История и понятие принудительных мер медицинского характера

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. История и понятие принудительных мер медицинского характера

1.1 Развитие российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера

1.2 Понятие, виды и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Глава 2. Цели и порядок применения принудительных мер медицинского характера

2.1 Цели принудительных мер медицинского характера

2.2 Проблемы правового регулирования исполнения принудительных мер медицинского характера

Заключение

Список источников и литературы

Приложения

Введение

Актуальность темы исследования. Создание целостной концепции принудительных мер медицинского характера - одна из наиболее актуальных и далеко не решенных проблем в области правовой науки и юридической практики. Ее значимость обусловлена процессами построения правового государства, совершенствования российского законодательства, а также потребностями следственной, судебной и пенитенциарной практики в комплексном подходе к обобщающему изучению способов предупреждения посягательств на общественные отношения, находящиеся под защитой уголовного закона; многообразием этиологических факторов и патогенетических механизмов общественно опасного поведения, вариантами их много векторного сочетания и взаимодействия, обуславливающими большой методологический спектр подходов к созданию концептуально-теоретических основ принудительных мер медицинского характера и практике их применения. Выработка целостной концепции принудительных мер медицинского характера связана с решением ряда вопросов, имеющих самостоятельное значение для конструирования и применения уголовно-правовых институтов. Среди них - правовая природа принудительных мер медицинского характера; характер правоотношений, возникающих в связи с применением принудительных мер медицинского характера; «вменяемость» и «невменяемость» как категории уголовного права; освобождение от наказания в связи с наступившим психическим расстройством; основание применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, которые страдают психическим расстройством, не исключающим вменяемости; так называемые «псевдо невменяемость» и «возрастная невменяемость»; эффективность применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией; повышение эффективности предупреждения преступлений и общественно опасных деяний, совершаемых лицами, страдающими психическими расстройствами, и многие другие. Актуальность темы объясняется количеством лиц страдающих психическими расстройствами привлеченными к уголовной ответственности, так в 2007 году общее количество составило 54000 человек. (Приложение 1).

Можно выделить несколько основных причин, актуализовавших проблему создания целостной концепции принудительных мер медицинского характера. Во-первых, выявляется все большее количество лиц, привлекаемых к уголовной ответственности и обнаруживающих психические расстройства, которые оказывают влияние на интеллектуально-волевую сферу, то есть играют существенную роль в этиопатогенезе преступного поведения и определяют пониженную способность прогнозировать последствия своих действий и (или) осознанно руководить ими. При этом зачастую субъект полностью не лишен возможности сознательности и произвольности поведения, когда его способность осознавать свои действия, значение инкриминируемых поступков, руководить ими не утрачена совсем, но по сравнению с общепринятой медико-психологической нормой реально уменьшена. Во-вторых, получил законодательное воплощение новый вид принудительных мер медицинского характера: принудительное амбулаторное наблюдение и лечение у психиатра, в том числе - соединенное с исполнением наказания. В-третьих, в местах лишения свободы оказывается несоразмерно большое количество лиц, страдающих психическими расстройствами. В-четвертых, большая распространенность повторного совершения общественно опасных действий и преступлений лицами, страдающими психическими расстройствами.

Степень научной разработанности. Серьезные попытки, разумеется ограниченные юридической либо иной сферой научных интересов авторов, предприняли Ю.М. Антонян, Ю.Н. Аргунова, Г.Н. Борзенков, СВ. Бородин, Л.Д. Гаухман, Т.Б. Дмитриева, Н.Г. Иванов, А.Н. Игнатов, С.Г. Келина, А.Ф. Кистяковский, В.П. Котов, В.Н. Кудрявцев, В.В. Лунеев, Р.И. Михеев, А.В. Наумов, СИ. Никулин, B.C. Орлов, Н.И. Пикуров, А.А. Пионтковский, СВ. Полубинская, А.И. Рарог, Ф.С Сафуанов, О.Д. Ситковская, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, А.И. Чучаев, М.Д. Шаргородский, СН. Шишков, О.Ф. Шишов, Б.В. Шостакович, С.П. Щерба и другие исследователи.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения в сфере применения законодательства о принудительных мерах медицинского характера. Предмет исследования - уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 19 - 23, 97 - 104 УК РФ и практика их применения.

В связи с тем, что в стране проводится уголовно-правовая реформа, в научный оборот введен большой объем нового материала, который требует обобщающего анализа именно с современных позиций системного использования положений юридической науки. Это определяет своевременность и актуальность исследования.

Цель исследования - изучение порядка применения принудительных мер медицинского характера, имеющих фундаментальное значение в реализации принципов законности, справедливости и гуманизма, для повышения эффективности в профилактике общественно опасных деяний и преступности на теоретическом, законодательном и правоприменительном уровнях. принудительная мера вменяемость

Для достижения этой цели ставятся следующие задачи:

1. Определение правовой природы и содержания принудительных мер медицинского характера.

2. Рассмотрение в историко-правовом и сравнительно-правовом аспектах проблем применения принудительных мер медицинского характера.

3. Изучение основных закономерностей возникновения и развития, сущности, назначения и функционирования в отечественном законодательстве категории «вменяемость».

