Социокультурный анализ восточной деспотии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

общественные отношения восточный деспотизм

Древний Восток был родиной великих культур, выведших человека из лона первобытного мифа. Однако, покинув первобытность, Восток не преодолел мифологического способа отношения человека к миру. Мир древних восточных культур - это магический космос, в котором человек чувствует себя лишь подчиненной частью. Однако это уже не тот космос, в котором жил человек первобытной общины. Теперь обожествляются не только природные стихии, но и поднявшаяся над человеком мощь деспотического государства. Древние боги вечной Природы теперь выступают в облике первостроителей и покровителей Государства, которое мыслится как продолжение божественного порядка.

В отличие от первобытного мифа, мы застаем здесь пробуждение и первые шаги свободного духа, однако его начальным сознанием оказывается чувство своей темницы, своей замкнутости во внешней несвободе. Дух здесь тоскует и рвется наружу из подавляющего его мира, но даже в бунте он оказывается внутренне связан в выборе своих путей. Путь человека к своей свободе на Древнем Востоке оказывается не поиском нового бытия, а отказом от всякого определенного бытия. На вершинах восточной мудрости свобода выглядит как тотальное отрицание внешнего мира, от которого пытаются укрыться, растворившись в вечном потоке жизни, или обрести внутри себя покой, где нет ни страха, ни надежды.

Эти черты культур Древнего Востока во многом определены способом коллективного выживания, единственно возможного для человека той эпохи и в тех географических условиях. Условием выживания было наличие мощного деспотического государства, получавшего свое смысловое оправдание в культуре и мироощущении древнего человека. Но наиболее развитые восточные культуры рождали в себе не только оправдание, но и духовный протест против подавляющей человека государственной мощи и пытались дать человеку внутреннее (смысловое) убежище от внешнего деспотизма[1].

Целью данного реферата является исследование проблем социокультурного анализа Восточной деспотии.

1. Социальная структура общественных отношений

Еще от «отца истории» Геродота (V в. до н. э.), который писал о египетских царях-деспотах, насильственно закрывающих храмы и заставляющих весь народ возводить колоссальные усыпальницы для них, берет начало концепция «восточной деспотии». Утверждение, что и древним, и средневековым обществам Востока органически присуща одна деспотическая форма государства, прочно держалось на протяжении XVIII-XX вв., вплоть до последнего времени. Понятие «восточная деспотия» характеризовалось рядом признаков. Это - монархическая форма правления с неограниченной властью наследственного, обожествляемого монарха, выступающего единоличным законодателем и высшим судьей; централизованное государство, с жестким тоталитарным режимом, с всеохватывающим надзором за бесправными подданными разветвленного, подчиненного деспоту административного аппарата. При этом перечеркивалось действительное многообразие политических структур древневосточных цивилизаций, их последующей эволюции[2].

Общество в древних цивилизациях в отличие от первобытности было неоднородным, в нём появились разные социальные прослойки. Это было связано, с одной стороны, с тем, что образовалось государство, которое требовало специального аппарата для управления.

С другой стороны, в цивилизованном обществе усиливались профессиональные, функциональные различия (ремесло отделялось от земледелия, возникла торговля и т. д.), росло имущественное расслоение. Уже в древности стала складываться сложная структура общества, которая впоследствии становилась все более дифференцированной и разветвленной.

Особенностью Восточных обществ была их строгая иерархичность: каждый социальный слой занимал свое, четко определенное место и отличался от других своей социальной значимостью, а также обязанностями, правами, и привилегиями.

Общество в древних цивилизациях часто изображают в виде пирамиды. На вершине ее стоит царь, далее идет высший слой знати, состоящий из жрецов, родовой и военной аристократии. Это были самые привилегированные слои в обществе. Представители знати занимали высокие государственные посты, в их распоряжении были огромные земли. Эти земли могли быть отняты у общин, а чаще всего они дарились царем или завоевывались во время войн.

Высокое положение в обществе занимал и многочисленный аппарат чиновников, поэтому ученость приносила большие практические выгоды.

Особую прослойку составляли купцы, которых поддерживало государство, заинтересованное в поставке иноземных и редких товаров. Благодаря купцам осуществлялась экономическая связь, пока еще очень слабая, между отдельными районами.

Отдельную категорию населения составляли воины. Находясь на службе в постоянной армии, они получали снабжение от государства. После удачных походов устраивалась раздача земель, рабов, кроме того, воины жили за счет разграбления захваченных земель. В мирное время их часто привлекали к тяжелым работам: например, в Египте воины трудились на каменоломнях.

Довольно многочисленными были ремесленники, большей частью они жили в городах, но были и ремесленники (очевидно, зависимые), которые работали в мастерских, принадлежащих храмам, царю или знати, под плетью надсмотрщиков.

Основную часть общества составляли свободные общинники-крестьяне. Сельская община и в древних цивилизациях, и в эпоху средневековья, вплоть до индустриальной революции, была основной производственной ячейкой. Она уходит корнями в далекое прошлое, в эпоху первобытности, а потом в соседские общины. На основе первобытной соседской общины сформировалась община сельская. Впрочем, в ней могли сохраняться и семейные, родственные связи.

Основной хозяйственной единицей в общине была большая патриархальная семья, которая имела свой дом, имущество, иногда рабов, приусадебный участок. От общины она получала надел земли и пользовалась урожаем с него, но такие наделы считались собственностью всей общины.

Все члены общины были связаны круговой порукой: это означало и взаимопомощь, и ответственность за совершенные кем-либо из ее членов преступления. Община, например, должна была компенсировать убытки от воровства, платить штрафы за провинившихся, если они сами не могли этого сделать.

