Соборное уложение 1649 года как памятник русского права

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов

Соборное уложение 1649 года как памятник русского права

Методические рекомендации по изучению дисциплины: История отечественного государства и права

(для студентов юридического факультета всех форм обучения)

Санкт-Петербург 2002

Составитель

заместитель декана юридического факультета СПбГУП по научной работе, доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор Б. П. Белозеров

Рецензент

проректор по научной работе Северо-Западного филиала Института экономики и связей с общественностью, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук Н. С. Крапивина

Введение

Студентам юридических факультетов важно знать историю формирования русского права, понимать природу тех или иных нормативных актов и их необходимость для общества. Именно этой проблеме и посвящены данные методические указания, рассматривающие Соборное Уложение 1649 года как один из основных памятников права XVII века.

Приступая к изучению Соборного Уложения 1649 года, необходимо уяснить причины и предпосылки, вызвавшие необходимость подготовки нового свода законов. Как известно, в XV-XVI веках был принят ряд нормативно-правовых документов, на основе которых князья феодальной Руси проводили объединение русских земель. К таким документам относились Судебники 1497 и 1550 годов, имевшие исключительное значение на определенном историческом этапе, прежде всего -- в нормативном закреплении тех прав, которыми наделялись представители сословно-представительной монархии. Однако и после их введения в действие круг правоотношений постоянно расширялся, вносились новые законы, которые касались различных общественных отношений.

Важнейшим нормативным документом был также Стоглав -- памятник, принятый на церковно-государственном Соборе 1551 года. Его название происходит от количества (100) глав (статей), из которых состоит документ. В нем содержится большое количество норм семейно-брачного, гражданского, государственного и уголовного права. И, конечно, -- церковного права. После Судебника 1550 года появилась Уставная книга приходов, где были прописаны законы, изданные позднее. Судебник 1550 года не мог охватить все многообразие общественных отношений, подлежащих правовому регулированию; Уставная книга расходов давала возможность его дополнения.

Новые нормативные акты, издававшиеся правительством по инициативе отдельных приказов, записывались в соответствующие книги, которые содержали решения и постановления данных приказов и назывались Указными книгами приказов. Таких книг было пять: Указная книга судебных дел, Указная книга приказа холопьего суда, Указная книга земского приказа, Указная книга поместного приказа, Указная (Уставная) книга разбойного приказа. Указные книги были важным звеном в цепи законодательных документов. Однако дальнейшее усиление Московского княжества, развитие экономических и политических отношений в русском централизованном государстве требовали более высокого уровня законодательной базы, наличия свода всех действующих правовых норм и добавления к ним новых, обеспечивающих интересы государства. Таким сводом законов и явилось Соборное Уложение 1649 года.

уложение соборный власть преступление

1. Причины и предпосылки создания Соборного Уложения

Непосредственными причинами создания Соборного Уложения 1649 года послужило восстание в 1648 году в Москве и дальнейшее обострение классовых и сословных противоречий. Глубинные же причины состояли в эволюции социального и политического строя России в XVII веке, которая сопровождалась заметным ростом законотворческой деятельности, стремлением законодателя подвергнуть правовой регламентации возможно больше сторон и явлений общественной жизни.

Уложение 1649 года как кодекс права во многом отразило тенденции дальнейшего развития феодального общества.

В сфере экономики Уложение закрепило образование единой формы феодальной земельной собственности на основе слияния двух ее разновидностей -- поместий и вотчин.

В социальной сфере Уложение отразило процесс консолидации основных классов-сословий (крестьян, холопов, посадских людей и дворян), что привело к определенной стабильности феодального общества и в то же время вызвало обострение классовых противоречий и усиление классовой борьбы, на которую, безусловно, влияло установление государственной системы крепостного права. Недаром именно в XVII веке происходят первые крестьянские войны.

В политической сфере кодекс 1649 года показал основные черты начального этапа перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму.

В сфере суда и права с Уложением связаны определенный этап централизации судебно-административного аппарата, детальная разработка и закрепление системы суда, унификация и всеобщность права на основе принципа права-привилегии.

Соборное Уложение не имеет прецедентов в истории русского законодательства. По объему оно может сравниться разве что со Стоглавом, но по богатству юридического материала превосходит его во много раз. Из памятников права других народов нашей страны Соборное Уложение можно сравнить с Литовским Статутом, от которого, однако, выгодно отличается. Не имело себе равных Уложение и в современной ему европейской практике.

Соборное Уложение 1649 года явилось новым этапом в развитии юридической техники и было первым печатным памятником русского права. Это обстоятельство имело огромное значение в истории русского законодательства, поскольку до Уложения обычной формой оповещения населения о законах было оглашение наиболее важных из них на торговых площадях и в храмах. Единственными истолкователями законов являлись воеводы и приказные дьяки, которые часто использовали свои знания в корыстных целях. Появление печатного закона в значительной мере исключало такую возможность. На то, что появление печатного Уложения явилось крупным событием, указывает и то обстоятельство, что в XVII и начале XVIII века оно несколько раз переводилось на иностранные языки.

Соборное Уложение -- первый в истории России систематизированный закон. В литературе его нередко называют кодексом, что, однако, юридически неверно. Соборное Уложение заключает в себе материал, относящийся не к одной, а ко всем отраслям права, значит, это не кодекс, а скорее небольшой свод законов. Уровень систематизации в отдельных главах, посвященных конкретным отраслям права, еще не настолько высок, чтобы можно было говорить о кодификации, однако, систематизацию правовых норм в Соборном Уложении следует признать весьма совершенной для своего времени.

Соборное Уложение отразило длительный процесс внутриклассовой борьбы крупных и мелких феодалов, родовой знати и служилой мелкоты, а также коренные проблемы общественной жизни середины XVII в. Оно законодательно закрепило и расширило права господствующего класса, в частности -- право помещика на владение землей.

