Экономический подход к анализу корыстных преступлений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Новосибирский Государственный Архитектурно-Строительный Университет (Сибстрин)

Кафедра: Общая экономическая теория

Курсовая работа

Экономический подход к анализу корыстных преступлений

Выполнил:

Студент гр. 251-и

Поселов Р.Е.

Научный руководитель:

к.э.н. Махорт Л.Г.

Искитим, 2011

Содержание

Введение

1. Взгляд экономистов на преступления

1.1 Человеческое поведение

1.2 Подход Г. Беккера

2. Взгляд экономистов на наказания

2.1 Экономический анализ

2.2 Проблема взяточничества

2.3 Штрафные санкции

Заключение

Список литературы

Введение

преступление нарушитель взяточничество штрафной санкция

Главная цель данной курсовой работы заключается в том, чтобы попытаться ответить на такие вопросы, как: какой объем средств и какие меры наказаний следует использовать для обеспечения действенности различных видов законов? Какое число преступлений следует признать допустимым, и какое число преступников следует оставить безнаказанными?

Будет показано, что оптимальная мера расходов на обеспечение действенности законов зависит от издержек на поимку нарушителей и установление их вины, от вида наказания - например, от того, применяются ли штрафы или лишение свободы - и от реакции преступников на изменения в правоохранительной системе.

Также в данной работе будут рассмотрены следующие разделы:

1) Взгляд экономистов на преступления.

Здесь мы рассмотрим экономический подход к человеческому поведению с точки зрения некоторых экономистов. Также будет приведен анализ Г.С. Беккера корыстных преступлений. Мы рассмотрим формулу ожидаемой прибыли от преступления, предложенную Беккером.

2) Взгляд экономистов на наказания.

В данном разделе мы продолжим экономический анализ Г. Беккера, только уже рассмотрим его с точки зрения наказаний. Также обратим внимание на самые распространенные виды преступлений - взяточничество и наркобизнес, а также на наказания, предусмотренные за них. И напоследок сравним эффективность таких наказаний, как штрафные санкции и лишение свободы.

1. Взгляд экономистов на преступления

1.1 Человеческое поведение

Хотя своеобразие экономического подхода к человеческому поведению едва ли подлежит сомнению, не так-то легко определить, что же именно отличает его от социологического, психологического, антропологического, политического и даже генетического подходов.

Экономический подход к человеческому поведению не нов. Адам Смит нередко придерживался этого подхода при объяснении политического поведения. Иеремия Бентам не скрывал своего убеждения, что исчисление наслаждений и страданий приложимо ко всякому человеческому поведению. Исчисление наслаждений и страданий, по его словам, применимо ко всему, что мы делаем, что говорим, и не ограничивается одними только денежными соображениями, повторяющимся выбором, малозначащими решениями и т. п. Бентам прилагал свое исчисление к чрезвычайно широкому кругу форм человеческого поведения, так что в одном ряду с рынками товаров и услуг оказывались такие вопросы, как наказание преступников, реформа тюрем, совершенствование законодательства, законы против ростовщичества и деятельность судов. Хотя Бентам открыто заявлял, что исчисление наслаждений и страданий относится ко всему, что мы будем делать, точно так же как и ко всему, что мы должны делать, все-таки его главным образом интересовало должное - он был в первую очередь и по преимуществу реформатором и так и не разработал теории, которая объясняла бы действительное поведение людей и обладала бы многочисленными следствиями, поддающимися проверке. Он зачастую увязал в тавтологиях, поскольку не разделял предположения о стабильности предпочтений, и был больше озабочен тем, как согласовать свое исчисление с любыми формами человеческого поведения, а не выяснением того, какие ограничения на поведение оно накладывает.

Маркс и его последователи применяли экономический, как это было принято у них называть, подход не только к поведению на рынке, но и к политике, браку и другим формам нерыночного поведения.

Но для марксиста экономический подход означает, что организация производства играет решающую роль, предопределяя социальную и политическую структуру, и основной упор он делает на материальных благах, целях и процессах, конфликте между рабочими и капиталистами и всеобщем подчинении одного класса другому. То, что называют экономическим подходом, имеет с этой точкой зрения мало общего. Кроме того, марксист, подобно бентамиту, склонен уделять больше внимания тому, что должно быть, и зачастую лишает свой подход всякой предсказательной силы, пытаясь подвести под него все события без исключения.

