Теория разделения властей

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Введение

Понятие системы разделения властей в государстве

Законодательная власть

Исполнительная власть

Судебная власть

Заключение

Источники

Введение

Теория разделения властей, именуемая нередко принципом разделения властей, в том виде, как она воспринимается ныне применительно к государственному режиму, появилась более трехсот лет назад. Основателями ее считаются английский философ-материалист, создатель идейно-политической доктрины материализма Джон Локк (1632--1704) и французский просветитель, философ и правовед Шарль Луи Монтескье (1689-1755).

Идеи Локка относительно необходимости и важности разделения властей были изложены в главном его труде "Два трактата о государственном правлении" (1690), а идеи Монтескье о разделении властей и другие его общественно-политические воззрения - в романе "Персидские письма"; историческом очерке "Размышления о причинах величия и падения римлян" и основном его произведении - "О духе законов" (1748).

Подобно другим научным идеям и концепциям, теория разделения властей возникла не на пустом месте. Она была подготовлена всем предшествующим социально-политическим развитием и накоплением исторического опыта в организации государственно-правовой жизни и поддержании стабильности в обществе и государстве.

Рассуждая на эту тему, известный государственный деятель России, автор плана либеральных преобразований в стране М.М. Сперанский (1772-1839) писал, что "царства земные имеют свои эпохи величия и упадка, и в каждой эпохе образ правления должен быть соразмерен той степени государственного образования, на коем стоит государство". Каждый раз, подчеркивал автор, "когда образ правления отстает или предваряет сею степень", он "испровергается большим или меньшим потрясениям"1.

Теория разделения властей не могла возникнуть, а тем более "материализоваться", на той ступени развития государства - "степени государственного образования", которая обычно именуется "восточным деспотизмом" или "европейским абсолютизмом". Ибо власть в этих государственных системах, "издревле разделявших политический мир", неизменно сосредоточивалась лишь в одних руках - восточного деспота, царя, фараона, монарха. Закон в отношении такой власти был совершенно беспомощен.

Деспотическая власть, по словам М. Сперанского, в отношении самого произвольно издаваемого ею закона "не допускала ни меры, ни границ". Что же касается абсолютизма, то отражавшая и реализовавшая его государственная машина, "была основана на власти самодержавной, ограничиваемой не законом, но вещественным" или "материальным ее разделением".

Теория разделения властей возникает и начинает "материализовываться" лишь на той стадии развития общества и государства, когда созревают все необходимые предпосылки для активного участия широких слоев общества в социально-политической жизни и политических процессах страны, торжествует хотя бы в формальном плане политический и идеологический плюрализм; среди интеллектуальных слоев общества идет усиленный поиск путей и средств создания надежных гарантий прав и свобод подданных или граждан; предпринимаются попытки ограждения их, а вместе с ними всего общества и государства от возможной узурпации всей государственной власти как со стороны отдельных лиц, так и со стороны отдельных органов государства.

Именно в такой период, в конце XVII в., в период так называемой "славной революции" в Англии, и в середине XVIII в., в период нарастания революционных настроений во Франции, усилиями Дж. Локка и Ш. Монтескье разрабатываются основные положения, закладывается фундамент и создается каркас здания под названием теории разделения властей.

При рассмотрении процесса формирования теории разделения властей в научной литературе обычно выделяют три фазы. Во-перъых, это создание таких мировоззренческого фона, обстановки, в которых стало возможным появление концепции разделения властей, оформление составляющих ее элементов. Во-вторых, это создание собственно концепции, оформление ее отдельных частей и гармоничное соединение их воедино. И в-третьих, это внесение первых корректировок, появившихся в результате накопления практического опыта по претворению основных положений теории разделения властей в жизнь.

Длительность по времени этих фаз, по мнению ученых, далеко не одинакова. Первая фаза охватывает период с XVI в. до второй половины XVII в. Вторая, основная, фаза - со второй половины XVII в. до середины XVIII в. И третья, завершающая, фаза охватывает период с середины XVII в. и до конца первой половины XIX в.

Понятие системы разделения властей в государстве

Государственная власть в правовом государстве не является абсолютной. Это обусловлено не только господством права, связанностью государственной власти правом, но и тем, как организована государственная власть, в каких формах и какими органами она осуществляется.

Разделение властей- это политико-правовая доктрина и конституционный принцип, лежащий в основе организации власти демократического правового государства.

