Основы уголовного процесса

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Развитие российского законодательства о защите лиц, содействующих правосудию (потерпевших, свидетелей и иных участников процесса)

Рассматривая развитие института защиты лиц, содействующих правосудию в Российском уголовном судопроизводстве, отметим, что в России до принятия Русской Правды судопроизводство осуществлялось согласно сложившимся к тому времени обычаям. С принятием Ярославом Мудрым в XI в. первого судебника было положено начало институту свидетельствования, который развивается и сегодня.

Имеются важнейшие источники права, исторические документы и правовые акты Древней Руси и царского правления, а именно Русская Правда, Судебник 1497 г., Судебник 1550 г., Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г., Указ «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» от 21 февраля 1697 г., Воинский устав 1716 г., Морской устав 1720 г., Наказ Екатерины II и Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г.

С момента издания Уложения 1649 г. стремительно развивается новая форма государственного строя, «достигая своего почти окончательного выяснения с воцарением дома Романовых». Но уже ко времени вступления на престол Петра Великого Уложение устарело. Именно поэтому со времен Петра и до Николая I была издана масса новых законов, приказов, как самостоятельных, так и дополняющих Уложение, многие из которых противоречили друг другу, что отрицательно сказывалось на судебной практике. Следствием этого процесса стал небывало высокий уровень преступности.

Принятие новых законов не приносило положительных результатов в плане защиты участников уголовного процесса, поэтому предпринимались попытки свести в один документ все существующие разнородные законы и согласовать их с Уложением, кодифицировать их либо заменить новыми уставами. Но на протяжении длительного времени труды законодателя оставались безрезультатными.

Судебная реформа 1864 г., проведенная Александром II, затронула интересы всех слоев российского общества, в корне изменив судоустройство и судопроизводство Российской империи. В результате реформы 20 ноября 1864 г. был принят Устав уголовного судопроизводства, который действовал в России вплоть до Октябрьской революции 1917 г. Основополагающими постулатами реформы 1864 г. по праву считаются равноправие сторон и презумпция невиновности, призванные защищать права граждан в сфере уголовного судопроизводства.

Несмотря на то, что Устав уголовного судопроизводства является первым наиболее полным собранием правовых норм уголовно-процессуального права дореволюционной России и в нем отразились важные принципы, направленные на защиту прав граждан в уголовном процессе, какой-либо защиты свидетеля или потерпевшего и иных участников уголовного процесса не предусматривалось, поскольку не было условий для законодательного закрепления мер безопасности участников процесса. Россия значительно отставала от Запада в правовой зрелости, поэтому вопрос о защите участников процесса, оказывающих содействие правосудию, не занял должного места в реформировании российского общества, которое было предпринято Александром II.

К моменту революции 1917 г. накопился лишь незначительный нормативный материал, относящийся к защите участников уголовного судопроизводства. Судебная реформа 1922 г. ознаменовалась всплеском законотворчества. Именно в этот период были приняты уголовно - процессуальный и уголовный кодексы, но меры по защите участников уголовного судопроизводства нашли свое отражение только в УК.

Уголовный кодекс 1922 г. предусматривал ответственность свидетеля за уклонение от явки по вызову органа дознания, следственного или судебного органа, а также за отказ от дачи показаний, приравнивая к этим преступлениям воспрепятствование явке свидетеля со стороны лица, от которого он материально либо по службе зависим. Безусловно, это первая законодательно закрепленная мера защиты свидетеля от противоправного воздействия, на основании чего можно утверждать, что именно с этой нормы начал развиваться институт защиты свидетелей.

25 мая 1922 г. Третьей сессией ВЦИК девятого созыва был принят Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Кодексом устанавливались такие принципы уголовного судопроизводства, как гласность и публичность заседаний, устность судопроизводства, ведение процесса на русском языке или на языке большинства населения данной местности. Суд не был ограничен формальными доказательствами и сам осуществлял их отбор. Конечно, это имело значение для обеспечения контроля общественности за судебным процессом и в некоторой степени для обеспечения защиты участников судопроизводства. Но, как и в УПК РСФСР 1960 г., конкретные меры безопасности в УПК 1922 г. не нашли своего отражения.

УК РСФСР 1960 г. предусматривал ответственность за противоправное воздействие на потерпевшего и свидетеля, что являлось, безусловно, новым составом и абсолютно новой нормой в уголовном праве.

До 1990-х гг. какая-либо конкретная защита к потерпевшим или свидетелям не применялась, поскольку данный вопрос не ставился так остро, как сегодня, ни практиками, ни учеными. Необходимость в подобной защите не диктовалась ни криминализацией общества, ни его демократизацией, которые породили массовое лжесвидетельство и воздействие на свидетелей и потерпевших.

В развитии российского уголовного процесса в постперестроечный период наблюдалась следующая тенденция: большинство нововведений относительно его участников касалось процессуального положения обвиняемого и подозреваемого. Законодатель был преимущественно сосредоточен на обеспечении права обвиняемого (подозреваемого) на защиту, в то время как потерпевший и свидетели, переводчики, эксперты, присяжные и другие лица, участвующие в уголовном процессе, претендовали на такую же заботу законодателя, т.е. на охрану своих законных прав и интересов. Именно поэтому с учетом взятой в качестве ориентира концепции прав человека и гражданина на фоне высокого уровня преступности возникла крайняя необходимость не только обновить или дополнить уголовно-процессуальное законодательство, но и подвергнуть его тщательному пересмотру.

