Выражение концепции цикличности в романе Дж. Джойса "Поминки по Финнегану" и ее межъязыковая трансляция

Размещено на http://allbest.ru

Выражение концепции цикличности в романе Дж. Джойса «Поминки по Финнегану» и ее межъязыковая трансляция

Е.А. Наугольных

Статья посвящена реализации идеи цикличности в последнем романе Дж. Джойса «Поминки по Финнегану». Анализируется проявление цикличности на уровне художественной текстовой структуры, в частности, на уровне лексического слоя языка, отмечается игровая специфика таких экспериментов писателя. Исследуются переводы романа на немецкий (Г. Бек, Д. Штюндель, Ф. Ратьен), русский (А. Рене, А. Волохонский, С. Диваков) и испанский (В. Позанко, М. Забалой) языки. Рассматриваются разные стратегии перевода. Демонстрируется, что межъязыковая трансляция заложенной писателем цикличности в целом возможна, но в наивысшей степени субъективна, поскольку каждый переводчик по-своему вычленяет ту часть информативного субстрата, которая семантически и логически ассоциируется с реальной действительностью. Требуется радикальная переработка первоисточника, в результате которой перед читателем появляются не столько переводы, сколько вариации на тему романа.

Ключевые слова: цикличность, окказиональное слово, полисемантичность, модель словообразования, переводимость.

джойс цикличность роман художественный текстовый лексический переводы

В литературной традиции в противоположность простому творчеству или сочинительству М.Н. Эпштейн отмечает существование нескольких типов «гуманитарного изобретательства», подразумевающего создание произведения по кардинально новому принципу/образцу. В качестве примера экспериментального типа изобретательства он справедливо приводит последний роман Дж. Джойса «Поминки по Финнегану». Такое отнесение становится возможным, поскольку в нем автор изобретает жанр романа-мифа, создает «особый, почти непроницаемый язык, передающий коллективное бессознательное, сложную ассоциативную ткань сновидений» [13, с. 24].

Действительно, последний роман Дж. Джойса это не столько сюжетное произведение, сколько искусный лингвистический эксперимент. Писатель пытается «добраться до свойств и происхождения вещей посредством языка» [10, с. 339]. Текстура окказионализмов Дж. Джойса опирается на идею всеобщего синтеза. За каждой новой единицей стоит свой художественный смысл, подвергающийся многомерной трактовке. Д. Кэмпбелл и Х. Робинсон назвали «Поминки по Финнегану» «краеугольным камнем в творческой арке, которую Джойс аккуратно строил с юности» [14, р. 8].

В отличие от «Улисса», где исследователи выделяют присутствие двух четких линий развития событий (история Л. Блума и жизнь С. Дедалуса), в «Поминках по Финнегану» разобраться практически невозможно. Роман при прочтении воспринимается как непомерно трудный и непонятный, требующий знания истории, теологии, культурологии, литературы, ирландского фольклора, биографии писателя, а также владения многими языками. Кроме того, произведение отличается особой звучностью и ритмом. Некоторые ответы находятся только на фонетическом уровне, особенно это касается междометий и имитации природных явлений. Только симбиоз подобных знаний приближает к раскрытию первоначального замысла автора.

«Поминки по Финнегану» это произведение, способное максимально продемонстрировать значимость смыслообразующей функции художественного текста, который выступает «не в качестве пассивной упаковки заранее заданного смысла», а сам является «генератором смыслов» [7, с. 189]. Релевантным также видится нам мнение Б.М. Гаспарова, трактующего текст как особое замкнутое целое, способное «индуцировать и впитывать в себя открытую, уходящую в бесконечность работу мысли» [1, с. 321]. Возможности и границы передачи многослойности глубинной структуры содержания последнего романа Дж. Джойса актуальны и требуют детального исследования.

В целом, основываясь на классификации В.И. Карасика, в романе можно выделить все четыре типа делинеаризации художественного текста [6]. Несомненно, в тексте романа присутствует первый тип делинеаризации, или специально смоделированные смысловые разрывы, незавершенные высказывания, редуцированные слова: lo, lo, loves love [15, p. 293]; for him had hord from fard a piping. As? Of? [15, p. 371].