Ещё Ш. Монтескье придал этой концепции разделения властей вполне завершенный и стройный вид. И, что не менее важно, в его интепретации концепция разделения властей получила свое отражение и закрепление в конституционных актах, многие из которых сохраняют свое действие и по сегодняшний день.

Среди этих актов особое внимание привлекают два: Декларация независимости Североамериканских Соединенных Штатав от 4 июля 1776г. и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года. Декларация 1789 года является составной частью нынешней Конституции и действующего права Франции. Особый интерес для выяснения того, как законодательно провозглашался и закреплялся принцип разделения властей, представляет статья 15 Декларации. “Любое общество, в котором не обеспечено осуществление прав и не закреплено разделение властей, - гласит эта статья, - не имеет конституций. Под словом “конституция” они подразумевали демократический конституционный строй, основанный на признании и реализации основных прав и свобод человека и разделением властей. Обращает на себя внимание, что Декларация в рамках одной статьи объединяет, казалось бы, два разнопорядковых принципа: гарантию прав и свобод и разделения властей. На первый взгляд, может показаться, что подобное соединение случайно или есть результат редакционной погрешности. В действительности это не так.

Проблема осуществления прав с свобод и принцип разделения властей тесно взаимосвязаны. В определенном смысле можно даже говорить об их органическом единстве. Утверждение института прав и свобод, их гарантированность - это своеобразный внешний механизм ограничения власти. Но столь, же необходим и аналогичный внутренний механизм. Он бы препятствовал чрезмерной концентрации власти чреватой ее полным сосредоточением в руках одного лица или ограниченной узкой группы лиц, которая бы правила по своему усмотрению, не считаясь ни с правовыми предписаниями, ни с правами и свободами человека. Ответом на эту потребность в механизме, который бы препятствовал узурпации власти, стали концепция и конституционный принцип разделения властей. Поиск наилучших форм организации власти, исследование механизма ее осуществления пронизывают всю историю политической мысли. Аристотель, конечно, еще весьма далек от принципа разделения властей в том виде, как мы его знаем сегодня. Проблема соотношения свободы и власти привлекает внимание видных мыслителей во все последующие века.

“Абсолютная деспотическая власть или управление без установленных постоянных законов не могут ни в коей мере соответствовать целям общества и правительства”,- констатирует Дж. Локк. Отсюда и следует главный вывод, составивший сердцевину концепции разделения властей: власть по принятию законов и власть по их исполнению должны быть разделены.

Законодательная власть

В теории разделения властей законодательную ветвь представляет парламент, который осуществляет законодательные функции. Парламент в свете теории разделения властей - это общегосударственный представительный орган, главная функция которого заключается в осуществлении законодательной власти. Институт парламента имеет многовековую историю. Первые представительные учреждения с отчетливыми законодательными полномочиями возникли еще во время античности - это Народное собрание (экклезия) времен Перикла, преобразовавшееся из органа родовой демократии в орган государственной власти; древнеримский Сенат, возникший на основе древних куриатных комиций и ставший высшим учреждением Республики. Считается, однако, что родиной современного парламента является Англия - в Xlll веке королевская власть в соответствии с великой хартией вольности (1215 г.) была ограничена собранием крупнейших феодалов, высшего духовенства и представителей территориальных единиц (графств). Впоследствии подобные представительные учреждения возникли во Франции, Испании, Польше и других странах, которые затем преобразовались в парламентские учреждения современного типа.

Порядок формирования современных парламентов напрямую зависит от их структуры. Так, однопалатные парламенты и нижние палаты двухпалатных парламентов, как правило, формируется посредством прямых выборов.

Способы формирования верхних палат довольно разнообразны. К основным из них относятся:

Формирование верхней палаты посредством непрямых косвенных или многостепенных выборов. Такая практика существует во Франции: Сенат - верхняя палата парламента Франции, избирается на 9 лет коллегиями выборщиков, состоящими из депутатов Национального собрания (нижней палаты парламента), членов генеральных советов и муниципальных советников. Сенат состоит из 321 сенатора, из которых 308 избираются в метрополии, 8 - в заморских департаментах, 5 - в заморских территориях. Таким образом, здесь имеют место выборы косвенным голосованием.

Формирование верхних палат посредством прямых выборов, однако с отличиями от той системы, которая применяется при формировании нижних палат. Такой порядок применяется в Италии, США, Австрии.

При избирании Сената (верхней палаты) действует мажоритарная система с элементами пропорционализма ( в отличие от пропорциональной системы выборов нижней палаты). Выборы в Сенат проводятся по одномандатным избирательным округам в рамках одной области. Избиратели голосуют за конкретного кандидата, который может быть и, как правило, "связан" обязательствами по взаимному использованию полученных голосов с кандидатами по другим округам данной области (на практике это обычно кандидаты от одной партии).