Экономический подход исходит из посылки, что преступная деятельность - такая же профессия, которой люди посвящают полное или неполное рабочее время, как и столярное дело, инженерия или преподавание. Люди решают стать преступниками по тем же соображениям, по каким другие становятся столярами или учителями, а именно потому, что они ожидают, что прибыль от решения стать преступником - приведенная ценность всей суммы разностей между выгодами и издержками, как неденежными, так и денежными, - превосходит прибыль от занятия иными профессиями. Рост выгод или сокращение издержек преступной деятельности увеличивают число людей, становящихся преступниками, повышая - сравнительно с другими профессиями - прибыль от правонарушений. [3]

Таким образом, этот подход предполагает, что уголовные преступления, вроде краж или грабежей, совершаются в основном менее состоятельными людьми не вследствие аномии или отчуждения, а из-за недостатка общего образования и профессиональной подготовки, что сокращает для них прибыль от занятия легальными видами деятельности. Подобным же образом безработица в легальном секторе увеличивает число преступлений против собственности не потому, что она пробуждает в людях тревожность и жестокость, а потому, что она сокращает прибыль от легальных профессий. Число и тяжесть преступлений среди женщин возросло по сравнению с мужчинами потому, что им стало прибыльнее участвовать в рыночных видах деятельности, включая и преступную.

Наиболее спорный вывод из экономического подхода к анализу преступности состоит в том, что наказания делают свое дело, то есть что повышение вероятности поимки преступников и последующего их наказания сокращает уровень преступности, потому что доходы от нее становятся меньше. Если преступники правильно предвидят вероятность и тяжесть наказаний, то высокий уровень рецидивизма нисколько не удивителен и по нему нельзя судить о провале карательной системы, точно так же как по доходу от столярного дела при высокой доле безработных или получивших производственные травмы столяров нельзя заключать, что масштабы безработицы или производственного травматизма среди столяров никак не влияют на их численность. Продолжая аналогию можно сказать, что программы реабилитации преступников в целом потерпели неудачу по той же причине, что и программы переподготовки в легальном секторе: если люди избирали свои профессии, в том числе и криминальные, обдуманно, на их решения не могут сильно повлиять ни проповеди, ни незначительные изменения в перспективах занятости для других профессий.

Нельзя утверждать, что экономический подход используется всеми экономистами при изучении всех аспектов человеческого поведения или хотя бы большинством экономистов при изучении основной его части. В самом деле, многие экономисты не могут устоять перед искушением и прячут свой собственный недостаток понимания за разглагольствованиями об иррациональности поведения, неискоренимом невежестве, глупости, сдвигах в системе ценностей и тому подобном, что под видом взвешенной позиции означает просто-напросто признание своего поражения. Например, когда владельцы бродвейских театров назначают такие цены, при которых зрителям приходится подолгу ждать возможности купить билеты, начинаются разговоры о том, будто владельцы театров не имеют представления о максимизирующей прибыль структуре цен, а не о том, что исследователь не имеет представления, каким образом существующие цены способствуют максимизации прибыли. Когда лишь какая-то незначительная часть вариации в заработках поддается объяснению, то необъясненный остаток начинают приписывать действию удачи или случая, а не неведению исследователя или его неспособности оценить дополнительные систематические факторы. Угольная промышленность объявляется неэффективной, потому что это следует из каких-то расчетов издержек и объемов выпуска в ней, хотя не менее правдоподобной альтернативной гипотезой было бы допущение, что сами расчеты содержат серьезные ошибки.

Главный смысл этих рассуждений заключается в том, что человеческое поведение не следует разбивать на какие-то отдельные отсеки, в одном из которых оно носит максимизирующий характер, в другом - нет, в одном мотивируется стабильными предпочтениями, в другом - неустойчивыми, в одном приводит к накоплению оптимального объема информации, в другом не приводит. Можно скорее полагать, что все человеческое поведение характеризуется тем, что участники максимизируют полезность при стабильном наборе предпочтений и накапливают оптимальные объемы информации и других ресурсов на множестве разнообразных рынков.

1.2 Подход Г. Беккера

Проблема борьбы с преступностью, сама по себе очень сложная и многогранная, приобретает особую актуальность в России. Причин тому довольно много. Отметим хотя бы негативную роль сложившейся в органах правопорядка порочной практики всячески скрывать реально существующую преступность. По мнению некоторых юристов, латентная (незаявленная, незарегистрированная, неустановленная) преступность в России в несколько раз превышает учтенную.

