Исполнитель преступления как основная фигура соучастия

Рассмотрим элементы троичной системы понятия исполнителя.

Итак, первым элементом системы является лицо, непосредственно совершившее преступление. П. Ф. Тельнов, задаваясь вопросом о том, является ли соучастник исполнителем, обращается к законодательной характеристике объективной стороны преступления, при этом «лицо, полностью либо частично выполнявшее ее, должно признаваться исполнителем»4. Г. Коробков, поддерживая позицию П. Ф. Тельнова, также говорит о том, что «отсутствие исполнителя преступления исключает соучастие. Совершенные исполнителем преступные действия предопределяют юридическую оценку содеянного остальными соучастниками»5. Однако П. И. Гришаев и Г. А. Кригер позицию П. Ф. Тельнова называли узкой и формальной, неточной и расплывчатой, так как пособник также совершает преступление, поэтому и он подлежит уголовной ответственности. Развивая свою позицию, ученые также говорили о том, что только действия исполнителя входят в структуру его поведения на стадии исполнения, при этом действия остальных соучастников в силу своей специфичности не способны вызвать к жизни преступный результат. На основе своей позиции П. И. Гришаев и Г. А. Кригер определяли исполнителя следующим образом: исполнителем признается лицо, выполнившее объективную сторону преступления, предусмотренного нормой Особенной части уголовного закона6.М. И. Ковалев понятие исполнителя показывает на конкретном составе преступления и говорит о том, что «исполнителем умышленного убийства должен считаться. и тот, кто держал потерпевшего, когда другие соучастники наносили ему смертельные удары»7. А. П. Козлов, представляя на суд позиции теоретиков по поводу исполнителя преступления, делает это на примере двух составов преступлений (убийство и изнасилование), показывая противоречивые мнения ученых и неоднозначную позицию судебной практики, которая расширяет понятие непосредственного исполнителя.

Однако прежде чем перейти к частному толкованию норм закона, необходимо обратиться к их законодательному определению. Согласно ч. 1 ст. 105 УК РФ под убийством понимается умышленное причинение смерти другому человеку. Под изнасилованием в соответствии с ч. 1 ст. 131 УК РФ понимается половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей.

Законодатель определяет три формы изнасилования: 1) с применением насилия; 2) с угрозой применения насилия к потерпевшей или другим лицам; 3) с использованием беспомощного состояния потерпевшей. А. В. Шеслер придерживался той позиции, что лица, удерживающие за руки жертву при совершении убийства и изнасилования, признаются исполнителями8. Н. П. Берестовой считает, что «совершение иных действий, прямо не указанных в законе и выходящих за пределы законодательной характеристики изнасилования, не дает основания для отнесения лица, совершившего эти действия, к числу исполнителей данного преступления». В отношении убийства у теоретика противоположное мнение: «Исполнителем убийства будет не только тот, кто нанес потерпевшему смертельное ранение, но и те лица, которые непосредственно содействовали ему в нанесении такого ранения, например, удерживая потерпевшего за руки»9. А. В. Ушаков напротив, говорит о том, что «лицо, применяющее при убийстве нож, является исполнителем, а удерживающее за руки -- пособником»9.

Третьим элементом троичной системы толкования понятия исполнителя является лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ. В данном случае речь идет о посредственном исполнителе, который своими силами не причиняет вреда, используя при этом других лиц.

Соучастником преступления в силу закона может быть лицо, совместно участвовавшее в совершении умышленного преступления, достигшее возраста уголовной ответственности и обладающее признаками вменяемости. Проводя анализ судебной практики, следует отметить, что толкование Пленумом Верховного Суда РФ понятия посредственного исполнителя противоречит его законодательной конструкции. В частности, в одном из постановлений Пленума подчеркивается, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает соучастия»15. В. С. Комиссаров, говоря о несостоятельности конструкции посредственного исполнителя, также приводит пример о вовлечении в преступление несовершеннолетнего организатором или подстрекателем, говоря о том, что «несовершеннолетний в таких случаях является орудием совершения преступления в руках организатора или подстрекателя». Развивая свою позицию, автор говорит о том, что по мысли законодателя «посредственное причинение полностью охватывается понятием единолично выполненного преступления», то есть такой исполнитель не является соучастником16.

Остается решить вопрос квалификации таких исполнителей преступления. Позиция Верховного Суда РФ в данном случае является однозначной: «При совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности. лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения»15. Однако непонятно, почему Верховный Суд РФ разделяет понятия «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста» и «лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение преступления».

По нашему мнению, существенная разница между лицом, вовлекшим несовершеннолетнего в совершение преступления, и лицом, совершившим преступление посредством использования несовершеннолетнего, отсутствует. В обоих случаях речь идет о лице, которое вовлекает несовершеннолетнего в преступление или использует его в совершении преступного деяния. Разница заключается лишь в терминологическом определении понятий «использование» и «вовлечение», суть которых одинакова. Верховный Суд РФ при квалификации такого рода соучастия идет дальше, регламентируя ответственность уже подстрекателя: «При подстрекательстве несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого лица при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по статье 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в форме подстрекательства) в совершении конкретного преступления».