Формирование верхней палаты путем назначения применяется в наиболее чистом виде в Канаде и Германии.

Верхняя палата парламента Канады (Сенат) состоит из 104 членов, назначаемых генерал-губернатором по рекомендации премьер-министра. Предполагается, что сенаторы представляют ту провинцию, то которой они назначены. Для сохранения принципа равного представительства провинции разбиваются на 4 группы, каждая из которых имеет право быть представленной 24 сенаторами.

Традиционный феодальный способ формирования верхней палаты применяется в Великобритании. Палата лордов британского парламента формируется на невыборной основе. Членство в ней связывается с получением дворянского титула, дающего право быть членом палаты лордов. Среди членов палаты - 1195 герцогов, маркизов, графов, баронов и виконтов. Это пэры парламента. Одиннадцать членов палаты - лорды-юристы (ординарные лорды по апелляциями). Они назначаются из числа лиц, занимавших или занимающих высокие судейские должности, для оказания помощи палате при решении судебных дел.

Внутренняя структура парламента.

Традиционно существуют две разновидности парламентов: двухпалатные и однопалатные.

Исторически двухпалатная система построения парламентов (бикамерализм) существовала для того, чтобы обеспечить представительство различных слоев общества. Верхняя палата была введена для представительства аристократии в то время, как нижняя обеспечивала представительство широких слоев населения, чем и объясняется более демократичный характер ее деятельности.

В современных условиях двухпалатная система имеет место обычно в федеративных государствах, когда верхняя палата также обычно формируется по политико-административным территориальным единицам.

Двухпалатная система имеет место во Франции, США, Канаде, Мексике, Италии, Испании, Австрии и др.

Однопалатные парламенты существуют примерно в половине государств Европы (Дания, Финляндия, Венгрия, Швеция).

Во внутренней структуре парламентов (палат) следует выделить комитеты и комиссии.

Парламент (палата) - как единое целое - слишком громоздкий аппарат для эффективного обсуждения сложных проблем, если они не были предварительно подготовлены и рассмотрены более узким составом депутатов, профессионально знакомых с определенной сферой государственной деятельности. В современных парламентах практически ни один законопроект не принимается, если он не прошел стадию проработки в одном из структурных подразделений палат, именуемом комитетом, который и выносит его на решение палаты.

Полномочия парламента и его палат.

Для успешной реализации своих функций парламент наделяется Конституцией необходимыми полномочиями. Совокупность полномочий и функций парламента образуют его компетенцию. Компетенция, в свою очередь, является важнейшим фактором, определяющим не только правовое положение парламента и его роль в политической жизни общества, но и взаимоотношение его с другими высшими органами государственной власти. По объему компетенции парламенты можно подразделить на три группы.

Парламенты с абсолютно определенной компетенцией. Характерны для федеративных и децентрализованных унитарных государств. В таких государствах центральная власть конституционно ограничена правами субъектов федерации или иных территориальных образований. К этой группе можно отнести парламенты США, Франции, Испании.

Так, например, в США предметы ведения союза и штатов разграничены достаточно жестко. Конституционной линией, разделившей их, служит перечень вопросов, отнесенных к компетенции Конгресса. В их число авторы конституции ввели: регулирование внутренней и внешней торговли, чеканку монеты и определение ее стоимости, установление мер и весов, учреждение федеральных органов государственной власти, набор и содержание армии и ВМФ, ведение международных дел, организацию почтовых служб, регламентацию авторского права и вопросов предоставления гражданства, управление территориальными владениями США.

Парламенты с абсолютно неопределенной компетенцией (т.е. парламенты, которые имеют право издавать законы по любому вопросу и юридически обладают неограниченными полномочиями).

Классический пример - парламент Великобритании. В, XII в. В Англии утвердился принцип верховенства парламента, определяющий его положение в качестве верховного законодательного органа. Он означает, что парламент не связан каким-либо конституционным актом в законодательной области. Парламент имеет право принимать, отменять и изменять любой закон в порядке обычной законодательной процедуры, и никто (в том числе и суд) не может поставить под сомнение конституционность акта парламента.

К этой группе условно можно отнести также парламенты Новой Зеландии, Японии, Италии и Ирландии.