4. Оценка эффективности различных видов принудительных мер медицинского характера.

5. Рассмотрение опыта применения принудительных мер медицинского характера к лицам, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости. Исследование полноты и точности их отражения в уголовном законе.

6. Разработка предложений по совершенствованию уголовно- правового регулирования принудительных мер медицинского характера; применению в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, в том числе -- не исключающим вменяемости.

Научная новизна работы заключается в том, что исследование -комплексный, межотраслевой, обобщающий анализ института принудительных мер медицинского характера. Исследованы возможные пути совершенствования правового регулирования принудительных мер медицинского характера, что позволит, усиливая социально-правовой контроль над преступностью и общественно опасными деяниями, осуществлять этот процесс в строгих рамках законности и свести к необходимому минимуму неизбежные ограничения прав и свобод лиц с психическими расстройствами.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования заключается в том, что в сделана попытка решить ряд проблем науки уголовного права и практики, заложены концептуальные основы оптимизации применения принудительных мер медицинского характера.

Методология и методика исследования. Методологическая основа исследования построена исходя из ее понимания как комплексного, межотраслевого подхода к принципам и способам теоретического освещения фактического материала при создании целостной концепции принудительных мер медицинского характера. Она опирается на диалектико-материалистический и конкретные специальные (историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-логический и иные) методы исследования.

Нормативную базу исследования составляет конституционное и отраслевое законодательство - уголовное, уголовно-исполнительное, а также законодательство о здравоохранении.

Структура работы определяется поставленной целью и задачами. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.

Глава 1. История и понятие принудительных мер медицинского характера

1.1 Развитие российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера

В соответствии с действующим уголовным законодательством РФ принудительные меры медицинского характера представляют собой принудительное психиатрическое лечение и применяются судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы к лицам, страдающим определенными психическими расстройствами и совершившим предусмотренные статьями Особенной части УК деяния.

Первые упоминания о душевнобольных в русском законодательстве относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира Мономаха в главе «О завещании» содержалось указание об исключении «бесных» из числа свидетелей. Соборное уложение 1649 г. и Новоуказные статьи о статьях, разбойных и убийственных делах 1669 г. освобождали психически больных от ответственности за убийство, но лечение таких лиц законодательством не предусматривалось.

Русская судебная хроника XVIII в. знает целый ряд случаев осуждения заведомо душевнобольных на смертную казнь, пожизненное или длительное тюремное заключение. Однако в России преследования душевнобольных никогда не были так широко распространены, как в Западной Европе, где упомянутых лиц обвиняли в колдовстве или признавали одержимыми бесом, что влекло за собой жестокие пытки и мучительную казнь на костре.

Формирование института принудительных мер медицинского характера в российском законодательстве прослеживается на протяжении многих веков. Так, в средневековой России в отличие от Западной Европы не было жестокого преследования душевнобольных. В случае совершения ими убийства или разбоя их не признавали виновными и помещали в монастыри для «изгнания бесов».

Монастырские больницы предназначались преимущественно для душевнобольных преступников, занимавших высокое положение в обществе. В связи с обременительностью содержания большого количества душевнобольных в начале XVIII века Святейший синод всячески пытался отказать светской власти в содержании душевнобольных при монастырях.

На Руси чаще всего душевнобольные, совершившие те или иные правонарушения, помещались в принудительном порядке в монастыри. Опасных душевнобольных заковывали при этом в кандалы и цепи. Такое положение существовало до 1776 г., когда Екатерина II специальным указом предписала содержать душевнобольных преступников в Суздальском монастыре нескованными и обращаться с ними «с возможною по человечеству умеренностью». Принятие указа не означало того, что в действительности отношение к душевнобольным преступникам стало соответствовать требованиям гуманности. Обращение с душевнобольными лицами, даже не совершившими никаких правонарушений, в «сумасшедших домах» царской России еще спустя столетие после этого указа отличалось жестокостью и было направлено не столько на их лечение, сколько на усмирение.

В последующее время правовое положение психически больных лиц, совершивших преступление, получило более определенное законодательное закрепление. В Своде законов 1832 г. предусматривалось освобождение душевнобольных от уголовной ответственности уже не только за убийства, но и за любые другие преступления, а также впервые упоминалось о принудительном лечении лиц, совершивших убийство в состоянии безумия или сумасшествия. Указанных лиц предлагалось содержать и лечить отдельно от других умалишенных в специальных отделениях домов сумасшедших.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержалось достаточно широкое определение понятия невменяемости. В качестве причин, исключающих вменение в вину содеянного, назывались сумасшествие, припадки болезни, приводящей в умоисступление или полное беспамятство. В соответствии с названным актом принудительному лечению - помещению в дом умалишенных - лица, совершившие убийство, покушение на собственную жизнь и поджог, безумные от рождения, подвергались даже в том случае, если родственники были согласны взять на себя обязанность смотреть за ними и лечить их. Здесь же были определены порядок заключения этих лиц в дома умалишенных, сроки их содержания там и основания освобождения.