В Соборном Уложении нет специальных глав, характеризующих государственный строй России. Однако необходимость наличия монарха, Боярской думы, Земских соборов, приказов, местных органов управления и их основные черты достаточно хорошо регламентируются законом.

Уложение законодательно закрепляет усиление царской власти, свойственное России в переходный период от сословно-представительной монархии к абсолютной. Впервые в русском законодательстве Уложение выделяет специальную главу, посвященную уголовно-правовой защите личности монарха: обнаружение умысла на совершение преступного деяния против царя уже влечет за собой смертную казнь.

Уложение уделяет достаточное внимание и такому существенному элементу политической системы феодального общества, как церковь. Преступления против нее выделены в специальную главу, открывающую Уложение.

Органы управления -- Боярская дума, приказы -- наделены судебными функциями. Следует еще раз подчеркнуть, что Уложение свидетельствует о развитии всех отраслей права в русском государстве того времени. Целые главы свода законов посвящены административному и финансовому праву. Широко трактуются проблемы гражданского права -- права собственности. Большое внимание уделено уголовному праву и процессу. Общее понятие преступления сохраняется прежним, однако меняется представление о составе преступления. Совокупность положений и норм о преступлениях, предусмотренных Уложением, впервые приобретает характер системы. Наиболее опасными для феодального общества представляются преступления против церкви, государственные преступления, особо опасные деяния против порядка управления. Им посвящены первые главы Уложения. В последующих главах рассматриваются преступления против личности, имущественные преступления (хотя четкое разграничение преступлений по объекту, т. е. направленных против государства или частных лиц, не всегда четко прослеживается).

В Соборном Уложении законодательно ужесточается система наказаний, что было обусловлено массовым сопротивлением закрепощенных крестьян, вылившемся в крестьянские войны.

В процессуальном праве усиливается тенденция к расширению сферы розыска, хотя суд по объему подсудности все еще стоит на первом месте. Уложение, таким образом, закрепило основные черты политического строя и права России, оказавшиеся достаточно стабильными на протяжении двухсот лет. Оно открыло в 1830 году “Полное собрание законов Российской империи” и в большой мере было использовано при создании XV тома Свода законов и уголовного кодекса 1845 года -- Уложения о наказаниях. Использование Уложения 1649 года во второй половине XVIII и первой половине XIX веков означало, что консервативные режимы того времени искали в Уложении опору для укрепления самодержавного строя.

Разработка проекта Соборного Уложения была поручена особой комиссии в составе бояр, князей Одоевского, Прозоровского, Волконского и дьяков Леонтьева и Грибоедова. 28 июля 1648 года были разосланы грамоты о созыве в Москву к 1 сентября выборных людей для обсуждения и утверждения на Соборе проекта Уложения. При этом царь указал: “…созвать в Москву выборных: от стольников, стряпчих, дворян и детей боярских больших городов по два, из новгородцев с пятины по человеку, от гостей трех человек, от суконных сотен по два, от черных сотен, слобод и посадов по человеку -- добрых и смышленых людей, чтобы его государство царское дело с теми со всеми выборными людьми утвердить…”

Обсуждение проекта Уложения началось 3 октября 1648 года в двух палатах. В одной из них заседал царь с Боярской думой и Освященным собором, в другой -- Ответной палате -- совещались выборные люди под председательством князя Ю. А. Долгорукого. Соборное Уложение, получившее силу государственного закона, весной 1649 года было издано отдельной книгой и разослано для руководства всем воеводам по городам и во все московские приказы.

Соборное Уложение -- весьма объемный законодательный документ: он содержит преамбулу, в которой сообщается, что царь и великий князь Алексей Михайлович приказал обобщить предшествовавшее законодательство и восполнить имеющиеся пробелы, а также 25 глав; каждая глава включает в себя несколько статей (всего их 967). Формулировки статей Уложения отличаются ясностью, конкретностью, что в известной мере определило весьма длительный период его применения. В Уложении нормы права систематизированны по предметам и могут быть объединены по разновидностям права -- государственное, воинское, правовое положение отдельных категорий населения, поместное и вотчинное судопроизводство, гражданские правонарушения и уголовные преступления.

2. Государственное устройство в XVII веке. Высшие органы власти и управления

В рассматриваемый период закончился процесс образования Русского централизованного государства и превращения его в сословно-представительную монархию. При Иване IV были уничтожены последние уделы, принадлежавшие его ближайшим родственникам. Этим был нанесен сильнейший удар по княжатам (потомкам удельных князей). Русское государство становилось многонациональным; вассалами московского царя сделались сибирские ханы, черкесские князья, шахмалы, калмыцкие тайши, ногайские мурзы. Вассалами признали себя грузинские цари (кахетинские и имеретинские). К концу XVII века определилась тенденция к полному включению вассальных государств в Русское царство.

Вместе с тем со времен Ивана Грозного усилилось значение царской власти, а дальнейшие попытки феодальной знати (оправившейся от удара, нанесенного ей Иваном Грозным) ограничить власть московских царей путем так называемых ограничительных записей оказались безуспешными. Включение в Соборное Уложение главы II “О Государской чести, и как его государское здоровье оберегать” свидетельствовало о возрастании роли царя в политической жизни страны. Преемство царского престола стало окончательно совершаться на основании принципа первородства и единонаследия. Признание царя Земским собором -- “всей землей” -- считалось необходимым условием законности царской власти.

Высшим законодательным и судебным учреждением была Боярская дума. Ее состав был неоднороден и неодинаков по численности. Первоначально Боярская дума состояла из представителей феодальной знати. Затем, во время борьбы царя с княжатами, она пополнилась представителями “худых (не боярских) родов”; с XVII века -- служилыми людьми, представителями дворянства и детьми боярскими, которые выдвинулись в эпоху крестьянской борьбы. Они зарекомендовали себя надежными защитниками новой династии и нового строя. Число членов Боярской думы (бояр, окольничих, думских дворян, дьяков и прочих придворных разных чинов) увеличивалось с каждым царствованием. При Думе создавались комиссии для решения специальных вопросов.

