Право владения в законодательстве Республики Молдова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Право владения в законодательстве Республики Молдова

право владение молдова юридический

Эволюция понятия владения. Теории владения

Владение есть фактическое явление, которое, наряду с волеизъявлением лица, признается основанием возникновения определенных юридических последствий. Намерение лица, имеющее волевой характер (animus), направленное на правовой результат достойный защиты с точки зрения правопорядка, признается юридически значимой волей (волеизъявлением, voluntas). О волеизъявлении можно судить по конечному правовому результату. Волеизъявление признается сделкой, когда оно имеет правомерную цель (causa) - приобретение субъективного права. Правомерной является цель, не противоречащая закону, основам правопорядка и нравственности.

В свою очередь, под владением понимается фактическое обладание вещью (corpus). Такие фактические состояния возникают всякий раз, когда лицо обращает свой интерес на ту или иную вещь. Интерес этот может состоять в извлечении пользы из вещи (usus), получении от нее плодов (fructus), в возможности совершить в отношении нее распорядительные действия посредством передачи её другому лицу (traditio). Из всего многообразия фактических состояний обладания вещью следует назвать те, которые признаются правопорядком как влекущие определенные правовые последствия.

Владение в юридической науке - понятие многозначное. Этим термином обозначаются различные правовые ситуации, влекущие определенные правовые последствия. Владение следует отличать от правомочия владения, которым обычно обладает собственник вещи (владелец, являющийся собственником вещи). Когда речь идет о владении, понимается «естественное подчинение вещи» воле лица, когда же речь идет о собственности - «юридическое подчинение» вещи лицу [81, c.321; 5, с.3]. Во всех случаях, когда владение предметом и право собственности на этот предмет нераздельны, проблем с владением не возникает.

В теории гражданского права сложилось множество подходов к определению сущности владения, которые в целом могут быть сведены к двум основным: владение есть лишь факт либо владение есть и факт, и право. Для поиска ответа на вопрос о природе владения отправным моментом следует признать то, что владение - правовое явление (в противном случае проблемы владения для права вовсе не было бы). В этой связи феномен владения необходимо рассматривать в контексте эволюции правовых явлений.

В римском праве отсутствовало единое понятие владения, применимое ко всем случаям фактического обладания субъектом определенной вещью. В классическом римском праве различались ситуации держания (detentio) и владения (possessio). Первое - относилось к естественному владению (possessionaturalis) и не имело специальных средств защиты, второе - признавалось владением, защищаемым владельческими интердиктами (possessioadinterdicta). Предоставление специальных средств защиты определенным владельческим ситуациям свидетельствует, что такие ситуации в римском праве рассматривались как юридически значимые. Все защищаемые владельческие ситуации можно разделить на те, при которых владение было направлено на приобретение права собственности, и на те - при которых владение, в виду невозможности по юридическим причинам приобрести право собственности или отсутствия надобности в этом, было значимо само по себе.

Так, на приобретение права собственности было направлено владение по давности (possessioadusucapeonem). К владельческим ситуациям, не направленным на приобретение права собственности, в римском праве относились: владение наследственным арендатором земельным участком; прекарное владение до востребования; владение залоговым кредитором вещью, полученной им в заклад; владение по секвестру на период разрешения судебного спора относительно судьбы права по спорной вещи; частное владение общественным полем .

Во всех случаях владение признавалось юридически значимым, если оно возникало на правовом основании (iustacausa) и относилось к possessiocivilis.

Владельческая ситуация, как в случае detentio, так и в случае possessio в римском праве предполагала наличие двух элементов: фактическое обладание предметом (corpus) и волю (намерение) лица, обладающего этим предметом (animus). Corpuspossessionis рассматривается как объективный элемент владельческой ситуации, animuspossessionis - как субъективный элемент такой ситуации. Наличие этих элементов позволяет отличить владельческие ситуации от простого прикосновения. Однако если держатель изъявлял волю обладать вещью не от своего имени, то владелец, в свою очередь, всегда действовал от своего имени (suonomine). В отличие от держания - фактического состояния, не влекущего права (не защищаемого правопорядком), владение рассматривалось как юридически значимая ситуация и защищалась специальными средствами защиты.

Владение, имеющее iustacausa, во всех случаях защищалось особым петиторным иском - actioPubliciana, который мог быть заявлен каждым заинтересованным лицом. Кроме того, такое владение могло быть защищено интердиктом, даваемым магистратом. Таким образом, наличие специальных средств защиты владельческих ситуаций, имеющих должное правовое основание, позволяет утверждать, что наряду с фактическим владением римское право знает и владение юридическое (юридически значимое).