Психиатрическое освидетельствование лиц, совершивших указанные преступления, проводилось в соответствии с нормами уголовного судопроизводства. Принудительное водворение лица в дом умалишенных и установление опеки над его имуществом производились по определению окружного суда и судебной палаты. Срок обязательного пребывания лица в доме умалишенных составлял два года, в течение которых должно отсутствовать проявление признаков сумасшествия. Данный срок мог быть сокращен при неопасном поведении больного. После освобождения лицо по решению суда передавалось на поруки заслуживавшим доверия лицам.

Шаг вперед в развитии понятия невменяемости как обстоятельства, исключающего возможность привлечения к уголовной ответственности, сделало Уголовное уложение 1903 г. Определение невменяемости в этом акте максимально приближено к современному. «Не вменяется в вину, - гласит ст. 39 Уголовного уложения, - преступное деяние, учиненное лицом, которое, во время его учинения, не могло понимать свойства и значения им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного не развития, происшедшего от телесного недостатка или болезни.

В случаях, когда оставление такого лица без особого присмотра суд признает опасным, он отдает это лицо под ответственный надзор родителям или другим лицам, пожелавшим принять его на свое попечение, или помещает его во врачебное заведение. В случаях же учинения убийства, весьма тяжкого телесного повреждения, изнасилования, поджога или покушения на одно из сих преступных деяний, лицо, совершившее такое деяние, обязательно помещается во врачебное заведение».

Уголовное законодательство России советского периода исключало возможность наказания лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, и уделяло внимание их принудительному лечению. Например, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. предлагали применять к таким лицам лишь принудительные меры и меры предосторожности. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал принудительное лечение как меру социальной защиты, применяемую по приговору суда. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. к мерам медицинского характера относил принудительное лечение и помещение в лечебное заведение, соединенное с изоляцией. В отличие от дореволюционного законодательства принудительное лечение регулировалось инструкциями НКЮ (1935) и Минздрава (1954).

В УК РСФСР 1926 г. предусматривалось право суда применять в дополнение к наказанию меры медицинского характера к лицам, страдающим психическим расстройством, но не утратившим вменяемости (ст. 26). На практике же данная статья не находила применения.

Более подробно принудительные меры медицинского характера были регламентированы в УК и УПК РСФСР 1960 г. Здесь впервые определялись виды принудительных мер медицинского характера и условия их применения. Принудительное лечение могло осуществляться в психиатрических больницах общего и специального типа в зависимости от характера заболевания, опасности личности для общества и тяжести совершенных общественно опасных действий. Психиатрические больницы специального типа находились в ведении МВД. В 1988 г. в ст. 58 УК РСФСР 1960 г. были внесены изменения, которые касались дифференциации видов лечебных учреждений, осуществляющих принудительные меры медицинского характера. К таким лечебным учреждениям стали относиться психиатрические больницы с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Кроме того, УК РСФСР 1960 г. устанавливал порядок назначения, изменения и прекращения принудительного лечения. Появилась ранее неизвестная УК норма о применении принудительных мер медицинского характера к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступления.

В системе мер уголовно-правового воздействия центральное место занимают уголовная ответственность и наказание, основанием для реализации которых является факт совершения преступления, а целями - исправление виновного, общая и специальная превенция. Законодательство содержит и другие уголовно-правовые институты, которые применяются к лицам, совершившим преступления. Речь идет о принудительных мерах медицинского и воспитательного характера, юридическая природа которых исследована недостаточно полно.

Уголовное законодательство многих зарубежных стран построено по так называемому «двухколенному» принципу. В его рамках выделяются две группы относительно самостоятельных мер. С одной стороны, наказание, размеры которого определяют деяние и вина, с другой - иные меры (медицинские, воспитательные, профилактические и т. п.), характер которых зависит от общественной опасности личности преступник. Такой подход при всех его недостатках позволяет дифференцирование, подходить к правовому регулированию средств воздействия первой и второй группы и создавать с учетом их специфики различные системы гарантий соблюдения режима законности.

Комитет Конституционного надзора СССР Заключением от 25 октября 1990 г. признал не соответствующим Конституции СССР и международным актам о правах человека принудительное лечение алкоголиков и наркоманов в ЛТП. Такой вывод заставляет внимательнее взглянуть на аналогичный уголовно-правовой институт с позиций его законности и обоснованности.

Общепризнанным является положение, в соответствии с которым принудительные меры медицинского характера свободны от элементов кары и не влекут за собой судимости. Поэтому их следует считать самостоятельным правовым институтом, который существует параллельно с уголовной ответственностью. Но в отличие от нее он основан не на факте совершения преступления, а на свойствах личности виновного, которые находятся за чертой признаков субъекта преступления и поэтому не влияют на квалификацию. Однако в соответствии со ст. 37 УК РСФСР могут учитываться при определении вида и размера наказания, В теории уголовного права принудительные меры медицинского характера, указанные в ст. 62 УК РСФСР, существовали как «меры безопасности» или «меры защиты».