Представления о преступнике как о человеке с аберрациями поведения, безраздельно господствовавшие в недалеком прошлом, были во второй половине XX века скорректированы представителями «экономического империализма». Они занялись исследованием тех областей общественной жизни, которые традиционно считались предметом изучения других (неэкономических) научных дисциплин. Основоположник экономического подхода к анализу преступности Г. С. Беккер предложил рассматривать преступников как обычных людей, осуществляющих свой выбор в пользу той или иной деятельности в результате сравнения ожидаемых выгод и издержек. [2]

Таким образом, можно попытаться установить, насколько прибыльна та или иная преступная деятельность для определенных категорий населения, какие факторы оказывают на эту прибыльность наибольшее влияние и какие существуют возможности для управления этими факторами. В принципе, данная точка зрения может вызвать возражения. Например, далеко не все преступления являются результатом обдуманных и спланированных действий. В частности, они могут совершаться по неосторожности или по идейным (иногда нам неведомым) соображениям; преступниками могут оказаться индивиды, находящиеся в невменяемом состоянии или в состоянии аффекта, психически неполноценные или маньяки.

Вообще говоря, нет однозначных свидетельств в пользу того, что суровость наказания и его неотвратимость не способны оказать заметного сдерживающего влияния и на подобные преступления. Однако ограничимся анализом только таких преступлений, которые осуществляются в результате осознанного выбора и преследуют корыстный интерес.

Исходя из предложенного Беккером подхода ожидаемая прибыль от преступления описывается выражением:

 (1.1)

где - доход, получаемый от совершения преступления, - вероятность наказания преступника, - денежный эквивалент наказания.

Данная формула применима для определения ожидаемой прибыли от совершения любого преступления корыстного характера. Однако необходимо обратить внимание на то, что не во всех случаях удается легко определить издержки преступника. Самый простой случай реализуется тогда, когда в качестве наказания, которому он подвергается, используется штраф. В этом случае величина просто равна размеру штрафа.

Если же за преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы, то величина носит в значительной мере субъективный характер, и наиболее точное ее значение может определить только сам преступник. Приблизительная оценка этой величины для преступника (денежного эквивалента наказания в виде лишения свободы) может быть получена на основе метода альтернативных издержек: надо сложить упущенный потенциально возможный от легальной деятельности доход и ту сумму, в которую сам преступник оценивает ущерб от лишения свободы. Очевидно, что полученный таким образом денежный эквивалент одного и того же срока заключения может сильно отличаться для разных людей. Это значит, что одно и то же преступление может иметь различные «цены» и приносить различные прибыли.

Как следует из уравнения, величину можно рассматривать в качестве той цены (или «налога»), которую преступник платит за совершение преступления. Если преступники рациональны в своем выборе, то рост этой величины приведет к снижению преступности, точно так же как рост цены на нормальный товар влечет за собой снижение спроса на него. Для достижения оптимального эффекта (в сокращении преступности) следует максимально поднять цену, или, во всяком случае, сделать преступление экономически невыгодным, то есть повысить его цену до такого уровня, при котором ожидаемая прибыль от совершения преступления принимает отрицательное значение. Иначе говоря, следует сделать справедливым неравенство , откуда следует, что

(1.2)

Неравенство отражает очень простую мысль: ожидаемые издержки должны превосходить выгоду от совершения преступления. Согласно этому неравенству, чем больше величина похищенного, тем выше должна быть вероятность раскрытия преступления или строже наказание.

Хотя указанное неравенство имеет очень простой вид, оно, тем не менее, может быть неверно истолковано. Дело в том, в уравнении (1.1) все параметры предполагаются заданными. Что же касается неравенства (1.2), то в нем в качестве известного параметра выступает только величина дохода , по которой оценивается произведение . Эта величина сама по себе не отражает тяжести преступления. Преступник может получить один и тот же доход от двух сильно различающихся по тяжести преступлений, например в результате карманной кражи, осуществленной без всякого насилия, и в результате убийства с последующим изъятием кошелька у убитого. Если для первого преступления неравенство справедливо, то для второго оно может быть справедливым только в том случае, если под величиной подразумевать совокупный ущерб, причиненный преступником членом общества.

Здесь речь идет о проблеме измерения ущерба и определения адекватного ему денежного эквивалента в том случае, когда в результате корыстного преступления причиняется ущерб здоровью человека или совершается убийство. Поскольку проблема измерения ценности человеческой жизни в настоящее время еще не имеет общепринятого решения, мы не будем оперировать денежной формой такой оценки. Это, однако, не означает, что в случае преступления, связанного с насилием, неравенство теряет смысл. Просто в данном случае мы должны оценивать строгость наказания в тех же «единицах», в которых оцениваем тяжесть преступления.