Владение защищалось интердиктом как сама возможность осуществления лицом вещного права. Интердикт не был иском, он был направлен на восстановление нарушенной фактической ситуации, а его применение не было призвано разрешить спор о праве. Интердиктом защищалось исключительно беспорочное владение, которое соответствовало формуле: necvi - не насильственное, necclam - не тайное, necprecario - не полученное на каком-либо правовом основании до востребования. Соответственно, не признавалось владением обладание вещью нанимателем, ссудополучателем, узуфруктуарием, хранителем, прокуратором (ведущим чужие дела без поручения), опекуном. Отношения между этими фигурами и собственником основывались на договоре и, следовательно, они должны были возвратить вещь ее хозяину на основании договора.

Такая конструкция владения вызывает очевидные сложности в случае, когда возникает необходимость в защите интересов невладеющего собственника, поскольку ни одна из названных фигур юридическим владением не обладает. Так, для защиты интересов поклажедателя хранитель не мог прибегнуть к интердикту на том основании, что он не признавался владельцем, и если вещь, переданная на хранение, была украдена, то истребовать эту вещь у лица ее похитившего мог лишь поклажедатель. С другой стороны, владельческой защитой могли пользоваться лица, укравшие вещь, в том числе против собственника этой вещи. Защита владения в названных случаях объяснялась возможностью приобретения вещи по usucapio (приобретательной давности).

В Новое время развитие гражданского оборота, основывающегося на принципе свободы договора, приводит к увеличению владельческих ситуаций, требующих защиты. Находясь в жестких рамках римской юридической догматики, защита владения, вызванная заботой об общественном порядке (гражданском мире), более не может осуществляться полноценно. Сохранив чистоту римской догмы, пришлось бы отказаться от защиты владения, лишив тем самым защиты лиц, добросовестно участвующих в гражданском обороте, в случаях, когда они приобретают в пользование вещь и для осуществления пользования им необходимо фактическое обладание этой вещью.

Отказ от защиты владения признается непродуктивным, поскольку владение направлено на поддержание стабильности правопорядка. Владение - общественно полезно, поэтому пандектное учение, разрабатывая в новых исторических условиях конструкцию владения, пошло по второму пути. Основываясь на догме римского права, оно обосновывало защиту владения, исходя из специальной интерпретации известных элементов владения: corpusи animuspossessionis. В этой связи широкое распространение получили две основные теории, решительным образом повлиявшие на понимание природы владения и разработку приемлемых его конструкций.

Первая теория, обосновывающая защиту владения, получила название «субъективной». Она была разработана Ф.К. фон Савиньи, который представил конструкцию владения как ситуацию обладания вещью - материальным предметом (possessiocorpore), сопряженную с намерением лица владеть вещью как своей собственной (animusremsibihabendi) или приобрести ее в собственность (animusdomini). Случаи, когда animusremsibihabendi и animusdomini отсутствуют, а владельческая защита предоставляется (это все случаи беспорочного владения не связанны с usucapio), Ф.К. фон Савиньи определил как аномальные. Такие случаи интерпретировались ученым как «производное владение», возникающее в результате переноса владения на чужое имя. Исходя из теории Ф.К. фон Савиньи, владение признается достойным защиты лишь при наличии субъективного элемента - воли лица владеть вещью от своего имени. Причем владельческая воля может быть выражена лишь тогда, когда лицо фактически обладает вещью.

Поэтому владение для Ф.К. фон Савиньи - это факт, влекущий установление права при наличии владельческой воли владеть вещью как своей собственной. Слабость такой конструкции очевидна, поскольку она предполагает, что для предоставления владельческой защиты необходимо всякий раз установить у обладателя вещи наличие animus. Конечно, можно установить свод актов (actuspossessorii), наподобие того, который разработали глоссаторы, и где было бы определено, в каких конкретных владельческих ситуациях признается наличие владельческой воли. Но такой системой актов нельзя объять (тем более объяснить) все владельческие ситуации, когда необходимо предоставить защиту владения лицу, действующему на определенном правовом основании (например, владение узуфруктуария, нанимателя, ссудополучателя, хранителя и т.п.).

Слабые стороны «субъективной» теории владения были учтены Р. фон Иерингом, разработавшим «объективную» теорию владения, в соответствии с которой «любой обладатель вещи является ее владельцем, но в случаях, указанных законом, такое лицо считается детенто- ром» [38, c.5; 5, с.4]. В своей концепции Р. фон Иеринг акцент делает на то, что «владение есть фактический момент собственности, ее форпост». Считая, что «собственность без владения была бы кладовой без ключа», он допускает, исходя из известной политико-правовой цели - всемерной защиты права собственности, определенное смешение понятий владения и собственности . Немецкий юрист считал, что, «защищая владение, даже незаконное, законодатель обеспечивает прочность отношений собственности» [30, с.6]. В результате Р. фон Иеринг приходит к выводу, что владельческая воля наличествует у всякого держателя, ее устанавливать не надо. Случаи же отсутствия владельческой воли у детентора объяснимы лишь произволом публичной власти, а не отсутствием владельческой воли.

