Исторические законодательные источники XI-XVII веков

Второй комплекс царских вопросов (всего 32) был посвящен сюжетам, связанным с церковной практикой XVI в. Здесь же поднималась проблема борьбы с "ересями" и суевериями мирян.

Предложения, касавшиеся внутрицерковных реформ, Собор поддержал лишь отчасти. Большинство его участников безоговорочно высказались за строгую регламентацию церковных служб и других сторон церковно-монастырского быта, поскольку отсутствие единообразия способствовало падению авторитета церкви в обществе. Из-за небрежного исполнения религиозных обрядов священниками росло недовольство мирян, что грозило отходом от официальной церкви какой-то части верующего населения.

Собор принял постановления, касавшиеся укрепления церковного благочиния, в том числе о церковных службах, обрядах, внутреннем распорядке в церквах (гл. 8-24, 31, 32), о порядке церковного пения и колокольного звона (гл. 7). Вводилось требование беспрекословного подчинения священников и дьяконов протопопам, которые вместе с "поповскими старостами" были обязаны следить за исправным отправлением церковных служб и поведением клира (гл. 29, 34, 69, 83). Непослушание протопопам, пьянство, небрежность в церковном богослужении наказывались отлучением от церкви (гл. 29, 30, 34). Подтверждался запрет служить в церкви вдовым попам (гл. 77-81), а также вводилось строгое наказание за симонию, т. е. поставление на церковные должности "по мзде" (гл. 86-89). Церковные служители должны были "непорочно" свой "чин хранити и блюсти" (гл. 90).

С целью добиться подготовки грамотных священников и дьяконов было решено создать училища в Москве и других городах (гл. 25, 26). Отдавалось распоряжение священникам поддерживать в сохранности иконы и проверять исправность церковных книг путем сравнения их с "добрыми переводами" (гл. 27, 28). Иконы должны были писаться, "смотря на образ древних иконописцев" (гл. 43).

Стоглав жестко определил некоторые пошлины, взимавшиеся священниками, например "венечная" за совершение обряда бракосочетания (гл. 46, 48), за освящение церкви (гл. 45). Ликвидировался институт владычных десятинников, которые собирали пошлины с церквей. Отныне "святительскую дань" должны были собирать и отдавать епископам и другим владыкам в церковных десятинах земские старосты и десяцкие священники (гл. 68). "Венечную" пошлину отныне обязаны были собирать поповские и десяцкие старосты (гл. 69).

Собор санкционировал строгие наказания за преступления против нравственности ("содомский грех", непослушание родителям, ложная присяга и др.), ибо от них происходила "укоризна нашей православной християнстей вере". Под страхом церковных наказаний было запрещено чтение всяких еретических и отреченных книг. Определялись меры помощи неимущим и немощным.

Повышалась ответственность монастырской администрации. Игумены и архимандриты должны были заботиться о "монастырском строении" по уставам "святых отец". Монахи, в свою очередь, обязаны были во всем повиноваться своим настоятелям, Вводился строгий контроль над монастырской казной (гл. 49, 50, 52). Архимандриты и игумены должны были избираться самой "братьею", а их избрание утверждали царь и епископ "ни по мзде", но по церковным правилам.

Вместе с тем в Стоглаве была подтверждена незыблемость церковно-монастырского землевладения. Те, кто покушались на него, объявлялись "хищниками" и "разбойниками" (гл. 61-63, 75). Ссылаясь на церковные законы, Стоглав категорически отклонил попытку передачи права суда над церковными людьми "мирским судиям" (гл. 54-60, 64-68). "Градскому" (т. е. царскому) суду передавались только дела о душегубстве и разбое.

Таким образом, Стоглав представлял собой определенный компромисс между светской и духовной властями. Была значительно расширена сфера компетенции царской власти в области духовной жизни, однако церковь сохранила за собой решение важнейших вопросов, касавшихся ее внутреннего положения. Ценность этого законодательного акта, действовавшего на протяжении целого столетия, определяется тем, что он показывает не только механизмы взаимодействия церкви и государства, но и многие стороны повседневной жизни древнерусского общества, нашедшие слабое отражение в других исторических источниках.