Реформирование уголовно-процессуального права, проведенное в 2001-2002 гг., имело своей целью защиту законных прав и интересов участников уголовного судопроизводства и формировалось на базе требований основного закона государства о разделении властей, самостоятельности судов и независимости судей. В новом уголовно-процессуальном законодательстве были реализованы важнейшие институты, такие, как защита прав и свобод граждан, судебный контроль над законностью и обоснованностью решений и действий органов прокуратуры, следствия и дознания на досудебных стадиях уголовного преследования.

Новеллы воплощены в ст. 11, 161, 166, 186, 193, 217, 241, 277, 278 УПК РФ. При этом многие из них относятся ко времени работы над проектом закона о государственной защите лиц, содействующих уголовному судопроизводству. Но практическое применение защиты участников уголовного судопроизводства связано с достаточно серьезными проблемами. Кроме того, новые положения УПК РФ требуют дополнений и уточнений. Вместе с тем некоторые нормы УПК РСФСР целесообразно сохранить в новом УПК как оправдавшие себя и отвечающие жизнедеятельности российского общества.

Долгое время в России говорили о необходимости защиты участников уголовного процесса, на практике имелись случаи защиты свидетелей и потерпевших, однако на законодательном уровне этот вопрос оставался нерешенным. Отсутствие института защиты свидетелей было значительным пробелом в праве, что отчетливо понимал и законодатель, и правоприменитель. Более 10 лет законопроект о защите участников уголовного судопроизводства находился в стадии обсуждения. Новый Закон «О государственной защите…» 31 июля 2004 г. был принят Государственной Думой, 8 августа 2004 г. одобрен Советом Федерации и с 1 января 2005 г. (Закон №119-ФЗ) вступил в силу.

В течение последнего десятилетия органами исполнительной и законодательной власти неоднократно предпринимались усилия по созданию законодательства, позволившего бы обуздать организованную преступность. Так, был принят ряд федеральных законов и указов Президента России по рассматриваемой тематике.

К рассматриваемой проблеме относится и Федеральный закон «О государственной защите судей, работников правоохранительных и контролирующих органов». Данный закон вступил в действие в апреле 1995 г., его актуальность диктовалась настоятельной необходимостью усиления борьбы с нарастающей волной преступности и связанным с этим увеличением риска для работников правоохранительных и контролирующих органов и судей. Государственная Дума трижды рассматривала и принимала данный закон, последовательно преодолевая отклонение его Советом Федерации и вето Президента Российской Федерации.

Однако законодательная работа в этом направлении остановлена на полпути, поскольку мало-мальски успешное изобличение лиц, занимающихся организованной преступной деятельностью, невозможно в условиях, когда действует «закон омерты», и когда и следственные, и судебные органы, и сами потерпевшие, и свидетели сознают, что показания, данные по уголовном делу, могут стоить человеку жизни^.

Проблема защиты жертв, свидетелей преступления и лиц, содействующих осуществлению правосудия в последнее время приобрела у нас в стране крайне острый характер и стала серьёзным препятствием для эффективной борьбы с организованной преступностью.

Таким образом, в начале XXI в. Россия приступила к решению проблемы, уже несколько десятилетий осложняющей отечественное уголовное судопроизводство: проблемы, заключающейся в незащищенности граждан, участвующих в судопроизводстве, от посткриминального воздействия. Первым шагом в решении проблемы стало принятие УПК РФ 2001 г., содержащего ряд мер по обеспечению безопасности участников уголовного процесса. В 2004 г. принят Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»; Правительством РФ утвержден ряд нормативных актов, принятых в развитие названого Закона.

В отличие от ОРД, возможность выполнения задач уголовного судопроизводства в России до 80-90-х годов XX века не была столь очевидно связанной с обеспечением безопасности лиц, участвующих в данном направлении борьбы с преступностью, чем и объясняется отставание российского уголовно-процессуального законодательства от зарубежного в вопросах защиты от посткриминального воздействия. Не содержит мер безопасности, корреспондирующих такому воздействию, и УПК РФ, что является нарушением одного из важнейших условий эффективности закона - его криминологической обусловленности, влечет негативные последствия в сфере борьбы с преступностью. Также не соответствуют задаче обеспечения безопасности лиц, содействующих (содействовавших) правосудию, Федеральный закон РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Уголовно-исполнительный кодекс РФ. Посткриминальное воздействие в его современном выражении требует адекватных законодательных решений, развития указанных федеральных законов, что возможно при условии учета характеристик посткриминального воздействия.

Нормативное закрепление в российском законодательстве системы процессуальных средств защиты лиц, содействующих правосудию, является необходимым условием его осуществления на современном и долгосрочном перспективном этапах, позволит гарантировать в сфере борьбы с преступностью конституционные права и свободы личности, обеспечит реализацию участниками уголовного процесса их отраслевых прав, в том числе провозглашенного в российской Конституции права на судебную защиту прав и свобод.

2. Особенности производства по делам частного обвинения: история, теория и практика

Частное обвинение, как старейшая форма организации процесса, позволяющая наилучшим образом учитывать личные интересы граждан, пострадавших от преступных посягательств, «дает правовое удовлетворение естественному чувству обиды потерпевшего вследствие содеянного против него преступления». В советское время порядок производства по делам рассматриваемой категории не отражал истинной сущности данного института, общепризнанным стало отношение к частному обвинению лишь как к условному термину, обозначающему определенные особенности судопроизводства. Однако в современном законодательстве частное обвинение снова стало пониматься не только как особый порядок производства по определенной категории дел, но и как самостоятельная процессуальная деятельность потерпевшего, направленная на доказывание виновности лица, совершившего преступление (как это было на протяжении веков до революции 1917 г.).

