Ответные стратегиипомимо материальных практик включают также социальные взаимодействия, предполагающие общение с потребностями передавать психологические состояния, смыслы (тревоги, желания, чувства, позже - мысли), а также убеждать, советоваться, мобилизовать на коллективные действия. Таким образом, специфика ниш, вызовов и стратегий формирует особенности типовых, повторяющихся потребностей - коммуникативных забот.

Среди обеспечивающих структур выделяются особенные, которые метафорически назовем волшебными палочками, поскольку они обладают удивительным свойством высокой пластичности и многофункциональности, громадным потенциалом развития, для которого иногда не видно пределов. В человеческом организме такой структурой стал мозг. В преистории и истории развертывались такие крупнейшие волшебные палочкикак: язык, сознание, технологии, межпоколенная трансляция, мышление, познание, искусство.

В каждом конкретном языке фонемный строй, лексика и способы словообразования, набор синтаксических и грамматических конструкций также являются волшебными палочками, позволяющими обеспечивать практически любые коммуникативные заботы данного языкового сообщества; при недостаточности средств выражения открытые к развитию структуры языка позволяют обогащать лексику, а иногда и синтаксис с грамматикой.

Языковые структуры складывались из ингредиентов, полученных на предыдущих ступенях глоттогенеза, через пробы - многократные переиначивания, повторы с целью достичь взаимопонимания, и через механизмы фиксации. Последние на разных уровнях осуществлялись следующим образом:

• на уровне ультрамикро - (в ситуациях «здесь и сейчас») через положительные подкрепления;

• на уровне микро - (индивидуальное развитие, онтогенез) через социальное обучение;

• на уровнях мезо - (группы, альянсы групп) и макро - (языковые сообщества, будущие этносы) через «горизонтальную» культурную диффузиюи «вертикальную» межпоколенную трансляцию.

Механизмы фиксации в процессах генно-культурной коэволюции и культурного драйва закрепляли не сами языковые структуры, а только генные, анатомические и психофизиологическое основы развивавшихся задатков к овладению любого языка.

Главная причинность изначально направлена от техноприродных ниш к социальным нишам и порядкам взаимодействия, к коммуникативным заботам, обеспечивающим их языковым, когнитивным структурам, формированию их механизмов. Со временем практическое и социальное поведение все в большей мере формирует социальные ниши (охватывающие порядки) и природно-технологические ниши.

Преодоление «языкового Рубикона» - условия прорыва к речи

Многие социальные животные используют для общения разнообразные голосовые синкретичные сигналы со значениями разного типа опасности, угрозы и претензии на доминирование, заигрывания и дружелюбия, покровительства, подчиненности, приглашения к игре (Фитч2013). В чем же состояли уникальные особенности образа жизни, социальных взаимодействий, отношений порядков гоминид, которые обусловили когнитивную эволюцию человеческого рода вообще, происхождение и развитие членораздельного и осмысленного языка, в частности (Hurford1999: 178)?

Потенциальные ингредиентыпервых окончательно спустившихся на землю гоминид включали сильные эмоциональные связи, подражательство, гибкое жестовое и звуковое общение, свободные умелые руки, большой мозг при одновременном проигрыше в скорости передвижения, мышечной силе и размере челюстей (в сравнении с основными нишевыми конкурентами). Новая природная ниша, полная опасностей и трудностей в добывании пропитания сформировала заботу обеспечения сплоченности и взаимной поддержкивнутри каждой группы. Складывавшиеся в ответ структуры при опоре на вышеуказанные ингредиенты стали наиболее тесно связаны с орудийными технологиями, координацией действий, общением, усложняющимися знаковыми средствами и когнитивными способностями.

Главными обеспечивающими структурами в социальной сфере стали совместная интенциональность, эгалитарные коалиции, противостоящие агрессивным альфа-самцам, нормы, ограничивающие насилие. Благодаря развитию этих структур происходил процесс самоодомашнивания (Беляев1981; Lovejoy, 2009; Bingham2010; Tomasello2019; Wrangam2019). В результате возникали такие социальные ниши и коммуникативные заботы, которых у других видов не было (лишь частично в группах шимпанзе и особенно бонобо (Waal1995).

