Профессиональная преступность в сфере экономической деятельности: вопросы повышения эффективности уголовной политики на примере противодействия "отмыванию" преступных доходов

Размещено на http://www.allbest.ru/

профессиональная преступность В сфере экономической ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: вопросы повышения эффективности уголовной политики НА ПРИМЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ «ОТМЫВАНИЮ» ПРЕСТУПНЫХ ДОХОДОВ

преступление экономический безопасность контроль

Одним из направлений предупреждения совершения преступлений в сфере экономической деятельности является постоянное совершенствование системы государственного контроля. В то же время усиление мер, направленных на обеспечение экономической безопасности, ведет к усложнению форм и методов преступной деятельности. В целях сокрытия преступного характера своих действий злоумышленники прибегают к поиску и использованию институтов государственного регулирования, которые в меньшей степени подвержены государственному контролю. Так, Н. М. Сологуб, С. Г. Евдокимов и Н. А. Данилова обращают внимание на то, что нередко организаторами крупных экономических преступлений являются лица, не обладающие высоким образовательным и профессиональным уровнем и вынужденные по этой причине привлекать необходимых помощников, консультантов, специалистов1. В первую очередь, речь идет об адвокатах, нотариусах, бухгалтерах и банковских служащих.

По всей видимости, именно данное обстоятельство является причиной, в связи с которой немецкий исследователь организованной преступности и теневой экономики Рольф Уэсселер утверждает, что на сегодняшний день в сфере нелегальных финансовых операций «доминирует менталитет профессионала»2.

Растущий профессионализм преступников в сфере экономической деятельности является мировой тенденцией. Например, данный вопрос неоднократно становился предметом дискуссий на международном уровне. Как отмечают специалисты Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), «все чаще лица, прибегающие к необходимости легализовать преступные доходы, обращаются за консультациями или услугами к высококвалифицированным специалистам с тем, чтобы они помогали им в осуществлении их финансовых операций»3. Адвокаты, нотариусы, квалифицированные бухгалтеры и иные специалисты подобного рода выполняют ряд важных функций, помогая своим клиентам в организации и управлении их финансовой деятельностью. Прежде всего, они оказывают консультационные услуги физическим и юридическим лицам в таких вопросах, как инвестиционные операции, создание компаний, трастов, по иным мероприятиям, требующим правового регулирования. Кроме того, специалисты в юридической области готовят и ведут работу с документами, по урегулированию корпоративной деятельности и иных юридических процедур. Некоторые из этих специалистов могут быть непосредственно вовлечены в осуществление специфических видов финансовых операций (например, хранение или выплата денежных средств, связанных с приобретением или продажей недвижимости) от имени своих клиентов. Указанные легитимные функции могут быть предметом посягательств со стороны организованных преступных групп или отдельных преступников, желающих воспользоваться опытом таких специалистов. Данный «опыт» включает в себя: консультации по выбору лучших корпоративных инструментов или оффшорных зон для использования в таких схемах, фактическое создание корпораций.Специалисты, оказывающие юридические или финансовые услуги, привлекаются для обеспечения видимости легитимности совершаемых операций, выступая в качестве посредников при ведении дел с финансовыми организациями. Ситуация усугубляется еще и тем, что организованные преступные группы сложно выявить за счет использования «коррумпированных» профессиональных консультантов в целях направления денежных потоков через структуры, созданные другими такими консультантами. В результате риск для организованных преступных группировок снижается за счет их отдаления от процесса отмывания преступных доходов.

Обозначенная тенденция опасна также тем, что спрос на указанные услуги ведет к формированию специализированного криминального рынка. По мнению руководителя компании Proximal Consulting (специализирующейся на выявлении и расследовании финансовых правонарушений) Питера Лилли, в настоящее время «"отмывание” денег -- это хороший бизнес для профессионалов, которые в нем замешаны: а это банкиры, адвокаты, бухгалтеры, агенты по регистрации компаний, налоговые инспекторы и представители прочих профессий, которые получают весомую прибыль от отмывания преступной наличности»4. Российский исследователь преступности в сфере экономической деятельности Ю. В. Латов обращает внимание на то, что издержки «отмывания» преступных капиталов, связанные с привлечением профессиональных консультантов, составляют 5-10 % от преступных доходов5.