Частное обвинение - это не только отражение закономерного, на наш взгляд, стремления к дифференциации форм осуществления правосудия по уголовным делам, но и наиболее яркое воплощение его состязательных начал. Указанный институт максимально обеспечивает равенство прав сторон, ибо государство в делах частного обвинения представлено только судом, выступающим в качестве действительно независимого от сторон арбитра.

Несмотря на то, что в настоящий момент к преступлениям частного обвинения относятся только два состава (ч. 1 ст. 115 и ч. 1 ст. 116 УК РФ), в литературе последних лет активно обсуждается вопрос о перечне дел рассматриваемой категории и высказываются обоснованные, на наш взгляд, предложения о его расширении, что свидетельствует об актуальности настоящего исследования и о возможной перспективе развития института частного обвинения.

Исторически частное обвинение являлось единственной формой судебной защиты нарушенных прав и интересов, из которой в дальнейшем образовались все современные виды процесса.

Предложим собственную периодизацию развития частного обвинения в России, за основу которой взяты соотношение публичных и частных начал в уголовном процессе: 1) с X по XV в. - частно-состязательный порядок судопроизводства един для всех дел (гражданских и уголовных). Процесс представлял собой спор равноправных сторон перед пассивным судом. Уголовное преследование осуществлялось потерпевшим - истцом, и ход судопроизводства целиком зависел от его волеизъявления. Именно историческая общность процессов по уголовным и гражданским делам, выросших из единого порядка частно-состязательного судопроизводства, обусловила схожесть современных принципов судопроизводства, а также порядка доказывания, по делам частного обвинения и по гражданским делам; 2) с XV по XVII в. - частно-состязательный порядок судопроизводства существует наряду с розыскным, с постепенным преобладанием второго над первым. Укрепление государственности и развитие нрава привело к разделению производства по уголовным и гражданским делам, усилению публичного начала в уголовном процессе; 3) с XVIII в. по 1864 г. - господство розыскного порядка судопроизводства. Частное начало практически полностью вытеснено публичным: инициатором возбуждения дела и субъектом обвинения является государство, функции уголовного преследования и отправления правосудия осуществляются одним органом - судом; 4) с 1864 по 1917 г. - в целом уголовный процесс является публично-состязательным, однако по делам частного обвинения возрожден частно-состязательный порядок судопроизводства. Частное обвинение получило свое законодательное закрепление и оформилось в институт российского уголовно-процессуального права. При этом судопроизводство по таким делам, в том числе порядок доказывания, во многом соответствовали порядку судопроизводства по гражданским делам; 5) с 1917 по 90-е годы XX в. - уголовный процесс является публично-состязательным (с преобладанием розыскных начал), однако по делам частного обвинения присутствуют элементы частно-состязательного порядка судопроизводства. Под частным обвинением понимается исключительно особый порядок производства в суде, но не самостоятельная обвинительная деятельность потерпевшего.

Частное обвинение (в материальном смысле) - это уголовный иск, то есть утверждение потерпевшего (его представителя) перед судом о совершении в отношении него преступления, за которое уголовное преследование передано государством на его усмотрение. Частное обвинение (в процессуальном смысле) - это уголовно-процессуальная деятельность потерпевшего (его представителя) в рамках специальной правовой процедуры, направленная на доказывание виновности лица, совершившего преступление, осуществляемая путем предъявления уголовного иска в суд, его обоснования и поддержания.

Основаниями выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения являются: особая природа преступлений, посягающих в основном не на публичные, а на частные интересы в сфере особых общественных отношений (бытовых, семейных, дружеских); сравнительно низкая степень общественной опасности рассматриваемых преступлений; обязательный учет мнения и волеизъявления потерпевшего при оценке содеянного, возбуждении и рассмотрении дела; возможность установления фактических обстоятельств дела вне стадии предварительного расследования и, как следствие, осуществления доказывания частными лицами.

В отечественной науке уголовного процесса исторически сложилось понятие обвинения как уголовного (публичного) иска, который содержанием своих требований имел карательные интересы и направлялся к уголовному суду.

Таким образом, понятие «частное обвинение» представляет собой особый вид уголовно-процессуальной деятельности в рамках специальной правовой процедуры, осуществляемый частным обвинителем или его законным представителем по уголовному преследованию лица, совершившего преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 20 УПК РФ, с целью защиты своих законных прав и интересов, а также возмещению причиненного вреда.

С позиций материального уголовного права можно определить преступления частного обвинения как преступления небольшой тяжести, посягающие на личные неимущественные права, ценностное содержание которых субъективно, в связи, с чем особое значение для решения вопроса о том, носило ли деяние характер общественно опасного, имеет субъективное восприятие потерпевшего.

К сожалению, определение преступлений частного обвинения только через материально-правовые признаки не позволяет отграничить преступные деяния, преследуемые частным порядком, от других, предусмотренных УК, а значит, не отражает всей сущности интересующего нас правового явления и должно быть конкретизировано посредством включения в него процессуальных критериев. Это значит, что преступления частного обвинения имеют двойственную юридическую природу, их существование в равной мере обусловлено факторами материально-правового и процессуального порядка.