Если мы соглашаемся с таким подходом, то приходится признать, что за умышленное убийство человека, как это следует из неравенства, должно назначаться наказание в виде смертной казни. В нашей стране исполнение смертных приговоров с лета 1996 года было приостановлено. По мнению некоторых экономистов, мораторий на применение смертной казни снижает эффективность наказания за убийство. Дело в том, что с их точки зрения, единственная цель, ради которой на преступника накладывается наказание, состоит в сдерживании преступности. Подчеркнем: не в мести преступнику и не в его исправлении, а исключительно в устрашении потенциальных преступников и, соответственно, в удержании их от совершения преступлений. Юристы придерживаются иной точки зрения на цели наказания. Соответствующая статья УК РФ (ст. 43, ч. 2) имеет следующую редакцию: «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения новых преступлений».

Естественно, что если одной из целей наказания является исправление человека, уже совершившего преступление (в нашем случае - убийство), то смертная казнь никак не подходит на роль средства такого перевоспитания. Перевоспитать человека путем смертной казни не менее бессмысленно, чем лечить насморк путем отсечения носа. Точка зрения юристов и политиков понятна, хотя экономистам согласиться с ней трудно. Некоторая гуманность в отношении убийцы уместна только в том случае, если вероятность наказания очень близка к единице (по крайней мере, ), а величина наказания состоит в лишении свободы на срок, сравнимый со средней продолжительностью жизни (по крайней мере, лет лишения свободы без всякой возможности сокращения этого срока). УК РФ предусматривает за умышленное убийство наказание в виде лишения свободы на срок от шести до пятнадцати лет (ст. 105, ч. 1). С учетом того, что реальная вероятность наказания убийцы в России не превышает 0,2-0,3 (точных цифр нет, так как трудно оценить размеры скрытой преступности), то верхняя граница ожидаемого наказания (равного ) лежит в пределах от 1,2 до 4,5 лет лишения свободы. Не эта ли «гуманность» является одной из причин разгула тяжких насильственных преступлений в нашей стране?

Мы не будем далее углубляться в вопросы целесообразности отмены или применения наказания в виде смертной казни, заметим только, что проблема существует и требует своего решения на базе детального теоретического и эмпирического исследования.

Далее мы можем провести анализ на достаточно общем уровне, включив в рассмотрение весь спектр правонарушений, т. е. не только такие уголовно наказуемые деяния, как убийства, грабежи и разбой, о которых так любят писать в газетах, но также и уклонения от уплаты налогов, так называемые преступления "белых воротничков", нарушения правил дорожного движения и прочее. Если взглянуть на все эти правонарушения широко, то окажется, что "преступления" - это важная сфера экономической деятельности, своего рода "отрасль народного хозяйства", хотя почти и не изученная экономистами. [1]

Некоторые интересные данные на этот счет были недавно представлены специальной комиссией по вопросам охраны правопорядка, созданной по инициативе президента США, - так называемой Комиссией по преступности. Расходы на содержание полиции, уголовных судов и адвокатов по уголовным делам, на содержание исправительных учреждений за счет бюджетов всех уровней, включая федеральный, бюджеты штатов и местные, составили свыше 4 млрд. долл. плюс еще порядка 2 млрд. долл. частных расходов на установку систем сигнализации, содержание охраны, адвокатов и иные формы защиты. Несомненно, что оценки и государственных, и особенно частных расходов существенно занижены, поскольку в них не учтены затраты многих государственных ведомств, связанные с осуществлением контроля за соблюдением конкретных законодательных норм (например, законов штатов о запрещении дискриминации при приеме на работу), а также многие меры предосторожности, принимаемые гражданами в частном порядке - от переселения в пригородную местность до использования такси как более безопасного средства передвижения.

Таблица 1. Экономические издержки, порождаемые преступностью

В таблице 1 приведены также оценки прямого ущерба, наносимого преступлениями разного вида. Валовой доход от расходов на потребление разного рода запрещенных благ и услуг, включая наркотики, и в первую очередь игорный бизнес, превысил 8 млрд. долл.

2. Взгляд экономистов на наказания

2.1 Экономический анализ

Как уже было сказано, в отношении убийц УК РФ довольно снисходителен. Совсем иная картина наблюдается в случае корыстных преступлений, не связанных с насилием, или даже «преступлений без жертв». Вернемся к соотношениям уравнения (1.1) и неравенства (1.2).