Практически в каждом предложении обнаруживается семантическое и грамматическое нестандартное сочетание слов. В результате этого писатель добивается расширения смыслового ассоциативного поля, а, значит, и амплитуды возможных интерпретаций. Смысловые разрывы обеспечиваются также за счет переключения кодов, инкрустации иного текста в ткань общения [8]. Текст перестает быть однородным из-за обилия цитат, иноязычных выражений: no voida water! Vlossyhair, It is ne not him, postleadeny past [15, p. 348]. Подобные нарушения связности характерны для внутренней речи персонажей, потока сознания, и как нельзя больше подходят для создания «языка сна» в «Поминках по Финнегану».

В тексте романа также прослеживается многоголосие, полифоничность, взаимодействие и сплетение различных речевых жанров. В качестве примера проявления «объемности» на уровне лексики можно привести многоцветность восприятия, заложенную Дж. Джойсом в окказиональное прилагательное в словосочетании roranyellgreenlindigan mantle [15, p. 611] мантия, окрашенная цветами радуги (red + orange + yellow + green + blue + indigo).

Помимо делинеаризации через основные темы «Поминок по Финнегану» проходит концепция цикличности, отображаясь в ключевых мотивах смерти/возрождения, падения/подъема, сна/пробуждения. Цикличность -- это широко распространенная философская категория, которая проникла во многие сферы общества от политики до искусства. В литературе она воспринимается как особая художественная возможность, позволяющая воспринимать «художественный смысл целого, прежде всего, как совокупность смыслов его отдельных составляющих. Для литературоведения важно учитывать индивидуальный способ употребления языковых средств как компонент «художественного решения» [5, с. 156]. Среди доминантных признаков цикличности принято выделять такие, как последовательность, повторяемость и завершенность.

При этом цикличность произведения Дж. Джойса неоднократно подрывается квадратностью истории мироздания, подчеркиваемой на протяжении всего романа самим писателем. Четверка для него магическое число (четыре евангелиста, четыре стихии, античная тетрактида). Как верно заметил переводчик писателя С.С. Хоружий, Дж. Джойс мастерски реализовывает идею «квадратуры круга». «Круг, подрывающий, отменяющий квадрат, и квадрат как отменяющий и подрывающий круг» приводят к деконструкции текста, к появлению нового [9, с. 380].

Проявление цикличности на уровне художественной текстовой структуры становится очевидным уже с первых строк романа, который начинается с середины фразы, а заканчивается ее началом, образуя идеальный круг. Естественно, что это далеко не единственная демонстрация цикличности. Одной из основ построения и изложения художественного материала становится параллелизм, или повторение одной и той же мысли, оформленное поэтическими парами. Примером синтаксического параллелизма может послужить конструкция «this is + существительное», которая на страницах 8-9 романа «Поминки по Финнегану» повторяется 54 раза. Хиазм как частный случай параллелизма прием, демонстрирующий «вращающуюся ось смысла» [12, с. 229] также относится к фигурам, неоднократно реализующимся Дж. Джойсом в этом произведении. Приведем следующий пример:

Here say figurines billycoose arming and mounting. Mounting and arming bellicose figurines see here [15, p. 18].

Наблюдаются также более завуалированные случаи. Так, писатель постоянно внедряет в ткань произведения зеркальный повтор инициалов героя Ирвикера (HCE = Humphrey Chimpden Earwicker) в различных словосочетаниях: A hand from the cloud emerges, holding a chart expanded [15, p. 593]; Edar's chuckal humuristic [15, p. 594].

Поскольку концепция цикличности составляет основу исследуемого романа, а переводчику необходимо в полной мере декодировать и отобразить в тексте перевода средства ее передачи, в данной статье особое внимание уделяется анализу опыта интерпретации проявлений цикличности на уровне лексического слоя языка в «Поминках по Финнегану».

Анализ текста оригинала показал, что проявление цикличности на уровне лексического слоя языка Дж. Джойса прослеживается наиболее часто в следующей форме:

1. Речевое заикание: fafafather, killykillkilly, totauftauf I am amp amp amplify, brebreeches.

2. Умышленное растягивание слов: ooom oooom; Oyes! Oyeses! Oyesesyeses!.

3. Связанная с цикличностью семантика основ, входящих в состав авторских неологизмов. Наиболее частотными становятся единицы, включающие в состав лексему «ring» (кольцо): hearing (hear + ring), aringaroma (a + ring + aroma), ringsengd (ring + sang + send), ringsome (ring + some), boomeringstroms (boom + boomerang + ring + strom), goodridhirring (good + ride + hire + ring). Экспериментарство Дж. Джойса приводит к появлению более сложных голофрастических конструкций с семантикой континуальности: fieldgosongingon (field + goes + on + and + on / field + go + song + ing + on). Здесь и далее в скобках приведены некоторые возможные «разложения» созданных писателем лексем.