Таким образом, за немногими исключениями, установленными позитивным законодательством, владение, согласно Р. фон Иерингу, - право. В предложенной немецким ученым концепции владения, слияние владельческой воли с фактическим обладанием противоречит историческим данным, которые свидетельствуют об ином видении проблемы владения римскими юристами. Такая концепция может быть признана антиисторической. Еще в Дигестах указывается на то, что: «мы вступаем во владение и физически, и волей, и никогда - только волей или только физически» . Однако подход к пониманию владения, предложенный Р.фонИерингом, обосновывает защиту владения всякий раз, когда лицо фактически обладает вещью как своей собственной.

В действительности, владельческая воля - это элемент, от содержания которого зависит сама конструкция владения. Воля, в том числе и владельческая, признается юридически значимой лишь тогда, когда она направлена на приобретение субъективного права. Проблема квалификации владения заключается в том, что как фактическое обладание вещью владение само по себе не дает ответа на вопрос является ли оно правом или нет (из факта права не вытекает). Поэтому и возникает необходимость анализа владельческой воли. Дабы избежать дополнительных затрат, связанных с подтверждением наличия воли, законодатель презюмирует ее в тех владельческих ситуациях, которые признаны значимыми для гражданского оборота. Тем самым поддерживается необходимая стабильность гражданского оборота. Следовательно, юридически значимое владение есть факт, влекущий в предусмотренных законом случаях определенные правовые последствия. Причем каждой владельческой ситуации соответствуют определенные правовые последствия (эффекты), а потому владение необходимо исследовать с учетом специальных правил, установленных для каждой такой ситуации. В этой связи и различают определенные виды владения (владельческие ситуации). Общим для них является то, что все они влекут юридические последствия, а потому именуются видами юридического владения (iurispossessio).

Виды и функции юридически значимого владения

Для определения эффектов различных владельческих ситуаций, направленных на приобретение или защиту права, выделяют:

* добросовестное и недобросовестное владение;

* законное и незаконное владение;

* титульное и беститульное юридическое владение;

* фактическое обладание вещью, не влекущее каких-либо правовых последствий.

Всякое юридически значимое владение (влекущее юридические эффекты) основывается на правовом основании (iustacausa). Атрибутом правового основания служит, как правило, титул владельца. Под титулом следует понимать такое правовое основание, право по которому может быть предъявлено третьим лицам. Этим правовым основанием служит акт, сообщающий публично признанное право, действующее в отношении третьих лиц. Так, в случаях, предусмотренных законом, акты, направленные на установление владельческих ситуаций, подлежат регистрации с тем, чтобы сообщить праву абсолютный характер его защиты. Например, договор имущественного найма, заключенный на срок более трех лет, подлежит регистрации в реестре недвижимого имущества. При отсутствии регистрации договор сохраняет силу для лиц, его заключивших, но не может быть предъявлен третьим лицам (ч. (2) ст. 876 ГК). Следовательно, если право по такому договору не зарегистрировано, оно действует только для участников договора. Однако правопорядок оставляет без внимания случаи, когда защита владения, возникшего по незарегистрированному договору, необходима нанимателю в отношении третьих лиц.

Титульными владельцами признаются лица, владеющие вещью на основании актов, опосредующих владельческие ситуации как в вещно-правовых, так и в обязательственно-правовых конструкциях. Так, титульными владельцами признаются владельцы в конструкциях узуфрукта, суперфиция, заклада, найма, лизинга, ссуды, хранения, доверительного управления, а также других схожих вещно-правовых и обязательственно-правовых конструкциях, по которым вещь в тех или иных целях попадает в обладание стороны, не являющейся ее собственником.

Однако юридически значимое владение не ограничивается владельческими ситуациями, основанными исключительно на титуле. Согласно ч. (1) ст. 307 ГК, добросовестным владельцем считается лицо, осуществляющее владение на законных основаниях либо могущее себя считать правомочным осуществлять владение вследствие необходимого в гражданских отношениях тщательного рассмотрения оснований своей правомочности. В последнем случае владение может рассматриваться как факт (possessionaturalis).

Таким фактом является, например, давностное владение. Давностный владелец не имеет каких-либо иных оснований своего владения, кроме тех, которые позволяют ему считать себя «правомочным осуществлять владение вследствие необходимого в гражданских отношениях тщательного рассмотрения оснований своей правомочности». В этом случае мы имеем беститульное юридическое владение, влекущее определенные правовые последствия, связанные с намерением лица приобрести право собственности на вещь, которой владеет. Отличие титульного владения от беститульного заключается в том, что условия осуществления первого определяются не только законом, но и волей лица (юридическим актом), тогда как правовые последствия владения, возникшего на основании факта обладания вещью без титула, определяются только законом.