Обладая значительной властью, Боярская дума была органом, практически во всем зависимым от царя: она не имела самостоятельной компетенции, ее решения обсуждались и выносились совместно с царем. Однако в ряде случаев Думе удавалось все же осуществлять свои решения без утверждения царя. Царь также иногда издавал указы без всякого участия Боярской думы. Дума была высшей судебной инстанцией. Она рассматривала дела политические и местнические, а также преступления по должности и являлась высшей апелляционной инстанцией для недовольных приказов. Наконец, Дума принимала участие в решении наиболее важных государственных вопросов, касающихся внутренней и внешней политики.

Власть Боярской думы приобретала особое значение в периоды междуцарствия, Дума становилась единственным постоянным органом власти. По мере развития абсолютизма Боярская дума постепенно превращалась в образование, лишенное политического значения.

Другим внешним органом власти являлся Земский собор -- центральное сословно-представительное учреждение, которое не было постоянно действующим, а собиралось по мере надобности -- для решения наиболее важных государственных вопросов: избрания царей, дачи руководящих указаний по вопросу о войне и мире, установления новых податей и налогов, а также для принятия особо важных законов.

Земские соборы состояли из трех основных частей -- Боярской думы, Собора высшего духовенства и собрания представителей от людей всяких чинов, т. е. поместного дворянства и купечества. Право созыва Земского собора принадлежало царю или заменяющей его власти, т. е. Боярской думе, патриарху, временному правительству. О созыве Земского собора обычно посылалась грамота на имя воеводы, которую оглашали в главной церкви города. В ней указывалось, какое число выборных надлежит послать в Москву, и к какому сроку они должны явиться.

Заседания Собора обычно начинались торжественным открытием, где царем (или от его имени) прочитывалась речь, в которой объяснялись причины созыва Собора и формулировались вопросы, подлежащие решению. После открытия Земский собор приступал к обсуждению поставленных вопросов, для чего разделялся на составные части: Боярскую думу, Освещенный собор, собрание стольников, московских дворян, стрельцов. Родовые дворяне и посадские делились, в свою очередь, на “статьи”. Каждая часть Собора и каждая “статья” решала вопрос отдельно и формулировала свое решение в письменном виде. Решения эти сводились воедино на втором общем собрании. Обычно эти решения являлись только материалом, выводы из которого делались царем или Боярской думой.

Земские соборы первоначально были органами влияния поместного дворянства и верховного купечества. По мере роста классовых противоречий они стали ненужными и даже опасными для руководящей группы поместного дворянства, которое окончательно превратилось в правящий класс и добилось установления абсолютизма.

Рассмотрев состояние и функции высших органов власти в Русском централизованном государстве, следует остановиться на внимательном изучении процесса становления института отраслей права. Особое место здесь занимает уголовное право.

3. Уголовное право

В Московском государстве русское уголовное право вступает в период устрашающих кар: преступление окончательно понимается как деяние противогосударственное; значение лица (потерпевшего) и общины в преследовании преступника и исполнения наказания постепенно ограничивается государством. Но государство действует еще и как частный мститель, стараясь воздать злом на зло, по возможности, в равной, если не в большей степени, имея и другую цель -- устранить неблагонадежных, еще не совершавших преступления; поэтому наказания принимают вполне уголовный и весьма жестокий характер.

4. Система преступлений

Система преступлений, по Соборному Уложению 1649 года, выглядела следующим образом:

1. Преступления против церкви: богохульство, совращение православного в иную веру, прерывание хода литургии в храме.

2. Государственные преступления: любые действия (и даже умысел), направленные против личности государя или его семьи, бунт, заговор, измена; по этим преступлениям ответственность несли не только лица, их совершившие, но и их родственники и близкие.

3. Преступления против порядка управления: злостная неявка ответчика в суд и сопротивление приставу, изготовление фальшивых грамот, актов и печатей, самовольный выезд за границу, фальшивомонетчество, содержание без имеющегося разрешения питейных заведений и самогоноварение, принесение в суде ложной присяги, дача ложных свидетельских показаний, “ябедничество” или ложное обвинение (причем к “ябеде” применялось то наказание, которое было бы применено к человеку, ложно им обвиненному; здесь явно действовал древний принцип Талиопа “око за око”, “зуб за зуб”, т. е. модификация кровной мести).

4. Преступления против благочиния: содержание притонов, укрывательство беглых, незаконная продажа имущества (краденого, чужого, неоформленного должным образом), недозволенная запись в заклад (к боярину, в монастырь, к помещику), обложение пошлинами освобожденных от них лиц.

5. Должностные преступления: лихоимство (взяточничество, неправомерные поборы, вымогательство), неправосудие (заведомо несправедливое решение дела, обусловленное корыстью или личной неприязнью), подлоги по службе (фальсификация документов, сведений, искажения в денежных бумагах и пр.), воинские преступления (нанесение ущерба частным лицам, мародерство, побег из части).

6. Преступления против личности: убийство, разделявшееся на простое и квалифицированное (убийство родителей детьми, убийство господина рабом), нанесение увечья (тяжелого телесного повреждения), побои, оскорбление чести (в виде обиды или клеветы, распространение порочащих слухов); не наказывалось убийство изменника или вора на месте преступления.

7. Имущественные преступления: татьба простая и квалифицированная (церковная, на службе, конокрадство, совершенная в государевом дворе кража овощей из огорода и рыбы из садка), разбой (совершаемый в виде промысла) и грабеж обыкновенный или квалифицированный (совершенный служилыми людьми или детьми в отношении родителей), мошенничество (хищение, связанное с обманом, но без насилия) поджог (пойманного поджигателя бросали в огонь), насильственное завладение чужим имуществом: землей, животными; порча чужого имущества.