Главным драйвером развития языка представляется усложнение вызовов и забот в социальной сфере, причем практики обмена сообщениями вырастали в наслоение ниш с новыми вызовами-угрозами и вызовами-возможностями. Базовые сферы и типы забот - безопасность, пропитание, престиж, сексуальность, родительство - остались, но социальные условия, допустимые путидостижения соответствующих интересов, целей неуклонно затруднялись и усложнялись. Это и вынуждало гоминид к поиску новых ответов, причем в той же избранной «колее» координации действий через общение.

Так, при отсутствии подавляющих силой альфа-самцов появились возобновляющиеся обсуждения, совместное обдумывание и принятие решений, необходимость убеждать, согласовывать предложения. Борьба за доминирование через устрашение насилием сменилась конкуренцией за лидерство и престиж через мобилизацию поддержки. Запрет на сексуальное насилие привел к росту значимости ухаживания и заигрывания, которые стали осуществляться также через звуковую коммуникацию (Миллер2000; Бикертон2012; Power2014; Zlatev2014).

Разумеется, неуклонный, хотя и неравномерный прогресс орудийной деятельности тесно связан с языковым развитием и шире - с когнитивной эволюцией (Бунак1966; Козинцев2013). Однако связь здесь не прямая, одношаговая, как будто бы план будущего орудия непременно предполагал символическую способность (восходящая к Марксу идея, излюбленная археологами). Согласно изложенный выше модели эта связь опосредованная - двушаговая. Изобретение нового орудия, новой технологии обработки камня или кости могло удержаться в поколениях и получать распространение только через социальное обучение. В этой особой нише возникали специфические коммуникативные заботы, связанные с необходимостью обозначения и запоминания множества свойств сырья, тонкостей технических процедур, признаков и деталей изделий. Поэтому вместе с технологиями развивались как специальные языковые средства, так и более общие способности внимания, памяти, сознания, обучения и обучаемости См. остроумные эксперименты, в которых сравнивалась успешность изготовления олдувайских

и ашельских орудий учеником при варьировании допустимого типа коммуникации между ним

и учителем (Laland2017: 201-207)..

Глотто-ароморфозы - подъемы по ступеням языковой сложности

В условия прорывов к каждой новой ступени языковой сложности входит освоение потенциальных ингредиентов будущих обеспечивающих структур. Основу этих ступеней предположительно составляет следующая последовательность структур (см. также: Donald1998; Gabora, Smith2018; Jackendoff2002; Bybee2002; Burling2005; Dessalles2007; Бикертон2012; Hurford2012; Бурлак2019):

• выделенные из синкретичных сигналов (успешно используемых животными) слоги - первые протослова-холофразы;

• умножение слогов и протослов благодаря различению фонем; соединение протослов в хаотичные наборы, цепочки - протофразы;

• трансформация протослов в полноценные словас автономными от сиюминутных ситуаций и связанными между собой значениями; закрепление устойчивых соединений односложных слов в разнообразные свертки (составные слова и устойчивые речевые обороты - фраземы);

• появление схем порядка слови преобразование протофраз в пиджин-предложения, что составляет протоязык;

• складывание конструкций простого синтаксиса, что уже характеризует настоящий язык;

• формирование грамматики согласованийи конструкций сложного синтаксиса; последующеедополнение языка полисемией, рекурсией, риторическими украшениямии т. п.

Обновление социальных порядков и коммуникативных забот -

главные драйверы глотто-ароморфозов

Кардинальную роль сыграло уверенное освоение огня (ок. 400-350 тлн, Дробы - шевский2017: 123), забота поддержания которого принудительно подняла на новый уровень вербальную координацию действий и существенно расширила сознание во времени и пространстве Широту сознания индивида составляют сферы, на предметах которых индивид способен фоку-

сировать внимание, рассуждать о них либо в общении с другими субъектами, либо (на позд-них стадиях развития) во внутренней речи, в мышлении, самопроизвольно и в одиночестве.. Освоение огня также открыло нишу коллективного приготовления пищи, а главное - публичное пространство совместных трапез (Рэн - гем2012). Трапезы изначально имели ритуальный характер Отнюдь неслучайно ритуальность совместных трапез в семьях, компаниях друзей, при важных

встречах, собраниях, переговорах повсеместно до сих пор сохраняется. и стали особыми площадками для дистантного контроля выполнения норм - вербальных презентаций, жалоб, споров, развертывания и разрешения конфликтов, ритуалов остракизма и солидарности. На этой стадии, вероятно, появился протоязык со стандартными схемами порядка слов, что позволяло сообщать о прошлых и отделенных ситуациях, т.е. развивалось важное свойство языковой перемещаемости, росли широта и произвольность сознания (Donald1998; Gabora, Smith2018).