Парламенты с относительно определенной компетенцией. Это означает, что границы их компетенции являются относительно подвижными. Так, Конституция Швейцарии не содержит ясного критерия для разграничения компетенции парламента и правительства. Ряд перечисленных в Конституции полномочий Федерального собрания повторяются с незначительными изменениями в другом месте Конституции, где речь идет о полномочиях Федерального совета. К тому же Конституция содержит положение о том, что Федеральное собрание решает все вопросы, которые отнесены к компетенции федерации и не входят в круг ведения другой федеральной власти.

Исполнительная власть

выборы парламент власть государство

При рассмотрении проблем оптимальности соотношения законодательной и исполнительной властей общей исходной посылкой для исследователей разных стран, включая американцев, является следующая: конгресс (парламент, Национальное собрание) принимает законы, а президент (правительство, кабинет) их исполняет, проводит в жизнь. Эта аксиома концепции разделения властей закрепляется иногда в текущих законах, а чаще - в конституциях. Она довольно редко подвергается сомнению. За исключением тех аномальных В современной истории случаев (фашистская Германия, демократическая Россия после расстрела парламента 3-4 октября 1993 г.), когда вопреки здравому смыслу и порушенной Конституции предлагалось считать акты исполнительной власти по юридической силе стоящими над законами и актами законодательной власти.

Например, по Закону от 23 марта 1933 г. «О ликвидации бедственного положения народа и государства» в фашистской Германии органам исполнительной власти в лице правительства предоставлялось право издавать акты, имеющие силу закона. Причем специально предусматривалось, что если закон, принимаемый правительством, расходился с формально действующей конституцией, то тем хуже было для самой конституции. Подобные акты, согласно ст. 2 Закона, могли и не соответствовать конституции.

Разумеется, при этом «всенародно избранный» канцлер, не набравший на выборах 5 марта 1933 г. даже 50% голосов избирателей, получал широкие полномочия по разработке и внесению в правительство проектов такого рода законов, которые после их формального утверждения уже на следующий день вступали в силу.

Однако такое положение, а точнее, «соотношение» законодательной и исполнительной властей - это крайность для современных государств. Она, естественно, серьезными учеными-конституционалистами не обсуждается, а осуждается.

Обсуждению же на предмет оптимального, наиболее рационального распределения властей, с точки зрения интересов всего общества, а не эгоистических интересов правящей клики и отдельных лиц, подлежат только те случаи, когда обе ветви обладают реальной, а не декоративной, формальной властью. Именно только по отношению к таким, а не крайним ситуациям высказываются суждения, касающиеся критериев оптимального распределения законодательной и исполнительной властей, установления баланса между ними, их активности и эффективности.

«Дилемма вполне очевидна, - пишет в связи с этим С. Хэндель, - без власти никакие большие дела не могут быть осуществлены. Однако очевидно и то, что любая власть в потенциале влечет за собой всякого рода нарушения и злоупотребления. Вопрос заключается в том, какими прерогативами должна обладать исполнительная власть, для того чтобы не мешать деятельности других властей и вместе с тем быть активной и эффективной? Каким образом и какими средствами поддерживать баланс властей?».

А баланс властей, как показывает опыт его поддержания в разных странах, может быть далеко не всегда стабильным. Под влиянием целого ряда объективных и субъективных факторов он периодически нарушается в пользу исполнительной или законодательной власти. Каждая из властей стремится использовать концепцию разделения в своих целях, для своего усиления.

Так, например, в США, согласно американским источникам, в XIX в. это в значительной мере удавалось сделать законодательной власти в лице Конгресса. Проводился в жизнь известный тезис Дж. Локка, повторенный Дж. Мэдисоном и А. Мильтоном, о том, что при республиканском правлении законодательная власть с необходимостью должна доминировать над исполнительной.

На протяжении всего XIX в. в системе государственной власти США верховенство оставалось за Конгрессом. Роль президента также считалась весьма высокой. Но она была подчинена воле Конгресса. Администрация Э. Джексона и А. Линкольна считается в данном отношении «большим исключением из этого правила».

В последующие годы ситуация с соотношением властей значительно изменилась. Под влиянием целого ряда объективных и субъективных факторов, как отмечают исследователи американской политической системы, пальма первенства в государственном механизме США стала постоянно переходить от законодательной к исполнительной власти. В самой жизни и в сознании общественности наметалась тенденция рассмотрения американской политической системы исключительно с «позиций персонализации института президентства».

