В науке международного права большое внимание уделяется проблеме оснований международной ответственности, т.е. условий ее возникновения. Вместо термина "международно-правовой ответственности" иногда применяется выражение "происхождение международной ответственности" как "определение того, на основании каких данных и при каких обстоятельствах можно установить в отношении какого-либо государства наличие международно-противоправного деяния как источника международной ответственности".

Категория "основание ответственности" является общеправовой и включает в себя два основания ответственности: нормативное (правовое) и юридико-фактическое.

Нормативным основанием международной ответственности могут быть только международно-правовые акты. В ст.4 проекта статей об ответственности сказано: "Деяние государства может быть квалифицировано международно-противоправным лишь на основании международного права. На такую квалификацию не может влиять квалификация этого же деяния согласно внутригосударственному праву как правомерного" [18, с.53].

Нормативное основание предполагает возможность наступления ответственности, но его недостаточно для возникновения конкретных отношений юридической ответственности. Для реализации ответственности необходимо наличие специальных юридико-фактических обстоятельств или так называемых юридических фактов, порождающих правоохранительные отношения.

Правонарушение как определенная разновидность юридических фактов и составляет юридико-фактическое основание ответственности. Совокупность признаков, характеризующих определенное правонарушение называется составом правонарушения. Эта категория является общеправовой и потому применима к международному праву. В международных арбитражных и судебных решениях она, как правило, прямо не упоминается, однако часто указывается на совокупность условий, необходимых для установления наличия конкретного правонарушения.

Состав - это минимальная совокупность главных объективных и субъективных признаков, достаточных для возложения ответственности на правонарушителя. Из утверждения, что именно состав правонарушения, обнаруживаемый в поведении отдельного государства, является основанием его международно-правовой ответственности, не следует, что ответственность возможна лишь при условии доказанности всех элементов состава и что выполнение этого условия лежит на потерпевшей стороне. Специфика современных международных отношений и международного права, отсутствие общеобязательной для государств судебной или иной процедуры делают невозможным возложение бремени доказывания существования международного правонарушения на потерпевшее государство [9, с.186].

Теоретически различается проблема установления юридико-фактического основания ответственности от проблемы установления условий ее существования. Если основанием международно-правовой ответственности государства является состав правонарушения как совокупность объективных и субъективных признаков, то, как правило, для того чтобы потерпевшие или уполномоченные международные органы могли начать процесс возложения ответственности, достаточно объективного факта нарушения международного обязательства государством, выражающегося в международно-противоправном деянии его органов или должностных лиц.

При определении понятия международного правонарушения надо решить вопрос о включении в него определенных элементов. Первым элементом является указание на то, что противоправное деяние государства в международном плане может возникнуть в силу как действия, так и бездействия. Также все правонарушения наносят определенный вред международному правопорядку. Нарушение международных обязательств препятствует соблюдению международного права, посягает на защищаемые им блага. Поэтому противоправность охватывает понятие вредности правонарушения.

Факт того, что основным признаком, характеризующим международное правонарушение, должно быть нарушение международного обязательства, широко признан международной дипломатической, судебной и арбитражной практикой, а также доктриной международного права. Таким образом, международное правонарушение можно определить как противоправное действие или бездействие государства, нарушающее его международное обязательство.

В составе правонарушения различают объективные и субъективные элементы. Комиссия международного права выделила два элемента, образующих состав международно-противоправного деяния государства. Ст.3 проекта статей об ответственности государств под названием "Элементы международно-противоправного деяния" гласит: "Международно-противоправное деяние государства налицо в том случае, когда:

а) какое-либо поведение, заключающееся в действии или бездействии, может, согласно международному праву, присваиваться государству и

б) такое поведение представляет собой нарушение международного обязательства этого государства" [13, с.34].

Первый из этих элементов "квалифицируется обычно как субъективный элемент и характеризуется поступком, который может быть присвоен не отдельному лицу или группе лиц, фактически совершивших его, а государству в качестве субъекта международного права", а второй - "как объективный элемент: государство… этим поступком нарушает принятое им международное обязательство".