Все сказанное выше подтверждается материалами следственной и судебной практики. Так, в 2003 г. в Москве сотрудниками Следственного комитета при МВД России была выявлена группа взаимосвязанных коммерческих организаций, оказывавших услуги по легализации преступных доходов. В ее состав входил банк «Новатор» и ООО «Флуран», зарегистрированное по утерянному паспорту. По одной из схем, разработанных С. и П., фирмы-клиенты заключали с ООО «Флуран» (его счета были открыты в банке «Новатор») договоры об оказании обществом услуг по ремонту офисов, посредничеству при заключении сделок, изучению рынков и т. д. В действительности никакие работы не производились. Такие контракты давали официальный повод перечислять на счета ООО «Флуран» крупные суммы денег. Почти сразу после подобных операций, как выяснили следователи, деньги снимались наличными со счетов общества в банке «Новатор». Договоры с ООО «Флуран» об оказании сомнительных работ подписывали среди прочих и достаточно известные организации. Так, аудиторская компания «Гориславцев и Ко Аудит» заключила ряд контрактов с «Флураном» о выплате ей крупного вознаграждения за содействие в заключении договоров с клиентами. А юридическая консультация «Фемида» перечислила «Флурану» приличную сумму за оказание услуг по «изучению телефонной базы Москвы и Московской области». Как считают в Следственном комитете при МВД РФ, у «Флурана» были сотни клиентов, и каждому из них компания по бумагам непременно оказывала какую-либо услугу, позволявшую перечислить на счет фирмы деньги.

По данным Комитета по финансовому мониторингу, таким образом только в России меньше чем за год был обналичен 131 млн долларов. Еще большие суммы легализовывались через «Флуран» при помощи вексельных схем. Как выяснили следователи, С. и П. организовали выпуск векселей ООО «Флуран» и банка «Новатор» стоимостью от 1 до 10 млн рублей каждый, хотя они реально ничем не были обеспечены и стоили не более пяти долларов. В том случае, если зарубежная фирма намеревалась перечислить крупную сумму денег в Россию, она приобретала векселя ООО «Флуран». В последующем С. и П., получив «комиссионные», переводили деньги далее на нужные клиентам счета. Аналогичным образом деньги отправлялись за границу. Для этого оформлялись бумаги

о том, что какая-либо оффшорная фирма продает векселя ООО «Флуран» российской фирме, и в связи с этим ей отправлялись большие денежные суммы.

Следователи установили, что использование описанных схем позволило отмыть несколько сотен миллионов долларов. Причем в сделках участвовали многие известные российские и иностранные компании: банки «Образование», «Центрокредит», «Российский капитал», Теодорбанк, Металлинвестбанк, Кредиттрастбанк, Банкорп интернэшнл банк, Adriatic commercial bank AC, юридическая консультация «Фемида», юридическая консультация Хуторецкого, аудиторская фирма Гориславцева и т. д.6

Данный пример можно считать уникальным, поскольку в ряде случаев правоохранительные органы не обременяют себя сложной и кропотливой работой по выявлению фактов легализации преступных доходов, полученных от организованной преступной деятельности, и, по сути, признают свое бессилие перед лицом профессиональной преступности. Так, во исполнение указаний прокурора Челябинской области от 30 апреля 2004 г. № 18 «О мерах по противодействию легализации средств, добытых преступным путем» управлением по надзору за расследованием преступлений с участием прокуроров городов, районов и специализированных прокуратур было организовано изучение уголовных дел о преступлениях данной категории начиная с 2002 г. Проведенное обобщение показало, что ряд прокуроров области активно содействует органам внутренних дел в создании мнимых показателей работы по противодействию легализации доходов от преступной деятельности.