Однако даже такой подход к определению понятия не позволяет до конца проникнуть в сущность преступлений частного обвинения. Феномен этот крайне сложен и требует проведения комплекса глубоких сравнительно-правовых, исторических, криминологических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и других исследований вопроса.

Одним из достижений судебной реформы, проводимой в Российской Федерации в течение последних лет, стала идея о расширении частных начал в уголовном судопроизводстве, изменении приоритета социальных ценностей в пользу конкретного человека, а не государства. Впервые за многие десятилетия законодатель сделал в этом направлении определенные шаги. Данный процесс коснулся и производства по уголовным делам частного обвинения, которое непосредственно позволяет учитывать личные интересы граждан, пострадавших от преступных посягательств.

Активное привлечение граждан в уголовное судопроизводство на стороне обвинения, соблюдение и защита прав потерпевших на всех стадиях уголовного процесса стали реальной необходимостью. Появился новый самостоятельный участник - частный обвинитель; создан институт мировой юстиции, облегчающий доступ граждан к правосудию; ограничены полномочия прокурора в сфере частного обвинения, соответственно, сужена сфера действия публичного начала. Эти новшества вошли в редакцию Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Тем не менее, реформирование уголовного судопроизводства породило много законодательных пробелов и противоречий, касающихся и производства по делам частного обвинения. В результате несовершенства законодательства при рассмотрении мировыми судьями дел частного обвинения в различных регионах Российской Федерации складывалась самостоятельная судебная практика, что в положении единого правового пространства недопустимо.

Непростой порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения был существенно скорректирован федеральными законами от 12.04.2007 №47-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» Российская газета. - 2007. - 17 апреля. и от 05.06.2007 №87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»» Российская газета. - 2007. - 12 июня. Данные изменения были внесены законодателем с учетом позиций Конституционного Суда РФ, выраженных им в Постановлении от 27 июня 2005 г. №7-П. Российская газета. - 2005. - 8 июля.

Основным критерием для определения перечня уголовных дел частного обвинения является объект преступления, его публичная или частная природа. В соответствии с новой редакцией ч. 2 ст. 20 УПК РФ к делам частного обвинения относятся преступления, ответственность за которые предусмотрена ч. 1 ст. 115 УК РФ (Умышленное причинение легкого вреда здоровью), ч. 1 ст. 116 (Побои). Умышленное причинение легкого вреда здоровью и побои, совершенные из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 115 и ч. 2 ст. 116 УК РФ), отнесены теперь к делам публичного обвинения, т. к. объектом данных преступлений являются не только частные, но и публичные интересы ввиду указания на такой квалифицирующий признак, как совершение из хулиганских побуждений.

Такое решение законодателя вполне обоснованно, поскольку данные преступления нередко совершаются группой лиц, и потерпевшему, иногда даже не знакомому с подсудимыми, крайне сложно поддерживать обвинение самостоятельно. Кроме того, в преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений, дополнительным объектом выступает общественный порядок, что обусловливает усиление публичных начал.

Порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения различается в зависимости от того, относится ли потерпевший к категории лиц, которые в силу зависимого или беспомощного состояния или по иным причинам не могут защищать свои права и законные интересы, располагает ли он данными о человеке, совершившем преступление. Некоторые особенности предусмотрены для случаев возбуждения уголовных дел частного обвинения в отношении лиц, указанных в ст. 447 УПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 147 УПК РФ).

Дела частного обвинения в отношении конкретного лица возбуждаются согласно ч. 1 ст. 318 УПК РФ путем подачи заявления мировому судье потерпевшим или его законным представителем. Заявление по делам частного обвинения имеет особое значение и комплексную правовую природу: это одновременно повод для возбуждения уголовного дела частного обвинения и итоговый документ, в котором формулируется обвинение лицу, приводятся доказательства его вины и определяются пределы судебного разбирательства.

Если же преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния или по иным причинам не способно защищать свои права и законные интересы, то уголовное дело может быть возбуждено следователем, а также дознавателем с согласия прокурора даже при отсутствии заявления потерпевшего (ч. 4 ст. 20, ч. 4 ст. 147 УПК РФ).

При этом под беспомощным состоянием понимаются такие психические или физические свойства пострадавшего, в силу которых он не может в полной мере понимать свое процессуальное положение или не в состоянии самостоятельно осуществлять защиту своих прав и законных интересов всеми способами и средствами, установленными в законе.

При этом к иным причинам законодатель отнес также случаи совершения преступления лицом, данных о котором у потерпевшего нет. Одной из принципиальных проблем при производстве по делам частного обвинения являлось отсутствие правовой защищенности потерпевших от преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, в случаях, если лицо, совершившее соответствующее преступление, было неизвестно. Потерпевший, оказавшийся в подобной ситуации, не в состоянии был защитить свои права. Милиция не принимала его заявление, ссылаясь на то, что соответствующие уголовные дела возбуждаются путем подачи заявления о привлечении виновного к уголовной ответственности мировому судье. Мировые судьи в свою очередь отказывали в принятии заявлений потерпевших к своему производству, ссылаясь на то, что заявление не содержит данных о лице, привлекаемом к уголовной ответственности. Подобная ситуация фактически лишала потерпевших права на доступ к правосудию.