Юридическое владение (как титульное, так и беститульное) следует отличать от фактического обладания, не влекущего какие-либо юридические последствия. В этой связи ч. (2) ст. 303 ГК предусматривает, что «не признается владельцем лицо, которое, хотя и осуществляет фактическое владение вещью, но делает это в пользу другого лица на основании полномочий владельца, полученных им от этого лица. Владельцем признается только лицо, которое предоставило эти полномочия». Фактическое владение вещью, осуществляемое в интересах владельца, возникает, например, у наемных работников в отношении вещей, принадлежащих работодателю. Наемные работники, хотя и обладают полномочиями, полученными от работодателя, но не имеют юридического владения в отношении предметов, принадлежащих работодателю; они лишь исполняют право, принадлежащее владельцу- работодателю, действуя от чужого имени. Владение, если оно возникло как фактическое (владение для другого лица), предполагается сохраняющимся в этом качестве до тех пор, пока заинтересованная сторона не доказала противное (ч. (3) ст. 303 ГК).

Всякое титульное владение признается законным (possessioiusta) и подлежит защите во всех случаях. Беститульное владение защищается при условии, что оно законно. Законным беститульным владением признается фактическое обладание вещью, не вступающее в конфликт с правами и интересами других лиц. Законное беститульное владение должно быть полезным. Полезность владения предполагается. Полезным признается непрерывное, не нарушенное, не тайное надлежащее владение. Законному владельцу не может быть предъявлено требование о возврате вещи другими лицами. В период законного владения плоды вещи, если иное прямо не предусмотрено законом или соглашением сторон, принадлежат законному владельцу (ч. (1) ст. 310 ГК). Незаконное владение (possessioiniusta, possessiovitiosa) защите не подлежит. Таким образом, закон предусматривает защиту исключительно добросовестного титульного или иного законного владения.

Закон устанавливает презумпцию добросовестности как титульного, так и беститульного владения. Добросовестность владения предполагается (ч. (1) ст. 307 ГК). Владельцы обладают владельческой защитой до тех пор, пока их владение добросовестно. Таким образом, добросовестность (bonafidei) - фактор, представляющий субъективный аспект владения, тогда как правовое основание владения (iniustacausa)

- его объективно оцениваемое основание. Добросовестным признается владелец, который не знал и не мог знать, что он владеет вещью недобросовестно; недобросовестным владельцем, соответственно, признается тот, кто знает или должен знать, что его владение недобросовестно.

К добросовестным владельцам относятся лица, обладающие титульным или беститульным юридическим владением, в том числе и те, кто приобрел вещь у несобственника (anondomino) при условии, что они не знали и не могли знать, что лицо, передающее вещь, не является собственником. Добросовестное владение прекращается, если любое лицо, обладающее преимущественным правом, предъявляет владельцу свои обоснованные требования (ч. (2) ст. 307 ГК). Так, если собственник вещи, действуя на основании закона или в соответствии с договором, заявил владельцу вещи требование о ее возврате, владелец, не исполнивший данное требование, прекращает быть добросовестным.

Добросовестный владелец, который не имеет права владеть вещью или утратил такое право, обязан передать вещь правомочному лицу. Добросовестность владения является юридическим критерием, определяющим права владельца на плоды (доходы), полученные за период владения вещью. Добросовестный владелец имеет право на плоды (доходы), полученные от вещи, до тех пор, пока его владение законно. С момента прекращения законности владения право на плоды (доходы) от вещи переходит к правомочному лицу (законному владельцу). Однако если правомочное лицо не осуществляет своего права, а добросовестный владелец считает необходимым сохранить владение, плоды вещи и права принадлежат владельцу (ч. (1) ст. 311 ГК).

В свою очередь, недобросовестный владелец обязан возвратить законному владельцу все плоды (доходы), полученные за время владения вещью. Более того, на недобросовестного владельца возлагается обязанность возместить стоимость тех плодов (доходов), которые не были получены по его вине. На него также может быть возложена обязанность компенсировать и иные отрицательные последствия своего недобросовестного владения (ч. (1) ст. 312 ГК).

Передавая вещь законному владельцу, добросовестный владелец вправе отделить все улучшения, произведенные им за период добросовестного владения. Если же улучшения неотделимы без нанесения ущерба вещи, добросовестный владелец вправе требовать их компенсации. Добросовестный владелец также вправе требовать компенсации за любые препятствия при осуществлении им владения, за ограничивающие владение обременения, за уплаченные им налоги и т.п. К требованиям, заявленным добросовестным приобретателем, зачитываются плоды (доходы), полученные им за период владения вещью, в том числе и те, которые он не получил по своей вине. Данные правила применяются и к расходам, повлекшим увеличение стоимости вещи, если увеличение стоимости существовало на момент передачи вещи законному владельцу (ч. (2) ст. 311 ГК).