3.5 Каноны отцов церкви

Под таким названием подразумеваются правила, написанные наиболее авторитетными епископами в виде посланий-ответов па вопросы других пастырей. Такие каноны-послания, по словам самих же авторов, представляли собой не обязательные правила, а просто их личное мнение по тому или другому вопросу. Формально эти послания могли рассматриваться в качестве закона, только если были приняты большинством епископов. На деле же получалось иначе: эти авторитетные послания, принятые поместной церковью, вносились в се сборники правил, делаясь обязательными. Многие из этих правил впоследствии были утверждены Трулльским собором. К подобным посланиям относятся следующие:

1) Дионисия Александрийского (ум. в 264 г.) - четыре, касающиеся поста перед Пасхой;

2) Петра Александрийского (ум. в 311 г.), затрагивающее во просы об обратном принятии христиан, отпавших во время гонения, и вопрос о посте в среду и пятницу перед Пасхой, а также о праздновании воскресения;

3) Григория Неокесарийского (ум. в 272 г.), содержащее 11 или 12 правил по поводу тех, кто ели пожертвованную идолу пищу и совершали другие преступления;

4) Св. Афанасия Александрийского (326-371 гг.), разъясняющее вопросы о девстве и браке (к монаху Атуну) и об обратном принятии раскаявшихся ариан, а также перечислявшее священные книги, принятые в Канон;

5) Св. Василия Великого (370-378 гг.), содержащее 92 правила, извлеченных из посланий его же к Амфилохию, епископу иконийскому, Диодору - епискому тарскому, пресвитеру Григорию, а также к другим подчиненным ему епископам и хорепископам. Правила эти касаются, главным образом, вопросов брака и наложения церковного наказания за разные преступления. Кроме того, в них также поясняется понятие о видах отпадения от истинного учения и говорится о значении неписаных преданий-правил;

6) Св. Григория Нисского (372-394 гг.) к Литию, епископу мелитинскому - об епитимье.

7) Св. Григория Богослова (370-390 гг.) и св. Анфилохия (394 г.) о канонических книгах Ветхого и Нового заветов;

8) Тимофея, александрийского архиепископа - по разным пастырским вопросам;

9) Феофила, александрийского архиепископа (395-413 гг.), содержащие 14 правил, из которых седьмое касается избрания и рукоположения в священники;

10)Св. Кирилла, александрийского архиепископа (ум. в 444г.), к Домну, антиохийскому патриарху, и к ливийским епископам, содержащее пять правил;

11)Геннадия, константинопольского патриарха (ум. в 471 г.), к папе Льву I и восточным епископам, а также Тарасия, константинопольского патриарха, к папе Адриану - о неправильном рукоположении за деньги.

К XVI в. на Руси бытовало не менее сотни таких произведений, возникших на отечественной почве. Часть из них имела вполне официальный характер, поскольку исходила от высших иерархов (скажем, ответы константинопольского патриаршего собора на вопросы саранского епископа Феогиоста от 12 августа 1276 г. или послание константинопольского патриарха к русскому игумену об иноческой жизни 70-80-х годов XIV в.). Другие святоотеческие правила были рекомендательными, зачастую анонимными. К числу наиболее популярных в древней Руси относятся, видимо, канонические ответы митрополита русского Иоанна II, перевод которых с греческого сохранился в списках Кормчих книг XIV-XVII вв., и так называемое Кириково вопроша-ние, содержащее ответы новгородского епископа Нифонта (1130-1156 гг.) и других иерархов на вопросы Кирика (скорее всего, лица, составившего в 1136 г. хронологический трактат "Учение имже ведати человеку числа всех лет"), Ильи (возможно, будущего - с 1163 по 1186 г. - новгородского архиепископа) и некоего Саввы. Вопрошание Кирика также дошло в составе Кормчих книг ХIII-XVI вв. Оба памятника дают развернутую картину повседневной жизни древнерусского прихода и приходского священника. Содержание памятников затрагивает проблемы семейно-брачных отношений, вопросы, связанные с народным восприятием христианства, соблюдением горожанами христианских норм поведения и морали.

Изучение истории текстов "вопрошаний", сопоставительный анализ их между собой и с другими источниками, в частности с поздними вопросниками, которые составлялись для покаянных бесед духовников со своими духовными детьми, позволят получить информацию, почти недоступную при работе с другими источниками.

3.6 Юридические сборники

С XI в. основным типом сводов памятников христианского и византийского церковного права на Руси был сборник, который позднее, в ХШ в., получил название кормчей книги. Он содержал авторитетные и обязательные для православных христиан памятники: апокрифические "апостольские правила", правила вселенских и некоторых, признанных каноническими, поместных соборов, сочинения церковных писателей IV-VII вв., касающиеся христианских норм управления, права и службы, а также компиляции из установлений византийских императоров о делах, касающихся церкви. Состав и переводы этих сборников были различными. К ним добавлялись комментарии - толкования канонических норм. На Руси кормчие книги расширялись путем включения в них местных церковных и светских правовых кодексов и правил.

