Институт неприкосновенности частной жизни

Размещено на http://www.allbest.ru

Содержание

Введение

1. Из истории вопроса

2. Право на приватность

3. Законодательно-правовая основа частной жизни

4. Вторжение в частную жизнь как одна из проблем современного общества

5. Практическое отношение к вторжению

Заключение

Библиография

Введение

Частную жизнь составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других. Это - своеобразный суверенитет личности, означающий неприкосновенность его «среды обитания». Резюмируется, что тайна в данном случае вовсе не прикрывает какую-то антиобщественную или противоправную деятельность. Она отражает естественное стремление каждого человека иметь собственный мир интимных и деловых интересов, скрытый от чужих глаз. Социалистическое общество пыталось отвергнуть признание права человека на частную жизнь, что вылилось в издевательские формы коллективных обсуждений личной жизни, изощренные методы слежки и подслушивания, распространение порочащей человека информации, о его интимной жизни и т. д.

Однако гражданское общество понимает, что злоупотребление тайной частной жизни может носить антиобщественный и противоправный характер. В этом случае общество исходит из того, что вмешательство в частную жизнь с целью выявления противоправных действий того или иного лица должно происходить только на основе закона при наличии веских, опять же признанных законом, оснований для подозрения или обвинения данного лица в совершении преступления, т. е. при возбуждении уголовного дела. Вне этого частная жизнь неприкосновенна.

Институт неприкосновенности частной жизни включает много разнообразных гарантий, которые содержатся в различных статьях Конституции.

1. Из истории вопроса

История эволюции права на неприкосновенность частной жизни -- это убедительная иллюстрация того, как общественное сознание влияет на содержание правовых норм.

Теоретическое обоснование этого права, но не как одного из фундаментальных, конституционных прав, а как личного неимущественного права, защищаемого средствами гражданского права. Т. е., путем предоставления лицу возможности предъявить в суде иск к нарушителю и добиться запрещения такого нарушения или возмещения причиненного морального или эмоционального вреда почти одновременно появляется в юридической литературе разных стран на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Это была реакция прогрессивно мыслящих правоведов на изменения, бурно происходившие в общественной жизни: урбанизацию, коммерческую эксплуатацию имени лица, его изображения и его частных дел со стороны прессы и рекламы, новые возможности наблюдения за частной жизнью, связанные с тогдашними техническими нововведениями -- телеграфом, телефоном и моментальной фотографией. Американские адвокаты Л. Брандейс и С. Уоррен, посвятившие этому вопросу специальную статью, писали в 1890 году: Напряженность и сложность жизни, присуще развивающейся цивилизации, приводят к необходимости иметь убежище от внешнего мира, так что уединение и приватность становятся для человека более значимыми. Однако современное предпринимательство и технические нововведения, вторгаясь в его частную жизнь, причиняют ему душевную боль и страдания, гораздо более серьезные, нежели те, которые могут быть причинены простым физическим насилием.

Это был, несомненно, революционный шаг, поскольку в девятнадцатом веке гражданское право защищало только “типичные”, имущественные интересы и не склонно было признавать категорию морального вреда, то есть вреда, который не может быть исчислен в денежном выражении. Теперь же перед гражданским правом стояла новая задача: “помимо охраны человека... в его типичных интересах, дать охрану конкретной личности во всем богатстве ее своеобразных особенностей”. Так определил эту задачу известный русский правовед начала века И.А. Покровский. Постепенно эта теоретическая идея “внедрялась” в сознание судей и законодателей, и медленно, с оговорками, право на неприкосновенность частной сферы получало признание в судебной практике.

Этот процесс сдерживался двумя серьезными факторами. Во-первых, возникли трудности с определением содержания права. Как уже говорилось, категория “частная жизнь” лишена юридического содержания. Судебная практика столкнулась с тем, что под общей крышей “приватности” собран целый ряд разнородных интересов, которые потребовалось определить и классифицировать. Поэтому в конечном итоге конкретизировать содержание права на неприкосновенность частной жизни оказалось легче не через правомочия, которыми располагает субъект этого права, а через те нарушения, от которых данное право его защищает. Классификацию таких нарушений можно представить следующим образом: 1) нарушение, уединения лица или вмешательство в его личные дела (сюда относятся и такие нарушения, как подслушивание и перехват телефонных переговоров или перлюстрация корреспонденции); 2) предание гласности сведений личного характера, которые, с точки зрения лица, неблагоприятно влияют на его имидж в обществе или причиняют ему боль и душевные страдания (в том числе и в тех случаях, когда такие сведения соответствуют действительности); 3) выставление лица в ложном свете в глазах окружающих; 4) использование имени или изображения лица в интересах того, кто его использует (в первую очередь, с целью получения коммерческой выгоды).