Например, легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения преступления, получила широкое распространение в Кыштыме. За 6 месяцев 2004 г. правоохранительными органами города выявлено 14 преступлений данной категории. Прокурор города дал согласие на возбуждение уголовных дел по ст. 1741 УК РФ в отношении лиц, продававших на местном рынке бачки, запчасти, инструменты и другие мелочи, похищенные в садах и гаражах. По каждому уголовному делу данным лицам, которые фактически распорядились похищенным имуществом по своему усмотрению, инкриминировалось совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 1741 УК РФ. Уголовные дела были направлены в суд для рассмотрения по существу в апреле -- июне 2004 г7.

В то же время проведенный областной прокуратурой анализ следственной практики еще не дает оснований для обвинения сотрудников правоохранительных органов в некомпетентности.

Основной причиной неэффективности уголовной политики в сфере противодействия профессиональной преступности являются недостатки уголовного закона: в Уголовный кодекс РФ включены две статьи, предусматривающие уголовную ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174); и легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ст. 1741)8.

В юридической литературе высказываются критические замечания по поводу наличия каких-либо оснований для «удвоения» рассматриваемой нормы в зависимости от того, отмывает ли правонарушитель криминальные средства, полученные им самим или другим лицом. По мнению Ю. Д. Илько, это ничем не доказанная гипотеза нарушила принцип экономии уголовно-правовой материи, поскольку очевидно, что опасность рассматриваемого преступления определяется не его субъектом, а объективной стороной преступления. Следовательно, предложенный законодателем вариант «тиражирования ответственности» выглядит искусственным и говорит о низкой уголовно-правовой квалификации его разработчиков9. В то же время редакция ст. 174 УК РФ, действовавшая до 1 февраля 2002 г., вызывала не меньше нареканий и споров. Так, по мнению одних ученых, указанная норма имела «некоторую дефектность в конструкции», поскольку прямо не предусматривала уголовной ответственности лиц, оказывающих содействие преступникам в отмывании преступных капиталов10.

Иную точку зрения высказали профессор М. П. Журавлев и кандидат юридических наук Е. М. Журавлева, которые подчеркнули, что в первоначально действовавшей норме «не было четкого определения признаков лиц, могущих быть субъектами данного преступления, что вело на практике к ограничению круга субъектов лишь теми лицами, которые сами имущество незаконно не приобретали»11. В подтверждение данной точки зрения исследователи ссылаются на Страсбургскую конвенцию Совета Европы об «отмывании», выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности, которая предписывает устанавливать в национальном законодательстве уголовную ответственность за действия по «отмыванию» преступных доходов, совершенные именно лицом, не причастным к совершению преступления, в результате которого доходы были получены, но осознающим их преступный характер и действующим с прямым умыслом12.

Наконец, В. Д. Ларичев высказал третью точку зрения, согласно которой п. 2 ст. 6 Страсбургской конвенции 1990 г. предусматривает возможность, но не обязательность, наличия в национальном законодательстве указания на то, что ответственность за легализацию доходов не распространяется на лиц, совершивших основное правонарушение. По его мнению, поскольку принятие окончательного решения по данному вопросу является прерогативой национального законодателя, а в ст. 174 УК (в первоначальной редакции) указание на специальный субъект отсутствовало, субъектом данной статьи могут быть как лица, совершившие основное преступление, так и иные лица, содействующие им в отмывании доходов, полученных незаконным путем13.

Подобное непостоянство и неоднозначность в толковании норм уголовного закона в конечном итоге и заставляет сотрудников правоохранительных органов обходить стороной сложные вопросы, связанные с привлечением к ответственности профессиональных преступников, без которых «отмывание» преступных доходов было бы невозможно. В связи с этим мы предлагаем обратить внимание на то, что легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, как самостоятельное общественно опасное деяние (преступление), является видом прикосновенности к преступлению. Основанием для такого вывода служат следующие обстоятельства.