При рассмотрении первого элемента следует отметить, что присвоение поведения органа или должностного лица государству не имеет ничего общего с причинной связью между этим противоправным поведением и вредным результатом, т.к. причинная связь является по своему характеру объективной. Что касается самого присвоения поведения лиц, действовавших в официальном качестве органов государства, этому государству, то речь идет также об объективном факторе - о констатации того, что эти лица обладают качеством органа или должностного лица. Поэтому не совсем точно считать присвоение субъективным элементом международного правонарушения. Присвоение определенного поведения государству - одно из условий возложения международно-правовой ответственности. Деянием государства можно считать деяние тех или иных лиц только при условии, что они действовали в качестве органов или должностных лиц этого государства.

международная правовая ответственность нормативный

Присвоение определенного деяния государству не может "ассоциироваться с процессом предъявления обвинения судебной властью во внутригосударственном праве".

В связи с этим Комиссия международного права с полным основанием отказалась от термина "вменение в вину", заменив его термином "присвоение", который указывает "на простой факт присвоения государству данного действия или бездействия" [18, с.54].

Присвоение деяния государству не может рассматриваться как система процессуальных действий по вменению вины государству. Возникает вопрос: какое именно поведение государства международное право присваивает государству в целях последующей квалификации этого деяния в качестве международного правонарушения и возложения международной ответственности на государство?

Деятельность государства на международной арене может проявляться только через деятельность его органов, осуществляющих суверенную волю государства, поэтому всякое поведение государства, нарушающее его международно-правовые обязательства, объективно выражается в деяниях определенных государственных органов. Вследствие этого, доктрина международного права, практика государств, международная судебная и арбитражная практика единодушно признают принцип ответственности государств за противоправное поведение его органов. Это положение отражено Комиссией международного права в ст.5 проекта статей, согласно которой "поведение любого органа государства, имеющего такой статус согласно внутреннему праву этого государства, рассматривается согласно международному праву и при условии, что в данном случае указанный орган действовал в качестве такого, как деяние такого государства". Это поведение присваивается государству "независимо от принадлежности такого органа к учредительной, законодательной, исполнительной, судебной или иной власти, а также независимо от международного или внутреннего характера его функций и вышестоящего или нижестоящего положения его в рамках государственной организации" (ст.6).

В качестве деяния государства рассматривается и поведение органов его административно-территориального подразделения, а также организаций, управомоченных внутренним правом государства осуществлять определенные прерогативы государственной власти, при условии, что они действовали в качестве таковых (ст.7). Одна из наиболее авторитетных доктрин, опирающаяся на решения Комиссии международного права ООН оставляет решение о признании правосубъектности членов федерации и объем прав за национальным законодательством [9, с.187].

Специальными случаями присвоения поведения государству следует считать также присвоение ему деяний органов, предоставленных в его распоряжение другим государством или международной организацией (ст.9), а также деяний органов повстанческого движения, которое становится новым правительством государства или приводит к созданию нового государства (ст.15).

Важной является также проблема присвоения государству деяний лиц, фактически действовавших от его имени. В первую очередь это такие случаи, когда государство прибегает к услугам частных лиц или групп, избегая открытых действий своих органов, организует и засылает вооруженные группы и банды на территорию другого государства, о выполнении частными лицами поручений государственных органов на иностранной территории и т.п. Однако в тех случаях, когда отмечается, что это правительство поощряет и даже способствует организации таких групп, что оно оказывает им финансовую помощь, обучает их, вооружает, координирует их деятельность с деятельностью собственных сил с целью проведения возможных операций и т.д., указанные группы перестают быть с точки зрения международного права частными лицами. В ст.8 проекта статей об ответственности государств Комиссия международного права констатировала, что поведение такого рода рассматривается как деяние государства, если "установлено, что это лицо или группа лиц фактически действовали от имени государства".

Государству присваивается поведение его органов, а также органов его административно-территориальных единиц и организаций, уполномоченных выполнять прерогативы государственной власти, в частности, когда эти органы превысили свои полномочия, установленные внутригосударственным правом, или нарушали инструкции, касающиеся их деятельности (ст.11 проекта статей). Сам факт превышения полномочий не мешает этим органам действовать даже незаконным образом в рамках их функций. Государство не может уклониться от ответственности на том основании, что, согласно его законодательству, эти действия не следовало совершать или следовало совершать иным образом. Только если это лицо действовало не в качестве должностного лица или органа, его поведение не присваивается государству [13, с.35].