Второй фактор состоит в том, что право на неприкосновенность частной жизни не может не подвергаться определенным ограничениям, и такие ограничения объективно необходимы, чтобы сбалансировать интересы отдельной личности с интересами других лиц, групп и государства, которое, по определению, выражает “публичный интерес”. Наиболее последовательно суды усматривали нарушение приватности в случаях коммерческого использования имени и изображения лица (например, в рекламе). Гораздо более осторожную позицию они занимали в тех случаях, когда нарушитель мог сослаться на “законную защиту права собственности”, например, когда владелец гостиницы, магазина или предприятия устраивал слежку за поведением постояльцев или наемных работников. Еще проблематичнее было добиться защиты права на приватность тогда, когда речь шла о делах, связанных с опубликованием в печати сведений о личной жизни лица. Именно здесь разворачивался конфликт индивидуального интереса в неприкосновенности личного мира с общественным интересом, принцип которого -- “знать все обо всем”, а средства массовой информации воплощают этот принцип. И уж совсем бесперспективной долгое время была судьба иска, предъявляемого к государству или к государственному органу. Так, в двадцатые годы Верховный суд США отказался признать нарушением приватности телефонное прослушивание, поскольку оно не может рассматриваться как физическое вторжение в жилище. (Через сорок лет суд пересмотрел свое решение -- но для этого понадобилось, чтобы психологический климат в обществе в корне изменился).

Такая ситуация с правом на неприкосновенность частной жизни существовала примерно до середины нашего столетия (говоря о его развитии в этот период, я имею в виду исключительно американскую юридическую практику). В европейских странах право на неприкосновенность частной жизни так и не успело выйти за рамки теоретического обоснования.

В послевоенные годы ситуация разительно меняется. Право на приватность выходит на авансцену общественного внимания. Оно включается в каталог прав человека и закрепляется многими конституциями индустриально развитых стран. Идея правовой охраны неприкосновенности частной жизни приобретает новый, более глубокий смысл. Это объясняется двумя причинами, определившими осознание ценности указанного права и широкое общественное движение за его признание и реальную защиту.

Первая -- это исторический опыт, давший толчок массовому сознанию. За годы нацистского господства европейцы, и в первую очередь, сами немцы, на себе испытали, к каким трагическим последствиям приводит тотальный контроль. Рядовому американцу, для которого фашизм оставался “по ту сторону океана”, понадобилась дополнительная встряска маккартизма, чтобы убедиться в том, что приватность -- нечто значительно более серьезное, нежели “патрицианское требование”, как американцы были склонны относиться к ней в начале века.

Вторая причина -- усиление “деприватизации” человеческой жизни, вызванное тем, что информация о личности начинает рассматриваться, по выражению американского исследователя А. Миллера, “как экономически выгодный товар и как источник власти”. А современные научно-технические достижения предоставляют невиданные ранее возможности для накопления и использования такой информации и превращения ее, таким образом, в орудие социального контроля и манипулирования человеческим поведением.

В следующей части реферата уделим внимание вопросу взаимодействия свободы слова, частной жизни и законодательных норм.

2. Право на приватность

Право каждого человека на информацию, провозглашенное во Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. и закрепленное затем в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

А также в Международном пакте о гражданских и политических правах от 19 декабря 1996 г. предоставляется как основное, но отнюдь не абсолютное. Правовой режим пользования им предполагает «особые обязанности и особую ответственность». В том числе определенные, установленные законом и необходимые в демократическом обществе, ограничения, формальности, условия или штрафные санкции, требующиеся, прежде всего, в целях обеспечения «прав и репутации других лиц». Право на частную жизнь или на частную сферу как юридическая категория родилось в США. В 1928 г. судья Верховного суда Л.Д. Брандейз официально заявил о наличии в Конституции США «права быть оставленным в покое» («the right to be left alone»). Еще в 1890 г бостонский адвокат, Брандейз в соавторстве с Д Уорреном опубликовал журнальную статью «Право на частную сферу» - «Right of privacy». Ее темой были правовые и этические проблемы, возникающие в ходе вмешательства желтой прессы в тайны человеческой жизни. Авторы, констатируя широкое наступление желтой прессы на «право частной сферы» граждан, предложили ряд мер по ужесточению средств защиты от этого наступления. Применение этих средств авторы статьи связывали с наличием двух обязательных условий: реальное наличие морального вреда от публикации сведений, входящих в понятие «частная сфера», в виде причинения субъекту публикации «душевной боли» («mental sufferings»); наличие у самой публикации исключительно коммерческого или рекламного характера.