В свою очередь, В. С. Комиссаров, подводя итог своим рассуждениям, говорит о том, что «регулирование посредственного причинения в рамках института соучастия является необоснованным. Оно образует самостоятельный ин- ститут»16. И. Я. Хейфец по данному поводу писал следующее: «Однако нельзя не признать, что необходима большая натяжка считать посредственным виновником субъекта, действовавшего через лицо, обладающее свободной волей и известным умыслом; посредственное виновни- чество превращается, таким образом, в чистейшую фикцию»17. Позицию Верховного Суда РФ можно объяснить тем, что государство защищает детей и несовершеннолетних от преступных посягательств, направленных на них, равно как и совершаемых взрослыми лицами, вовлекающими их в совершение преступлений. Такие лица подлежат уголовной ответственности по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ, регламентирующей уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления, и соответствующей статьей, определяющей конкретное преступление, описанное в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Однако привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, является в силу ст. 63 УК РФ обстоятельством, отягчающим наказание. Каким образом в таком случае следует квалифицировать действия виновного лица, вовлекшего в совершение преступления несовершеннолетнего: вменять ему самостоятельную статью за вовлечение либо считать это обстоятельством, отягчающим наказание?

Неопределенность понятия посредственного исполнителя оставляет нерешенным вопрос о соучастии. Так, не являются субъектами преступления лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, как и невменяемые лица, поэтому не может идти речи об их соучастии в преступлении. Соучастие предполагает совместное участие субъектов (двух и более) преступления в совершении умышленного преступного деяния. Субъектом преступления, как уже говорилось ранее, может быть лицо, достигшее возраста уголовной ответственности и обладающее признаками вменяемости. Отсутствие хотя бы одного из этих признаков исключает лицо из числа субъектов преступления, и, соответственно, такое лицо не подлежит уголовной ответственности.

В результате остается одно лицо, обладающее признаками субъекта преступления, способное нести уголовную ответственность, однако вопрос о его квалификации является дискуссионным. Если такое лицо является подстрекателем, то его квалификация более или менее решена судебной практикой. Но если таким лицом будет не кто иной, как исполнитель? В таком случае остается единственный участник преступления -- посредственный исполнитель, так как несовершеннолетний из состава преступления как полноправный субъект исключен. Соответственно действия лица следует квалифицировать как единичное преступление, совершенное одним лицом, ответственность за которое будет наступать по совокупности ст. 150 УК РФ и статьи Особенной части УК РФ, описывающей преступление, объективную сторону которого данное лицо выполнило. Получается, что соучастие в приведенной ситуации отсутствует.

По нашему мнению, посредственного исполнителя необходимо исключить из состава видов исполнителя, предусмотренного ч. 2 ст. 33 УК РФ, так как совершаемое им преступление при отсутствии субъектов преступления (несовершеннолетних и невменяемых) является индивидуальным, образующим самостоятельный институт вне рамок института соучастия. Подвергает критике посредственное исполнительство и И. Гонтарь. Ученый считает, что имеется достаточно оснований «усомниться в правильности как самой концепции посредственного исполнения, так и в ее законодательном выражении»18. Г. Коробков также говорит о том, что вопрос о посредственном исполнителе требует теоретической разработки, при этом необходимо признать, что «во-первых, посредственное исполнение преступления является ошибочным и, во-вторых, что оно и представляет форму индивидуально совершаемого преступления»19.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что вопрос о видах исполнителей является на сегодняшний день дискуссионным и неразрешенным. В этой связи мы согласны с мнением Г. Коробкова о том, что понятие исполнителя преступления требует дальнейшей теоретической разработки и исследования, при этом «вектор такого исследования должен быть ориентирован не на расширение этого понятия, не на его размывание, но, напротив, на выявление таких его специфических черт, которые бы позволили более четко провести каждый раз грань между исполнителем и другими соучастниками»20.

исполнитель преступление изнасилование квалификация

Примечания

2 Там же. С. 82.

3 Там же. С. 83.

4 Тельнов, П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 74.

5 Коробков, Г. Исполнитель преступления: проблемы теории, законодательной регламентации и судебная практика // Уголовное право. 2006. № 2. С. 46.

6 См.: Гришаев, П. И. Соучастие по уголовному праву / П. И. Гришаев, Г. А. Кригер. М., 1953. С. 137.

7 Цит. по: Козлов, А. П. Указ соч. С. 86.

8 Там же. С. 88.

9 Там же. С. 89.

10 [Электронный ресурс]: Режим доступа: http:// www.mvd.ru

11 [Электронный ресурс]: Режим доступа: http:// www.supcourt.ru

12 См.: Российское уголовное право : в 2 т. / под ред. А. И. Рарога. М., 2001. Т. 1. С. 265.

13 См.: Козлов, А. П. Указ. соч. С. 91.

14 Там же. С. 93.

15 Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума от 6 февраля 2007 г. № 7) от 14 февраля 2000 г. № 7 // Справ. правовая система «КонсультантПлюс».

16 Цит. по: Российское уголовное право. С. 267.

17 Цит. по: Козлов, А. П. Указ. соч. С. 96.