Конечно, лица, не обладающие качеством органа государства, способны своими действиями реально нанести вред защищаемым международным правом правам другого государства. Сюда относятся покушения на честь и достоинство иностранного государства, оскорбление флага, организация вооруженных отрядов и поддержка мятежа или подрывной деятельности, покушения против представителей иностранного государства и т.п. Государство обязано предотвратить противоправное поведение частных лиц, причиняющее вред иностранному государству, а также наказать лиц, совершившим подобные противоправные деяния. Основанием же ответственности государства в связи с такими действиями частных лиц служит бездействие его органов, что в соответствии с международной практикой и отражено в проекте статей Комиссии международного права.

Решение вопроса о том, является ли конкретное деяние государства основанием его международно-правовой ответственности, зависит от наличия в поведении государства совокупности элементов, образующих состав международного правонарушения.

Общий состав международного правонарушения включает в себя следующие элементы:

а) объект противоправного деяния;

б) противоправное поведение государства, выражающееся в деяниях его органов;

в) вред, являющийся следствием противоправного поведения государства;

г) причинная связь между противоправным поведением государства и наступившими вредными последствиями [18, с.55].

Каждый из этих элементов присутствует в составе конкретного правонарушения, т.е. лишь наличие этих признаков свидетельствует о том, что в поведении государства имеется состав международного правонарушения.

Проблема объекта международного правонарушения неразрывно связана с более широкой проблемой объекта международного права и субъекта международных правоотношений. Признавая, что "объектом норм права и правовых отношений являются определенные материальные блага, к достижению которых стремятся государства и которые отвечают жизненным интересам субъектов, участвующих в правовых отношениях", то придется сделать вывод, что объектом противоправного деяния будут те же материальные и нематериальные блага.

К подобным благам относятся, например, мир и безопасность, честь, достоинство и права иностранного государства, неприкосновенность дипломатических и консульских представительств и т.д. Эти блага являются непосредственным объектом посягательства для определенных международных правонарушений. К примеру, мир и международная безопасность являются непосредственными объектами международного преступления агрессии.

Реальным объектом международного правонарушения служит нарушенная норма права или, точнее, обязательство государства, установленное этой нормой. Например, в случае агрессии государство-агрессор реально нарушает обязательство поддержания международного мира и безопасности, мирных отношений, а также обязательство воздержания от применения силы.

Общим объектом международного правонарушения являются регулируемые правом международные отношения, т.к. любое правонарушение наносит определенный вред правовому регулированию международных отношений, международному правопорядку.

Выделение объекта в качестве элемента состава международного правонарушения имеет особое значение в плане выделения из общей категории международных правонарушений наиболее опасных и тяжких деяний - международных преступлений, непосредственным объектом посягательства которых являются международный мир и безопасность, право народов на самоопределение, защита человеческой личности, защита окружающей среды и др. [9, с.188].

Противоправное поведение государства может проявляться как в действиях, так и в бездействии его органов, нарушающих международное обязательство этого государства. Противоправность деяния государства состоит в несоответствии его поведения международному обязательству. В соответствии со ст.16 проекта статей об ответственности государств "нарушение государством международного обязательства налицо в том случае, когда деяние этого государства не соответствует тому, что требует от него указанное обязательство". Согласно ст.3 Условий материальной ответственности государств-членов СЭВ по соглашения об экономическом и научно-техническом сотрудничестве, материальная ответственность государства возникает, когда "в результате действия или бездействия государства имеет место нарушение (неисполнение или ненадлежащее исполнение) им своего договорного обязательства. Недостижение целей соглашения, если оно не является следствием нарушения договорного обязательства, не может быть основанием ответственности государства".

Международное обязательство может быть нарушено различными деяниями государства, перечислить которые невозможно. При этом следует подчеркнуть, что если обязательство устанавливает конкретное поведение, то нарушение этого обязательства налицо, когда поведение государства не соответствует поведению, предусмотренному этим обязательством (ст.20 проекта статей об ответственности государств). Когда же обязательство предусматривает обеспечение определенного результата, то поведение государства, не обеспечивающее достижение этого результата, есть его нарушение (ст.21 проекта статей).