«Вероятно, ни одна журнальная статья не имела такого прямого влияния на юридическую общественность, создав основу для сотен исков и судебных решений». Известный американский исследователь проблемы прайвеси А. Вестин определил это решение Верховного суда США как «первый шаг к созданию новой конституционной доктрины прайвеси».

Закон РФ «О персональных данных», существует в качестве проекта уже несколько лет. Согласно ст. 3 проекта, персональные данные - «любая документированная информация, относящаяся к конкретному человеку, или которая может быть отождествлена с конкретным человеком».

«Сентенция о том, что каждый хотел бы разгадать другого, но никто не хочет быть разгаданным, остается верной и для наших дней. Задача уравновешивания стремления (подчас подсознательного) каждого разгадать другого (а, значит, побольше узнать о том, что он не хотел бы раскрывать для окружающих) и, одновременно, столь же сильного желания в максимальной степени сохранить конфиденциальность чувствительной лично для себя информации уже издавна являлась функцией различных правовых и морально-этических норм».

В следующей главе рассмотрим некоторые правовые аспекты данной проблемы в связи с законодательством Российской Федерации.

3. Законодательно-правовая основа частной жизни

Защита частной жизни граждан Российской Федерации нашла свое отражение в Конституции РФ, Уголовном Кодексе РФ, Гражданском Кодексе РФ, Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации», Законе Российской Федерации «О средствах массовой информации».

В Конституции современной России содержится ряд гарантий неприкосновенности частной жизни. Ознакомиться с которыми можно в приложении.

Правовые нормы тесно связывают право на тщетную жизнь человека и его достоинство и честь. Недостойным считается вмешиваться в личную жизнь. Здесь мораль и право соприкасаются очень тесно. Российская Конституция защищает право на частную жизнь. Закон гарантирует судебную защиту этого права.

Бывают случаи, когда в частную жизнь человека грубо вмешиваются журналисты. Бывает, что некоторые из них переходят грань дозволенного в погоне за сенсацией или гонораром, вторгаются в личную жизнь человека: постоянно преследуют его, не дают уединиться, фотографируют без согласия. Речь идет в первую очередь о звездах политики и шоу-бизнеса.

В Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации» дано определение того, что входит в сферу частной жизни: «информация о гражданах (персональные данные) -- сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность». К персональным данным должна относиться информация о фактах биографии лица, о состоянии его здоровья, об имущественном положении, о профессии и роде занятий, совершенных поступках, о мировоззрении, взглядах, оценках и убеждениях, об отношениях в семье или об отношениях человека с другими людьми. Здесь следует отметить, что абсолютно ясный режим сферы информации о гражданах должен установить закон об охране персональных данных, уже много лет, разрабатываемый в российском парламенте.

Закон о СМИ и вторжение в частную жизнь.

Российские средства массовой информации действуют на основании Закона «О средствах, массовой информации» от 27 декабря 1991 года Интересно заметить, что в данном Законе нет специальной статьи, определяющей цели деятельности средств массовой информации. Поэтому, в каких целях должны осуществлять свою деятельность средства массовой информации из текста Закона «О средствах массовой информации» (далее Закон «О СМИ») определить сложно. В тоже время Закон «О СМИ» четко определяет, в каких целях нельзя использовать СМИ.

К таким запретам ст. 4 Закона «О СМИ» относит: совершение уголовных преступлений; разглашение сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну; призывы к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства. Разжигание национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни; пропаганду войны, распространение передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости; использование скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье.

Таким образом, можно предположить, что авторы данного Закона исходили из известного принципа: «Все что не запрещено - разрешено». То есть СМИ могут осуществлять свою деятельность в целях, не запрещенных данным Законом.

Поскольку нас интересуют пределы и возможности вторжения средств массовой информации в частную жизнь граждан, то мы обратимся к анализу этой стороны Закона «О СМИ», включая анализ соответствующей системы запретов и ограничений.