Оба параметра и полностью взаимозаменяемы и входят в формулы симметричным образом. Поэтому, согласно этим формулам, повышение вероятности наказания на 1% приводит к тому же эффекту, к которому приводит повышение строгости наказания на тот же 1%. Другими словами, с учетом существования зависимости количества преступлений от величины ожидаемой от преступления прибыли, можно сказать, что эластичность количества преступлений по вероятности наказания равна эластичности по строгости наказания. Казалось бы, это обстоятельство легко позволяет выполнить неравенство.

Действительно, сколь бы плохо ни работали оперативно-следственные службы и сколь бы ни была мала величина вероятности ареста и изобличения преступника в результате их работы, кажется, что всегда можно установить настолько высокий уровень строгости наказания , что произведение обязательно достигнет необходимой величины. Подобное решение выглядит очень заманчиво, тем более что оно позволяет государству сэкономить средства на борьбе с преступностью.

Политика, состоящая в поддержании вероятности на низком, а строгости наказания - на достаточно высоком компенсационном уровне, равносильна практике ценовой дискриминации, при которой для одних (не пойманных преступников) преступление бесплатно, а для других имеет чересчур высокую цену. Такая политика не может иметь ничего общего с декларируемой в УК РФ социальной справедливостью. Тем не менее похоже, что именно подобного подхода придерживаются российские власти в борьбе с некоторыми преступлениями, не сопряженными с насилием.

Говоря о взаимозаменяемости величин и , мы ни словом не обмолвились о возможности существования каких-либо естественных «внешних» пределов для данного их свойства. А они, как показывает практика, существуют. Дело в том, что если вероятность наказания преступника оказывается очень низкой (скажем, к примеру, или даже ), то существенными становятся следующие два фактора. Во-первых, преступник (в том числе и потенциальный) считает себя неуязвимым, ибо психологически он склонен округлять вероятность того, что ему удастся остаться не пойманным до единицы. Поэтому строгость наказания уже не играет для него никакой роли. Во-вторых, строгость наказания не может расти до бесконечности. Поэтому если вероятность наказания достаточно мала, то ожидаемое наказание (величина ) также будет малым, - конечно, при условии, что строгость номинального наказания остается в сколько-нибудь разумных пределах. Например, если самое строгое наказание за кражу состоит в лишении свободы на срок до 10 лет (ст. 158, ч. 3) или за получение взятки - до 12 лет (ст. 290, ч. 4), то при ожидаемое наказание составляет всего около одного месяца заключения, а при - 3-4 дня.

Таким образом, низкая вероятность раскрытия преступления делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с номинальной точки зрения оно очень строго. Те наказания, о которых было упомянуто, по своей суровости уже далеко выходят за пределы разумного. Ответственность, предусмотренная за кражу или взятку, почти равна ответственности за умышленное убийство. При этом налицо недостаточность и этих мер. Ситуацию следует рассматривать как кризисную: дальнейшее ужесточение наказаний бессмысленно, а существенно повысить раскрываемость преступлений правоохранительные органы не могут, причем не только потому, что сталкиваются с недостатком средств или с отсутствием опытных кадров, а в силу гораздо более глубоких причин.

Для того, чтобы обозначить некоторые из них, представим себе нечто очень маловероятное: милиция стала раскрывать существенно больше преступлений, чем в настоящее время. Что делать с пойманными преступниками? Все действующие следственные изоляторы, тюрьмы и колонии переполнены. Суды и так не успевают рассматривать дела. В течение последнего десятилетия неуклонно растет число заключенных, страдающих от туберкулеза. В настоящее время их доля достигла уже почти 10% (9,9% на начало 2003г.). Каждый год места заключения покидают до 300 тысяч человек. Значит, около 30 тысяч больных туберкулезом вышли на свободу только в 2003 году. Необходимо разгрузить места заключения, а не увеличить их обитателей.

Наказывая преступника лишением свободы, общество наказывает и себя, так как оно несет все издержки, связанные с реализацией наказания. На это обстоятельство Г. Беккер обратил внимание еще в своей первой работе по экономике преступлений. Большинство экономистов вслед за Беккером считают, что штрафы в ряде случаев предпочтительней тюремного заключения. Перечислим аргументы в пользу штрафов в случае преступлений, не связанных с насилием.

Во-первых, если измерить тяжесть преступления и суровость наказания в одних и тех же единицах, то преступлению, не направленному против личности, должно соответствовать наказание, не связанное с лишением свободы. Так как в этом случае ущерб поддается оценке в денежном эквиваленте, то штраф в сумме, превышающей величину ущерба (в соответствии с неравенством), может быть направлен на полную компенсацию морального и материального ущерба пострадавшим, а также, по крайней мере, на частичную компенсацию издержек раскрытия преступления и задержания преступника.