В любом случае государство несет международно-правовую ответственность только за свое деяние, нарушающее международное обязательство. В случаях, когда речь идет о колониальной зависимости или военной оккупации, то колониальная держава или оккупирующее государство несут ответственность не за чужие, а за свои противоправные деяния. Нет никаких оснований искать в современных международных отношениях "полусуверенные государства". "Иначе говоря, явно неестественно сопоставлять поведение данного государства с его международным обязательством, а последствия несоответствия между ними относить за счет другого государства [13, с.36].

Принцип, согласно которому любое международно-противоправное деяние государства влечет за собой его международную ответственность (ст.1 проекта статей), не имеет исключений, что также ведет к тому, что в международном праве не существует обстоятельств, которые могли бы оправдать нарушение международного обязательства, составляющее международно-противоправное деяние.

Теперь перейдем к вреду, являющемуся следствием противоправного поведения государства. Все международные правонарушения наносят определенный вред международному правопорядку. Наличие в составе международного правонарушения признака противоправности деяния покрывает собой элемент вредности, присутствующий в поведении государства. В совокупности элементов, образующих состав международного правонарушения, вредные последствия противоправного поведения выступают в качестве самостоятельного обязательного объективного элемента состава.

Современная наука и практика международного права рассматривают вредные последствия международного правонарушения в более широком плане, чем просто материальный ущерб. Ни материальный ущерб, ни репарация теперь не находятся в центре ответственности государства [18, с.56].

Вред как элемент международного правонарушения - это ущерб, причиняемый защищенным международным правом законным интересам потерпевших от правонарушения государств или интересам всего международного сообщества в случае совершения международных преступлений. Наличие ущерба законным интересам государства ставит последнее в положение потерпевшего и дает тем самым ему основание предъявлять требования к государству-правонарушителю, а также применять международно-правовые санкции, т. о субъектами международных правоотношений, возникающих в связи с совершением международного правонарушения могут быть только те государства, законным интересам которых нанесен ущерб. Они являются субъектами международных претензий, или, выражаясь языком Международного суда, "могут рассматриваться как имеющие юридический интерес в защите прав". Если противоправное деяние не причиняет ущерба, то и самого интереса как такового не возникает. Кроме того, "в зависимости от характера и объема ущерба, причиненного правонарушением, определяют объем, вид и формы ответственности государства-правонарушителя", а также характер и объем международных претензий.

Установление ущерба следует считать необходимым элементом состава международного правонарушения, и состоит оно в установлении того, подлежат ли защите соответствующих норм международного права интересы, которым был причинен ущерб.

В зависимости от природы ущерба, причиненного международным правонарушением, его подразделяют на два основных вида:

материальный ущерб - различные имущественные потери, начиная от территориальных потерь и кончая упущенной выгодой;

нематериальный ущерб - начиная от различных форм ограничения государственного суверенитета и кончая уроном чести и престижа государства.

Однако часто ущерб причиняется и в смешанной форме. Нет оснований выделять ущерб, причиненный иностранным физическим и юридическим лицам, ибо они не являются субъектами международного права. Такой ущерб приобретает международно-правовую значимость только в отношения государства с государством, т.е. только тогда, когда нарушены законные интересы государства гражданства этих лиц. Международную значимость ущерб, причиненный иностранцам, приобретает лишь в случае использования механизма дипломатической защиты [9, с.189].

В международном праве при делении материального ущерба по характеру утрат выделяются положительный ущерб (действительный материальный ущерб) и упущенная выгода. Если в результате правонарушения утрачено имущество, налицо положительный ущерб; если утрачена возможность извлечь определенные экономические выгоды в будущем, речь идет об упущенной выгоде.

Упущенная выгода отличается от косвенного ущерба. Критерием деления убытков на прямые и косвенные служит характер причинной связи между неправомерным поведением и причиненным ущербом.