В соответствии с ранее действовавшей редакцией ст. 318 УПК РФ потерпевший во всех случаях должен был указывать в заявлении, подаваемом мировому судье, сведения о лице, привлекаемом к уголовной ответственности (его фамилию, имя и отчество, адрес, дату рождения). В результате многие пострадавшие от побоев или умышленного причинения легкого вреда здоровью были фактически лишены доступа к правосудию и права на компенсацию причиненного ущерба, поскольку не располагали такими данными.

Так, гражданка Н. в присутствии ряда свидетелей была избита таксистом в ходе возникшего между ними конфликта. Н. запомнила номер, цвет и марку автомобиля и обратилась в милицию. Ей разъяснили, что по таким делам следует подавать заявление мировому судье. На просьбу Н. предоставить информацию о таксисте ей ответили, что правоохранительные органы не обязаны проводить предварительное расследование по делам частного обвинения. Потерпевшая оказалась в тупиковой ситуации.

Конституционный Суд РФ отметил, что диспозитивность в уголовном судопроизводстве применительно к делам частного обвинения выступает в качестве дополнительной гарантии прав и законных интересов потерпевших и как таковая не может приводить к их ограничению. Ее использование в законодательном регулировании производства по делам этой категории не отменяет обязанность государства защищать от преступных посягательств права и свободы человека и гражданина как высшую ценность и обеспечивать установление такого правопорядка, который бы гарантировал каждому потерпевшему от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Данный вывод полностью отвечает идее об органичном соотношении публичных и частных начал в уголовном процессе, выраженной в ст. 6 УПК РФ. Публичное начало уголовного процесса должно рассматриваться не иначе как через призму конституционной обязанности государства по охране прав и свобод человека. Принцип публичности в таком понимании не подавляет собою частных интересов, а призван, в конечном счете, обеспечить их реализацию посредством использования государственного механизма защиты личности от преступлений.

Тем не менее, представляется принципиально важным определение законодателем адекватных процессуально-правовых форм защиты прав потерпевших в случае неизвестности лица, совершившего преступление, преследуемое по общему правилу в порядке частного или частно-публичного обвинения. В противном случае права потерпевших от таких преступлений могут еще больше пострадать в результате необоснованного государственного вмешательства в частные интересы. Постановлением Конституционного Суда РФ от 27.06.2005 №7-П были признаны не соответствующими ст. 18, 21 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1), 52 и 118 (ч. 1) Конституции РФ положения ч. 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 3 ст. 318 УПК РФ в той части, в какой они не обязывали прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя принять по заявлению лица, пострадавшего в результате преступления, предусмотренного ст. 115 или 116 УК РФ, меры, направленные на установление личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности в закрепленном уголовно-процессуальным законом порядке.

С учетом позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в названном Постановлении, в УПК РФ были внесены изменения. Теперь при отсутствии у потерпевшего сведений о лице, совершившем преступление, мировой судья отказывает в принятии к производству заявления и направляет его руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, о чем уведомляет заявителя (ч. 2 ст. 147, ч. 1.1 ст. 319 УПК РФ).

Ранее в аналогичной ситуации мировой судья выносил постановление о возвращении заявления лицу, его подавшему, в котором предлагал привести заявление в соответствие с требованиями закона и устанавливал для этого срок (ч. 1 ст. 319 УПК РФ).

Необходимость внесения указанных изменений в УПК РФ признавалась некоторыми учеными.

Вместе с тем передача заявления судом руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела с последующим направлением материалов дела мировому судье может привести к волоките. Как отмечает по данному поводу О.И. Андреева, сложившаяся практика направления органами внутренних дел материалов проверки мировому судье ограничивает право на рассмотрение дела в разумные сроки.

Закон устанавливает, что потерпевший или его законный представитель приобретают процессуально-правовой статус частного обвинителя с момента принятия мировым судьей заявления потерпевшего по делу частного обвинения (ч. 7 ст. 318 УПК РФ). Ему должны быть разъяснены права потерпевшего и частного обвинителя, предусмотренные статьями 42 и 43 УПК, о чем составляется протокол, подписываемый мировым судьей и лицом, подавшим заявление.

Однако, следует учитывать, что одного факта подачи заявления мировому судье недостаточно для возбуждения уголовного дела частного обвинения, так как, если заявление не соответствует предъявляемым к нему требованиям, то оно, в соответствии с ч. 1 ст. 319 УПК, возвращается мировым судьей лицу, его подавшему, а затем, в случае неисполнения соответствующих указаний мирового судьи, в принятии к производству этого заявления может быть отказано.

Поэтому решение о принятии мировым судьей заявления потерпевшего к своему производству, являясь актом применения права, должно быть соответствующим образом процессуально оформлено. В этой связи, одной из наиболее приближенных к практике проблем регулирования порядка производства по делам частного обвинения являлось отсутствие в законе четкого указания о том, с какого конкретно момента уголовное дело частного обвинения можно считать возбужденным, т. к. закон не обязывал мировых судей выносить постановления о принятии заявления к своему производству и не содержал формы соответствующего документа.

На практике судьи поступали по-разному: проставляли на заявлении потерпевшего штамп с указанием даты его приема, выносили отдельные постановления и др. Федеральным законом от 12 апреля 2007 г. были реализованы предложения науки о закреплении обязанности мирового судьи выносить постановление о принятии заявления частного обвинителя к своему производству.