Вряд ли можно согласиться с распространенным мнением о том, что целями принудительных мер медицинского характера является исправление лиц, отбывающих наказание. Любое лечение, даже принудительное, сохраняет свою гуманную сущность и может иметь лишь единственную цель - излечение лица, страдающего от заболевания (которым следует считать алкоголизм и наркоманию). Указанная цель в перспективе может совпадать с целями уголовного наказания (лежать в русле их реализации). Однако оказание медицинской помощи нельзя подчинять решению каких бы то ни было идеологических и воспитательных задач. Можно представить себе и такую ситуацию, когда цели указанных уголовно-правовых институтов будут не совпадать, а то и противоречить друг другу. Так, излечение особо опасного рецидивиста не влечет автоматического прекращения антиобщественной деятельности.

В связи с Заключением Комитета Конституционного надзора СССР от 25 октября 1990 г. возникает вопрос, правомерен ли действующий порядок принудительного лечении лиц, совершивших преступления. Уголовный закон не требует от суда установления причинной обусловленности между заболеванием виновного и совершенным преступлением. В этих случаях принудительность лечения оправдывается не столько приговором, формирующим правовой статус осужденного, сколько юридической природой мер безопасности, которые предписывают ограничивать некоторые права и свободы личности в тех ситуациях, когда это способствует сохранению общественных ценностей. Здесь можно провести аналогию с существующим в уголовном праве институтом крайней необходимости, которая правомерна лишь в том случае, если вред, причиненный прав охраняемым интересам, в результате оказывается меньше вреда предотвращенного.

Принудительные меры медицинского характера основаны не на совершении преступления, а на свойствах личности виновного и под этим углом зрения не должны назначаться приговором, где решаются вопросы уголовной ответственности. Представим себе, что осужденный согласен с квалификацией преступления и мерой назначенного судом наказания, но возражает против принудительного лечения. Если приговор вступил в законную силу, то его обжалование с целью опротестования в порядке надзора лишь в связи с неверно назначенным принудительным лечением мало результативно, если не бессмысленно. И совсем иная ситуация складывается, когда протест будет приноситься на специальное определение, решающее лишь данный конкретный вопрос. Здесь шансы осужденного на пересмотр дела в порядке надзора значительно возрастут, а его права и законные интересы получат более надежную правовую защиту.

Обращает на себя внимание и то, что полный перечень видов принудительного лечения, применяемых к осужденным, фактически не охватывался ст. 62 УК РСФСР. Так, из текста ст. 24, 53 УК РСФСР следует, что к лицам, отбывающим наказание по приговору суда, применялся также и лечение от венерического заболевания, возможность принудительной реализации которого ясно обозначена в п. 2 Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 июля 1979 г. «Об усилении борьбы с распространением венерических заболеваний» (в редакции Указа от 29.01.86 г.). То же следует из установления уголовной ответственности за уклонение от лечения от венерической болезни (ст. 115 УК РСФСР) Однако правовым основанием для такого принудительного лечения, даже в случае совершения больным какого-либо преступления, является не приговор или определение суда, а решение лечебно-профилактического учреждения. Юридическая природа этой меры, влекущей уголовно-правовые последствия (неприменение ст. 24, 53 УК РСФСР), настоятельно требовал специальной процессуальной формы реализации. Принудительное лечение от венерической болезни (как и от алкоголизма или наркомании) по отношению к лицам, осужденным за преступления, также должно назначаться специальным судебным определением.

В уголовном законе необходимо было создавать институт мер безопасности, где следует предусмотреть все их разновидности. Он должен был найти адекватное отражение в уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве, что позволило более четко определять основания, пределы и последствия не карательного ограничение прав и свобод граждан, применяемого в связи с совершением ими преступлений.

Дальнейшее развитие институт принудительных мер медицинского характера получил в разработанной учеными Теоретической модели Общей части уголовного кодекса. Авторы Теоретической модели разъединили содержавшиеся в гл. 6 УК 1960 г. нормы о принудительных мерах медицинского характера и принудительных мерах воспитательного характера, поскольку эти меры отличаются по своей юридической природе, основаниям и целям применения. В Теоретической модели УК более четко, чем в действующем законодательстве, были сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера, впервые закреплялись их цели и упоминалось о возможности применения принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступление в состоянии ограниченной вменяемости.

С учетом положений Теоретической модели уголовного кодекса были изложены цели и основания применения принудительных мер медицинского характера в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые остались практически недействующим документом. Определение видов принудительных мер медицинского характера, условий и порядка их применения, продления, изменения и прекращения были отнесены Основами к компетенции уголовных кодексов республик.

Довольно ясно сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера в УК РФ 1996 г. в отличие от УК 1960 г., где такие основания прямо не назывались, хотя и указывалось, к какому контингенту лиц упомянутые меры относятся.

Доктринальные определения принудительных мер медицинского характера отражают стремление авторов охватить как главные, так и второстепенные признаки названных мер. В результате таких попыток созданы излишне громоздкие определения. Типичным определением такого рода является дефиниция, предложенная в 1979 г. в диссертации Б.А. Протченко: «Принудительные меры медицинского характера - это установленные законом медико-судебные меры, назначаемые судом представляющим опасность для общества по своему психическому состоянию и характеру содеянного невменяемым, а также заболевшим после совершения преступления хронической или временной душевной болезнью вменяемым лицам. Принудительные меры медицинского характера не являются наказанием, они преследуют цели восстановления психического здоровья указанных лиц и предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний, обусловленных расстройством психической деятельности, а в отношении совершивших преступление вменяемых лиц и предупреждения новых преступных действий».