Кормчие книги - в основном переводы и переработки - известны в очень большом количестве списков (до 180), относящихся в первую очередь к XV-XVI вв. Но встречаются списки как более ранние (ХП в.), так и более поздние (XVIII-XIX вв.). География распространения кормчих чрезвычайно широка: они переписывались и редактировались в Северо-Восточной (Владимир, Москва, Суздаль, Рязань и др.) и Северо-Западной (Новгород, Псков) Руси, в западных (Полоцк), юго-западных и южных (Владимир-Волынский, Львов, Киев и др.) русских землях. Среди кормчих наиболее важную роль играли так называемые Сборники 14 титулов. На их материалах, известных на Руси с XI в., основывались все кормчие книги XIV-XVI вв., создававшиеся в Русском централизованном государстве и Великом княжестве Литовском. Правовое и каноническое содержание кормчих книг является для них основным, и вначале оно было определяющим. Однако в процессе бытования как в Византии, так и, особенно, на Руси наряду с правилами и установлениями они включили многие церковно-полемические, хронологические, календарные, экзегетические сочинения, словари и другие памятники. памятник законодательство источник канон

В ранней истории кормчих книг 14 титулов выделяется три периода. В первый (вторая половина XI - начало ХП в.) был усвоен болгарский перевод этого памятника, началось его распространение и использование в практической жизни. Во второй (ХП-ХШ вв.) кормчие книги активно редактировались, чтобы приспособить их к жизни русских земель. В это время создавались местные изводы кормчих книг - Устюжский, Рязанский, Новгородский, Переяславский, Владимиро-Волынский. Во время третьего этапа (конец ХШ - середина XIV в.) на Руси появились новая кормчая и ее переработка, завершившаяся созданием в Москве новой русской редакции. Она легла в основу более поздних кормчих.

Значительно позлее кормчей, не ранее конца ХШ в., сформировался другой древнерусский сборник подобного рода - Мерило Праведное. Он сохранился всего в пяти списках XIV-XVI вв., имеющих идентичный состав. Текст делится на две достаточно самостоятельные части. Первая включает заимствованные из Библии, апокрифов и святоотеческой литературы различного рода слова и поучения о праведных и неправедных судах и судьях. Вторая составлена из памятников права, преимущественно канонического. По мнению С.В. Юшкова, появлению Мерила Праведного предшествовало создание нескольких правовых сводов: сборника княжеских уставов, затем - на его основе - свода русских юридических статей и, наконец, Сборника тридцати глав, который, собственно, и лег в основу второй части Мерила Праведного. Время появления этой части датируется последними десятилетиями ХШ - началом XIV в. Основное назначение Мерила Праведного - практическое. Оно являлось своего рода пособием для судей. В состав Мерила Праведного вошло большое количество как русских, так и переводных (в основном византийских) законодательных памятников, а также правовые нормы, заимствованные из библейских текстов (например, "Избрание от закона Богом данного"). Значительная их часть была почерпнута, скорее всего, из кормчих книг. Состав и структура Мерила Праведного, видимо, во многом объясняются тем, что в его возникновении существенную роль сыграла церковь. Мерило Праведное как исторический источник, его место в жизни древнерусского общества изучены явно недостаточно.

Под названием Правосудие митрополичье известен памятник, помещенный в "Цветнике" (сборник слов и поучений) XVI в. Не вполне ясно, когда был создан этот законодательный источник. Одни исследователи (С.В. Юшков, Б.Д. Греков) относят его к XIII-XIV вв., другие (М.Н. Тихомиров) считают его памятником, возникшим не ранее XIV в. Неизвестен объем этого источника, поскольку название "Правосудье митрополичье" в сохранившемся списке отнесено к двум текстам: одному, который, собственно, и принято так называть, и к более широкому фрагменту, включавшему, кроме того, выдержку из Церковного устава Владимира. По мнению М.Н. Тихомирова, "самый памятник, по-видимому, не имеет отношения к практике церковных судов, а тем более к митрополитам, и является оригинальным произведением, написанным каким-то не очень грамотным монахом". Однако статьи, включенные в него, затрагивают вопросы, традиционно относившиеся к юрисдикции церковных судов (семейно-брач-ные отношения, сексуальные преступления, проблема определения "душегубства" и т. п.). Среди источников Митрополичьего правосудия были церковный устав Ярослава, Пространная Русская Правда, а также некоторые другие памятники законодательства. По своей терминологии Митрополичье правосудие близко к московским памятникам типа Судебников. Изучение источников канонического права, по существу, только начинается. В силу целого ряда причин до сих пор исследования в этом направлении велись явно неудовлетворительно. Между тем понимание жизни древнерусского общества невозможно без глубокого и всестороннего анализа таких источников.

Размещено на Allbest.ru