В условиях растущей плотности населения, вынужденных миграций и участившихся столкновений учащались межгрупповые контакты (вероятно, в Африке ок. 250-100 тлн при переходе от протосапиенсов к ранним сапиенсам). Наряду с конфликтами, стычками создавались альянсы в целях охраны и расширения территорий, обмена (Stringer2012: 280). Тогда новым драйвером усложнения коммуникации и языка стали переговоры.

Действительно, межгрупповые альянсы охотников-собирателей всегда предполагают брачную политику, обмены типа дар-отдар, ритуальные трапезы (Джонсон, Эрл2017). Все это может происходить только благодаря переговорам и ритуальным соглашениям. Многочисленные данные о дальних «миграциях орудий» на основе происхождения сырья (Дробышевский2017: 144) свидетельствуют о том, что межгрупповые контакты были не только конфликтными (когда орудиями завладевали победители, что вело к отчуждению и изоляции), но и мирными (когда налаживались цепи обмена), а значит без переговоров нельзя было обойтись.

В переговорах о границах территорий, правилах, конфликтах, возмещении обид и проч. приходилось говорить отнюдь не о наглядных ситуациях «здесь и сейчас», а значит протоязык и протослова уже были не достаточны. Протослова обретали автономию от ситуаций и произвольность, превращались в полноценные слова. В ту эпоху стали складываться первые синтаксические и грамматические конструкции, что и означает переход от протоязыка к настоящему языку - к появлению потребностей и способностей выражать, понимать, а значит и осознавать внеситуационные предметы, отношения, свойства (Burling2005; Dessalles2007; Givon2009; Hurford1999).

Уже на уровне верхнего палеолита (50-15 тлн) с взлетом орудийной технологии малые группы и даже индивиды стали способны добывать пропитание, что сильно усложнило социальную структуру с введением отложенных обменов, разнородных обязательств, с активизацией переговоров, сплетен, борьбы за престиж, публичных самопрезентаций и т. н. «макиавеллевского интеллекта», (Markov, Markov2020; Sterelny2016). Эти новые коммуникативные заботы объясняют складывание более сложных синтаксиса и грамматики, возможно, рекурсивности, полисемии, риторических украшений и т.п. В тесной связи с этими процессами развиваются способности сознания к легкому переключению между контекстами, ментальными переходами в пространстве и времени, между частью и целым, предметом и признаком и т.д. (Donald1998; Desalles2007: 238-244; Gabora, Smith2018).

Тайна происхождения языка и сознания в антропогенезе, связанная с отсутствием прямых следов этих процессов, остается одним из главных интеллектуальных вызовов современной науки. Социально-антропологический поворот в исследованиях способствует прояснению ключевых проблем глоттогенеза благодаря знанию закономерностей поведения, социальных взаимодействий и с опорой на косвенные данные, получаемые дисциплинами широкого спектра от палеоклиматологии и археологии до палеогнетики.

Литература

язык социальный антропологический

1. Барулин А.Н. К построению теории глоттогенеза // Лингвистическая компаративистика в культурном и историческом аспекте. Материалы V Международной научной конференции по сравнительно-историческому языкознанию (Москва, 31 января - 2 февраля 2006 г.) / отв. ред. В.А. Кочергина. Москва: МГУ, 2007. С. 9-44.

2. Беляев Д.К. О некоторых факторах эволюции гоминид // Вопросы философии, 1981. №8. С. 69-77.

3. Бикертон Д. Язык Адама: как люди создали язык, как язык создал людей. Москва: Языки славянской культуры, 2012. 336 с.