Ст. 1 Закона «О СМИ» говорит о том, что в Российской Федерации поиск, получение, производство и распространение массовой информации не подлежат ограничениям, за исключением предусмотренных законодательством Российской Федерации о средствах массовой информации. В Законе «О СМИ» практически нет никаких запретов и ограничений, касающихся поиска и получения информации. Ограничения имеются только относительно распространения информации. Таким образом, СМИ в принципе не запрещается использовать дня сбора информации любые средства и методы. Ограничителем в этих случаях могут быть только Кодекс профессиональной этики журналиста и личная порядочность.

В этой связи актуальным представляется вопрос о методах поиска и получения информации журналистами. Несмотря на то, что Закон «О СМИ» не содержит специальной статьи, в которой бы они определялись, в тексте Закона имеется информация о таких методах. Так в некоторых статьях Закона о СМИ содержатся сведения об использовании конфиденциальной информации и материалов, полученных с использованием скрытой записи.

Сегодня СМИ активно пользуются услугами конфиденциальных источников информации. И чувствуют себя в этой сфере достаточно спокойно и уверенно, так как не несут за это никакой ответственности, не имеют ограничений и контроля. Такое положение дел позволяет получать конфиденциальную информацию и о частной жизни интересующих лиц. Тем более что в отношении получения информации о частной жизни гражданина, Закон о СМИ не содержит никаких ограничений. Закон о СМИ содержит в себе только ограничение на распространение такой информации.

Статья 49 Закона «О СМИ» обязывает журналиста получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в средствах массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей. То есть журналисту не запрещается собирать информацию о частной жизни граждан и ждать случая, когда ее распространение будет необходимо для защиты общественных интересов.

Аналогичным образом обстоит дело и с другим методом сбора информации, которым является скрытая запись. С одной стороны, журналист обязан при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в известность о проведении аудио и видеозаписи, кино- и фотосъемки. С другой стороны, статья 50 Закона «О СМИ» определяет порядок распространения сообщений и материалов, подготовленных с использованием скрытой аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки. То есть авторы Закона дают возможность журналистам фиксировать информацию с помощью различных видов записи, как минимум двумя способами: 1) вести открытую запись и ставить об этом в известность объект записи; 2) вести скрытую запись.

О том, что является основанием для проведения скрытой записи, каковы порядок и условия проведения этого мероприятия, в Законе «О СМИ» ничего не сказано. Указанная статья 50 определяет только порядок распространения информации подготовленной с использованием скрытой записи.

В следующей главе рассмотрим проблему вторжения в частную жизнь.

4. Вторжение в частную жизнь, как одна из проблем современного общества

Концепция права на частную жизнь была впервые сформулирована в 1890 году, но только через 15 лет американские суды признали эту концепцию. Верховный суд плата Джорджия был первым, кто признал эту концепцию в деле Paverish против New England Life Insurance Co. В данном деле были использованы фотографии частного лица без его разрешения для рекламы в газете.

Суды часто формулируют чувства как «законное ожидание неприкосновенности частной жизни». Публичные фигуры имеют меньше прав на неприкосновенность частной жизни. Бывшие и настоящие правительственные чиновники, кандидаты в политические деятели, артисты эстрады и спортсмены обычно считаются публичными фигурами. Считается, что они добровольно выставили свою жизнь на всеобщее пристальное рассмотрение и отказались от права на личную жизнь, по крайней мере, в вопросах, касающихся их публичных обязанностей. Хотя частные лица обычно могут требовать, чтобы их оставили в покое, это право не является абсолютным. Например, если человек, которого обычно не считают публичной фигурой, оказался в центре внимания из-за своего участия в событии, широко освещаемом в газетах, его требовании относительно права на частную жизнь могут быть ограниченными. Право на частную жизнь может быть нарушено любыми средствами информации. Это гражданское нарушение обычно делится на четыре категории: вторжение; публикация частной информации; неправильное освещение; незаконное присвоение.

Вторжение.

Вторжением считается, когда происходит намеренное физическое вторжение в чье-либо уединение или же в личные дела лица. Часто иски против средств массовой информации касаются некоторых аспектов процесса сбора новостей. Это нарушение может включать неправильное использование магнитофонов, фотоаппаратов или другого оборудования. Нарушение владения тоже может быть формой вторжения. Серьезный иск о вторжении может быть предъявлен независимо от того, была информация в эфире или нет. Например, в деле Williams против ABC, истец успешно подала в суд на телевизионную станцию за то, что она без ее согласия сняла на пленку хирургическую операцию. Присутствие телекамеры во время операции было признано вторжением - нарушением личной жизни женщины - независимо от того, была ли операция показана по телевидению или нет.