В осуществлении своих прав на компенсацию улучшений и иных положительных расходов, связанных с вещью, добросовестный владелец наделяется правом ее удержания. Он может отказаться передать вещь до тех пор, пока его требования не будут удовлетворены (ч. (3) ст. 311 ГК). Соответственно, недобросовестный владелец может потребовать возмещения расходов, понесенных в связи с вещью, лишь в случае, если в момент передачи они влекут обогащение правомочного лица (ч. (2) ст. 312 ГК).

Юридически значимое владение подлежит защите. Функция защиты владения - одна из важнейших функций, возлагаемых на правопорядок в целях поддержания стабильности гражданского оборота. Современный гражданский оборот в принципе становится возможным лишь тогда, когда правопорядок признает и защищает юридически значимое владение. Защита владения в его противопоставленном положении праву собственности в сфере движимого имущества представляет собой одно из наиболее важных направлений развития права, которое гарантирует создание эффективной рыночной системы [47, с.33].

Владельческая защита предоставляется исключительно добросовестным владельцам. Она применима тогда, когда владение вещью было прекращено посредством запрещенного самоуправства, незаконных действий, направленных на прекращение владения у одного лица и возникновение его у другого. Защита владения осуществляется в посессорной форме. Посессорная защита не обуславливается наличием у лица, утратившего владение, титула владения и, тем более, не направлена на установление действительности такого титула. Она подразумевает выяснение только факта владения и факта самоуправного нарушения этого права и осуществляется без изучения правовых оснований владения вещью. Защита владения предоставляется всякому добросовестному владельцу - это защита фактического господства лица над вещью (здесь защищается интерес лица в фактическом господстве). Причина, по которой дается посессорная защита, коренится в необходимости создания «быстрого и эффективного механизма реагирования на правонарушения», связанного с лишением фактического обладания вещью [25, с.548].

Согласно ст. 308 ГК, добросовестный владелец в течение трех лет может истребовать вещь у нового владельца, если последний не обладает преимущественным правом владения. Причем владельческая защита предоставляется и тогда, когда лицо, хотя и обладающее преимущественным правом, применило в отношении владельца насилие или обман. Посессорная защита имеет перспективный характер, направленный на предотвращение наступления отрицательных последствий. В этом смысле она обладает очевидными преимуществами в сравнении с петиторной формулой защиты владения, влекущей ретроспективный эффект. Здравый смысл подсказывает, что профилактика негативного явления оказывается эффективнее всех попыток устранения его последствий, коль скоро таковое произошло [47, с.252].

Если же добросовестному владельцу препятствуют во владении, не лишая его возможности фактически обладать вещью, он получает право на защиту владения на правах собственника. Нарушение прав владельца в этом случае осуществляется по правилам негаторного иска. В соответствии со ст. 309 ГК добросовестный владелец, право которого нарушено иным путем (чем лишение владения) при осуществлении владения, может потребовать на правах собственника прекращения нарушения владения, а также возмещения убытков, причиненных нарушением владения. Причем добросовестный владелец вправе истребовать возмещение убытков, причиненных ему нарушением владения, и в случае, когда не требуется прекращение нарушения либо когда исполнение этого требования невозможно, в частности, в связи с гибелью вещи. Владелец вправе также требовать устранения возможности наступления последующих нарушений владения, если имеются основания для того, чтобы предположить, что такие нарушения наступят. Однако негаторный иск не может быть заявлен добросовестным владельцем, если собственник вещи на основании закона по требованию других лиц должен допустить определенное воздействие на вещь (ч. (3) ст. 376 ГК).

Владение выполняет не только защитную, но и легитимацион-ную функцию. В отношениях с другими лицами владелец вещи предполагается ее собственником до тех пор, пока не доказано иное. В соответствии с ч. (1) ст. 305 ГК владелец предполагается собственником вещи, если не будет доказано, что он начал владеть для другого лица . Однако эта презумпция действует только в отношении движимых вещей, права на которые не подлежат регистрации в силу закона. Причем презумпция легитимности владения не применима, если вещь была похищена, утеряна, либо выбыла из владения собственника каким- либо иным путем помимо его воли. Правда, исключение составляют деньги и ценные бумаги на предъявителя - объекты, в отношении которых установлен специальный правовой режим, в соответствии с которым, будучи выбывшими из фактического обладания, они включаются в имущественную массу актуального владельца.