Во-первых, общественная опасность «отмывания» денег производна от общественной опасности основного преступления: уголовная ответственность за легализацию наступает только в том случае, когда доходы получены в результате совершения преступления. Само по себе, без основного преступления, отмывание денег не существует14. Следовательно, в силу принципа о недопустимости двойной наказуемости соучастники основного преступления не должны подлежать уголовной ответственности за действия, характерные для легализации. Профессор А. Э. Жалинский по этому поводу отмечает: «лицо, которое незаконно приобрело имущество, не может отвечать за его отмывание, поскольку это противоречило бы ч. 1 ст. 50 Конституции РФ, по которой “Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление” Лицо, незаконно получившее (приобретшее) имущество, должно отвечать за состав данного правонарушения, т. е. незаконное приобретение имущества... неправильно и опасно удваивать ответственность, например, за присвоение имущества, которое оканчивается в момент противоправного установления господства над ним. Все остальные действия с имуществом со стороны субъекта преступления для законодателя безразличны»15. «Фактически, -- продолжает мысль ученый, -- такое удвоение проводится при квалификации различного рода хищений по совокупности со ст. 174 УК РФ и означает использование нелегитимных средств, стремление к антиконституционному расширению репрессии. За легализацию (отмывание) имущества должны отвечать только субъекты, совершающие операции с этим имуществом и не приобретавшие его заведомо незаконно, не являющиеся соучастниками в таком приобретении. Необходимо понять, что ст. 174 УК РФ именно и принята в этих целях; она не нужна для наказания незаконных приобретателей имущества, и ее смысл как раз и состоит в наказании за отмывание имущества, а не за его незаконное приобретение»15.

Во-вторых, в Обзоре кассационной практики по уголовным делам за 2002 г. Верховный Суд РФ указал, что «действия лица по сокрытию следов преступления. по существу являются средством собственной защиты и не образуют состава преступления, предусмотренного какойлибо статьей УК РФ»16. Легализация преступных доходов, осуществляемая лицом, непосредственно получившим эти доходы, по существу и является тем самым «средством защиты», поскольку в первую очередь направлена на сокрытие преступного характера получения денежных средств и иного имущества.

В-третьих, в отечественной науке уголовного права обращается внимание на необходимость криминализации прикосновенности к преступлению как общественно опасной деятельности лица, не принимавшего участия в совершении преступления, но которая препятствует изобличению преступника17.

Ранее в литературе высказывались мнения о необходимости отказаться от понятия «прикосновенность». В качестве обоснования приводился аргумент, согласно которому «преступная деятельность лица не исчерпывается лишь совершением преступления в том смысле, как оно обрисовано в соответствующем составе преступления, а продолжается дальше в форме использования плодов преступления, реализации предметов, добытых преступным путем, вплоть до момента достижения конечных целей всей общественно опасной деятельности данного лица»18. При этом обращалось внимание на то, что какова бы ни была связь с этой преступной деятельностью, она должна рассматриваться как соучастие в совершении преступления. Тем не менее законодатель выделил из соучастия институт укрывательства, заранее не обещанного исполнителю. Основанием для такого решения явилось то обстоятельство, что различие между соучастием и прикосновенностью заключается в том, что совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении преступления (соучастие) всегда выражается в сопричинении всеми соучастниками единого общественно опасного результата, в то время как прикосновенность никогда не детерминирует деятельности исполнителя и поэтому не находится в причинной связи с конечным общественно опасным результатом17. Однако следует отметить, что, в свою очередь, к прикосновенности может быть отнесено только заранее не обещанное укрывательство. Последнее совершается после того, как виновный совершил преступление. Следовательно, оно не содействовало совершению исполнителем преступления и не состояло с ним в причинной связи. Лишь в тех случаях, когда укрывательство было заранее обещано исполнителю до совершения им преступления, его можно рассматривать как пособничество. В данном случае оно содействует совершению преступления и находится с ним в причинной связи.

Таким образом, включение в Уголовный кодекс РФ ст. 1741, предусматривающей уголовную ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, следует признать необоснованным и не соответствующим основополагающим принципам уголовного права. Кроме того, именно данная статья позволяет игнорировать проблему противодействия профессиональной преступности.

В тех случаях, когда лицо заранее обещает совершить сделки по легализации преступных доходов, оно должно подлежать уголовной ответственности не по ст. 174 УК РФ, а как пособник «основного» (первичного) преступления.