Заявление по делу частного обвинения - это документ, который одновременно является и единственно возможным поводом к возбуждению дела частного обвинения, и заменяет собой постановление о возбуждении уголовного дела и обвинительный акт. Оно должно быть подано надлежащим лицом, однако законодательно не решен вопрос о возрасте заявителя. Оптимальным с точки зрения многих ученых и практиков является признание поводом к возбуждению дела частного обвинения заявления лица, достигшего шестнадцатилетнего возраста, поскольку именно с этого возраста лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за совершение аналогичных преступлений (ст. 20 УК РФ). До достижения лицом шестнадцатилетия право на подачу заявления за него может реализовать его законный представитель.

Учитывая то значение, которое имеет заявление по делам частного обвинения, закон предъявляет четкие требования к форме и содержанию такого заявления, что служит одним из способов обеспечения обвиняемому права на защиту. По смыслу ст. 318 УПК заявление по делу частного обвинения должно быть только письменным, в отличие от иных заявлений о преступлении, которые, согласно ст. 141 УПК, могут быть сделаны как в устной, так и в письменной форме. С учетом процессуального значения заявления такое требование закона представляется правильным, поскольку возложение на мирового судью обязанностей по оформлению устного заявления потерпевшего не соответствовало бы принципу состязательности.

Согласно ч. 5 ст. 318 УПК заявление по делу частного обвинения должно содержать: 1) наименование суда, в который оно подается; 2) описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения; 3) просьбу, адресованную суду, о принятии уголовного дела к производству; 4) данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности; 5) список свидетелей, которых необходимо вызвать в суд; 6) подпись лица, его подавшего.

Кроме того, заявление должно включать данные о потерпевшем, а также о документах, удостоверяющих его личность (п. 3.1 ч. 5 ст. 318 УПК РФ), содержать отметку о предупреждении заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ (ч. 6 ст. 318 УПК РФ). Ранее в ст. 318 УПК РФ такое положение отсутствовало, что обусловливало необходимость применения аналогии закона с учетом ч. 6 ст. 141 УПК РФ. Заявление подается в суд с копиями по числу лиц, в отношении которых возбуждается уголовное дело частного обвинения.

Одним из наиболее важных изменений, внесенных в УПК, является норма, устанавливающая, что мировым судьей возбуждается уголовное дело частного обвинения только в отношении конкретного лица, при неизвестности же данных о лице, совершившем преступление, оно возбуждается и расследуется в обычном (публичном) порядке. При этом совершение преступления лицом, данные о котором неизвестны, отнесено законодателем в число иных причин, по которым потерпевший не может защищать свои права и законные интересы. Законодатель тем самым закрепил идею о том, что производство по делам частного обвинения возможно только in personam.

Таким образом, при указанных в ч. 4 ст. 20 обстоятельствах следователь, а также (с согласия прокурора) дознаватель в общем порядке возбуждают уголовные дела о соответствующих преступлениях. Проверка сообщений о преступлении в данном случае проводится также по общим правилам, установленным ст. 144 УПК. Досудебное производство по уголовному делу в случаях, указанных в ч. 4 ст. 20 УПК, будет проводиться в общем порядке, т.е. фактически утратит свою специфику, ведь обвинение в данном случае становится последовательно публичным и осуществляется уполномоченными государственными органами и должностными лицами. Потерпевший в указанных случаях не приобретает статуса частного обвинителя. Соответственно, и в судебном заседании по такому уголовному делу должен поддерживать обвинение государственный обвинитель.

Очевидно, что уголовное дело в данном случае невозможно более именовать «делом частного обвинения», ибо его частный характер полностью утрачивается.

Аналогичным образом теперь решается вопрос о возбуждении уголовного дела в случае, если лицо, в отношении которого подано заявление о возбуждении дела частного обвинения, относится к одной из категорий лиц, производство по уголовным делам которых ведется в особом порядке (раздел XVII УПК). В этом случае мировой судья отказывает в принятии заявления и направляет его руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении дела в порядке, установленном ст. 448 УПК, о чем уведомляет лицо, подавшее заявление.

Такое решение законодателя представляется абсолютно обоснованным, т. к. разрешает имевшуюся в УПК коллизию между нормами, регулирующими особенности производства по уголовным делам частного обвинения и по делам в отношении лиц, обладающих повышенными гарантиями (иммунитетом) при производстве по уголовному делу.

Очевидно, что наличие у лица подобных иммунитетов предполагает не упрощение, а усложнение процедуры возбуждения и рассмотрения дела, с целью обеспечения гарантий независимости соответствующих лиц. Аналогичным образом разрешается коллизия между нормами, регулирующими особенности производства по делам частного обвинения и производства по делам несовершеннолетних, в пользу, разумеется, последнего.

Итак, во всех, указанных в ч. 4 ст. 20 УПК случаях, когда уголовное дело возбуждается прокурором, следователем или дознавателем, по нему проводится предварительное расследование, обвинение приобретает публичный характер, а дело по завершении расследования направляется прокурором мировому судье с обвинительным актом или обвинительным заключением. Соответственно судебное производство по данному делу также ведется в общем порядке, обвинение поддерживает государственный обвинитель, а потерпевший не имеет правомочий частного обвинителя.

На первый взгляд, такое решение законодателя преследует цель обеспечить защиту прав потерпевших от преступлений, перечисленных в ч. 2 и 3 ст. 20 УПК. Тем, не менее, нам представляется, что избранная модель решения проблемы защиты прав потерпевших в случае неизвестности лица, совершившего одно из преступлений, преследуемых по общему правилу в порядке частного или частно-публичного обвинения, не совсем удачна. Такой подход, по сути, подрывает саму идею частного и частно-публичного обвинения, т. к. одним из наиболее важных особенностей указанных видов производств является, в частности, повод для возбуждения таких дел - они должны возбуждаться не иначе как по заявлению потерпевшего, частные интересы которого были нарушены совершенным в отношении него преступлением, и, только в исключительных случаях, определенных УПК РФ, - при отсутствии такого заявления.