8. Преступление против нравственности: непочитание детьми родителей, отказ содержать престарелых родителей, сводничество, “блуд” жены (но не мужа), половая связь господина с рабой.

Уложение особо выделяет преступление, направленное против личности царя и царской власти. О нем говорится в главе II “О Государской чести и как Его Государское здоровье оберегать”.

В главе X Уложения -- “О суде” -- выделяются статьи, устанавливающие составы преступлений должностных лиц судебных органов Русского государства. Указывается на преступление судьи, который за взятки выносит неправый суд; подьячего, который записывает протокол судебного разбирательства, не отвечающий действительности. Уложение специально подчеркивает необходимость борьбы с грабежами, разбоем и татьбой, предупреждения этих деяний. Большая ответственность в этом деле возлагалась на Разбойный, Сыскной и другие приказы, а на местах -- на воевод и губных старост.

5. Объект и классификация преступных действий

Понятие об объекте преступления в праве московского государства (по сравнению с Русской Правдой и судными грамотами) значительно меняется: уголовный закон не только ограждает права физических лиц, но и защищает строй, установленный государством, церковью, нравственным учением и кодексом бытовых приличий. Кроме того, уголовный закон (в Уложении) определяет немало новых видов преступлений путем запрета неразумных деяний. Законодательство не задается мыслью об основаниях и правильности классификации преступных деяний, но Уложение царя Алексея Михайловича, согласно своей классификации, в такой последовательности (хотя и не без отступлений) излагает уголовные преступления: преступления против религии (гл. I) и против государства (гл. II), против порядка управления (гл. IV, V, VI, VII, IX) и суда (гл. X, XIV), против законов о состояниях (гл. XIX), против прав частных лиц (гл. XXI, XXII).

Как же в Соборном Уложении рассматриваются преступления против религии и церкви? Несмотря на то, что Московское государство приняло в значительной степени теократический характер, оно по сравнению с современными ему католическими и протестантскими странами, отличается меньшим вмешательством в дело веры. По крайней мере преступления против веры, никак не рассматриваемое в судебниках, впервые упоминаются лишь в Уложении царя Алексея Михайловича. Закон не допускает “хулы” на святыню христианскую (Христа, Святую Богородицу, Святой крест, святых), считая это “богохульством”. Однако такое преступление могло быть совершено не только христианами, но и людьми других вероисповеданий (“будет кто иноверцы какия-нибудь веры, или и русской человек возложит хулу на господа…”), и мера наказания была им очень суровая (“…того сжечь”; гл. I, ст. 1). “Совращение” (именно в мусульманскую веру -- обрезание) из православия “насильством” или по согласию -- “обманом”, безразлично, ведет совратителя к смертной казни через сожжение (гл. XXII, ст. 24). Закон умолчал о совращении в другие религии (буддизм, иудаизм), потому что не предполагал практической возможности подобных случаев, но о совращении в другие христианские вероисповедания он мог умолчать намеренно; между тем практика распространяла применение этой статьи и на последний род деяний. “Вероотступничество” не подлежало уголовному суду государства: совращенный отдавался на суд церкви.

“Насильственное обращение в православие” не предусматривается в кодексах, но определяется в наказах воеводам (астраханским 1628 г.): “Наказати всякими мерами и накрепко с угрозами, чтобы тайн в неволю не крестили”. В этом выразилась древняя русская веротерпимость, которая постепенно ослабевала в Московском государстве, огромная масса подданных исповедовала нехристианские религии.

“Волхвование и чародеяние”, на которые ранее было обращено внимание (в церковных уставах и в практике), теперь не так интересует государство; впрочем, постановления Стоглава о них были подтверждены особым указом: “К волхвам бы и к чародеям, и к звездочетам волхвати не ходили” под угрозой царской великой опалы и ответственности перед духовным судом. В Уложение это постановление не вошло. В Московском государстве редко встречались случаи уголовного преследования волшебства, что объясняется ослаблением языческих верований. Мысль о волшебстве направляется на успехи научных знаний и изобретений. “Ереси и расколы” также не входят в круг предметов уголовного законодательства, что указывается в Уложении.

“Умышленный перерыв литургии”, за который Уложение (ст. 1, 2) полагает смертную казнь, есть не только преступление против церковного благочиния, но может быть и проявлением фанатизма неверующих. Этим можно объяснить тяжесть наказания сравнительно с деянием, определяемым следующей статьей Уложения (ст. 1, 3), а именно: оскорбление священнодействующих в церкви и произведенный этим “мятеж” -- тот же перерыв богослужения, карается лишь торговой казнью -- наказанием, повторяемым несколько раз на торгу при большом скоплении народа (объект данного преступления сложный -- церковь и права чести частных лиц). “Несоблюдение церковных обрядов” признано деянием наказуемым в отдельных указах, принятых после Уложения: так, указом 1674 года предписаны хождение в церковь, исповедь и причащение под угрозой наказания, род которого определен (ПЗС, ст. 570).

В светских законодательных памятниках московского периода отражен довольно верный взгляд на преступления против нравственности. В главе XXII Уложения запрещается сводничество (ст. 25) и косвенно -- блуд (ст. 26).

В системе преступлений особое место занимают государственные (политические) преступления. Соборное Уложение довольно точно определяет три вида таких преступлений:

1. “Оскорбление величества” делом. Об оскорблении словом Уложение молчит, однако известно, что “за поносные слова, бив кнутом, вырезывают язык”. Объектом этого преступления признан не только государь, но и его двор. Общие преступления и проступки, совершенные на государевом дворе, согласно Уложению, подлежат большему наказанию, чем совершенные в другом месте (гл. III). Зато Уложение не распространяет понятие этого преступления на других лиц и на предметы (например, подделка монеты), что нередко можно встретить в законах других народов.

