Уложение 1845 года

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

уложение ответственность преступный наказание

Первый российский полноценный уголовный кодекс - Уложение о наказаниях уголовный и исправительных - был подписан 15 августа 1845 года Николаем I и введен в действие с 1 мая следующего года. Он представлял собой кодифицированный нормативный акт, содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств.

Уложение о наказаниях было громадным законом. Оно содержало более 2 тыс. статей, разбитых на 12 разделов, имеющих сложную структуру. Основной его особенностью в сравнении с более ранними нормативными актами было выделение общей части, функции которой выполнял первый раздел закона, как элемента структуры кодифицированного акта.

Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году.

Изменения в социально-экономическом строе общества требовали обновления и систематизации уголовного законодательства, что ощущалось не только развивающейся буржуазией, но и дворянством. Необходимость новой систематизации уголовного законодательства была связана с реформами государственного аппарата, развитием системы полиции и политического сыска, и с более точным обозначением правового статуса различных сословных групп в Своде законов. Свод законов более четко определил компетенцию судебных и судебно-административных органов, что также требовало реформы законодательства, его совершенствования.

Поэтому после издания Свода Сперанский мыслил приступить к новому этапу систематизации - к созданию Уложения, которое должно было не только содержать старые нормы, но и развивать право. Разработка Уложения о наказаниях началась сразу после создания Свода законов и велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении императорской канцелярии. При разработке проекта, составители ориентировались на ранее действующее законодательство, а также на судебную и административную практику: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сравнению с источниками различных законов о наказаниях и т.д. Но авторы Уложения не ограничились российским опытом. Они изучили также многочисленные западноевропейские уголовные кодексы, даже проекты некоторых кодексов.

Проект Уложения и объяснительная записка к нему были готовы к 1844 году. Их размножили для предварительного обсуждения. После рассмотрения проекта в Государственном совете он был утвержден императором в августе 1855 года и введен в действие с 1 мая 1846 года.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года представляло собой обширный кодекс (2224 статьи), имевший 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы - на отделения, отделения - на отделы. Группировка составов была осуществлена более чем по 150 направлениям. Казуальность, характерная для свода законов преодолена не была.

Уложением устанавливались:

- формы вины;

- стадии совершения преступления;

- обстоятельства, смягчающие вину и освобождающие от уголовной ответсвенности;

- возраст наступления уголовной ответственности с 7 лет.

Первый раздел Уложения "О преступлениях, проступках и наказаниях вообще" представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых ("О существе преступлений и проступков и о степенях вины") включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы ("О наказаниях", "О определении наказаний по преступлениям", "О смягчении и отмене наказаний") содержали институты учения о наказании. Глава пятая ("О пространстве действия постановлений сего уложения") включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. Из всех разделов Уложения первый - юридически наиболее совершенный и современный для того времени.

Действие уголовного закона во времени и пространстве

В соответствии со ст. 60 тома I Свода законов, Уложение не имело обратной силы. Исключение составляли статьи, смягчающие или отменяющие ответственность. Новый закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться неведением закона, если он был в установленном порядке обнародован.

Уложение устанавливало принцип подчинения его положениям всех российских подданных в пределах государства, но с некоторыми изъятиями, предусмотренными специальными положениями. Эти изъятия существовали для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам (ст. 147). Церковному суду подлежали дела о проступках, за которые устанавливалось только церковное покаяние или отсылка в распоряжение духовного начальства. Если же сверх этого наказания закон предусматривал какое-либо другое, то дело передавалось государственному судебному органу.

Преступления, совершенные военнослужащими, подлежали военно-уголовному суду в соответствии с Военно-уголовным кодексом (Военно-уголовный устав 1839 года). Кроме этого, подверженные каторгам и ссылкам в Сибирь подлежали действию особого уголовного кодекса, помещенного в том XIV Свода законов, - Устава о ссыльных. Крепостные крестьяне подлежали суду вотчинной юстиции за многие преступления и проступки. Сельско-судебный устав 1839 года (том XII Свода законов) устанавливал наказания для государственных крестьян.

Уложение 1845 года не распространялось на Польшу и Финляндию, его действию не подлежали некоторые народы России. На иностранных подданных, не имевших дипломатического иммунитета, Уложение распространиялось. Закон предусматривал также ответственность российских подданных за рубежом, причем он содержал значительно более четкие по сравнению со Сводом законов (ст. 175-181 тома XV) общие положения относительно ответственности иностранцев и рооссийских подданных, совершивших преступления за рубежом. Свод формулировал эти положения крайне казуально, основываясь на договорах с Турцией, Персией, Китаем, Португалией, конвенциях с Австрией, Пруссией, трактатах с Англией, Швецией.

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1,2 и 4 Уложения 1845 года дается более юридически четкое понятие преступления, чем в Своде законов: " Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (ст.4), что позволяет выделить три явные характеристики преступного деяния:

1) главным признаком преступления считалось противоправность деяния

2) преступные деяния подразделялись на преступления и проступки

3) преступлением считалось как действие так и бездействие

Если в Своде законов различие между преступлением и проступком устанавливалось по тяжести наказания, то в Уложении - по объекту посягательства (ст. 1,2). Исследователи Уложения, в частности Н.С. Таганцев, отмечали крайнюю нечеткость применения терминов "преступление" и "проступок" в особенной части. Например, статьи 144-146 говорили только о преступлении, но устанавливали общую норму о применении наказаний для несовершеннолетнего в случае совершения им и преступлений и проступков. Статья 163 предусматривала различные сроки давности во всех первых пунктах только для преступлений (хотя по тексту закона можно предположить, что речь шла и проступках).