Публикация частных фактов.

Публикация правдивой информации относительно частной жизни лица, которая может показаться очень оскорбительной и не касается общественных интересов, также является вторжением в частную жизнь. Ответственность в таких случаях определяется в зависимости от того, каким способом была получена эта информация, а также от того, какую ценность она представляет для печати. Раскрытие частных сенсационных фактов о сексуальной жизни, состоянии здоровья или экономического статуса лица является вторжением в частную жизнь. Репортажи о событиях, которые открыты для публики, не являются вторжением в частную жизнь. Новости об арестах представляют ценность для печати, и поэтому пресса может свободно передавать такие новости, но эта информация должна быть достоверной. «Даже интимный момент между супругами, запечатленный на фотографии во время их пребывания на публике, не будет обладать исковой силой, если нет оснований считать эту фотографию сугубо личной». В таких случаях суды обычно отвечают, что невозможно «ожидать сохранения интимности» находясь на публике. В качестве примера, хотелось бы привести следующий случай, произошедший в нашем городе. Пара молодоженов и их гостей были сфотографированы фотокорреспондентом одной из местных газет в момент возложения цветов к памятнику в центре города. Данное событие происходило в момент празднования дня города, и было опубликовано на первой полосе газеты. После выхода газеты, вышеупомянутая пара, пришла в редакцию с необоснованными претензиями по поводу вторжения в их частную жизнь и угрозой судебного иска. На что главный редактор объяснил молодым людям, что съемки событий происходящих в общественных местах не нарушают границ приватности, и фотокорреспондент действовал в рамках закона.

Публичные записи.

Если источником информации является публичная запись, например свидетельство о рождении, отчет полиции или судебное рассмотрение, средства информации обычно не ответственны за их освещение. Газета может напечатать, например, список людей, получивших развод, если эта информация получена го судебных записей, даже когда она вызывает смущение этих лиц.

Неправильное освещение.

Неправильное освещение личной жизни встречается тогда, когда публикуется очень обидная неправильная информация, которая представляет человека в невыгодном свете. Этот тип вторжения в частную жизнь часто встречается, когда автор сгущает краски или фантазирует при написании рассказа, а также использует давно отснятые ленты из своей фильмотеки для приукрашивания сюжета. Неправильное освещение включает приукрашивание, извращение фактов (подача материалов и фотографий так, что создается неправильное представление) и беллетризацию (вымышленные истории с замаскированными персонажами, которые подразумевают реальных людей).

Неправомерное присвоение.

Использование имени физических лиц или сходства с ними для коммерческих целей является присвоением. Закон защищает физические лица от эксплуатации их имени исключительно для своих целей. Иногда для этого не требуется даже использования полного имени. Если это лицо узнаваемо другими, иск по поводу присвоения, скорее всего, будет признан действительным. Использование фотографии для иллюстрации рассказа не является присвоением. Даже если фотография используется с целью продажи журнала, суды обычно не рассматривают это как торговлю или как коммерческие цели. Линия между новостями и коммерческим использованием не всегда является четкой. Однако даже фотография, использованная для иллюстрации статьи, может повлечь за собой ответственность за присвоение, если будет признано, что статья имела целью привлечение большего числа покупателей, то есть коммерческую цель.

Защита.

Если журналист получил согласие физического лица, то это не считается вторжением в частную жизнь. Однако он должен быть уверен, что субъект не только согласился дать интервью, но и согласен на его публикацию, передачу в эфире и печатание фотографий. Когда дело касается несовершеннолетних или юридически некомпетентных людей, может быть необходимо взять разрешение родителей или опекунов. Письменное освобождение от ответственности является важным фактором для использования фотографий или частной информации при рекламировании или в других коммерческих контекстах. Правда может быть защитой, но только в делах, связанных с неправильным освещением событии. Сторона, предъявляющая иск о неправильном освещении событий и вторжении в частную жизнь в деле, представляющем общественный интерес, должна доказать, что средства информации намеренно или необдуманно сделали ошибочные заявления. Однако правда не может являться защитой в иске за публикацию частных фактов. Если, как сообщается, общественность законно интересуется данной историей, то интерес общественности может служить защитой в иске о вторжении в частную жизнь. Но если репортаж, законно интересующий общественность, содержит дополнительную, ничем не обоснованную информацию о частной жизни, публикация этих частных фактов может быть под вопросом.