Защитная и легитимационная функция владения направлены на стабильность гражданского оборота и экономию средств, затрачиваемых заинтересованным лицом в случае необходимости подтвердить должное правовое основание владения в отношениях с третьими лицами. Установление нормами вещного права правомерных презумпций представляется более целесообразным, чем введение весьма сложной системы формальных требований к доказыванию соответствующего правооснования. Среди различных средств легитимации права на движимые вещи в конечном итоге наиболее эффективным может быть признано владение.

Так, всякий, не владеющий вещью, призывается воздержаться от предъявления иска владельцу. Последний и противостоящее ему лицо получают стимул к диалогу в поисках компромиссного решения, поскольку ищущий против владельца вещи заранее осведомлен о возлагаемом на него бремени доказывания своего титула. Если закон признает владение надлежащим правовым основанием, ценность субъективного имущественного права возрастает, поскольку тем самым правовая система привносит известные гарантии в юридические сделки с имуществом, что будет соответствующим образом оценено в обороте. Экономический анализ позволяет утверждать, что чем правовая система более выступает в защиту владения, тем более собственник стимулируется к поддержанию физического контроля над вещью, находящейся в его владении. И наоборот, чем правовая система более охраняет правовой титул, тем менее собственник заинтересован в подобном контроле и тем больше средств должен вложить потенциальный покупатель в изучение качества титула, который он намерен приобрести. Вследствие этого многие целесообразные сделки с имуществом могут не состояться в силу высоких оборотных издержек, обусловленных потребностью в проверке формального качества пра-вооснования [47, с. 105].

Однако легитимационная функция владения, осуществляемая посредством установления презумпции правооснования, полноценно может проявлять себя только в отношении движимых вещей. В отношении недвижимых вещей владение, за исключением случаев прямо предусмотренных законом, легитимационную функцию не выполняет. Одним из таких исключений является давностное владение недвижимым имуществом.

Таким образом, в отличие от движимых вещей, в отношении которых владение равносильно правооснованию, владение недвижимостью, по общему правилу, юридически безразлично. Действительно, если право будет использовать факт владения недвижимостью в качестве доказательства утверждения титула, земельным собственникам придется вкладывать необоснованно большие средства в охрану принадлежащих им участков для того, чтобы исключить возможность проникновения на принадлежащую им землю лиц, не имеющих на то права.

Иными словами, в случае недвижимого имущества (в отличие от движимого) издержки, обусловленные неопределенностью, которая вытекает из первоначального принятия факта владения за социально значимый сигнал о праве собственности на вещь, находящуюся во владении, оказываются выше, чем издержки, связанные с созданием системы формальных институтов, призванных различать собственнический и владельческий титулы. Вот почему все без исключения правовые системы используют отличные друг от друга режимы для регулирования отношений по поводу движимого и недвижимого имущества, когда речь заходит о правах третьих лиц, приобретающих соответствующий титул [47, с.107].

Право владения: непосредственное и опосредованное владение

Владение как фактическое состояние предполагает, что лицо, обладая вещью, исключает из сферы своего господства всех других лиц . Фактическое обладание одной вещью двумя и более лицами не возможно. Однако для многих правовых ситуаций владение вещью одним лицом не исключает, а наоборот - предполагает владение этой же вещью другим лицом. Такими правовыми ситуациями являются, например, многочисленные вещно-правовые и обязательственноправовые конструкции, предусматривающие передачу вещи во владельческое пользование. Такая ситуация возникает также при совместном владении (совладении), которое предполагает фактическое обладание вещью сообща. Совместное владение может возникнуть, в частности, при установлении узуфрукта в отношении нескольких узуфруктуариев, при получении во владельческое пользование вещи несколькими лицами по договору найма (ссуды), при осуществлении товарищами совместной деятельности, а также во всех иных случаях, когда несколько лиц владеют вещью совместно (ч. (4) ст. 303 ГК). Например, при совместном владении содержимым сейфа замок может открываться несколькими ключами, находящимися у разных лиц. Совместное владение прекращается при разделе вещи в натуре, а также при выделении части вещи. В последнем случае лицо признается владельцем отдельной части вещи и в отношении этой части самостоятельно может применять меры владельческой защиты, в том числе и против других владельцев.

Разумеется, при возникновении таких ситуаций речь уже идет не о фактическом владении, а о праве владения, что предполагает применение к ним соответствующей юридической конструкции двойного владения, разработанной немецким пандектным учением. Эта конструкция сложна, но необходима во всех случаях, когда требуется защита владения пользователя, не оставляя при этом без внимания интересы собственника, передавшего вещь в пользование, что характерно, например, в случаях узуфрукта и имущественного найма.