Государство налагало на общину ряд обязанностей: следить за состоянием ирригационной системы (на своем участке), принимать участие в осушительных работах, строительстве каналов, поставлять рекрутов в случае войны. Кроме того, каждый общинник должен был платить налог государству, т. е. царю, который формально владел всей землей.

Несмотря на достаточно тяжелые повинности, принадлежность к общине была привилегией: свободные общинники обладали гораздо большими правами, чем те, кто лишился земли. Образ жизни общины имел свои особенности: она была замкнута экономически, то есть жила натуральным хозяйством, сама производила все необходимое для своего существования. Государство вмешивалось в ее жизнь в основном когда нужно было собирать налоги или вести войну. Такая обособленность общины подкреплялась правом самоуправления. Спорные вопросы решались на собрании общинников. Даже в отношении религии община была вполне самостоятельна: почти в каждой местности были свои особые божества и культы.

Человек в общине чувствовал себя, прежде всего, частью коллектива, а не отдельной личностью, которая может сама, независимо от других, строить свою жизнь. И поэтому изгнание из общины рассматривалось как суровое наказание.

Существование общины было построено на традиционности, неукоснительном соблюдении древних, тысячелетиями не менявшихся обычаев. Во многом это объяснялось тем, что малейшее отступление от опыта, выработанного предшествующими поколениями, грозило большими потерями для хозяйства и даже гибелью. В результате жизнь общины, и хозяйственная и духовная, была очень консервативной.

Однако не все крестьянство принадлежало к общинам; многие лишались своих наделов,. к. в общине шел, хотя и медленно, процесс имущественного расслоения. Оказавшиеся вне общины крестьяне, как правило, работали на землях, находившихся во владении храмов, знати или самого царя. Они тоже получали надел, но уже на других основаниях, как бы в аренду; при этом они не только должны были платить оброк, но и не имели права уйти со своих участков.

В древних восточных цивилизациях существовало рабство. Рабы, как правило, входили в состав большой патриархальной семьи, поэтому такой вид рабства принято называть домашним. Труд рабов использовался также на землях и в мастерских, принадлежавших знати, в дворцовых храмовых хозяйствах, на рудниках и строительствах.

Рабами становились в основном военнопленные, но существовали и внутренние источники. Например, долговое рабство, которое росло по мере расслоения общины. Впрочем, долговое рабство не обязательно было пожизненным: отработав свой долг, вчерашний невольник вновь становился свободным человеком. Численность рабов могла быть весьма значительной: скажем, в Китае в III в. до н. э. работорговля приняла такие размеры, что создавались рынки для продажи невольников. В Египте, во II тысячелетии до н. э. рабов имели даже люди среднего достатка: ремесленники, садовники, пастухи.

Труд рабов оставался на Востоке дополняющим по отношению к труду свободных и зависимых крестьян и ремесленников: он не играл определяющей роли в экономической жизни.

Что же выпадало на долю основной части населения восточных деспотий, лишенного доступа к власти? Какой простор для личной инициативы открывался перед «средним» человеком, который жил в иерархическом обществе?

Конечно, у такого человека были возможности повысить свое социальное положение. В Египте во II тысячелетии до н. э. в средних слоях населения появилось много зажиточных людей, с которыми подчас не брезговали родниться и знатные люди. Простолюдин мог превратиться в вельможу и благодаря удачному стечению обстоятельств: проявив храбрость на войне, благодаря милости царя и т. д. Зажиточный крестьянин или ремесленник мог отдать сына на обучение, после чего тот, как правило, становился чиновником.

Конечно, принцип продвижения вверх по социальной лестнице не был нормой. Основная масса населения была обречена всю жизнь оставаться в одном и том же социальном положении. Такая ситуация была особенно характерна для Индии, где общество было разделено на касты. Основные касты, в принципе, соответствовали тем социальным слоям, которые выделялись и в других цивилизациях: жрецы (брахманы), воины (кшатри), свободные общинники и торговцы (вайшьи), а также низшая каста слуг (шудры), к которым относились крестьяне, лишенные земли, и рабы. Согласно легенде, касты были созданы богами из тела великана Пуруши, их неравенство было предопределено свыше: «Брахманом стали его уста, руки - кшатрием, его бедра стали вайшьей, из ног возник шудра»[3].

Границы между кастами были практически непреодолимы. Каждый человек от рождения принадлежал к определенной касте, и это определяло его дальнейшую жизнь: браки заключались только внутри каст, род занятий зависел от происхождения. Образ жизни человека, его деятельность, даже любовь - все это строго регламентировалось.

Социальное неравенство подкреплялось и религиозно-нравственным: только три первые касты были приобщены к религии и имели право читать священны книги древних индусов - Веды. Шудры были неполноправны и в религиозной, и в социальной жизни; общение с ними считалось позорным для представителей других каст; дети, рожденные от смешанных браков, объявлялись неприкасаемыми.

Чистота каст сохранялась во многом и за счет сложившейся еще в глубокой древности веры в перевоплощение душ. Согласно религиозным представлениям древних индийцев, человек, который свято выполняет все обязанности своей касты, в следующей жизни имеет шанс оказаться на более высокой ступени общества.

Изолированность и замкнутость каст, их социальное и религиозно-нравственное неравноправие снижали активность общества, делали его статичным, создавали большие препятствия для его развития, причем не только в эпоху древности, но и в дальнейшем.

В Китае проблема отношений между государством и обществом была решена самым необычным для цивилизаций Востока способом. Начиная с IX - VII вв. до н. э. здесь идет активная борьба между сильной родовой знатью, которая претендует на власть в своих областях, и правительством, стремящимся к централизации. Ситуация вполне типичная, возникавшая и в других цивилизациях. Но при этом правящие круги использовали весьма нетрадиционные меры: они призывали на помощь людей незнатных («го жэнь» - «люди страны») и выдавали им за эту поддержку жалованье натурой, в виде зерна. Правда, этот период длился недолго, но сам по себе он дает интересный пример того, как власть пытается опереться на общество, добиться поддержки людей, независимо от их положения. И, главное, сделать это не привычным путем принуждения, а на взаимовыгодных условиях.