Если речь идет о зависимом или беспомощном состоянии потерпевшего, то возможность возбуждения дела при отсутствии заявления потерпевшего вполне оправдана, т. к. подобное состояние потерпевшего может затруднить или вовсе сделать невозможным обращение пострадавшего с заявлением о возбуждении дела. В случае же неизвестности лица, совершившего преступление, такой угрозы нет, и потерпевший должен быть наделен правом принимать решение о необходимости защиты его прав и законных интересов уголовно-процессуальными средствами. Ограничение диспозитивности в данном случае представляется абсолютно необоснованным, особенно с учетом того, что законодатель распространил возможность возбуждения уголовного дела при отсутствии заявления потерпевшего на все дела о преступлениях указанных в ч. 2 и 3 ст. 20 УПК, т.е. и на дела о таких преступлениях, как клевета, оскорбление, изнасилование, насильственные действия сексуального характера, нарушение неприкосновенности частной жизни, тайны переписки и переговоров. Возбуждение уголовных дел о данных преступлениях, их расследование и рассмотрение в суде может принести для пострадавшего еще больший вред, чем само преступление.

Кроме того, как уже отмечалось, что при возбуждении уголовных дел о преступлениях, указанных в ч. 2 ст. 20 УПК, потерпевший утрачивает статус частного обвинителя, расследование и судебное рассмотрение дела осуществляются в общем порядке. Представляется, что потерпевший, которому не известно лицо, совершившее преступление, в отличие от потерпевшего, находящегося в зависимом или беспомощном состояния и т.п., способен самостоятельно поддерживать обвинение, а содействие ему требуется в единственном вопросе - установлении лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Такое установление осуществляется путем оперативно-розыскных мероприятий, процессуальных, в т.ч. следственных действий.

Одним из важных изменений, внесенных Федеральным законом от 12 апреля 2007 г., является уточнение, что прекращение уголовного дела частного обвинения в случае примирения сторон, если уголовное дело было возбуждено следователем или дознавателем, происходит по правилам, установленным ст. 25 УПК, а не ч. 2 ст. 20 УПК. Т.е. примирение в данном случае уже не является обязательным основанием для прекращения уголовного дела.

Такое решение представляется необходимым и оправданным, т. к. в случае, если потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам (в т.ч. в виду неизвестности лица, совершившего преступление) не способен самостоятельно осуществлять обвинение, при достижении примирения между потерпевшим и обвиняемым, суд, следователь и дознаватель с согласия прокурора обязаны убедиться, что волеизъявление потерпевшего является добровольным, а вред, причиненный ему преступлением, действительно возмещен.

Несмотря на внесение значительных изменений в УПК по вопросам производства частного обвинения, по прежнему закон не содержит норм, устанавливающих, каким образом мировому судье решать вопрос о прекращении уголовного дела частного обвинения за примирением сторон, если в отношении потерпевшего совершены противоправные действия, направленные на то, чтобы склонить его к примирению или отказу от подержания обвинения (угрозы применения насилия и т.п.).

С тем, чтобы защитить интересы потерпевшего от незаконного воздействия на него со стороны обвиняемого, необходима судебная проверка того, не нарушает ли примирение или отказ от обвинения прав и законных интересов потерпевшего. Примирение и отказ частного обвинителя от поддержания обвинения не должны быть безусловным основанием для прекращения уголовного дела, такие действия сторон должны утверждаться судом.

Институт примирения сторон должен быть единым для всех дел о преступлениях, преследуемых в порядке частного и частно-публичного обвинения. Возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон должна устанавливаться законом, в первую очередь, в зависимости от объекта преступного посягательства, его частной или публичной природы, и только затем круг соответствующих преступлений необходимо ограничить в зависимости от их тяжести. Процедура примирения должна быть более детально урегулирована законом, особенно в части возложения на мировых судей обязанности по склонению сторон к примирению, возмещения вреда потерпевшему и выполнения обвиняемым других условий примирения.

Особенности судебного разбирательства дел частного обвинения

При наличии оснований для назначения судебного заседания мировой судья в течение 7 суток со дня поступления заявления в суд вызывает лицо, в отношении которого подано заявление, знакомит его с материалами уголовного дела, вручает копию поданного заявления, разъясняет права подсудимого в судебном заседании, предусмотренные статьей 47 УПК, и выясняет, кого, по мнению данного лица, необходимо вызвать в суд в качестве свидетелей защиты, о чем у него берется подписка. Если подсудимых по делу несколько, то материалы дела должны быть представлены для ознакомления, а копия заявления должна быть вручена каждому из них. В случае неявки в суд лица, в отношении которого подано заявление, копия заявления с разъяснением прав подсудимого, а также условий и порядка примирения сторон направляется подсудимому по почте.

Рассмотрение в суде дел о частном обвинении происходит по общим правилам, с некоторыми особенностями.

В случае поступления от потерпевшего и обвиняемого заявлений о примирении производство по уголовному делу по постановлению мирового судьи прекращается (ч. 2 ст. 20 УПК).