Во-вторых, наказание в виде лишения свободы влечет за собой издержки исполнения наказания в виде расходов на содержание самих заключенных и их охраны, кроме того, оно не компенсирует причиненный преступниками ущерб. Таким образом, потерпевшие не только не получают компенсацию, но и несут дополнительные издержки, обусловленные исполнением наказания.

В-третьих, пребывание в местах лишения свободы способствует плодотворному обмену криминальным опытом и вхождению в криминальный мир, что в терминологии Беккера равносильно осуществлению преступником специфических инвестиций в свой человеческий капитал. К тому же, выйдя на свободу после заключения. Он испытывает трудности с адаптацией и имеет меньше шансов на получение работы в легальном секторе экономики и, соответственно, на успешную легальную деятельность, что равносильно снижению альтернативных издержек преступной деятельности. Поэтому наказание, связанное с лишением свободы, способно стимулировать криминальный рецидив.

В-четвертых, российская действительность такова, что в местах отбывания наказания жизнь и здоровье заключенных подвергаются повышенной опасности. Уровень смертности в тюрьмах и лагерях во много раз превышает и без того высокую смертность на свободе. Ущерб, причиненный здоровью заключенного, увеличивает чистые социальные потери.

Итак, мы видим, что с экономической точки зрения существуют серьезные основания для замены заключения под стражу на штрафные санкции. Однако насколько эффективны сами штрафы? Рассмотрим далее этот вопрос.

2.2 Проблема взяточничества

Для иллюстрации возможности эффективного применения штрафов в качестве наказания остановимся на самом, пожалуй, распространенном в России преступлении - взяточничестве. В качестве исходных данных мы будем в основном использовать выводы, сделанные Фондом ИНДЕМ в результате исследования, проведенного в 1999-2001 годах.

Прежде всего, оценим риск, на который идет взяточник, то есть вероятность того, что лицо, получившее взятку, будет изобличено и наказано. Общая сумма, выплачиваемая в течение года предпринимателями чиновникам, оценивается Фондом ИНДЕМ в 33,5 миллиарда долларов. Средний размер взятки составляет приблизительно 3-3,5 тысячи долларов, откуда следует, что в течение одного года чиновники получают от предпринимателей порядка 10 миллионов взяток. Бытовая коррупция характеризуется гораздо меньшими суммами, нижняя граница ее оборота составляет 2,8 миллиардов долларов. Размеры взяток здесь сильно различаются между собой - от очень небольшой, всего 2-5 долларов (в системах высшей школы, здравоохранения и автоинспекции), до взятки в несколько тысяч долларов (в суде). Если считать, что размер средней взятки лежит в пределах от 10 до 100 долларов, то количество фактов дачи-получения взятки в бытовом секторе попадает в диапазон от 28 до 280 миллионов случаев в год. Как видим, общее число взяток исчисляется многими десятками миллионов.

Так как в течение года в России регистрируется около 3 миллионов преступлений, причем на взяточничество приходится меньше одного процента, то можно сделать вывод о том, что для российского коррупционера вероятность быть уличенным в получении взятки не превышает 0,1%. Очевидно, что столь низкая вероятность подвергнуться наказанию эквивалентна практически для любого взяточника полной безнаказанности.

По мнению некоторых специалистов, коррупция способна оказывать на жизнь общества не только отрицательное, но и положительное влияние. Дело в том, что в ряде случаев коррупция играет роль «смазки», которая уменьшает трение между неэффективными законодательными нормами и потребностями бизнеса, в некоторых случаях стимулирует чиновников работать более усердно, а также иногда позволяет снизить те или иные издержки.

Отрицательное влияние коррупции с некоторой долей условности можно представить в виде политических, экономических и социальных издержек.

Политические издержки состоят в недееспособности государства, которая, прежде всего, выражается в неспособности находить, вырабатывать и реализовывать те или иные целесообразные решения, а также в неэффективной работе различных подразделений, в частности правоохранительных органов. Кроме того, у населения складывается и укрепляется недоверие к властям, что представляет определенную угрозу демократии и политической стабильности.

Экономические потери состоят в бегстве капитала за границу: капитал уходит от коррупции, чиновничьего произвола, высокого риска и неопределенности. Российский рынок становится непривлекательным для иностранных инвесторов, снижается уровень конкуренции, что лишает предпринимателя стимулов для эффективной инновационной деятельности, растут трансакционные издержки. Коррупция стимулирует рост теневой экономики, уменьшает доходы от налогообложения, ведет к диспропорции в распределении бюджетных средств в пользу силовых структур за счет социальной сферы, в первую очередь за счет образования и здравоохранения. Результатом всех этих потерь является снижение темпов экономического роста и замедление процесса становления нормальной рыночной экономики.