Когда в стране завершился переход к централизованному государству, влияние «го жэнь» стало сходить на нет. Но возможность сотрудничества государства и общества использовалась и дальше.

В середине IV века до н. э. министр Шан Ян провел реформы, направленные на укрепление единовластия и подрыв позиций аристократии. Помимо других мер, он отменил существовавшие ранее наследственные титулы. Теперь новые ранги знатности жаловались за личные заслуги, в первую очередь военные. Только это давало право занимать административные посты, владеть землей и рабами. Правда, ранги вскоре начали продаваBЕься, и это, естественно, давал больше преимущества только зажиточным слоям. Кроме того, в Китае существовала система государственных экзаменов на ученые степени: из людей, успешно сдавших все экзамены, набирались чиновники.

Возможности изменить свое социальное положение, конечно, оставались очень скромными: в Китае господствовала вера в святость и незыблемость сложившейся социальной иерархии. Но сам принцип высокой оценки личных заслуг направил развитие этой цивилизации по совершенно особому руслу: в ней сложился тип государства, в котором сильная эксплуатация и иерархичность сочетались с установкой на относительную активность низов.

Мы видим, что при всех различиях между древними цивилизациями пространство свободы в них весьма ограничено для основной массы людей; между государством и обществом лежит огромная пропасть: общество немо, оно не имеет (или почти не имеет) возможности участвовать в управлении, влиять на решения государства. Недовольство выражается в восстаниях и бунтах, ибо другого средства «оценить» государство и проявить свое собственное отношение к тому, каким оно должно быть, не было придумано. Государство же еще не нуждается в активности общества - ему требуется в основном только подчинение. И в тех редких случаях, когда государству нужен «ответ», поддержка общества, инициатива идет сверху.

Была ли власть царей в действительности столь безграничной, как это следует из самого определения деспотии? Конечно, реальное положение дел было намного сложнее. В древних обществах были силы, которые претендовали на власть и пытались оказывать влияние на политику царей, даже определять ее. Степень централизации тоже была далеко не всегда одинаково высокой: во всех цивилизациях были периоды, когда огромные империи распадались и на их местах появлялись вполне самостоятельные правители.

Такая ситуация не раз возникала в Египте, где власть фараонов, казалось бы, была наиболее незыблемой. Это произошло во второй половине III тысячелетия до н. э., а затем повторялось неоднократно в I тысячелетии до н. э., в эпоху ослабления цивилизации Египта, находящегося в преддверии завоевания Александром Македонским.

В периоды раздробленности страна распадалась на области (номы), где правила родовая знать, не желавшая считаться с волей фараонов, создававшая деспотии в миниатюре. Отсутствие централизации, впрочем, тут же сказывалось на экономическом состоянии страны: нерегулируемая сильной единоначальной властью, приходила в запустение сложная ирригационная система, начинался голод и беспорядки, а это, соотвеBжственно, снова вызывало острую необходимость в централизации. Именно времена централизованного управления страной совпадали в Египте с периодами его наивысшего расцвета и благополучия. В эти периоды возвращался прежний порядок вещей: укрощенные правители номов уже не могли считать вверенные им области своими маленькими царствами. В XVI - XII вв. до н. э., когда централизация в Еипте была особенно сильна, понятие «личный дом», т. е. личное земельное владение вельмож, вообще не употреблялось.

Была и другая сила, оспаривавшая власть у фараонов, - жречество. Положение жрецов особенно усилилось во II тысячелетии до н. э. : в это время жрецы различных храмов представляли собой довольно сплоченную силу. Во главе их стоял верховный жрец храма бога Амона в Фивах - столице Египта.

Жрецы активно участвовали в дворцовых интригах и политической борьбе, все больше укрепляя свои позиции. Фараоны, опасаясь силы и влияния светской аристократии - родовой знати, задабривали жрецов щедрыми дарами, отдавали в собственность земли и даже города. В результате влияние и могущество жречества возрастали еще больше.

Ситуация, которая сложилась в Египте была достаточно типична для всех восточных цивилизаций.

В Китае сильное централизованное государство (оно называлось Западное Чжоу), образовавшееся в 1122 г. до н. э., стало распадаться уже в IX - VIII вв. до н. э. : правители различных областей, своего рода администраторы-наместники, окрепли и набрали такую силу, что уже не желали считаться с волей императора. Однако, тенденция к единству страны не угасала, как и в Египте. К III веку до н. э. раздробленность начала преодолеваться.

В Индии ситуация сложилась несколько иначе. В отличие от Египта или Китая периоды полной централизации были здесь очень непродолжительными. Например, в середине I тысячелетия до н. э. в долине Ганга и поблизости от Нила существовало около шестнадцати довольно крупных государств.

Империя, которая объединила почти весь Индостан, существовала не более двух веков: с IV по II в. до н. э. Ее называют империей Маурьев, по имени правящей династии, представители которой сумели создать обширное централизованное государство. Но даже в этот период власть царя распространялась по всей стране весьма неравномерно: были области, непосредственно ему подчиненные, и области, в которых вполне самостоятельно правила местная знать, сохранялись даже города-республики.

Власть царя, разумеется, была ограничена, как и в Египте, жречеством (брахманами) и родовой знатью, которые входили в высший орган управления - паришад. Царю надлежало особенно почитать брахманов как людей наиболее совершенных в религиозном отношении: «Царь, встав утром, пусть почтит брахманов… мудрых в управлении, и поступает по их [советам]». Власть царя, таким образом, была достаточно сильно ограничена религиозными предписаниями; с ними, в частности, должны были согласовываться законы, которые он издавал.