Причинная связь между противоправным поведением государства и наступившими вредными последствиями является необходимым элементом состава международного правонарушения, условием ответственности государства за причинение ущерба законным интересам других государств. Является ли причинная связь прямой или косвенной, необходимой или случайной, типичной или нетипичной и т.п., от этого зависит деление причиненного правонарушением ущерба на прямой и косвенный.

Вопрос об отграничении прямого ущерба от косвенного на практике часто смешивается с вопросом об ответственности правонарушителя за ущерб. Вопрос об ответственности за косвенный ущерб - это вопрос объема, размеров ответственности, прямо зависящий от нормативного урегулирования. Так, в соответствии со ст.3 Условий материальной ответственности государств-членов СЭВ условием возникновения ответственности государств признается тот факт, что "между нарушением государством своего договорного обязательства и причинением государству-контрагенту действительного материального ущерба существует конкретная причинная связь". Необходимо также подчеркнуть, что в отличии от этой нормы в случае ответственности государства за агрессию оно несет ответственность за весь ущерб, причиненный государствам-жертвам агрессии, т.е. здесь нет различия между прямым и косвенным ущербом, потерями и расходами.

Практические критерии отграничения прямого ущерба от косвенного дать невозможно в связи со сложностью и многообразием самих международных отношений. Необходимо изучать все обстоятельства конкретного случая, учитывая конкретные объективные законы, действующие в тех сферах, которых касается данное деяние, причинившее вред. "Те общие правила, которые могут быть на этот счет установлены при кодификации норм об ответственности, не должны слишком стеснять свободы усмотрения тех международных инстанций (представители государств на переговорах, смешанные комиссии, третейские суды и т.п.), которые будут решать вопрос о возмещении с учетом всех конкретных обстоятельств дела" [13, с.37].

Рассмотрение вреда и причинной связи в качестве необходимых элементов международно-противоправного деяния важно и для определения последствий противоправного поведения государства в зависимости от характера и объема причиненного вреда. Так, тяжкие последствия некоторых наиболее опасных деяний (геноцид, апартеид, массовое загрязнение атмосферы или морей и др.) дают возможность квалифицировать эти деяния, согласно ст. 19 проекта статей, как международные преступления, а также определить субъектов возникающих правоотношений и возможных претензий.

Теперь рассмотрим вину как субъективный элемент международного правонарушения. Традиционно проблема вины государства вызывает острые дискуссии в науке международного права. Она неразрывно связана с проблемой выражения свободы воли государства на международной арене и волевой оценки поведения государства, равно как и с международно-правовой квалификацией такого поведения.

Поведение государства в международных отношениях в итоге определяется его внешнеполитическими целями, оценка которых очень важна для квалификации поведения, нарушающего международные обязательства этого государства. Внешняя политика государства заключает в себе совокупность целей и средств его деятельности во взаимоотношении с другими государствами. Поэтому оценка поведения государства в международных отношениях предполагает оценку его субъективных намерений в конкретной ситуации, в том числе и его поведения, противоречащего международным обязательствам. Необходима оценка того, служит ли противоправное поведение государства свободным проявлением его воли, или же оно обусловлено факторами, полностью не зависящими от воли государства [18, с.57].

В правовом плане эта проблема сводится к решению двух вопросов - применима ли категория вины к субъективной оценке противоправного поведения государства, и является ли вина обязательным элементом общего состава правонарушения.

Касаясь первой проблемы, надо признать, что государство, совершающее международное правонарушение, не может не осознавать причинной связи между своим поведением и его последствиями, противоправности этого поведения, противопоставления своей воли интересам других государств или международного сообщества в целом. Следовательно, можно сделать вывод, что категория вины государства применима для оценки его противоправного поведения.

Большинство авторов независимо от того, признают ли они вину как условие международной ответственности государства, указывают на неприменимость понимания вины государства как психологической категории.

Вина государства - это социально-политическое явление, суть которого заключается в осознании государством противоправности своего поведения, в его волевом отношении к результатам этого поведения, выражающемся как в желании их получить, так и в невнимательности к правам других субъектов или пренебрежения этими правами.

Вина, принимаемая в таком смысле, содержится в любом международном правонарушении, однако это не означает, что вина - обязательный составной его элемент, без доказанности наличия которой невозможна международно-правовая ответственность.