Во-вторых, с момента совершения преступления уголовная ответственность существует в виде единственного своего элемента - обязанности правонарушителя отчитаться перед государством в содеянном, подвергнуться осуждению и мерам принуждения уголовно-правового характера. Объективное воплощение она находит в тех или иных мерах государственного принуждения, избираемых по воле государства уполномоченными на то органами (чаще всего это выражается в назначении наказания). Следовательно, освобождение от уголовной ответственности (вернее сказать - от обязанности ее понести) допустимо только на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства, но до момента вынесения обвинительного приговора. Александрова Н.С. Деятельное раскаяние и его уголовно-правовое значение. Димитровград, 2001. С. 39.

После этого осужденный может быть освобожден от того, в чем проявилась реализация уголовной ответственности.

В связи со сказанным возникает вопрос: является ли освобождение от уголовной ответственности одной из форм ее реализации? Многие ученые дают на него положительный ответ. Однако подобный вывод, полагаю, не согласуется, в частности, со стадиальным характером реализации уголовной ответственности. Поэтому более обоснованно диаметрально противоположное утверждение: освобождение от уголовной ответственности - это одна из форм нереализации уголовной ответственности.

В теории уголовного права анализу содержания понятия "освобождение от уголовной ответственности" уделено значительное внимание, но единой позиции по многим вопросам пока не выработано, многие аспекты проблемы раскрываются специалистами различно.

Подавляющее большинство российских ученых полагают, что освобождение от уголовной ответственности означает освобождение виновного от порицания, которое суд объявляет в обвинительном приговоре. Так, А.И. Рарог считает, что "освобождение от уголовной ответственности означает выраженное в официальном акте компетентного государственного органа решение освободить лицо, совершившее преступление, от обязанности подвергнуться судебному осуждению и претерпеть меры государственного принудительного воздействия". Уголовное право. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2009. С. 262. По мнению Д.И. Платонова, "освобождение от уголовной ответственности - это освобождение лица, совершившего преступление, от обязанности подвергнуться судебному осуждению со стороны государства в виде отрицательной оценки его деяния". Платонов Д.И. Уголовное право. Общая часть. М.: Приор, 2009. С. 87.

С.Г. Келина замечает, что освобождение виновного от уголовной ответственности означает освобождение его от обязанности держать ответ за деяние, являющееся преступлением, хотя само основание уголовной ответственности - состав преступления - не исчезает. Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М.: Наука, 1974. С. 41.

Освобождение от уголовной ответственности В.К. Дуюнов относит к одной из форм механизма уголовно-правового воздействия, под которым понимает объективно необходимый сложный динамичный процесс практической реализации негативной, справедливой и неотвратимой реакции государства на совершение преступления. По его мнению, освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, представляет собой освобождение указанного лица от ее содержания, т.е. от официального публичного осуждения совершенного преступления и порицания лица, его совершившего, в обвинительном приговоре суда, в связи с чем это лицо освобождается также от судимости и от уголовного наказания, которое не может быть назначено лицу, официально не осужденному обвинительным приговором суда. Дуюнов В.К. Механизм уголовно-правового воздействия: теоретические основы и практика реализации. М., 2001. С. 12.

Несмотря на разнообразие определений, с каждым из них можно согласиться, так как по существу все точки зрения объединяет то, что освобождение рассматривается как решение компетентного органа, и они отражают сущность освобождения от уголовной ответственности. Проблема освобождения от уголовной ответственности учеными-юристами определяется в рамках уголовно-правовых отношений, возникающих между государством и лицом, совершившим преступное деяние. У государства появляется право, а в некоторых случаях и обязанность освободить лицо за совершенное им преступление от ответственности, а у виновного возможность выполнить постпреступные действия, предусмотренные УК.

Надо иметь в виду, что освобождение от уголовной ответственности - это сложное явление, включающее в себя два последовательных решения. Сначала деяние, совершенное лицом, признается преступлением, а затем принимается решение об освобождении лица от уголовной ответственности.