И такой порядок существовал не только в гигантской империи Маурьев, но и в более мелких государствах, появлявшихся в эпохи раздробленности.

Итак, в восточных деспотиях борьба за власть и участие в управлении государством велась, прежде всего, привилегированными слоями, в то время как основная масса населения не имела доступа к власти. На Востоке, в отличие от Грециии Рима, не было создано специальных политических органов, через которые общество могло бы оказывать воздействие на государство и включаться в его деятельность в законном порядке. Самоуправление существовало лишь на уровне общины, в ее узких пределах. Правда, в некоторых цивилизациях сохранились органы первобытной демократии (народные собрания и советы старейшин в Индии, советы общин в Вавилоне). Однако, они не играли определяющей роли в политической жизни. В Вавилоне, например, глава общинного совета назначался царем; к ведению этого совета относились только решение споров о земле и пользовании водой в общинах, сбор налогов, поддержание порядка.

2. Характерные черты Восточного деспотизма

2.1 Религиозное содержание власти

Наиболее отличительной особенностью древневосточной монархии был религиозно-священный характер власти правителя. Монарх считался как бы живым воплощением богов на земле, носителем их воли и единственным законным представителем. Соответственно он получал право на полномочия, которые религиозными представителями приписывались богам. Во взаимосвязи власти монарха с символами религиозных культов было еще много от пережитков родоплеменного уклада: почитание мифического основателя племени, символический тотемизм. Но в период ранних государств это мифологическое воспреемство обеспечивало условно национальное единство страны. Ранее всего это выражалось в специальной титулатуре правителей, должной подчеркнуть всеобъемлющий, общенародный характер их власти: египетские фараоны звались «царями Верхнего и Нижнего Египта», вавилонско-аккад-ские правители - «царями множеств», «царями Ура, Шумера, Ка-Ури» и т. д., китайские императоры простирали свое условно-политическое господство до пределов «Поднебесной». [4]

Божественное происхождение власти должно было показать и выразить неограниченный ее характер на земле, в том числе и потому, что ограничивать божественную по своему содержанию власть неразумно и не в интересах людей: она мудра, направлена ко всеобщему добру. «Он тоже бог, не знающий себе равного, и не было подобного ему прежде, - говорилось о фараоне в эпоху Среднего царства. - Владеет он мудростью, замыслы его прекрасны и повеления отменны; по приказу его входят и выходят». Повелитель «дан людям от бога», он обрел «царскую власть в яйце» (т. е. в первоначальном зародыше), «зачат от семени божьего»... Соответственно, древневосточный правитель становился первым и наиболее законным представителем народа и пред богами. Он считался либо персонально верховным жрецом, либо главой жреческой иерархии, он мог проводить любые культовые церемонии (кроме связанных с силами зла, смерти и т. п. - что также весьма показательно). Священный характер власти правителя был настолько безусловным, что за ним признавалось право вводить почитание новых богов, отменять поклонение прежним.

Правитель мог ввести и собственный культ, объявить себя собственно богом страны (как, например, лугаль Нарам-Суэн в Аккаде или китайские ваны). Это создавало представление о неприкосновенности, священности самой особы правителя и даже его изображений. Покушения на власть приравнивались к святотатству и карались отныне самыми тяжкими из известных наказаний: смертью, изгнанием. Однако это накладывало на правителя и особые обязательства в отношении образа жизни: он практически не мог появляться перед лицами простых смертных (либо появлялся в каком-то особом, отстраненном виде - в символических одеяниях), жил в особом мире дворца по строгим канонам. Царю Древнего Востока невозможно было игнорировать и всевозможные предсказания и пророчества - вплоть до того, что он должен быть насильственно умерщвлен, если срок его «земного пребывания» истекал. (Поэтому столь важную роль при дворе восточного владыки играли астролог, маг, предсказатель-халдей.)

Религиозно-священный характер власти главным образом определял преемство власти правителя. Строгого порядка престолонаследия, тем более жесткого соблюдения принципа передачи престола от отца к сыну, древневосточная монархия не знала. Более важным, чем следование семейной традиции старшинства, здесь считалась условная пригодность к выполнению воли богов, некая предначер-танность, особая отмеченность судьбой. Нередко трон переходил по принципу родового старшинства братьям и племянникам, наследовать могли и женщины. Наследие престола от отца к сыну считалось исключением и, для того чтобы быть признанным, нуждалось в основательной мотивации. Эту мотивацию создавали, как правило, мифологизированные качества наследника: родство с богами, особая избранность. Вместе с тем не считалось недопустимым, чтобы престол получил кто-либо из совершенно посторонних прежнему правителю. В таких случаях происходила процедура священного узаконения через символический брак с богиней, посредством священного по своему смыслу (хотя не исключался и реальный брачный союз) бракосочетания с кем-либо из женской линии прежде царствующего дома.

2.2 Особенности власти древневосточного правителя

Государственно-правовое положение и содержание власти древневосточного правителя никак не были связаны с отождествлением монарха с государством вообще: правитель занимал свое место среди других традиционных институтов, которые считались столь же обязательными частями власти (например, жреческое правление или жреческий суд). Неограниченность правителя означала только отсутствие рядом с ним определенных политических учреждений, которые бы как-то регламентировали его власть. В отношении же принадлежащих правителю полномочий древневосточная монархия не была неограниченной по содержанию власти.