Медицинскими принудительные меры, применяемые к психически больным лицам, являются потому, что имеют строго медицинский характер: рекомендации по их назначению дают комиссия врачей-психиатров, судебно-психиатрическая экспертиза, содержание этих мер в соответствии с медицинскими показаниями определяется медицинским персоналом психиатрических учреждений, где проводится принудительное лечение.

Принудительные меры являются уголовно-правовыми мерами государственного принуждения, поскольку они предусмотрены уголовно-правовыми нормами материального, процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. «Указание на юридическую принадлежность таких мер является явно недостаточным, так как для право применителя в лице судебных правоохранительных органов и медицинских учреждений важна их отраслевая принадлежность, знание которой позволяет обратиться к соответствующим нормам УК РФ, УПК РФ, УИП РФ и других федеральных законов».

Принудительные меры медицинского характера можно определить как особую уголовно-правовую форму государственного принуждения, содержание которой заключается в принудительном лечении невменяемых, а также вменяемых лиц, совершивших преступления и нуждающихся по своему психическому состоянию в принудительном лечении. «Данное определение содержит указание на существенные признаки принудительных мер медицинского характера, не касаясь оснований, целей их применения и других характеристик принудительных мер, которые требуют самостоятельного и подробного рассмотрения».

Вопрос о правовой природе принудительных мер медицинского характера есть вопрос об их сущности, содержательной стороне и, в конечном итоге, о правовой значимости принудительных мер медицинского характера. Но в учебной литературе по уголовному праву эта проблема рассматривается в плане сравнения принудительных мер медицинского характера с мерами наказания. При этом отмечается некоторое сходство таких мер с наказанием, но главное - подчеркиваются различия. «Сходство с наказанием усматривается в том, что принудительные меры медицинского характера назначаются судом и представляют собой государственное принуждение».

А.А. Беляев, М.Д. Шаргородский отмечают: по своей юридической природе меры медицинского характера не являются наказанием, иногда без достаточных оснований утверждается, что «по своей юридической природе эти меры являются мерами государственного принуждения», то есть не проводится различие между наказанием и принудительными мерами медицинского характера. Вместе с тем С.Я. Улицкий, С.Е. Вицин в своих работах подчеркивают, что принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания по основаниям применения (наличие психического заболевания и необходимость лечения), содержанию (отсутствие отрицательной уголовно-правовой оценки содеянного), целям (лечение, а не исправление), юридическим последствиям (принудительные меры не влекут судимости).

В монографической литературе высказывается ошибочное утверждение, что принудительные меры медицинского характера являются одной из форм реализации уголовной ответственности. Это аргументируется тем, что принудительные меры медицинского характера и другие меры уголовно-правового воздействия (наказание и меры пост пенитенциарного воздействия) имеют ряд общих признаков: применяются за совершение общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом; носят принудительный характер; сопряжены с разного рода лишениями и ограничениями; выступают в качестве правового последствия нарушения уголовно-правовых запретов. Однако подобный произвольный подход к уголовной ответственности и включение в нее принудительных мер медицинского характера имеют ряд серьезных недостатков. Уголовная ответственность связана с преступлением, следует за ним и обращена на лицо, виновное в совершении преступления, в то время как принудительные меры медицинского характера применяются:

- в отношении невменяемых лиц, которые вообще не подлежат уголовной ответственности, так как их поведение детерминировано расстройством психики (ст. 21; п. «а», ч. 1, ст. 97);

- к лицам, в отношении которых уголовная ответственность не может быть реализована вследствие психического заболевания после совершения ими преступления (п. «б», ч. 1, ст. 97);

- к лицам совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (п. «в», ч. 1, ст. 97).

По своему характеру уголовная ответственность является репрессивной мерой, тогда как принудительное лечение имеет медицинский характер, что находит свое отражение в названии соответствующей уголовно-правовой категории.

Расширительная трактовка уголовной ответственности, смешение ответственности с принудительными государственно-правовыми мерами, имеющими не карательный характер, совершенно недопустимы, так как ведут к объективному вменению, предполагающему ответственность невменяемых лиц и малолетних. Данную точку зрения отстаивает В.И. Горобцов сторонник расширительной трактовки уголовно-правовых институтов[22], понимающий «юридическую ответственность как ответную реакцию государства на совершенное противоправное деяние» независимо от возраста и вменяемости субъекта, совершившего общественно опасное деяние, и тем самым отстаивающие принцип объективного вменения, отвергнутый уголовным правом.

Меры социальной защиты судебно-исправительного характера применялись в отношении лиц, совершивших преступление, меры медицинского характера - в отношении невменяемых либо вменяемых, заболевших психической болезнью после совершения преступления, а меры медико-педагогического характера - к малолетним правонарушителям. «При этом меры социальной защиты медицинского характера никогда не рассматривались в качестве формы реализации уголовной ответственности, о чем ясно свидетельствуют работы известных советских ученых А.А. Пионтковского, Б.С. Утевского, A.M. Тройкина и других»[23].