2. “Верховная измена” -- покушение на ниспровержение власти (заговор и бунт), реализованное составлением сообщества и собором вооруженных людей (гл. II, ст. 2); здесь Уложение отступает от своей осторожности и имеет в виду нападение как на верховную власть, так и на подчиненные органы управления (Думу, воевод) (гл. II, ст. 20, 21); недонесение о замысле преступлений такого рода карается смертью (ст. 18, 19).

3. “Земская измена” -- передача неприятелю части территории, помощь неприятелю и сношения с ним для этой цели, побег в неприятельскую землю или армию (гл. II, ст. 2; гл. VII, ст. 20).

Все эти три вида преступлений Уложение иногда объединяет и трактует как “измену”, что соответствует римскому понятию “perduellio”, перешедшему к нам из Литовского статута, но также и состоянию государственного права в Московском государстве, когда государево и думское дело отождествлялись.

Другое серьезное преступление, согласно Соборному Уложению, -- должностное преступление или “преступление по службе”. К ним относились лихоимство (взяточничество, неправомерные поборы, вымогательство), неправосудие (заведомо несправедливое решение дела, обусловленное корыстью или личной неприязнью), подлоги по службе (фальсификация документов, сведений, искажения в денежных бумагах и пр.), воинские преступления (нанесение ущерба частным лицам, мародерство, побег из части).

Особое место в системе преступлений занимают преступления против порядка управления. “Бунт” против административных властей в Уложении сравнен с верховной изменой. К этому разряду правонарушений отнесены нарушения карантинных норм и устава о проезжих грамотах (гл. VI, ст. 4). В законодательстве большое внимание уделялось преступлениям против “финансовых прав” государства, в первую очередь “кормчеству”, которое, впрочем, сначала рассматривалось как преступление против нравственности: церковная власть (а за ней и государственная) запрещала его потому, что “в корчмах беспрестанно души погибают без покаяния и без причастия”. В XVII веке уже очевидна двойственная точка зрения на это преступление, с преобладанием финансового элемента (гл. XXV), т. к. винная продажа окончательно стала монополией государства. Ответственными лицами признаются “корчемники” (самовольные продавцы спиртного), винопроизводители, сбывающие питье в незаконные корчмы и “питухи”, т. е. потребители в таких корчмах. Если нарушение совершалось во второй или в третий раз, наказание становилось более суровым, а после 4 раза следовала ссылка преступника в дальние города и конфискация имущества.

В Русском государстве распространенным преступлением было фальшивомонетчество. Если царь Михаил Федорович вначале смягчил за него наказание, установив вместо залития горла расплавленным железом вечное тюремное заключение, то с увеличением числа подобных преступлений он в 1637 году восстановил смертную казнь в ее прежней форме -- для “пущие воров” (главных виновников) и простую -- для пособников, укрывателей и сбытчиков. Царь Алексей Михайлович ужесточил меры за пособничество. Пособников карали отсечением руки, урезанием ноздрей и т. д.

Из преступлений, вводящих судебную власть в заблуждение и ведущих к неоправданным решениям, “лжеприсяга” занимает в праве московского государства первое место. Понятие о ней как о преступлении не могло сложиться раньше, когда присягали стороны и их послухи, прибегая к “роте как к суду Божию -- безапелляционному и недопускающему поверки”. В XVI веке, когда послушество обратилось в простое свидетельское показание, стало возможным принесение лживой присяги. В постановлениях Стоглава и в Уложении она имеет двойственный объект -- как преступление против религии и государственной власти; в Уложении эта двойственность выразилась в противоречащих постановлениях двух его глав (XIV и XI): в одной из них выписываются постановления кормчей книги, в которых за лжеприсягу полагаются церковные эпитимии (“два лета да плачется, три лета да послушает Святое писание”); в другой главе московский закон дает свое простое определение: “бить его кнутом по торгам, посадить в тюрьму на год” и лишить права исков.

6. Наказание, его цели и виды

Московское государство не задавалось вопросами, на каком основании и для какой цели оно применяет карательные меры к совершившим преступные деяния. Прежняя неосознанная функция мстителя естественным образом переходит к государству. Ранее существовавшие цели наказания отличаются от целей карательной деятельности Московского государства.

Во-первых, Московскому государству были не чужды цели, которыми руководствовались мститель и власть более раннего периода истории, -- возмездие и имущественные выгоды. Принцип наказаний, который особо выделяется в московском уголовном праве, -- есть возмездие внешнее или материальное, т. е. воспроизведение в составе наказания состава преступления или лишение преступника того блага, которого он лишил другого. В Уложении этот принцип особенно последовательно применяется к наказанию за нанесение увечья (око за око, зуб за зуб): “А будет кто… отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы отрежет, или глаз выколет, -- и за такое его надругательство самому ему то же учинить” (гл. XXII, ст. 10).

То же проявляется и в наказании за смертоубийство: “А кто кого убьет с умышления и такова убийцу самого казнити смертию” (гл. XXI, ст. 72).

Принцип материального соответствия наказания преступлению также прослеживается в Уложении: сожжение -- за поджог, залитие горла расплавленным металлом -- за подмесь простых металлов в серебряные деньги. Тот же принцип материального возмездия проявляется в направлении казни на тот орган, которым непосредственно совершается преступление: за кражу -- отсечение руки, за лжеприсягу -- урезание языка. Именно этим объясняется в некоторых случаях явное нарушение внутреннего соответствия между тяжестью преступления и тяжестью наказания.

Принцип возмездия (материального) не может считаться не только единственным, но и главным принципом московского уголовного права: он имеет место в Уложении преимущественно в постановлениях, заимствованных из чужих источников, и прилагается далеко не ко всем видам преступных деяний.