Законодательная власть древневосточного правителя была далеко не всеобъемлющей. В политическом укладе древнего общества законы вообще занимали особое место: наиболее общие правила жизни вели свое происхождение от легендарных времен, приписывались богам, и цари не наделялись правом творить законы. Более того, требования традиции были определяющими и для правителей. «Цари, - описывал деятельность фараонов древнегреческий писатель Диодор, - не вольны были поступать по своему усмотрению; все было предписано законами, и не только государственная, но и частная обыденная жизнь. Им прислуживали не купленные люди и не рабы, а сыновья верховных жрецов, заботливо воспитанные, в возрасте старше 20 лет... часы дня и ночи, когда царю надлежало выполнить какую-либо из своих обязанностей, предписывались законом и не могли нарушаться даже по собственному желанию царя... «[5]

Монарх мог устанавливать новые правила жизни подданных по средством собственных распоряжений - указов, декретов и т. п. Однако эти правила, во-первых, не должны были противоречить традиции (другой вопрос, кто и как решал, проводят эти указы «волю богов» или нарушают ее), во-вторых, они не могли посягать на самые принципиальные основы правопорядка. Так, в Древней Индии, где право правителя на издание декретов было наиболее безусловным, предписывалось, чтобы эти акты не касались кастового строя и правил человеческого бытия, диктуемых верой. В Древнем Вавилоне, даже в периоды наиболее сильной и централизованной царской власти, новоиздаваемые законы не касались того, что было отрегулировано традицией или более давней практикой правоприменения. Первые писаные законы, касавшиеся регулирования судопроизводства, появлялись как раз в стремлении охранить традицию, древние порядки, остановить развитие в жизни нежелательных социальных явлений.

Наиболее полной была власть древневосточного правителя в делах управления. Монарх обладал законченными правами по организации публичных работ, ирригации, строительству, в том числе военных укреплений (хотя строительство крепостей, стен и т. п. всегда рассматривалось как специфические функции и право монарха, которое как бы требовало особого оправдания). Он определял долю продукта, подлежащую отчуждению для создания государственных и личных царских запасов, а также размеры повинностей, какие надлежало выполнять. Как высший военачальник, монарх устанавливал основы военной организации в стране, порядки воинской службы, назначал военных начальников. Он мог устанавливать разного рода пожалования и иммунитета (привилегии) в пользу отдельных сановников, областных правителей, городов, мог жаловать земли из царских фондов, определять выдачи из царских запасов. Полномочия правителя включали и распоряжение жизнями, имуществом и рабочей силой всех подданных без исключения: «Вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет, и приставит к колесницам своим, и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; И поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; И дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; И поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим; И от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; И рабов ваших, и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; От мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами... «.

Беспрекословные хозяйственно-распорядительные полномочия монарха были одной из наиболее характерных черт всей древневосточной монархии. Они были взаимосвязаны с той огромной ролью, какую вообще играло государственное хозяйство и его организация в жизни древневосточного общества, и с тем вторичным, подчиненным значением, какую имела частная собственность. Вместе с тем монарх, будучи собственником труда населения, произведенных продуктов, никогда не рассматривался как вообще верховный собственник территории, земель и т. п. (даже если имелось соответствующее представление о возможности такого единоличного обладания, а не об управлении по воле богов). Даже в Вавилоне, где значение государственно-распределительной системы было одним из наиболее сильных, цари скупали земли у частных владельцев на общих основаниях.

Управленческие полномочия древневосточного монарха не были законченными и в другом отношении. Практически во всех известных государствах рядом с монархом стоял главный управитель - подлинный глава государственной администрации. Формально он подчинялся власти верховного управления правителя, но самостоятельность его была столь велика, полномочия - столь реальны, а связь с разного рода догосударственными институтами ' (советами знати, старейшин и т. п.) столь непосредственной, что его вполне можно назвать соуправителем государства. Не случайно в большинстве эта должность вручалась или старшему родственнику правителя, или представителю жреческой верхушки, или наиболее видным из служилой знати. По-видимому, невозможно было для монарха произвольно сменить этого главного администратора. Нередки были случаи (особенно в Древнем Египте), когда бывший первый администратор принимал на себя власть и наследие престола. Только в организации армии монарх был действительно верховным и непосредственным, единственным начальником; армия и была опорой для его властной деятельности. Но лишь тогда это создавало основу для общегосударственного доминирования, когда само положение государства (как в Ассирийской державе) было в значительной степени порождением военной деятельности и военной политики.

Государственная власть древневосточного правителя не заключала в себе судебных прав - это было одной из важнейших особенностей этого типа государственности в целом. Монарх считался носителем высшей справедливости, тво-рителем воли богов - ив качестве такового мог помиловать преступника, воздать «всякому жалобщику справедливость». К помощи монарха как выразителя права прибегали, когда наличное право не давало возможности решить дело - древнеиндийская традиция, например, прямо предписывала это, в этом смысле египтяне называли фараона «правогласным»[6]. Иногда эта роль монарха обретала особый смысл, и появлялась особая царская юстиция: таким был библейский царь Соломон.

Заключение

Своеобразие восточной истории лучше всего постигается через сравнение восточных и западных государств, способов их происхождения и их отношения к человеческой индивидуальности и свободе. В западной истории государство возникает как следствие выделения человеческих индивидуальностей с их жаждой власти и собственности. В результате появляется необходимость, в стоящей над обществом власти. Эта власть (государство) охраняла новый порядок, т. е., с одной стороны, позволяла выделившейся группе сохранять свое преимущество, а с другой - умеряла индивидуальные и групповые столкновения, вводила их в общественно приемлемые рамки. Иными словами, на Западе возникновению государства предшествовало проявление человеческой свободы, происходившее в своевольно-необузданной и варварской форме. И если попытаться сформулировать главную суть государства такого типа, то можно сказать, что государство Запада - это форма социального осуществления свободы. Оно создавалось как ответ на своевольные проявления свободы, но оно же и защищало свободу своих граждан (сначала немногих избранных, но потом, с течением веков, этот круг постепенно расширялся и охватил собой всех).