4. Использование для образования слов префикса re-, имеющего романское происхождение и означающего повторность действия: rearrived, reromembered, retourney (здесь reможет быть интерпретирован как префикс или как часть контаминированного глагола return), renewerer, reunitedly, respassers, renascenent.

5. Редупликация как способ образования авторских неологизмов: hellohello, zinzin, googoo, wellsowell, bymby. Замечены единицы, состоящие из одинаковых слогов и представляющие собой палиндромы (dudud, pupup, frifrif, bubub, fuff). Они прокручиваются в тексте подобно шестеренкам, цепляют друг друга во всех направлениях. Мы нашли несколько единичных случаев редупликации на основе тождественных (Romaamor) или незеркальных (orangogran, hornets-two-nest, rimimirim) палиндромов.

6. Оперирование антиномией raise fall resurrect; thenown (then + now + own); how it ends? Begin to forget it! I will remember itself. Цикличный эффект в некоторых случаях достигается хиастической антонимией, которая, будучи подвидом языковой игры, нередко становится основой еще и комического эффекта: Selfless Allself [15, p. 395].

7. Одновременность, дублирование слова в цепочках одного языка (eggburst, eggblend, eggburial; kithagain with kinagain; she ninnygoes nannygoes) и в разных языках (siegewin (Sieg (нем.) победа + win (англ.) победа); obscindgemeinded (община + Gemeinde (нем.) община + -ed)).

Проблема понимания исходного текста, невозможность исчерпывающей трактовки всех смысловых, ассоциативных, звуковых слоев романа, непомерная сложность перевыражения зачастую «мучительны» для переводчика и неизбежно влекут за собой определенные потери. Тем не менее, «работа переводчиков по поиску наиболее эффективных и действенных переводческих решений далеко не безнадежна, хоть и крайне субъективна» [21, р. 163]. Попробуем проиллюстрировать сложность и многогранность процесса переводческого поиска подходящего решения на примере передачи цикличности на уровне лексического слоя языка в романе на русский, немецкий и испанский языки:

Sir Tristram, violer d'amores, fr'over the short sea, hadpassencore rearrived from North Armorica on this side the scraggy isthmus of Europe Minor to wielderfight he penisolate war [15, p. 3].

Заметим, что здесь проявление двойственности значения, демонстрация цикличности просматриваются, прежде всего, в словосочетании «had passencore rearrived». Нам представляется, что за счет такого сочетания лексем Дж. Джойс фактически «спаивает» идею параллельности неприбытия (отсутствие) героя (not yet arrived) и его вторичного прибытия (passing again). Полифоничность достигается наложением английских и французских единиц с возможностью различных, в некоторой степени противоречащих друг другу интерпретаций. Окказиональная единица passencore может рассматриваться как слияние английских лексем pass + encore (проходит + на бис), французских единиц pas encore (еще не) или pass(er) encore (пройти снова). Немаловажным представляется коллокация данной единицы с новообразованием rearrived, созданным по вполне прозрачной модели p + V (приставка повторного действия + глагол). Таким образом и возникает импрессионистический эффект вечной цикличности бытия, «космоса Эйнштейна, искривленного, замкнутого на себе самом» [11, с. 81].

Теперь приведем и проанализируем варианты переводческих решений, предложенных тремя немецкими переводчиками (Ф. Ратьен, Г. Бек, Д. Штюндель), двумя испанскими переводчиками (В. Позанко, М. Забалой), а также тремя русскими переводчиками (А. Волохонский, А. Рене, С. Диваков).

Herr Tristram, harpunier d'amores, raubher uber rauhe see, war passencore zuruckgekommen aus Nord-Armorica auf diese seite des kluftigen isthmus von Klein-Europa, um seinen penisolaten krieg wielder auszufechten [16, S. 27].

Sor Tristam, der LiebesGeiger, von jenseits der kurzen Seh, war noch nicht wieder aus Nord Armorika zu der dunnen Landenge von Klein Europa zuruckgekehrt, um wieder den Krampf in seinem Peinisollaten Kriech aufzunehmen [17, S. 3].

Sir Tristram, Widerholer d'amoore, von jenseits der Kurzsee, war passimkorps aus Nordarmorica ruckgelangt an diese Seite den rauchen Isthmus von Kleineuropa um seinen penisolieren Krieg zu fehderfuhren [18, S. 9].