Во-вторых, целями наказания, унаследованными Московским государством раннего периода, были, безусловно, “имущественные выгоды”. Сюда нужно отнести только те виды наказаний, которые избраны и установлены по имущественным соображениям: пеня, продажа, конфискация, ссылка (хотя в то же время, конечно, они достигают чисто карательных целей); однако нельзя относить в эту группу такие наказания, которые установлены по другому принципу, но допускают при своем применении извлечение финансовых выгод, иногда необходимых для самого осуществления наказаний: таковы обязательные работы заключенных в тюрьме, необходимые для их содержания. Даже цель наказания не имеет в московском праве самостоятельного значения и подчиняется совершенно другим, чисто карательным соображениям. Этими двумя древнейшими целями отнюдь не исчерпывается задача Московского государства: наоборот, его уголовное право отличается от уголовного права Русской Правды и судных грамот именно новыми -- карательными задачами чисто государственного характера. Эти задачи состоят в защите общества от преступников и преступлений.

Для системы наказаний были характерны следующие признаки:

1. Индивидуализация наказаний. Жена и дети преступника, по закону, не отвечали за совершенное им деяние, однако пережитки архаической системы наказаний были еще живы и выразились в сохранении института ответственности третьих лиц: помещик, убивший чужого крестьянина, должен был передать понесшему ущерб помещику другого крестьянина; сохранялась процедура “правежа” (публичного избиения должника батогами); в значительной мере поручительство походило на ответственность поручителя за действия правонарушителя (за которого он поручился).

2. Сословный характер наказания. Он выражался в том, что за одни и те же преступления разные субъекты несли разную ответственность (за аналогичное деяние боярин наказывался лишением чести, а простолюдин -- кнутом (гл. X)).

3. Неопределенность в установлении наказания. Этот признак был связан с целью наказания -- устрашением. В приговоре мог быть не указан сам вид наказания, а использовались такие формулировки: “как государь укажет”, “по вине” или “наказать жестоко”. Если даже вид наказания был определен, неясным оставался способ его исполнения (“наказать смертию”) или мера (срок) наказания (бросить “в тюрьму до государева указа”). Принцип неопределенности дополнялся принципом множественности наказаний. За одно и то же преступление могло быть установлено сразу несколько наказаний: битье кнутом, урезание языка, ссылка, конфискация имущества. За кражу наказания устанавливались по нарастающей: за первую кражу -- битье кнутом и урезание уха, 2 года тюрьмы и ссылка; за вторую -- битье кнутом, урезание уха, 4 года тюрьмы; за третью -- смертная казнь.

Существует мнение, что в эпоху Московского государства основной целью наказаний было признано “истребление преступников”. Действительно, иногда в памятниках попадается выражение: “чтоб лихих вывести”, но согласиться с этим мнением можно было бы лишь тогда, когда бы за всякое преступление полагалась лишь смертная казнь или вечное изгнание и заключение, однако мы видим, что существовало множество других видов наказаний, которые отнюдь не вели к указанной цели.

С большой основательностью указывают на “устрашение” как главную цель наказания в московском праве. В Уложении довольно часто повторяется: “чтобы иным, на то смотри, не повадно было так делать”. Принцип устрашения можно отыскать только в Уложении, в судебниках его нет. Однако в Уложении он применяется главным образом к наказаниям за такие деяния, которые, будучи сами по себе безразличны, сделались преступными лишь в силу воспрещения их законом: например, Уложение (гл. X, ст. 20) воспрещало подачу жалобы государю помимо низших инстанций и, назначая за это наказание, прибавляло: “чтоб иным, на то смотря...” В то время население не только не видело в этом ничего преступного, но полагало, что суд государя есть лучший и справедливейший. Подобная же угрожающая прибавка присоединена к назначению наказания за проезд в другое государство без паспорта (гл. VI, ст. 4), употребление табака (гл. XXV, ст. 16).

Устрашение в московском праве стало применяться отчасти под влиянием византийского права; в кормчей полагается следующее наказание за разбой: “Нарочитии разбойницы на местах, на них же разбои творяху, повешени да будут, да видения ради убояться начинающии таковая, и да будет утешение сродников, убиенных от них”.

В Русском государстве устрашение впервые было выражено в Стоглаве (“да и прочие страх примут таковая не творити”).

Принимая во внимание пропорциональное отношение видов наказания друг к другу, в русском праве XVII века можно признать одним из главных принципов наказания “лишение преступника средств” повторять преступление, не применяя к нему бесповоротных казней; на это указывает широкое применение тюремного заключения, ссылки и уголовного поручительства, заменяющих как друг друга, так и другие виды уголовных кар.

Тюремное заключение в Уложении предусмотрено более, чем в 40 случаях. Различается заключение до “порук” (под гарантию местных жителей), до указа, на определенный срок, до смерти. Заключение на определенный срок свидетельствует о признании его исправительной мерой. В отношении “лихих людей”, когда общество (через сыскных людей) признает преступника неисправимым (“лихует” его), по Уложению, тюрьма не играла такой роли; они содержались там или до смерти, или до других обстоятельств (в том числе до казни). Для обычных преступников сроки содержания в тюрьме колебались от трех до четырех лет, причем очень часто практиковалось лишение свободы на несколько недель или месяцев. Идея краткосрочного заключения как исправительной меры была в Уложении ведущей. Тюремное заключение предусматривалось за нанесение побоев, бесчестье, кражи, оскорбления, нарушения порядка деятельности государственных учреждений. Было также введено тюремное заключение за счет семьи. Таким образом, первоначальное понятие о наказании, выраженное в самом термине (“наказать” -- научить, исправить), не совсем изгладилось под влиянием новых и отчасти чужих понятий.