Известно, что римское право предоставляло защиту владения узуфруктуарию, но отказывало в защите владения нанимателю, поскольку последний признавался не владельцем, а детентором. Пандектное право упраздняет деление фактических обладателей вещей на детенторов и владельцев, и признает владельцами всех дееспособных лиц, действующих своей волей и в своем интересе в отношении объекта владения. Объяснить такой подход просто: правопорядок не может оставаться безучастным в случаях, когда в интересах стабильности гражданского оборота необходимо предоставить защиту всякому добросовестному владельцу. Причем владельцу должны быть предоставлены такие средства защиты, которые он, как самостоятельное лицо, мог бы заявлять самостоятельно, не прибегая к помощи лица, которому для истребования вещи придется доказывать наличие своего права на нее.

Для этих целей пандектное право вводит понятие непосредственного владельца, которому противопоставляется фигура опосредованного владельца (двойное владение). Непосредственным владельцем признается лицо, владеющее вещью самостоятельно, что отличает его от фактического владельца. Тем не менее, его владельческое положение определено правом (обязанностью), установленным в силу юридически значимой связи с опосредованным владельцем. Поскольку в конструкции двойного владения речь идет о праве владения, в ней фигуры собственника и владельца как бы меняются местами. Соответственно, собственник вещи, поскольку он владеет через другое лицо, признается опосредованным владельцем, а владеющий пользователь - непосредственным владельцем. Непосредственными владельцами признаются узуфруктуарии, залогодержатели, арендаторы, наниматели, хранители, а опосредованными - те, по отношению к которым временно владеют вещью непосредственные владельцы (ч. (2) ст. 304 ГК). Непосредственными владельцами могут быть не только обладатели вещи (держатели), но и лица, способные осуществлять господство над вещью, например, хозяин автомобиля, оставленного на стоянке. В свою очередь, опосредованным владельцем признается лицо, допускающее фактическое обладание вещью другим лицом. Следовательно, при найме вещи опосредованным владельцем может оказаться не только наймодатель, но и наниматель по отношению к поднанимателю. Конструкция двойного владения преследует цель предоставить непосредственным владельцам защиту, не выясняя их владельческую волю. Во всех случаях владение в конструкции двойного владения должно основываться на титуле (iustacausa). Такое владение является законным, к нему применимы все правила о законном владении.

Очевидно, что конструкция двойного владения не применима к фактическому владению (владению для другого лица), ее содержание рассчитано на признание владельческой ситуации правовой. С другой стороны, посессорная защита - это защита, не предполагающая доказывания iustacausa владения. При обращении к средствам владельческой защиты непосредственный владелец, как было отмечено выше, не должен доказывать действительность титула владения. В этой связи конструкция двойного владения может создать сложности при решении вопроса о взаимных владельческих исках непосредственного и опосредованного владельца, поскольку для того, чтобы рассмотреть данный вопрос, юрисдикционный орган должен будет изучить основание владения каждого из них, что превратит посессорную защиту в процесс о защите права.

Приобретение и утрата владения

Для возникновения владельческой ситуации прежде всего необходимо фактическое обладание вещью (corpuspossessions). Однако для того, чтобы возникло юридически значимое владение, одного такого обладания вещью недостаточно. Наряду с corpuspossessionis для возникновения права владения требуется также наличие владельческой воли (animuspossessions). Владение приобретается путем преднамеренного достижения фактического обладания вещью (ч. (1) ст. 303 ГК). Владельческая воля, соединенная с фактическим обладанием вещью, создает эффект юридически значимого владения.

Для возникновения юридически значимого владения, лицо, обладающее вещью, во всех случаях должно быть дееспособным. Недееспособные лица осуществляют владение через представителя (ч. (3) ст. 303 ГК). Поскольку юридическое лицо не может обладать вещью фактически, оно осуществляет владение через управляющего или своего представителя (ч. (1) ст. 61 ГК; ч. (6) ст. 303 ГК).

Закон допускает совладение, когда несколько лиц владеют вещью совместно (ч. (4) ст. 303 ГК). Если же несколько лиц владеют частями одной вещи, они признаются владельцами отдельных частей (ч. (5) ст. 303 ГК).

Объектом владения являются вещи, находящиеся в частной собственности. Хотя со времен римского права известно quasipossessio - владение правом на материальный предмет, которое, собственно, и соответствует пониманию юридического владения в случаях, когда основывается на титуле (iurispossessio), однако вещно-правовой эффект создает исключительно владение телесными вещами (материальными предметами). Квази-владение означает, что право, хотя и не подлежит физическому господству как вещь телесная, но все-таки может быть объектом господства, выраженного в осуществлении его содержания. Оценка владения правом значима для определения момента возникновения преимущественного права и осуществляется в соответствии с принципом: кто первый по времени в обладании правом, тот и имеет преимущество в отношении него (quipriorestintempore, potiorestiniure).