Sir Tristan, viola d'amores, del otro lado del pequeno mar, no ha passencore vuelto a llegar de Norte Armorica a este lado del flaco istmo de Europa Menor para librar su penuriosolo combate [19, p. 2].

Sir Tristram, violer d'amores, f 'roata del corto mar, habia pasaun rearribado de Norte Armorica en este lado del descarnado istmo de Europa Menor para la empunarrina de su guerra penisolada [20, p. 3].

Сэр Тристрам с виолой д'аморе из-за ближнего моря прибыл назад пассажиром транспорта Северной Арморики на эту сторону изрезанного перешейка в Европу Малую дабы самолично вести пенисолированную войну на полуострове [2].

Рыцарь печального образа жизни д'амурных виолистов морским волоком из-за своей недальноводности ища не вновеприбыл вспятившись с Северной Арморуки на эту сторону многогоднего перешейка Малой Европы, чтобы своеводничать свою переизолированную войну [3].

Сэр Тристрам, скрипач d'amores, из-за того, что неспокойно море, пасенкор не вернулся из Северной Арморики на этот искромсанный волнами берег Европы Малой, чтобы ловкобороться в своей перооставной войне [4, с. 13].

Подобное смешение образности, примененное писателем, зачастую не сразу распознается, а многоаспектность сглаживается и может практически исчезнуть в процессе переложения на языки перевода. Это происходит, например, в переводе А. Волохонского, где вместо двух окказиональных единиц, одна из которых еще и двуязычная, обнаруживается узуальное словосочетание «прибыл назад пассажиром транспорта». Подобным образом свободным словосочетанием переводит отрывок и Д. Штюндель (war noch nichtwieder ...zuruckgekehrt). С другой стороны, некоторые переводчики оставляют форму, предложенную Дж. Джойсом, в неизменном виде, предлагая читателю самому найти разгадку и проследить все проекции многомерного словосочетания. Такая позиция наблюдается в испанском переводе В. Позанко (no ha passencore vuelto a llegar) и немецком переводе Г. Бека (war passencore zuruckgekommen). С. Диваков использует транслитерацию в сочетании с узуальной единицей (пасенкор не вернулся). При этом он сопровождает свой вариант переводческим комментарием: «в оригинале passencore от французского “pas encore” еще не, до сих пор не» [4, c. 47]. Остальные переводчики так или иначе меняют исходную единицу, подбирая разные по содержательным и экспрессивным возможностям конструкции.

Интересное решение предлагает немецкий переводчик Ф. Ратьен. Из двух окказиональных единиц с семантикой цикличности он оставляет только одну (war passimkorps... ruckgelangt). Осмелимся предположить, что он создает окказиональную единицу passimkorps путем слияния латинской лексемы passim (везде) и немецкого слова Korps (военный корпус, отряд). Таким образом его вариант запускает ассоциативную связь единицы с упомянутым выше прецедентным антропонимом (Sir Tristram) и отсылает читателя, в первую очередь, к нормандскому вторжению, осуществлённому сэром Амори Тристрамом. При этом несколько в тени остается переплетающаяся с антропонимом тема трагической истории любви корнуоллского рыцаря Тристана и ирландской принцессы Изольды.

Аргентинский переводчик М. Забалой (habia pasaun rearribado) создает авторский неологизм pasaun, в основе которого просвечивает глагол pasar (пересекать, достигать), а также использует причастие, образованное по модели, предложенной Дж. Джойсом (re + V). В русской версии А. Рене наблюдается творческая попытка передать цикличность и противоречивость оригинальной фразы путем введения в текст перевода целого ряда противопоставленных по смыслу словообразовательных форм (не вновеприбыл вспятившись). Эксперимент переводчика заслуживает особого внимания, поскольку А. Рене, по собственному признанию, ставил перед собой задачу не только перевести роман в контексте его современного понимания, но и максимально сохранить его техническую основу. Именно поэтому две окказиональные единицы образованны слиянием и префиксацией, как и в оригинале, однако в итоге перед нами появляется иная «языковая игра», теряется многоязычие, обыгрываемое Дж. Джойсом.

