Виды наказаний по Военно-уголовному уставу 1840 года

Начиная с периода правления Петра I, вся судебная деятельность Военного министерства была сосредоточена непосредственно в самих армейских подразделениях. При этом единственным и основным нормативным документом для совершения правосудия над военнослужащими, совершившими уголовные преступления, являлся «Артикул воинский с процессом надлежащим к судящим», который продолжал действовать для войск без значительных изменений до издания «Полевого уголовного уложения 1812 года» в военное время, а в мирное время - до издания Военно-уголовного устава Свода военных постановлений 1840 г. Необходимо констатировать тот факт, что военное уголовное и процессуальное законодательство на тот момент опережало гражданское, а Аудиторский департамент, отвечавший за судопроизводство в вооруженных силах, всегда комплектовался из высококлассных юристов.

В начале XIX в. практическое применение действующих в то время законов, как выражено в одной из всеподданнейших записок Военного министра графа Чернышева, состояло в следующем: «Собственно по военной части употреблялись в делопроизводстве военные законы при Петре Великом и впоследствии изданные. По хозяйственной части в военном ведомстве и по всем вообще предметам, имеющим близкую связь с гражданским управлением, принимались в руководство законы, как военные, так и гражданские. По судной части военные узаконения принимались основанием не только в военном, но и в уголовном судопроизводстве гражданского ведомства». По свидетельству графа Чернышева, «затруднение в применении законов к делупроизводству несколько смягчалось тем, что все главное военное управление в продолжение почти ста лет сосредоточивалось в одной Военной Коллегии, в составе которой всегда находились люди, практически сведущие по всем частям управления»¹.

С введением в действие Свода военных постановлений Артикул воинский и полевой военноуголовный устав, являвшийся составной частью «Учреждения для Большой Действующей Армии», разработанный М.Л. Магницким в 1812 г., прекратили свое действие и, начиная с 1840 г., все без исключения преступления военнослужащих подлежали рассмотрению только в соответствии с нормами Военно-уголовного устава. Этот документ, по сравнению с предыдущим военным уголовным законодательством, содержал более четкие формулировки и определения военных преступлений и преступлений против службы чинов Военного министерства. Тем не менее преодолеть архаизм прежнего законодательства составители Свода военных постановлений не смогли, поскольку вынуждены были выстраивать структуру Военно-уголовного устава и формулировать его положения исходя из общеимперской концепции систематизации законодательства, разработанной М.М. Сперанским и одобренной Николаем I. Основным постулатом этой концепции являлось требование к сохранению прямой связи между Сводом военных постановлений и Полным собранием законов Российской империи, на которых он был основан.

Все преступления лиц, состоящих в Военном ведомстве, «независимо от порядка и обязанности службы» Уставом разделялись на преступления воинские и на преступления лиц гражданско-го чина, служащих по Военному ведомству. Под преступлением подразумевалось «всякое деяние, запрещенное Военно-Уголовными законами под страхом наказания». Таким образом, Устав знал всего одно понятие уголовно наказуемого деяния - преступление. В свою очередь, в Своде законов вместе с понятием «преступление» давалось и понятие «проступок», хотя исходя из текста ст. 4 кн. I ч. V «Устав военно-уголовный» Свода военных постановлений следовало, что «деяния, запрещенные под страхом взысканий по службе, как то: замечаний, выговоров, ареста и легкого телесного наказания, определяемых без производства военного суда», в разряд преступлений не включались и относились к административным наказаниям, то есть попадали под понятие «проступок». Следовательно, Устав, как и Свод законов, определял различие между преступлением и проступком не по объекту посягательств, а по тяжести наказания. Кроме того, тяжесть наказания лиц, состоящих в Военном ведомстве, зависела от того, в какое время было совершено преступление: «На сем основании все их преступления разделяются на два рода: на преступления и наказания, определяемые в мирное время, и на преступления и наказания, определяемые во время войны». В зависимости от этого определялись виды казней и наказаний, «определяемых по приговорам военных судов и конфирмациям военного начальства, суть следующие: 1) Смертная казнь. 2) Смерть политическая. 3) Смерть гражданская, то есть лишение всех прав состояния, соединенное с двумя видами ссылки: а) со ссылкой на поселение и б) со ссылкой на каторжную работу. 4) Ссылка в арестантские роты на срок или навсегда. 5) Ссылка в отдаленные места Империи. 6) Разжалование в солдаты и изгнание из Армии в военное время. 7) Заточение в крепость, в каземат и содержание под арестом на гауптвахте в крепости, или в не оной. 8) Исключение из службы и отрешение от должности. 9) Денежные взыскания. 10) Телесные наказания: прогнание сквозь строй, или наказание шпицрутенами, а в казачьих войсках наказание кнутом и плетьми».