4. Бунак В.В. Речь и интеллект, стадии их развития в антропогенезе // Ископаемые гоминиды и происхождение человека (Текст). / отв. ред. В.В. Бунак. Москва: Наука, 1966. С. 497-555.

5. Бурлак С.А. Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы. Москва: Альпина Дид - житал, 2019. 292 с.

6. Выготский Л.С. Психология развития человека. Москва: Смысл; Эксмо, 2005. 1136 с.

7. Дарвин Ч. Происхождение видов. Москва: Эксмо, 2016. 480 с.

8. Дробышевский С.В. Антропогенез. Москва: Архэ, Модерн-А, 2017. 167 с.

9. Козинцев А. Г Зоосемиотика и глоттогенез // Антропологический форум, 2013. №19. С. 326-359.

10. Ламсден Ч.Дж., Уилсон Э. Прометеев огонь. Размышления о происхождении разума. Москва: УРСС: ЛЕНЛАНД, 2017. 304 с.

11. Миллер Д. Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы. Москва: Corpus(АСТ), 2000. 750 с.

12. Пинкер С. Язык как инстинкт. Москва: Едиториал, УРСС, 2004. 456 с.

13. Рэнгем Р. Зажечь огонь. Как кулинария сделала нас людьми. Москва: Астрель: CORPUS, 2012. 336 с.

14. Томаселло М. Истоки человеческого общения. Москва: Языки славянских культур, 2011. 328 с.

15. Фитч У.Т. Эволюция языка. Москва: Языки славянских культур, 2013. 768 с.

16. Barnard A. Social origins: sharing, exchange, kinship // Botha, R., Chr. Knight (ed.). The Cradle of Language. Oxford Univ. Press, 2009: 219-235.

17. Bernabeu P., Vogt P Language evolution: Current status and future directions // 10th LangUE Conference, Essex, UK, 2015: 1-27.

18. Bingham P On the evolution of language: implications of a new and general theory of human origins, properties, and history // Larson, R.K., Deprez, V., Yamakido H. (ed.). The Evolution of Human Language: Biolinguistic Perspectives. Cambridge Univ. Press, 2010: 211-224.

19. BouchardD. The Nature and Origin of Language. Oxford Univ. Press, 2013. 385 p.

20. BurlingR. The Talking Ape. How Language Evolved. Oxford Univ. Press, 2005. 286 p.

21. Bybee J. Sequentiality as the basis of constituent structure // Givon T., Malle B.F. (ed.). The evolution of Language out of Pre-Language. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 2002: 109-134.

22. Collins R. Interaction Rituals Chains. Princeton Univ. Press, 2004. 439 p.

23. Deacon T.W. The Symbolic Species: The Coevolution of Language and the Brain. New York, NY: Norton, 1997. 527 p.

24. Dediu D., Levinson, S.C. Neanderthal language revisited: not only us // Current Opinion Behavioral Science, 2018, 21: 49-55.

25. Dessalles J.-L. Why We Talk. The Evolutionary Origins of Language. Oxford Univ. Press, 2007. 384 p.

26. DonaldM. Hominid enculturation and cognitive evolution // Renfrew C., Scarre C. (ed.). Cognition and material culture: The archaeology of symbolic storage. Cambridge: McDonald Institute, 1998: 7-17.

27. Dor D., Jablonka E. Why we need to move from gene-culture co-evolution to culturally driven co-evolution // Dor D., Knight Chr., Lewis J. (ed.). The Social Origins of Language. Oxford Univ. Press, 2014: 15-30.

28. Dor D., Knight Chr., Lewis J. (ed.). The Social Origins of Language. Oxford Univ. Press, 2014. 308 p.

29. Dunbar R.I.M. Gossip in Evolutionary Perspective. Review of General Psychology, 2004, 8 (2): 100-110.

30. Falk D. Prelinguistic evolution in early hominins: Whence motherese? // Behavioral and Brain Sciences, 2004, 27: 491-541.

31. Fitch W.T. Fossil cues to the evolution of speech. Botha R., Knight Chr. (ed.). The Cradle of Language. Oxford Univ. Press, 2009: 112-134.