Процессуальный порядок придания деянию статуса преступления, а лицу, его совершившему, статуса преступника не изменяет ни сущности объективно совершенного деяния, ни личностных характеристик виновного. Поэтому с точки зрения материального права деяние, содержащее все признаки состава преступления, фактически и является преступлением.

уголовный ответственность потерпевший раскаяние

Обозначив данную проблему в Обзоре судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием, утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 1 июня 2010 г., Верховный Суд, по нашему мнению, занял по этому вопросу противоречивую позицию. С одной стороны, он указал, что "в указанных случаях не только невозможно достичь примирения с основным объектом, но и примирение с потерпевшим не устраняет вред, нанесенный этому основному объекту преступного посягательства, а значит, преступление в целом не теряет своей общественной опасности и уголовное дело в отношении лица, его совершившего, не может быть прекращено". Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 7. В этой части с рекомендацией Верховного Суда следует согласиться.

Необходимо вспомнить, что появление нормы о примирении с потерпевшим в УК РФ обусловлено общей тенденцией, связанной с расширением частных начал в правовой системе России. Носителем частного по своей природе интереса может быть как человек (физическое лицо), так и юридическое лицо в случаях, когда правоохраняемый интерес входит исключительно в юридическую сферу определенного субъекта, не затрагивая общественных или государственных интересов. И лишь в случае, когда преступное посягательство осуществляется на интересы, находящиеся исключительно в частной сфере, примирение возможно и конфликт интересов, порожденный фактом совершения преступления, после его достижения можно считать исчерпанным. Если же преступление посягает на публичные интересы, примирение с потерпевшим не снимает конфликтную ситуацию. Примером может служить ситуация состоявшегося примирения по делам об оскорблении представителя власти (предположим, нецензурная брань в отношении инспектора ГИБДД при выполнении последним своих обязанностей). Можно считать, что примирение компенсирует имевшее при оскорблении унижение чести и достоинства конкретного физического лица, но оно никоим образом не восстанавливает и не может восстановить нарушенный авторитет власти.

Однако Верховный Суд все же признает возможность прекращения дел указанной категории в связи с примирением с потерпевшим, "если по делам о двухобъектных преступлениях посягательство на основной, приоритетный объект в силу малозначительности может быть признано формальным, а с потерпевшим достигнуто примирение".

С подобным выводом мы согласиться не можем. В этом случае, по нашему мнению, не учитывается специфика многообъектных преступлений, когда причинение вреда (или опасность его причинения) двум или более объектам в ходе одного преступного посягательства образует уникальный состав сложного единичного преступления. Соответственно решение любых правовых вопросов возможно лишь применительно к многообъектному деянию в целом. Вполне допустимо признать подобное деяние малозначительным в целом в случае, когда охраняемым уголовным законом объектам (как основному, так и дополнительному) вред фактически не причиняется. Вместе с тем одновременное применение институтов малозначительности и освобождения от уголовной ответственности в отношении единого двухобъектного преступления, по нашему мнению, невозможно.

Равным образом невозможно, по нашему мнению, освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, когда в качестве основного и единственного объекта преступления выступают интересы общества или государства. Хотя фигура потерпевшего в уголовно-правовом смысле по таким делам отсутствует, однако в качестве участника уголовного судопроизводства потерпевший в таких делах участвует (потерпевший в процессуальном смысле). Например, по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 256 УК РФ, потерпевшим признается представитель Федеральной службы рыбнадзора и фитосанитарного контроля. В практике судов имели место случаи прекращения дел указанной категории в связи с примирением с потерпевшим. Формально такой подход к разрешению подобных ситуаций ни уголовным, ни уголовно-процессуальным законом не запрещен. Но его абсурдность очевидна, так как требуемое и производимое обвиняемым (подсудимым) заглаживание причиненного вреда никак не связано с личностью потерпевшего (что прямо предусмотрено в ст. 76 УК РФ) и, по сути дела, имеет место примирение с государством (так как потерпевшим по делу выступает чиновник, представляющий в процессе интересы государственного органа).