Что необходимо репортеру при освещении частной жизни.

1). Согласие субъекта.

Является ли субъект совершеннолетним; если нет, получили ли вы согласие его/ее родителей; является ли человек психически и эмоционально здоровым, чтобы дать свое согласие; не отказался ли он/она от своего решения; является ли субъект в настоящее время частным лицом или публичной фигурой.

2). Методы получения Информации.

Происходит ли это в общественном месте; если это происходит в частном владении, есть ли у вас разрешение находиться в здании, брать интервью, фотографировать; была ли эта информация в публичных источниках или в полупубличных источниках.

3). Согласие.

Приведет ли публикация данной информации к оскорблению чувств общественности; не были ли факты приукрашены с помощью сомнительной информации и правдивости; является ли информация свежей и интересующей общественность в данное время; является ли информация действительно необходимой для данной истории.

5. Практическое отношение к вторжению

Право на тайну личной жизни имеют все без исключения: дети, недееспособные люди, заключенные, люди в состоянии алкогольного опьянения, бомжи, военнослужащие, государственные чиновники - закон ни для кого не делает исключения. Сведения об общественной же жизни человека включают в себя информацию о событиях и фактах, связанных с публичной деятельностью (государственной службой, службой в органах местного самоуправления, участием в политической и общественной деятельности).

В своих решениях по защите тайны частной жизни Судебная палата по информационным спорам (СПИС), например, признала: наличие прав граждан, лишенных свободы, на защиту частной жизни в связи с трансляцией на канале ОРТ репортажа журналиста А. Невзорова о быте одной из женских колоний; неправомерность обсуждения подробностей частной жизни президента частной корпорации в связи с неудавшимся покушением на его жизнь в телепередаче «Человек и закон». Злоупотреблением свободой массовой информации разглашение в газете «Известия» факта о состоявшейся за 18 лет до этого перемене фамилии членом правительства РФ. Нарушением пункта 5 статьи 49 Закона о СМИ публикацию беседы корреспондента газеты «Труд» с членом сборной России по футболу о его личной жизни без получения согласия последнего.

Согласие на распространение сведений.

Вопрос о том, что понимать под согласием на распространение сведений о личной жизни человека имеет ключевое значение для избегания ответственности за нарушение тайны личной жизни. Согласие, особенно в случае открытой съёмки в общественном месте, может быть выражено в молчаливой форме. Если человек, который видит, что работниками СМИ ведётся съёмка, прямо не высказывает им своих возражений против демонстрации кадров, на которых он оказался, запечатлён, то это следует понимать как его согласие. В противном случае норма закона не позволяла бы показывать большинство не снятых в студии телесюжетов и фотографий: уличного движения, народных гуляний, митингов и т. п.

В связи с этим, полезно рассмотреть иск, предъявленный в 1997 году редакции газеты “Центр Азии” (г. Кызыл). Во время тувинского конкурса красоты аккредитованный при нём фотокорреспондент газеты “Центр Азии” запечатлел одну из его участниц, К., в кулуарах. В перерыве между этапами конкурса К. сидела на подоконнике театра, где проходили состязания, и курила. По итогам конкурса, именно эта девушка завоевала титул “Мисс Скромность”. Впоследствии газета опубликовала о нём фоторепортаж, в котором среди прочих снимков поместила фотографию К. с номером конкурсантки на руке и сигаретой во рту, и с подписью “Очаровательной Мисс Скромность тоже нужен перекур”.

Обидевшаяся К. обратилась в суд с исковым заявлением о защите чести и достоинства и взыскании морального вреда в размере десяти миллионов (неденоминированных) рублей к редакции газеты “Центр Азии”. Более того, она потребовала от редакции опровержения якобы порочащих её сведений. Обладательница титула “Мисс Скромность” посчитала, что, поместив на странице газеты подобный снимок, редакция нарушила её личные неимущественные права, а именно право на неприкосновенность частной жизни, закреплённое в статье 150 ГК РФ.