Среди факторов, способствующих развитию данной тенденции, в первую очередь называются усиление инициативы и активности института президента в формировании и проведении внутренней и внешней политики, в разрешении конфликтов. Анализируется целый ряд других, основных и дополнительных, факторов. Однако многие из них, равно как и сама тенденция, нередко подвергаются если не открытому сомнению, то во всяком случае далеко не одинаковой интерпретации. Выдвигается встречный тезис, заключающийся в том, что не существует как таковой длительное время проявляющейся тенденции поочередного усиления одной и соответственно ослабления другой ветви власти. Имеет место лишь периодическое (или эпизодическое) нарушение баланса законодательной и исполнительной властей. Оно как правило, объясняется время от времени возникающими критическими для той или иной ветви власти ситуациями (такими, например, как Уотергейт, Иран-контрас в США), или же субъективными качествами (Картер, Рейган) различных глав государства, президентов-императоров.

Кроме того, причину нарушения баланса законодательной и исполнительной властей некоторые авторы усматривают в практике делегирования законодательства. С их точки зрения, данный процесс подвергает «эрозии и в конечном счете разрушает принцип разделения властей». Применительно к США и некоторым другим странам оговаривается, правда, что процесс эрозии «разделения властей» сдерживается высшими судебными инстанциями. Однако это не меняет существа дела.

Говоря о негативном отношении некоторых авторов к делегированию законодательства как нарушающему баланс властей, следует подчеркнуть, что по этому вопросу существуют и иные мнения.

Наряду с полным отрицанием допустимости делегирования законодательных функций исполнительной власти в ряде научных изданий приводятся многочисленные аргументы в пользу ее столь же безусловного признания. В качестве примеров благотворного воздействия процессов делегирования на экономику и общественно-политическую жизнь приводится, в частности, американский опыт «массивного делегирования законодательной власти от Конгресса к исполнительной власти во главе с президентом Ф. Рузвельтом» в 30-е годы, в период Великой депрессии, а также аналогичный опыт США 70-х годов (президентство Р. Никсона) и отчасти 80-х годов (президентство Р. Рейгана).

Существует и третий, своего рода «промежуточный» между полным отрицанием и безоговорочным признанием, подход к процессу делегирования законодательной власти. Не отрицая важности процесса делегирования как такового, сторонники данного подхода считают вместе с тем необходимым для нейтрализации его негативного воздействия на «разделение властей» держать этот процесс под судебным или иным действенным контролем.

Исполнительная власть, рассуждают в связи с этим американские авторы, может возрастать в основном благодаря двум причинам. Во-первых, в силу «успешного давления президента на Конгресс».

А во-вторых, «благодаря добровольному делегированию Конгрессом части своих законодательных полномочий исполнительной власти». Когда Конгресс «приходит к выводу о необходимости предоставления правительству больших полномочий для решения тех или иных проблем, президент довольно часто получает их».

Однако это делается не иначе как под контролем самого Конгресса или судебных органов. А, кроме того, такая передача законодательных прерогатив носит временный и весьма ограниченный характер, не разрушая тем самым существующего баланса законодательной и исполнительной властей.

Помимо названных, в западной литературе существует множество и иных точек зрения и подходов к проблемам сохранения баланса между различными ветвями власти, равно как и к проблемам, касающимся других аспектов теории разделения властей. Это вполне понятно и естественно, учитывая сложность, многоаспектность, противоречивость и вместе с тем большую теоретическую и практическую значимость концепции разделения властей.

Судебная власть

Существование судебной власти, наряду с законодательной и исполнительной, - признак демократического государства. Основное назначение судебной власти - охрана членов общества от любого произвола, причем как от произвола других граждан, так и от произвола самого государства, его органов и должностных лиц.

В соответствии с теорией разделения властей судебная власть - это самостоятельная и независимая сфера публичной власти, которая представляет собой совокупность полномочий по осуществлению правосудия, а также систему государственных органов, осуществляющих эти полномочия.

Признаки судебной власти:

исключительность (правосудие не может осуществляться никаким другим органом кроме суда ни при каких условиях);

особый статус должностных лиц - судей (повышенные требования к кандидатам на судейские должности, независимость, несменяемость и неприкосновенность судей);

носит конкретный характер (рассматривает и решает конкретные дела и споры, возникающие вследствие различных конфликтов в обществе);

Классическая теория разделения властей Шарля Луи Монтескье не предполагала абсолютной суверенности судебной власти, как иногда ошибочно думают. Напротив, отводя ей роль противовеса власти исполнительной, философ подчеркивал ее подзаконный характер.

Современные представления о взаимоотношениях ветвей государственной власти более широки. Разворачивание системы правосудия в самостоятельную силу, играющую роль одного из мощных балансов механизма сдержек и противовесов, ставится на повестку дня российской судебной реформы.