Собственно карательное значение тюрьмы начинается с царского Судебника и окончательно утверждается в Уложении (заключение татей в тюрьму на 2 года (гл. XXI, ст. 9)). Но и этот вид наказания не мог получить надлежащего развития в Московском государстве, потому что устройство и содержание тюрем было далеко не совершенно: то и другое возлагалось в провинциях на посадские и уездные общины, которые исполняли данные обязанности неохотно и небрежно. Поэтому тюрьмы были немногочисленны и тесны, заключенные постоянно толпами уходили (“вырезывались”) из тюрем; питались они или за свой счет, или подаянием, ходя артелями по городу и выпрашивая милостыню.

Московское право не дает “общей схемы” наказаний (как и классификации преступлений), однако в более древних памятниках этого периода, близких к эпохе Русской Правды, можно уловить разделение наказаний на “пеню” и “казнь”, т. е. наказания имущественные и личные. В дальнейшем развитии уголовного законодательства имущественные наказания постепенно уступают место личным, а уцелевшие теряют самостоятельность (становятся добавочными к личным).

“Имущественные наказания” были следующих видов: продажа, пеня и конфискация. “Продажа”, оставшаяся со времен Русской Правды, в начале московского периода имеет широкое применение -- заменяет все наказания, кроме смертной казни. В начале эпохи судебников продажа заменяется или дополняется телесными наказаниями; а со времен губных учреждений она соединяется, постепенно уже, с телесными наказаниями и изгнанием: “Как наместники… на тате продажу свою учинить, и вы б старосты губные, тех татей велели, бив кнутьем, да выбити из земли вон”. В царском Судебнике продажа исчезает, заменяясь тюремным заключением или порукой.

“Пеня”, в начале московского периода означавшая то же, что и древняя продажа, применялась главным образом к преступлениям против порядка государственного управления (гл. X, ст. 5). Одинаковое значение с пеней имеет “заповедь”, т. е. денежный штраф за проступки против полицейских распоряжений правительства (гл. XXI, ст. 19, 20; гл. XXV, ст. 1, 2). Заповедью этот штраф в Уложении называется потому, что деяние, называемое им, само по себе безразличное, “заповедуется” -- запрещается из соображений полицейских или финансовых. Другой вид “заповеди” -- добавочное денежное наказание за общие преступления, если преступник раньше совершения преступления угрожал и тем вызвал против себя угрозу со стороны власти в виде заповеди.

Что касается “конфискации” (взять на государя), то она, как древнее “разграбление”, всегда следует за смертной казнью: “которых разбойников казните, и тех бы разбойников подворья животы и статки… отдавали тем людям, которых те разбойники разбивали.… А что будет у истцовых исков останется разбойничих животов, вы б то все переписывали на список, да клали где будет пригоже, да о том бы естя отписывали в Москву. Которых разбойничих животов, за исцовую вытью, останется, и те остальные животы оценя продать на государя” (гл. XXI, ст. 26). Но при смертной казни за измену (и вообще по политическим преступлениям) конфискация применяется лишь в том случае, если законные наследники преступника окажутся виновными в знании и недонесении на изменника (гл. II, ст. 7, 9, 10). Часто конфискация следует за ссылкой и другими наказаниями (гл. XXV, ст. 3, 11). Самостоятельное применение конфискации имело место крайне редко.

“Личные наказания” всех разрядов (направленные против свободы, жизни, здоровья и чести лица) были известны в рассматриваемый период. Их развитие шло следующим путем. Одна из форм древнего потока -- “изгнание” -- в начале Московской эпохи имеет точно такое же значение, как и в Земскую эпоху, т. е. означает изгнание из той земли, где жил преступник (а не из целого государства). Но это уже не годилось при новом понятии о государстве, так как одна провинция изгоняла бы своих преступников в другие. Поэтому уже в XVI веке взамен изгнания появляется “ссылка”. Ссылка соединяется с телесным наказанием (битьем кнутом), членовредительскими наказаниями и тюремным заключением (гл. XXI, ст. 10).

В Уложении этот вид наказания не получил надлежащего развития: оно было применено лишь несколько раз -- за кражу и разбой (гл. XXI, ст. 9, 10), за самовольный переход из городского состава в крестьяне или холопы (гл. XIX, ст. 13), за кормчество и употребление спиртного (гл. XXI, ст. 3, 17), за невнесение судного дела в книги из корыстных целей (гл. X, ст. 129) и за участие в наезде (гл. X, ст. 198).

Строительство тюрем закрепляется в Уложении как государственная обязанность. В это время стали практиковаться принудительные работы заключенных. В 1662 году были установлены бюджетные отчисления на содержание тюрем и заключенных. Часто применялась в России и ссылка на окраины государства с целью использовать ссыльных для охраны городов и на некоторых государственных службах. Цель ссылки имела чисто практический характер.

Правительство предпочитает уголовные кары более простые и дешевые, а именно: “наказания болезненые”, развившиеся, несомненно, под влиянием татарщины. Их виды: “батоги” -- наказание прутьями толщиной в палец, “кнут” -- различался как простое наказание и как торговая казнь (гл. X, ст. 186-188; гл. XI, ст. 27). Болезненные наказания первоначально появились как альтернатива продаже (в случае несостоятельности) и уже потом получили вполне самостоятельное значение. По Уложению, они применяются ко всем преступлениям, не влекущим за собой смертной казни, в соединении с другими (тюрьмой, ссылкой, изгнанием). Смерть как результат подобного наказания могла быть лишь результатом случайности. Телесные наказания, по мнению большинства ученых, назначались в 140 случаях. Очень редко упоминается о членовредительстве (всего в нескольких статьях). Сохраняется приоритет болевых наказаний, чтобы принудить преступников следовать предписаниям государства доступными для того времени способами. Урезание ноздрей (для “табачников”) и ушей (для татей) было способом символического указания на характер преступной деятельности, а так же выполняло функцию означивания преступника, выделения его из окружающей массы людей. Таким образом, применение телесных кар обуславливалось идеей целесообразности наказаний. Часто телесные наказания совмещались со штрафами, причем последние играли огромную роль. Так, если телесные наказания предусмотрены в 16% всех статей, то штрафы и имущественные взыскания -- в 29% .