Социальные потери выражаются в чрезвычайно высоком расслоении общества по доходам, что отрицательно сказывается на политической стабильности, а также в снижении уровня жизни значительной части населения. Наименее обеспеченные граждане лишаются доступа к бесплатным общественным благам, в частности возможности получения высшего образования и квалифицированной медицинской помощи. Коррупция в суде и в милиции, а также то обстоятельство, что малообеспеченные граждане не могут получить квалифицированную защиту в суде, увеличивают для них риск подвергнуться репрессиям либо неоправданно высоким наказаниям за те или иные правонарушения. Кроме того, коррупция способствует дальнейшей криминализации общества. Так как судебная система коррумпирована, нельзя исключить возможность того, что уверенность некоторых граждан в продажности судейского корпуса и в невозможности найти в суде справедливость вызовут желание «разобраться» с обидчиком приватным образом, без обращения к государственным правоохранительным органам.

Мнения специалистов по поводу эффективности тех или иных антикоррупционных мер расходятся. Соглашаясь с тем, что одной из причин распространения коррупции является дефицит правосудия, эксперты в основном анализируют меры, направленные против деловой коррупции, зачастую упуская из виду повседневное бытовое взяточничество.

Например, Фонд ИНДЕМ, особо подчеркивая опасность коррумпированности высшей школы, не указывает в своих рекомендациях в качестве одной из противодействующих мер повышение зарплаты преподавателям, хотя аналогичная мера относительно зарплаты госслужащих упоминается неоднократно.

Рассчитывать на действительное сокращение коррупционной деятельности в России можно только в том случае, если в борьбе с коррупцией удастся перенести акцент, как это предлагает Фонд ИНДЕМ, с мер репрессивного характера на возмещение ущерба, причем не доводя рассмотрение до суда, что позволяет избежать соответствующих издержек, и только в сочетании с проведением ряда других политических, экономических и социальных мероприятий, способствующих устранению причин распространения коррупции.

2.3 Штрафные санкции

По-видимому, штрафные санкции могут оказаться эффективным средством для сдерживания не только взяточничества, но и целого ряда других преступлений, не направленных против личности, в частности преступлений в сфере экономики, например таких, как кража, мошенничество, растрата, уклонение от уплаты налогов, контрабанда и др. Однако видеть в штрафах универсальное средство для сдерживания всех преступлений, конечно же, нельзя.

Так, С. Камерон считает, что штрафные санкции бессмысленно применять к тем преступникам, которые не имеют дохода от легальной деятельности. Для таких индивидов единственным способом заплатить штраф может быть только доход от преступления. Поэтому штрафные санкции способны стимулировать их преступную деятельность. Отсюда следует, что использование штрафов в качестве наказания целесообразно по отношению к тем преступникам, которые имеют достаточные доходы от легальной деятельности для удовлетворения основных жизненных потребностей. [4]

Кроме того, С. Камерон полагает, что преступник может ориентироваться на целевой доход. Например, наркоман или должник стоит перед острой необходимостью изыскания определенной суммы в течение некоторого небольшого промежутка времени. Очевидно, что и в этом случае штрафы могут оказаться неэффективными для сдерживания преступности.

Особого внимания требует к себе «преступления без жертв», и в первую очередь наркобизнес. Надо отметить, что российским законодательством за операции с наркотиками предусматриваются весьма суровые, можно сказать жестокие наказания. Например, за незаконное приобретение или хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет (ст. 228, ч. 1). Наибольшее наказание за наркобизнес состоит в лишении свободы на срок до 15 лет (ст. 228 и 229). В обществе нередко раздаются призывы к ужесточению наказаний за незаконный оборот наркотиков, вплоть до смертной казни. Однако большинство экономистов считают путь запрета и репрессий бесперспективным.

Дело в том, что запрет на наркобизнес, по-видимому, и является тем главным фактором, который обеспечивает наркотикам победоносное распространение по всему миру. В условиях сложившегося устойчивого спроса на наркотики запрет играет роль барьера входа на рынок для законопослушных предпринимателей. Поэтому наркобизнес подобен монополии, осуществляющей свою деятельность в условиях крайне неэластичного спроса по цене на предлагаемый ею товар. Жесткость спроса на наркотики обусловлена отсутствием заменителя той очередной дозы, в которой периодически и остро нуждается наркоман.