Говорить о судебной власти можно лишь на высоком уровне абстракции, свойственном теории государства и права. Законотворец и предержащая власть активно преобразуют этот мир, жрец Фемиды всегда «не от мира сего». Правосудию в цивилизованных государствах создаются тепличные условия (высокий статус, независимость, помпезные здания и большие оклады); даже причудливые одежды его служителей и подчеркнуто консервативные ритуалы внешне отделяют юстицию от кипения политических страстей и нужд «низкой жизни». Но самое характерное - это осуществление правосудия в особых формах. Судопроизводство ориентируется на обоснованность решений, на достижение результата по правилам.

Консерватизм и отстраненность судебной власти позволяют ей играть роль оракула в споре законодателя и правоприменителя, сглаживать теоретические увлечения и политическую нетерпеливость первого, противодействовать своекорыстию и административному восторгу второго.

Преимущества судебного порядка разрешения споров и устранения юридических неопределенностей традиционно видят в том, что он:

- наиболее демократично и разумно устроен, вверен независимым и профессионально (не политически!) ориентированным беспристрастным личностям;

- детально разработан и имеет давнюю историю;

- демократично и разумно устроен;

- находится под общественным контролем.

Для парламента суд оказывается блоком обратной связи, через который обществу порой удается докричаться до государства. Систематическое неприменение судами неправовых законов, смягчение санкций, установленных за их нарушение, иные g подобные «тормозящие» действия суда указывают депутатам на их ошибки. Амбициозный законодатель, столкнувшись с противодействием здравомыслящих судей, начнет контрреформы, придавая администрации судебные функции и урезая возможности правосудия. Тоталитарным режимам вообще свойственно, получив сигнал обратной связи, отвечать на него «командой-убийцей» до тех пор, пока не воцарится молчание. Разумный законодатель поймет, что опираться можно лишь на то, что не оказывает сопротивление.

Исключительно важно, однако, положить пределы своеволию судебной власти. Есть основания полагать, что должно быть два жестких ограничителя:

1) связанность правосудия волей законодателя, когда он стесняет государство в пользу общества или личности (так, нельзя давать суду полномочия ужесточать наказание против верхнего предела санкции уголовного закона, присуждать с лица возмещение, большее определенного законом);

- недопустимость отступления от процессуальных норм как отражающих в концентрированном виде опыт человеческого познания абсолютных истин.

Таким образом, судебная власть получает в правовом государстве возможность блокировать или затруднять действие неразумных законов, угрожать власти исполнительной ответственностью за несоблюдение воли представительных учреждений, защищать права граждан от тирании политиков и чиновников, быть для других ветвей власти каналом обратной связи.

Заключение

Взаимное сдерживание ветвей власти обеспечивается различными способами:

1) функционально, т. е. при использовании таких инструментов, как право вето, право контроля, право участия в общей государственной деятельности (например, участие президента и правительства страны в подготовке проекта конкретного законодательного акта; одобрение парламентом межгосударственных договоров; наложение президентом вето на принятый парламентом закон; судебный контроль за действиями и решениями органов управления и должностных лиц);

2) государственно-служебная деятельность высших должностных лиц государства как фактор сдерживания дает возможность руководителю одной ветви власти участвовать как в формировании, так и в ликвидации органов других ветвей власти;

3) посредством собственно разделения властей, т.е. в тех случаях, когда государственная деятельность осуществляется не одним, а несколькими не подчиненными друг другу и в определенном смысле независимыми органами, а решаемые ими государственные задачи считаются общими для всех органов государства.

Таким образом, и возникают элементы сдерживания и сбалансирования всех ветвей государственной власти.

Принцип разделения властей нацелен на то, чтобы предотвратить возвышение одной из ветвей государственной власти, утверждение авторитаризма и диктаторского режима в обществе. Он предусматривает систему "сдержек и противовесов", призванную свести к минимуму возможные ошибки в управлении, преодолеть односторонний подход к решаемым вопросам. В конечном счете, разделение властей обеспечивает рациональное и оптимальное функционирование государственных органов.

Источники

1. История политических и правовых учений, Под ред. О.Э. Лейста. М., 1997.

2. Становление и развитие концепции разделения властей, Разделение властей: история и современность, Терехов В.И.

3. Политология. Энциклопедический словарь, М., 1993 г.

4. Всеобщая история государства и права, З.М. Черниловский 1996.

Размещено на Allbest.ru