Объект владения может быть приобретен как первоначальным (оригинарным), так и производным (деривативным) способом. Для первоначального способа необходимо, чтобы приобретатель осуществил фактическое обладание вещью. Для производного способа приобретения владения необходимо, чтобы предыдущий владелец передал движимую вещь приобретателю или же допустил его к исключительному распоряжению недвижимой вещью, оставив ее доступной для этого. В отношениях с третьими лицами владелец вещи ведет себя как собственник, соответственно, оценка того или иного основания приобретения владения осуществляется по правилам, предусмотренным для оценки оснований приобретения права собственности. Установление преднамеренного обладания вещью - первый шаг к приобретению права собственности. В этой связи особое значение приобретает оценка передачи вещи (traditio) как основного способа производного приобретения права собственности на вещь.

Под передачей вещи (traditio) понимается не только физическая передача материального предмета во владение другому лицу, но и абстрактная передача вещи. Право давно оперирует абстрактными формами передачи вещи, которые не предполагают необходимость материального акта овладения вещью в буквальном смысле [84, с.186]. Такой формой передачи вещи является, в частности, «передача глазами и намерением» (traditiooculisetadfectu), возможная, например, при приеме на хранение складированных вещей или при отсчете банкнот, без прикосновения к ним.

Абстрактной формой передачи вещи является символическая передача (traditiosymbolica), например, при передаче ключей от автомобиля. В ряде случаев передача вещи осуществляется простым согласием, выраженным посредством юридического акта без регистрации права, установленного этим актом и без материального акта обладания вещью. Так, не требуется передача вещи во владение «короткой рукой» (traditiobrevimam), например, когда вещь уже находится во владении другого лица и это лицо изъявляет волю приобрести право собственности на данную вещь. Особый случай возникновения права владения представляет «установление владения» (constitutumpossessorium), характеризуемое тем, что владелец вещи заключает с другим лицом договор, согласно которому он будет удерживать данную вещь у себя, а владельцем будет считаться его контрагент. Такие владельческие ситуации возникают, например, при возвратном лизинге, при дарении вещи с последующим заключением в отношении этой вещи соглашения об узуфрукте.

Поскольку для возникновения права владения необходимо наличие двух элементов - corpuspossessionis и animuspossessionis, отпадение одного из названных элементов влечет его прекращение. Corpuspossessionis прекращается в случае гибели вещи или при переходе вещи в разряд выведенных из коммерческого оборота (resextracommercium). Утрата animuspossessionis происходит при утрате фактической власти над вещью, в частности, связанной с окончательным и прямым отказом владельца от фактического обладания вещью или утрате его иным путем (ч. (1) ст. 314 ГК). Так, опосредованное владение, помимо названных выше оснований, прекращается также по воле опосредованного или непосредственного владельца в порядке, предусмотренном законом или соглашением сторон.

Обратим внимание, что для прекращения владения требуется не временная утрата господства лица над вещью, а длительное и устойчивое прекращение такого господства. Временная невозможность осуществления фактического обладания вещью не влечет прекращения владения (ч. (2) ст. 314 ГК). Так, владение недвижимой вещью утрачивается не с момента, когда кто-либо захватил эту вещь, а с момента, когда владелец узнал о захвате и не предпринял никаких действий, направленных на восстановлении своего владения.

Поскольку право владения переходит в порядке правопреемства, смерть владельца или прекращение юридического лица при его реорганизации, по общему правилу, не прекращает владения. Владение передается в силу правопреемства в форме, в которой оно находилось у физического или юридического лица, вследствие которого наступает правопреемство (ст. 313 ГК).

Литература

1.Гражданский кодекс Российской Федерации часть первая от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ

2.Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с франц. В. Захватаев/ Отв. ред. А. Довгерт. - Киев, 2006.

3.Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник. Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. - 4-е изд., перераб. и доп. В 2-х т. - Т. 1. - М., 2004.

4.Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник / Под ред. Е.А. Васильева. - М., 1993.

5.Гражданское право. В 4 т. Т. 2: Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права: учеб.для студентов вузов; отв. ред. - Суханов Е.А. - М., 2007

6.Курдиновский В.И. Об ограничениях права собственности на недвижимое имущество по закону. (По русскому праву). - Одесса, 1904.

7.Малеина М.Н. Статус органов, тканей, тела человека как объектов права собственности и права на физическую неприкосновенность.// «Законодательство», № 11, ноябрь 2003 г. С. 22-49.

8.Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. - М., 1999.

9.Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). - М., 2003. (Классика российской цивилистики).

10.Микрюков В.А. Ограничения и обременения гражданских прав. - М., 2007.

11.Морандьер Л. Ж. Гражданское право Франции = Droitcivil /Л. Ж. де лаМорандьер; Пер. с фр. и вступ. ст. Е. А. Флейшиц. - М., 1958 - 1961. -Т. 1. - 1958.

Размещено на Allbest.ru