Исследование принудительных мер медицинского характера, привело некоторых авторов как А.Н. Павлухин, к поверхностному выводу о том, что указанные меры по своей правовой природе являются мерами социальной защиты от общественно опасных действий невменяемых и психически больных, совершивших преступления[24]. Указанные авторы упустили из виду, что понятие «меры социальной защиты», которое ранее использовалось в уголовном законодательстве под влиянием социологической школы, служило для обозначения системы мер уголовно-правового принуждения, включавшей в себя наказание, принудительное лечение без изоляции и связанное с изоляцией, принудительные меры медико-воспитательного характера, удаление из определенной местности и другие меры, заменявшие наказание или следовавшие за ним.

По своей юридической природе так называемые меры социальной защиты, будучи мерами социального принуждения, значительно отличаются друг от друга, а само появление в уголовном законодательстве понятия «меры социальной защиты», по справедливому утверждению А.А. Пионтковского, было продиктовано стремлением социалистического государства доказать, что ему чужда практика карательной деятельности буржуазного государства, «основанная на идее возмездия преступнику и искупления им своей вины путем отбытия наказания»[25]. «Таким образом, термин «меры социальной защиты», употребляемый современными авторами для характеристики правовой природы принудительных мер медицинского характера, не раскрывает их сущности, поскольку имеет сугубо идеологическую направленность и включает в себя разнородные по своему содержанию меры уголовно-правового воздействия»[26].

И в заключение: по правовой природе принудительные меры медицинского характера являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества.

1.2 Понятие, виды и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Уголовной ответственности и наказанию подлежит только психически полноценное лицо, осознающее фактический характер происходящего и способное руководить своим поведением. Поэтому если общественно опасное деяние осуществляется в состоянии невменяемости, индивид не является субъектом преступления и не может нести уголовную ответственность.

В ситуации, когда преступное деяние совершается вменяемым гражданином, который после его завершения начинает страдать психическим расстройством, обусловившим наступление невменяемости, он признается субъектом преступления. Однако такое лицо не подлежит уголовному наказанию в силу неспособности воспринимать карательное и воспитательное воздействие. Следовательно, применение к нему наказания и иных мер, образующих содержание уголовной ответственности, становится бессмысленным и даже вредным, ибо воспитательное воздействие такой индивид не воспринимает, а состояние его здоровья может ухудшиться.

В то же время наличие у лица душевного заболевания требует применения к нему мер лечения, направленных на его выздоровление и предупреждение новых общественно опасных деяний. Это обусловлено тем, что больной представляет реальную угрозу для общества, что подтверждается фактом совершения им посягательства. Кроме того, душевное расстройство является мощным десоциализирующим фактором, препятствующим нормальной жизни и способствующим утрате индивидом социальных связей, профессиональных навыков, ухудшению его психического и физического здоровья.

На этом основании уголовный закон предусматривает возможность назначения лицам, страдающим психическими заболеваниями, принудительных мер медицинского характера, под которыми следует понимать предусмотренные законом способы лечения, применяемые в отношении граждан, совершивших общественно опасное деяние и страдающих психическим расстройством в целях улучшения их состояния или излечения и предупреждения новых посягательств.

Рассматриваемый правовой институт не входит в содержание уголовной ответственности. Несмотря на принудительные свойства, меры медицинского характера являются способами лечения, а не наказанием и заключаются в оказании лицу, совершившему общественно опасное деяние, врачебной помощи. Принудительные меры медицинского характера не выражают отрицательной оценки содеянного со стороны государства и не влекут за собой судимости. В процессе их реализации лицо подвергается не карательному, а лечебному воздействию. Явно неубедительным выглядит подход Л.В. Багрий-Шахматова, согласно которому изучаемая форма уголовного принуждения содержит в себе карательные элементы, в силу того что она является принудительной мерой[27].

Понятия «кара» и «принуждение» являются близкими, но вовсе не идентичными по своему содержанию. Карательное воздействие предполагает не просто ограничение интересов лица, но также влечет за собой страдания в ответ на его противоправное поведение. Кара, как отмечает В.Г. Смирнов, главным образом характеризуется причинением виновному предусмотренных законом лишений, неблагоприятного воздействия[28]. В свою очередь принудительное воздействие может выражаться не только в виде наказания, но также и в иных формах (меры пресечения, обеспечения исполнения обязанности, превентивные меры и т.п.).

Следовательно, принуждение далеко не всегда знаменует собой кару, что в полной мере относится к мерам медицинского характера, которые направлены именно на лечение лица, и не связаны с причинением ему страданий. Аналогичную позицию занимает Б.А. Протченко, подчеркивающий в этой связи, что принудительные меры медицинского характера не являются наказанием и не включают в себя такой элемент, как кара[29]. Неслучайно, М. Голоднюк делает вывод о том, что применение принудительного лечения не ухудшает, а улучшает правовой статус лица[30].

При проведении принудительного лечения разрешено применять только методы диагностики, лечения и реабилитации, разрешенные Министерством здравоохранения (Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании») (Приложение 2). Выбор способов лечения может быть обусловлен только клиническими показателями. На этом основании меры медицинского характера образуют собой самостоятельную форму правового принуждения, реализуемую в отношении лиц, страдающих определенными психическими расстройствами и находящихся в опасном для себя и окружающих состоянии.