32. Gabora L., Smith C.M. Two Cognitive Transitions Underlying the Capacity for Cultural Evolution. Journal of Anthropological Sciences, 2018, 96: 1-26.

33. Gardenfors P., Osvath M. Prospection as a cognitive precursor to symbolic communication. Larson R.K., Deprez V., Yamakido H. (ed.). The Evolution of Human Language: Biolinguistic Perspectives. Cambridge Univ. Press, 2010: 103-114.

34. Givon T. The Genesis of Syntactic Complexity: Diachrony, Ontogeny, Neuro-Cognition, Evolution. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publ. Co., 2009. 366 p.

35. HauserM.D., Chomsky, N., Fitch, W.T. The Faculty of Language: What Is It, Who Has It, and How Did It Evolve? // Science, 2002, 298 (5598): 1569-1579.

36. Henrich J. The Secret of Our Success. How Culture Is Driving Human Evolution, Domesticating Our Species, and Making Us. Princeton University Press, 2016. 445 p.

37. Heyes C.M. What can imitation do for cooperation? // Calcott B., Joyce R., Sterelny K. (ed.). Signalling, commitment and cooperation. Cambridge, MA: MIT Press, 2012: 313-331.

38. Hrdy S.B. Mother Nature: A History of Mothers, Infants and Natural Selection. Boston: Pantheon Books, 1999. 752 p.

39. Hurford J.R. The evolution of language and of languages // Dunbar R., Knight C., Power C. (ed.). The Evolution of Culture. Edinburgh Univ. Press, 1999: 173-193.

40. JackendoffR. Foundations of language: Brain, meaning, grammar, evolution. Oxford Univ. Press, 2002. 447 p.

41. Laland K.N. Darwin's unfinished symphony. How culture made the human mind. Princeton Univ. Press, 2017. 450 p.

42. LloydE.A. Kanzi, evolution, and language // Biology and Philosophy, 2004, 19: 577-588.

43. Lovejoy C.O. Reexamining Human Origins in Light of Ardipithecusramidus // Science, 2009, 326 (5949): 74-74e8.

44. Markov A.V., Markov M.A. Runaway brain-culture coevolution as a reason for larger brains: Exploring the «cultural drive» hypothesis by computer modeling // Ecology and evolution, 2020, 10 (12): 1-19.

45. Nolfi S., Mirolli M. (ed.) Evolution of Communication and Language in Embodied Agents. Heidelberg, Dordrecht, London, New York: Springer 2010. 313 p.

46. Odling-Smee F.J., Laland K.N., Feldman M.W. Niche Construction: The Neglected Process in Evolution. Princeton Univ. Press, 2003. 468 p.

47. Power C. The Evolution of Ritual as a Process of Sexual Selection // Dor D., Knight Chr., Lewis J. (ed.). The Social Origins of Language. Oxford Univ. Press, 2014: 196-207.

48. Sterelny K. Cumulative Cultural Evolution and the Origins of Language // Biological Theory, 2016, 25: 173-186.

49. Stringer Chr. Lone survivors: how we came to be the only humans on earth. Times Books, 2012.

50. Tomasello M. Becoming Human. A Theory of Ontogeny. The Belknap Press of Harvard Univ. Press, 2019, 379 p.

51. Waal de F.B.M. Bonobo Sex and Society. The behavior of a close relative challenges assumptions about male supremacy in human evolution // Scientific American, March, 1995: 82-88.

52. White T.D., Lovejoy C.O., Asfaw B., Carlson J.P., Suwa G. Neither chimpanzee nor human, Ardip - ithecus reveals the surprising ancestry of both // PNAS, 2015, 112 (16): 4877-4884.

53. WoodB., BauernfeindA. The fossil record: evidence for speech in early hominins // Tallerman M., Gibson K. (ed.). Language Evolution. Oxford Univ. Press, 2012: 258-272.

54. Wrangham R. The Goodness Paradox: The Strange Relationship Between Virtue and Violence in Human Evolution. Pantheon, 2019. 400 p.

55. Zlatev J. The co-evolution of human intersubjectivity, morality, and language // Dor D., Knight Chr., Lewis J. (ed.). The Social Origins of Language. Oxford Univ. Press, 2014: 249-266.

References