Полагаем, что по уголовным делам о преступлениях, посягающих на публичные интересы, в качестве основного компенсаторного механизма выступает институт наказания, столь же публичный и ритуальный по своей социально-правовой природе, как и указанные виды преступных посягательств. Если же осуществление уголовного преследования в полном объеме по подобным делам представляется нецелесообразным (в силу их относительно небольшой опасности и позитивного посткриминального поведения виновного, направленного на заглаживание причиненного вреда), освобождение лица от уголовной ответственности возможно не в связи с примирением с потерпевшим, а в связи с деятельным раскаянием.

Актуальным остается и вопрос о соотношении уголовно-правовой нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) и такого процессуального института, как уголовное преследование в частном порядке (ч. 2 ст. 20 УПК РФ), также допускающего прекращение уголовного дела по ряду перечисленных в уголовно-процессуальном законе преступлений небольшой тяжести в связи с примирением сторон. Можно говорить, что в уголовно-процессуальном законодательстве в отличие от материального существуют два вида примирения с потерпевшим: 1) примирение по делам частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК РФ); 2) примирение по делам частно-публичного и публичного обвинения (ст. 25, ч. 3 ст. 20 УПК РФ).

В уголовно-правовой литературе Сухарева Н. Некоторые проблемы регламентации примирения с потерпевшим // Уголовное право. 2010. N 1.С. 76. в последнее время все чаще высказывается мнение о необходимости, следуя логике взаимосвязи уголовного права с уголовным процессом, подвести материально-правовое основание под процессуальный институт прекращения уголовного преследования по делам частного обвинения за примирением сторон. В этой связи предлагается включить в текст уголовного закона специальное положение императивного характера о такой разновидности освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим по делам частного обвинения, которое не предусматривает иных юридически значимых условий освобождения от уголовной ответственности, кроме самого примирения. Кроме того, предлагается существенно расширить перечень дел частного обвинения, закрепив его в тексте уголовного закона.

Разделяя подобные предложения, мы считаем, что в конечном итоге расширение перечня дел частного и частно-публичного обвинения и их закрепление в материальном уголовном законе должны будут привести к унификации уголовно-правовой и уголовно-процессуальной регламентации примирения с потерпевшим, которое, по нашему мнению, в качестве обязательного вида освобождения от уголовной ответственности должно применяться только в отношении дел частного или частно-публичного обвинения. По делам же публичного обвинения в качестве основания освобождения от уголовной ответственности целесообразно использовать норму о деятельном раскаянии, тем более что заглаживание причиненного вреда включено в ч. 1 ст. 75 УК РФ как обязательный содержательный признак.

Вопросы возникают и в связи с самостоятельной реализацией законным представителем права на примирение с виновным без согласия потерпевшего.

Проблема существует в ситуации, когда потерпевшими от преступления являются физические лица, чья способность к свободному волеизъявлению ограничена в силу возраста или состояния психики: речь идет о лицах, страдающих психическими или физическими недостатками, а также несовершеннолетних. Наумов А.В. Российское уголовное право. - М., 2009. С. 185.

В названном выше Обзоре указано, что "в случаях, не связанных со смертью потерпевшего, представитель потерпевшего не вправе заявлять такое ходатайство и в ходе производства по делу вправе лишь представлять и поддерживать его". Полагаем, позиция Верховного Суда РФ по данному вопросу вполне обоснованна. В этом случае необходимо руководствоваться положениями уголовного, уголовно-процессуального и гражданского законодательства РФ. Так как на сегодняшний день российскому уголовному праву институт представительства неизвестен, то вряд ли следует признавать право на примирение с лицом, совершившим преступление, за законными представителями не способных самостоятельно осуществлять свои права лиц, признаваемых потерпевшими. Так, если потерпевшим по уголовному делу является трехлетний ребенок, его мнение по поводу примирения юридически индифферентно. Если потерпевший не может высказать своего мнения, законный представитель не может его и поддержать.