В восточной истории потребность в государстве возникла раньше, чем стали обнаруживать себя явные ростки внешних проявлений свободы и индивидуальности человека. Дело в том, что выжить на Востоке можно, лишь практикуя орошаемое земледелие и постоянно создавая общественные запасы зерна (на случай неурожая, стихийных бедствий и т. п.). Все это требовало огромной и планомерной затраты ресурсов, жесткого административного управления и объединения множества изолированных сельскохозяйственных общин в одно целое. Так уже в III тысячелетии до нашей эры на территории Египта, Междуречья и Индии возникают первые восточные государства. Этот тип государства родился не из потребностей социальной свободы, а из потребности жесткого объединения, что было ответом на вызов конкретных природных условий. В основе древневосточного государства лежит идеал абсолютного единства, отрицающий проявление индивидуальности и свободы человека. В этом и состоит духовная суть восточной деспотии. Такой тип государственности характерен для всех стран Древнего Востока - Египта, Индии, Шумера, Китая.

Восточная деспотия управляется огромным бюрократическим аппаратом, а ее единство олицетворено фигурой правителя, обладающего абсолютной властью над жизнью и смертью своих подданных. Если в западной истории государство зависит от общества и так или иначе выражает интересы группы свободных людей, то тут все обстоит иначе. Здесь нет свободных людей - свободных воинов и собственников, а есть только государственные рабы, крестьяне (часто находящиеся в еще более жалком положении) и чиновники, осуществляющие административное управление. В одном только древнем Шумере исследователи насчитывают от полумиллиона до миллиона государственных рабов, которые каждый день направлялись на ведение общественных работ, причем и работа и выдаваемые пайки строго документировались!. Благополучие человека определяется почти исключительно его государственным рангом. Здесь нет общества - оно поглощено государством, а человек низведен до административной функции. Здесь раб может возвыситься до министра, но и министр остается бесправным рабом государя и всей системы.

И верховный властитель почитается не за свое личное мужество или силу (как это, было, скажем, в европейском средневековье). Он выступает только как высшая функция государства, как воплощение божественного «величества». Это восточное «величество» (в отличие от наследуемого «по крови» достоинства средневековых королей) есть качество, приходящее извне и воплощающееся в человеке. Возможно было и развоплощение. «Величество ушло», - говорили древние египтяне, когда их фараон переставал (в силу разных обстоятельств) выглядеть в глазах людей настоящим властителем. И тогда наследником «величества» становился кто-то другой. Иного и быть не могло, ведь достоинство восточного владыки - это божественное достоинство есть воплощение бога, и это означает не только абсолютную власть, но и возможность иного воплощения того же самого божества. Оборотной стороной божественного достоинства восточного владыки является пренебрежение его индивидуальным бытием, если только оно пытается заявить о себе как о самостоятельной сущности. Эта роль восточного владыки становится более понятной, если мы вспомним фигуру царя-жреца, осуществляющего свою власть только в качестве мистического посредника между божественной природой и человеческой общиной. Подобного рода функция в преобразованном виде сохранилась и в культуре Древнего Востока, где верования еще не до конца отделились от мифов, родившихся на заре человеческой истории.

Список использованной литературы

Василев Л. С. История Востока: В 2-х томах. Т. 1-М. 1995

Графский В. Г. Всеобщая история государства и права. М. «НОРМА», 2007

Жаров С. Н. Три лика китайской культуры: конфуцианство, буддизм, даосизм. -Воронеж, 1995

История государства и права зарубежных стран. Часть1. // Под ред. О. А. Жидкова, Н. А. Крашенинниковой. М. «НОРМА», 2007

Крамер С. История начинается в Шумере / Пер. с англ. 2-е изд. М., 1991.

КузнецовВ. И. Древний Китай, М. 1997.

Ламберг - Карловски К., Саблов Д. Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика. М. 1992

Мечников Л. И. Цивилизации и великие исторические реки: Географическая теория развития современных обществ. -М. 2007

Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права. Том 1, М., 1999г.

Хрестоматия по истории Древнего Востока. М. 1997

«История государства и права зарубежных стран» относится к базовым дисциплинам высшего юридического образования. Ее статус среди других дисциплин, изучаемых будущими юристами, определяется предметом и задачами курса, которые анализируются в первой части работы.

Сохранившиеся документальные сведения о деятельности Хаммурапи-царя характеризуют его как талантливого правителя-самодержца, высоко ценившего законность и справедливость. Законам Хаммурапи посвящена вторая часть работы.

В третьей части работы описываются и анализируются реформы Солона и Клисфена в государстве Афины (Древняя Греция).

Предмет и метод истории государства и права зарубежных стран

История государства и права зарубежных стран - наука и историческая, и юридическая. Она есть часть истории человеческого общества и стоит в одном ряду с историей общественной мысли, историей развития производительных сил, историей искусств и т. д. В то же время она является юридической наукой, ибо объектами изучения являются государство и право.

Предметом истории государства и права зарубежных стран являются:

изучение возникновения, развития, функционирования государства и права стран, оказавших наибольшее влияние на историю государственности;

анализ содержания государственно-правовых процессов, развивающихся в определенном времени и пространстве[1].

Для исследования предмета истории государств зарубежных стран используются следующие методы[2]:

общелогические, применяемые всеми науками (дедукция и индукция, анализ и синтез, рассуждение по аналогии, доказательство от противного, абстрагирование и др.) ;

частнонаучные (конкретно-исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный методы).

Конкретно-исторический метод заключается в рассмотрении эволюции государственно-правового устройства отдельно взятой страны на определенном отрезке времени.