Обосновывая свои требования, К. указала в заявлении, что снимок в газете был помещен без её разрешения. “Мисс Скромность”, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, скрывала от своих близких и знакомых факт курения, так как в семье курение не поощрялось. Суды первой и второй инстанции исковые требования К. удовлетворили частично, обязав редакцию газеты “Центр Азии” опубликовать в течение месяца извинения (!) и выплатить в качестве компенсации морального вреда 1 000 (деноминированных) руб.

Вставшие на защиту газеты юристы московского Фонда защиты гласности предложили следующие разъяснения, направленные на защиту от необоснованно предъявленного иска. Само требование истицы об опровержении запечатленного на фотографии факта курения “Мисс Скромности”, является абсурдным, поскольку из-за очевидности (фотография) его невозможно отрицать, а тем более опровергнуть.

Рассматривая вопрос -- является ли эта фотография сведениями о частной жизни конкурсантки и требуется ли получение разрешения на распространение подобного снимка, следует исходить из того, что по общему правилу, нахождение человека в общественном месте, свободном для доступа других лиц, не может быть отнесено к сфере его частной жизни. Следовательно, никаких разрешений в этом случае на съёмку не требуется. Конкурс красоты сам по себе является публичной акцией, призванной привлечь внимание, прежде всего к участницам конкурса. Поведение участниц не только в момент проведения конкурса, но и в перерывах между турами, вызывает большой общественный интерес. Девушки, участвующие в подобных мероприятиях, не только знают об этом, но и поощряют подобный интерес прессы к себе, позируя для снимков в средствах массовой информации.

Кроме того, в суд была представлена отснятая на конкурсе плёнка, которая доказывала, что фотокорреспондент снимал девушку два раза за некий отрезок времени, в течение которого девушка могла бы воспрепятствовать производству съёмки, например, отвернувшись. При этом, опубликованная в газете фотография была отпечатком со второго по очередности производства съёмки негатива.

Поэтому, утверждали представители ответчика, в данной ситуации фотография, сделанная в перерыве между этапами конкурса, не является распространением в СМИ сведений о частной жизни конкурсантки.

К тому же решение суда обязывало редакцию газеты “Центр Азии” помимо взыскания денежной компенсации за моральный вред принести публичное извинение К. Как уже говорилось в главе 11, принесение редакцией публичного извинения не предусмотрено нормами российского законодательства, в них закреплен лишь порядок опровержения сведений, унижающих честь и достоинство граждан.

Верховный суд Республики Тыва, вынося постановление об отказе К. в её иске к редакции газеты “Центр Азии”, руководствовался приведёнными выше положениями.

неприкосновенность личный правовой законодательный

Заключение

Человеку необходима “зона безопасности”, и это не просто личное предпочтение, это важное требование эффективности социальной структуры. Право на неприкосновенность частной жизни и создает эту зону безопасности, ограничивая социальный контроль пределами, которые, я определила бы как необходимые и достаточные. Оно обеспечивает человеку личную автономию, личную независимость, подобно тому, как право собственности обеспечивает ему независимость имущественную (разумеется, и то, и другое в рамках закона). Таковы социологические параметры права на неприкосновенность частной жизни.

Реальная ситуация во многом отличается от нормативной модели. В газетах появляются сообщения о частном подслушивании и других нарушениях приватности частных лиц. И если мы пока не ощущаем негативных последствий “информационного контроля” со стороны государства, это свидетельствует не столько о его самоограничении, сколько об отсутствии у него в данный момент соответствующих возможностей.

Не стоит уповать на одно только прямое действие Конституции. Нам необходимы законы -- четкие, детально разработанные законы, содержащие гарантии от несанкционированного вмешательства в нашу частную жизнь со стороны государственных и частных институтов, а в случаях, когда такое вмешательство объективно необходимо и санкционировано законом -- обязательные процедуры, которые исключили бы произвол в осуществлении ими своих полномочий.

Библиография

1. Лавреневская А.С. Объективное и субъективное в очерке (к теории жанра). Автореф. канд. дисс. М., 1989.

2. Николаева Т.М. «Лингвистическая демагогия» // Прагматика и проблемы интенсиональности (сборник научных трудов). М., 1988.

3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995.

4. Рощин С.К. Психология и журналистика. М., 1989.

5. Сковородников А.П. Языковое насилие в современной российской прессе // Университетская жизнь. - 1996. - 12 февр. С. 2.

6. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. Введение в психологию субъективности. М., 1995.

Размещено на Allbest.ru