В завершение темы необходимо еще раз отметить, что Уголовный кодекс РФ в недостаточной мере отражает такое общественно опасное явление, как криминальный (преступный) профессионализм и использование специальных познаний лицами при легализации (отмывании) преступно нажитых средств. На сегодняшний день криминальный рынок «отмывания» преступных доходов «предлагает» широкий перечень услуг, включая:

оказание анонимных банковских услуг; создание или приобретение коммерческих организаций, в том числе финансовых, деятельность которых нацелена на легализацию преступных доходов;

подготовку документов; услуги по «смене личности»; обеспечение анонимными средствами связи и т. д.

Следовательно, в целях повышения эффективности уголовной политики по противодействию профессиональной преступности, связанной с отмыванием преступных доходов, при описании в ст. 174 УК РФ признаков объективной стороны преступления необходимо предусмотреть более широкий перечень способов легализации доходов, добытых преступным путем.

Примечания

1 См.: Сологуб, Н. М. Хищения в сфере экономической деятельности: механизм преступления и его выявление / Н. М. Сологуб, С. Г. Евдокимов, Н. А. Данилова. М., 2002. С. 49.

2 Уэсселер, Р. Война как услуга. М., 2007. С. 10.

3 Письмо Центрального Банка РФ «Об отчете ФАТФ по типологиям отмывания преступных доходов и финансирования терроризма за 2003-2004 гг.» от 17 августа 2004 г. № 100-Т. URL: http://www.businesspravo.ru.

4 Лилли, П. Грязные сделки. Тайная правда о мировой практике отмывания денег, международной преступности и терроризме. Ростов н/Д., 2005. С. 71.

5 См.: Латов, Ю. В. Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики. М., 2001.

6 См.: Шварев, А. Дело красных прачек // Время новостей. 2003 № 86.

7 См.: Информационное письмо Прокуратуры Челябинской области «О результатах работы по противодействию легализации доходов от преступной деятельности и выполнению указания прокурора области от 30.04.2004 № 18» от 20 июля 2004 г. № 15-2-41-04.

8 См.: Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 1998. № 22. Ст. 2332; № 26. Ст. 3012; 1999. № 7. Ст. 871, 873; № 11. Ст. 1255; № 12. Ст. 1407; № 28. Ст. 3489, 3490, 3491; 2001. № 11. Ст. 1002; № 13. Ст. 1140; № 26. Ст. 2587; № 33. Ст. 3424; № 47. Ст. 4404, 4405; № 53. Ст. 5028; 2002. № 10. Ст. 966; № 11. Ст. 1021; № 19. Ст. 1793, 1795; № 26. Ст. 2518; № 30. Ст. 3020, 3029; № 44. Ст. 4298; 2003.

№ 11. Ст. 954; № 15. Ст. 1304; № 27. Ст. 2708, 2712; № 28. Ст. 2880; 2003. № 50. Ст. 4848.

9 См.: Илько, Ю. Д. Противодействие легализации доходов, полученных преступных путем: уголовно-правовые и криминологические аспекты : дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2003.

10 См.: Голованов, Н. М. Теневая экономика и легализация преступных доходов / Н. М. Голованов, В. Е. Перекислов,

В. А. Фадеев. СПб., 2003. С. 183.

11 Журавлев, М. П. Ответственность за легализацию (отмывание) преступных доходов: законодательство и практика /М. П. Журавлев, Е. М. Журавлева // Журн. рос. права. 2004 № 3.

12 См.: Тетюков, К. В. Новое российское законодательство о борьбе с легализацией преступных доходов // Вестн. Челяб. ун-та. Серия 9. Право. 2001. № 2.

13 См.: Проблемы борьбы с отмыванием денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем : материалы работы «круглого стола». М., 2000.

14 См.: Клепицкий, И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 249-250.

15 Проблемы борьбы с отмыванием денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем : материалы работы «круглого стола». М., 2000.

16 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ «Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2002 год» / Бюл. Верх. Суда РФ. 2003. № 8.

17 См.: Курс советского уголовного права : в 5 т. / отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шаргородский. Л., 1968. Т. 1. С. 634.

18 Курс советского уголовного права. Часть общая : в 5 т. / под ред. Н. А. Беляева, А. А. Шаргородского. М., 1970. Т. 2. С. 486.

Размещено на Allbest.ru