Сравнительно-правовой метод заключается в сравнении особенностей развития государства и права в разных странах. Конкретные государственно-правовые явления изучаются путем синхронного (сопоставление их отдельных качеств с показателями других однотипных и одновременных явлений) и диахронного (сопоставление явлений между собой в разное время) сравнения.

Системно-структурный метод заключается в исследовании отдельных элементов системы государственно-правового устройства зарубежных стран.

Наука «история зарубежного государства и права» использует следующие научные приемы:

аналогия - применяется при изучении явлений, сведения о которых неточны ипи неполны;

экстраполяция - это распространение выводов, полученных в ходе исследования одной части явления (процесса), на другую его часть.

Для исследования количественных сторон исторического процесса используется статистический метод. Количественные исследования историко-правовых явлений осуществляются путем получения обобщающих, абсолютных, средних и относительных показателей, индексов, построения таблиц, графиков и др.

Периодизация истории государства и права зарубежных стран строится таким образом:

История государства и права Древнего мира (IV тьс. до н. э. - V в. н. э.).

История государства и права Средних веков (V-XVIII вв.).

История государства и права Нового времени (XVIII - конец XIX в.) ;

История государства и права Новейшего времени (XX век).

История государства и права близка к науке теории государства и права. Обе они изучают возникновение государства и права, основные этапы их развития. Но отличает их то, что теория государства и права, вскрывая закономерности различных типов государства и права и соответствующих им правовых систем, абстрагируется от конкретных государств. А история государства и права зарубежных стран изучает не только закономерности, но и особенности конкретных государств и соответствующих им правовых систем в хронологической последовательности.

Истории государства и права зарубежных стран принадлежит одно из ведущих мест в системе юридического образования. Глубоко понять сущность происходящих в настоящее время государственно-правовых явлений возможно лишь на базе освоения истории развития государства и права.

Законы Хаммурапи

Правление Хаммурапи - время высшего расцвета Вавилонии во 2 тыс. до н. э. Законы Хаммурапи представляют собой обширный законодательный памятник, состоящий из 282 статей. Внешне кодекс представляет собой черный базальтовый столб, обнаруженный в 1902 году французской археологической экспедицией в г. Сузы - древней столице Элемского царства (территория современного Ирана). (Данный столб хранится в Лувре, его копия - в Московском музее им. А. С. Пушкина).

Судебник Хаммурапи затрагивает самые различные вопросы права, но весьма далек от точности и полноты. Из 282 статей современным исследователям неизвестно лишь содержание 21 статьи. В науке вопрос о системе кодекса Хаммурапи решается по-разному.

Правовые положения изложены казуистически, без обобщений. Вполне возможно, что законы Хаммурапи представляли собой записи судебных решений.

Первые 5 статей судебника содержат положение процессуального характера. Они направлены против царящего в судах произвола. 6-126 статьи посвящены регулированию имущественных отношений, защите собственности и права распоряжению ею. Статьи 26-39 говорят о земельных наделах воинов.

Следующий раздел, включающий статьи 127-195, посвящен брачно-семейным отношениям и наследственному праву. Статьи 196-214 содержат положение о защите личности и ее здоровья. Последняя часть кодекса (ст. ст. 215-282) посвящены труду и орудиям труда. Здесь содержатся статьи, устанавливающие вознаграждение и ответственность врача, ветеринара, строителя, статьи о найме, о сельскохозяйственных рабочих, о найме животных, орудий труда и о рабах.

Рассмотрим теперь различные виды права того времени.

Общественное право.

Свободное население Вавилона было неоднородным. Рабовладельцев можно разделить на две группы: авилум и мушкену.

Авилум означает «муж» или «человек».

Мушкену по оккадски означает «мелкий люд».

Последняя категория рабовладельцев занимала более низкое положение по сравнению с авилум. Предположительно мушкену были выходцы из южных частей страны, «подданные» царя. Ряд ученых считает, что мушкену условно владел участком царской земли за службу или повинности.

Право собственности.

Обладатель имущества «илку» обязан был лично выполнять военную службу в пользу государства. В случае если он наймет заместителя, которого пошлет вместо себя на службу, то имущество переходило заместителю, а наниматель подвергался смертной казни (ст. 26). Если воин попадал в плен, то участок и сад илку передавался взрослому сыну под условием несения службы. Если сын малолетен, то матери передавалось 1/3 поля и сада, чтобы она могла воспитать сына.

В Вавилоне земля находилась в собственности государства, общины или частного лица. До нас дошли много документов о продаже домов, полей, садов, рабов и т. д. Государственные земли принадлежали дворцу. Часть этих земель царь передавал мелким землевладельцам за плату натурой (иногда даже с инвентарем), другую часть - представляет должностным лицам и воинам в вознаграждение за службу (иногда с жителями, домом и инвентарем) как имущество «илку».

Собственнику представлялось востребовать свою вещь у любого лица; в случае отказа владельца вернуть вещь, первый привлекал свидетелей. Если владелец не мог доказать добросовестность приобретения вещи, то подлежал смертной казни, как и продавец вещи. Если же истец не сумел доказать свое право собственности, он придавался смерти как клеветник.

Рабы-вердум составляли собственность хозяина. Их продают, дарят, отдают взаймы, передают по наследству. Если в Египте основным источником права являлся военный плен, то в Вавилоне рабами становились не только чужеземцы, но и при определенных условиях и жители Вавилона. Правда, ст. 117 говорит о том, что рабство по задолженности - это срочное рабство, которое не может продолжаться более 3-х лет.

В Вавилоне рабу было предоставлено право владеть имуществом, а также совершать сделки в отношении своего имущества. Но после смерти раба имущество переходило хозяину.

Допускалось отпущение раба на волю, при этом происходила особая церемония - очищение его лба, т. е. удаления знака его рабского состояния.