С другой стороны, не очевидно, как решать вопрос при конфликте мнений потерпевшего и его законного представителя относительно примирения, например, в ситуации, когда пятнадцатилетний ребенок хочет примириться с отцом, обвиняемым по ст. 156 УК РФ, но его мать как законный представитель возражает против этого. Представляется, что в подобной ситуации приоритетным является мнение потерпевшего, однако оценка его добровольности в каждом конкретном случае должна исследоваться судом.

Полагаем, что применительно к рассматриваемому блоку вопросов положения уголовного и уголовно-процессуального законов следует унифицировать либо путем введения в уголовное право института представительства с указанием полномочий представителя, либо путем исключения из числа субъектов примирения законных представителей в процессуальном законе (за исключением представителей юридического лица), сохранив это право исключительно за потерпевшим, если таковым является физическое лицо.

2.3 Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности

Основанием освобождения от уголовной ответственности за давностью выступает исправление лица, отпадение его общественной опасности. Немаловажны в данном случае и соображения уголовно-процессуального и социально-психологического характера; предупредительный эффект привлечения к уголовной ответственности и применения наказания значительно выше, когда эти акты принимаются сразу же после совершения преступления, когда потерпевший и общество ожидают удовлетворения социальной справедливости. Кроме того, по истечении продолжительного времени со дня совершения преступления обычно утрачиваются доказательства, свидетели забывают о существенных деталях содеянного и тем самым затрудняется установление истины по делу, увеличивается вероятность допущения следственно-судебной ошибки. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Лебедева В.М. - М.: Юрайт-М, 2009. С. 74.

В ст. 78 УК установлены следующие сроки давности:

- два года после совершения преступления небольшой тяжести;

- шесть лет после совершения преступления средней тяжести;

- десять лет после совершения тяжкого преступления и пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Приведем пример из практики:

Преступление совершено 23 августа 2004 года в р.п. Городище Городищенского района Волгоградской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В надзорной жалобе осужденный Сидорин А.П. оспаривает обоснованность состоявшихся в отношении него судебных решений и просит об их отмене с прекращением уголовного дела за отсутствием в его действиях состава преступления, утверждает, что приговор постановлен на предположениях, поскольку каких-либо доказательств, подтверждающих его заведомую осведомленность о том, что ДТП в действительности не имело места, равно, как данных, свидетельствующих об его иной личной заинтересованности - приятельских отношений с Филипповым, в материалах дела не имеется и в судебных решениях не приведено.

Изучив надзорную жалобу и проверив уголовное дело, судебная коллегия находит, что приговор подлежит отмене по следующим основаниям.

Вина Сидорина в служебном подлоге, вопреки утверждениям в надзорной жалобе, полностью установлена имеющимися в деле и подробно изложенными в приговоре доказательствами. Доводы жалоб о невиновности Сидорина в совершенном преступлении проверялись судами первой, кассационной и надзорной инстанции и обоснованно признаны неубедительными. Каких-либо новых доводов в надзорной жалобе не приведено. Преступные действия Сидорина по ст. 292 УК РФ квалифицированы правильно.

Вместе с тем в соответствии со ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, если истекли, в частности, два года после совершения преступления небольшой тяжести.

Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

Преступление, за которое осужден Сидорин А.П., в соответствии со ст. 15 УК РФ, относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Как видно из дела, данное преступление совершено Сидориным А.П. 23 августа 2004 года.

Приговор по делу был постановлен 27 апреля 2006 года, а вступил в законную силу 5 сентября 2006 года, то есть по истечении срока давности привлечения виновного к уголовной ответственности.