Наказания чинов Военного министерства имели ярко выраженный сословный характер. Первые восемь видов относились к наиболее тяжким уголовным наказаниям, последствия которых для привилегированных сословий выражались в лишении потомственного и личного дворянства, духовного звания, прав городских обывателей. При этом род наказания определял, в конечном счете, вид наказания. Так, смертная казнь была двух видов: через повешение и расстрел. Когда в статьях Устава за преступление определялась просто смертная казнь, то под этим подразумевался расстрел, а казнь через повешение определялась только в решениях Верховного Уголовного Суда и назначалась в его приговоре.

Смертная казнь за преступления в мирное время утверждалась Главнокомандующим армией, но всегда заменялась для виновных из дворян или лиц, по состоянию своему «изъятых от телесного наказания», лишением всех прав состояния с последующей ссылкой в Сибирь, на Кавказ или в отдаленные места империи, а в исключительных случаях и в крепостные работы в арестантские роты на срок или бессрочно. Ссылка в Сибирь, на Кавказ и в отдаленные места империи, как институт карательной политики самодержавия, получила наиболее широкое распространение после восстания декабристов. Наказание за эти преступления сопровождалось лишением чинов, чести, доброго имени, наград и знаков отличия, патентов, отдачей имения под опеку, потерей пенсий по выслуге, отказом в покровительстве Комитета о раненых и инвалидном капитале. Для лиц же, «не изъятых от телесного наказания», предусматривались публичные телесные наказания с последующей ссылкой в каторжную работу, как правило, в арестантские роты Инженерного департамента.

Казнь в виде политической смерти для дворян была введена Петром I вместо смертной казни за важные государственные преступления. В дальнейшем этот вид наказания был не только детализирован, но и распространен на ряд общественно значимых преступлений, в том числе и преступлений против гражданских лиц. Политическая смерть выносилась только в чрезвычайных случаях и утверждалась Высочайшим указом. Ритуал казни состоял из возведения преступника на плаху или на виселицу с преломлением над его головой шпаги и дальнейшей ссылки в Сибирь на каторжные работы².

Гражданская смерть, или лишение всех прав состояния, также сопровождалась ссылкой либо на каторжные работы, либо в Сибирь на поселение. Разжалование в солдаты, в зависимости от тяжести содеянного преступления, предопределяло, в конечном счете, вид наказания и происходило с лишением дворянства или без него. Разжалование в солдаты с выслугой означало в дальнейшем возможность производства в чины, а разжалование без выслуги - службу без производства в чины. Для иностранных граждан, состоящих на службе российского государства, ссылка за наименее тяжкие преступления заменялась высылкой на родину «с отбиранием патентов и грамот на чины и ордена, в Российской службе приобретенныя». Денежные штрафы и вычеты из жалованья назначались только офицерам и классным чиновникам, нижних чинов к вычету из жалованья подвергать категорически запрещалось.

Если в военно-уголовном законе род и вид наказания были определены, но не была определена мера наказания, то в этом случае суд определял ее по мере вины подсудимого, которая определялась им исходя из обстоятельств дела. При этом судьи в соответствии с требованиями Устава руководствовались следующими правилами: «1) Чтобы не налагать наказания, иначе меры содеянного преступления и 2) Чтобы оказывать себя более милостивым, нежели жестоким, памятуя, что и судья человек есть»³. На основании этих же правил военный суд поступал и в тех случаях, когда за какое-либо преступление назначались два или более неравных наказания, выбор одного из них в этом случае осуществлял суд.

Таким образом, в Военно-уголовном уставе отсутствовал институт совокупности преступлений, предусматривающий принцип поглощения меньшего наказания большим. При недостаточности доказательств действовал принцип: «лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить одного невиновного». Если против подсудимого не хватало явных доказательств, то суд на основании косвенных улик оставлял подсудимого под подозрением, отдавая его под особый надзор военного начальства, с требованием дать присягу о своей невиновности перед Богом.

На основании вышеизложенного можно сделать следующие основные выводы:

1) наказанию по Военно-уголовному уставу Свода военных постановлений подлежали все без исключения чины Военного министерства и некоторые категории лиц, соприкасающихся по своей хозяйственной деятельности с военным ведомством;

2) тяжесть наказания зависела от рода наказания, который являлся определяющим фактором для вида наказания;

3) система наказания представляла собой ярко выраженный сословный характер;

4) если в военно-уголовном законе род и вид наказания были определены, но не была установлена его мера, то суд назначал наказание по мере вины подсудимого, исходя из обстоятельств дела.

правовой военный устав судебный