Неэластичный спрос и отсутствие конкуренции делают, с одной стороны, выгодным для наркоторговцев все более широкое вовлечение молодежи в употребление наркотиков, что может достигаться бесплатным (в расчете на будущую прибыль) предложением первой дозы, а с другой стороны, позволяют легко перекладывать дополнительные издержки, обусловленные ужесточением контроля над наркобизнесом, на потребителя. Поэтому штрафные санкции не способны сыграть роль эффективного инструмента для сдерживания наркобизнеса. Вся тяжесть штрафа будет перекладываться на наркозависимого потребителя и в конечном счете на общество в целом.

Запрет наркобизнеса выгоден в первую очередь тем, кто его нарушает, ибо благодаря этому запрету наркодельцы получают возможность извлекать из своей деятельности стабильную и высокую прибыль. Только отмена запрета, то есть легализация наркотиков, способна лишить их этой возможности и, соответственно, ослабить потребность в дальнейшем распространении наркотиков, а значит, и привести к уменьшению их потребления среди подростков. М. и Р. Фридмен, анализируя влияние гипотетической легализации наркотиков на их потребителей, пришли к выводу, что легализация не обязательно должна сопровождаться ростом количества наркопотребителей. Их аргументация такова. Во-первых, как только что было отмечено, у наркоторговцев пропадает стимул для вовлечения подростков в наркопотребление, а во-вторых, отмена запрета сама по себе может лишить наркотики, по крайней мере, в глазах подростков, части их притягательной силы. [6]

Рассматривая структуру цены предложения, Л. Тимофеев отмечает, что розничные цены на наркотические вещества в странах потребления на два порядка превосходят оптовые цены страны-производителя.

Причина состоит в том, что розничная цена компенсирует издержки, которые тем выше, чем строже запрет и, соответственно, выше риск по обеспечению рыночных операций. Поэтому если бы запрета не было, то риски, а следовательно и цены, были бы гораздо ниже и наркоманам не нужно было бы совершать преступления ради покупки очередной дозы наркотиков. [5]

Легализация наркотиков, эквивалентная, с точки зрения экономистов, снятию барьера на вход в соответствующий рынок, обязательно должна обернуться конкуренцией и привести к существенному снижению цен и прибыли. Естественно, что подобная перспектива никак не может вдохновлять сегодняшних наркодельцов, и поэтому любая попытка снять или даже ослабить запрет, видимо, наталкивается на противодействие.

Причем, как подчеркивает Л. Тимофеев, противодействие легализации наркотиков могут оказывать не только наркодельцы и коррумпированные чиновники, но и честные служащие, основная деятельность которых непосредственно связана с реализацией запрета на наркобизнес и которые именно в силу своего служебного положения не заинтересованы в сокращении этой деятельности.

Заключение

В заключение постараемся подвести итог всей работе.

В данной курсовой работе была проанализирована эффективность различных видов наказания за корыстные преступления в свете экономической теории преступности Г. Беккера.

В первом разделе было исследовано российское законодательство и приведены аргументы в пользу преимущества штрафных санкций перед тюремным заключением.

Также была попытка критически проанализировать различные подходы к исследованию корыстных преступлений и выявлению их неоднозначности, необходимости более глубокой интерпретации получаемых экономистами выводов.

Во втором разделе мы убедились, что рассчитывать на действительное сокращение коррупционной деятельности в России можно только в том случае, если в борьбе с коррупцией удастся перенести акцент с мер репрессивного характера на возмещение ущерба.

Кроме того, мы с вами постарались обосновать необходимость замены суровых наказаний за корыстные преступления штрафами.

Однако и теоретические модели, и примеры из юридической практики показывают, что при использовании штрафов необходим более глубокий анализ ситуации и что универсальных рецептов для борьбы с преступностью экономическая теория дать не может.

Список литературы

1. А. Цуриков, В. Цуриков. Экономический подход к анализу корыстных преступлений // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 45-54.

2. Беккер Г. Преступление и наказание. Экономический подход // Journal of Political Economy, 1988. № 2. С. 169-217.

3. Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1993.

4. Камерон С. Экономическая теория сдерживания преступности: сравнение теории и доказательств // KYKLOS. 1988.

5. Тимофеев Л. Наркобизнес как экономическая отрасль // Вопросы экономики. 1999. № 1. С. 88-104.

6. Фридмен М., Фридмен Р. Тирания статус-кво // NY.: Harcourt Brace Jovanovich. 1984.

7. Экономическая теория: учебник / Р.М. Гусейнов, В.А. Семенихина. - М.: Издательство «Омега-Л», 2008.

Размещено на Allbest.ru