При таких обстоятельствах Сидорина необходимо освободить от назначенного ему наказания по ст. 292 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 407 и 408 УПК РФ, судебная коллегия определила:

1. Надзорную жалобу осужденного Сидорина Александра Павловича удовлетворить частично.

2. Приговор Центрального районного суда г. Волгограда от 27 апреля 2006 года, определение судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда от 5 сентября 2006 года и постановление президиума Волгоградского областного суда от 14 мая 2009 года в отношении Сидорина Александра Павловича изменить, освободить его от наказания в виде штрафа в размере 30000 рублей, назначенного по ст. 292 УК РФ, за истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Определение Верховного Суда РФ от 03.12.2009 N 16-Д08-33 // Консультант плюс.

В УК 1960 г. сроки давности предусматривались в один, три года, пять и десять лет (ч. 1 ст. 48).

В ч. 2 ст. 78 УК РФ установлено, что срок давности исчисляется со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Обычно определение дня совершения преступления не вызывает затруднений. Начальным моментом срока давности следует считать тот день, когда совершено деяние (ч. 2 ст. 9 УК).

В теории уголовного права неоднозначно решался вопрос о конечном моменте срока давности: одни авторы таковым считали день привлечения лица в качестве обвиняемого, другие - постановление приговора, третьи - вступление его в законную силу и т.д. В УК 1996 г. четко указано: "Сроки давности исчисляются... до момента вступления приговора суда в законную силу" (ч. 2 ст. 78). Данное положение УК основывается на ст. 49 Конституции РФ, в ч. 1 которой закреплено, что виновность обвиняемого в совершении преступления устанавливается вступившим в законную силу приговором суда. Следовательно, и моментом привлечения к уголовной ответственности является день вступления приговора в законную силу, а не день привлечения лица в качестве обвиняемого или постановления приговора суда.

В срок давности включается как время до обнаружения преступления и возбуждения уголовного дела, так и после его возбуждения вплоть до вступления приговора в законную силу.

В случае совершения лицом нового преступления сроки давности по каждому преступлению исчисляются самостоятельно (ч. 2 ст. 78 УК). Действующий УК не предусматривает возможности перерыва срока давности при совершении нового преступления, как это имело место в УК 1960 г.

Если совершается новое преступление, то сроки давности могут истекать одновременно (если оставшаяся часть срока за первое преступление и новый срок давности за второе преступление одинаковы) или, чаще всего, в разное время.

В соответствии с ч. 3 ст. 78 УК течение срока давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда.

В этом случае течение срока давности возобновляется с момента задержания лица или явки его с повинной.

Уклонение от следствия или суда - это умышленные действия, специально направленные на уклонение от уголовной ответственности. В качестве таковых практика рассматривает изменение фамилии, проживание без прописки, пластические операции с целью изменения внешнего вида и др. Однако нельзя считать уклонением сам факт переезда в другое место жительства или смену места работы без каких-либо иных действий, специально направленных на уклонение от уголовной ответственности. И наконец, оно может иметь место как в тех случаях, когда орган следствия или суд уже осуществили определенные процессуальные действия (избрана мера пресечения, предъявлено обвинение и др.), так и тогда, когда лицо скрывается в целях уклонения от уголовной ответственности, не будучи еще известным органам правопорядка и правосудия.

Течение срока давности после его приостановления возобновляется с момента задержания скрывшегося преступника или явки его с повинной. При приостановлении течения сроков давности время, которое истекло до уклонения лица от следствия или суда, не аннулируется, а подлежит зачету в общий срок давности.

В соответствии с ч. 3 ст. 78 УК лицо, уклонявшееся от следствия или суда, подлежит уголовной ответственности независимо от продолжительности времени уклонения. При исчислении срока давности учитывается время, истекшее до уклонения и после задержания виновного или явки его с повинной.

2.4 Специальные виды освобождения от уголовной ответственности