Необходимо отметить, что сам по себе факт совершения общественно опасного посягательства не может быть признан достаточным основанием для применения принудительных мер медицинского характера. Согласно ч. 2 ст. 97 УК РФ они назначаются только в случаях, когда лицо страдает психическим расстройством, которое связано с возможностью причинения им существенного вреда либо с опасностью для себя или окружающих. «Меры медицинского характера, - отмечает Т.П. Печерникова, - всегда назначаются исходя из социальной опасности психически больного. Социальная опасность больного определяется как характером и содержанием его социально опасных действий, так и психическим состоянием»[32]. Об этом, в частности, могут свидетельствовать такие обстоятельства, как неоднократность общественно опасных посягательств, повышенная возбудимость и агрессивность больного, глубокая тяжесть психического состояния, высокая степень опасности совершенного деяния и т.п. Это обстоятельство подтверждается судебной практикой. (Приложение 3).

Если, несмотря на наличие психического расстройства, лицо, совершившее посягательство в состоянии невменяемости, не представляет опасности, принудительные меры медицинского характера не применяются. Установив отмеченное обстоятельство, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера. При этом согласно ч. 4 ст. 97 УК РФ суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этих лиц или направлении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении[33].

Часть 1 ст. 99 УК предусматривает четыре вида принудительных мер медицинского характера, которые могут быть назначены судом:

а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра;

б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа;

в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа;

г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Вид принудительных мер медицинского характера назначает суд, учитывая при этом заключение судебно-психиатрической или судебно-наркологической экспертизы. Заключение экспертизы не является для суда обязательным, как и любое доказательство, оно подлежит проверке и оценке, однако несогласие с выводом экспертов должно быть мотивировано (ст. ст. 80, 88 УПК РФ). В действующем УК произошла дальнейшая дифференциация принудительных мер медицинского характера, в частности впервые закон предусматривает (п. «а» ч. 1 ст. 99 УК) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра, т.е. меру, не связанную с помещением лица в психиатрический стационар[34]. Кроме того, предусмотрено три типа психиатрических стационаров (вместо принудительного лечения в психиатрических больницах общего типа или специального типа): общего типа, специализированного типа, специализированного типа с интенсивным наблюдением. Названные в законе три вида психиатрических стационаров различаются с учетом критериев обеспечения безопасности помещенных туда лиц и других лиц, находящихся на лечении в психиатрическом стационаре, при различиях в режиме содержания, степени интенсивности наблюдения за этими лицами[35].

Критерием назначения судом конкретного вида принудительного лечения служит прежде всего психическое состояние лица, степень его опасности для себя, окружающих, возможность совершения иного общественно опасного деяния.

Наряду с психическим состоянием лица, характером совершенного им общественно опасного деяния нельзя не учитывать принцип необходимости и достаточности принудительной меры для эффективности достижения целей применения этих мер[36]. Лечение определяется состоянием больного, диагнозом заболевания, а не видом принудительных мер медицинского характера.

Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра. Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра означают направление лица, к которому оно применено, под наблюдение учреждения, осуществляющего амбулаторную помощь по месту жительства (обычно - психоневрологический диспансер), в случае освобождения лица от уголовной ответственности или наказания либо по месту отбывания наказания. Применяя эту меру, суд должен прийти к выводу о том, что лицо по своему психическому состоянию и характеру совершенного деяния представляет, как правило, наименьшую опасность для общества, а также что оно способно адекватно осознать смысл применяемой меры, предписаний врача, соблюдения режима и сможет самостоятельно или с помощью родственников удовлетворять свои потребности.

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра может быть применено: к лицам, совершившим общественно опасные деяния (преступления) в состоянии временного психического расстройства (острые психозы), это состояние не имеет выраженной тенденции к повторению; к лицам после проведения принудительного лечения хронического психического расстройства, но в случаях необходимости врачебного контроля и необходимости профилактики или закрепления лечения. Этот вид принудительных мер медицинского характера предполагает наблюдение за психическим состоянием лица со стороны врачей-психиатров, а следовательно, регулярные осмотры, оказание необходимой медицинской и социальной помощи (Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[37], ст. 26).

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение - мера медицинского характера, соединенная с исполнением наказания (ст. 104 УК); она имеет существенные отличия от применения ее в отношении лиц, освобожденных от уголовной ответственности в связи с тяжелыми психическими расстройствами. Исполнение этой меры возлагается на администрацию и медицинскую службу исправительной колонии в случае отбывания наказания в виде лишения свободы, в связи с чем в штате этих учреждений необходимы психиатры, наркологи. Если лицу назначено наказание, не связанное с лишением свободы, то исполнение этой меры возлагается на учреждение здравоохранения[38].

В ч. 2 ст. 104 УК РФ регламентируется вопрос о последствиях изменения психического состояния осужденного, требующего стационарного лечения. В таких случаях оно не носит характер принудительной меры и осуществляется по основаниям, предусмотренным законодательством о здравоохранении. Время пребывания в стационаре засчитывается в срок отбывания наказания (ст. 103 УК).