“Наказание членовредительные” имеют двоякое значение: полицейское, -- для того чтобы оставить преступнику навсегда отметку (“улику”) его злодеяния, и чисто карательное. К первой категории таких наказаний относится: урезание уха (за татьбу и мошенничество в первый и второй раз; за разбой -- урезание второго уха (гл. XXI, ст. 9, 10, 15, 16, 90).

“А которые воры в Москве и в городах воруют, карты зернью играют и про проигрався воруют, ходя по улицам людей режут и грабят и шапки срывают, и о таких ворах на Москве, и в городех, и в уездех учинить заказ крепкой и беричем кликать по многия дни, будет, где такие воры объявятся, и их всяких чинов людям имая приводить в приказ.

Да кто таких воров изымая в приказ приведет, и в приказе таких воров распрашивая сыскивать про них всякие сыски накрепко, да будет про воровство их сыщется допремя, что они зернью и карты играют, и ходя по улицам, и людей режут и грабят и шапки срывают и тем вором чинить указ тот же, как написано вышсею о татях. А будет кто таких воров видя где не изымает и в приказ не приведет, а изымать было не мощно, и сыщется про то допряма же, и на тех людях имать заповеди по полтине на человеке” (гл. XXII, ст. 15).

“Клеймение” (пятнание) известно уже с XIV века, но в XVII веке малоупотребимо (при существовании других, более “тяжких отметок”).

Наказания членовредительные второй категории являются в известной степени уменьшенной формой смертной казни, будучи применены к тем же преступлениям, какие повлекли бы смертную казнь при обстоятельствах, увеличивающих вину. Фактически они появляются уже в Земскую эпоху, а в московском праве они особенно развились под влиянием Прокирона и Литовского Статута (Уложение, гл. III, ст. 5; гл. X, ст. 12; гл. XXII, ст. 10, взятая непосредственно из Литовского Статута):

“А будет кто, не бояся бога и не опасаясь государские опалы и казни, учинит над кем-нибудь мучительское надругательство, отсечет руку, или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его надругательство самому ему то же учинить, да на нем же взять из вотчины его и из животов тому, над кем он такое надругательство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятидесят рублев, а будет отсечет ногу, и за ногу пятидесяти же рублев, и за нос, и за губы, и за глас, потому же всякую рану пятидесят рублев” (гл. XXII, ст. 10).

“Смертная казнь”, применению которой противились лучшие князья Земского периода, в эпоху Московского государства получила очень широкое развитие. В Уложении сфера ее применения гораздо обширней, чем в судебниках: она полагается за богохульство и совращение, за политические преступления и участие в них, за составление фальшивых актов, за изготовление фальшивой монеты, за умышленное убийство в некоторых случаях (на государевом дворе, в походе, в присутствии суда), за изнасилование женщины, за поджог.

Смертная казнь за наиболее опасные преступления в Соборном Уложении предусматривалась в 36-63 случаях. Однако в значительном количестве статей, где упоминается убийство, законодатель пытается обеспечить защиту личности. Всего о смертной казни говорится в 55 статьях, но с учетом повторений остается 25 случаев ее применения. Смертная казнь делилась на простую (отсечение головы, повешение) и квалифицированную (колесование, четвертование, сожжение, залитие горла металлом за подделку денег, закапывание в землю по горло женщин за убийство мужей). Способ ее исполнения закон не определял, передавая решение этого вопроса на судейское рассмотрение. Смертная казнь производилась публично. Тела казненных подолгу не убирались -- в целях устрашения. Закон освобождал от смертной казни беременную женщину до той поры, пока она не родит.

К представителям привилегированных сословий применялся такой вид наказания, как лишение чести и прав, варьирующийся от полной выдачи головой (превращение в холопов) до объявления “опалы” (изоляции, остракизма, государевой немилости). Обвиненного могли лишить чина, права заседать в Думе или приказе, а также лишить права обращаться с иском в суд (условно говоря, это напоминало частичное объявление вне закона).

Бесспорно, жестокость московского уголовного права была чрезмерна. Однако, сравнив Соборное Уложение с современными ему кодексами Западной Европы, можно убедиться в том, что европейское законодательство было еще более жестоким.

Нельзя упускать из виду, что, по свидетельству исторических памятников, большая часть смертных приговоров не приводилась в исполнение в силу древнего обычая “печалования” -- одного из драгоценнейших прав православного духовенства, которым оно и пользовалось постоянно. Освобожденного от смерти по такому ходатайству обычно пожизненно заключали в монастырь. Следует иметь в виду, что до царствования Петра I жестокость уголовного закона постепенно смягчается: это смягчение начинается уже в Новоуказных статьях.

Гражданско-правовые нормы в Соборном Уложении
Субъекты гражданско-правовых отношений

Сфера гражданско-правовых отношений, регулируемых специальными нормами, может быть выделена в системе Соборного Уложения с достаточной определенностью. К этому побуждало развитие товарно-денежных отношений, формирование новых типов и форм собственности, рост гражданско-правовых сделок. Гражданско-правовые нормы в Соборном Уложении тесно соприкасаются с государственными и административными нормами права. Примером тому могут служить главы XVI и XVII, так как правомочия помещиков и вотчинников близки к положениям о службе и т. д.

Субъектами гражданско-правовых отношений являлись частные (физические) и коллективные лица. Права частного лица постепенно расширялись за счет уступок со стороны прав лица коллективного. Высвобождаясь из-под контроля родовых и семейных союзов, частное лицо подпадает под сильное влияние других коллективных субъектов, прежде всего государства (особенно в сфере вещного и наследственного права).