Под примирением следует понимать деятельность обвиняемого и потерпевшего, направленную на преодоление последствий преступления. Примирение - это двусторонний акт, требующий согласия не только потерпевшего, но и обвиняемого. При этом для прекращения уголовного дела частного обвинения ввиду примирения сторон закон не требует от виновного возмещения ущерба или устранения вреда, причиненного потерпевшему преступлением.

Роль мирового судьи в процедуре примирения сторон состоит лишь в разъяснении им возможности и последствий примирения. В условиях состязательного уголовного процесса роль судьи в ходе примирения сторон не может быть активной, он не вправе склонять стороны к примирению, поскольку это может вызвать сомнения в беспристрастности мирового судьи. Поэтому в ходе примирительной процедуры судье следует лишь разъяснить сторонам их право на примирение и последствия реализации этого права, наступающие для обеих сторон. Для потерпевшего таким последствием явится невозможность повторного обращения в суд с просьбой о привлечении к ответственности того же лица и по тому же обвинению, а для подсудимого - прекращение дела и уголовного преследования по не реабилитирующему основанию и возможность предъявления к нему гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.

Так как примирение - двусторонний акт, то для отказа в возбуждении уголовного дела частного обвинения либо для прекращения такого уголовного дела и (или) уголовного преследования за примирением сторон одного лишь желания потерпевшего примириться с противной стороной недостаточно; необходимо получить согласие на прекращение производства по этому основанию также и от обвиняемого.

Если примирение при так называемом собеседовании сторон не состоялось, мировой судья назначает рассмотрение уголовного дела в судебном заседании по общим правилам его подготовки, предусмотренным ст. 231-233 УПК РФ.

По делам частного обвинения после ознакомления подсудимого с материалами дела и не достигнутым соглашением о примирении между сторонами рассмотрение уголовного дела может быть начато по истечении 3 суток, а по поступившему делу с обвинительным актом - не ранее 7 суток со дня вручения копии обвинительного акта обвиняемому.

Однако законом предусмотрено общее положение, согласно которому в любом случае рассмотрение дела должно быть начато не позднее 14 суток со дня поступления в суд заявления или уголовного дела.

Мировой судья рассматривает уголовное дело в судебном заседании по общим правилам судебного разбирательства в суде первой инстанции с изъятиями, предусмотренными ст. 321 УПК. Изъятия из общего порядка судопроизводства у мирового судьи не столь значительны и в большей мере касаются рассмотрения и разрешения дел частного обвинения. На судопроизводство у мирового судьи распространяются все принципы уголовного судопроизводства и все условия судебного разбирательства.

В то же время рядом довольно существенных особенностей характеризуется процедура рассмотрения дел частного обвинения.

Одной из таких особенностей является то, что основу, предмет судебного разбирательства по делу частного обвинения составляет не обвинительное заключение или обвинительный акт, а заявление потерпевшего. Именно в заявлении формулируется существо выдвинутого против подсудимого обвинения, и оно же вручается ему вместо обвинительного заключения или обвинительного акта для подготовки защиты в суде.

В случае возбуждения дел частного обвинения по заявлению потерпевшего по ним невозможно предъявить гражданский иск в уголовном процессе, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 44 УПК гражданский иск предъявляется после возбуждения уголовного дела, но до окончания предварительного расследования, а по делам частного обвинения расследование, как правило, не осуществляется. Представляется, что такое положение затрудняет для потерпевшего доступ к защите и восстановлению нарушенных преступлением прав и законных интересов и в будущем подлежит корректировке с учетом специфики дел частного обвинения.

Другой особенностью дел частного обвинения является то, что при подаче заявления потерпевшим другая сторона может подать встречное заявление. Если судьей усматриваются основания принятия встречного заявления, оба заявления должны быть объединены в единое производство, о чем мировой судья выносит постановление. Встречное заявление может быть подано до начала судебного разбирательства дела, в том числе и в подготовительной части судебного заседания. В этом случае для подготовки к защите, по ходатайству лица, в отношении которого подано встречное заявление, слушание дела может быть отложено на срок не более 3 суток.

Порядок рассмотрения дела в этом случае сохраняется общий и допрос лиц, одновременно являющихся подсудимыми и потерпевшими, производится по правилам допроса потерпевшего - по первоначальному заявлению и подсудимого - по встречному заявлению.

В случае, когда по уважительным причинам потерпевший не явился на судебное разбирательство, дело слушанием откладывается. При неявке его без уважительных причин (если по делу частного обвинения не производилось предварительного следствия и дознания) дело производством прекращается. Однако по ходатайству подсудимого оно может быть рассмотрено, по существу, и в отсутствие потерпевшего, но при этом суд оценивает, возможно ли выяснить все обстоятельства дела, защитить права и законные интересы потерпевшего (ст. 253 УПК).

Судебное следствие по уголовным делам частного обвинения начинается с изложения частным обвинителем или его представителем заявления, в пределах которого осуществляется судебное разбирательство. При одновременном рассмотрении по уголовному делу частного обвинения встречного заявления его доводы излагаются в том же порядке после изложения доводов основного заявления.

Обвинитель вправе представлять доказательства, участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по существу обвинения, о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

По делам, подсудным мировому судье, обвинение поддерживают: частный обвинитель - по делам частного обвинения и государственный обвинитель - когда дело возбуждено прокурором в порядке ч. 4 ст. 20 или ч. 3 ст. 318 УПК РФ. Государственное обвинение в этом случае может поддерживать не только прокурор, но и, по его поручению, должностное лицо органа дознания.