Прекращение применения принудительной меры медицинского характера, соединенной с исполнением наказания, осуществляется судом по представлению органа, исполняющего наказание, на основании заключения комиссии врачей-психиатров. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре может быть назначено, если характер психического расстройства лица требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре. Данное обстоятельство находит свое отражение в судебной практике (Приложение 4).

В психиатрическом стационаре общего типа проводится лечение лиц, которые по своему психическому состоянию нуждаются в стационарном лечении и наблюдении, но не требуют интенсивного наблюдения.

В психиатрический стационар специализированного типа направляются лица, которые по своему психическому состоянию требуют постоянного наблюдения, которое обеспечивается медицинским персоналом, а также организацией наружной охраны стационара.

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением назначается лицам, которые по своему психическому состоянию представляют повышенную опасность для себя и для других лиц и требуют постоянного интенсивного наблюдения. Как правило, это лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления, либо неоднократно совершающие общественно опасные деяния, а их психическое состояние характеризуется тяжелыми психическими расстройствами. В этих стационарах организуются специальные отделы охраны не только для наружной охраны больниц, но и для надзора за поведением этих лиц внутри помещений с использованием средств сигнализации и дополнительного контроля.

В ходе применения принудительных мер медицинского характера, учитывая цели их применения, может изменяться психическое состояние лиц, подвергнутых этим мерам. В интересах соблюдения прав этих категорий лиц, названных в ч. 1 ст. 97 УК РФ, исходя из факта невозможности прогнозирования времени, достаточного для излечения или улучшения их психического состояния, уголовное законодательство регламентирует вопросы продления, изменения и прекращения применения принудительных мер медицинского характера (ст. 102 УК РФ). Принципиальными в этом вопросе следует считать положения закона о том, что только суд принимает решение о продлении, изменении и прекращении применения принудительных мер медицинского характера (ч. 1 ст. 102 УК РФ), а также об осуществлении регулярного комиссионного освидетельствования лиц, находящихся на принудительном лечении, что позволяет не только решать, но и осуществлять судебный контроль за ходом применения этих мер. Освидетельствование лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся на принудительном лечении, осуществляет комиссия врачей-психиатров, которая проводит такие освидетельствования не реже одного раза в 6 месяцев для решения вопроса о наличии оснований для внесения представления в суд о прекращении применения или об изменении такой меры. В УК РФ Федеральным законом от 20.03.2001 внесены изменения, касающиеся положения о том, что освидетельствование может осуществляться и вне зависимости от установленных в законе сроков, с учетом психического состояния лица, по инициативе лечащего врача, по ходатайству самого лица, его законного представителя и (или) близкого родственника через администрацию учреждения[39]. Такое ходатайство подается через администрацию учреждения, осуществляющего принудительное лечение, вне зависимости от времени последнего освидетельствования. Закрепление в уголовном законе регулярности комиссионного освидетельствования лиц, страдающих психическими расстройствами и находящихся на принудительном лечении, является дополнительной гарантией защиты прав и законных интересов этих лиц.

Представление в суд заключения комиссии врачей-психиатров осуществляет администрация стационара.

Первое заключение комиссии врачей-психиатров о продлении применения принудительной меры медицинского характера направляется в суд по истечении 6 месяцев после его начала, а в дальнейшем комиссионные освидетельствования проводятся по общему правилу, а заключение о необходимости продления этих мер направляется в суд один раз в год.

Суд продляет принудительные меры медицинского характера при отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера (ч. 2 ст. 102 УК РФ), иными словами, врачи-психиатры в заключение должны прийти к выводу об отсутствии существенных изменений либо отсутствии данных о стойкости состояния больного и учесть это состояние с точки зрения опасности для него и других лиц. Изменение принудительных мер медицинского характера может произойти как в сторону смягчения, так и в сторону перехода к более жесткому его виду. Для изменения принудительной меры медицинского характера необходимо, чтобы не только отпала необходимость в применении ранее назначенной меры, но и возникла необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера (ч. 3 ст. 102 УК РФ). Имеются в виду основания применения различных видов принудительного медицинского характера, раскрытых в ст. ст. 100, 101 УК РФ. Практика показывает, что улучшение психического состояния психически больного позволяет врачам-психиатрам в заключение ставить вопрос о переводе этого лица из стационара специализированного типа в стационар общего типа, а возможно, и использовании перехода к амбулаторному принудительному наблюдению и лечению; а при ухудшении психического состояния - наоборот[40].

Основанием для прекращения применения принудительных мер является либо выздоровление лица, либо такое изменение его психического состояния, при котором отпадает его общественная опасность, а следовательно, отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры. Наиболее ярким показателем прекращения применения принудительного лечения является выздоровление, хотя чаще психиатры имеют дело с улучшением клинического состояния, а нередко его ухудшением, но результатом является уменьшение опасности этих лиц. В случае если эти изменения расцениваются как достаточно стойкие, есть основания ставить вопрос перед судом об отмене принудительных мер. Суд может передать органам здравоохранения необходимые материалы в отношении этих лиц для дальнейшего лечения или направления в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством о здравоохранении.