Имущество Илку было изъято из оборота. В соответствии со статьей 40 кодекса Хаммурапи устанавливалось два исключения: его можно было продавать, во-первых, тамкарам; во-вторых, другим покупателям с тем, что покупатель принимает на себя уплату в казну сборов.

Общинная земля была разделена между селениями (общинами) и делилась на парцеллы, распределявшиеся между жителям данной местности - «соседями» во временное пользование по жребию.

Земля приобреталась без особых формальностей, составлялся документ, к которому продавец прилагал свою печать. Закон решительно защищал частную собственность: Вору грозила смертная казнь, если он не в состоянии был уплатить установленные законом огромные штрафы.

Обязательственное право.

Обязательственное право времен Хаммурапи знает:

а) договорные обязательства;

б) обязательства из причинения вреда.

Договоры исполнялись по образцам (формулярам) на глине, засушенной на солнце или обожженной на огне и превращенной в твердую таблетку.

Известны договоры: купли продажи и межличный и имущественный наем, заем, поклажа, поручение, товарищество, договор тамкара с шамалу (денежных людей - с торговыми агентами).

Обязательства из причинения вреда предусматривали возмещение причиненного вреда в случаях:

нанесения ущерба ирригационным сооружениям;

неосмотрительности пастуха, по вине которого скот пасся на чужом поле;

порубке дерева в чужом лесу;

столкновения судов (отвечал плавающий вверх по реке) ;

ранение в драке;

нечаянного убийства раба или рабыни.

Семейное право.

Брак заключался при помощи договора. В Вавилоне допускались браки рабов и свободных. Дети, рожденные в таких браках, признавались свободными. Жена занимала в семье достаточно высокое положение, но муж все же имел над ней значительную личную власть. Мужчина мог жениться на другой женщине, а бывшую жену оставить в доме как рабыню. Мужчина мог развестись свободно, но для женщины развод был затруднен.

Уголовное право.

В Законах Хаммурапи нет упоминания об обычае кровной мести. Она вынесена в одних случаях наказаниями, налагаемыми государственной властью, в других случаях вознаграждением, которое уплачивает преступник потерпевшему или родственникам.

Вместе с тем, закон сохраняет не мало пережитков первобытных отношений:

а) ответственность за преступление всей территориальной общиной в случаях, когда личность преступника неизвестна (ст. ст. 23, 24) ;

б) ответственность детей за преступления, совершенные родителями (ст. ст. 116, 210, 230) ;

в) изгнание преступника из данной местности или «из дома»;

г) сохранение в ряде случаев принципа талиона «Равным за равное» (ст. ст. 196, 197).

За одно и то же преступление авилуму, мушкену и рабу назначались различные наказания. Таким образом, право носило ярко выраженный классовый характер.

Законы Хаммурапи знают следующие виды наказаний:

смертная казнь (более чем в 30 случаях) ;

членовредительские наказания;

телесные наказания (удары плетью) ;

наложение знака бесчестил;

изгнание из родной местности или дома;

денежные взыскания;

увольнение с должности с запрещением занимать ее в будущем.

Система преступлений содержит:

должностные преступления (карается судья, изменивший приговор, получивший взятку штрафом в 12 кратном размере стоимости иска и лишается должности без права занятия ее в будущем) ;

ложное обвинение, лжесвидетельство (карались смертной казнью) ;

преступления против личности, нечаянное убийство (несет наказание в виде смертной казни виновного или его сына или дочери), убийство мужа женою (виновную сажали на кол) ;

ответственность врача за неудачное лечение влекло членовредительское наказание, за другие преступления наказывались по принципу талиона;

похищение малолетних детей (карается смертной казнью ст. 14) ;

преступления против собственности:

а) кража имущества из дворца или храма (ст. 8) (каралась смертной казнью) ;

б) кража домашних животных (возмещение в 30 кратном размере или, в случае неуплаты - смертная казнь) (ст. 8) ;

в) кража с взломом стены (наказывалась закапыванием вора у стены) ;

г) кража во время пожара (виновного бросали в огонь).

преступления против семьи и половые преступления:

а) нарушение супружеской верности;

б) половая связь с близкими родственниками (связь матери и сына наказать, отца с дочерью - изгнанием отца) ;

в) оскорбление действием отца со стороны сына.

Характерные черты вавилонского уголовного права:

назначение наказания по принципу талиона (око за око, зуб за зуб) ;

наказание за одно и то же преступление различается в зависимости от того, кем является виновный (потерпевший) : авилумом, мушкенумом или же рабом;

широкое применение смертной казни (путем утопления, сожжения, сажания на кол, повешения) ;

коллективная ответственность общины за грабеж в тех случаях, когда неизвестна личность преступника;

казуистичность.

Судебное право.

В вавилонском праве не выделяются различия между гражданским и уголовным процессом. В качестве судебных доказательств используются: клятва, свидетельские показания, письменные документы, ордалии (испытания водой). Законы Хаммурапи устанавливают строгую ответственность за лжесвидетельство и безосновательные обвинения на суде.

Реформы Солона и Крисфена

К тому времени, когда Солон стал первым архонтом (594 г. до н. э.), задолженность мелких землевладельцев в Афинах приняла устрашающие размеры. За неуплату долга владельца клера, его жену, детей разрешалось продавать в рабство за границу. Над основной массой общинников нависла угроза всеобщего закабаления. «Некоторые в отчаянии бежали от кредиторов и бродят из страны в страну», - горестно отмечал Солон. Алчность эвпатридов не знала пределов. Разорение земледельцев, всеобщая задолженность бедноты, политическое бесправие народа вызвали острейший политический кризис. Росло недовольство торговцев и ремесленников. Дело шло к восстанию.

...