В системе преступлений на первом месте стояли преступления и проступки против религии, государства, порядка управления, должностные преступления.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложения 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст.97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность, а Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышденные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел 2-х степеней: "первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намереним, но по внезапному побуждению без предумышления" (ст. 6). Первая степень наказывалась более строго: "За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного , определяется всегда высшая мера наказаний..." (ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно размыто формулировалась в главе "О определении наказаний по преступлениям" (ст.116). Однако в целом вина по неосторожности влекла за собой более мягкое наказание по сравнению с виной умышленной. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: "Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною" (ст. 7).

Впервые был установлен ворзраст наступления уголовной ответственности. Свод законов указывал на малолетство лишь как на обстоятельство, уменьшающее вину и наказание. Статья 125 тома XV Свода законов под малолетством понимала возраст до 17 лет. Для лиц, не достигших этого возраста, устанавливались особые правила смягчения и применения наказания (ст.126). Уложение также как и Свод, кроме определения абсолютного возраста наступления уголовной ответственности рассматривало малолетство и несовершеннолетие (ст.142) как обстоятельства, уменьшающие вину или строгость наказания.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве - институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и "совершившееся преступление" (ст.8-11). Так называемый "голый" умысел, издавна известный Российскому законодательству, наказывался только в случаях, прямо предусмотренных законом (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и опрежелялся следующим образом: "Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло" (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. "Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному" (ст.10). Наказание за приготовление к преступлению сделовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не противоречил закону. (ст.118). " Покушением на преступление считается всякое действие , коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение" (ст.11). Уложение знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялось "по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления" (ст. 120).

Также в Уложении предусматривалась возможность добровольного отказа от совершения преступления на стадии покушения, если содеянное к моменту отказа само по себе не было преступно. Из этого можно сделать вывод, что основные понятия преступления в Уложении 18245 года были разработаны на достаточно высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регулировался Уложением 1845 года институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы соучастия - без предварительного согласия и по предварительному согласию, причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия.

Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других или же непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также«те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись зачинщики ( на совр. яз. организаторы), сообщники (на совр яз. - исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15). Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе.

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления, совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию,- зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось«по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников впреступлении те, коих содействие было необходимо для совершения преступления, приговариваются к наказанию наравне с учинившими оное; а все прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127). Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии сами по собственной воле отступили от своего намерения то они освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Кроме участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению, признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст. 130-132). Особенно обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица, состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан достаточно полно.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности.Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), но можно предположить, что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет. Этот вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». Если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения», то на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы - смирительном доме, крепости или тюрьме несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

1) «совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;

2) малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

3) безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;

4) ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния);

5) принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

6) необходимость обороны (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» - ст. 101) и так называемый медицинский критерий невменяемости: были свободны от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они не получили никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и лунатики - в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или сумасшедшие» - в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников, их благонадежности и даже желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Крайняя необходимость и необходимая оборона - это два обстоятельства, исключающие по Уложению 1845 года наказуемость деяния. Крайняя необходимость, именовавшаяся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялась следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, являлись:

- наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

- наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;

- неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.

Характер опасности был ограничен угрозой только для жизни причинившего вред. Лишь в этих двух позициях названный институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности при наличии следующих условий:

1) оборона могла применяться для отражения действительного и наличного нападения;

2) объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода, собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

3) оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства;

4) причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

5) на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.

В Уложении не обозначалось понятие превышения пределов необходимой обороны, однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении имущества.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства преступления по Уложению 1845 года

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140,142).

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников;«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления (ст.135). К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступлений («повторение того же преступления или учинение другого послесуда и наказания за первое - ст. 137). Примечательно, что наказание увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление» (ст. 112). Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного мере» - ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената.(ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Уложение предусматривало обширную и сложную систему наказаний (11 родов наказаний, разделенных на 35 ступеней - от смертной казни до внушения). Все наказания за преступления и проступки делились на уголовные и исправительные, а также на общие (могли назначаться за любые преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступления).

Исследователи отмечали чрезвычайную сложность системы наказаний, недостаточную определенных санкций, возможность замены одних наказаний другими, наличие во многих статьях особенной части отсылок к другим статьям для определения меры наказания.

Н.С. Таганцев писал в конце 19 века: "Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке она сохранила мало сходства с первоначальной".

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье.

Особенно суровыми были наказания за государственные преступления: злоумышление против «священной особы государя императора», бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282).

Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления «против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от него властям» (ст. 183 -290); карательные меры включали телесные наказания, клеймение, ссылку на каторгу сроком до 15-20 лет, ссылку на жилье (самой мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов (ст. 1908); розгами до 50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее «удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав ("прав семейственных").

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования).

Уложение сохранило также телесные наказания (были отменены лишь кнут и рвание ноздрей). Лестница наказаний имела совернешенно четкий сословный характер, типичный для феодального права: лица, не изъятые от наказаний телесных подвергались наказанию плетьми, клеймению наказанию розгами. По Своду законов от телесных наказаний освобождались дворяне (включая личных и иностранных), духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, высшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностых лиц. В 1835 году были освобождены от телесных наказаний дети священнослужителей, в 1842 году - учащиеся технологического института; некоторые лица, окончившие с успехом курс наук реальных классов при гимназиях и отдельных училищ , и некоторые другие лица, получившие образование. В приложении у Уложению 1845 года дополнительно к вышеуказанным причислялись литераторы, их жены и вдовы, вдовы потомственных дворян, вышедшие замуж за лиц, неизъятых от телесных наказаний, низшие чины со знаками отличий и др.

Размещено на www.allbest.