Таким образом, анализ показывает, что концепция цикличности важна для Дж. Джойса и получает креативное выражение на уровне лексического слоя, впечатляя своей оригинальностью и сложностью. Смысловая емкость конструкций и их особая расстановка в предложении приводит к тому, что в процессе трансляции романа на другие языки сокращение объема заложенных Дж. Джойсом ассоциаций становится неизбежным. В целом, когнитивный переводческий поиск нелинеен, ведь в сознании переводчика постоянно активируются различные связи и ассоциации, ведется творческий поиск «идеальных» (если это вообще возможно) решений. Переводчики стараются экспериментировать в рамках возможностей родного языка, но поскольку лингвистические игры Дж. Джойса зача-

стую мультилингвальны, такая задача оказывается непомерно сложной и вряд ли в полной мере решаемой. Как верно подметил исследователь переводов Дж. Джойса на европейские языки П. О'Нил, «Поминки по Финнегану не могут быть переведены, они могут быть только написаны заново на языке перевода» [22, р. 4]. Ценность таких иноязычных версий романа, как нам кажется, в способности вынудить читателя находить и додумывать смысл без возможности удостовериться в правильности проделанного анализа.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое лит. обозрение, 1996. 352 с.

2. Джойс Дж. Уэйк Финнеганов, пер. с англ. А. Волохонского. URL: http://www.james-joyce.ru/works/anrivolhonskiy -text.htm

3. Джойс Дж. На помине Финнеганов, пер. с англ. А. Рене. URL: http://budclub.ru/r/rene_a/122.shtml

4. Джойс Дж. Финнегановы вспоминки, пер. с англ. С. Дивакова. Тверь: Издательство букиниста «Что делать», 2022. 120 с.

5. Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 137-156.

6. Карасик В.И. Языковое проявление личности. М.: Гнозис, 2015. 384 с.

7. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб.: Искусство-СПб., 2002. 768 с.

8. Николаев С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов. Ч.1. Теоретические основы изучения иноязычия в поэзии. Ростов-на-Дону: Старые русские, 2004. 176 с.

9. Хоружий С.C. «Улисс» в русском зеркале. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2015. 384 с.

10. Эко У. Поэтики Джойса. СПб.: Симпозиум, 2003. 496 с.

11. Эко У. Открытое произведение. СПб.: Симпозиум, 2006. 412 с.

12. Эпштейн М.Н. Анафаза: языковой феномен и литературный прием // Вопросы литературы. 2006. № 5. С. 227-247.

13. Эпштейн М.Н. От знания к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. 480 с.

14. Campbell J., Robinson H.M. A Skeleton Key to «Finnegans Wake». New York: Harcourt, 1944. 365 p.

15. Joyce J. Finnegans Wake. London: Wordsworth classics, 2012. 628 p.

16. Joyce J. Finnegans Wake. Deutsch. Gesammelte Annaherungen. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1989. 340 S.

17. Joyce J. Finnegans Wehg, ubersetzt von Dieter H. Stundel. Frankfurt: Zweitausendeins, 1993. 628 S.

18. Joyce J. Winnegans Fake: Aus dem Spatwerk, hrsg. und ubers. von F. Rathjen. Sudwesthorn: Edition ReJoyce, 2012. 304 S.

19. Joyce J. Finnegans Wake, traducido por V. Pozanco. Barcelona: Editorial Lumen, 1993. 288 p.

20. Joyce J. Finnegans Wake, traducido por M. Zabaloy. Avellaneda: el cuenco de plata, 2016. 628 p.

21. Kim Ch.-k. Wakean readings: translating Finnegans Wake into Korean // James Joyce Journal. 1998. №4. P. 161-194.

22. O'NeillP. Finnegans Wakes: tales of translation. Toronto: University of Toronto Press, 2022. 399 p.

E.A. Naugolnykh

CIRCULAR CONCEPT IMPLICATION IN JAMES JOYCE'S FINNEGANS WAKE AND ITS INTERLINGUAL TRANSFER

The paper looks at certain aspects of the circular concept in Finnegans Wake, the final experimental work of the writer. The way it is implicated in the lexical layer of the novel's structure is analyzed, its language game principle is revealed. The full and incomplete versions of Finnegans Wake in German (H. Beck, D. Stundel, F. Rathjen), Russian (A. Rene, A. Volokhonsky, S. Divakov) and Spanish (V. Pozanco, M. Zabaloy) languages are explored. Various translation strategies are considered. Although brilliant decisions for the units transferring circular concept are exemplified, they are predictably subjective, as it is the translator who figures out and interprets informative substrate semantically and logically associated with reality. As a result of the necessary radical transformation of the source text the reader gets the modified version of Finnegans Wake rather than a translation in the true sense.

Keywords: circular concept, occasional word, multiple semantic layers, word-formation patterns, translatability.

Размещено на Allbest.ru